Текст книги "Первая стена"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Он не ваш сын, а Императора! – прорычала Киилер. Она вздрогнула, потрясённая собственной горячностью; её голос стал тише, и она посмотрела на воина в жёлтом и чёрном. – Великие враги, с которыми мы сражаемся, выбирают своих чемпионов и вливают в них всю свою злобу и силу. Гор – высшее воплощение этого, сосуд для всей боли, трагедии и гнева, которые может вместить испорченное варпом тело.

Она снова посмотрела на Дорна:

– Ваши братья, я слышала, они стали чем–то другим, не так ли? Извращённые дары их богов дают им способности, превосходящие даже те, что Император даровал вам. У вас нет сил противостоять им, не приняв в свою душу силу Императора.

– Душу? Держите свою чушь при себе.

– Тогда что же удерживает их продвижение? Психический щит? Или душа Императора, яркая и горячая для них, как Астрономикон для навигаторов. – Она обратилась к Сигизмунду с ещё одной пылкой просьбой: – Кто встретится с этими чемпионами Тёмных сил? Император нуждается в Своих чемпионах, и через меня Он позволил вам избежать катастрофы, чтобы стоять здесь, на этих стенах и противостоять им.

– Хватит. – Голос Дорна был подобен рычанию, когда он навис над Киллер. Не глядя он ткнул пальцем в сторону Сигизмунда: – Немедленно отправляйся в надвратный замок, капитан.

Сигизмунд на мгновение задержался, молча посмотрев на Киллер, затем повернулся и пошёл по коридору.

– Только покровительство Малкадора удерживает вас от заслуженной темницы, Киилер, – сказал Дорн, наклонившись так низко, что они оказались почти лицом к лицу. – Докладываете ему. Работайте с кустодиями. Если я узнаю, что вы снова разговаривали с кем–то из моих воинов, защита Малкадора не спасёт вас, и не тюремное заключение заставит вас замолчать.

Он выпрямился и закрыв глаза на несколько секунд восстановил самообладание. Открыв их, он посмотрел на Зиндерманна, молча изучая старика. Примарх ничего не сказал о своих выводах, только резко повернулся и зашагал вслед за Сигизмундом.

Киилер стояла, дрожа, и Зиндерманн держал её за руку. Сделав глубокий вдох, она выпрямилась, убирая руку от спрятанной под одеждой книги. Вознесение Сигизмунда к истине было лишь одной из задач, поставленных перед ней Императором. Дело с Несущими Свет требовало её полного внимания.

Космический порт Львиные врата, на пути к мезофексу, четырнадцать дней после начала штурма

Сколько раз Сигизмунд сидел вот так, в десантной капсуле, штурмовом корабле или абордажной торпеде, мчась навстречу битве, сидел в тихом покое? Храмовники хорошо знали его и не тревожили, за исключением периодического отсчёта времени до приземления. Три минуты.

Поэтому Сигизмунду показалось странным, когда пилот Кассар связался с ним на командной вокс-частоте.

– Первый капитан, прошу прощения за то, что прервал вас, но обстановка изменилась.

– Как именно?

– Ауспик показывает заметный разрыв в наступлении Железных Воинов. Посадочная аппарельная платформа у них в тылу выглядит незащищённой.

– Ловушка?

– Маловероятно, первый капитан. Судя по энергетической сигнатуре, они высадились в десантных капсулах, но вместо того, чтобы обезопасить периметр, все направились вперёд, не оставив арьергарда.

– Где именно?

– Четвёртый восточный причал, первый капитан. Достаточно большой, чтобы все мы приземлились.

– Согласен. Пошлите сообщение остальным нашим силам. Перенаправить атаку на четвёртый восточный причал.

– Так точно.

Сигизмунд почувствовал, как корабль заложил вираж, огибая космический порт и заходя с противоположной стороны. Капитан Храмовников попытался снова сосредоточиться, вновь погрузившись в свои мысли. Он сложил руки, вспоминая разговор с лордом Дорном и Эуфратией Киилер. Он не ожидал, что увидит её снова, и её присутствие стало источником некоторого смятения в его мыслях.

