Текст книги "Асн–2 (Снежная королева)"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Странно, новость эта не стала для меня ударом. Может быть, все уже отболело. Или виновата была потеря памяти, но я так и не смогла вспомнить ни отца ни маму. Лишь два невысоких холмика и пара струганных крестов под высоким, похожем на свечу, тополем.

Но самое невероятное старший лейтенант сообщил под конец разговора. Он как–то смутился, и сбивчиво произнес, на мой взгляд, дикую фразу: – А вы знаете, что являетесь наследницей ваших родителей?

Как будто это не было само собой разумеющимся?

Решив дать милиционеру высказаться, я только кивнула. И тут он меня огорошил. По его словам наследство состояло не только из участка земли в Комарово и квартиры в Питере, но и акциями в крупной торгово–промышленной фирме, стоимостью чуть менее пятисот миллионов долларов, которой владел мой отец. Причем наследницей практически единоличной.

Осознать величину суммы сразу я не сумела, поэтому едва старший лейтенант покинул палату, произнесла вслух. – $1Пятьсот миллионов? Обалдеть!

И только позднее, когда схлынуло удивление, я вспомнила фразу, оброненную моим гостем перед самым уходом.

Оказывается, следствие по делу о взрыве особняка объявило меня погибшей.

– Думаю, что теперь они еще свяжутся с вами. – Невнятно предположил старший лейтенант.

Новые гости появились вскоре после обеда. Я только собралась немного поспать, как дверь в палату распахнулась и на пороге возникла парочка наряженных в черные костюмы мордоворотов. Стриженные, с одинаковыми настороженно– непроницаемыми физиономиями, амбалы бесцеремонно осмотрели палату, и пропустили вперед невысокого мужчину, в сером, слегка измятом, но явно не дешевом, костюме.

Господинчик вальяжно кивнул охранникам, непринужденно проследовал к моей кровати и опустился на стул.

– Вы Ирина? – Не утруждая себя приветствием, поинтересовался он.

– Ну да. – Только и смогла произнести я, озадаченная столь резвым началом. –А вы кто?

Гость не ответил. Вместо этого он обернулся к одному из охранников и неприметно кивнул.

Выпроводить моих соседок неразговорчивый великан сумел всего за пару минут. Женщины торопливо вышли в коридор, а громила в черном вновь замер возле двери.

– Моя фамилия Свирский. Степан Сергеевич. Я представитель фирмы РосКомодитиСервис. – Чеканя слова произнес седоволосый коротышка. – Нам стало известно, что вы сообщили сотруднику милиции о своем родстве с бывшим владельцем предприятия, Авдеевым Иваном Андреевичем. Это так?

– Если честно, у меня после травмы с памятью не слишком хорошо. – Смутилась я, – но вот телефон, и вообще…

– Значит, не помните. – Оборвал мой лепет гость. – Ваше утверждение, таким образом, не подкрепляется документально, а основывается лишь на… предположениях. Я правильно понимаю.

– Э… – Мне стало еще неуютнее. – Да как вам сказать, я вроде что–то такое припоминаю…

Свирский вытянул из кармана громадный, со множеством каких–то вензелей и накладок, серебряный портсигар, и достал из него сигарету.

– Простите, но здесь не курят. – Произнесла я, чувствуя, как из глубины души поднимается волна неприязни. – Это больница, а не…

– Хм… Я заметил. – Он аккуратно вернул сигарету в коробку. – А чем еще вы можете доказать свое родство с Авдеевым?

– Да ничего я не собираюсь доказывать. Меня спросили, ответила. А они уж пусть сами разбираются.

– $1Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». – Произнес эту пошловатую сентенцию господин в сером так, словно изрек некую вселенскую тайну.

– Мне все понятно. – Он поднялся, спрятал портсигар в карман, и закончил с металлом в голосе. – Поскольку юридических оснований для подобных утверждений вы не имеете, следовательно, претендовать на наследство тоже. И мой вам совет, будьте впредь осторожнее с высказываниями. Болтливый язык иногда может крепко повредить своему хозяину.

– Послушайте, господин, как вас там, Свирский, а вам не кажется, что вы хам? – Я уже завелась, и более всего жалела, что не могу подняться с кровати.

