Текст книги "Ангел спецназначения"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9 Разбор полетов

Приехав снова в Москву, поразился, насколько тяжелый город для психики– столица нашей родины. Он на подсознательном уровне, как бы говорит.-Ты чужой, не место здесь тебе. Мне вспомнилась интересная методика, которую внушил мне работавший с нами психолог, и которой я успешно пользовался.

– Главное не противопоставлять себя окружающему пространству. Китайский принцип взаимопроникновения един во всех проявлениях. Стоит только подумать, что ты одинок, и затерян во враждебной среде и она, эта среда тут же начнет отторгать тебя. Начнет, словно разумный организм, бороться с чужаком. В чем беда и проблема почти всех эмигрантов? Они приезжают в чужой мир. В новую обстановку нужно входить, словно возвращаешься в давно оставленный, прочно позабытый, но родной мир.

Не важно, что ты здесь никогда не был. Важно твое отношение.

И, уж ни в коем случае, не льзя противопоставлять новое место тому, откуда человек ушел. Противопоставление неконструктивно.

Приходят к этим простым и несложным истинам, как правило, интуитивно. Разработчики спец методичек не стремятся к широкой известности. Это может показаться смешным, и в чем-то несерьезным разглагольствованием. Однако, все в этом мире смешно и несерьезно.

Самые сложные и закрученные события и хитросплетения политики, бизнеса и имеют в основе одну, максимум две изначальных причины. Остальное-камуфляж и сбивающая с толку маскировка.

Я все не мог успокоиться и пользуясь каждой свободной минутой, словно боясь не успеть, пичкал ее сознание все новой и новой пищей.

Если хочешь спрятаться в большом сообществе, стань как все. Пол часа в модной лавке, короткая стрижка, и вот уже неотличимая от сотен тысяч московских тинэйджеров, Ольга могла идти хоть куда не опасаясь быть узнаной. Конечно сверстники на раз вычисляли пижонящую старушку. В таком возрасте три года, это почти вечность, но в бандитах народ чуть старше, и не учуят. В удобной кожаной сумке, взамен ракетки, уместился завернутый в картон инструмент. Снятый приклад и глушитель преобразили его в совершенно компактную игрушку. Несколько дней, проведенных в московской сутолке, не пропали даром. Прежде всего, я, вышел на офис компании "Галеон", которая чуть заметно обозначала на российском рынке этот криминальный айсберг, и в коридорах узнал достаточно, что бы составить представление о новостях в фирме. Главой компании стал, некий Кривицкий Андрей Петрович. Он же, неоднократно судимый преемник Камаза, по кличке Сотник.

Уголовные моменты его деятельности, естественно не обсуждались, но, имея ноутбук,интеренет и базы данных, выяснить Ху из кто в серпентарии преступного мира, несложно. Остальную информацию я примитивно подслушал. Закупив на Горбушке несколько слепленых в Китае, но достаточно качественных, жучков и лазерный съемник звука, уже через день знал о настроениях в высших уголовных кругах. Конечно, имей я дело с солидной корпорацией, где безопасность возведена в культ языческой религии, такие примитивные способы, естественно бы не сработали. Но, поменявшие прикид урки, не поменяли образ мыслей. Поэтому, отгородив себя от окружающего "быдла", тонироваными стеклами джипов, они совершенно не следя за метлой, как принято говорить в их кругах, вели свобоные разговоры на самые горячие темы. В результате сложилась картина вопиющего скандала в благородном семействе.

Новости из Краснодара, вызвали замешательство. Не имея времени выяснить, что за непонятка там выросла Сотник сорвал зло на Максиме.

