Текст книги "Самая красивая"

Автор книги: Гейл Карсон Ливайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

За моей спиной раздался тихий смех. Я сделала полшажка вперед. И снова замерла. Никак не могла заставить себя подойти ближе. И решила убежать.

Меня спас Учу. Он подошел ко мне, весело виляя хвостом. Я наклонилась и погладила длинные шелковистые уши.

Рядом со мной очутился принц Айори. Взял меня под локоть и направил к королю.

– Не бойтесь. Король опасен, только когда голоден. Как вас зовут, чтобы я мог вас ему представить?

– Э-эза. – Пришлось повторить три раза, прежде чем принц меня услышал.

Я оказалась дюйма на два выше короля и нависла над ним, словно башня.

– Дорогая моя, – сказал он, беря мою руку в свою, – если бы все великаны-людоеды боялись меня так, как вы!

Король был очень добр!

– Примите мои поздравления, сир, – с трудом выдавила я.

– Благодарю вас. – Он подтолкнул меня к Иви.

Я присела в поклоне.

Иви отпустила короля и пожала мне руку обеими руками. Ее улыбка вдруг стала искренней – совсем не так она улыбалась остальным гостям.

– Я понимаю, что вы чувствуете, – прошептала она с киррийским акцентом и облизнула губы. – Когда я впервые попала сюда, то пришла в ужас. Просто оцепенела! Одна свадебная церемония чего стоила! Какая радость, что все уже позади.

Сердце радостно забилось. Я преодолела себя и произнесла:

– Вы очень великодушны, ваше величество. Мои поздравления. – Я присела, не завалившись, и поспешила за герцогиней.

Королева сказала мне больше, чем другим!

Едва рассвело, когда я услышала писк, а затем трель. Это пел лирохвост, сидящий на карнизе шторы. Птичье пение звучало за окном, доносилось из коридора. Птицы ускорили приятное пробуждение.

Нужно будет завести певчих птичек в «Пуховой перине». Обязательно скажу отцу.

Утром я была предоставлена самой себе и надеялась осмотреть замок. Герцогиня собиралась навестить старую подругу. Затем нам предстояло посетить представление с кентаврами, устроенное на арене для состязаний. Я впервые увижу кентавра!

Я порылась среди платьев, стараясь найти что-нибудь простое, но на самом простом было нашито столько оборок, что рук не опустить. Кроме того, к шляпке, которая к нему полагалась, был пришит козырек в два фута длиной.

В коридоре перед моей спальней никого не оказалось, но кто-то поблизости пел:

 
Пою, чтоб мысли обмануть,
Что в голове кружат.
Брожу, чтоб разогнать тоску
И не глядеть назад.
 

Я подумала, что слышу коридорного трубадура. Я пока ни одного не встретила, но замок славился этими певцами. Это были слуги, имевшие одну обязанность – бродить по коридорам, распевая песни. Свои песни они сочиняли обо всем: сюжетом могло служить историческое событие, охота на кабана, даже дождливый день.

Коридор внизу, на первом этаже, был со сводчатыми потолками высотой не меньше двенадцати футов. Повсюду царила роскошь, и только запах масляных ламп напоминал о доме. Стены коридоров были расписаны словами песен: каждая позолоченная буква величиной с мою ладонь. Я полюбовалась каллиграфией, жалея, что такую красоту не видит мой брат Олло, семейный художник.

Побродив по коридорам и окончательно заблудившись, я почувствовала ароматы пекущегося хлеба и горячего остумо. В животе заурчало. Я пошла на запах.

Приближаясь к кухне, я ожидала услышать тот же шум, что стоял на нашей кухне в гостинице «Пуховая перина»: звон тарелок и кастрюль, смех, временами ругань. Вместо этого до меня донесся звон колокольчиков, звуки клавесина и ритмичный топот.

