Текст книги "Штабс-капитан Круглов. Книга вторая [СИ]"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Annotation

Продолжение приключений капитана Круглова

Исаев Глеб Егорович

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Исаев Глеб Егорович

Штабс-капитан Круглов «Книга вторая»

Глава 1

     "...Связываются эти надежды главным образом с оживлением мировой банковской системы, в восстановление которой вкладываются огромные средства.

     ...Именно сейчас, в условиях усиливающейся стагнации и глобального переизбытка..."

     Басовито уверенный мужской голос, набатом звучавший в голове, вдруг смолк и в следующее мгновение сменился до боли привычным Зинкиным воплем:

     – Вставай, синь рваная, на работу проспишь.– Далее шел набор матерных оборотов, которыми спутница жизни слесаря местного ЖЭКа, Сергея Ивановича Круглова, владела в совершенстве и мастерски применяла практически во всех жизненных ситуациях.

     Сергей медленно приоткрыл набухшие веки и едва не охнул от рванувшей висок боли.

     Больной попытался перевернуться на другой бок, чтобы хоть как-то уменьшить муки утреннего бытия. Увы, попытка сбежать от реальности не удалась. Помешал этому твердый предмет, упершийся в мокрый от испарины лоб.

     Круглов моргнул, сгоняя с глаз мутную пелену, медленно потянул руку к лицу, ощупывая зловредную помеху.

     И, с некоторым удивлением, обнаружил, что лицо его, вернее вся его левая щека, плотно впечаталось в ребристую подошву кирзового сапога. В том, что сапог собственность самого Сергея, никаких сомнений не было, поскольку...

     Сообразить, что послужило основанием этой уверенности, Сергей не успел.

     Остатки сна вышибла хлынувшая на голову ледяная вода.

     – Так тебя, растак и этак, – рявкнул Круглов, вскакивая с продранного матраса.

     Стоит отметить, что ругаться Круглов умел ничуть не хуже сожительницы.

     Дело это знал до тонкостей, и мог порой изъясняться на жгучей смеси предлогов и матерных оборотов практически без вкрапления прочих слов великого и могучего.

     -Какого хре?. .. – но вид закопчённого до последнего предела донышка латунного чайника, который находился в опасной близости от носа похмельного пролетария, прервал готовые сорваться слова.

     Немаловажным фактором внезапной сдержанности стал тот факт, что ручку пятилитрового монстра держала здоровая Зинкина ладонь, сравнимая размерами с крупным столовским половником.

     – Семь! Семь уже, говорю! – Зинкин голос вновь ушел в визг. – Выгонят нахрен! Чего делать будешь? Я тебя, дармореда, кормить не стану. Хватит и того, что на моей жилплощади живешь. Так и знай, паразит.

     Пропустив риторический вопрос мимо ушей, Круглов всмотрелся в стрелку часов-ходиков, висящих на потертом плюшевом коврике.

     "Ё-мое, и правда". – Сергей бросил попытки стереть с растянутого джемпера воду и попытался определиться во времени и пространстве.

     Со временем проблем не было.

     "Семь часов утра – время утреннего подъема в обычный рабочий день. – Это понятно. Стала бы иначе его необъятная сожительница, и сама крепко принявшая вчера "на грудь" тратить силы, чтобы разбудить спящего".

     "Итак – понедельник. А это значит, что, несмотря на выламывающий мозг похмельный синдром и предательскую слабость в теле, нужно встать и хотя бы попытаться успеть к утренней планерке, которую в Жилконторе по какой-то иезуитской причине устраивали ровно в пятнадцать минут восьмого.

     Отсутствие или опоздание запросто могло стать причиной увольнения. Особенно для Круглова, имевшего уже не одно "последнее" предупреждение.

     – Слышь, Зин, а кто это счас тут про какую-то стангацию трындел? – вспомнились Круглову запавшие в память слова неведомого баса. – В ящике, что ль болтали?

     – Охренел? – удостоверившись в том, что поставщик жизненных благ способен нормально соображать, Зинаида вернула предмет кухонной утвари на стоящую возле дивана электрическую плитку и немедленно умостила свое тело на промятые пружины дивана. – Ты ж сам, придурок, вчера телек за два пузыря какому-то барыге сплавил. Дебил. Мало тебе было.