Он не мог позволить себе отвлекаться. Железные Воины и Пожиратели Миров прорвут оборону Ранна в течение нескольких часов. Сигизмунда беспокоило то, что он не знал, отправил ли его Дорн из–за срочности ситуации или потому, что он, наконец, решил избавиться от первого капитана.

Его отправили в космический порт Львиные врата умереть?

Девяносто секунд.

«Грозовая птица» сбросила скорость. Стрелки открыли огонь, когда захваченные предателями оборонительные батареи нацелились на приближавшиеся штурмовые силы. Вокруг заходивших на посадку десантно-штурмовых кораблей разрывались зенитные снаряды, осколки барабанили по бронированному корпусу.

Сигизмунд отогнал этот звук. Он получил шанс проявить себя. Если он освободит космический порт, победа станет доказательством того, что он был прав, вернувшись на Терру, а не присоединился к злополучной экспедиции на Фолл. Именно это сражение было его предназначением.

Сама Киллер говорила об этом. Убедили ли лорда Дорна её слова? Он ушёл в гневе, но, возможно, более холодный и мудрый совет ещё мог найти отклик.

Десять секунд.

Сигизмунд встал, проверяя цепи, приковывавшие меч к доспехам. Связанный металлом, связанный клятвой, связанный судьбой со своим клинком.

«Грозовая птица» приземлилась почти вертикально, взревев плазменными струями. Штурмовые трапы с грохотом опустились, и Сигизмунд первым шагнул на феррокрит, осматривая заброшенный причал.

Ничего, кроме пустых десантных капсул. Никакой ловушки.

Это не имело значения. Впереди много врагов.

Гималазия, тридцать дней до начала штурма

Тепло внутри бивуака было обманчивым. Снаружи завывала метель, и снег падал на танк, который образовывал одну из стен палатки. Зеноби пошевелилась, чувствуя тепло Наши, который свернулся в общем спальном мешке. Жилой модуль, в котором она жила со своей семьёй, был тесным; бивуак же был рассчитан на экипаж из пяти человек и теперь вмещал ещё пятнадцать солдат. Они с Нашей нашли удовольствие в простом акте близости, но пространство и возможность для чего–то более интимного до сих пор оставались недоступными.

– Два дня, – сказал он, погладив пальцами завитки её волос. Его дыхание на шее заставило Зеноби вздрогнуть. – Всего два дня.

– До битвы?

– Ещё нет. Тогда мы прибудем в пункт сбора. Это ещё сто километров до Нисходящих равнин.

Она ничего не сказала, но вместо этого прислушалась. Тяжёлое дыхание и храп товарищей. Вой танкового аккумулятора, освещавшего маленький фонарь, висевший на поддерживавшем центр бивуака шесте. И гром, который был не громом, а взрывами гигатонн снарядов, которые разбивались о щиты Императорского дворца. Каждые несколько минут раздавался треск иного тембра, когда какой–нибудь снаряд всё же достигал цели или ненадолго отключался пустотный щит.

– Мы можем никогда… – прошептала она, поглаживая тыльной стороной ладони его бедро. – Знаешь, можем не успеть…

– Быть вместе? – с ухмылкой сказал он. – Я знаю. Это не так важно.

– Может, не для тебя, – обижено сказала она.

– О, – он прижал её. – Возможно, мы на какое–то время задержимся в пункте сбора.

– Я думаю, мы продолжим путь.

– В самом деле? Какие у вас приказы?

Зеноби почувствовала внезапное беспокойство. Она не могла ни на секунду ослабить бдительность, даже вовремя постельных разговоров.

– Не знаю, но мы все рассчитывали сразу же вступить в бой. – Она прислушивалась ещё несколько секунд. – Атака идёт полным ходом.

– Битва за Терру! – сказал он, комично широко раскрыв глаза. – Никогда не думал, что стану её частью. Никогда не думал, что война придёт сюда.

– Она уже давно здесь, – ответила Зеноби. – Я имею в виду прикосновение. Я ничего не знаю о Бакк-Мекке, но Аддаба впервые почувствовала её на себе семь лет назад.

