Текст книги "Ассасин. История первая"

Автор книги: Гоблин MeXXaniK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Я поднял голову и посмотрел на вошедшего в кухню Чуму. Выглядел он, прямо скажем, не очень. Наверное, так выглядят аристократы, которые всего за пару часов потеряли все нажитые непосильным трудом капиталы. На лице еще виднеются остатки былого величия, но в остановившемся взгляде зомби уже явственно читаются боль и страдания. Чума прошаркал к столу и уселся рядом с блондинкой. И Катерина тут же поцеловала его в щеку и встала из-за стола:

– Так, все. Мне пора, мальчики.

– Родители потеряли? – ехидно осведомился я.

– Парень, – односложно ответила та. – Но по легенде, да. Ночую я у родителей. Все, убежала.

Не сказать бы, что я охуел от этой новости. Чума не очень-то разборчив в связях. Даже не так: мой приятель был падок на все, что движется. Но на товарища я посмотрел с некоторым интересом.

– Удачи, – односложно ответил Чума.

– Я позвоню, – прощебетала Катя и выскочила из комнаты. А Чума спокойно продолжил смаковать чай.

–Черт, надо бросать пить. С каждым годом пережить похмелье становится все тяжелее.

– Давно её знаешь? – спросил я.

⁃ Кого? – уточнил Чума. – Катю? Полгода где-то. В "Тортуге" познакомились.

– И ты столько времени мутишь с бабой, у которой есть мужик? – переспросил я.

– Старею, – пожал плечами Чума. – Или влюбился. Хуй знает. Она же блондинка. Всегда был неравнодушен к девочкам со светлыми волосами. Они приносят мне удачу.

Чума допил чай и отставил кружку в сторону.

– Я убежала, – крикнула Катя из коридора, а следом хлопнула входная дверь.

– Ну вот. Ушла, – сокрушенно заметил Чума.

– Какой же ты мудак, – пробурчал я. – У неё есть парень. Наверное, он её любит. А ты…

– Может быть, я тоже без ума от этой девочки, – ответил товарищ. – И вообще: я молод и свободен. Делаю что хочу и сплю с теми, кто даёт. Ты лучше скажи, чем думаешь заняться?

– Сперва думал навестить корешей. Только теперь в себя надо прийти.

– Это да, – кивнул приятель. – Навестить надо. Я тоже давно у них не был.

– Конечно. Тут чужие бабы. Не до друзей.

– Ты стареешь, – холодно ответил Чума. – Становишься мерзким брюзгой. Откуда в этот морализм? Давно ли ты стал настолько принципиальным?

– Когда-нибудь, тебе проломят голову, – заметил я. – И поделом. Потому как…

Мои нравоучения прервала возня на лестничной клетке. А затем, дверь распахнулась и в квартиру ввалился, с трудом протиснувшись в дверной проем утренний гость. И при его виде я ужаснулся. Уж не знаю, из каких соображений милая блондинка Катерина выбрала этого великана себе в партнеры, только вот выглядел этот тип, прямо скажем, отталкивающе: перебитый нос, маленький лоб, который намекал о не очень большим содержанием серого вещества в черепной коробке. Да и в целом лицо великана хранило печать явного генетического скрещивания близкой родни. Скорее всего, его родители были братом и сестрой. Довершали сей образ два шрама на лице, протянувшихся от уголков губ почти до висков. Кто-то сказал, что шрамы украшают мужчину. Так вот этому человеку стоило бы сперва посмотреть на нашего утреннего гостя, вломившегося в квартиру без приглашения, а потом уже пиздеть о красоте шрамирования. Улыбка Челси делала и без того страшное, перекошенное от злости ебло незваного гостя, совсем уж отвратительной. И кабы я встретил такого мужика ночью в темном переулке, то отдал бы ему все, что лежало в моих карманах ещё до того, как джентльмен попросил бы меня об этом. После чего побежал бы, полагаясь на скорость своих ног. И даже днём обходил бы потом стороной район, в котором водятся подобные огры.

Одет этот горный великан был в вытертые полинявшие джинсы и кожаную байкерскую косуху, пестревшую великим множеством нашивок. Чего только не было нашито на куртке этого господина. Мой неискушенный взгляд успел рассмотреть лишь несколько из великого множества. “Президент”, “ACAB”, “Unholy ones”, однопроцентный ромб, “Man of Maynhem” и прочее. И если президент “Шедди” не шел по пути великого генсека, который присваивал себе ордена и медали самостоятельно, а заслужил их потом и кровью, то по вломившемуся в квартиру к Чуме дяде плакала половина статей Уголовного кодекса России.