Наконец я подошла к кухне – и застыла в дверях с открытым ртом. Здесь было в десять раз просторнее, чем на кухне «Пуховой перины». В центре стоял клавесин, на нем играла девушка с быстрыми пальцами и задумчивым выражением лица. Вокруг нее бурлила деятельность. Горничные раскладывали по тарелкам горы лепешек и булочек. Трое мужчин засовывали в огромную печь тушу быка. Мальчишка чистил картофель, который выращивали, должно быть, на ферме великана, не иначе. Картофелины были величиной в половину роста мальчишки, и он по щиколотку увязал в очистках.

Оказалось, что колокольчиками позванивала кухарка – краснолицая женщина, почти такая же большая, как я. На руках кухарки звенели браслеты из крошечных колокольчиков, связанных вместе шнурком. Она готовила на трех сковородках одновременно: в одну разбивала яйца, на второй переворачивала оладьи, а на третьей жарила мясные пирожки. Руки ее все время находились в движении, и колокольчики дзинькали. Она переминалась с ноги на ногу в такт музыке, шурша тростником, устилающим полы.

Словно по сигналу, все запели утреннюю песню:

 
Поднимайся, день начался.
Разгони сновидения,
День начался.
 

Мне захотелось присоединиться к поющим.

 
Открывай глаза,
Все вокруг сияет.
Разбуди свой голос,
Удиви день.
 

Я тоже запела, но тихо:

 
Потянись и зевни —
День начинается.
 

Я шагнула в кухню. И наткнулась на служанку со стопкой грязных тарелок.

 
День начи…
 

Тарелки разлетелись во все стороны. Хрясь! Тишина.

Ну как можно быть такой неуклюжей? Тарелки ведь с золотой каемочкой. И стоят небось кучу денег.

– Простите. Я не хотела…

Все уставились на меня. Замерли на миг, потом принялись приседать и кланяться. Ко мне кинулся слуга с метлой.

Кухарка сдвинула сковородки с огня.

– Что может Сковорода сделать для вашей милости? – Лицо ее ничего не выражало.

Я присела и начала собирать осколки фарфора.

– Простите… мне не следовало…

Женщина повторила:

– Что может Сковорода сделать для вашей милости?

Не поднимаясь с пола, я сказала:

– Я не дама. Я всего-навсего дочь хозяина гостиницы. Я хотела…

– Сковорода думает, что дочери хозяина гостиницы следует покинуть кухню. – Она повысила голос: – Сковорода думает, что дочери хозяина гостиницы незачем отрывать от дел королевских слуг. Сковорода думает, что дочери хозяина гостиницы лучше отсюда убраться!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я с несчастным видом попятилась назад, перешагнула через порог и остановилась перед захлопнувшейся дверью, чувствуя досаду и закипающую злость. В «Пуховой перине» любой гость мог зайти на кухню – это не считалось преступлением.

Дверь открылась, и из кухни выскользнула та самая служанка, с которой я столкнулась.

– Госпожа…

– Прости меня за тарелки. Я не…

Служанка покачала головой, отчего ленточки на ее чепце запрыгали:

– Это я виновата. С самого утра у меня все из рук валится.

Хорошенькая такая девушка, почти моя ровесница. Я позавидовала ее приятной мордашке.

– Неужели тебе или Сковороде придется платить за тарелки?

– Нет. У нас все время кто-то что-то разбивает… Это вас беспокоит, милая? То, что мы заплатим за посуду? Добрая душа!

– Тогда почему… почему Сковорода завопила на меня?

– Сковорода завопила бы и на короля, если бы он вошел на кухню. Хотите есть?

Я призналась, что хочу. Служанка, которую звали Изоли, скользнула обратно в кухню и появилась снова с двумя плюшками и румяным яблоком, завернутыми в салфетку, после чего вернулась к своим обязанностям. Мне взгрустнулось, когда она ушла.

Я снова принялась исследовать замок, откусывая понемногу от плюшки. Яблоко я спрятала в карман, чтобы расправиться с ним позже.