– Перемены, да, – сказал Наша. – Они сровняли с землёй Старые районы, чтобы сделать полигон для испытаний и тренировок. Триста квадратных километров города до Долгой ночи. Древние, очень древние здания.

Он вздохнул, и она положила голову ему на руку.

– Не будь так уверена в том, что произойдёт, – сказал он ей. – Вашему соединению потребуется день или два, чтобы получить новые приказы от верховного командования. Вас здесь вообще не должно быть.

– Я рада, что мы здесь, – сказала она. Она поцеловала его в шею, и их разговор закончился.

Базилика Вентура, тринадцать дней после начала штурма

– Впечатляющее собрание.

Зиндерманн был прав. Через окно в верхней части базилики Вентура, в котором остались только небольшие осколки стекла, перед Киилер открылась панорама виа Оксидентус. Свет горел повсюду, не только у ворот внизу, но и на подступах к импровизированному храму. Люди несли свои светильники, а также те, что раздавали у дверей, и в вечернем сумраке легко было проследить за их покачивающимся движением.

– Из–за вас, святая, – сказал Оливье. – Разошлись слухи, что посланница Императора даровала Несущим Свет божественное благословение.

– Я не несу благословение, – предупредила Киилер. – Только слово Императора.

– Конечно, но Он послал вас к нам в знак Своей благосклонности, – быстро сказал Оливье. Он махнул рукой и две его служительницы, Мария и Эссина, прошли через маленькую комнату, держа в руках массивные переплетённые копии «Книги Божественности». Киилер хотела спросить, откуда они взялись, но пока не представилось удобного случая. – Для меня было бы честью, если бы вы возложили руки на наши тексты.

Киилер послушалась, приложив ладонь к обложке каждой книги и почувствовала пальцами рельефные буквы. Ей показалось, что слова внутри жаждали, чтобы их прочитали, стремились покинуть страницы и освободиться в её мыслях.

Она отдёрнула руки, по её предплечьям пробежала дрожь.

– Не могли бы вы сегодня обратиться к собравшимся? – спросил Оливье.

Киилер обдумала его слова и покачала головой.

– Ещё нет. Это ваши люди и кредо. Я здесь последователь и не стану забирать их у вас.

– Я просто услышал послание, которое вы прошептали нам на ухо, святая, – сказал Оливье, сложив руки вместе. Он многозначительно посмотрел на тома, которые несли его спутницы. – И слова истины, изложенные в этой книге, конечно.

– Не принижайте свою роль, – сказал Зиндерманн, положив руку на плечо Оливье и мягко направляя его к двери. – Свет сияет из–за вас, а шёпот распространяется, потому что к нему добавился ваш голос.

Прежде чем он сообразил, что происходит, Оливье подвели к занавешенному дверному проёму, Эссина и Мария прилежно шли по бокам от него.

– Я присоединюсь к вам в самое ближайшее время, – заверила его Киилер.

Он принял её слова с улыбкой и ушёл. Зиндерманн глубоко вздохнул и повернулся к ней, внимательно глядя на сцену за окном. Сумерки нарушал не только свет ламп. Казалось, что на горизонте пылает кусок неба, но на самом деле это было Звёздное копье космического порта Львиные врата, освещённое огнями битвы.

– Предатели отчаянно пытаются захватить космический порт, – сказал Зиндерманн. – Это может быть всего лишь вопрос нескольких часов или дней, прежде чем они окажутся непосредственно у самих Львиных врат.

– Победа, которая случилась бы гораздо раньше, если бы не защита от Нерождённых, – ответила Киилер.

– Были и другие видения, леди. – Зиндерманн медленно потёр руки, словно очищая ладони. – Я слышал слухи о явлениях и получил сообщение от кустодия Амона, что он обнаружил ещё два места того, что как он утверждает, представляет собой демоническую активность, хотя вызвавшие их собрания разошлись до его прибытия.

– Слепые догадываются о том, что видят, но те, кто видел, знают правду, – ответила Киилер. – Если кто–то ожидает инфернального, он его и увидит.

– Амон возразил бы, что если ожидать божественного, то его и увидишь.