За спиной облаченного в байкерскую косуху горного великана, стояла Катерина. Собственной персоной. Вжавшись в дверной косяк, она жалобно смотрела на нас. И тут я понял, в какой блудняк втравил меня Чума своим неумением думать головой и держать свой хер в штанах, макая во все, что движется.

Глава 2. «Игра в Жизнь»

– Ну? – как-то недобро пробасил мужик, оглядывая нас налитыми кровью маленькими поросячьими глазками, и от этого голоса я невольно поморщился. Наверное, так воет заводская труба, оповещая о конце рабочей смены. А тем временем великан продолжил вещать:

– И кто из этих дрищей? Он?

Огромный палец гостя ткнул в мою сторону.

Похмелье словно испарилось. А в животе зашевелился ледяной ком страха.

– Я… – пролепетал было я, пытаясь сказать, что я вовсе никакой не "он", и вообще недавно в город вернулся. Да вот слова застряли в горле намертво. А в голове мелькнула только одна мысль

“Ну и охуенную же удачу принесла Чуме эта блондинка. Ничего не скажешь”.

Незнакомец расценил мой ответ по-своему:

– Пиздуй домой! – рявкнул он на трясущуюся как осиновый лист Катю. – А вас, задохлики, я сейчас насмерть убивать буду. Вам пиздец!

Огр шагнул к нам, а через долю секунды хлопнула входная дверь. Видимо, Катя, чтобы и её до кучи не убили, спешно покинула квартиру, бросив своего любимого, то бишь Чуму, на произвол судьбы.

– Мужик, – начал было я, пытаясь вразумить гостя. – Ты это… Не того…

Но байкер вовсе не хотел внимать голосу разума. Он пер прямо на меня, а в маленьких поросячьих глазках явственно читалось желание смертоубийства. Я попятился назад, выдвинув между мной и наступавшим великаном стул, но хлипкая защита отлетела в сторону от мощного пинка, врезавшись в стену и разлетевшись на щепки.

"Мне пиздец", – подумал я, затравленно озираясь по сторонам. Спасти меня могло только чудо. Ибо вступать в драку с таким лосем, не имея под рукой пиленого обрезка арматуры, было бы чистой воды самоубийством.

Говорят, удача-баба крайне избирательная. Иногда она готова помогать тебе до последнего. Ну а порой оставляет тебя, наблюдая, как ты себя поведёшь. Так вот сегодня был такой день, когда она запаслась попкорном и гадая, сколько я проживу.

Вариант биться с таким мордоворотом в тесном пространстве кухни, я отмел сразу. Имей я при себе обрезок трубы, а еще лучше – травматический пистолет, возможно, этот вариант и имел бы право на жизнь. Но выходить с голыми руками против этого великана, было бы равносильно самоубийству. Уйти через окно тоже не выйдет: квартира Чумы располагалась под самой крышей, на двадцать третьем этаже. А полетам и левитации, я, к сожалению, был не обучен. Единственный путь ко спасению был за спиной амбала. И решив, что хуже уже не будет, я схватил со стола кружку с кипящим чаем и метнул ее в мерзкую небритую рожу приближающегося ко мне мордоворота. Бросал я особо не целясь, скорее наугад. Но акция имела успех: кабан заорал от порции кипятку, которая попала на кожу, дернулся и закрыл свое мерзкое рыло руками. А кухню наполнил полный боли и ярости вой:

– У пидор! Пиздец тебе. Убью, задохлик! На куски порву!

Вой был такой силы, что я едва не оглох. Во всяком случае, в ушах мерзко зазвенело. Но передо мной забрезжил шанс спастись. Слабая надежда на то, что этот огр не оторвет мне все выступающие части тела. И я вовсе не желал его бездарно проебать. На секунду я замер, борясь с нерешительностью. Но потом, желание жить все же взяло верх над ступором. И собрав кулак всю свою решимость, я резко рванул вперёд, срывая дистанцию. На миг передо мной мелькнули удивленные глазки огра, который уже начал приходить в себя от порции кипятка. Видимо, он охуел от такого поворота событий, но теперь в его маленьких поросячьих глазках вновь начало разгораться пламя лютой черной злобы и желание поквитаться со мной за такую наглую выходку. Времени оставалось мало. Резко и почти без размаха я пнул здоровяка по голени, а затем оттолкнул с дороги и бросился к двери. В два удара сердца я выскочил в прихожую, едва не поскользнувшись на кухонном кафеле, рванул ручку входной двери, и практически выпал на лестничную клетку. Прямо в чем был, я метнулся к балкону, который выводил на лестницу. Мысль вызвать лифт даже не промелькнула в моей голове. Я спешил как можно скорее покинуть здание. И поэтому на счету была каждая секунда.