Когда от второй плюшки почти ничего не осталось, до меня донеслись пение и смех. Я стояла в нескольких шагах от Зала песни. Там, кажется, играли в композиторов – мою любимую игру. У себя дома я считалась отменным игроком.

Я доела плюшку, подошла к входу в Зал песни и остановилась в дверном проеме, чтобы послушать. Здесь я точно ни с кем не столкнусь. Здесь меня точно никто не заметит.

Со сцены уходил придворный, петляя среди книжных стопок. Они действительно играли в композиторов! В первом ряду сидело человек десять, и среди них принц Айори с верным псом у ног.

Учу поднял голову, а затем бросился по проходу ко мне, весело размахивая хвостом.

О нет! Все разом обернулись.

Я прикрыла лицо рукой, присела в поклоне и начала отступление.

– Погодите! – раздался женский голос.

Я замерла. Учу положил лапы мне на грудь и попытался лизнуть меня в лицо.

– Учу, назад! Ко мне! – крикнул принц.

Пес послушался. По проходу ко мне приближалась женщина. Леди Арона, та самая, которая пела королю и королеве во время приема, та самая, которая заставила Иви ревновать. Сегодня на ней было фиолетовое платье с кружевным стоячим воротником. Вместо шляпки она закрепила вокруг головы жемчужную полоску. И выглядела очаровательно.

– Само провидение пришло вам на помощь, Айори! – весело воскликнула она и присела передо мной.

Я тоже отвесила ей поклон, чувствуя, что начинаю краснеть.

– А то принц все время нам твердит, что преуспел бы лучше, будь у него партнер. Вы появились очень кстати. – Она протянула мне руку. – Прошу вас присоединиться к нашей игре.

Леди Арона радостно улыбалась. Почему она такая жестокая? Видимо, считает забавным соединить в пару принца и горгулью вроде меня.

Я хотела отказаться, но опасалась того, что случится, если так поступлю. Как-никак они придворные, а я дочь хозяина гостиницы. Я снова присела в поклоне и приняла протянутую руку.

Принц пришел в замешательство.

– Арона! Молодая дама не желает участвовать в безнадежном деле.

Он не хотел со мной петь. Я никак не могла придумать, что бы такое сказать. Нам обоим нужно было выпутаться из ситуации. В голове – ни одной мысли, но даже если бы они и появились, я настолько оробела, что не могла говорить.

– Не желает спасти принца? – подала голос леди Арона. – Не может этого быть!

Принц Айори развел руками, сдаваясь:

– Я буду рад любой помощи.

Леди Арона двинулась по проходу, таща меня за руку. Я следовала за ней, большая и неловкая. Рядом мы идти не могли – не поместились бы в проходе из-за юбок дамы Этель.

Когда я подошла к остальным участникам игры, они встали, чтобы меня поприветствовать. Я чуть сквозь землю не провалилась.

– Вы, кажется, подруга герцогини Оликсо?

Значит, он запомнил, какого дурака я сваляла в очереди поздравителей короля.

– Леди… – добавил он.

Я не хотела признаваться, что я не леди, а то бы все смутились. С другой стороны, нельзя же врать.

– …Эза.

К моему ужасу, принц Айори представил меня присутствующим. Началась легкая суета из поклонов и приседаний. Я приседала каждый раз, как звучало новое имя, а они так и летели друг за другом. Там был один граф, по меньшей мере два сэра, несколько знатных дам, баронесса и герцог.

Наконец церемония знакомства закончилась. Одна из дам поинтересовалась:

– Откуда вы родом, леди Эза?

У меня пересохло в горле.

Все ждали.

Стараясь меня выручить, принц Айори произнес:

– Вы живете недалеко от герцогини?

Будь он прав, мне бы оставалось только кивнуть. Я покачала головой и прокаркала:

– В Амонте.