     "Во как? – вспомнить детали воскресного гешефта Круглов даже не попытался. – А кто ж это тогда сейчас у меня под ухом бухтел"?

     – Кто-кто. Конь в пальто. – Пробормотала Зинаида, не открывая глаз. – Дверью хлопни.

     – Че сразу конь-то сразу. Сама ты лошадь. – Круглов брезгливо смахнул с розовой пластиковой расчески клок рыжих Зинкиных волос. Провел гребнем по своей влажной от утренних процедур шевелюре, охнул, ненароком задев свежую ссадину на скуле.

     " А может, еще чего осталось? – без особой, впрочем, надежды толкнул Круглов ногой батарею пустых бутылок. – Ага, жди.

     "Интересно, а чего это я с сапогом на морде уснул"? – Круглов вновь болезненно поморщился, изловчился и с трудом, задержав дыхание, вытянул из-под Зинкиной головы вторую часть своей повседневной обувки. Натянул сапог на серый, с громадной дырой на пятке, носок, бросил взгляд на зловредные ходики.

     – Рота, подъем. Сорок пять секунд. Время пошло! – Гаркнул он, отметив, что на все утренние процедуры, включая поиски завалившейся под стол шапки, у него ушло не более пяти минут.

     – Да пошел ты, козел, – донесся из-за продранного дерматина двери сонный Зинкин голос.

     – Ох-ох-ох – что ж я маленький не сдох? – бездумным речитативом запричитал Сергей, перебирая ногами по стертым подъездным ступеням.

     Мазнул взглядом лист злостных неплательщиков, который ежемесячно вывешивало правление ТСЖ в тщетной попытке усовестить закоренелых должников.

     Без труда отыскав в списке Зинкину фамилию, Круглов воровато оглянулся и смачно плюнул на зловредное дацзыбао: – "Сами, поди, миллионы с этих платежей гребете, а я с пятнадцати штук и семью корми".

     Предмет, лежащий на второй ступеньке последнего, и потому короткого пролета, ведущего к входной двери, Круглов, конечно, увидел, но едва не прошел мимо, приняв сверкнувшую вещицу за скомканный фантик.

     Озарение. Так можно назвать чувство, вспыхнувшее в измученном похмельем мозгу Круглова.

     Дальнейшие действия его стали отточено выверенными и скупыми, словно у разведчика, прорезающего колючую проволоку.

     Не замедляя шага, и даже не повернув головы, Круглов нагнулся, одним движением зацепил тяжелый, маслянисто-желтый браслет двумя пальцами, выпрямился и, уже на возврате, словно мимоходом смахнув пыль со штанины спецовки, уронил находку в широкий раструб кирзовых сапог.

     Яркое солнце ударило в глаза, ослепило. Голова тут же отозвалась мучительной болью, однако Сергей поборол секундную слабость.

     Быстро пересек заваленный сухими ветками двор, нырнул в сумрак арки, а уже через пару секунд вышел на оживленную улицу.

     Круглов влился в поток спешащих людей, привычным маршрутом миновал пару кварталов, свернул в сторону, стоящего чуть наособицу, здания ЖЭУ.

     Войдя внутрь, остановился и потянулся к ноге, собираясь без помех рассмотреть неожиданный подарок судьбы, мысль о котором помогла ему преодолеть нелегкий для измученного похмельем организма переход. Увы. Лестница, ведущая в полуподвал, где разместилась дежурка сантехников, оказалась погружена в темноту.

     – От, суки... – огорченно ругнулся Круглов в адрес неведомого соратника, свистнувшего единственную лампочку из плафона.

     Осторожно спустился к обитой жестью двери, прислушался к рокоту, доносящемуся из-за хлипкой преграды.

     "Так и есть, опоздал. Уже началось", – понял Круглов, без труда опознав в уверенном баритоне голос начальницы. Дебелая, с выжженным перекисью перманентом на голове, она отличалась взрывным характером и прямотой армейского прапорщика.

     Слесарей Маргарита Петровна держала в ежовых рукавицах, требуя от подотчетного контингента неукоснительного соблюдения трудовой дисциплины.