– Он ошибается. Я коснулась света Императора. Его нельзя подделать.

– Были и другие разговоры о тёплых огнях и о солдатах на стенах, видевших одетых в золото призраков, уходивших во мрак. Группа штабных офицеров у Прадешского пути рассказывает, что они видели общий сон о Императоре, в котором Он пришёл к ним и приказал защищать стену в определённом месте. На следующий день предатели бросились на этот участок и были с трудом, но всё же отбиты. Если бы они последовали приказам Дорна о развёртывании, возможно, противник сумел бы закрепиться.

– Для такого прагматика, как Рогал Дорн, почти невозможно поверить в силы, которых он не может постичь, – сказала Киилер. – Хотя я чувствую, что с каждым днём он начинает всё больше ценить их значимость.

Она замолчала, погрузившись в свои мысли. Зиндерманн пересёк комнату и подошёл к другому окну. Грохот реактивных двигателей сотряс базилику, когда над Дворцом низко пролетели бомбардировщики, направляясь к внешней стене. Киилер достала свою копию Lectitio Divinitatus и открыла на первой странице.

Возрадуйтесь, ибо я принёс вам славную весть. Бог среди нас.

Она погрузилась в слова, как и в первый раз, когда ей показали священное писание. В нём с уверенностью доказывалась божественность Императора, по праву помещая его среди небесных сфер как создание, достойное почитания. Она знала начальные главы наизусть, но черпала силу в простых буквах, которые складывались в слова, словно её голосу придали постоянную форму.

С некоторым усилием она вернулась в реальность, услышав, как Зиндерманн произносит её имя.

– Прихожане собрались, – сказал он ей. – Оливье будет ждать.

Она неохотно закрыла книгу и направилась к сломанной лестнице, которая привела её на платформу с лидером Несущих Свет. Без лишних церемоний она прошла через арку и подошла к нему сзади, не желая становиться впереди.

Он повернулся и приветствовал её простым кивком, а затем начал проповедь.

Она скорее прислушивалась не к его словам, а к интонации его голоса. Как и прежде, она позволила текучим теням сформироваться в своих мыслях, превращаясь в ветви и листья из мерцавшего света, в то время как голос Оливье снова взял на себя роль лёгкого ветерка.

И она проскользнула в сад даже проще, чем в первый раз. Она была более сосредоточена на своей цели, чем раньше, и почти не думала об окружавшей её великолепной флоре. Она никогда не видела так много близко теснившихся цветов, их лепестки и стебли поворачивались к ней, как будто притягиваемые её жизнью, ища её энергию, а не энергию солнца.

Киилер быстро шагала по колыхавшейся траве, не обращая внимания на щекотку, когда тяжёлые головки семян касались колен и икр, лаская её, словно пытаясь соблазнить остаться.

Теперь она смутно ощущала присутствие других, её собратьев-последователей, каждый из которых выбирал свой собственный путь через культивированные дебри. Подобно теням облаков высоко наверху, они проплывали мимо, почти невидимые, направляясь к одним им ведомым целям. Киилер остановилась, удивившись тому, что они, похоже, идут в противоположную от неё сторону.

На мгновение она задумалась, не последовать ли за ними, но вместо этого направилась дальше, желая ещё раз взглянуть на величие древесного Императора.

На этот раз она нашла его в глубокой долине. Как и прежде, огромная арка из верхних листьев служила крышей небу. Но если раньше нижние ветви тоже тянулись вверх, то теперь некоторые были опутаны золотыми цепями, которые уходили в саму землю, туго натянутые и неподвижные.

Сердце Киллер на секунду остановилось от одновременно вызывавшего благоговение и тревогу видения. Она бросилась бежать, но как бы далеко и быстро она ни пыталась приблизиться, дерево оставалось таким же далёким, как и всегда. Она остановилась, понимая, что не сможет приблизиться к нему физически. Это было место веры, и благодаря вере она однажды поднимется среди ветвей и познает объятия небесных листьев.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ

Лорд хускарлов

Прорыв

Ожидающая армия

Космический порт Львиные врата, внешняя зона мезофекса, пятнадцать дней после начала штурма

Коридор звенел от лязга ботинок, вой сервомоторов аккомпанировал громоподобной атаке Ранна и его хускарлов. Осколки керамита разлетались от попаданий болтов, но они не замедлили шага, даже когда интенсивность встретившего их огня возросла до шквала.

