Текст книги "Свет в окнах"

Автор книги: Глеб Липецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Липецкий Глеб Владимирович
Свет в окнах

Глеб Владимирович Липецкий

Свет в окнах

Очерки

Моему молодому другу

Когда спускаются сумерки, ты протягиваешь руку к выключателю, и комната мгновенно озаряется светом. Вряд ли ты думаешь тогда о том, что свет этот дают тебе люди. Одни стоят у пультов машин, у котлов высотою с пятнадцатиэтажный дом. Другие взбираются на металлические мачты и там, на многометровой высоте, подвешивают гирлянды изоляторов, соединяют крученые в руку толщиной провода.

Я знаю этих людей. Работая много лет на линиях и электростанциях, хорошо изучил их труд, привычки, характеры. Не берусь утверждать, будто нет занятия более увлекательного и романтичного, но своего не променяю ни на какое другое.

Энергетика – область удивительного. У нее богатейшая история, неразрывно связанная с историей всей Советской страны: план ГОЭЛРО, ключевые стройки первых пятилеток. Да, какой бы значительный момент своего развития ни переживало наше государство, на переднем крае борьбы всегда были представители необыкновенной профессии энергетиков.

Но не только своим героическим прошлым славится эта отрасль нашей индустрии, экономики. Советская энергетика неизменно устремлена в будущее. "Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны", – сказал много лет назад великий Ленин. И сейчас именно с развитием энергетики тесно связаны грандиозные предначертания нашей Коммунистической партии.

"Время и люди" – можно было бы назвать эту книгу. Ведь рожденная своим временем профессия энергетиков на всех последующих этапах становления нашего государства сама двигала время вперед. Многих простых ребят из больших и малых городов, из отдаленных деревень, поселков привлекла к себе эта высокая и гордая профессия. Впоследствии, став большими мастерами своего дела, бывшие ребята эти помогали утверждать в нашей жизни передовое, новое.

Книга "Свет в окнах" – рассказ о некоторых из них. О событиях в их жизни, порою необычайных, героических. Одни происходили у меня на глазах, другие я услышал от друзей сослуживцев. И может быть, выбирая свой путь в жизни, ты, дорогой мой друг, вспомнишь эти рассказы.

Автор

Так рождается свет

1. Фабрика электричества

"Продолжить строительство тепловых

электростанций мощностью 4-6 млн

киловатт с установкой энергетических

блоков единичной мощностью 500 и 800 тыс

киловатт, атомных электростанций с

реакторами единичной мощностью 1-1.5

млн. киловатт"

Из решений XXV съезда КПСС

С одной стороны движутся к этой фабрике вагоны угля, цистерны мазута, газ по трубам. С другой – по воздушным линиям, по подземным кабелям уходит от нее невидимая глазу продукция.

Лучистая энергия солнца, миллионы лет назад давшая жизнь растениям и живым существам, создала на земле огромные запасы топлива. Заключенная в нем химическая энергия на тепловых электростанциях превращается в электрическую – ту, что зажигает свет, плавит металл, двигает по путям поезда.

Из всех видов топлива самый распространенный – уголь. Запасы его на земле огромны. И потому более всего электрической энергии вырабатывают у нас те электростанции, которые сжигают каменный уголь. Сотни вагонов его поступают на мощную тепловую электростанцию каждые сутки. Широкие ленты транспортеров несут уголь вверх, бросают в дробилки, снова подхватывают. Под самой крышей блестящие, ровные кусочки ссыпаются в бункера котельной. Оттуда – в мельницу. Мельница же – это огромный барабан с толстыми стенками. Половина его заполнена стальными шарами. В свободное пространство сыплются кусочки угля. А барабан вращается. И иссиня-черные куски очень скоро превращаются в мельчайшую пыль. Эта пыль, увлекаемая воздухом, и вдувается затем в топку. Там, мгновенно вспыхивая, она отдает тепло воде, заполняющей трубы.