     "Была не была", – поняв, что его ближайшее будущее станет весьма поучительным примером прочим, Сергей сжал губы, стараясь дышать носом, толкнул дверь и сделал шаг вперед, невольно поморщившись от впившейся в косточку ступни находки.

     – Кого мы видим? Здравствуйте, Сергей э... Иванович. – Обернулась домоуправша. – С прибытием. Выспались? Здоровы ли?

     Обманчивая вежливость в её голосе не предвещала ничего хорошего для провинившегося.

     – Да я это, так вышло. – Невнятно пробурчал Сергей.

     – Что ты? Что это? – дама в черном добавила металла в голос. – Опять всю ночь водку жрал? Или уже с утра успел? – она потянула носом. – Ну, точно. Свежак.

     – Так! Круглов. Я тебя предупреждала? – Маргарита Петровна прищурила густо накрашенный глаз, принимая некое, известное одной ей решение, и взмахнула пухлой ладонью. – Вот и не обессудь. С сегодняшнего дня ты свободен. Вообще. Без отработки, по статье. Появление на работе в нетрезвом виде и причем не в первый раз.

     – Да не пил я сегодня, – возмутился Круглов. – Вчера, правда, немного выпил. Посидели с другом. Товарищ приехал. Ну а проспал из-за будильника. Просто...

     – Слушай, заткнись, – посчитав разговор завершенным, Маргарита Петровна повернулась спиной к нерадивому работнику. – Рожу-то свою видел? Все. Ступай в контору и пиши заявление. По собственному. А не хочешь, то я сейчас планерку закончу и быстро приказ организую. С волчьим билетом выгоню.

     – И хрен с вами! – Неожиданно даже для самого себя произнес Сергей. – Сам уйду.

     Он сжал зубы, и что было силы рванул дверь: – Счастливо оставаться.

     В три прыжка миновав темный пролет, выскочил на площадку первого этажа и зашел в квартиру, переделанную под приемную.

     – Чего надо? – сидящая за столом делопроизводитель не сочла нужным тратить слова и время на приветствие снискавшего дурную славу сантехника.

     – Шоколаду, – отрубил Круглов, который еще не отошел от стресса. – Бумажку дай. Заявление по собственному написать хочу.

     – Никак увольняешься? – глумливо поинтересовалась Людмила. – Другую работу нашел? И куда, если не секрет? Может, в Газпроме сортиры чистить некому?

     – А не твое дело, куда, – Сергей вытянул из стопки, лежащей на столе, чистый лист и покрутил головой, прикидывая, где примоститься, чтобы написать пресловутые строчки.

     – Уж всяко лучше, чем здесь. В Мэрию ухожу, – неизвестно зачем соврал он.

     -Ну конечно. С твоей-то рожей только в городскую администрацию и идти.

     – Далась вам... моя физиономия, – Круглову слегка обеспокоило очередное упоминание о его лице.

     Он всмотрелся в висящее на стене зеркало и едва не выдал коронную связку ненормативного жанра.

     Из пыльной амальгамы на него смотрела небритая физиономия с заплывшими глазами, всклокоченными пегими волосами, но самое главное, с четким отпечатком рифленой подошвы во всю щеку.

     – То-то я думаю... – ошалело протянул Сергей и начал энергично тереть щеку, пытаясь убрать следы вчерашнего буйства рукавом грязной спецовки.

     – Да не мучайся, – сжалилась над ним женщина. – Вот. Попробуй, – она протянула Лехе влажную салфетку.

     – Спасибо.

     – Взялся бы ты, Серега, за ум, – вдруг сказала Людмила. – Я ведь твою трудовую смотрела. Что с тобой случилось? Сопьешься ведь. Молодой, в принципе, мужик. Сорок лет всего. С хвостиком. А на вид за пятьдесят можно дать. Смотреть на тебя противно.

     – Так и не смотри, – по инерции огрызнулся Круглов, но смутился и закончил уже вовсе растерянно: – Поздно уже. Затянуло. Да и права ты. Некуда мне теперь идти. Только в такую же, как эта, контору. За десять тысяч дерьмо из унитазов выгребать. Был когда-то Круглов, да весь вышел.

