Текст книги "КАРАТЭ-ДО: МОЙ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ"

Автор книги: Гитин Фунакоси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Конец секретности

В 1901 году, если я это правильно помню, нашу школу посетил Огава Синтаро, школьный инспектор префектуры Кагосима. Среди многочисленных представлений, которые были организованы для него, состоялись показательные выступления по каратэ. Эта демонстрация каратэ произвела на инспектора Огава очень сильное впечатление.

Значительно позже я узнал, что после своего возвращения из инспекционной поездки он составил для министерства просвещения подробный доклад, в котором очень высоко оценил достоинства каратэ. После его доклада каратэ было введено в учебную программу общеобразовательной средней школы префектуры и в программу средней мужской школы. С древнего боевого искусства, которое а изучал в тайне, наконец-то сняли запрет, и оно даже было одобрено министерством просвещения! Я не знал, как выразить мою глубочайшую признательность Огава, но решил посвятить всю свою жизнь и все силы развитию каратэ.

После введения каратэ в программу средней школы, оно неизбежно начало оказывать своё влияние на самых различных людей. Средние школы, юношеские организации и даже начальные школы использовали это искусство самозащиты, как средство физического воспитания. Многие люди стали обращаться ко мне с вопросами и за советами. Получив разрешение у своих учителей – Адзато и Итосу, я объявил, что буду набирать учеников для преподавания основ техники, и до сих пор помню чувство радости, которую я испытал, стоя перед первой группой моих «официальных» учеников.

Несколько лет спустя, капитан Рокуро Ясиро, ставший в последствии адмиралом, прибыл на своём учебном корабле в один из ближайших портов. Во время этого визита он пришёл посмотреть исполнение каратэ ката учениками моей школы. Увиденное произвело на него такое сильное впечатление, что он тут же приказал офицерам и членам команды посмотреть наше показательное выступление и самим заняться изучением этого искусства. Я думаю, что тогда японские моряки впервые увидели выступления мастеров каратэ.

В 1912 году в заливе Тюдзо бросили якоря корабли японского флота под командованием адмирала Дэва. В течение недели моряки приходили к нам в школу, наблюдали и изучали каратэ. Таким образом, благодаря энтузиазму капитана Рокуро Ясиро и адмиралу Дэва, о каратэ узнали в Токио и других городах Японии. Однако прошло ещё не менее десяти лет, прежде чем в Японию приехали мастера с Окинавы и начали обучение этому искусству.

В 1921 году наследный принц Японии, а ныне император, во время своего путешествия в Европу посетил Окинаву. Капитан Канна Норикадзу, командир эсминца, на котором путешествовал принц, родился на Окинаве, поэтому я думаю, что именно он предложил принцу посмотреть показательные выступления по каратэ. Это событие произошло в Большом Зале замка Сюри, и я был удостоен чести выступать перед принцем. Много лет прошло с того дня, но я прекрасно помню, какое большое волнение мне довелось испытать. Позднее мне передали слова принца о том, что на Окинаве его поразили три вещи: прекрасные пейзажи острова, статуя дракона в Волшебном Фонтане замка Сюри и… каратэ.

Незадолго до визита принца на Окинаву я оставил должность школьного учителя. Это покажется вам странным, но мой уход был вызван моим должностным повышением. Школьное начальство предложило мне отправиться на один из удалённых островов архипелага, куда я был назначен директором начальной школы. Отказаться от этого назначения я не мог, но в это время моя больная мать была прикована к постели, и я, её единственный сын, не мог оставить её одну, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме заявления об отставке.

Закончились целых тридцать лет моей учительской жизни, но мои связи с системой народного образования на острове сохранились. Я посоветовался с Макаина Сёко, заведующим Библиотекой Префектуры Окинава, и Суёоси Бакумонто, издателем газеты «Окинавские новости», и организовал «Общество помощи студентам Окинавы», а позднее стал его директором. Одновременно, с помощью моих друзей, я создал «Окинавскую ассоциацию боевых искусств» («Сёбукай»). Деятельность этой организации была направлена на объединение всех школ окинавского каратэ.