В свою очередь, доложив Шефу нерадостную весть о проколе в Питере, и понимая, что его жизнь тоже висит на волоске, Генадьевич развил бешеную деятельность. Но, все мимо кассы. Единственный его разговор, который меня насторожил, прозвучал после безрадостного визита его, к ревущему от злости шефу. Геннадьевич долго мялся, нерешительно чесал себя в разных местах, наконец, позвонил неизвестному абоненту, и попросил выручать. Было заметно, что удовольствия от беседы он вовсе не испытывает, наоборот откровенно побаивается собеседника. Результат видимо его обнадежил. Он ожил и повеселел. Я понял, что просил он никак не совета, а специалиста по антикризисной, политике. Короче, интеллигентно говоря, он меня заказал. Причем не уркам с мыльного завода, а структуре, которая привыкла отвечать за свои поступки. Вот это как раз и не радует. Не ошибусь, если предположу, что профессионалов такого уровня он мог найти только в кругу моих сослуживцев. А если продолжить нить рассуждений, то люди эти наверняка связаны с торговлей огнестрельным и взрывоопасным товаром. Иными словами, круг замкнулся. Те, кто убили меня один раз, облили грязью после смерти, теперь намеревались исполнить фокус в третий раз. Даже в моем игривом настроении я заскучал. Какой там, заскучал, рассвирепел я. Обозлился до невозможности. Что это, за беспредел такой. Одного и того же человека, три раза? Ну ребята, совесть у вас имеется? Не хотел я встревать, простить даже хотел. И ведь почти смог. Честно. Никакой обиды, так, легкая надежда встретить их в новом качестве и потолковать. Они ведь тоже не бессмертные, а я бы подождал. Но теперь фигушки. Будем выяснять и разбираться. По полной, до упора.

Что-бы противник начал совершать ошибки и подставился, нужно загнать его в стуацию, стресса. А лучший стресс– это угроза жизни собственной и близких.

К тому-же пришло время платить по векселям. Не имело значения, что не он держал в нож у горла у отца, он отдал приказ. Этого достаточно. Когда играешь в серьезные игры, нужно быть готовым к любой ставке.

Выяснить, где проживает, пресловутый Сотник оказалось значительно проще, чем купить упаковку пластида. Ну не сезон на рынке в этом году на пластид. Однако, знание химии, особенно прикладной ее части, помноженное на семинар в 43 учебном центре, помогло обойтись подручными средствами.

Не множа сущности, я запаковал полученую массу в теннисный мячик и забросил его на корт, расположенный в угодьях особняка оружейного барона. Среди десятка других мячей, валявшихся вокруг корта, он смотрелся абсолютно естественно.

Разжирелому спортсмену лень ходить за мячами, поэтому рано или поздно он подберет и его. А дистанционный взрыватель утопленный в пластичную массу и срабатывающий от радиолуча на трехсот метровом удалении, позволял мне выполнить задуманное в любой удобный момент. Не хочу выглядеть провидцем, но что то мне подсказывало– утомленный делами авторитетный предприниматель, вряд ли предпочтет отдыху в теплой сауне, прыжки по корту. Однако, положение и забота о борьбе с лишним весом, хотя бы раз в неделю, вынудят его посетить этот спортивный объект. А будет это, если я не ошибаюсь, именно в воскресенье утром. Пятница, банный день-это святое, суббота на поправку, а вот с утречка, в воскресенье – милое дело. И надо же, предчувствия не обманули. Сотник, обряженный в роскошный спортивный костюм, появился на корте в десять часов. Самое главное, в субботу, я дозвонился жене особиста и передал личную просьбу господина Кривицкого к ее мужу, посетить теннисный корт, на предмет совместного времяпрепровождения.

Было у меня подленькое желание добавить, с супругой, но вовремя сдержался. Чем она виновата, если мужик гнида?

Макс, не избалованный вниманием Сотника, ломаться, и уточнять не стал. В его положении, звонить, это лишнее напоминание о фиаско.

Поэтому, опальный советник безропотно топтался у ворот за пятнадцать минут до назначенного времени. Удивленный шеф почесал в затылке, припоминая, мог ли он по пьяной лавочке ляпнуть подобное приглашение, но вспомнив о необходимости прояснить меры по возврату наследства, махнул рукой и приказал впустить. Удобно присев на поросшем редким кустарником склоне, и открыв термос с горячим чаем, я лениво наблюдал за общением подельников. Вообще-то, цели подрывать особиста, я не имел, он еще нужен. Хотя бы для того, то бы выявить исполнителя моего заказа. А вот поприсутствовать при экзекуции над руководством ему полезно, для общего развития. Вряд ли его контрразведывательный опыт изобиловал сценами развешанных по кустам внутренностей. Большой уже, пусть привыкает. Для психики, опять же полезно. Не так спокоен будет.