Раньше у котла стоял кочегар. Смотрел на нехитрые приборы, длинной кочережкой сбивал шлак, открывал и закрывал заслонки. Уходя со смены, с трудом отмывал въевшуюся в лицо и тело угольную пыль.

Недавно я побывал на одной из московских ТЭЦ. На тепловом щите сидят за столами веселые ребята. Модные рубашки, галстуки. Внимательно смотрят на приборы – следят за работой оборудования. Изредка подходят к пульту. Поворачивают ручки, нажимают на кнопки. Машинисты блоков.

А блок – это и котел и турбина вместе. Так что управляет машинист работой не одного, а сразу двух сложнейших агрегатов. Ни на секунду нельзя ему ослабить внимание. Топливо, воздух, вода должны поступать в котел в строго определенных количествах. Упустил воду – и огонь прожжет металл труб. Перепитал котел водой – вместе с паром попадут в турбину мелкие капельки, разрушатся лопатки.

Топлива же эта махина сжигает по нескольку вагонов в час. И каждый час производит сотни тонн пара. Давление – 200, 240 атмосфер. Температура – 500, 560 градусов.

А что такое пар с температурой 560 градусов?

При пуске новой турбины на Каширской ГРЭС довелось мне увидеть, как доска, неосмотрительно прислоненная к неизолированному участку паропровода, задымилась и вспыхнула.

Итак, уходящий из котла пар поступает в турбину. Он давит на лопатки ротора, и многотонная масса приходит в движение.

На атомных электростанциях роль котла выполняет ядерный реактор. И топлива здесь расходуются не железнодорожные составы, а граммы и килограммы.

На гидростанциях на лопасти турбин давит не пар, а вода.

Но какая бы сила ни приводила в движение ротор турбины, на одном валу с ним вращается и ротор электрического генератора. И, вращаясь, он наводит электрическую силу в обмотках огромного статора. Отсюда толстые алюминиевые шины доставляют энергию электрических машин на подстанцию.

А там, в окружении металлических конструкций, глухо гудят трансформаторы. Они повышают напряжение. Ведь чем напряжение выше, тем дальше по проводам можно передать энергию электрической станции.

2. Мчатся по проводам киловатты

"Освоить производство:

...высоковольтного оборудования для

линий электропередачи постоянного тока

напряжением, до 1500 киловольт и

переменного тока напряжением до 1150

киловольт".

Из решений XXV съезда КПСС

Электрические станции часто расположены далеко от городов и заводов. Волжские ГЭС в Волгограде и Куйбышеве, например, передают свою мощность на восемьсот, тысячу километров. Многометровые металлические мачты шагнули от них к Москве, на Урал. По тяжелым проводам из стали и алюминия непрерывно течет электрическая энергия.

Мощный поток пришел и рассыпался. Электрические реки и ручейки разбежались по городам, поселкам, заводам. Струйками вошли в каждый дом.

И везде на пути электрических рек рабочие люди. Они следят за исправностью электрических каналов, делают все, чтобы поток электрической мощности не пошел мимо установленных для него путей.

Вот она, передача из Волгограда. На переходе через Оку восьмидесятиметровой высоты мачты. Как влезешь на них да посмотришь на бегущие тебе навстречу кучевые облака, так будто бы и не на опоре сидишь, а в кабине самолета.

Но верхолазы-линейщики обычно не смотрят по сторонам. Так, иногда скользнут вокруг рассеянным взглядом, и опять за дело. Однажды кто-то из них спросил:

– Что, если сложить все подъемы, которые сделал? Ведь высоко получится.

Подсчитали. Получилось немногим меньше, чем поднимаются наши космонавты.

Я подошел к реке, когда бригада меняла гирлянды устаревших изоляторов. На самой вершине мачты повесили блок. Через него до земли протянулся трос.

Стоящий высоко на конструкции бригадир поднял руку. Машина потащила наверх инструмент.

Когда работа сложная – связь по телефону или по радио: один аппарат наверху, другой – внизу у мастера.

