Текст книги "Асн–2 (Снежная королева)"

Автор книги: Глеб Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Он дернулся пожать руку, однако сник и замер: – Ох, я ж забыл. Паспорта у меня–то и нет. А заграничный никто без этого не даст, да и регистры у дочки в доме все.

– Ну, это не Ваша проблема, – Ольга почему–то очень сильно захотела познакомиться с семейством, так лихо решившим судьбу его знакомого.

– Документы они вернут. А сейчас мы заедем в магазин, в счет аванса приобретем Вам приличную одежду. И снимем номер в гостинице. Сегодня приводите себя в порядок, а с завтрашнего дня займемся поиском судна. Вперед, – не дожидаясь ответа, Оля встала и двинулась к обочине, на ходу вытягивая руку. Иван Максимович, сраженный не девичьим напором и решимостью спутницы, поспешно двинулся следом.

Сняв два номера в недорогой гостинице, Ольга оставила спутника отдыхать, а сама отправилась за покупками. Не забивая голову, заглянула в первый попавшийся бюджетный магазин, объяснив габариты своего работника ткнув на проходящего мимо мужчину средних лет.

Через двадцать минут свертки с вещами уже оттягивали ее руки. Закинув барахло в номер все еще отмокающего в ванне старика, она развернулась и двинула в банк. Номерной счет – дело знакомое. Перевод поступил вчера. Да, вся сумма, хотите перевести? Куда? Она оформила несколько операций, перегнав деньги на пару транзитных счетов, и сняла тридцать тысяч. «На оперативные расходы», – всплыло явно Лехино выражение. Он словно невидимо возник рядом с ней. Странно, но она почувствовала это присутствие. Стало так тепло и спокойно, словно два больших, похожих на огромные пуховые платки, крыла укрыли ее от остального мира.

«Леша, ты здесь?» – мысленно задала вопрос Ольга. И вдруг огромное облако, закрывавшее солнце, словно по мановению волшебной палочки исчезло. Открылось бездонное небо.

«Это он», – поняла Ольга и улыбнулась.

Следующий адрес она вспомнила из рассказа моряка. Дом на набережной Фонтанки. Войдя во двор, спросила у дремлющей возле подъезда старухи: – Не подскажете, Антонов Иван Максимович в какой квартире живет?

– В сорок третьей он прописан, – словоохотливо отозвалась бабуська. – Тока не живет тут. Дочка с мужем его в интернат отправили.

Ольга отлично поняла ход рассуждений выживших старика из собственного дома кукушат: «Интересоваться, спрашивать все равно будут, а так – в приюте и все. Какие вопросы?»

«Вопросы, однако, есть», – Ольга шмыгнула в открывшуюся дверь, за выходящей из подъезда молодой женщиной с малышом на руках.

Дверь в квартиру распахнулась, едва она нажала кнопку.

– Тебе чего? – встретил ее вопросом полураздетый цыганистый крепыш в тренировочных штанах. Волосатая грудь и наглые глаза довершили картину.

Разговаривать с таким – только время терять.

Вместо приветствия Ольга ткнула пальцем под кадык навороченному хозяину и прошла в комнату, перешагнув через рухнувшее на пол тело.

Крепыш, судорожно выпучив и без того круглые глаза, пытался справиться с внезапной слабостью, лишившей его сил. Он сидел, привалившись к стене, и едва мог вдохнуть глоток воздуха.

– Двери закрывай, – попросила Ольга. – Что? Не можешь? А когда замок ставил? Смог? Ладно, давай поговорим.

– Где документы Ивана Максимовича? Только не врать, иначе, прости за грубость, яйца раздавлю.

– Хозяин без хозяйства, – хмыкнула она каламбуру. – Ну? – приближенный к криминальным кругам, а потому враз понявший, что с ним не шутят, и при всей миниатюрности ножки, обутой в остроносые сапоги, угроза совершенно реальна. Опыт великая вещь. Он молча ткнул пальцем на фибровый чемоданчик.

Ольга раскрыла потертый замок и увидела сложенные в прозрачный пакет документы, лежащие поверх фотографии, на которой бравый курсант, улыбаясь, держал в объятиях девушку, неуловимо напоминавшую встреченную в подъезде молодую мамашу. Паспорт, мореходка.

– Все? – она угрожающе нависла над начавшим подавать признаки жизни собеседником. Тот с готовностью закивал головой.