– Как говориться – «по–Сеньке и шапка». – Отрезал любитель афоризмов. – С какой стати я должен миндальничать с никому неизвестной самозванкой, претендующей на… – Он осекся, и оборвал себя.

– А если нет? Если я и вправду Ирина Авдеева, что тогда. Вам, господин хороший не приходило в голову, что…

– Ирина Авдеева мертва. Уже пять месяцев. Это подтверждено. И вообще, случись вся эта история на месяц позже, я бы даже не стал тратить время, общаясь с вами. – Свирский повернулся, собираясь выйти из палаты.

– Вы хотите сказать, что тогда я пропустила бы сроки вступления в наследство? – Вырвалось у меня, – спасибо за подсказку. Совсем упустила из виду этот факт. Постараюсь успеть. – Злость на хамоватого буржуйчика добавила сил. – Но имейте в виду, когда я в него вступлю. Первое что сделаю, выставлю вас за ворота. Без вариантов. Так что можете подыскивать новую работу уже сейчас.

– Да ты не только дура. – В голосе гостя прозвучало неприкрытое презрение. – Ты наглая дура. Молись, что бы за тобой не обнаружилось никаких иных грехов, кроме присвоения чужого имени. Тебя ведь возле сгоревшей яхты нашли? Может ты ее и подожгла? А что…надо подкинуть эту идейку кому следует.

– Слушайте, ну отчего вы так твердо уверены, что я не Ирина? – Попыталась я успокоиться, и разобраться.

– Да потому. Не бывает чудес. Не бывает. Я видел, что осталось от дома господина Авдеева. А она была внутри. Свидетели видели, как она туда приехала.

– И тело видели? – Запальчиво выкрикнула я, и останки на экспертизу возили?

– Какая экспертиза? –Там все до пепла сгорело. А потом еще пожарники, все переворошили, пеной заливали. – Отозвался Свирский. Он отчего–то перестал спешить, и даже сделал пару шагов обратно.

– Так давайте дождемся, когда с меня бинты снимут, Есть ведь у вас на фирме те, кто меня, в смысле, Ирину, видел. Пусть подтвердят.

– Да тебя после операций родная мать не признает. Врач сказал, что так испахало, Квазимодо отдыхает.

– Что? – Вся эта ерунда с наследством вылетела у меня из головы. Какой Квазимодо… он ведь сказал: – немного поцарапало? – На глаза навернулись слезы.

Поняв, что в горячке сболтнул лишнего, Свирский смутился, но быстро оправился. – Извини, я не знал. – Только и буркнул он.

– Я с трудом дотянулась до столика, вытерла слезы полотенцем. Отчего–то мне сейчас стало чрезвычайно важно сохранить пусть что–то. Если не лицо, то хотя бы имя. – А почему бы тогда экспертизу не сделать. Я слышала, используется, для определения отцовства. Генетическая. Все вопросы отпадут сразу.

– Логично. – Ответил Свирский почти нормальным тоном. – Одна загвоздка – Ивана Андреевича и его жену кремировали. Дом сгорел. Нет ни одного образца…

– Что, неужели ни одного? – Я лихорадочно перебирала возможные варианты. – А чем Ирина занималась до своей ги…, до своего исчезновения? Где жила, работала.

– Жила она в Москве, там и работала. Вернулась в Питер уже после смерти родителей. – Нехотя сообщил Свирский. – Стоит, конечно, попробовать связаться с Максимовым, может быть что–то и… С кем? – Переспросила я, стараясь сообразить, отчего мне знакома эта фамилия.

– Господин Максимов–это хозяин и руководитель фирмы, в которой работала Ирина. –Пояснил гость. – Хотя… столько времени прошло. Верное дело никаких личных вещей ее уже не осталось. Да и на съемной квартире давно живут другие люди.

– Максимов, Максимов… – Повторила я. Голова противно заныла, но ответа так и не отыскалось. – Что же это за такое. Ничего не помню.

– То–то и оно. – Потеряв интерес к беседе Свирский вновь собрался уходить.

– Да погодите вы. – В отчаянии произнесла я, понимая, что теряю последнюю возможность исправить ситуацию. – Скажите, а почему вы ходите с этими, с охранниками? –Вопрос сорвался с языка словно сам по себе, без участия воли.