А замена изоляторов – дело привычное. Двое молодых ребят подвязались капроновыми веревками.

– Лезь на гирлянду. Забивай на провод зажим!

Влезли. Ослабили изоляторы. Машиной спустили их вниз, подняли и подцепили другие.

При строительстве было куда труднее. Чтобы поставить распорку, случалось полкилометра бежать по проводу. Сейчас везде механизмы. Многие работы выполняются с автовышек. Если нужно срочно осмотреть линию, перебросить людей, материалы – вызывают вертолет. На запасном пути стоит энергопоезд с резервными механизмами, материалом.

Двенадцать часов. Обед. Рядком уселись на металлических конструкциях. Не лезть же вниз! Пока спустишься да поднимешься, пожалуй, и перерыв кончится. Машина потянула трос, и снизу поднялись сумки со свертками, термосами.

Внизу запорошенная снегом лента реки. Вдаль уходит линия. Она несет могучую волжскую силу столице нашей Родины.

3. Умные автоматы

"Увеличить выпуск приборов и средств

автоматизации в 1,6-1,7 раза".

Из решений XXV съезда КПСС

Вьюжной ночью налетевший вихрь сломал молодую сосенку. Тонкая и высокая, хлестнула она ветвями по проводам высоковольтной линии. Закачались провода, заискрились. Вспыхнули зеленые иголки. Ну а сосенка как зацепилась сучком за один из проводов линии, так и осталась висеть на нем.

И сразу же, за десятки километров от того места, на главном щите электрических сетей раздался резкий звонок, ярко замигала красная лампа. На табло вспыхнула надпись: "Работа автоматики".

Диспетчер рывком приподнялся с кресла, посмотрел на огромную, во всю стену, светящуюся схему.

Все ясно: отключилась ткацкая фабрика.

Может быть, там потух свет, остановились станки, забегали встревоженные люди?

Ничуть не бывало. Всех их выручает автоматика. Диспетчер и повернуться не успевает, как автомат сам, без его вмешательства, вновь включает линию в работу.

И все-таки не восстановлено до конца нормальное положение в электрических сетях. На световом табло то гаснет, то загорается вновь другая тревожная надпись: "Земля в сети". Это означает, что высоковольтная линия, идущая на фабрику, не совсем исправна и не может надежно питать фабричные цеха и поселок.

И снова выручают людей умные автоматы. Диспетчер поворачивает рукоятку ключа телеуправления, и там, на далекой подстанции, вводится в работу резервная линия, отключается поврежденная. Надпись "Земля в сети" перестает мигать.

Почему же все-таки отключалась линия?

Диспетчер берет микрофон. На многие километры разносится в эфире его голос:

– Девяносто шестая, я – Район. Отвечайте.

А "девяносто шестая" – это резвая автомашина ГАЗ-69. Катится она по дороге на одну из отдаленных подстанций проверить оборудование. За рулем – молодой монтер. Услышал он вызов, включил передатчик, отозвался:

– Девяносто шестая слушает.

– Аварийно отключалась линия на Тихомировскую ткацкую фабрику, сообщил диспетчер и дал команду немедленно отправиться на подстанцию "Текстильная", осмотреть оборудование, выяснить причину отключения.

Развернул монтер машину, увеличил скорость. По пути увидел лежащую под проводами обгоревшую сосну, все понял.

Вот и подстанция. Неслышно распахнулись ворота. Зашел наш паренек на щит управления, включил сигнализацию.

И сразу ожил звонок, засветились сигнальные лампы, качнулись стрелки приборов. Приборов этих, реле, автоматов на подстанции не одна сотня. Однако молодой монтер быстро во всем разобрался. Взял трубку. Доложил диспетчеру. Секунды – и электрический ток снова пошел по старому руслу.

И вновь сбивает ветер серебристую пыль с припорошенных снегом деревьев, с гневным свистом обтекает провода электрических линий. Но не подвластен стихиям ток, бегущий по проводам. Только энергетикам мастерам своего дела, оснащенным совершенной техникой, подчинена могучая сила электричества.