Только когда они находились в тридцати метрах от Железных Воинов, они опустили щиты, замедляя темп. Ортор наступал чуть впереди справа от Ранна и замедлил шаг, чтобы остальные поравнялись.

Впереди сыновья Пертурабо доставали цепные клинки, пока штыки на их болтерах вращались и светились в ожидании рукопашной.

– «Таран»! – крикнул Ранн всего в десяти метрах от удерживаемых врагом ворот.

Атакующие хускарлы плавно перестроились. Ортор и Ранн сошлись плечом к плечу, и выставленные под углом щиты образовали импровизированное острие. Их воины пристроились рядом и позади них, прижав щиты к ранцам.

Подобно клинку из могучего керамита, острие роты Имперских Кулаков ударило в шеренгу Железных Воинов. Ранн мчался вперёд со всей своей мощью. Он сжимал в руке топор, но отвёл его назад, щит был плотно прижат к щиту сержанта, треугольник их краёв врезался в нагрудник воина IV легиона, раскалывая броню, словно нос древней галеры, пробившей дыру во вражеском корабле.

Раненого Железного Воина отбросило от удара, и он упал на одно колено. Имперский Кулак позади и слева от Ранна перепрыгнул через ошеломлённого легионера. Космический десантник сзади вонзил клинок в горло врага, вырвав меч, пока охряно-чёрная масса пробивалась вперёд.

Зарубленные или отброшенные Железные Воины сломали строй, позволив стремительному клину прорваться через ворота на широкую посадочную пристань. На километровом отрезке феррокрита закипела яростная битва, размытое пятно жёлтого и чёрного с одной стороны на фоне железа и красного с другой.

Следом за атаковавшими хускарлами на морозный воздух выбежали ещё семьсот Имперских Кулаков, влага, которую они принесли с собой, кристаллизовалась на броне, пока они продвигались вперёд, выстрелы их болтеров звучали приглушённо в разреженной атмосфере. Огонь ракет и лазерных лучей круживших вокруг десантно-штурмовых кораблей и разместившихся на верхних этажах рот, крест-накрест расчертил небо над головами сражавшихся.

Ранн вскинул топор, торопя своих воинов. Нельзя было терять ни секунды. Подкрепление во главе с Сигизмундом пришлось крайне не по душе Железным Воинам и их союзникам, но если силы Ранна не прорвутся к нему, их отбросят от космического порта, задание будет провалено, а потери напрасными.

– Вон там, вон! – Ортор указал мечом вправо, в тень выступавшего стыковочного причала, который протянулся над посадочной площадкой.

Плотная группа в цветах Железных Воинов пробивалась сквозь жёлтую линию. Возглавлявший их легионер был жестоким бойцом, облачённым в старую терминаторскую броню, и использовал свой кулак, подобно сиявшей булаве. Ранн видел, как Имперский Кулак осел после нескольких жестоких ударов головой, визор врезался в плоть и лицевые кости, кровь брызнула на решётку шлема Железного Воина.

– Обезопасить левый фланг, – проревел Ранн, ломая строй и устремляясь в сторону чемпиона Железных Воинов.

За ним последовала дюжина воинов, включая Ортора. Остальные бросились влево, направив болтеры и клинки на волну окровавленных Пожирателей Миров, хлынувшую вдоль края посадочного причала.

Железный Воин признал вызов Ранна, и в ответ поднял забрызганный кровью кулак, насмехаясь над лордом-сенешалем. Имперский Кулак разглядел среди брызг крови и аляповатых надписей неповиновения знаки кузнеца войны.

– Держитесь рядом, – предупредил Ранн своих спутников, вспомнив, что это битва, а не дуэльная клетка. У него не было желания сражаться с воином в «Катафракте» в одиночку. – Разберёмся с их предводителем.