Дождавшись, когда Геннадьевич сообщит о наличии прогресса в поисках. Ну не о том, что он в полной заднице, ему докладывать? И отойдет на свою половину, я нажал сенсор передатчика. Кустарный заряд рванул не хуже фабричного. Авторитета, по несчастливой случайности, оказавшегося в непосредственной близости от заряда, разнесло по сетке. Обрывки спортивного костюма, с кусками самого бандюгана, живописно украсили скучноватый пейзаж корта. Ждать продолжения не стал, усевшись на новенький велосипед, продолжил поездку, оставив взволнованную челядь, мучиться в неведении относительно причин столь грубого обращения с хозяином.

Сказать, что смертоубийство совершенно мне незнакомого, пусть и не совсем законопослушного члена общества доставило удовольствие, нельзя. С другой стороны, я дал им возможность избежать неприятных последствий. Но эта порода никогда не сможет примириться с тем, что кто то увел у них жирный кусок. И кроме того, посыльные по мою, с Ольгиной, души, хотели отвезти ее вовсе не для светской беседы. Приказ о похищении отдал именно покойный. Так, простите, о чем говорить? Надеяться на его милость? Или прятаться, вздрагивая от каждого скрипа и косого взгляда? Да все понятно. Нет другой альтернативы при решении таких проблем. И если потребуется, я не задумываясь развешу на фонарях и самого особиста и десяток его подручных.

Однако, это все базар в пользу бедных. Никаких выводов, он не сделает, как ни прискорбно это понимать. Испугается. Да Начнет дергаться, но не прекратит поиски. Ну нет, так нет.

Сканер обошелся крайне дорого. Но, когда, я послушал звонок на его трубку от прибывшего в город контакта, затраты окупились сторицей. Спокойный, чем то даже, как бы знакомый, голос назначил встречу и дал отбой. Неужели знаю иуду? Или это кастовая принадлежность накладывает отпечаток?

А вот теперь внимание и осторожность. Проколоться нельзя. Спец однозначно сильнее мен,я учитывая даже если по опыту и навыкам мы ровня, то физически он в плюсе. На встречу придет явно с подстраховкой, а может и не прийти, а посмотреть со стороны и переназначить. А в запасе у меня всего день.

Задумка снять обоих на месте встречи отпадает. Опытный диверсант, гарантировано обставится так, что-бы не светиться на виду, а тем более в такой пиковый момент, когда у Геннадьевича земля горит под ногами. Да и особист не подарок. То что я убрал Сотника, это не его прохлоп, а скорее вина самого авторитета. Отстранив прежнего безопасника, и по бандитским понятиям, посадив его "на измену", он не озаботился поставить на его место никого другого. Нет ничего хуже времени перемен, как гласит китайская мудрость. Охрана, расслабленная отсутствием контроля, как любая структура, начальника которой снимают, работала спустя рукава.

Но, подарки, судя по всему, кончились. Весьма грамотно уйдя от слежки, Геннадьевич домой не появился. Лег на тюфяки, как говорят итальянские любители гаротты. В моем распоряжении остался только двойник его сотового. И когда он его сменил, а сделал это он сразу после звонка киллера, единственной ниточкй было место встречи. Думать мне пришлось не только за себя, но и за них. С войскового горлохвата станется вычислить новый телефон заказчика, и поменять время и место встречи.