Зайдя в номер Ивана Максимовича, Ольга увидела сидящего в кресле пожилого импозантного мужчину совершенно роскошной фактуры. Аккуратно подстриженная белоснежная шкиперская бородка. Такие же платиновые волосы, стянутые на затылке резинкой, делали его совершенным двойником знаменитого Шона Коннори. Джемпер со скандинавским орнаментом и неброская тенниска совершенно преобразили давешнего бомжа.

– Бог ты мой, – всплеснула Ольга. – Да Вы, прямо, киногерой, – поставила чемодан на столик: – Вот, здесь документы и остальное. Привет Вам от дочки и внучки. Они очень рады за Вас.

Он огладил чемоданчик по вытертой крышке: – А Вы знаете, Оля, это мой курсантский чемодан. Я с ним на флот пришел. Надо же, думал, и нет его уже. Дочка сохранила. – Оля, Вы не передумаете? – Вдруг спросил Иван Максимович.

– Нет, – твердо ответила она. – Но при одном условии. Суша кончилась. А на море мне нужен не интеллигент «толстовец», а решительный и твердый капитан. Ясно?

– Так точно, – ответил коротко, даже как–то по–военному. Подобрался и даже попытался привстать.

– Мне нужна океанская моторная яхта, небольшая, но экипированная полностью.

– Вот проспекты, – выложила она на стол красочные буклеты. – Подготовка, топливо, продукты, разрешения, карты. В общем, Вам виднее, что нужно. Еще сто. Конечная точка плавания – Перу. Выйти нужно как можно быстрее. Маршрут выбирайте сами, – Ольга выдохнула.

Похоже, только сейчас, глядя на рассыпавшиеся по столу проспекты, Иван Максимович всерьез поверил в реальность всего творящегося. – Да, постараться уложиться можно, – он уже прикидывал первые затраты и нужды. – Вполне реально. Правда, кое–какие моменты я не знаю, но в пароходстве у меня еще знакомые остались, подскажут и помогут.

Ольга отправилась спать, а Иван Максимович долго еще сидел за столиком, перебирая глянцевые листки, делал короткие заметки, ерошил волосы, перекладывал бумаги. И наконец, откинувшись в кресле, с удовольствием потянулся и вполголоса произнес: – А ведь и впрямь, может выйти.

Глава 3

На следующее утро Ольга влетела в номер старика с вопросом : – Ну что, есть варианты?

– Оля, – Иван Максимович вынул из кармана деньги и аккуратно положил на журнальный столик. – Скажу честно, будь у меня желание пристроиться возле тебя и потихоньку тянуть деньги, то я и слова бы не сказал. Однако, не могу. Понимаешь, плавание через Океан – это не прогулка по Ладоге. Дело настолько серьезное, что я не могу взять на себя ответственность за твою жизнь.

– Та–ак, – протянула Ольга, присаживаясь в кресло. – Давайте сначала. Прежде всего: Сложности, какие? По пунктам. Слушаю.

– Первое: запас топлива. В самом лучшем случае придется пройти по открытой воде минимум две с половиной тысячи миль. Это, при расходе примерно три литра на милю, семь с половиной тонн солярки.

– Второе: команда. Три человека – это оптимальный состав. Не может один человек бессменно нести вахту на руле в круглосуточном режиме.

– Третье: риск громадный. Даже опытные экипажи не всегда справляются со штормами в Атлантике.

– Ну, и еще, еще, еще. Оля, почему Вам просто не полететь в то же Перу и не взять моторный катер напрокат там? Этот экстрим совершенно не подходит для молоденькой девушки. Вы поймите. Тяжелая мужская работа. Болтанка.

– Стоп, – оборвала монолог слушательница. – Вы сбережете кучу времени, если перейдете от описания ужасов одиночного плавания к выводам. Я вам помогу слегка. Если Вы заботитесь о моей безопасности, то это преждевременно. Нам еще пока совершенно ничего не угрожает. По крайней мере, с этой стороны. А если Вы отказываетесь из опасений за свою жизнь, это совсем другое. Я не хочу пока забивать голову своими рассказами, но, поверьте, не так много в мире вещей, которые могут меня напугать. И, с Вами, или с другим капитаном, я все равно выполню намеченное.