     – Как знаешь. Твоя жизнь. Насильно тебя здесь никто держать не станет. А заявление в коридоре можешь написать, – голос Людмилы вновь поскучнел. Она словно смутилась своего мгновенного участия в судьбе нескладного слесаря.

     Сергей вышел из кабинета, склонился над стоящим в коридоре столом, принялся неловко выводить на листке буквы.

     "А может, и правда?– закралась в душу трусливая мысль.– Попросить, может, Марго и сжалится?"

     "Ну, положим, оставит она тебя? – произнес вдруг в голове внутренний голос. Четко так произнес, внятно. – О такой работе ты мечтал? Или, думаешь, что-то изменится? Пить бросишь? Или от Зинки уйти сможешь? Нет. Если хочешь что-то изменить, то рвать нужно с корнем. Так, как ты когда-то с прошлым порвал. Напрочь. Хотя, может, и зря..."

     "Ладно. Пусть, – Круглов вывел размашистую подпись, поставил число. – Делай, что должен, и будь, что будет".

     Он выпрямился, переступил ногами и едва не взвыл от боли в ноге.

     "Ну, все... Если фуфло какое-то, не я буду, об стенку грохну", – Сергей стянул сапог и вытряхнул на ладонь довольно тяжелый предмет. Покрутил в грязных пальцах.

     Браслет матово-желтого цвета, прозрачное, без малейшего следа царапин стекло, и круглый на пару сантиметров в диаметре циферблат с непонятной надписью.

     – Лон... Лонгин. Нет, не так. Лонжин. Точно, – Круглов с сомнением покачал головой. Конечно, он был не настолько серым, чтобы не знать такую известную часовую фирму. Однако теперь шансов, что часы окажутся настоящим, ценой в несколько тысяч долларов, швейцарским хронометром, стало куда меньше.

     "Ну не то место Зинкин подъезд для настоящего Лонжина. Не тот контингент в этом доме живет. Такие же алкаши и неудачники, как сам Круглов.

     " Сто к одному – фуфло, – подвел неутешительный итог Круглов. Он почесал гудящую голову, и с надеждой глянул на закрытую дверь в приемную.

     – Написал? – встретила его вопросом Людмила. – Марго уже мне звонила. Она сейчас на объекте, но сказала, что после обеда приказ подпишет. А расчет завтра, сказала, получишь.

     – Слушай, Люд... – Сергей попытался придать голосу некую вкрадчивость. – Я вчера здорово... ну, выпил я. Голова раскалывается. Займи тысячу, а? Или, вот, купи? Настоящий Лонжин. Всего за штуку отдам. Идут. Почти новые.

     – Да не нужны мне часы. Тем более мужские, – секретарша вздохнула. – А тебе, Сергей надо бы не с Зинкой твоей хороводиться, а...

     Людмила не закончила, махнула рукой: – На тебе тысячу. Завтра я из расчетных заберу.

     – Спасибо, – Сергей ловко свернул заветную купюру, сунул в карман. Посмотрел на часы. – А хочешь, я тебе их отдам. Просто так. От чистого сердца. Мужика себе найдешь, ему потом подаришь.

     – Дурак ты, Круглов. Дурак и неудачник, – щеки Людмилы вспыхнули. – Вали отсюда со своими часами. Козел. Каждый алкаш жалеть меня еще будет.

     – Да я ведь не это имел в виду. – смутился Круглов, помялся, не зная, как исправить неловкость, но вспомнил о лежащих в кармане деньгах и поспешил на улицу.

     "Скажи кому – не поверят. – С некоторым удивлением думал Круглов, разглядывая тесные ряды спиртного.

      Покупать, как он это делал обычно, самую дешевую водку сегодня отчего-то не хотелось. А хотелось ему купить пузатенькую, темного стекла бутылку с лаконичной надписью на темном фоне глянцевой этикетки. Настолько, что не удержался, и совершил явную глупость.

     -Девушка. А вы мне вон ту бутылочку не покажете. – Обратился он к молоденькой продавщице, настороженно следящей за одиноким покупателем.