– Как? – Удивился гость, и чуть смутился. – Ну… так положено.

– Статус, или необходимость? – не сдавалась я. – Вы, простите, в какой должности на фирме работаете.

– Заместитель начальника отдела по связям с общественность и… – Свирский скомкал окончание. – А какое это имеет значение?

Можете не отвечать, но выслушайте, что я думаю. – Меня, похоже просто несло. – Должность у вас, уж не взыщите, для такого эскорта, мелковата. Следовательно, понты тут не причем. Могу предположить, что случилось не так давно что–то на фирме. Покушение? Так?

Свирский закашлялся, покраснел, но промолчал.

– Думаю, что так. Но про это после. – Продолжила я, когда слушатель пришел в себя. – Но здесь то вам ничего не грозит. Может, попросите их в коридоре постоять?

– Это еще зачем? – Искренне удивился клерк, но обернулся и сделал жест ладонью, словно отогнал комара.

– И что? – Спросил он, когда мы остались одни.

– Давайте представим на миг, что случилось чудо и я сумела

доказать право называться Ириной Авдее вой. На секунду. – Я осторожно пошевелилась, устраиваясь удобнее. – Что будет с вами тогда, вы уже знаете. А вот если вы мне поможете, то…

Должность директора по какими там проблемами вас устроит. Это ведь совсем другие возможности и другие деньги. Не так–ли?

– Ерунда это все. – Свирский поежился, словно ему стало очень неуютно. – Как вы себе это представляете?

– Поехать в Москву, скажем в ближайшие выходные, и попытаться найти образец ДНК Ирины. – Выдохнула я.

– Да ты с ума сошла! – Похоже, что эта идея не показалась моему собеседнику конструктивной. – Представляешь, я приду в Атолл, и попрошу отыскать то – не знаю что. Да меня там сразу пошлют.

– Могут. – Спокойно отозвалась я, чувствую непонятную уверенность. – А если я Максимов позвоню? И он даст указание вам помочь?

– Да откуда ты можешь его знать? Ты же не помнишь ничего.

– Не помню, но рассуждаю логически. Если я Ирина, то могла с ним пересекаться по работе. Возможно, он и откажет, а может и нет. И вот такое у меня чувство, что не откажет. Почему – не знаю, но вот кажется и все. Чем вы, в конце концов, рискуете? Все, что я от вас прошу, по крайней мере, пока – отыскать номер его телефона и дать мне поговорить с ним. Это так сложно?

– Нет, ну в принципе… – Свирский, все еще терзаемый сомнениями, потянул из кармана сотовый телефон. Порылся в памяти, и набрал номер.

– Держи. – Это его секретарь. Но если что, я тебе ничего не давал.

– Нормально все будет. – Я ухватила гладкий пластик трубки, и на мгновение задумалась, слушая мелодичный проигрыш.

– Компания Атолл. – Отозвался приятный женский голос.

– Здравствуйте. Передайте, пожалуйста, господину Максимов, что ему звонит Ирина Авдеевна.

– Девушка, Андрей Григорьевич занят. Если вы его знакомая, то звоните на его личный номер.

– Одну минуту… – Быстро, что бы не дать собеседнице оборвать разговор, сказала я, – вы доложите, а он уж сам решит. Мне он срочно нужен. Действительно срочно, а номер его искать нет времени.

– Секретарша помялась: Но он действительно занят…

– Да вы только скажите. Если не захочет, так и не захочет.

– Одну минуту. – В трубке затихло.

– Слушаю вас. – Произнес через несколько секунд осторожный мужской голос. Абонент словно бы опасался услышать нечто малоприятное.

– Андрей Григорьевич, здравствуйте! Ирина Авдеевна беспокоит, узнали?

– Здравствуйте Ирина, –все так же настороженно произнес Максимов, –чем обязан?

– Проблема у меня. – Начала я импровизацию. – Только – только после смерти родителей в себя пришла, и тут вот такая неприятность. Вспомнила, что оставила в столе, на работе несколько безделушек. Мне ведь срочно уехать пришлось. А вещицы мне как память о родителях дороги. Понимаете?

– Примите мои соболезнования. – Чуть оттаял голос. – Но чем же я вам могу помочь? Вы в Москве?