"Система Игры в Жизнь регистрирует нового персонажа”.

Лестничная клетка словно растворилась перед глазами, уступая место какой-то неведомой хуете. Пустая, ярко освещенная комната, в которой на фоне ростовой полицейской линейки стоял… я, собственной персоной. В руках у меня была табличка с номером.

“Введите игровое имя персонажа”.

“А-а-ахуеть”, – мелькнуло у меня в голове, и на табличке словно по мановению волшебной палочки появилось это же самое. Впрочем, через долю секунды, надпись моргнула и пропала.

“Имя занято. Введите внутриигровое имя персонажа”.

“Пиздец. Что происходит”?

“Имя занято. Введите внутриигровое имя персонажа”.

Через секунду идиллия от созерцания полицейского участка, да придумывания имен прервалась. Моё лицо с размаху врезалось во что-то твёрдое, и я опрокинулся с копыт на холодные плиты лестничной клетки. Морок исчез, уступив место каменной стене, в которую я, отвлекшись, въебался на приличной скорости.

– Ебать! – только и смог вымолвить я, пытаясь подняться на ноги. – Да что за пиздец сегодня творится?

В голове шумело от сильного удара о стену. В глазах двоилось, а пол покачивался под ногами.

" Выполнено.

“Байкерский король”.

Цель: президент байкерского клуба “Шедди”.

Статус: Устранена".

Перед глазами на секунду появилась фотография с лицом утреннего гостя в байкерской косухи. А через секунду словно красный маркер перечеркнул фото крест – накрест.

– Чи-и-и-и-во, блядь? – потрясенно переспросил я. – Какое ещё на хуй задание? Что за цель?

Но ответа так и не последовало. Лестничная клетка снова подернулась, и я увидел себя любимого, держащего табличку у ростовой линейки в полицейском участке.

“Введите внутриигровое имя персонажа”.

“Так, блядь. Успокойся. Это всего – лишь галлюцинация, вызванная помешательством от страха и последующим ударом об стену. Выдохни и придумай, наконец, ебаное имя, чтоб эти галюны закончились”.

– Нико, – едва слышно сказал я, и на табличке загорелось нужное имя.

Ярко щелкнула вспышка фотоаппарата, и начались совсем уж необъяснимые вещи.

Имя: “Нико”.

Класс: Ассасин.

Уровень: Первый.

Игровые особенности класса:

Прирожденный циник. Пассивное. Доступно. Разблокировано.

“Жизнь жертв не особенно заботят ассасина, а до принципов морали ему нет никакого дела. Главное для этого персонажа-деньги, которые он получит за устранение цели. Ассасин лишен угрызений совести и переживаний по поводу загубленных ими жертв”.

“Излюбленное оружие. (Заблокировано). Требование для разблокировки: получить пять умений в ветке прокачки навыков"Боец" или «Стрелок».

“Убийца умеет уничтожать своих жертв великим множеством способов. Но предпочтение, ассасин отдает определенному виду оружия. При устранении цели оружием, которым пользуется чаще всего, игрок получает дополнительные бонусы по завершении задания”.

Планирование (активируемая, доступно). Лучше потратить какое-то время на тщательное продумывание мелочей, чем потом сожалеть о спонтанности, пребывая в местах не столь отдаленных. Любой наемный убийца не желает быть пойманным случайным патрулем, и провалить дело. Стадия планирования преступлений позволяет ассасину минимизировать риск быть схваченным с поличным на месте преступления. Навык «Координатор» растет на 15% быстрее.

Внезапное нападение: убийца коварен, хитер и жесток. Его излюбленная тактика – атака из засады, или нападение со спины. При атаках со спины или из засады, навыки, применяемые во время выполнения задания, растут на 10% быстрее.

Дань традициям: при убийстве жертвы ядом, холодным оружием или гарроты, награда, получаемая за задание, увеличивается на 25%

Незаметность в толпе: Ассасин должен уметь мастерски скрываться в толпе, а окружающие его люди сослужат для этого отличной массовкой. Навык «Плут-ловкач» растет на 20% быстрее"…

И в этот момент, в мою голову пришла запоздалая мысль: Чума. Он что, в квартире? Какого хуя следом не метнулся? Растерялся? Так или иначе, он остался там один на один с этим огром! Ему же там вот-вот пиздец придет!