4. Энергетическая система

"Продолжить работы по формированию

Единой энергетической системы страны..."

Из решений XXV съезда КПСС

Представьте, что остановились вдруг машины электрической станции. Погас свет. Смолкло радио.

Вряд ли случится такое. Если и повредится где-то одна, пусть даже очень мощная машина, энергия потечет к нам от других, исправных машин, с других электростанций. Потому что все фабрики электричества связаны между собою единой электрической сетью. В сеть эту входят не только линии, но и понизительные подстанции. Ведь ни лампам в наших квартирах, ни заводским моторам не требуется напряжение 100, 200, 500 тысяч вольт. Высокое напряжение создается только для передачи электроэнергии на далекие расстояния. Задача высоковольтных подстанций – понижать напряжение линии и распределять энергию электричества между потребителями.

Более всего электроэнергии отдают в сеть тепловые электростанции. Часть из них (ТЭЦ) расположены в городах. Теплоэлектроцентрали еще и отапливают дома, дают пар заводам. Другие, их называют районными (ГРЭС), строятся у мест залегания топлива. Оттуда они посылают свою силу городам, заводам, целым промышленным районам. Год от года все больше сооружается атомных электростанций. Электрической энергии вырабатывается сейчас столько, сколько требуется заводам, стройкам, электропоездам. Сколько нужно ее нам с вами. И уже во всей стране не найти не то что поселка – дома, где не было бы электричества.

И только деды ваши нет-нет да и вспомнят еще то время, когда грелись они вечерами у пылающей печи или рукодельничали, придвинувшись к керосиновой лампе.

Странички истории

Первую в стране районную электрическую станцию мощностью 15 тысяч киловатт построили в 1914 году. Она была единственной районной электростанцией, доставшейся нам в наследство от царской России. В семидесяти километрах к востоку от нашей столицы и сейчас еще действует эта первая крупная электростанция на торфе.

ГРЭС имени Р.Э. Классона называют ее потому, что организовал стройку, руководил ею инженер Роберт Эдуардович Классон. А помощниками у Классона стали соратники великого Ленина – Глеб Максимилианович Кржижановский, Василий Васильевич Старков, Иван Иванович Радченко. Наведывались в поселок энергетиков и революционеры Аллилуев, Боровский. В этих глухих болотных местах на восточной окраине Московской губернии постоянно проживали подпольщики: можно отсидеться, выждать, пока прекратится слежка.

Уже в те далекие годы на "Электропередаче" (так называли вначале электростанцию) впервые в мире разрабатываются новые, прогрессивные способы добычи торфа, способы сжигания его в топках паровых котлов. Решается задача переброски электрической энергии на десятки километров.

И в то же время не менее трудным делом было уговорить крестьян пользоваться электрическим светом. Мужики опасались, что будут гореть дома. Что "электрическая молния побьет людей и скотину".

Первыми в округе обзавестись невиданным светом пореши ли жители большого торгового села Зуева.

Рассказ 1

Как инженеры уговаривали крестьян села

Зуева, чтобы они разрешили провести в

свои дома электрический свет

Утром на пятый день масленой тысяча девятьсот тринадцатого года к Макару Дмитриеву, старосте села Зуева, приехал неизвестный человек.

– Я к тебе по делу, хозяин.

– Сперва садись, господин хороший, не побрезгуй угощеньем.

Сели, выпили по пузатой, синего стекла стопке. Макая блины в миску с растопленным маслом, закусили.

– Что же у тебя за дело такое? – спросил Дмитриев.

– Ты, наверное, слышал, – начал гость, – что недалеко отсюда строится электрическая станция.

– Слыхали, – ответил Макар.

– Сила электрическая от этой станции будет большая, хватит ее, чтобы свет давать и все станки двигать на тех фабриках, которые в округе имеются. Хватит и останется. А что останется, на Москву по проводам пойдет. Главным строителем там инженер работает, Роберт Эдуардович Классон. Я у него поверенный по разным поручениям. На тот год в феврале думают пустить станцию.