КАЧЕСТВА КАРАТЭКА

Сильнее тайфуна

Я думаю, что для более объективного описания моих юношеских поступков лучше предоставить слово другому человеку, чем делать это самому, поэтому, преодолевая чувство стыда, я предлагаю вам прочитать рассказ Тогава Юкио. Я не беру на себя ответственности за его слова, но уверяю читателей: всё рассказанное – правда. Читатели могут увидеть в моем поступке долю безумия, но я об этом не жалею.

"Небо повсюду было чёрным, и над самой землёй стремительно летел жутко воющий смерч, уничтожавший всё, стоявшее на его пути. Толстые ветви больших деревьев ломались, как прутики, пыль и мелкие камешки летали по воздуху и больно впивались в лица людей.

Окинава известна, как «остров тайфунов», и жестокость её тропических штормов неописуема. Дома на Окинаве строят низкими и прочными, чтобы они могли противостоять бешеному напору ветров, которые каждый год опустошают остров во время сезона тайфунов. Кроме того, дома окружают высокими каменными стенами, а черепицу, покрывающую крыши, скрепляют строительным раствором. Однако морские ветры бывают так сильны, что несмотря на все эти предосторожности, дома во время тайфунов дрожат и качаются.

Все жители Сюри укрылись в своих домах и молились о том, чтобы тайфун быстрее пронёсся мимо и не причинил вреда. Нет, я ошибся, когда сказал, что все жители Сюри спрятались дома: я вижу, что на крыша одного из домов в районе Ямакаватё стоит юноша и бесстрашно сражается с тайфуном.

Каждый, увидев эту одинокую фигуру, может подумать, что перед ним сумасшедший. На юноше только набедренная повязка. Он стоит на самом краю крыши и держит обеими руками татами для защиты от бушующего ветра. Время от времени ветер сбрасывает юношу вниз, поэтому его почти голое тело покрыто липкой грязью.

Юноше около двадцати лет или меньше. Он небольшого роста, чуть выше пяти чи, но у него широкие плечи и большие бицепсы. Его волосы причёсаны, как у борцов сумо: пучок волос заколот маленькой серебряной булавкой, что говорит о его принадлежности к сословию сидзоку.

Редких прохожих привлекает выражение его лица: широко раскрытые глаза излучают таинственный свет; открытый лоб, медно-красная коха. При порывах ветра юноша сжимает зубы к кажется, что весь он излучает огромную энергию. Его легко можно принять за бронзовую статую стража древних императоров Японии.

Вот юноша на крыше присел и, удерживая в руках татами, сопротивляется бушующему ветру. Его стойка производит впечатление невероятной силы и прочности. Каждый, кто знает каратэ, тотчас определит, что юноша стоит в кибадати, наиболее устойчивой из всех стоек каратэ.

Ясно, что он использует силу тайфуна для совершенствования техники и укрепления тела и духа. Сильный порыв ветра налетел на юношу и ударил его со всей своей силой, но он стоял так прочно, что даже не шелохнулся.

Он был сильнее тайфуна."

Мудрость хабу

На Окинаве водится очень ядовитая змея, которую называют «хабу». В настоящее время её укус не так опасен, как в годы моей молодости, когда единственным средством спасения человека, укушенного змеёй в ногу или руку, была только срочная ампутация. Сейчас получена эффективная вакцина от укусов змеи, но её необходимо ввести пострадавшему, как можно быстрее. Окинавская хабу иногда достигает длины более двух метров, поэтому лучше с ней не встречаться.

Давно, задолго до изобретения вакцины, я отправился ночью к дому мастера Адзато на очередное занятие по каратэ. Это было через несколько лет после моей женитьбы, и я попросил своего старшего сына, который в то время учился в начальной школе, сопровождать меня и нести маленький фонарик, который освещал нам путь в ночи.