Капитан тяжело вздохнул, однако, как ни странно, в душе он был даже рад той отповеди, которую услышал от хозяйки.

– Я не боюсь за себя, только хочу, чтобы и Вы полностью осознали – дело очень сложное, – Иван Максимович пожевал губу, подбирая сравнение: – Мне бы не хотелось в открытом море выслушивать жалобы и упреки.

– Ясно. Значит, все точки расставлены, – Ольга сама удивилась той непреклонной жесткости, с которой она приняла возможное отступление от первоначального замысла. Точно какая–то сила заставляла ее идти вперед, сметая все преграды. Она прислушалась к себе. «Еще вчера этой твердости и уверенности в своих поступках не было и в помине», – поразилась своему новому состоянию.

– Итак. Что Вы нашли? – она все же постаралась смягчить тон вопроса улыбкой. – Ну, не томите.

– Есть один вариант, пожалуй, единственный в нашем случае. Моторная яхта Эллинг. Их делает одна шведская фирма на заказ. Обычно в сэйле их нет, но, видно, кто–то нам ворожит. Продается уже полгода, так что цена будет меньше, чем у новой. Достоинство ее – запас хода до полутора тысяч миль, а если поставить дополнительный бак и заполнить емкости на палубе, то и все две. Полная экипировка. Класс мореходности без ограничений…

Ольга дернула плечом: – Вы капитан, Вам и карты в руки. Считаете подойдет, значит, едем смотреть. К чему забивать мне, сухопутной крысе, морскими терминами? Собираемся и вперед. Через пять минут я переоденусь и за Вами зайду. Ольга, словно тайфун, сорвалась с кресла и исчезла.

Понимая, что фраза про пять минут не больше, чем идиома, когда это женщина могла собраться за такой срок, Иван Максимович созвонился с продавцами и выяснил, где находится салон. Каково же было его удивление, когда в номер вошла строго одетая элегантная дама в неброском, но, явно, купленном не на Черкизовском рынке, костюме и с нешуточным бриллиантом, блеснувшим на безымянном пальце. Он недоуменно глянул на часы. Прошло четыре с половиной минуты.

Сделку совершили настолько быстро, что менеджер еще долго приходил в себя от крутости русской «бизнес–леди», образ которой талантливо воплотила в короткой мизансцене Оля. Она коротко распорядилась внести в договор пункт о дополнительных работах, с целью подготовки яхты к спуску на воду. И срезала цену на двадцать процентов. Именно до той, за сколько и планировали продать хозяева. Иван Максимович, хоть и ошалел от ее напора, тем не менее, внимательно осмотрел судно. Не удержался и незаметно показал Ольге большой палец. Девушка смахнула с лица напускную строгость и подмигнула компаньону. Выйдя из салона и перечитав договор, она совсем по–девчоночьи запрыгала вокруг спутника.

– Яхта, яхта, пароход. – Я хозяйка… – она внезапно остановилась: – Иван Максимович. На Вас оформление морских документов. Платите, сколько запросят, но чтобы сделали быстро. Есть какие противопоказания по сезонным прогнозам?

– Придется пересекать «ревущие сороковые», а они в это время очень неспокойные. Но, думаю, проскочим. Сейчас весь вопрос в команде и дополнительном снаряжении.

– А вот «ревущими» девочку пугать не надо. Разберемся.

Капитан шел рядом с излучающей уверенность спутницей и никак не мог прийти в себя. Оказавшись на палубе небольшого, всего сорок пять футов, судна, он все равно был так счастлив, что не мог сдержать слезу. Пусть оно и было букашкой в сравнении с теми суперлайнерами, которыми ему довелось командовать, но это было его судно. И вполне могло статься, что он сможет уйти на нем от этой оказавшейся настолько неласковой к нему суши.

События завертелись так, что у них не оставалось свободной минуты. Деньги зачислили, и продавец, перегнав яхту на лодочную станцию, передал ключи и документы новым хозяевам. Яхта качалась на легкой волне возле низенького пирса.

Тем временем Оля обдумывала самый важный вопрос. Конечно, о третьем члене команды. Что греха таить, сложность в этом деле не поспешить, а не угадать. Был у нее вариант. И вот теперь, взвешивая все «за» и «против», размышляла. «За» – было то, что паренек, вроде, без червоточины. И воспоминания Алексея о нем, хоть и комичные иногда, но без какого–то осуждения. А «против» – то, что срывать человека с места не очень хотелось. Все же, что ни говори, дело предстояло совсем не простое.