– Ну, а нам-то что от той станции, мил человек? – сказал Макар и отер расшитым полотенцем капли масла, оброненные им на бороду.

– А вот послушай, – сказал приезжий, – за тем я к тебе и приехал. Село ваше большое, дворов верных три сотни будет.

– Считай, все четыре, – поправил Макар.

– Ну вот, четыре сотни дворов, да фабрика красильная, да на дому сколько народу на станках работает. А чем все те станки двигаются? Небось бабьими руками да ногами.

– Известно, – буркнул Макар.

– А если к этому станку мотор поставить? Ведь тогда та же самая баба не на одном, а на трех-четырех станках управится, больше товару даст.

Староста слушал молча, соображал.

– Теперь возьми другое, – заговорил опять поверенный. – Висит у тебя эта "молния" и жрет керосину по три копейки на вечер. А ежели надобность в кладовые или во двор к скотине выйти, опять лампу берешь или, чего хуже, свечку зажигаешь.

– Фонарь у меня есть, – сказал Макар.

– У тебя есть, а у кого нету! Да ведь и фонарь – штука капризная: задует ветром, и будешь во дворе спичками чиркать, а кругом сено да солома. У вас, я слышал, летось пять дворов сгорело.

– То ветром перекинуло, – сказал Макар.

– Началось-то от этой самой лампы.

Помолчали.

– Так дело такое, Романович, – продолжал поверенный, – я к тебе не сам по себе пришел, а от нашего инженера Роберта Эдуардовича. Спрашивает он, не хотите ли вы у себя электричество иметь и для станков на фабриках, и для света в домах и на улицах. Если дадите согласие, проведем линию, построим подстанцию, куда электрический ток поначалу придет. От этой подстанции протянем провода к домам и на фабрику.

– А почем брать будете? – спросил Макар.

– Лампочек повесим сколько кому надо, и за каждую по четвертаку в месяц, а за моторы по часам будем насчитывать, сколько какой проработает... Ну как, староста, сладимся мы с тобой?

– Вот что, мил человек, – сказал Макар Романович, – говорил ты все будто и правильно, но только один не могу я решения дать или подпись ставить. Нужно сход созвать и дело обществом решить. Я, конечно, перескажу, что от тебя здесь слышал. Да ты дал бы бумагу какую для памяти: что вам от общества потребно и что вы на селе делать будете.

– Есть такая бумага, – сказал поверенный. – Проект договора называется.

– Вот и оставь ее, – сказал Макар, – через две недели приезжайте ответ получите.

На том и распрощались.

Вечером того же дня Макар Дмитриев со своими помощниками Тихоном Конфеевым и Иваном Носовым сидел за столом и, водя пальцем по бумаге, складывал витиевато написанные буквы.

– "Общество крестьян села Зуево, – нараспев читал Макар, предоставляет "Обществу электрического освещения 1886 года" участок земли шестьсот квадратных сажен для постройки электрической подстанции".

– Это как же помыслить? – спросил Носов.

– Так и мысли, как написано, – ответил Макар. – Амбар кирпичный построят, а оттуда электричество по проводам раздавать будут.

– Это я понимаю, – сказал Носов, – а только какую такую хоромину им строить надо, что шестьсот сажен земли требуют?

– Да земля ладно, – заговорил Конфеев, – шестьсот квадратных сажен невесть какая площадь великая, тут другое смекай: не будет ли обману? Дело-то больно мудреное – и обведут, и выведут, и понять ничего не мысли.

– Обману быть не должно, – сказал Макар.

– А ты не зарекайся, – сказал Конфеев, – всяко бывает. Надо бы самим все в понятие взять или попросить верного человека растолковать, что к чему в этой бумаге написано.

На другой же день втроем пошли к знакомому им мастеру. Работал он в Орехове на Морозовской мануфактуре по механической части. Прочитал тот договор и сказал:

– Соглашайтесь, мужики. Морозов за киловатт-час с городских по шести копеек берет, а у вас в договоре всего по пять цена поставлена, да, может, еще уступит, если поторгуетесь.