Когда мы проходили через деревню Сакасита, расположенную между Наха и Сюри, то миновали старый храм древней и почитаемой богини милосердия, которую в Японии сегодня называют богиней Каннон. Как только храм остался позади, я увидел на дороге какой-то предмет, который вначале принял за кучу конского навоза, но, когда мы подошли ближе, я понял, что это – живое существо. И не просто живое существо, а хабу, которая свернулась в кольца и злобно смотрела на нас, приготовившись к атаке.

Когда мой маленький сын близко увидел её, пронизывающие глаза, которые сверкали в ночи при свете фонаря, и длинный раздвоенный язык, высовывающийся наружу, он закричал от страха и, бросившись ко мне, обхватил мою ногу. Я быстро толкнул его себе за спину, выхватил из его рук фонарь и начал медленно покачивать его из стороны в сторону, пристально глядя в глаза змее. Сейчас я не могу сказать, как долго это продолжалось; наконец, хабу, всё ещё глядя на меня, уползла в темноту и скрылась на картофельном поле. Только тогда я увидел, какой длинной и какой толстой была эта хабу.

Я, конечно, часто встречал хабу и ранее, но до этого никогда не видел её готовой к атаке. Я, как и все окинавцы, хорошо знал о дурных привычках этих змей и очень сомневался, что хабу уползла прочь так покорно и даже не попыталась напасть на нас. Поэтому, хотя мне было очень страшно и неприятно, я с фонарём в руках медленно двинулся дальше в поле, чтобы прогнать опасную змею.

Вскоре я увидел два красных огонька в глазах, отражающих свет фонаря, и понял, что хабу приготовила мне ловушку и теперь ждала, когда я попаду в неё. Увидев меня и фонарь, которым я размахивал, змея отказалась от нападения и навсегда исчезла в темноте.

Я вернулся к сыну, и когда мы продолжили наш путь к дому Адзато, сказал ему: «Эта хабу дала нам важный урок. Она хорошо знакома с тактикой каратэ. Уползая от нас в поле, она вовсе не убегала. Отступая, она готовилась к атаке! Эта хабу очень хорошо понимает дух каратэ.»

Самообладание

Я хочу рассказать о двух случаях, которые, как я думаю, помогут читателю понять сущность каратэ-до. Оба случая произошли много лет назад на Окинаве, и оба показывают, как можно победить противника без драки. Первый случай произошёл на дороге, которая вела к загородному дому прежнего правителя Окинавы. В этот дом он приезжал отдохнуть вместе с женой и детьми. Дом находился на расстоянии не более одного кайри от Сюри, а дорога к нему пролегала юго-западнее замка Сюри. Вся дорога была вымощена камнями, а по её обочинам росли величественные криптомерии. В парке возле дома стоял чайный домик, построенный в старинном стиле Нара, из которого открывался чудесный вид на Тихий океан. После реставрации Мэйдзи этот дом перестал быть частным владением наместника и был открыт для свободного посещения.

Однажды вечером я пошёл туда вместе с мастером Итосу и ещё шестью его учениками на праздник любования луной. В нашей компании собрались люди близкие по духу, мы беседовали о каратэ, декламировали стихи и забыли о времени.

Наконец, мы решили, что пора отправляться, домой и дружно направились в Сюри по хорошо знакомой дороге. Луна скрылась за тучами, поэтому юноши несли фонари и освещали дорогу учителю. Внезапно юноша, который шёл первым, крикнул, чтобы мы погасили все наши Фонари. Мы сделали это только после того, как услышали, что на нас собираются напасть. Нападающих было примерно столько же, сколько было нас, и с этой точки зрения силы были равны. Однако, если наши противники не знали каратэ, то их ожидало неизбежное и быстрое поражение.

Было очень темно, и мы не могли разглядеть ни одного лица. Я ожидал указаний от мастера Итосу, но он только приказал всем нам: «Встаньте спиной к луне! Всем быстро встать спиной к луне!» Это удивило меня. Я был уверен, что учитель даст нам возможность на практике проверить наши познания в каратэ. Мы все были готовы немедленно вступить в бой с этой «бандой убийц», а мастер Итосу приказал нам только лишь повернуться спиной к луне!? Казалось, что в этом нет никакого смысла!