– Это рядом с Киррией, – сказал кто-то из мужчин. – А там знают, как играть в композиторов?

Возмущение вернуло мне чуточку голоса.

– Мы часто играем.

– Пожалуйста, поделитесь своими впечатлениями от замка Онтио, – попросила леди Арона.

Поделиться впечатлениями? Кухарка вела себя недружелюбно. Знатные господа, наоборот, слишком дружелюбны. Принц очень любезен. Я бросила на него умоляющий взгляд.

– Я разгадал ваш замысел, Арона, – сказал он. – Вы опасаетесь, что леди Эза превзойдет вас, поэтому желаете отдалить свое выступление.

– Ничего подобного. Продолжаем состязание. – Она повернулась ко мне. – Ваша очередь после меня. Граф Амоза, прошу…

После нее!

Граф, мужчина средних лет в алых лосинах, взял в руки толстую книгу из стопки и пролистал.

– Ага. Вот. Этот абзац.

Я заняла место в конце ряда, через одно кресло от принца. Учу растянулся на полу между нами. Сердце у меня бешено колотилось. Если и было во мне что-то хорошее, так это голос. Удалось бы только издать хоть какой-то звук, и тогда, возможно, я выступлю неплохо.

Леди Арона взяла книгу и направилась к сцене.

– Она одна из наших лучших сочинителей, – прошептал принц Айори.

Арона взглянула на выбранный фрагмент.

– Амоза! А я-то не верила, что вы способны на подобное коварство!

Для игры в композиторов обычно используют самые занудные толстые тома. Судья выбирает отрывок, а певец должен с ходу придумать мелодию. Ему разрешается повторять слова, но не менять их. Когда все игроки пропоют, начинается голосование за лучшую мелодию. В этой игре «лучшая» означает «глупейшая» – мелодия, вызвавшая больше всего смеха.

Арона начала петь. Мелодия, которую она подобрала, звучала воинственно и драматично. Так обычно поют о битвах:

– «Свиньи породы упуку склонны к фурункулам…»

Леди Арона трогательно распевала о многочисленных методах вскрытия свиного фурункула. Я хохотала вместе с остальными. Больше всех веселился принц. Когда Арона закончила, мы все замахали руками. Она присела в поклоне и ушла со сцены.

Настала моя очередь. Я прежде никогда не пела со сцены. Дома у нас ею не пользовались.

– Выступим достойно, – прошептал мне принц Айори. – На большее я не надеюсь. – Он слегка опечалился. – Большего я никогда и не добивался. – Потом он улыбнулся.

А я слишком боялась, чтобы улыбнуться в ответ. Мы поднялись и подошли к графу Амозе. Он пометил страницу и протянул мне книгу, которую я тут же выронила. Наклонилась за ней, но граф и принц Айори тоже наклонились. Мы с графом стукнулись головами. Принц Айори поднял книгу и протянул мне.

Мы оба вышли на сцену, за нами плелся Учу. Я так крепко вцепилась в книгу, что пальцы заныли. Я приподняла ее, чтобы спрятать лицо. Мне достался второй том «Энциклопедии сна», принцу Айори – первый. Когда выступают дуэтом, то каждый поет по очереди одно предложение. Дойдя до конца отрывка, игроки начинают заново, но теперь оба поют свои слова одновременно.

Принц Айори любезно предоставил мне право начать:

– Продемонстрируйте, к чему я должен стремиться.

Первому всегда легче. Первый певец задает тон. Но я не могла сосредоточиться. Буквы превратились в закорючки.

Я крепко зажмурилась и снова открыла глаза. Закорючки снова стали словами.

Мне достался кусок потруднее, чем леди Ароне, потому что он был не такой занудный. Чем скучнее текст, тем легче вызвать смех. В моем абзаце приводились советы тем, кто с трудом засыпает, а если некоторые зрители испытывают подобные трудности, то они искренне заинтересуются. И мне придется бороться с их интересом.