Придется пойти на непопулярную меру. Но, на войне, как на войне. Я настроил сканер на телефон его жены а слепив небольшой заряд подорвал его на двери особиста. Перепуганная жена тут же отзвонилась на неизвестный мне номер и, дико крича, сообщила мужу о взрыве. Геннадьевич всполошился, но вида не подал. Успокоил и приказал уехать на дачу. Теперь, даже предполагая о моей прослушке, ему придется дождаться возможного звонка. Однако в назначенное время Геннадьевич прибыл на берег Москва реки и нервно гулял по набережной. Отлично понимаю его беспокойство. Он вполне может предположить, что я решу убрать его до встречи с киллером, и обрубить все контакты. В принципе, идея здравая, не будь у меня желания встретиться с типом, который надеется заработать на моей очередной смерти. К тому же этот человек, единственный выход на контра…

– Стоп, а это кто? Я, хоть и сидел далеко, все же не мог ошибиться. К дерганому особисту, небрежно подошел мой старый, провереный годами и последним рейдом дружок. Вовка, он же Лютый, он же Пончик стоял на гранитной набережной, и ветерок с реки тихонько теребил его отросшие волосы. Я зажмурил глаза. Да, это он. Но ведь, как же так, мы ведь? Короче, я понял. Все. Сразу и до конца. Так вот, кто был засланый казачок, вот кого прикрыли от провала моей смертью, вот кто сдал меня духам. Слишком сильный удар, даже для покойника. Признаюсь, от такого открытия я прослезился. Вернее из глаз у Ольги потекла слезинка. От волнения я упустил не только момент заказа, но и то, как они разбежались. Вернее исчез Вовка, а заказчик, безжизнено поплелся к своему мерседесу. Но "тянуть" его сил просто не было. Нужна передышка. Что бы все осознать, и привыкнуть к новому миру.

Новость была настолько дикой, что понадобилось с десяток минут, на ее осознание, но привычка к неожиданностям выручила. Ну, продал. Выходит, я в нем ошибся. Такое бывает значительно чаще, чем, кажется. Значит, нужно внести корректуру и продолжать. А эмоции оставить на потом. Дело, прежде всего. О причинах и мотивах будем думать после.

Однако теперь ситуация коренным образом усложнилась. Лютый профессионал высшего класса. Единственный мой козырь, я знаю его привычки и психологию, а он о моей сущности не догадывается. Будем исходить из этого. Что он сделает? Прежде всего, выйдет на объект и определиться. Как бы я поступил на его месте. Зацепка для начала слежки, это "особист". Резонно предположить, что я буду охотиться на него. А Вова на меня. Значит, он будет, где-то на дальних подступах к объекту, отслеживать контакты и передвижения. Очевидно, и Геннадьевич получил соответствующие указания. Его может привлечь и сам Вовка. В свою очередь, он то уж отнесется к непонятному заказу с полной серьезностью. И будет работать без скидок на внешнюю легковесность противника. Значит, очень возможна двойная подстраховка. Или подстава. Стоп, я размышляю, так, словно имею дело с незнакомым. Стоит напрячь память и подумать, что такого я знаю о его привычках, которые не меняются с годами. Он выдумщик, азартен, но и хитер. Нет, это не то. Слишком большое количество переменных. Есть десятки готовых наработок.

И вообще, после училища мы с ним почти восемь лет служили в разных частях. Меня распределили в спецподразделение, а его в 167 ОБСН. Это я, после увольнения из группы, пришел к ним, а он то на юге все зубы съел. Они больше войсковыми операциями промышляли. Соответственно и примочки у него свои. Поправку на опыт нужно делать, а не воспоминаниями о тревожной юности душу рвать.

Поступлю я следующим образом.– Он меня ищет, прекрасно, пусть найдет. А там видно будет.

План вертелся в голове, я отбросил ненужное и выбрал самое главное.

– Высота, он с детства боится высоты. И никакие тренировки не смогли этот страх изжить. Вот на этом и будем играть.

Я не стал тянуть и засветился у дома Генадьевича уже на следующий день. Конечно засечь хвост мне не удалось. Но ощущение неодиночества появилось. Это не описать, но уверенность, что он сел на хвост была почти сто процентная. Я, без малейших послаблений проверяясь и путая следы, вернулся на съемную квартиру.