– Нет я в Питере. А просьба у меня несложная. Я человека к вам пришлю, он в моем бывшем кабинете, в столе, поищет. Не подумайте, никаких тайн он у вас выведывать не станет. Понимаю– маловероятно, что сохранилось, но как знать, вдруг осталось что? Вы уж не откажите в мелочи, распорядитесь.

Мы ведь с вами по–доброму расстались. Я никого не подвела, ничем вас не обидела. Помогите.

От той наглости, с которой прозвучала последняя фраза стало не по себе и самой. Тогда как мой помощник сидел с побелевшим от ужаса лицом. Говорить подобным тоном с всесильным олигархом могла только сумасшедшая.

– Да, да, конечно. – Максимов, вопреки опасениям был сама вежливость. – Пусть приезжает. Я прикажу оказать всемерную помощь. Лично. Не сомневайтесь.

– Ну вот, а вы говорите –самодур. Как ни в чем ни бывало произнесла я. – Вам остается только собрать все, что осталось после меня в столе или в шкафу, и привезти сюда. – А уж отыщется что, или нет, это как повезет.

– Слушай, а может и правда… – Похоже мой, исполненный на чистой интуиции разговор с олигархом оказал на клерка сильное впечатление. –Но если вы настоящая Ирина, я ведь доложить обязан. Это ведь дело серьезное.

– А ну как ничего не найдете? – Поспешила я отговорить помощника. – Тогда уж вас точно по головке не погладят. Вот если результат будет. Тогда и доложите.

Ушел господин Свирский в глубоком смятении. С одной стороны ехать в Москву ему как видно не слишком хотелось. А с другой грела возможность подняться на самый верх служебной иерархии.

Но откуда у меня уверенность, что может отыскаться нечто, способное помочь? А про разговор и вовсе молчу. Ни за что не решилась бы… – Дикое состояние. – Словно это не я только что сумела убедить владельца могучего холдинга оказать хотя и пустяковую, но услугу простой служащей.

Только теперь проблем, похоже, прибавится. Главная – это доказать всем что я –это я. Вариантов несколько. И все они замыкаются на результаты поездки. Будем ждать.

Но едва только схлынуло нервное напряжение от беседы с представителем фирмы, как навалилась черная тоска. Вспомнилась случайно оброненная фраза этого, не блещущего особым умом, Свирского.

Хотя я так и не сумела вспомнить, как выглядела до трагедии, но перспектива жить с лицом Квазимодо была невыносима: – Ну что это за напасть? Ни имени, ни дома, ни паспорта, даже лица нет.

Вспомнив про паспорт, озадачено наморщила лоб. Выплыла вдруг непонятная картинка. – Край леса, зарево, мрачные тени, и чей–то курносый профиль. Обладатель его копает землю, а я стою чуть поодаль на громадном валуне, Гляжу на воду небольшого озерца. Сверкнул на руке странный браслет. Картинка исчезла так же внезапно, как и возникла.

Глава 2

«Кому скажи, ведь не поверят…» – Меня отчего–то рассмешила нереальность суммы наследства, учитывая, что в карманах потертого халата на сегодняшний момент не было вообще ни копейки.

Беседа с лечащим врачом это чувство только усилила.

На мой возмущенный вопрос доктор только вздохнул и развел руками. – Ну… а что вы хотели? Что бы я вам вот так с ходу вывалил. Нормально. Вам не волноваться нужно, а как можно скогее попгавляться. Ситуация и без того неважная. Осень заканчивается, а у вас ни паспорта, ни полиса.

Он болезненно поморщился. –Да не вугдалак я, и не сволочь. Но… пойми, девочка, есть закон. А по закону я тебя еще вчера должен был выписать. Как только состояние стабилизировалось, и миновала угроза жизни. Остальное, прости, за деньги. Мне ведь каждый день заведующему отделения врать приходится, что у тебя температура скачет.

– И что, вот так прямо на улицу и выгоните? – Я озадачено хлопнула ресницами. – C таким лицом, и в бинтах?

– Ну а что я могу? – Похоже, что доктору надоело извиняться. – Сегодня пятница, вот в понедельник, уж не обессудь, придется выписать.