«Может и не захочет еще? – отговаривала она себя, тем не менее понимая, что лучшего варианта, всяко, нет. Ладно, что гадать, делать надо», – наконец решилась она.

Позвонила с чистого номера: – Здравствуй, Глеб, узнал?

– Оля! – чуть не оглушил старый приятель. – Где ты? Куда пропала? Я…

– Стоп, стоп. Не шуми, туточки я, – оборвала Оля вопли абонента. – После обо мне. Ты как? В порядке?

– Да я–то в порядке… – отозвался собеседник, – Где ты живешь? Как найти?

Ольга убрала трубку от уха, давая ему высказаться. Когда взволнованный голос чуть стих, заговорила снова:

– Встретиться, поболтать ты как, не против? Вот и здорово. Давай в двенадцать возле «левой» лошади. Глеб врубился и коротко подтвердил: – Есть, понял, буду.

– Ну, до связи, – попрощалась Ольга любимым выражением Алексея.

На Невский приехала загодя. Что–то в голосе старого знакомого насторожило.

Глеб пришел вовремя. Однако не тот, уверенный в себе и даже слегка нагловатый начальник службы охраны, с которым она увлекалась подрывным делом в Комарово. Потертый вид. Не сказать сразу, в чем эта потертость проявляется. То ли в чуть измятом плаще, или отросших сверх меры волосах. А может, в походке, ставшей немного иной.

Глеб обернулся, кинулся обнять, но передумал и неловко остановился, не зная, как себя вести.

– Ладно, не время сейчас, – Махнула рукой Оля.

– Уходим огородами, – пошутила она, дернув спутника за рукав.

Они шли вдоль тихой набережной.

– Вот как вышло, – начала Ольга. – Только встретились, и тут же приключения. Рассказывай, как живешь.

– Оля, а ты совсем изменилась, а все такая же.

– Эй, оставь, что за привычка начинать с комплиментов. Коротко. Кто? Где? Чего надо? Казалось бы, куда проще, – она смягчилась. – Ну а потом за жизнь поболтаем. У меня, кстати, есть к тебе одно дельце.

– После всех событий в Комарово живым–то официально лишь я остался, – начал Глеб.

– Тебя они тоже посчитали в доме погибшей. Таскали с месяц. Но обошлось. Отвязались. Дело закрыли, а может, висит еще, не знаю. Но это власти. А вот криминалы, что с Юрием Петровичем работали, земля ему камнем, – озлобился Глеб, – не успокоились. Вот и приходится каждого угла опасаться.

А Ольга продолжала: – Собираюсь я заняться морским туризмом. Ищу компаньонов. Пойдешь со мной? Яхту купила. Капитан опытный. Однако, потонуть можем, запросто. Ну?

Глеб замер, невольно закашлявшись.

Авантюристка поморщилась, логично предположив, что следом начнутся вопросы и советы подумать. Она положила руку на плечо приятеля: Не хочешь, найду другого. Решай. Или вот что. Ответь, что тебя здесь держит?

Глеб помолчал, потом вдруг наклонился к ней и смущенно произнес: – Я плавать не умею и воды боюсь.

Она весело засмеялась: – И все? Да вот это как раз самое простое.

– Если что случится, будь мы хоть трижды чемпионами по плаванию, не выплывем. А с психикой, надеюсь, справишься. Вспомни, как в первый раз на прыжках орал. Леха тебя за шкирку выкидывал.

Глеб смущенно отвернулся, пряча внезапно вспыхнувшее лицо: – Нет, все же ты ведьма.

Он вроде пошутил, но что–то мелькнуло в голосе: – Откуда про это знаешь? Ну не мог ведь он тебе всю жизнь пересказать. Ты, кстати, так и не рассказала, кто он тебе. Сбежала и ни слова, ни записки.

– Я думала, тебе тяжело будет вспоминать об Ирине. Поэтому и уехала, – призналась Ольга.

– Думала она, – пробурчал Глеб. – Ох, не могу на тебя сердиться. А куда плыть собираешься? – спросил он, как бы невзначай.

– Тут рядом. В Перу, – отмахнулась шкодливая собеседница. – Глеб, не тяни резину, вижу ведь, согласишься. Ну, три, четыре, – она кивнула, приглашая продолжить.