Я прочитала отрывок, надеясь, что в голову придет какая-то идея.

– Ваше высочество и леди, пожалуйста, начинайте.

Учу заскулил.

Я присела в поклоне и взглянула поверх голов, боясь издать хотя бы звук.

Люди заерзали в креслах.

Мне хотелось, чтобы у принца сложилось обо мне хорошее мнение, но как этого добиться, если горло парализовано? Он не станет обо мне хорошо думать, если я проиграю его игру.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Наконец я обрела голос, вернее, писк.

– «Далее следуют шестнадцать…»

Писк вырвался случайно, но кто-то – благослови его Бог! – хмыкнул. Я повторила «шестнадцать» на самой высокой ноте, недоступной даже леди Ароне с ее сопрано.

Осмелившись взглянуть на принца, я увидела, что он улыбается.

Воодушевленная, я пропела «шестнадцать методов», широко открыла рот, изображая зевоту, и следующее слово «засыпание» прозвучало на ниспадающей высоте тона. Раздался смех.

То, что надо!

Я повторила «засыпание», и Учу начал подвывать. Мне еще ни разу не доводилось петь вместе с собакой, но я поймала гармонию. Так и закончила свой отрывок под аккомпанемент Учу и оглушительный хохот собравшихся.

Настал черед принца Айори. Теперь, после удачного выступления, я уже могла смотреть ему в лицо. Он нервничал! Я сразу догадалась об этом и улыбнулась, чтобы подбодрить его, словно это было возможно.

– «Некоторые кровати…» – пропел он красивым баритоном без намека на хрипотцу.

Но в мелодии, которую он выбрал, не было ничего необычного – простая лирическая песенка, совершенно не смешная. Принц отличался остроумием в речи, но не в музыке.

К счастью, публика продолжала смеяться после моего выступления. Я смогла посмотреть на зрителей только сейчас, когда их внимание было обращено на другого. Они радостно взирали на принца, готовые отреагировать на любую шутку.

– «…Изготовлены из…»

Принц икнул – чудесная находка.

Все рассмеялись.

– «…Ик-ик-ик…»

Он повернулся ко мне, и я поняла, что он не знает, когда остановиться.

Хорошо бы ему еще поикать немного. Я кивнула и продолжала кивать, а принц продолжал икать.

Я прислушивалась к хохоту и, заметив, когда он достиг наивысшей точки, перестала кивать и показала глазами, что пора продолжить.

Принц схватывал на лету:

– «…Орешника, в особенности-ти-ти…»

Он чихнул – то ли случайно, то ли нарочно, – и раздались раскаты хохота.

Еще несколько слов, и снова настал мой черед. Я позаимствовала у него чих и добавила новый элемент – храп.

Когда мы исполняли наши отрывки вместе, по всему залу разносились икота, чихание, храп и зевки. Учу стоял и лаял. Это был триумф. Мы упивались успехом.

Потом выступление закончилось. Учу перестал лаять. Я сбежала со сцены и плюхнулась в кресло.

Принц Айори сел рядом со мной.

– Мы победим, – прошептал он. – Я никогда раньше не выходил победителем.

Граф Амоза выбрал книгу для следующего участника.

А принц Айори продолжил:

– Впрочем, я никогда раньше не играл в паре с леди Эзой.

Ого! Я почувствовала, что снова краснею.

– Благодарю вас.

– Это я вас благодарю!

Я улыбнулась и поднялась с места. Я больше не могла здесь оставаться, притворяясь знатной дамой.

– Мне нужно идти. – Я сумела выговорить это, не заикаясь. – Герцогиня ждет меня. – Присела в поклоне и ушла.

Голова у меня кружилась от невероятного счастья. Так и должно быть в королевских замках. Воспоминание о том, как я пела с принцем, как мы с ним смеялись, я пронесу через всю жизнь.