В том, что он меня пропасет, не сомневался. Единственно о чем позаботился – это пригасить наиболее характерные способы проверки и уходов. Ни к чему наводить его на размышления о природе моей квалификации. Попроще, в чуть забугорном, стиле. Второе.– Вова снайпер, логично, что закладывать мину, или бегать за мной с Ттшником, он будет в последнюю очередь. Выберет наиболее привлекательное место и спокойно отработает на дистанции. Я проанализировал все подходы к лежке. Много подходящих мест. Слишком много. Значит нужно менять привычки. У него должно быть всего несколько мгновений, на выцеливание и работу. С трудом нашел вариант подходящего для меня развития. Спрессованое время неслось галопом.

Наблюдать, запоминать обстановку и анализировать новую информацию. И вот, наконец, засек признаки его деятельности. Осматривая возможные направления засады, в самом конце длинного бульвара на месте полузасыпаного канализационного люка неожиданно обнаружилась старая, до неприличия ржавая и замасленная бадья, навроде тех, что применяют строители для растопки битума. Неподъемная на вид, вросшая в асфальт, она казалась неотъемлемой частью пейзажа. Спроси кого нибудь из ежедневно проходящих по этому маршруту местных жителей, наверняка любой из них мог бы поклясться, что помнит ее с детства. В том и состоит мастерство оборудования и маскировки засады в городе. Не удивлюсь, если сверху лежит слой высохшего гудрона с вкраплениями бытового мусора и вездесущих окурков, создавая полную иллюзию заброшенного строительного инвентаря. Место выбрано идеально. Стрелок вооруженый не самой лучшей винтовкой с ПБС имеет шансы сделать свое дело и уйти незамеченным в ста случаях из ста. Я рассмотрел умело изготовленный " городской пенек", как называют такое приспособление снайперы. В мощную оптику разглядел замаскированную под потек битума пластину в середине бочонка, которая в нужный момент легко убирается изнутри, и предоставляет возможность стрелку, практически не высовывая ствол наружу, вести прицельную стрельбу. И пути отхода вероятно продуманы. Колодец уходит в коллектор, а оттуда на сотни метров в любую сторону. А запах, ну ему с дерьмом дело иметь не впервой. Была у меня идея натравить на Вову конторских, однако, зная как работают последователи железного Феликса, раздумал. Вполне могут упустить и к тому же потерять кучу народа. Это наше семейное дело. Сами разберемся.

Когда с площадки, на которой располагалась дверь моей квартиры исчезло оконное стекло, разбить его представив дело хулиганскими происками местной шпаны элементарно. Сделал это он с одной целью иметь возможность отслеживать перемещение цели. Когда стекло было на месте, оно, бликуя, скрывало выходящего из двери, а теперь, он может спокойно наблюдать за мной. Что сказать, чем проще, тем эффективней. Наступило утро следующего дня. Я открыл дверь и не спеша, двинулся вниз по лестнице. Но едва миновал окно, как опустился на колени и, стараясь не высовываться, вернулся назад, потом еще выше, на чердак. Рывком добрался к подготовленной позиции, винторез укрытый рваной тряпкой стоял уже наведенный на бадью. Я сыграл на том, что Вова не станет устраивать засаду на втором ярусе. Поэтому, когда я отщелкнул крышку прицела, в полуметре от себя увидел заваленное мусором битумную поверхность. Бронебойная пуля прошила тонкий слой маскировки и лист жестянки, как картонку. Еще одна, чуть дальше. Вот, пожалуй, и все.

Удар в плечо отбросил на покрытые толстым слоем пыли стропила. Огонь, разливаясь по телу, перешел на руку. Боль еще не пришла, только понимание, что он меня переиграл. Посадив в укрытие напарника, сам занял позицию на соседней крыше. Когда я купился на его заготовку, и проявил свою позицию, он спокойно поразил цель, единственно, что стрелял он вторым номером, и чуть промазал, выстрел пришелся в плечо, чуть ниже левой ключицы, а не в голову. Зажав рану, я выскреб аптечку, вколол обезболивающее и попытался наложить повязку. Пуля прошла насквозь, но, судя по всему, напакостила изрядно, кость точно зацепила. Растет мальчик. Молодец. Грамотно сработал. Я лежал на пыльных досках и ждал. Он наверняка понял, что промазал, и должен зачистить. Поднимется и добьет.