– Согласен, – расплылся в улыбке паренек. – Как тебя одну на край света отпускать. Ты же всю их наркомафию в расход выведешь, – пошутил он.

– Вот и хорошо, – девушка подвела черту. – Давай сделаем так. Ты собираешь вещи и тихонько исчезаешь. Телефон в помойку, писем не оставлять.

– Короче, встретимся завтра вот по этому адресу, – она прошептала ему название яхт–клуба. – Поселим тебя на воде. Не волнуйся, там все по высшему разряду. Как в «Астории». Да и я туда переберусь. Раз возникла ситуация, то продолжение, как говорится, следует. А нам проблемы не нужны. Вместе и отбиться легче будет. Да и ты, если что, выручишь, – польстила она компаньону.

Подготовка продолжалась. Уже закупили провизию, выправили необходимые документы. Топливо решили залить в последний момент.

Месяц ушел на всевозможные согласования, оформления и нестыковки. Да и подготовка самой яхты заняла значительно больше сил и средств, чем планировали. Но, в первых числах июля, наконец, созрели.

Они сидели в каюте. Ветерок с Невы легонько задувал в открытый иллюминатор. День выдался нежаркий.

– Завтра последний проверочный выход, и можно трогаться, – обыденно сообщил капитан, помешивая остывший чай в стакане с матерым серебряным подстаканником.

Ольга, с облегчением вздохнула: – Слава богу. А то думала, никогда не соберемся, – ворчливо прокомментировала она, в глубине души, однако, испытывая огромную радость.

Глеб, умудрившийся загореть на неярком Питерском солнышке до кофейной черноты, сидел молча. Он втянулся в работу и был занят мыслями о том, как лучше разместить двадцать коробок с компотами, которые где–то выцепил сноровистый капитан.

Глава 4

Громкий хлопок и вспышка. Едкий дым повалил от влетевшего в окошко предмета, по палубе застучали тяжелые шаги кованых ботинок. В каюту влетели две упакованные в камуфляж фигуры.

– Лежать, работает спецназ, – нагоняя жути, заорал передний и мощным ударом опрокинул Глеба на палубу. Все замерли. Преимущество было явно на стороне нападающих. Теснота каюты и скученность играли на руку визитерам.

Ольга, сохраняя спокойствие, медленно опустилась на корточки, подняв руки за голову.

– Все в порядке, Мастер, – вполголоса произнесла, обращаясь к капитану. – Вы вообще ни при чем. Она вгляделась в нашивку продолжающего сольную партию маскарадного персонажа: «Спецназ, уже легче. Все не бандиты».

Бойцы сноровисто заковали присутствующих в наручники и замерли, контролируя каждое движение задержанных.

– Максимыч, – прошептала Ольга, – тебя через пару дней выпустят, будь на судне. Жди. Мы вырвемся. Когда, не знаю. На уговоры не поддавайся, ничего не подписывай, помни, нет за тобой грехов…

– Разговоры, – гаркнул боец в маске. – Приклада хочешь? Молчать.

Их выволокли на пирс и загрузили в подъехавший «Соболь».

Автобус, собранный на базе «Газели», был оборудован несколькими зарешеченными «собачниками», так что перекинуться словом с Глебом Ольге не удалось. Однако, перехватив взгляд, отмаячила: «Не дергайся. Все беру на себя».

Глеб, поняв, что Ольга собирается выгораживать его, покатал желваками, но подтвердил команду.

Ехали недолго. Врубив сирену, спецмашина перла по осевой, сгоняя особо нерадивых кряканьем и ревом в мегафон.

«Развлекаются ребятки, – усмехнулась Ольга. – Кто же это нас принял? Вариантов несколько. Или по наводке бывших друзей покойного куратора, обломившихся возле памятного места на Аничковом мосту, или… – она задумалась. – А не «Атолловские» уши торчат? Они, вообще, не дураки, вполне могли раскрутить главного инженера и без моей помощи. Ну, а дальше, как говорится, дело техники. Заявление, приправленное приличной суммой, гораздо эффективней просто заявления. А если сумма очень приличная, то и заявления не надо. Сошлются на оперативную разработку и, за милую душу, на месяц, как «организованных», упакуют. За это время из святого можно Иуду вылепить. А уж меня, если всерьез начнут разрабатывать, и подавно… Ох, интересно им станет. Ладно, поживем, увидим», – она закрыла глаза и откинулась к прохладной решетчатой стене.