Потом Итосу тихо шепнул мне:"Фунакоси, почему бы тебе не сходить и не поговорить с ними? Может быть, в душе они неплохие люди. Если ты им скажешь, что среди вас нахожусь я, то это может решить все проблемы". Я послушался его и пошёл к стоявшей на нашем пути «банде». «Один из них идёт к нам,– услышал я чей-то крик.– Приготовьтесь!» Ситуация обострилась до предела и мне казалось, что вот-вот начнётся общая драка.

Когда я приблизился к нашим возможным противникам, то увидел, что все они закрыли свои лица полотенцами, чтобы их нельзя было узнать. Следуя совету, я вежливо сказал, что в нашей компании находится мастер Итосу, а мы все – его ученики. «Может быть, вы обознались и ищите не нас?»– спросил я.

«Итосу? Кто это? – промычал один из бандитов.– Я никогда не слышал о таком!» Другой бандит, увидев, как я мал ростом, крикнул мне: «Эй! Ты же совсем ребёнок! А чем занимаешься? Суёшь свой нос в дела взрослых. Проваливай отсюда!» С этими словами он попытался схватить меня за грудь. Я принял боевую стойку, но в это время услышал голос мастера Итосу: «Попробуй без драки, Фунакоси! Выслушай, что они хотят сказать. Говори с ними». «Хорошо,– обратился я к одному из бандитов,– что вы имеете против нас? Скажите!» Но прежде чем кто-то из нападающих успел мне ответить, к нам подоспела ещё одна компания людей, которые были очень сильно пьяны. Возвращаясь домой, все они громко пели. Как только эти люди поняли, что здесь назревает конфликт, они громко закричали в предвкушении хорошей кровавой драки. Потом один, наиболее трезвый в этой компании, узнал нашего учителя: «Вы – мастер Итосу, не так ли? Или это не Вы? Конечно, это – Вы! Что же случилось?» После этого он обратился к банде, которая собиралась напасть на нас: «Вы что, с ума сошли? Неужели Вы не знаете, кто эти люди? Это же сам Итосу, мастер каратэ, со своими учениками. Десять и даже двадцать таких горьких пьяниц, как вы, не смогут победить их в драке. Советую вам извиниться и побыстрее уносить свои ноги отсюда!»

Конечно, никаких извинений не последовало, но, посовещавшись немного между собой, бандиты исчезли в темноте. После этого мастер Итосу дал нам другое указание, которое было не менее странным. Вместо того, чтобы продолжить путь, он предложил нам вернуться назад и пойти в Сюри другой, более длинной дорогой. За время пути сэнсэй не сказал ни слова о случившемся, но возле своего дома он попросил нас никому не говорить о том, что было.

«Сегодня ночью вы все вели себя правильно,– сказал он,– и я не сомневаюсь, что вы, мальчики, станете настоящими каратэка, но никому не говорите ни слова о том, что произошло сегодня ночью! Никому, понимаете?»

В последствии я узнал, что напавшие на нас «бандиты» приходили к мастеру Итосу, чтобы извиниться. Оказалось, что люди, принятые нами за бандитов, на самом деле были всего лишь «санка», то есть наёмными работниками в деревне.

В деревнях Окинавы гонят очень крепкий спиртной напиток, называемый «авамори». Наши ночные противники слишком много выпили. Они были всего лишь пьяными драчунами, которые хотели на ком-нибудь испытать свои силы.

Только тогда я понял, как мудро поступил Итосу, решив вернуться в Сюри по другой дороге, чтобы избежать возможной драки. Именно в этом и заключается подлинная суть каратэ. Мне стало очень стыдно при мысли о том, что, если бы среди нас не было мастера Итосу, то я применил бы своё умение против совершенно неподготовленных людей.