– Куда ж я пойду–то? – Мне и вправду было невдомек, что можно вот так, без особых заморочек, спокойно, отправить человека на верную смерть. Без перевязок, без денег, без крыши над головой… Дурдом.

– Извините. – Голос врача остался спокоен. – Я должен идти.

– Бог в помощь. – Я подняла руки к лицу и начала неторопливо разматывать повязку.

– Эй, ты чего это? – Валерий Михайлович испуганно дернулся. – Оторвешь все…

– Да какая разница. – Я и вправду готова была содрать эти проклятые бинты вместе с кожей. – Сдохнуть, так хоть в тепле…

– Не дури! Стой. – Он ухватил меня за руку, пытаясь удержать. – Сейчас я тебе направление выпишу. В нейрохирургии аппарат новый поставили. Электростимулятор какой–то хитрый, Швейцарский. Они его только отлаживают, но… вроде вещь неплохая. Может хоть что–то у тебя в памяти прояснится.

– Доктор… я уже почти вспомнила. И уже на следующей неделе должно все проясниться.

– Да слышал я эту историю… – Врач хотел что–то добавить, но сдержался. – Направление все же выпишу. Даст бог, поможет.

– Вы извините. Я не специально, нечаянно вышло. – Я осторожно коснулась забинтованной головы, – а что с лицом? Только честно.

– Хреново, если честно. – Валерий Михайлович опустился на стул. – Множественные, рваные порезы, пару осколков пришлось вынуть, сколы спиливать.

И не факт еще, что все вынул. В слепых могло что–то остаться. Микрочастицы, но сепсис они вызовут, как и нормальные. А сшивать такие порезы, и в обычных условиях морока, а уж в экстренном порядке совсем караул. Нитки тоже барахло. Кто нам конские волосы для травмы даст.

– Коллоидные рубцы будут. Мимика пострадает. Асимметрия лица обеспечена. Ох, зря ты этот разговор затеяла. Еще хорошо, если вторичные швы накладывать не придется.

– Хорошо. В смысле не то хорошо, что хреново, а что все ясно. – Я на мгновение задумалась. – Кто в городе делает хорошую пластику. Удаляет рубцы, и прочее. Где аппаратура есть соответствующая, специалисты.

– Ну… в «Эресмана» есть лазер. Специалисты в Медицинской Академии хорошие. Да много где. Только все это таких денег стоит, что лучше и не говорить.

– А вот сколько к примеру в моем случае будет, ну примерно…

– Ой, не хочу расстраивать. – Доктор даже махнул рукой. – Один сантиметр шва, от трех тысяч рублей. Это только иссечение, а если с коррекцией, с лазером, с пиллингом, с гелями, до восьми может набежать. А у тебя, если на круг…, сантиметров тридцать.

Дюралевые осколки неровные, края как бритва. Словно шрапнелью порубило.

– Второй вопрос. – Я прикинула, успел–ли мой гонец добраться до Москвы. – Генетическую экспертизу у вас в больнице делают? Где я, кстати, лежу. Все спросить забываю.

– Нет конечно. Откуда у нас такое оборудование? Мы жСкорая. Двадцать шестая больница скорой помощи, на Костюшко.

– Это… это где то в Московском районе? – Слегка удивилась я. – А откуда меня привезли?

– С Крестовского. Яхт клуб на острове. – Врач поднялся. – Засиделся с тобой. – Он помедлил, но не удержался и негромко добавил. – А не простая ты штучка… Я ведь рентгенограмму твою хорошо изучил, и выходное отверстие на спине видел. По возрасту тебе лет двадцать, а шрамов, как у ветерана. Это умудриться надо.

– Боюсь, что сюрпризов вам еще прибавится. – Отозвалась я, занятая своими мыслями.

Процедуры, перевязки. Уколы. День, разбитый на части приемом пищи пролетел незаметно. Никаких скидок на пятницу. Гоняли до самого вечера и закончили только к пяти часам. Однако, едва меня привезли в палату с очередной пытки, как вновь заглянула медсестра. – Опять? – Я даже охнула, представив, что предстоит вновь терпеть боль.

– Да я и сама уже с тобой бегать замордовалась. – Простодушная санитарка беззлобно ругнулась, помянув родственников. Моих, врача, и вместе взятых.