Во дворе, огороженном пятиметровым оцинкованным забором и увенчанным спиралью–путанкой, ожидал конвой.

Выводили по–одному, слышались только короткие команды да редкое взлаивание сторожевых собак. Ольга шла последней. Во дворе, кроме пятерки конвоя, не было никого.

В комнате приемки отобрали все вещи, обыскали. Не то, что грубо. Обыденно. В ходе осмотра у Ольги пару раз возникло горячее желание прекратить этот балаган. Она точно знала, что удержать ее не смогла бы вся опереточная ВОХРа, но удержало понимание: «Сбежать – не проблема. А что потом. Как выходить в море?»

«Ждать, надо ждать», – успокоила она себя.

Никаких обвинений, никаких объяснений. «Узнаете после, – ответ обтекаемый и конкретный. – Мол, отстань, мы и сами не при делах. Наше дело тебя принять, а что, почем, это в другое окошко».

Через час заселили. Камера оказалась вполне комфортабельной. По размеру, правда, чуть больше каюты на Ольгиной яхте, а вместо дуба и кожи – масляная краска и ржавое железо. Духота, это само собой. Маленький вентилятор не спасал. В пятиметровой каморке находилось человек пятнадцать.

Ольга, не знающая всех этих понятий, решила: «Люди везде люди, а если что не так, это их проблемы».

Она осмотрелась, поздоровалась в никуда и спросила, громко, но спокойно: – Кто здесь старший? Подскажите, как определиться.

Полог у ближней к решке кровати отодвинулся, и на бетонный пол спрыгнула огненно–рыжая девка с нахальными, слегка косящими глазами.

– Чего орешь? Не видишь, люди отдыхают, – слегка подзагрузила она новенькую. – Первоход, что ли? Понятно. Чего предъявили?

– Молчат, – нехотя ответила Ольга, не зная, стоит ли начать геноцид прямо сейчас или подождать развития событий.

Но девчонка добродушно кивнула: – Ты не шугайся, здесь почти все бытовые. Никто не «наедет». Спать будешь в третью смену, спроси там у кого. Объяснят. Ну, а если непонятки какие, меня Жанной звать, я, как бы сказать, тут «на–старшинку».

Ольга устроилась на краю койки, застеленной жестким одеялом, и задремала. Полудрему оборвал чей–то громкий голос.

– Ах ты, вобла сушеная, – разорялся противный бас. Из редких печатных слов Ольга поняла, что кого–то обвиняют в воровстве. Она глянула в проход. Худенькая, одетая в выцветшую китайскую кофту, девчонка пыталась отпихнуть наседавшую на нее бабу весом в центнер. Тетка умело таскала противницу за волосы, при этом не уставала сотрясать воздух перекатами виртуозного мата.

– Стоять, – рявкнула из своего угла Жанна. – Что за шум, что не поделили?

Бабища набрала в аршинную грудь воздух и затарахтела: – Эта тварь после меня спала, я под подушку спрятала, а проснулась, смотрю, нет. Точно. Крыса сперла, – она вновь потянулась к голове оппонентки.

– Ну? – глянула на девчонку разводящая. – Что скажешь?

Та оглянулась, словно ища защиты, и, наконец, произнесла: – Я не брала.

Видно было, девчонка боится громадной противницы и не в силах связно ответить на претензию.

– А это чего? – громогласно объявила та, указывая пальцем на задний карман девчонкиных джинсов, откуда торчал кончик какого–то платка.

– Покажи, – веско предложила судья.

В маленьком носовом платке оказались завернутые в сторублевую купюру сережки с тусклыми камешками.

«Вещь грошовая, но важен сам факт», – поняла Ольга.

Тем временем Жанна, приняв решение, собралась оповестить о нем остальных.

– Погоди, – приподнялась с места Ольга. – Сдается мне, наветом пахнет, – выбрала она литературное выражение. – Спроси–ка ты и у этой, – кивнула она на «правдоискательницу». – Пусть честное слово даст. Ну, поклянется.

– А чего? Все четко, «доказуха» на кармане, чего тут выяснять? – удивилась рыжая. – Хотя, не убудет. – Слышь, ты. Подтверждаешь предъяву? Под протокол забожись.