Не дожидаясь нападения, кузнец войны бросился навстречу Ранну. Опустив плечо и прижав руку к груди, Железный Воин на скорости встретил абордажный щит. Удар сбил Ранна с ног и заставил кузнеца войны развернуться.

Ранн упал в нескольких метрах, одновременно его хускарлы встретили телохранителей кузнеца войны. Сам же кузнец войны двинулся вперёд, сжав в предвкушении пальцы силового кулака.

Вопреки своему желанию Ранн всё равно оказался втянут в поединок.

Его щит согнулся почти под прямым углом, Ранн отбросил его и вытащил второй топор, оба клинка потрескивали молниями энергии. Пригнувшись и поджав ноги, лорд-сенешаль ждал приближения противника.

Железный Воин не стал медлить и бросился вперёд, не пытаясь ни замаскировать свою атаку, ни использовать комби-болтер, его кулак неожиданно быстро устремился к голове сенешаля. Ранн поднял топор, отклоняя кулак влево, и ударил вторым вверх, целясь в незащищённую подмышку.

Вместо этого клинок зацепился за нагрудник, и долю секунды спустя кузнец войны врезался в него, сбив их обоих с лязгом треснувшей брони.

Ранн перекатился, используя последний импульс Железного Воина, чтобы оттолкнуть кузнеца войны, прежде чем встать на ноги. Враг был медленнее, но всё же успел поднять массивную бронированную перчатку и встретить следующую атаку Ранна. Вспыхнула молния, и перчатка загорелась красным светом, приглушая авточувства сенешаля. Быстрее, чем могли позволить тело и броня, кулак кузнеца войны врезался Ранну в живот.

Это был необычный удар, скорее удар уличного бойца, чем атака тренированного космического десантника, но его мощь пробила брюшную броню и послала системные предупреждения, вспыхнувшие на дисплее Ранна. Он был вынужден отступить на шаг и в момент восстановления равновесия понял, что на этот раз инерция обернулась против него. Силовой кулак целился Ранну в грудь, но вместо этого попал в руку, вспышка энергии отправила осколки керамита рассекать воздух.

Кузнец войны не колебался даже доли секунды: он без промедления бросился вперёд, едва не раздробив Ранну голову, к счастью, сжатый кулак промахнулся буквально на миллиметр, расколов наплечник невероятно мощным ударом. Это было больше, чем могли позволить терминаторские доспехи, сила врага неестественно увеличилась.

Ранн опустился на колено, зрение утратило чёткость. Инстинктивно, он вскинул топоры, отражая ещё два удара, перед тем как встать на ноги.

Гордость говорила ему, что он ещё может изменить ход боя в свою пользу. Опыт назвал гордость лжецом.

– Ко мне! – позвал Ранн. – Хускарлы, ко мне!

Телохранители были слишком заняты, чтобы прийти ему на помощь. Ранн в последний раз попытался перехватить инициативу, поднырнув под размытый кулак и направив топор в бедро Железного Воина. Клинок вонзился в клёпанную броню и рассёк плоть.

Ранн издал торжествующий крик, вытаскивая оружие и ожидая увидеть фонтан артериальной крови. Вместо этого кузнец войны ударил его в лицо комби-болтером, а из раны потекла всего лишь струйка густой чёрной жидкости.

Силовой кулак ударил Ранна прямо в грудь, разбив нагрудник и раздробив кости. Внезапная потеря дыхания сказала ему, что он потерял по крайней мере одно лёгкое. Перед глазами вспыхнули красные предупреждающие символы.

Кузнец войны навис над сенешалем, подняв обвитый молниями кулак для смертельного удара. Невозможно было разглядеть лицо воина, но Ранн мог представить себе злорадные глаза и убийственную ухмылку врага, который выглядел скорее зверем, чем человеком.

Стремительно появилось что–то чёрное, сверкавший клинок устремился навстречу нисходящему удару. Меч отклонил кулак, и тот врезался в феррокрит рядом с головой Ранна. Затем клинок развернулся и задел край шлема Железного Воина, но отскочил от угловой пластины.

Из разбитой глазной линзы потекла кровь, ярко выделяясь на фоне тусклых серебряных доспехов.