Сворачивая в коридор, я услышала, как кто-то из придворных сказал:

– Чудесный голос! Жаль только, что в матери леди Эзе досталась бегемотиха.

Все мое счастье улетучилось. Раздался смех. Придворные такие же жестокие, как все прочие люди.

Неужели и принц смеялся вместе с ними?

Я надеялась, что нет. Я думала, что нет. Он не станет насмехаться над кем-то.

Возможно, мое место окажется рядом с ним на сегодняшней вечерней спевке. Если он по-прежнему будет дружелюбен, то я спрошу его, кто победил в состязании. И тогда мы поздравим друг друга, если победили, или посокрушаемся, если проиграли.

Жаль, что платья дамы Этель совсем мне не идут. В них я выгляжу гораздо хуже, чем на самом деле!

В дальнем конце коридора посветлело. Я поспешила на свет и ступила во внутренний двор, куда выходили, помимо моего коридора, еще три других. Вокруг фонтана с мраморными певцами стояли скамейки.

Во дворе никого не оказалось. Я опустилась на скамейку. Живи я в этом замке, то приходила бы сюда, чтобы скрыться от людских насмешек.

Вернусь домой и скажу отцу, что нам следует завести в гостинице мраморный фонтан. Отец, конечно, посмеется. Я проиллюзировала его голос, который прозвучал из статуи:

– Да, и по золотому ночному горшку в каждый номер!

Другая статуя, женская, запела голосом Арейды. Моя сестра поменяла предмет разговора:

– Кто тебе больше понравился – принц или его пес?

Следующим был Ярри, он пробасил:

– Неважно. А ты принцу понравилась?

Я зарделась. Ярри всегда заставлял меня краснеть.

Мамин голос прозвучал из другой статуи:

– А мне не понравилась Сковорода. Мы не стали бы держать ее у себя.

Мама чуть не довела меня до слез, как часто делала своим сочувствием. Я перестала иллюзировать.

За моей спиной кто-то зааплодировал. Внутри у меня все сжалось. Я ведь не хотела, чтобы кто-то услышал, как я иллюзирую. И потом, айортийцы никогда не хлопают в ладоши. Я обернулась.

Передо мной была королева!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Иви стояла в тени коридора, сразу за порогом.

– Я очень надеялась снова вас увидеть. Всем сердцем желала.

Как такое возможно? Я поспешно поклонилась.

Королева шагнула ко мне.

– Я искала вас за завтраком, – она надула губки, – но вас там не было.

Сегодня ее голос звучал сильнее. Однако легкая гнусавость не способствует хорошему пению.

– Я бы послала за вами, но… – Щеки ее покраснели.

Хотела бы я, чтобы мне так шел румянец!

– Никак не могу припомнить ваше имя, леди… леди?

– Эза, ваше высочество. И я не…

– Я так рада, что нашла вас, леди Эза. – Королева улыбнулась своей ослепительной улыбкой.

В коридоре, из которого она вышла, раздался звук шагов.

Я начала заново:

– Я не…

Королева метнулась за фонтан. Я последовала за ней.

– Леди Эза! – прошептала она, глядя на меня испуганно и в то же время весело. – Посмотрите, кто там. Быстренько!

Я обогнула фонтан и увидела вдалеке фигуру сэра Уэллу.

– Это хормейстер, ваше…

– О нет! Он не должен меня видеть. Сделайте что-нибудь!

Я взяла королеву за руку, и мы вместе бросились со двора. Она бежала, как газель, я с трудом за ней поспевала. Королева тряхнула волосами и рассмеялась, потом повернула голову, и наши взгляды встретились. Ее глаза говорили: «Разве не весело?» – и я тоже невольно рассмеялась.

Однако мы убежали недалеко: вскоре у нее сбилось дыхание. Ноги у королевы начали заплетаться, и мне пришлось тянуть ее за собой. Не зная, что еще можно сделать, я подхватила ее на руки и понесла.