Толстуха зыркнула на Ольгу, но вступать в пререкания не посмела. Выпрямилась и произнесла: – Она у меня сережки сперла, чтоб я сдохла, коли вру.

– Ну что? – глянула «старшая», – теперь довольна?

– А ведь за язык не тянули, – Оля свела губы в невеселой улыбке, поднялась и медленно приблизилась к горой возвышающейся над кроватями уголовнице. Касание рукой, совершенно неприметное и легкое, даже не насторожило бабищу: «Провела девка пальцем по шее, и чего? Может, она из этих?» – усмехнулась кобла, но… додумать не успела.

Все вокруг крутанулось и поплыло. Дружный вздох и тяжелое падение. Тетка, только что колоссом возвышавшаяся над вторым ярусом, рухнула на пол и забилась в конвульсиях. Лицо посинело, глаза выкатились из орбит. Она сипела, тщетно пытаясь вдохнуть.

Ольга наклонилась, и громко, отчетливо, произнесла:

– Если правду скажешь, оживешь. Но торопись, секунд пять тебе осталось.

На последних глотках воздуха та просипела: – Соврала.

Короткое нажатие тоненького пальца за ухом, и она, жадно хватая воздух, зашлась в долгом, лающем кашле.

– Все слышали? – Ольга повернулась к Жанне. – А ты говоришь: «Чего тут решать?»

– Сама подсунула, на девчонку поклеп возвести решила.

В камере повисла тишина, прерываемая только стонами оживающей бабы и всхлипыванием девчонки.

Ольга присела рядом с плачущей девчонкой: – Все, успокойся, разобрались. Ну, кому говорят, хватит.

Понемногу та угомонилась. Затихла и ушлая тетка.

– Как звать? – поинтересовалась Оля у соседки.

– Наташа, – шмыгнула носом сокамерница.

– За что взяли?

– Из Новгорода я, без регистрации…

Семья Натальи была пьющая. Профессионально. Отец, рукастый и смышленый мужик, встретил перестройку мастером автосервиса. Выпивал, но в меру. Однако шальные деньги, что потекли в карман после открытия российских границ для европейского автометаллолома, сгубили мужика. Дальше скучно.

Наташка скандалила, пыталась достучаться, но, увы. Вход копейка, а вот выход… И вот, не выдержав вечных скандалов и пьянки, едва получив аттестат, удрала в Питер. Ждали ее там. Без особых знаний, без денег и связей. Итог известен. Устроилась прислугой.

«А у них коробка с кафелем пропала. На меня заявили. А зачем мне кафель? Я эту коробку и поднять–то не смогу. А они говорят, все вы дохлые, пока до навара не дошло. Ругаются», – Наталья снова тихонько заплакала.

Ольга покачала головой: – А мужик–то хозяйский к тебе клинья не бил?

– Точно, хозяин в тот день сильно подпитый приехал, все ко мне приставал. А как сказала, что пожалуюсь, еще пригрозил, мол, пожалею. –Вскинулась девчонка.

Ольга хмыкнула, удивляясь изгибам жизни: «Тут на шее «жмуров» за десяток висит. А у нее грошовый кафель? Чудны дела твои…»

– А тебя как звать? – успокоилась, наконец, девчонка. Она заинтересованно глянула на спасительницу.

– Ольгой меня зовут, – ответила та. И добавила: – Ладно, успеем, поговорим еще. Отдыхай. А я подумаю.

Однако не удалось. Ужин, суета сокамерниц. Стук тарелок. Наконец, все угомонились.

Свет в камере продолжал гореть, однако время уже близилось к полуночи. Ночная смена легла, и остальные прикорнули кто где.

Камера затихла. Ольга прислонилась к перекладине и задремала. Сон не сон – легкое видение. Она перебирает документы в офисе «Атолла». На глаза попалась неприметная папка с рядом цифр и фамилий, мимоходом просмотрела ее и сунула в карман сумки. Привычка разведчика. «Надо же, а ведь эти листки там и лежат, – сквозь сон удивилась она. – А вот где сумка? Стоп, а не вместе с «винчестером» я ее припрятала? Точно, сумка, скроенная на манер парашюта, в собранном состоянии занимала всего ничего, а если развернуть, танк можно спрятать».