Мысли об устранении какой-то цели, заданиях и прочей неведомой ебанине как хуем сдуло. Хоть Чума и был редкостным мудаком, хоть именно он и втравил нас в этот блудняк – он пока еще мой друг. Если, конечно, огр не расправился с ним, с особой жестокостью. Так что, как ни крути – а придется возвращаться.

Глава 3. Свидетель

«Битва Строри с Максимом продолжалась пятьчасов – то полыхая, как французская революция, то затихая, как коммунизм в период Брежневского застоя».

Djonny. «Сказки Темного Леса».

На мое счастье, этажом выше Чумы кто-то делал ремонт. Посему мне удалось разжиться обрезком трубы, длиной примерно полметра, с острым спилом на конце. С этим нехитрым оружием я и явился к дверям квартиры. Прислушался. В жилище Чумы стояла абсолютная тишина. Стараясь не шуметь, я потянул приоткрытую дверь, поудобнее перехватил свое оружие и вошел в квартиру. Воображение рисовало страшные картины расправы: Чума лежит на полу, а наш утренний товарищ, сидя на нем, пиздит его великим множеством способов, превращая моего друга в фарш. Если повезет -перетяну этого пидора по затылку, а дальше – по обстоятельствам. А вот о том, что будет, если мне не представится такого удобного случая, я старался не думать.

Первым, что мне бросилось в глаза, едва я вошел в квартиру, был утренний гость, который лежал на полу, раскинув руки и уставившись в потолок, Из-под его затылка успела натечь большая лужа ярко-красного. Еще одна струйка, перечеркнув алой линией висок, текла из правого уха. А на уголке кухонной столешницы неестественно смотрелось красное пятно. Довершал эту немую картину Чума, который сидел напротив развалившегося байкера, глядя на мертвеца огромными от удивления глазами. И увидев своего товарища живым и здоровым, я облегченно вздохнул:

– Я уж думал, тебя замесили, – пробормотал я, опуская трубу. – А тут вон оно что.

Чума оторвался от созерцания мертвеца на полу своей кухни и перевел взор на меня:

– Ты… какого хуя наделал? – заплетающимся языком с трудом пролепетал он. – Это же…

– Судя по нашивкам, президент клуба “Шедди”, – ответил я, подходя ближе и разглядывая мертвеца. Теперь, лежа на полу, он уже не казался таким огромным да устрашающим. Видимо, под влиянием паники я здорово преувеличил его габариты.

– Ты… понимаешь, что теперь нам пиздец? – спросил Чума, глядя на меня.

– Ну, во-первых, видит Бог – я не хотел такого исхода, – начал я. – А во-вторых: кабы не я – убил бы он нас обоих страшной смертью. И тебя-то хуй с ним, за дело. А вот меня за какие заслуги? И вообще: я виноват? Говорил же, блядь, что у тебя очень скользкий пол. Вот он и упал. Неудачно. Не повезло.

Осторожно, стараясь не наступить в лужу натекшей крови, я перешагнул через тело и уселся на стул, положив свое оружие на край столешницы.

⁃ И что делать? – запричитал Чума. – Теперь нам точно пиздец! Вот влипли-то, блядь!

⁃ Да, некрасиво как-то вышло, – протянул я, глядя на лежавшее на полу тело. Раскаяния за совершенное не было. Только какая-то пустота, и… чувство того, что я сделал очень большое дело. Словно сложная, практически невыполнимая задача, наконец была разрешена.

⁃ Не о том ты думаешь, – ответил я. – Проблемы надо решать по мере их поступления. А вот первая из них – куда деть этого кабана.

«Получено задание: „Чистильщик“. Избавьтесь от трупа, чтобы не попасть в поле зрения полиции».

Кухня снова подёрнулась поволокой и расплылась перед глазами. Я по-прежнему сидел на табурете у стола, только вот ни кухни, ни Чумы, ни мертвеца на полу уже не было. На её месте вновь проступила чёрная комната.

Я затряс головой, но в этот раз морок и не думал исчезать.

«Игровые подсказки. Избавиться от трупа можно, если....».

Где-то на краю сознания раздался истошный женский визг. И морок разом спал, а я вновь очутился на кухне Чумы. Труп на полу никуда не делся. А причиной шума в квартире была та самая Рита, о которой, в свете последних утренних событий, я уже успел позабыть.

Девушка стояла на пороге кухни, расширившимися от ужаса глазами глядя на труп. И издавала высокий мерзкий звук, от которого у меня моментально заложило уши. Стоило отдать девушке должное: вопила она долго и на одной ноте, не повышая и не снижая уровень шума.