Поначалу она напряглась у меня в руках. Потом расслабилась и даже улыбнулась. Я чувствовала, что она восхищена мною, и наслаждалась этим новым для себя ощущением.

Мы добрались до конца коридора. Я свернула в другой коридор, потом еще раз. Меня тревожило, не пошли ли мы по кругу, а то ведь можно в конце концов снова наткнуться на хормейстера.

– Мы оторвались достаточно далеко. Можете меня поставить.

Я так и сделала и встала рядом с ней, пытаясь отдышаться.

– Он идет? – прошептала королева. – Он что, преследует нас?

Я прислушалась, но услышала лишь собственное затрудненное дыхание.

– Мы в безопасности, ваше величество, – заверила я ее. И, не удержавшись, выпалила: – А почему мы от него убегали?

Королева захихикала, сползла по стенке и уселась на пол, как трехлетний ребенок. Не могла же я маячить над королевской особой, пришлось тоже присесть рядом. Где-то поблизости запели.

– Это хормейстер?

Я слышала его голос на свадьбе, поэтому сказала «нет».

– Можно, я буду с вами откровенной? Сумеете сохранить королевский секрет?

– Д-да. – Я бы никогда не злоупотребила чьим-то доверием.

– Как только я увидела вас вчера вечером, сразу поняла, что вам можно доверять. Я подумала: «Вот та, которая могла бы стать мне подругой». У вас такое честное лицо.

Не потому ли я ей приглянулась, что так уродлива? Раньше со мной такого не случалось.

– Я объясню, почему мы убегали. Но для начала вам следует знать, что мой господин велел мне брать уроки пения, потому что прежде я ни разу не пела на публике.

Ее господин? Ну да. Король.

Она облизнула губы:

– Лично я думаю, что уроки пения мне не нужны, но не хочу спорить с мужем. – На Щеках у королевы проступили восхитительные ямочки. – Пока не хочу.

Я видела, с каким удовольствием она произнесла слово «муж». И почему-то подумала, что голос у нее ужасный.

– В учителя мне назначили хормейстера. Я целый день от него бегаю.

Но что она будет делать завтра? Что она будет делать, когда придется петь? Нельзя же вечно ссылаться на больное горло.

Королева вздернула подбородок.

– У меня необычный голос. Он… – Иви поискала подходящее слово, – интересный. – Она кивнула, соглашаясь сама с собой. – Гораздо интереснее, чем голос леди Ароны, которым все так восхищаются. Прямо нахвалиться не могут.

Она ревновала! Эта красавица, получившая в мужья самого короля, мучилась жгучей ревностью.

Я попыталась выразить сочувствие. И ничего лучшего не придумала, как сказать:

– Хормейстер такой важный. Даже страшно с ним заговорить.

– А я не боюсь, я его завоюю, – в глазах ее запрыгали чертики, – когда придумаю как. Но пока я в безопасности. – Она легко коснулась моей руки. – Вы моя спасительница.

Я зарделась. Любой был готов прийти на помощь королеве.

– Я хотела бы сделать вас своей фрейлиной.

– Простите?

– Я хотела бы сделать вас своей фрейлиной. Уверена, вы всегда будете доброй.

Сердце мое заколотилось, как молот.

– Разве у вас нет своей фрейлины?

Иви скорчила гримасу:

– Леди Арона. Мне такой тип красоты не по нутру. Слишком она мягкая, ни рыба ни мясо. В общем, я не желаю видеть эту даму рядом с собой. Ее выбрал Оскаро, но, думаю, я должна сделать собственный выбор. Ведь это мне нужна фрейлина, а не ему.

– Я не могу.

– Почему? Почему не можете? – Она ласково улыбнулась. – Я новая королева. Вы станете новой фрейлиной. Будет весело.

Я собрала все свое мужество:

– Я простолюдинка, ваше величество, дочь хозяина гостиницы, а вовсе не знатная дама.