Сход собрали на первой неделе поста в пятницу. Когда староста сказал, о чем разговор пойдет, и прочитал договор, то сперва помолчали; каждый ждал, что другие говорить будут. Потом закричали все скопом, всяк свое.

Дмитриев встал, поднял руку, подождал, когда стихнет.

– Вот что, граждане, неволить никто вас не будет. Хотите жить, как отцы и деды жили, живите по-старому, ваша воля. А кто хочет в доме, либо, скажем, каком заведении – торговом или ремесленном электричество завести, пусть пишется. Если откажемся, то общество это электрическое в другую сторону, на другое село, свои провода потянет. Ну а если надумаем и договор подпишем, тогда аминь, назад ходу не будет, неустойку с нас выдерут.

Три дня дали на то, чтобы к какому ни на есть решению прийти.

После схода на селе только и разговору было, что об "электричестве".

На третий день мужики стояли толпою у дома старосты и передавали из рук в руки перо и бумагу – большинство решило записываться.

В погожее весеннее утро Роберт Эдуардович Классон выехал из поселка строителей станции, где он квартировал, в село Зуево. Классон должен был подписать первый договор с будущим потребителем строящейся электрической станции. Именно потому, что этот документ на поставку энергии был пока первым, "Общество электрического освещения", представителем которого Классон являлся, придавало договору большое значение.

Утро было хорошее, лошади бежали быстро, и Роберт Эдуардович пребывал в самом наилучшем расположении духа. Этому способствовало еще и то, что строительство станции шло весьма успешно.

В Зуеве Классона ждали.

В волостном правлении за прибранным столом сидело человек двенадцать мужиков, одетых по-праздничному.

Классон вошел, поздоровался.

Все встали и поклонились.

– Ну как, граждане, прочитали договор, со всем согласны? – сразу начал Классон с главного.

– Прочитали, и не однажды, только есть у нас к вашей милости просьба великая, – ответил за всех староста.

– Ну что же, давайте обсудим, – сказал Классон и сел на приготовленный для него мягкий стул.

– В договоре прописано, что все линии по деревне будет проводить ваше общество, – начал староста.

– Да, все, что проходит по улицам: воздушные линии и кабели прокладываем мы, – подтвердил Классон. – А вот если вы захотите иметь уличное освещение, то делаете это сами.

– Мы и хотим просить, чтобы на улицах-то вы нам свет устроили. И потом, если что поломается: провода порвутся или, к примеру, столб упадет, то чтобы ваши люди пришли и все наладили. Не суметь нам самим, нет у нас на селе механика такого, да и нанять негде.

Классон отрицательно покачал головой:

– Это вы многого захотели, мужички, не можем мы во всех деревнях улицы освещать да еще и ремонты потом делать.

– А мы за всех-то ведь не просим, – сказал Конфеев.

– Мы только за свое село говорим. Ты к нам первым приехал, окажи такую милость для почину.

– Ну, если только для почину, – усмехнулся Классон. – Ладно, внесу в договор, на свою ответственность, устройство и ремонт уличного освещения.

В договоре записали:

"Общество крестьян селения Зуево Московской губернии

предоставляет "Обществу электрического освещения 1886 года"

исключительное право доставки электрической энергии в село

Зуево.

Общество крестьян разрешает прокладывать кабели и тянуть

линии по всем своим землям.

Общество крестьян предоставляет "Обществу электрического

освещения" безвозмездно участок земли площадью шестьсот

квадратных сажен для постройки подстанции сроком по 1965

год.

После 1965 года подстанция поступает в собственность

крестьян селения Зуево.

"Общество электрического освещения 1886 года" за счет

Общества крестьян освещает улицы села, устанавливает 60

фонарей с лампами по 200 свечей каждая и ведет все ремонты

до 1 января 1965 года".

Договор со стороны крестьян подписали: староста Макар Дмитриев и крестьяне Конфеев и Носов.