Ждать пришлось недолго. Ничего такого не думалось, разве что рассмешила мысль о том, что это входит в привычку. Ожидание смерти. Хотя нет, будь я один, возможно, но где то глубоко, дремлет ее сознание. Эту неделю она словно проспала, но умирать ей пока рано.

Из последних сил поднялся и, придерживая руку, которую уже начало дергать, укрылся за вентиляционной шахтой. Наконец тихонько скрипнула дверь, и мелькнуло неясное пятно. Умело зашагивая и тут же отступая, мой старый приятель осматривал чердак, пробираясь через завалы.

Я сосредоточено ждал, не подавая признаков жизни. В памяти отложились все трубы и провода через которые ему нужно пройти. Пора. Если ошибся, то это навсегда. Я ухватил нож здоровой рукой и сделав шаг из за трубы взмахнул рукой. Бросок был практически наугад. Но опыт не пропьешь. Все же я его неплохо изучил. Вовка стоял чуть согнувшись, спиной ко мне. Звериная реакция кинула его в сторону от легкого шевеления воздуха. Однако нож уже летел. Сколько раз я выполнял это упражнение? На тренировках и в боевых условиях. Не промахнулся и на этот раз. Удар пришелся в спину над правой лопаткой. Лезвие перерубило нерв и глубоко вошло в тело. Пистолет упал из отключенной руки, поднять его он уже не успел. Примеченный мной кирпич, не новодел, крошащийся от легкого толчка, а старый, красный в белую крапинку, удобно лег в руку. И когда он почти успел выхватить второй ствол из поясной кобуры, кирпич точно пришел в покрытую поределыми волосами макушку. Ноги его подкосились и он без сознания рухнул на усыпанное керамзитом перекрытие. От резкого движения руку словно обожгло, собрав силы я доковылял к лежащему, назвать его другом, как то не поворачивается язык. Обыскал. Два ствола. Нож в рукаве. Больше ничего. Связав безвольно опадающие кисти, примотал к стропилам. Так то надежней. Он меня и с завязанными руками сделать может.

Хлопнул по щеке. Голова, поди сейчас болеть будет? Но ничего потерпит. Недолго.

Лютый очнулся, навел резкость, и морщась криво ухмыльнулся. Ну, девка? Да ты мастер.

А ты, Вова, кто?– Не стал тянуть резину я, чувствуя, как набухает кровью, заткнувший рану бинт.

Пленник удивленно поднял бровь. Откуда…?

– Оттуда…– Зря ты сюда полез. Ты же всегда высоты боялся, или привык? После вышки, что ли?

Какой вышки? – Вовка переспросил, но видно было, что все отлично понял. Он не мог понять одного. " Как эта девчонка могла узнать про ту парашютную вышку. Кто рассказал? "

– Надо было мне тебя в том самолете бросить, а не тащить через пол афгана. Тогда бы и Влад жив остался.

Он не мог поверить. Кто рассказал?– Как заведенный повторял он, словно это было так уж важно.

– Никто. Вова. Я это. Леха, которого ты на той горке сдал. А потом, после смерти в помоях вывалял.

– Как это?– Недоверие в его глазах сменилось каким то о мистическим страхом.

Как? А ты это скоро сам узнаешь.– Не стал тешить его несбыточной надеждой я. – Одно мне интересно. Почему? Не могу понять. Ты ведь меня не просто убить хотел, ты и память обо мне постарался испоганить.

Он тихонько пошевелился, проверяя крепость связывающих веревок.– Зачем? Повторил он, раздумывая." Не то что-бы он поверил мне. Хотя? Кто его знает? Может и поверил."

– Леха, говоришь?– Он как будто приучал себя к новому облику старого приятеля.– Ну, если так, то жаль, что я промахнулся.– Отрезал он. Была бы возможность, зубами бы погрыз.

"Да ты что-ж такой кровожадный? " Я даже удивился.

Он упреся ногами в хрустящие окатыши, и приподнялся, упираясь спиной в стропила.

– Если ты Леха, скажи. Наташку помнишь? – В свою очередь спросил он.