     -Ага, сейчас. – Фыркнула девица, мгновенно оценив статус потрепанного жизнью клиента. – Вы его, не ровен час, разобьете, а мне потом за этот Мартель неделю бесплатно работать. Сначала заплатите, а потом сколько душе угодно на него и смотрите. Только сомневаюсь, папаша, что вы этот коньяк брать собираетесь.

     " А и правда, чего это я? – даже не обиделся Круглов.

     Он сбился, не закончил, и вытащил из кармана смятую тысячу. – Три "Сибирячки" дайте. Вот, держите . Аккурат на три штуки.

     -Давно бы так. – С некоторым облегчением отозвалась продавец, поняв, что скандал маргинальный покупатель затевать не собирается.

     Сергей забрал пакет с выпивкой, вышел из магазина, и только на улице сообразил, что странное желание заставило его забыть о тщательно спланированном намерении попытаться предложить найденные им часы продавщице в качестве оплаты за еще одну, бонусную бутылку с живительной влагой.

     “ Да и ладно, пес с ней. Если уж совсем не хватит, всегда смогу до лабаза сгонять.

     В лавке, расположившейся совсем рядом от Зинкиного дома, Сергея знали, и частенько выручали его в трудные минуты.

     “Часы уйдут влет”.– Успокоил себя Сергей, и целеустремленно двинулся к дому.

align="centre">

Глава 2

     -Ты? Чего так рано? – Хмуро поинтересовалась Серегина спутница жизни, отворив дверь.

     – А я вот чего принес. – Сергей встряхнул зажатым в руке пакетом.

     Звук полных бутылок слегка смягчил суровое выражение Зинкиного лица, однако не избавил Леху от продолжения допроса.

     – Так я не поняла. – Повысила и без того визгливый тембр голоса Зинаида. – Тебя, что все -таки с работы поперли? Нет, ты скажи, точно?

     -Да чего ты сразу. Никто меня не увольнял. – Попытался уйти от дознания Круглов, но вновь, как и давеча в магазине, смутился, и выпалил.– Сам я ушел. Поняла. Сам.

     -Ах сам. – Криво ухмыльнулась сожительница.– Тогда вот что. Сам и вали отсюда. Достал меня уже. Поэтому... нахрен. А бутылки я у тебя в качестве оплаты за постой заберу. Год почти у меня на всем готовом жил. Как у Христа за пазухой. Теперь от тебя вообще никакой пользы. Все. Вот тебе, как говорится Сережа, бог, а вот и порог.

     Ловко выдернув из рук, онемевшего от такого поворота, Сергея пакет с бутылками, Зинаида захлопнула дверь перед самым носом гражданского супруга.

     -Эй, ты чего это... Зин. Зина. Да ладно тебе. – Сергей нерешительно стукнул ногой в истертый дерматин.

     -Я тебе, сволота этакая, постучу. Ты у меня сейчас в ментовке стучать будешь. Вали – сказала. – Донесся из-за хлипкой двери Зинкин голос.

     -Погоди. А у меня вот чего есть. – Поняв, что ситуация стала совсем нехорошей, Сергей вытащил из кармана пресловутые часы, поднес блестящую вещицу к глазку.

     Возникла недолгая пауза. Наконец лязгнул замок, дверь приоткрылась.

     – Ты где это взял? – спросила Зинаида со странными нотками в голосе.

     -Да утром, здесь, в подъезде нашел... – Обрадованный тем, что его выселение скорее всего отменят, быстро ответил Сергей, и добавил, стремясь закрепить успех. – Настоящие Швейцарские часы. Бешеных денег сто...

     И тут из глубины квартиры донесся незнакомый мужской голос. Что сказал Зинке неведомый гость, Круглов не разобрал.

     -Чего? – переспросила хозяйка квартиры.

     – Глянь, говорю, как котлы называются? Не Лонжин, случайно? – произнес голос уже громче.

     -Да пес его знает. По-нерусски написано. А Лонжин – монжин, я в этом не понимаю. – Отозвалась Зинаида взяв с раскрытой Серегиной ладони тяжелую вещицу. Причем сказала она это из совсем другим тоном, чем только что говорила с Кругловым.

     -Точно – Лонжин. – Встрял в беседу Сергей.