– Может тогда и ну его? – Я глянула на сестру с надеждой. –Михалыч ушел уже, никто и не узнает.

– Ага… а потом меня премии лишат. – Зина шмыгнула носом, подкатила опостылевшую каталку. – Санитара нету, так что ты подруга сама.

– Я сжала зубы и аккуратно перекатилась на холодную клеенку.

– Куда мы?

– На третий, к мозгое…м, нецензурно пояснила сестра. – Машина у них освободилась. Тебе доктор у главного только на это время сумел процедуру выбить.

Громадная, похожая на томограф камера вызвала двойственное чувство. – С одной стороны теплилась надежда, что хитрый агрегат сумеет помочь, а с другой, вспомнилась фраза врача про недостаточно налаженную технику. Была опаска оказаться в роли подопытного кролика и лишиться последнего рассудка.

– Однако ни каких особых впечатлений лежание под невидимыми лучами чудо аппарата не принесло.

Привезя каталку в палату, Зинаида выгрузила меня обратно в кровать и убежала, торопясь на электричку до Колпино, а я попыталась задремать. Однако мозг, растревоженный хитрым агрегатом, работал на удивление четко и бодро.

– Хорошо еще, что соседки, которые после визита наполеонствующего клерка косились на меня с некоторой опаской, в расспросы не вдавались, а старались просто не замечать.

– Уснула, промучившись добрый час.

– Сон, цветной, яркий и даже звуковой сон вновь вернул меня на берег незнакомого озера.

Глеб успел уже углубиться на добрых полметра. Закатное солнце уже успело опуститься за горизонт, сумерки сменились почти очной темнотой.

– Готово. – Отрапортовал спутник, выбираясь из ямы и отряхивая грязные ладони. – Ты точно решила? Может лучше в воду? – Словно продолжая начатый разговор, спросил он и не дождавшись моего ответа, продолжил. – Тут похоже глубина приличная. Не зря ведь его Щучьим зовут. Щука она мелководья не любит.

Я посмотрела на слабые волны, шевелящие прибрежную осоку, помотала головой отрицая саму мысль о таком святотатстве и аккуратно уложила чемоданчик на дно ямы. Сверху умостила плотно замотанный скотчем пакет.

– А не боишься, что, если все это найдут, с тобой свяжут? – Все не мог успокоиться помощник

– Найдут, значит найдут. – Я хмыкнула. – Отпечатки стерла, а паспорт сам по себе не доказательство. Пусть… Будем считать на самый черный день закладка. Пусть лежат. Ты главное замаскируй, как следует.

– Да уж, будьте спокойны. – Отозвался Глеб, работая лопатой. – Сверху еще дерном обложу. Через неделю никто и с собаками не отыщет.

– Он сноровисто засыпал яму и принялся утрамбовывать поверхность.

– Вот и все. – Я повернулась и долгим взглядом посмотрела на зарево. Горело где–то в паре километров от озера. – Нет больше никакой Ирины Авдеевой. Сгорела вместе со всеми… Спи спокойно, девочка. И прости.

– Странно… – Я сумела удивиться даже во сне. – Это ведь я Ирина? Отчего тогда ее нет? – Додумать не успела.

И вновь сон оборвался так, словно кто–то невидимый выдернул меня из глубины. Проснулась, поморгала ресницами, приходя в себя, и озадачено уставилась на сидящего передо мной человека.

– Высокий, сильный мужчина немного за сорок. Волевой профиль, зачесанный волосок к волоску пробор, очки в золоченой оправе. Тонкий запах хорошего одеколона.

– Мужчина вновь кашлянул, и заметив, что я уже не сплю, шевельнул стулом, пододвигаясь чуть ближе к кровати.

– С добрым утром. – Произнес он. – Простите, что я к вам с таким ранним визитом, но дело не терпит отлагательств.

– Вы из милиции? – удивилась я, опасливо глянув на спящих соседок. – " Ну а кого еще могут пустить в охраняемую больницу в такую рань?»

– –Бог миловал. – Гость усмехнулся. – Хот я работа моя чем–то сродни их, правда в рамках одной компании. Хранить и защищать.

– –Моя фамилия Дольский. Я начальник службы безопасности компании РосКомодити… Да, да, той самой.