Второй случай чем-то напоминает первый, но закончился он более удачно. Чтобы дальнейшее было понятно, я должен несколько слов сказать о семье моей жены. Все её родственники в течение многих лет выращивали сладкий картофель и проводили опыты селекции, пытаясь вывести улучшенный сорт. Семья жены долгое время была зажиточной, но после реставрации Мэйдзи для неё наступили тяжёлые времена. Родителям жены пришлось переселиться в деревушку Маваси, расположенную примерно в двух кайри от города Наха. Отец жены был убеждённым сторонником «упрямых» и запомнился мне тем, что иногда совершал неожиданные для окружающих поступки. В хорошую погоду он, как правило, работал в поле, а во время дождей оставался дома и читал книги.

Моя жена очень любила своего отца. В один из праздничных дней она вместе с детьми ушла к нему в гости, намереваясь побыть у него подольше и отдохнуть. После обеда я отправился за ними, потому что не хотел, чтобы жена и дети в темноте возвращались домой одни.

Пустынная дорога в Маваси петляла между густыми зарослями криптомерии, и в опустившихся на землю сумерках стало совсем темно. Не удивительно, что я был застигнут врасплох, когда из лесных зарослей неожиданно выскочили два человека и преградили мне дорогу. Лица их были замотаны полотенцами, и я понял, что они не шутят и готовы к драке.

– Эй, ты! – грубо крикнул мне один из них.– Не стой там, как будто ты оглох и онемел. Ты знаешь чего мы хотим. Давай, говори! Скажи мне «Добрый вечер, господин!» Расскажи нам, какой прекрасный сегодня день. Не трать наше время, мелюзга, или ты пожалеешь. Обещаю тебе это! Чем больше он говорил, тем спокойнее я становился. По тому, как говоривший со мной сжимал свои кулаки, я понял, что он не знает каратэ. Второй человек, в руках которого была тяжёлая дубинка, тоже не был знаком с каратэ.

– Может быть вы ошиблись и приняли меня за кого-то другого,– обратился я к нападающим.– Уверен, что здесь какая-то ошибка. Я думаю, если мы поговорим…

– Заткнись, козявка,– закричал тот, что был с дубинкой.– За кого ты нас принимаешь? С этими словами они подошли ко мне поближе, но я не испытывал страха.

– Мне кажется,– продолжал я,– что вы хотите подраться, лучше не делайте этого. Драка не принесёт вам пользы, потому что.

В это время второй нападающий поднял над головой свою тяжёлую дубинку.

…потому что,– быстро сказал я,– если бы я был уверен в победе, то стал бы драться, а я знаю, что мне не победить вас. Так зачем же драться? Разве это имеет смысл?

После этих слов мои противники сразу же совершенно успокоились.

– Ладно,– сказал один из них,– для драки ты действительно не годишься. Давай сюда свои деньги.

– У меня их нет,– ответил я, выворачивая пустые карманы.

– Тогда, давай табак!

– Я не курю.

С собой у меня было лишь несколько «мандзю» – лепёшек, которые я собирался возложить в качестве жертвы на алтарь предков в доме своего тестя.

– Вот,– сказал я нападающим,– возьмите себе это.

– Только мандзю,– они были разочарованы.– Ладно, это лучше, чем ничего. Взяв лепёшки, один из них сказал:

– Проваливай отсюда, мелюзга, и будь осторожен на этой дороге. С этими словами они оба скрылись в густом придорожном лесу.

Несколько дней спустя во время беседы с мастерами Адзато и Итосу, я рассказал им об этом случае. Первым меня похвалил мастер Итосу. Он сказал, что я вёл себя очень достойно, и теперь он считает, что время, которое он потратил на моё обучение, не пропало зря.

– Но,– сказал сэнсэй Адзато улыбаясь,– если у тебя не было мандзю, что же ты возложил на алтарь предков в доме тестя?

– Поскольку у меня ничего не было, я от всего сердца помолился.

– Хорошо,– воскликнул мастер Адзато. – В самом деле хорошо! Вот истинный дух каратэ! Наконец-то, Фунакоси, ты начинаешь понимать его суть.

Изо всех сил я старался подавить в себе чувство гордости. Хотя ни один из мастеров не похвалил меня во время занятий за исполнение ката, они хвалили меня сейчас за мой достойный каратэ поступок.