     Его, конечно, несколько удивило наличие в гостях у почти законной супруги неизвестного мужчины, тем более в неурочный час, однако сам он в данный момент находился не в той ситуации, что-бы устраивать выяснение отношений.

     -Я объявление внизу видел. Напечатанное. – Медленно, слегка растягивая слова, произнес незнакомец, обращаясь к Зинке. – Черт какой-то котлы потерял. Из желтого металла. Лонжин называются. Нашедшему вознаграждение, и телефон записан.

     -Да иди ты.– Изумилась Зинка.– И скока?

     -Скока-скока. – Передразнил мужчина. – Не поверишь, двадцать штук обещают.

     -Оп-а-на-ма... – От переполняющих ее чувств Зинаида применила несколько иное словосочетание, до предела матерное, но куда более четко выражающее ее чувства.

     – По десятке на рыло. Не слабо. – Наконец выдохнула обадевшая от удачи хозяйка притона и вдруг неожиданно и довольно сильно толкнула дверь, пытаясь закрыть ее.

     Остановило ее движение вовсе не предусмотрительно вставленная в проем Серегина нога.

     Он даже и не понял сперва, что его только что попытались, как говорится, срубить с хвоста. Помешал двери сбившийся половик.

     А ну отпусти, так тебя и растак. – Не сообразив, что мешает ей исполнить задуманное взвыла Зинка, и налегла на дверь уже всем телом.

     И только тут Круглов отмер.

     – Сама ты сволочь. – Огорчился он. – Я тебе, как говорится, с дорогой душой, а ты. Мало того, что пока я на работе, к себе какого-то хахаля привела, так еще и последнее отобрать хочешь.

     Он вырвал из потного кулака бывшей спутницы жизни злосчастные часы, и бросился вниз по лестнице.

     “Ни фига себе, как все повернулось... – Сергей успел отойти от дома коварной сожительницы довольно далеко, и теперь сидел на скамейке возле небольшого парка.

     Задумчиво взглянул на часы, и решительно застегнул прохладный браслет на своем запястье.

     Потом, после, Круглов не раз вспоминал этот момент, и пытался понять, имело-ли все, что произошло в последующем причинно-следственную связь с этим простым движением, но в этот момент он почувствовал, что с ним творится нечто странное.

     Голова закружилась, в глазах вспыхнула тысяча маленьких, но необычайно ярких искорок, а тело тряхнуло таким лютым ознобом, словно его окатили ледяной водой. Секунда -другая, третья, и вдруг все прошло.

     Замерли, поплывшие было в круг, высокие кроны, исчезла рябь в зрачках. И лютый январский холод сменился теплым и ласковым ветерком.

     – Ох, блин, что это было... – Невольно процитировал Круглов героя культовой комедии нового времени, генерала Иволгина. – Эк меня пробрало. Похмелье выходит, что-ли?

     Сергей замер, внимательно прислушиваясь к организму, посидел несколько минут. Как бы то ни было, никаких новых приступов не случилось. Больше того, ему вдруг показалось, что внутреннее состояние стало совсем иным. Никакой разбитости, боли в висках, ничего.

     Показалось даже, что даже голова начала работать как никогда четко. Сбивчивые мысли прекратили бестолковую суету, и сложились в четкое и продуманное решение.

     -Все что ни делается – к лучшему. – Подвел итог короткой передышке Сергей, и легко поднялся со скамьи. Привычно, словно делал это десятки раз на дню, глянул на циферблат пижонских часов, которые стали вдруг нравится ему все больше и больше.

     “Денег нет. Это конечно не здорово. Ну да ничего. Завтра расчет получу, что – ни будь придумаю. А пока нужно день простоять, да ночь продержаться. Где вот только? Не на вокзал-же идти. Тем более теперь их на ночь закрывают. Проблема, однако.

     И тут Круглов поймал себя на мысли, что несколько лукавит. Был у него простой и стопроцентный вариант перекантоваться день, а то и два. Стоило только отыскать пару сотен рубликов на бутылку не слишком паленой водки, и пройти метров пятьсот в сторону станции метро.