– Я ощутила странное чувство. Словно звякнул где–то в глубине души тревожный звоночек. Вроде и никакой угрозы не таилось в приятном, насквозь интеллигентном госте, а вот беспокойство уже не отпускало.

– Зевнула, и произнесла, стараясь, что бы голос звучал как можно спокойнее –Да сколько можно. – То один, с кучей охранников приходит, теперь вы, ни свет ни заря… Вам–то что от меня нужно?

– –Ну не с кучей, а с парой. – Не повелся на провокацию гость. Что и говорить, этот был человеком совсем иного типа, чем предыдущий.

– Заботы, милая девушка, заботы. Потому, как сказал классик, чуть свет…у ваших ног. А как же мне не озаботиться, если вы мало того, что назвались дочерью моего покойного шефа, так еще и умудрились завербовать одного из наших сотрудников. Подбили так сказать на неправомерные действия…

– –Завербовать? – Да я что шпион что–ли? – Отыграла я, и в то же время с горечью подумала о провалившемся плане. – Попросила помочь дяденьку. Он ведь вам наверняка все рассказал.

– Уж не сомневайтесь. Все рассказал. – Улыбнулся Дольский. – И даже то, что сам, по скудности ума не понял, выложил. А вы молодец, мигом перестроились, и дурочку не изображаете. Приятно иметь дело. Жаль лицо ваше не разглядеть, но я и так, по глазам вижу, умная девочка.

– Послушайте, давайте не будем загадками говорить. Я в туалет хочу. – Решила немного подергать за усы тигра. – Медсестру вызовите, или вы мне сами утку подать соизволите?

– Да ладно, мы не долго. Неужели не потерпите? – Ничуть не смутился гость. – А подать я могу, запросто. Хотите?

– Ладно, потерплю. – Сердито выдохнула я, поняв, что отсрочки он мне не даст. – Что вы хотите, только коротко.

– Что я хочу? Да собственно только одного. Что бы Вы передали вашему шефу, господину Максимову – мы хотя и не столь крупная фирма, но не намерены ложиться под него. Тем более, когда он пытается играть краплеными картами.

– А Максимов тут причем? – Вполне искренне изумилась я.

– Как это при чем? А кто вас послал? Неужели не он? Ну не заставляйте меня в вас разочаровываться. – «Гестаповец» укоризненно вздохнул – Все предельно просто. Одно мне не ясно: как они умудрились уговорить вас на такое. Наверное сумма должна быть никак не менее, чем с пятью нулями. Оно и понятно. Сыграть такое невозможно. Наверняка и ранения у вас настоящие. Отличный спектакль.

– Да какой спектакль? – я уже начала догадываться, о чем пойдет речь.

– Нормальная такая мелодрама. С неожиданным воскрешением наследницы миллионов, с потерей памяти, с ДНК… Неплохо, неплохо. Конечно, ваши режиссеры отлично понимали, что нас эти, якобы найденные в офисе Макса, образцы Ирининого ДНК не убедят, но для следствия они могут стать хоть и косвенным, но доказательством. По крайней мере, наличие сомнений в смерти наследницы первой очереди станет непреодолимым основанием для отказа в передаче управления фирмой внешнему менеджменту.

– Вы ошибаетесь. Я и есть Ирина Авдеева. – Что и говорить, прозвучало это несколько неубедительно.

– Девочка, сколько можно толочь воду в ступе. Я надеялся, что вам не придется разжевывать. – Лицо Дольского скривилось в презрительной гримасе. – Ну что–ж, придется по другому.

– Да, признаюсь, после покушения на Ирину в Москве мы потеряли ее из виду. Но то, что она приехала в Санкт–Петербург и поселилась в своем доме, в Комарово.

– А вот, то, как решил обыграть ее смерть господин Максимов, это по меньшей мере непорядочно, если не сказать сильнее.

Вы уже добрый час пытаетесь меня обвинить неизвестно в чем. Ну как вам доказать, не помню я никакого Максимова. Понятно вам. Вы должны знать, что я все забыла. Это и врачи подтвердят. Меня больше всего бесила моя вынужденная беспомощность. —

Дольский только дернул щекой.