"Здрасте. А это при чем?

Давным, давно, в курсантские годы мы чуть было не рассорились из за девчонки. Нравилась она, и мне и ему. Только так уж вышло, он ловчее оказался и первым ее охмурил. Правда, роман у них был не долго. Она с родителями уехала за границу, кажется во Францию."

– Ну и что? При чем тут Наташка. -Я искренне недоумевал.

– А помнишь, в 91, когда в загранке работал, тебе задание на партийного было? Он какие то деньги замылил. Тебе команду дали, жену его убрать, чтобы сговорчивее стал. И ты ведь, сука, минуты не подумал. Есть, так точно, лапу к уху. А то, что это Наташка была, тебе по барабану? Я ведь ее до сих пор каждую ночь во сне вижу. Удивляется он.

"Вот как?– Задумался, вспоминая.

Работал тогда из "Взломщика", на полторы тысячи и, если честно. В лицо не смотрел. Мишень со спины была. Жалко девочку. "

– Хорошо, выходит, за Наташку ты мстил. Так почему в том рейде не всадил мне рожок в спину, а так то вот.

– Ишь ты, какой. Героем помереть не трудно, а ты гнидой помер.-усмехнулся Вовка.

Огорчил ты меня Вова. Конечно, убил я Наташку, а то, что не узнал ее, не извиняет. И то, что приказ выполнял, тоже. Ладно. Могу одно сказать, сегодня ты ведь тоже не на меня охотился, а на девчонку эту. Ее Ольгой, кстати, зовут, и она моложе Наташки.

Сам то как бы поступил? Если бы я не сработал, всю группу в расход отправили, А? Ты что хочешь сказать ради незнакомой девченки?

Вовка покраснел и рванулся, в немыслимой попытке разорвать вязки. Не смог.

– Ты, сволочь, и так всю жизнь перед носом как красная тряпка висел, и сейчас мораль читать

– С первого дня ты в любимчиках у полкана ходил. Все тебе. И после "Вышки", направление в группу, только тебе дали. Что, лучше всех, да? А мы значит быдло? Мы перед преподами не прогибались, как некоторые. Все в войска, а его в белую кость. На валютные командировки…И девчонку, убил…– Он уже не пытался вырваться, ему просто необходимо было высказать наболевшее. Бессвязно, рвано, но я его понял.

Так ты из-за этой ерунды? – Не поверил я. Из за валюты…и всей этой херни?

Я собрался, резко выдохнул, успокаивая нервы.

– Понял, Но это все лирика. О чем теперь говорить? Ты меня уже кончил, можешь радоваться… Только, вот что, я тебя убивать не буду. Я тебя здесь оставлю. В пеньке то, наверное "особист" сидел? Угадал? Вот и объяснишь теперь людям из конторы, кто Сотника и его шестерку завалил. И по каким, таким делам. Как ты с Камазом вместе стволы с Кавказа гнал. Как с той засады живым ушел. Вопросов к тебе много будет.

Так что, за жизнь Наташкину, ты со мной рассчитался, а вот за остальное, я с тобой. Пусть, в школе, где бюст герою во дворе стоит, и о тебе правду узнают. Я думаю, справедливо будет. Мне что с тех наветов? Я уже умер. Там, на горке. Мертвые сраму не имут. А тебе с этим пожить еще придется.

Я махнул рукой, и шатаясь побрел к выходу с чердака. Держась за стенку, спустился во двор. Отойти смог метров на триста, упал на скамейку, и выудил телефон. Потыкал короткий номер. Чувствуя, что сознание уплывает, ослабил блок, удерживающий ее разум. Она, словно проснулась, охнула.

– Оля,– уже из последних сил, сказал я,– тут, такое дело. Стреляли в тебя. Но теперь все нормально. Что мог, сделал. скорая едет. Ты держись, не умирай. Тебе еще столько песен спеть надо. Прощай. Извини, если виноват. Так уж вышло.

Мое сознание растворялось, исчезало бесформенной дымкой. Издалека, чуть слышно, пробился вой сирены. И все пропало. Теперь навсегда.