– Да заткнись ты! – рявкнул я, но это не возымело ровным счётом никакого результата.

Пришлось встать со стула, перешагнуть через тело, подскочить к девушке, схватить ее и заткнуть рот ладонью. И мерзкий визг мигом превратился в мычание. Бессвязное, а самое главное – тихое.

– Так-то лучше, – удовлетворенно пробормотал я.

"Получено новое задание: “Нежелательный свидетель”. Избавьтесь от гражданского лица, который стал свидетелем преступления”.

– Избавиться? – непонимающе переспросил я. – это, блядь, как? Это тебе не мешок с мусором, чтоб вот так взять и избавиться.

В следующую секунду я был наказан за потерю бдительности жесткой пиздюлиной, прилетевшей по рёбрам. Потому как Рита, видимо, услышав от разговаривающего с самим собой ебанатика слово «избавиться» мигом “перекинулась” в фурию. Скорее всего, закономерно решила, что сейчас и её насмерть убивать будут.

Знаменитый архитектор Клодт украсил Аничков мост в Санкт – Петербурге четырьмя статуями, посвященными укрощению строптивых коней. Уж не знаю, чем вдохновлялся автор, но композиция «укрощение строптивой Риты» была ничем не хуже. И попади архитектор в то утро на квартиру к моему другу – я был бы уверен: на одном из мостов нашего города присутствовали скульптуры, ничем не уступающие знаменитым питерским «коням». Все было в этой полной жестокости борьбе не на жизнь, а насмерть: жажда свободы и пиздюли, которыми щедро осыпала Рита, и отборный мат и проклятья в ее адрес от меня.

– Ты бы помог, братец, – крикнул я Чуме, которого заворожило данное зрелище. – Ай, блядь. Да угомонись ты!

Последнее было адресовано разъярённой фурии. Воспользовавшись моим секундным замешательством, ей удалось высвободить одну руку и впиться своими когтями мне в запястье.

– А?

Чума мигом сбросил оцепенение, поспешив мне на помощь. И лишь вдвоём нам удалось кое-как удержать девушку, запихав её в одну из комнат и закрыв дверь. А в следующую секунду на тонкую преграду обрушился град страшных ударов. И приглушенный дверью истошный визг, в котором слышались мольбы о помощи и призыв ко спасению.

– Пиздец, – с трудом переводя дух ,прохрипел Чума, вытирая кровь с рассеченного на полосы ебла. И кабы я не был свидетелем того, как его лицо драла когтями Рита несколько секунд назад – решил бы, что мой товарищ сошелся в кулачном бою с медведем. – Где ты её такую нашёл?

– Дралась с нарядом на Московском вокзале, – ответил я. – Не поверишь: увидел ее – и в тот же миг понял: моя. Рожа у тебя, к слову, подпорчена знатно.

⁃ На себя бы посмотрел, – огрызнулся Чума, прикладывая к кровоточащему лицу невесть откуда взятое полотенце.

– Охотно верю, – согласился я. – Так или иначе, у нас появляется один неразрешенный вопрос. В этой комнате сидит девушка, которая видела на кухне труп. И если она выйдет из квартиры, первое, куда направится, будет ближайший отдел полиции. А это значит, через час в дверь постучит СОБР. Тараном. Статья сто пять, часть два. Убийство, совершенное группой лиц. От восьми до двадцати лет. А если мы оставим ее там, – я указал на комнату, – на ее вой стянутся соседи. Возможно, из близлежащих домов.

– И что ты предлагаешь? – спросил Чума.

– Кому-то из нас нужно войти в эту комнату и решить вопрос.

– Что значит “кому-то из нас”? Лично я не войду внутрь без святой воды, креста и дипломированного экзорциста. Ты привел эту бесноватую бабу в мой дом, ты прибил главаря “Шедди” – тебе и разгребать.

– Верно, но в блудняк мы вписались благодаря тому, что ты думал нижней головой, когда ебал бабу этого самого главаря, – парировал я. – Так что с твоим заявлением про то, кому разгребать, я бы поспорил.

Однако Чума был непреклонен:

– Пусть тогда все разрешит старый как мир способ. Смотри.

Чума начал считалку, поочередно указывая пальцем то на меня, то на себя:

– Курочка. Ряба. Сидела. Ну вот. Тебе и идти.

– Да ебись ты провались, – выругался я, толкнув дверь и входя в комнату. – Ну хуй с тобой. Живи уродом.