     Старый приятель, а проще сказать товарищ по нескончаемой войне с зеленым змием всегда с готовностью примет гонца, принесшего вожделенную тару. Ну а потом, как говорится "Где спать лег, там и родина". Найдется у спившегося товарища какой-никакой матрас и подушка – хорошо, а нет, так и не надо. Так сойдет.

     Загвоздка была в другом. Сергею внезапно и до жути расхотелось тянуть из грязного стакана отвратное пойло, закусывая горечь прогорклой селедкой. И рожу своего привычного собутыльника, опухшую и что греха таить, ничуть не отягощенную интеллектом видеть не хотелось.

     И уж вовсе противно было даже представить, что придется сидеть а может и спать в запущенной до последнего предела, пропахшей грязным бельем, помоями и чем-то вовсе уж отвратным, убогой комнатушке.

     – Нафиг. – Отверг Круглов даже малейшую возможность подобного варианта. – Лучше уж...

     Он не стал подбирать альтернативу, а просто выбросил из головы неудачную идею, и решительно зашагал вперед.

     Он шел по узкому тротуару, привычно уворачиваясь от встречных. Останавливался на перекрестках, пережидая плотный поток машин, вновь шагал по мягкому от жары асфальту. Очнулся от некоего подобия транса лишь только свернув с проспекта в тенистый переулок.

     Остановился, слегка удивленно оглянулся по сторонам, и сообразил, что оказался совсем неподалеку от места его теперь уже бывшей работы.

     “ Смешно”. – Улыбнулся Сергей выверту своего подсознания, которое привело его сюда.

     -Сергей! Сергей Иванович! – Раздался вдруг над головой голос.

     -Да что ж это такое... Всем Пашка Америка нужен.– Пробормотал Круглов застрявшие в памяти слова из давнего, советских еще времен приключенческого фильма.

     Поднял голову, отыскивая взглядом того, кто окликнул его, и увидел, что голос принадлежит немолодому мужчине, стоящему на балконе третьего этажа панельного дома.

     "Точно. Знаю. И зовут этого дедка Петром, а вот как по отчеству? Убей, не помню. Несколько раз по заявке у него был. Последний раз колено в стояке менял. Вонища была. Жуть.

     -Здравствуйте.– Сергей приветливо поднял кепку.

     -Сергей, ну где вы ходите? Я еще утром диспетчеру позвонил. Сказали, что слесарь будет, а вас все нет и нет. Второй день уже без холодной воды сижу. Кран течет. Прямо хлещет. Вчера кто-то приходил из ЖЭУ. Воду отключили, а делать не стали.

     -Да понял я. -Отозвался Круглов, сообразив, что его коллеги решили слегка заработать на одиноком пенсионере, и выдавить из него оплату сверх тарифа образно говоря не мытьем, так катанием.

     -Ну так как? – Не унимался стоящий на балконе старик. – Если дело в деньгах, так вы только скажите, я заплачу...

     -Видите-ли. Я вроде как там больше не работаю. – Попытался увильнуть Круглов.-Извините.

     -Сергей Иванович, голубчик. Вы меня без ножа режете. – Жилец молитвенно сложил перед собой сухие ладони.

     -Ладно. Сейчас подойду.– Не сумел проявить стойкость Круглов. – Дверь в подъезд только откройте. Если смогу, сделаю.

     -Бегу, бегу. Уже открываю. – Старик исчез в глубине комнаты.

     Как и предполагал Сергей, авария была из разряда тех, что устранилась на раз. Достаточно было чуть подтянуть муфту, и мутный ручеек иссяк.

     Работнички, ети его, за сотню удавятся...– мысленно попенял Сергей бывшим соратникам.

     Однако хозяин квартиры воспринял сообщение об успешном окончании ремонта с таким искренним облегчением, что Лехе стало даже неловко. Поэтому он возмущенно отказался от неловко протянутой ему купюры, и двинулся на выход.

     -Нет, нет. Так нельзя. Ну что вы обо мне подумаете? – неожиданно воспротивился профессор. – Раз денег не берете, ну так давайте я вас хоть угощу. Он неумело изобразил пальцами соответствующий жест. У меня после Нового года отличный коньячок остался.