– Да, забыла! – Вспыхнула я. – Помню только, что работала в Москве. А из разговора с вашим, этим, менеджером, поняла, работала в Атолле. Логично предположить, что, могла оставить на рабочем месте какие–то… Ну то, что может стать образцом ДНК.

– Великолепно. А почему тогда вы этого дурачка в Москву отправили, а не на вашу Питерскую квартиру? Ведь это куда проще, и быстрее?

– Ну… – Я задумалась. – Не сообразила, наверное.

– Сообразительность здесь не при чем. Просто там не может быть ничего подобного, однозначно. А вот у Максимова, наверняка отыщется.

– Да при чем тут… – Я досадливо поморщилась, испытывая непреодолимое желание почесалось нос. – Вы что, думаете, я себя изуродовала из–за денег? Ерунда какая. Просто…просто в квартире наверняка убирают. Домработница или… Мне Глеб сказал, что они все туда уехали. – Выпалила я и удивленно замолчала.

– Слушай, ты… актриса, ты память парня не пачкай. Он там среди всех вас один нормальный был. И погиб ни за что.

– Как погиб? – мне отчего–то стало невыносимо тоскливо при мысли, что виденный мною только во сне паренек умер. – От чего погиб?

– Все, надоело. – Начальник службы безопасности погасил улыбку. Лицо его стало жестким, обострились скулы. – Не хотел по плохому, да видно придется. В заключение передай Максимову, что я в курсе, кто ментов на яхту натравил. Поздно узнал, жаль, но доподлинно. – Дольский тяжело вздохнул, потер лицо ладонями. – Понимаю – доказательств у меня нет, да против такого кита, как твой шеф они и не сработают, только сдаваться без борьбы мы не станем. Войны хочет? Будет ему война. А там уж поглядим, кто кого. Вам эта кость поперек горла встанет…

Он поднялся, посмотрел на меня с непередаваемой брезгливостью и вышел не произнеся больше ни слова.

«Что за ерунда тут творится? Яхта какая–то, война? Ничего не понимаю. –В голове была форменная каша. С одной стороны все рассказанное ранним гостем казалось форменным бредом, а с другой сидела где–то глубоко заноза, не позволявшая списать все на дурной сон. – Что–то во всем этом было от реальности, но что?»

– Ты это, слышишь. – Голос прозвучал из угла, где спала моя соседка. Грузная женщина лет пятидесяти, которую, как я уже знала, звали Мария Сергеевна, подняла от подушки голову.

– Что? – Я вздрогнула.

– Путают тебя с кем или нет, не ведаю, , только чую, темные дела творятся. – Произнесла тетка вполголоса. – У меня племяш в такую вот фирму шофером устроился. Машину ихнюю случайно стукнул. Так они у него квартиру взамен отобрали, на улицу выкинули. Сейчас днем и ночью таксует. Только все без толку.

– Я давеча по коридору ходила, слышала как наш врач кому–то говорил, дескать, выписать тебя хотят. – Вернулась к теме разговора женщина. – Так ты соглашайся, все одно лечить не станут. Да и эти…может отстанут.

– Да я уже и сама так думаю. – Вырвалось у меня, – то никак вспомнить не могла, а вспомнила, опять не то что–то… Вон какие дела завертелись.

– А ты опять забудь. Для тебя лучше будет. Пусть думают, что спутала.

– Поздно, теперь уже не отстанут. – Я и вправду готова была отказаться от столь опасных воспоминаний.

– Ну смотри, девонька, – Потеряла интерес к беседе Марья Сергеевна. – Только больно уж у этого голос нехороший, как бы беды не было.

Что и сказать, обещание неприятностей в словах гостя не понравились и самой. Однако сколько ни пыталась, отыскать выход не получалось. С одной стороны тревожила перспектива оказаться на улице без копейки денег, а главное без документов, с другой… А с другой не хот елось оказаться между жерновами сцепившихся в нешуточной схватке олигархов.

Переживать надоело быстро. Осторожно дойдя до столовой, позавтракала, вернулась обратно в палату, и попыталась заснуть.

Озарение возникло на самой границе сна. В бездумной полудреме.

Я решительно поднялась с кровати, выдохнула, собираясь с силами, и осторожно приблизилась к соседке.