Прищурившись от боли, Ранн увидел рыцарский шлем своего спасителя – за секунду до того, как вокруг него встала жёлтая стена, хускарлы откликнулись на его призыв, и одновременно Железные Воины сомкнулись вокруг своего командующего. Легионер в чёрной броне шагнул вперёд, словно собираясь продолжить атаку, но вспышка болтерного огня Железных Воинов помешала преследованию.

Ортор появился перед Ранном, спрашивая, всё ли с ним в порядке. Ранн попытался ответить, но почувствовал, как во рту пузырится кровь. Боль пронзила грудную клетку, когда он попробовал встать, и он упал, отчаянно пытаясь втянуть воздух в повреждённые лёгкие.

– Сержант, доставьте его в безопасное место, – прорычал Сигизмунд. – Остальные держитесь здесь.

Космический порт Львиные врата, ядро тропофекса, пятнадцать дней после начала штурма

Вначале у Форрикса было три апотекария, из которых только один добрался до места встречи – Умар. Форрикс воевал вместе с ним со времён Объединительных войн, оба были ветеранами Терранского легиона. Битва мало интересовалась историей, но, возможно, имела склонность к иронии, и поэтому Умар стал одной из первых жертв после сбора. Бронебойная ракета разнесла ему череп, когда он работал над одним из своих товарищей-легионеров.

Поэтому Форрикс вместе с Гхаралом патрулировали ставшие их прибежищем коридоры, осматривая раненых, но без специалиста, который мог бы их лечить. Некоторые лежали совершенно неподвижно и только биение транспондеров их брони выдавало какие–либо признаки жизни. Другие стонали и корчились без обезболивающих. Куски разбитой брони свалили в кучу, чтобы получить доступ к лазерным рубцам, плазменным ожогам и болтерным ранам.

Свернув в боковой проход, Форрикс наткнулся на жуткую сцену, на стене и потолке подсыхали кровавые брызги. Двое воинов стояли на коленях рядом с третьим, прижимая нагрудник. Кровавая пена выступала по краям и капала изо рта легионера. Его глаза слепо блуждали, остановившись на свисавшем с потолка тусклом люмене. Два Железных Воина повернулись к командующему, и один из них, покачав головой, дал простой прогноз.

Форрикс перешагнул через брызги крови, нервно сжимая пальцы.

– Сколько? – спросил он капитана.

– Осталось? – переспросил Гхарал.

– Да, осталось, – резко ответил он.

– Двести четыре, включая способных идти раненых.

– Почти восемьдесят процентов потерь… – прошептал Форрикс. Если судить по некоторым из прошлых побед Железных Воинов, это можно было считать вполне приемлемым. Если бы Пертурабо поручил ему выжить на вражеской территории в течение стольких дней с тысячью легионеров и без поддержки бронетехники, он бы подумал, что это невозможно.

– Триарх! – позвал один из раненых легионеров, каждые пару секунд хрипящее дыхание прерывало его слова. – Помогите мне… встать. Я все ещё могу… сражаться.

Форрикс посмотрел на воина и увидел плазменные шрамы на его левом боку.

– Ты потерял лёгкое, легионер.

– Вот почему они… дали нам … третье. – Его кровавая ухмылка обнажила сломанные пеньки зубов.

Форрикс протянул руку, и легионер схватился за неё, со стоном подтягиваясь. Форрикс услышал, как из раны в боку космического десантника со свистом вырывается воздух. Кузнец войны нагнулся, поднял болтер воина и вложил ему в руку.

– Зоровар, не так ли?

– Так точно, триарх. Сержант.

– Станешь лейтенантом, когда мы воссоединимся с легионом.

Зоровар благодарно кивнул, подняв дрожавший кулак к нагруднику в знак приветствия.

– До встречи… на… рубеже атаки. – Он поморщился, боль запечатлелась в каждой черте его лица. – Триарх.

Форрикс также отдал ему честь и отвернулся. Его шаг ускорился, пока внутри нарастала решимость.

– Он не проживёт и дня, – заметил Гхарал, оглядываясь на раненого сержанта.

– Конечно, не проживёт. Если мы останемся здесь, никто из нас не проживёт.