Самонадеянность

Это случилось в день моего тридцатилетия. Вечером я возвращался из Наха в Сюри. Дорога была пустынной и проходила мимо храма Согэндзи. Слева от дороги находилось кладбище, а неподалёку располагался большой пруд, в котором в древние времена самураи поили коней. На берегу пруда была небольшая лужайка, в центре которой стоял помост из камней. На этом помосте юноши соревновались в окинавской борьбе на руках. Когда я проходил мимо помоста, на нём соревновались несколько юношей. Как я уже говорил ранее, окинавская борьба на руках несколько отличается от подобной борьбы в других частях Японии. Я очень любил эту борьбу и, должен признаться, был очень уверен в своих силах.

Я остановился возле помоста и некоторое время наблюдал за борцами. Вдруг один из них крикнул, обращаясь ко мне:

– Эй, ты! Иди сюда и попробуй с нами свои силы! Конечно, если ты не боишься.

– Правильно,– поддержал его другой.– Нечего тебе тут стоять и глазеть на нас. Это не очень-то вежливо!

Мне не хотелось иметь неприятности, поэтому я ответил:

– Пожалуйста, извините, но мне нужно идти по делам.

После этого извинения я пошёл своей дорогой.

– Ну, нет! Погоди!– с этими словами двое юношей побежали за мной.

– Убегаешь?! – засмеялся один юноша.

– Ты, наверное, совершенно не знаешь правил приличия? – спросил другой.

Вместе они схватили меня за одежду и потащили к помосту. На помосте сидел более взрослый мужчина, которого я принял за судью. Вероятно, именно он был самым сильным борцом в этой компании. Безусловно, я мог легко от них отделаться, применив каратэ, но я решил принять участие в борьбе.

Первую схватку с самым слабым по виду противником я выиграл легко. Победить второго мне тоже не составило труда. Так же было с третьим, четвёртым и пятым.

Теперь оставалось лишь два человека, одним из которых был судья, и оба казались сильными противниками.

– Ну,– сказал судья, кивнув головой своему приятелю, – ты готов к поединку с этим юношей?

Я почувствовал, что мне следует немедленно вмешаться, чтобы избежать драки:

– Извините, но я не готов бороться. Я уже устал и думаю, что не смогу больше выиграть. Пожалуйста, извините меня.

Однако, вся эта компания настаивала на продолжении борьбы. Очередной противник сердито посмотрел мне в глаза и схватил меня за руку. Мне не оставалось ничего другого, как бороться. Эту схватку я снова выиграл и очень легко.

– Мне действительно необходимо срочно уйти,– сказал я.– Спасибо. Извините меня, пожалуйста.

На этот раз мои извинения были приняты. Я продолжил свой путь в Сюри, но у меня при этом было предчувствие, что это приключение миром не кончится. Я оказался прав, потому что вскоре услышал топот ног за спиной.

К счастью, утром, когда я уходил в Наха, на улице шёл дождь, и мне пришлось взять с собой зонтик. Теперь я использовал зонт, как тросточку. Я подумал, что, в случае нападения зонтик послужит мне средством защиты. Я быстро раскрыл его и защитил им голову от неожиданных ударов сзади.

Далее, не вдаваясь в детали, скажу, что, хотя противников было семь или восемь, я сумел отразить все их удары.

Наконец, я услышал растерянный голос одного из нападающих:

– Кто этот человек? Он владеет приёмами каратэ.

Драка прекратилась. Эти люди стояли вокруг и злобно смотрели на меня, но они не наносили ударов и не пытались задержать меня, когда я пошёл дальше. Шагая по дороге, я декламировал наизусть одно из моих любимых стихотворений и одновременно прислушивался к шорохам за спиной. Но больше ничего не случилось.

Когда я вернулся в Сюри, то был полон раскаяния. Для чего я ввязался в это соревнование? Неужели из простого любопытства? Нет! Я осознал истинный ответ: это была чрезмерная уверенность в своих силах. Другими словами, это была самонадеянность. Я поступил вопреки духу каратэ, и мне было очень стыдно.

Даже сегодня, много лет спустя мне становится, стыдно за себя, когда я рассказываю об этом случае.