Со стороны "Общества электрического освещения" – директор распорядитель общества инженер-технолог Роберт Эдуардович Классон.

* * *

Электролиния от станции "Электропередача" до села Зуева и была первой в России высоковольтной линией напряжением 35 тысяч вольт. Строил ее замечательный русский умелец Арсений Игнатьевич Буланов.

Рассказ 2

О том, как поднимали первые мачты высоковольтной линии

и как родилась в России очень нужная профессия

верхолаза-высоковольтника

Линию на Зуево сперва хотели тянуть по землям деревень Сермино и Федорово. Но федоровские крестьяне наотрез отказали: "Не допустим, чтобы на нашем поле столбы стояли и провода висели". Пришлось идти в обход – по межам, а потом через деревню Демихово. Демиховские поначалу тоже опасались и согласия не давали, но помог владелец тамошней ткацкой фабрики. Он подговорил старосту, поставил мужикам три четверти водки, и дело сладилось.

Столбы заготавливали в ближнем сосновом лесу. Возить начали сразу после пасхи.

Весна в тот год выдалась ранняя. В темных лесных завалах еще можно было набрать горсть сыпучих ледышек, а в поле на пригорках ветви берез уже засветились первой зеленью.

Подряд на вывозку столбов у электрического общества взял крепкий мужик Илья Носов. Артель набрал из своих, из зуевских.

В низинах стояла вода, и в первый день рубили хворост, гатили дорогу. Глубокие рытвины забросали ветками, по зыбкому мшистому болоту положили настил из жердей и сучьев.

Передом Илья поехал сам. Следом потянулись остальные подводы. Лошаденки, горбатясь, тянули изо всех жил, вязли в топкой, не окрепшей еще колее. Но мужики выполняли заданный им урок исправно: к середине мая столбы были развезены по всей пятнадцативерстной трассе.

Электрические опоры собирала артель плотников. Острыми стругами чистили они бревна до гладкости. Рукой проведи – нигде задоринки не найдешь. Потом вершины двух столбов соединяли болтами. К толстым концам каждого бревна железной проволокой привязывали по две рельсины.

Когда собрали первую дюжину, десятник приказал положить все опоры так, чтобы рельсы лежали над ямами.

– Завтра на попа ставить будем, – объяснил он.

Для подъема кузнецы отковали ухваты с шипами внутри.

Первую опору взялись поднимать десять мужиков. Подошли к верхушке, приподняли ее аршина на полтора и держат. Десятник кричит: "Ухватами подпирай". А у ухватов шесты длинные, и ничего сделать нельзя.

Отпилили у двух ухватов ручки, в землю уперли. Верхушку подняли еще немного да на те короткие ухваты и положили. Взяли потом длинные шесты и давай ими упираться, чтобы выше поднять... Поднять-то подняли, только опора одной ногой в яму поехала, а вершина в сторону вывернулась и на землю повалилась. Одному мужику, который отбежать не успел, железной подставкой ногу прибило, другому ухватом по спине ударило.

Десятник с досады чертыхнулся и говорит: "Пускай техники сами поднимают". А мужиков пораненных велел к фельдшеру везти.

На другой день пришел техник, стал выговаривать: "Зачем без меня начали? Дело это не легкое, всех перебить можно". Велел он закопать между двух ям бревно пятисаженное.

– Стрела, – говорит, – это. Мы через нее опору без всякого надрывательства поднимем.

Кликнул он молодого парня, показал ему на верхушку бревна. Взберись-ка, мол.

Взобрался парень, повесил на верхушку блок – колесико железное, пропустил через него канат пеньковый и опять по бревну вниз съехал.

А техник постоял, подумал, померил что-то складным аршином и показал, за какое место опоры нужно конец того каната привязывать. Рассчитал, значит: чтобы и поднялась она повыше и перевес вниз рельсами был. Потом сказал десятнику, что для подъема две ломовые лошади потребуются.