– Мне нужно, чтобы вы выражались предельно ясно, триарх. Вы хотите, чтобы мы покинули эту позицию?

– Только те, кто может сражаться, – медленно ответил Форрикс, сжав кулаки.

– Мы бросаем…

– Говори тише.

– Мы бросаем раненых, триарх?

– Да. – Форрикс остановился и повернулся к капитану, стараясь не повышать голос. – Мы не можем спасти их, Гхарал. Либо мы умрём вместе с ними, либо предоставим себе шанс жить.

– А если враги возьмут их в плен?

– Пусть берут. Что они могут рассказать? Что мы пришли сюда без конкретной цели? Что у нас осталось всего двести бойцов? Ничто из этого не станет новостью для наших врагов. – Форрикс потёр костяшками пальцев зудящий лоб, размазывая сажу и кровь по потрескавшейся от обезвоживания коже. – Есть крошечный шанс, что наши враги могут даже вылечить их. В этой войне осталось не так уж много чести, и я знаю, что у Четвёртого её было и так мало с самого начала.

– Мы могли бы добить их сами, – тихо предложил Гхарал, коснувшись пальцами болтера.

– У нас нет боеприпасов, – нахмурившись ответил Форрикс. Кузнец войны отступил назад и махнул в сторону пары легионеров, прислонившихся к стене неподалёку. – И ты действительно хочешь приставит клинок к их горлу?

Шлем Гхарала повернулся, когда он посмотрел вместо триарха на раненых. Он задумчиво переводил взгляд между ними. Форрикс мог сказать, что это приказ, что его мнение ничего не значит, но кузнец войны жил за счёт привлечённого авторитета. Если Гхарал или один из двух оставшихся в живых лейтенантов решит возглавить мятеж, у Форрикса появится хороший шанс получить болт в затылок.

– Я думаю о тех из нас, у кого есть шанс, – сказал Форрикс, сжав руку капитана. – Нам нужно пробиться на внешние уровни. В километре к северу отсюда расположена монорельсовая станция. Мы будем двигаться быстро и направимся к небесному мосту.

– К Императорскому дворцу, триарх?

– Лучше, чем углубляться в космический порт. – Форрикс склонил голову набок и поднял палец, призывая Гхарала прислушаться. Далёкий грохот взрывов превратился в фоновый шум. – Заградительный огонь продолжается. Космический порт Львиные врата по-прежнему атакуется. Если мы выйдем на внешние уровни, то сможем связаться с командованием легиона.

– Быстро. Точно. Мы можем это сделать. – Гхарал высвободил руку и протянул её Форриксу. Кузнец войны ответил, прижав запястье к запястью по обычаю Олимпии. – Мы выживем и будем помнить о павших.

Гималазия, неизвестное место, двадцать восемь дней до начала штурма

Долина раскинулась на дюжину километров. Окружавшие её горные склоны были искусственно вырублены, полукруг из вырезанных лазером скал возвышался над местом сбора на сотни метров.

Сидевшей рядом с боевой пушкой «Дыхания гнева» Зеноби открывался прекрасный вид на дорогу, которая спускалась ниже двух бастионов, построенных из самих склонов. Орудийные башни размером с танк украшали каждую колонну, отслеживая приближавшийся конвой макропушками и огромными лазерными батареями.

Небо над головой было чёрно-серым, затянутым смогом от бомбардировки. За дальней стеной ничего не было видно, кроме пульсировавших в сотне километров пустотных щитов самого Дворца.

Ещё более невероятным было море машин и людей, заполнившее рукотворную кальдеру. Подразделения шагателей, батареи самоходных орудий, артиллерия и роты механизированной пехоты с бронетранспортёрами были рассредоточены вдоль сетки дорог, что протянулась от главной магистрали.

– Как?.. – Зеноби снова посмотрела вверх, увидев лишь слабое мерцание энергетического поля, искажавшего тёмные облака и потоки искр. Слабая морось дождя туманила воздух. Несмотря на то, что космическая битва закончилась несколько недель назад, обломки по-прежнему падали с орбиты, пронзая дым ложными метеоритами.