– Леди Эза, подозреваю, что мы подберем вам подходящий титул. Я поговорю с мужем. Ну так что, согласны стать моей фрейлиной?

Я уставилась в пол, туда, где зеленая плитка встречалась с красной у края моего подола. Если я соглашусь прислуживать королеве, придется жить здесь.

А дома меня все любят.

– Вы получите жалованье. Щедрое жалованье.

Жалованье!

У меня не осталось выбора. Щедрое жалованье будет большим подспорьем для «Пуховой перины».

Но прежде чем я заговорила, королева добавила:

– У вас такие длинные густые волосы. Я покажу вам, какие прически делают в Киррии. – Она снова облизнула губы. – Кое-что из нашей моды вам пойдет.

Я сомневалась, но, возможно, другая мода сделает меня чуть-чуть лучше.

– Для меня большая честь стать вашей фрейлиной. Благодарю, ваше величество.

– Отлично. Значит, решено.

Как фрейлина королевы, я буду часто видеть принца Айори.

Королева поднялась с пола. Я тоже, правда с трудом.

– Леди Эза, у фонтана вы заставляли петь статуи, – со смущенным видом сказала королева. – Это ведь вы, правда? Не сами же статуи пели?

– Да, это делала я. Иллюзировала.

У меня не было причин скрытничать. Я не совершила ничего плохого.

Королева все еще выглядела смущенной:

– И что, все мои подданные умеют иллюзировать?

– Нет, ваше величество. Я пыталась научить своих родных, но у них ничего не вышло. Я не знаю больше ни одного человека, кто умел бы это делать.

– О! – Она ослепила меня улыбкой. – Какая вы талантливая! – И перешла на властный тон: – Я желаю прогуляться. Сопроводите меня из замка, леди Эза. Приказываю.

Какой, оказывается, высокомерной она может быть!

Я не знала, как исполнить ее приказ, не имея ни малейшего представления, где мы находимся и где расположен вход в замок. Я взглянула вглубь коридора, надеясь увидеть солнечный луч. Но эта часть замка освещалась только масляными лампами.

Хм… Если мы вылезем через окно какой-нибудь комнаты, то окажемся на улице. Мы ведь на первом этаже. Даже прыгать не придется.

Я наклонилась и заглянула в замочную скважину, надеясь увидеть пустую комнату, а не человека в белье или вообще без одежды.

Ближайшая к нам комната оказалась кабинетом. Письменный стол, стул, карта на стене. И ни одной живой души.

Я открыла дверь.

– Следуйте за мной, ваше величество.

Зайдя в кабинет, я отодвинула шторы, закрывавшие узкое окошко, с треском распахнула его и высунула голову наружу. Расстояние до земли пустяковое – не больше фута. Я решительно перебросила ногу через подоконник.

Королева опешила, однако через секунду ей все станет ясно. Я подобрала юбки и втиснула их вместе со второй ногой в оконный проем. Оконная рама была узкая, но мне оставалось лишь вытолкнуть себя из нее – и я буду на улице.

– Сейчас я выберусь и сразу помогу вам. Вы стройнее. Вам будет легче.

Я попыталась оттолкнуться, но оказалось, что я крепко застряла.

Иви расхохоталась. Она шире раздвинула занавески, и за ними открылась стеклянная дверь. Если бы я повернула голову, то сразу увидела бы эту дверь.

Ну и дурака же я сваляла! Я попробовала выбраться, но лишь крепче засела в раме.

Иви стала толкать меня за плечи – безуспешно! Давясь от смеха, она с трудом проговорила:

– Я найду… кого-нибудь… чтобы вызволить… вас. Скоро вернусь. – Сказала и вышла из комнаты.

Я не хотела, чтобы она уходила. Конечно, мне нужна была помощь кого-нибудь посильнее, чем она, но я не хотела оставаться одна.

Кого же она приведет на помощь? Слугу? Короля?

Или принца Айори?