     Он кинулся на кухню, а поскольку разобраться в мудреных замках на входной двери без посторонней помощи Круглов не сумел, то вынужден был проследовать за хлебосольным хозяином.

     Благодарствуйте, хозяин, коньяк не употребляю. А вот кофе, если угостите, с удовольствием выпью. – Сказал Сергей, и сам поперхнулся от вырвавшейся фразы.

     -Кофе? Ах да, кофе. Ну, разумеется. – Профессор выставил на стол банку, почти не глядя достал с полки кружку, подвинул сахарницу.

     Одну минуту, сейчас воду согрею. – И словно только сейчас заметив приличных размеров лужицу, натекшую из покалеченной трубы, охнул и принялся вытирать пол тряпкой.

     Сергей осторожно присел на вытертый пластик стандартного кухонного табурета, незаметно оглянулся,

     Ничто так красноречиво не характеризует хозяев, как, простите, места общего пользования и кухня. – Этот нехитрый постулат Круглов уяснил еще в первые месяцы своей недолгой карьеры в сантехническом бизнесе,

     Сантехника финская, неплохая, но куплена и установлена еще в приснопамятные времена всеобщего дефицита. Кухонный гарнитур – стандартный МДФ под серенький мрамор. А вот трубы уже ку-ку... замены просят давно и прочно. Жить с такими трубами, да еще и не на первом этаже, все равно, что на пороховой бочке... – Лениво размышлял гость, ожидая, когда закипит вода в китайском Скарлете.

     И тут его мысли вдруг поменяли направление.

     – Тридцать лет на белом свете – по течению. – Пробормотал отставной сантехник крылатую строчку Высоцкого, и едва не сплюнул от огорчения. – Если-бы тридцать, а то ведь сорок пять почти. – Осторожно хлебнул дегтярно-черный кофе из крохотной белоснежной чашки. – И с чем я к этому рубежу пришел – К этакой вот, сантехнической жизни?

     -Да вы даже кофе не пьете? – хозяин квартиры закончил размазывать грязную воду по линолеуму, присел напротив.

     Сергей критически оглядел результаты неумелых попыток навести порядок. -Влетит вам от хозяйки за такую приборку. Как по мне – лучше было и вовсе не трогать. Размазали только.

     -Да где ее взять-то, хозяйку? – показалось, что в голосе хозяина прозвучала нотка печали.

     -Извините. – Смутился собственной бестактности Сергей. – Примите мои... как это...

     -Да не извиняйтесь вы. Это я неверно выразился. – В свою очередь смутился хозяин. – Холостяк я. Так уж вышло. Всю жизнь один. Пока молодой был – сам не хотел семью заводить, думал – науке будет мешать, а потом как-то и не хотелось.

     -Петр, простите, запамятовал ваше отчество, – поспешил сменить тему разговора Круглов, – а вы в какой области ученый? В смысле, – каких наук профессор?

     Хозяин хлопнул себя по лбу. – Простите, я и не представился. – Афанасьевич я. Петр Афанасьевич Гордеев. Доктор политологии. Профессор по кафедре политологии и политического управления.

     – А как это? – озадаченно протянул Сергей.– Доктор, профессор. Я в этом не очень понимаю.

     -Да ерунда. – Отмахнулся ученый. – А на самом деле все просто. – Доктор – это ученая степень. Присуждается по результатам защиты диссертации. А профессор – должность в соответствующем институте. Я, правда, еще кандидат психологических наук. Но это как-бы побочно. Одно время был заведующим кафедрой социальной психологии и конфликтологии. Но это уже в прошлом.

     -Теперь понял. – Рассмеялся Круглов. – Это как в армии. Капитан – звание, а командир роты – должность. – Он на мгновение задумался. – Так вы, пожалуй, если по армейским меркам, не меньше чем генерал на генеральской должности? Солидно.

     -Ерунда это все. – Вновь повторил хозяин, и даже изобразил нечто вроде презрительной гримасы. – Генерал это тот, кто свою волю, свое понимание имеет власть и возможности в жизнь воплотить. Приказать и за выполнением проследить. А в моем случае,...какой я генерал? Смех один. – Похоже, что Сергей невольно наступил профессору на больную мозоль.