Лошадей пригнали, хомуты на шеи им надвинули, постромки приладили и на концы постромок валек березовый подцепили. К вальку к этому подъемный конец каната и привязали.

Потянули лошади что есть силы, и макушка опоры стала кверху подниматься. Мужики только с боков поддерживают, чтобы рельсы над ямами пришлись. И как только рельсы от земли оторвались да над ямами повисли, так лошадей назад попятили, и опора ногами в ямы встала. А мужики эти ямы быстро засыпали.

Вот так дело и пошло. Потом еще для подъема лебедку приспособили. За месяц все и поставили.

Провода вешать и натягивать артель собрали особенную: мужики все видные, смекалистые. Шутка ли, дело-то мудреное, по тем проводам электричество потечет. Инженер сел в тарантас и поехал по болотистому лугу, а за ним, чавкая лаптями по болотной жиже, артельщики. Остановились у высокого деревянного столба. Показав на большие катушки с витым медным проводом, на кучу фарфоровых столбиков с железными штырями, инженер сказал:

– Провод должен висеть там! – И поднял палец вверх.

Грамотным в артели из всех двенадцати был один Арсений Буланов.

– Ну вот, будешь ты самым старшим, с тебя и спрос, – сказал инженер и уехал.

Размотали мужики три катушки, стали поднимать провод наверх. Первым послали на столб Федота.

– Мы с тобой здесь только двое в сапогах, – сказал Буланов, – а на лапти кошки не подвяжешь.

Федот подвязал кошки, обхватил столб обеими руками, крепко прижался к нему и, потихоньку перебирая ногами, стал подниматься. Поднялся на, две сажени, посмотрел вниз, сомлел.

– Братцы, – кричит, – не могу дальше, голова кружится!

Буланов велел ему спускаться. Подвязал к ногам кошки, а к поясу пеньковую веревку и полез сам. Влез, перекинул веревку через железину, что наверху столба. Подвязали ему к веревке столбик фарфоровый. Подтянул его Арсений, воткнул штырем в ту железину и снизу гайкой прикрутил. А потом подняли и провод.

Когда стали тот провод натягивать, из ближней деревни Нестерово прибежал пастух Пантелей.

– Стойте, мужики. Я же на этой засеке скотину пасу.

– Ну и паси себе, – сказал Буланов.

– Как пасти-то? Дьякон сказывал, с того провода молонья в землю бить будет.

– Болтает твой дьякон несуразное, – ответил Арсений.

Проработали до темноты и разошлись по баракам. Они и не ведали, что в то лето 1913 года положили начало новой, очень нужной для России профессии.

* * *

Залежей торфа, на которых была построена "Электропередача", должно было хватить на много лет работы электростанции. Но еще больше торфа инженеры обнаружили в нескольких десятках километров от этого места. Непроходимые торфяные болота раскинулись между селами Петровское и Шатур. По селу Шатур и назвали эти болота Шатурскими.

Нужда в шатурском торфе была большая. Шла империалистическая война. Холод, разруха. Руководитель торфяного хозяйства Иван Иванович Радченко не раз обращался к губернским правителям, просил дать денег на разработки. Однако приступить к делу удалось только после Октябрьской революции. Уже в ноябре 1917 года Радченко едет в Петроград к В.И. Ленину.

Знакомство Ивана Ивановича с Владимиром Ильичем состоялось еще в 1900 году. По заданию В.И. Ленина Радченко организовал тогда в Кишиневе подпольную типографию. Печатал и переправлял в города России газету "Искра". Жандармы арестовали Ивана Ивановича и вначале держали его в одиночке Петропавловской крепости, а затем сослали в Якутию. Из ссылки Радченко бежал. Долгие годы ему пришлось много ездить по стране. Выполняя поручения партии, он побывал в Петербурге, Баку, Харькове, Одессе. В 1912 году товарищи помогли устроиться на "Электропередаче", он стал там заведовать торфяным хозяйством.

А о встрече с Лениным в Петрограде Иван Иванович писал жене и сыну: