Текст книги "Первая стена"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Гайковёрт? Похоже, ты хорошо гайки крутишь.

Он кивнул, вытащил из кармана шинели тонкую свёрнутую вручную бумажную трубочку и протянул ей. Зеноби с вежливой улыбкой покачала головой и поднялась на последние ступеньки. Все они переместились насколько могли, отступив дальше вдоль крыши вагона. Зеноби осторожно протиснулась мимо. Она каталась на движущихся крановых стрелах, когда ей было не больше десяти лет, но в цехах чего уж точно никогда не было, так это бокового ветра, в отличие от крыши поезда. Она оглянулась вдоль всего состава и увидела, что железнодорожные пути за ними тянутся в никуда. Земля здесь была более холмистой, чем там, где они сели, справа на горизонте виднелась линия невысоких гор. На фоне неба маячило пятно, возможно, дым их пересадочной станции. Его затмевали огромные столбы чёрного дыма, который поднимался в небо из–за горизонта. Время от времени ей казалось, что она видит вспышку или слышит отдалённый грохот взрыва. Это могло быть игрой солнечного света и дребезжанием вагона.

Обернувшись, она посмотрела туда, куда они направлялись. Неясная дымка в самой дали, возможно, была выше гор, но это было невозможно определить. В небесах над ними постоянно плясали цвета, в основном красный и оранжевый от огня, иногда их прорезали вспышки синего и пурпурного или яркий жёлтый луч, мигавший с орбиты.

Она наблюдала несколько минут, думая, что зрелище скоро прекратится. Этого не произошло. Она тяжело сглотнула, столкнувшись с невозможностью представить себе силу, которую обрушили на Императорский дворец. Это растягивало реальность, сама мысль о силах, что бушевали в атмосфере, и сдерживавших их титанических энергиях. Как долго может продержаться защита против такой необузданной мощи?

Зеноби быстро повернулась, почувствовав, что кто–то стоит за её спиной. Это был третий из взвода Бета, который не представился. Остальные двое погрузились в тихую беседу, споря о чём–то, что держал Гайковёрт, о какой–то книге или брошюре.

– Когда мы оказываемся бессильны, мы понимаем, что значит искать силу за пределами нашего знания, – сказал мужчина. Он тепло улыбнулся и втянул руки в рукава комбинезона, слегка покачиваясь в такт движению поезда. У него было лёгкое равновесие человека, который работал монтажником-рудовозом, катаясь на монорельсовых вагонах от литейного цеха до производственного конвейера.

– Я знаю, откуда взялась эта сила, – ответила Зеноби, снова взглянув на небосвод. – Гнев Гора обрушился на город Императора.

– И Он сопротивляется, не так ли? – мужчина глубоко вздохнул, раздувая ноздри. – Меня зовут – Натто. Зеноби, верно?

Она утвердительно кивнула.

– Что если я скажу тебе, что дело не в магистре войны, а в чём–то более величественном?

– Я бы сказала, что ты умеешь рассказывать истории, – осторожно ответила Зеноби. – Или, возможно, вообразил себя конвейерным философом.

– Мы все удивляемся жизни, не так ли? Зачем она? Почему мы делаем то, что делаем? Кто делает нас такими, какие мы есть? – он шагнул ближе, поэтому Зеноби отодвинулась в сторону. Натто прошёл мимо, по-прежнему продолжая говорить, не глядя на неё. – В большинстве случаев это не сводится к ведру с гайками, не так ли?

Зеноби ничего не сказала, не до конца понимая, о чём он говорил. Данное обстоятельство его ничуть не смутило.

– Мы стоим на крыше расконсервированного горного поезда – вот что это такое, я видел их раньше – и направляемся к самой разрушительной силе, когда–либо посещавшей Терру. Не хочешь узнать, что происходит? Из–за чего началась эта война?

– Дело в Терре, – ответила Зеноби. – Мы все это знаем. Контролируя Терру, можно контролировать Империум. Рабство с одной стороны, свобода с другой. Для Аддабы, для Терры и для всего человечества.

– Слова вербовщиков, так хорошо написанные, не так ли?

– Они ложные?

Натто обернулся, всё ещё расслабленный, с полуулыбкой на губах.

– Я не пытаюсь обмануть тебя, Зеноби. Я не собираюсь говорить тебе, что думать и во что верить, – он сунул руку под комбинезон и вытащил оттуда маленькую книжечку. Она казалась такой же, как та, что держал Гайковёрт. Зеноби снова оглянулась и увидела, что эти двое из взвода Бета наблюдают за ней и Натто, часто отрываясь от своего разговора.

– Не знаю, почему ты думаешь, что я здесь…

– Эта книга не претендует на то, чтобы дать ответы, – продолжил Натто, не обращая внимания на её подозрения. – Она задаёт несколько интересных вопросов. Он называется Lectitio Divinitatus.

– Лекто–что? – сказала Зеноби.

– Lectitio Divinitatus. Это примерно переводится, как «Книга Сил» с языка Дворца. Есть целая сфера понимания, которая спрятана от нас. Император, Гор – всё это часть вселенной, которая была сокрыта.

Он протянул ей книжечку, но Зеноби сложила руки на груди, твёрдо решив не идти на поводу безумия этого человека.

– Что ты имеешь в виду? – невольно спросила она. Почти сразу же она пожалела, что открыла рот, но Натто не дал ей времени отозвать свой вопрос.

– Варп. Это не просто другая часть нашей вселенной, которая позволяет кораблям быстро путешествовать, – его рука по-прежнему сжимала книгу, и он открыл несколько страниц, пытаясь показать ей строчки мелкого шрифта внутри. – И Император. Император не человек, Зеноби. Он…

– Мне не нужно это слышать, – сорвалась она. Она шагнула вперёд, но не было места, чтобы протиснуться мимо. На мгновение они оба закачались друг вокруг друга, чуть не упав с крыши, но он плавным движением повернулся, позволив ей восстановить равновесие. Натто сказал что–то ещё, но она не стала прислушиваться к его словам.

Двое других встали, но не попытались остановить её. Стараясь справиться с дрожью в руках, Зеноби спрыгнула на лестницу и быстро спустилась.

Она влетела в дверь и едва не врезалась в кого–то с другой стороны. Она увидела вспышку красного цвета и посмотрела вверх в суровое лицо офицера безопасности. Его звали Абиойе, он был прикомандирован к взводу Гамма.

– Что–то не так, рядовой Адедеджи?

Она попятилась, сердце бешено колотилось. Он шагнул следом, не сводя глаз с её лица, пытаясь читать её, как книгу.

– Ты выглядишь не в себе.

Зеноби взяла себя в руки, чувствуя себя зажатой между офицером безопасности и переборкой вагона. Сквозь него было трудно разглядеть толпу солдат, заполнившую остальную часть помещения, где находились её товарищи по взводу и друзья. Некому было ей помочь.

Она тяжело сглотнула, но страх отступил, сменившись внезапным гневом. Она не сделала ничего плохого, почему она чувствует себя такой виноватой?

Ложь умолчания. Вот как это называется, когда ты что–то знаешь, но никому не говоришь.

– На крыше, – сказала она, устремив взгляд в потолок. – Взвод Бета. Они попробовали… У них была книга, которую они хотели мне показать.

Понадобилось несколько секунд, чтобы Абиойе осознал подлинный смысл сказанного. Когда он это сделал, у него в глазах промелькнуло понимание.

– Понимаю, – он отступил, позволив ей пройти. – Возвращайся к своему взводу. Никому не говори о том, что случилось.

– Так точно, – резко ответила она, машинально отдав честь.

Она, спотыкаясь, вернулась в основную часть вагона. Здесь стало больше подобия порядка, чем когда она проснулась. Сержанты собирали отделения, и велась надлежащая подготовка к размещению оружия и вещмешков.

Зеноби оглянулась и увидела, что Абиойе ушёл. Она была довольна своей честностью, и не только потому, что это смягчало чувство вины, которое омрачило её совесть в тот момент, когда она увидела запрещённую книгу. Как знаменосец роты, она должна придерживаться самых высоких стандартов верности и, да, безопасности.

Воссоединившись со своим отделением, она вскоре погрузилась в повседневную жизнь солдата корпуса обороны, привыкнув к прежней рутине только в других обстоятельствах. Примерно через полчаса их вызвали к капитану, снова появившейся в вагоне из покоев, которые были отгорожены от основной части роты. Она поднялась на скамейку возле двери, чтобы её мог видеть каждый, несколько сотен пар глаз одновременно повернулись к ней.

– Пересадочная станция, где мы сели, была разрушена, – сказала она, тщательно выговаривая каждое слово, и выражение её лица оставалось изучающим, спокойным и бесстрастным. – Выживших не было.

Зеноби восприняла эту новость со вздохом смирения, не последовало никакой особой реакции и от остальной роты.

– Поезда, на которые мы сели, следуют на фронт разными маршрутами. Вряд ли мы снова увидим остальных. Конечно, это нельзя назвать большой удачей. В нашем поезде находятся подразделения 64-го, 65-го и 70-го корпусов обороны. Почти шесть тысяч солдат, триста офицеров и младших чинов. Полковник Тадесса не вошёл в их число. Корпус объединил функции высшего офицерского состава, и мы соберёмся как единое оперативное подразделение. Старые названия отделений, взводов и рот останутся для простоты. Однако мы уже не 64-й корпус обороны. Все рядовые, офицеры и другие младшие чины на борту поезда теперь являются гордыми солдатами Аддабского свободного корпуса.

В ответ на эту новость раздались одобрительные возгласы и улыбки. Зеноби ухмыльнулась, поймав взгляд Менбера, скользнувший мимо её товарищей.

– Свободный корпус! – крикнул кто–то.

– Свободный корпус! – подхватила Зеноби вместе с оглушительным хором других голосов.

Эгву улыбнулась, кивком подтверждая их энтузиазм.

– Да, – рассмеялась она. – Мы думали, что это будет популярно.

Снова раздался крик “ Свободный корпус», и ещё раз, пока капитан не подняла руки, призывая к тишине. Рядовые успокоились, когда выражение её лица стало серьёзным.

– Дело в том, что из–за поспешной посадки мы оказались в не самом лучшем положении. У нас такая же численность, как и раньше, но во время нашего быстрого отъезда более тяжёлое вооружение и специальное снаряжение только загружалось. То же самое касается пайков, медицинских принадлежностей, боеприпасов и других предметов снабжения.

Капитан замолчала, позволяя осмыслить сказанное. Её настроение передалось подчинённым.

– Кроме того, большинство расчётов, обученных использовать оборонительные системы поезда, в основном задержались на станции. – Недовольное бормотание встретило эти слова, и Зеноби поникла при мысли о том, что придётся почти беззащитной броситься в атаку на Дворец. – Несколько человек, обслуживавших орудия, остались. Каждому из вас покажут, как управлять ими, и офицеры вашего взвода составят оборонительные смены.

Она ещё раз подождала, пока информация просочится в головы солдат, сжимая и расслабляя руки вокруг дубинки на поясе. Зеноби могла только представить напряжение, которое навалилось за последние двенадцать часов на её командира и других офицеров. У неё не было иллюзий, и она понимала, что остаток её жизни, скорее всего, будет жестоким и коротким, но, по крайней мере, ей не приходится принимать решения, которые изменят шансы на выживание сотен, возможно, тысяч других.

– Взвод Альфа, вы будете первыми, кто займётся артиллерийской подготовкой, – Эгву подняла дубинку, отпуская их, и получила ответное приветствие от роты. Когда она спустилась со скамьи и скрылась за дверью, вагон наполнился оживлёнными разговорами.

– В любом случае, этот бой всегда обещал быть недолгим, – сказал лейтенант Окойе.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Заточка погружается глубже

Доказательство присутствия демонов

Наказание

Космический порт Львиные врата, ядро тропофекса, двадцать часов после начала штурма

Сто двадцать Железных Воинов ворвались в космический порт Львиные врата, словно заноза, пробивавшая себе путь к сердцу человека. Они собирались один за другим, небольшие силы перегруппировывались в течение нескольких часов, в то время как аналогичные формирования делали то же самое в других частях города-порта.

Форрикс ожидал большего сопротивления, но миновав внешнюю оболочку космического порта, воины IV легиона почти никого не встретили. Большая часть защитников была отвлечена волнами зверолюдей и солдат-перебежчиков, которые бесчинствовали на нижних уровнях, или оборонялись от воздушных атак и высадок, начавшихся наверху. Похоже, что Имперские Кулаки и их союзники считали средние уровни порта в безопасности.

– Ауспик ничего не показывает в радиусе семисот метров от нашей позиции, – сообщил Аллакс, проводя сканером влево и вправо, пока рота ждала на перекрёстке бездействующего пассажирского конвейера и артериального коридора.

Внутренние помещения космического порта выдавали его предназначение как места труда, а не жилого улья. В то время как внешние районы были забиты защищёнными хаб-блоками, коммунальными зонами и транзитными площадками, ядро космического порта Львиные врата занимало гигантское оборудование для перемещения материалов к расположенным выше по спирали вдоль флангов посадочным докам и обратно. Они миновали погрузочные платформы, достаточно обширные для того, чтобы могли пройти титаны «Император», а доступ к ним обеспечивали подъёмники, способные перевезти роту боевых танков. Монорельсовые станции примыкали к этим напоминавшим пещеры пространствам, локомотивов не было видно, но боковые пути были заполнены вагонами, каждый длиной в сто и высотой в сорок метров.

В связи с тем, что вокс-связь была слишком опасной из–за возможности обнаружения, диверсанты IV легиона ограничились использованием энергетических сигнатур силовой брони в сочетании с радиомаяками-ответчиками с дальностью всего в двести метров – такие сигналы были слишком слабыми для отслеживания с помощью стандартных станций перехвата. Щёлканье ауспика было слышно поверх скрипа древнего металлического каркаса порта, лязга раскачивавшихся цепей и грохота продолжавшегося обстрела.

– Мы будем двигаться вверх, – сказал Форрикс, направив болтер в сторону неподвижного пассажирского конвейера. Они навели фонари доспехов в тёмный туннель, но тот поглотил свет через сорок метров. – Здесь никого не найти.

Капитан Гхарал шёл впереди, с ним было отделение из десяти человек. Остальные следовали в ста метрах за ними, достаточно близко, чтобы в случае необходимости оказать поддержку, но достаточно далеко, чтобы ускользнуть, если это окажется более полезным вариантом. Каждый из тысячи космических десантников был выбран Трезубцем, основываясь на отчётах полевых командиров о темпераменте и терпении. Ни ищущих славы героев, ни воинов, которые поставили бы личную честь выше задания.

Армия прагматиков, как назвал их Фальк.

Форрикс командовал, но его цель оставалась туманной. Хитрый план Кроагера оказался достаточно хорош, чтобы провести их в космический порт, но не хватало подробностей о том, что делать, когда они попадут внутрь. Следуя аналогии заточки, Форрикс обещал найти и пронзить жизненно важный орган.

Не имея каких–либо детальных разведданных относительно внутреннего пространства космического порта – в этой части их союзники из Альфа-Легиона разочаровали – Форриксу оставалось искать случайную цель. Вместо какой–либо определённой цели он выбрал географическое место встречи, назначив координатную сетку конечной точкой сбора. Небольшие подразделения были распределены так, что они подходили с разных направлений, скрываясь до тех пор, пока они не соберутся вместе.

Фальк посмеялся над планом, обвинив Форрикса в том, что он спутал IV легион с Гвардией Ворона. Насмешки кузнеца войны было легко игнорировать: он, скорее всего, скоро погибнет, его тело, или то, что от него останется, затеряется на верхних уровнях космического порта.

Форрикс проверил своё местоположение с помощью мигающей точки и дальномера на экране визора. Они находились в двух километрах ниже и в четырёхстах метрах юго-восточнее конечной точки встречи. Было бы слишком ожидать, что вся тысяча легионеров, назначенных на задание, избежит обнаружения, но Форрикс надеялся, что ему удастся собрать достаточно значительные силы прежде, чем защитники поймут, чем именно являются рассеянные группы Железных Воинов.

После этого оставалось только выживать до подхода подкреплений. Смогут ли одновременные атаки сверху и снизу вовремя соединиться с силами Форрикса, или же они будут сокрушены сыновьями Дорна и их союзниками, запертые в недрах космопорта вдали от помощи?

Карантинная зона Палатинская арка, казармы С, два дня после начала штурма

Помещения личного состава Имперской армии превратились в обитель гигантов. Три кустодия охраняли вход в главный гарнизонный блок, преграждая проход внутрь. Тех, кто находился в этой части карантинного периметра, передислоцировали глубже в Императорский дворец – к облегчению многих из них.

Внутри, в столовой, где появился призрак, единственной фигурой, которая выглядела неуместной, был Малкадор, облачённый в положенную ему по статусу мантию и с посохом в руке. С ним были Константин Вальдор, командующий легио Кустодес, и примарх VII легиона Рогал Дорн. Они делали окружение похожим на какую–то странную небольшую игровую площадку для детей. Другие части обороны Дворца обладали пропорциями, подходившими для полубогов, поэтому космические десантники, примархи и военные машины могли свободно проходить, но эти спешно возведённые казармы предназначались только для смертных людей.

Дорн присел на корточки на кухне, а не стоял, неловко склонив голову набок, в то время как Вальдор снял шлем с высоким плюмажем, прежде чем пригнувшись войти в дверь.

– Безмолвное Сестринство проверило казармы сверху донизу, – произнёс Вальдор. – Здесь нет ничего психического.

– Тем не менее четыре десятка мужчин и женщин что–то видели в этом месте, – ответил Дорн. Он смотрел на секцию голого кирпича, где появилось видение, вспоминая последние события на «Фаланге». Он едва мог смириться с угрозой демонического нападения здесь, в пределах периметра Дворцовых стен.

– Видели что? – сказал Вальдор. – Некоторые сообщили о женщине в одеянии из зелёных листьев. – Другие признались в том, что видели вылетавших из стены мух размером с кулак. Одни утверждают, что кирпичи превратились в гниющую плоть, другие – в одноглазое чудовище со сломанными когтями и вонью фекалий.

– Какой–то галлюциногенный токсин? – предположил Дорн.

– Нельзя исключать, – Вальдор оглядел остальную часть помещения. – Нет центральной экологической системы, через которую она могла бы быть введена. Возможно, что–то в еде.

– Почему здесь? Почему именно сейчас? Гвардия Смерти Мортариона безжалостно обстреливает этот сектор уже месяц, но здесь нет никаких достойных целей, кроме сумасшедших и жертв чумы.

– Возможно, в этом и смысл, – сказал Вальдор. – Рано или поздно что–то проникнет в карантинную зону. Оно и породило этого… призрака?

Малкадор закашлял, прикрыв рукой рот.

– Вы оба, кажется, намерены и дальше танцевать перед деревьями, не видя леса. – Регент пристально смотрел на них, в течение нескольких секунд изучая каждого. – Это был демон.

– Демон? – прорычал Дорн. – Невозможно.

– Демон. Нерождённый. Носферату. Дьявол. Нефилла, – Малкадор присел на один из табуретов возле стола для приготовления пищи. – Много имён. Все означают одно и тоже. Вторжение варпа.

– Как? – Вальдор шагнул к голой стене и протянул к ней руку. – Мощь щитов Императора защищает нас от подобных атак.

– Мы видели, что телэфирная защита несовершенна, – Малкадор посмотрел на Рогала Дорна. – Ваши испорченные братья, ступившие на Терру, являются самым неприятным примером. Мы должны предположить, что обстрел Гвардии Смерти и это появление связаны. Возможно, было неразумно собирать всех жертв чумы в ограниченном пространстве. Подобное ограничение концентрирует их страдания. Оно обеспечивает… Считайте это источником энергии.

– Источник энергии? Вы имеете в виду варп-ритуал? – сказал Вальдор. – Как великая бойня, которая позволила извращённым примархам высадиться на планету?

– Это говорит о помощи изнутри, – веско сказал Дорн. Он посмотрел на Вальдора. – Все доступные мне воины на стенах. Я не могу выделить их для патрулирования внутри Дворца.

– После выхода из паутины у меня осталось мало кустодиев. Однако, я согласен с вами, это дело моих людей.

– Соразмерный ответ, лорд Вальдор, – сказал регент.

– Нам нельзя позволить слишком втянуть себя в это дело, Малкадор, – добавил Дорн. – Император защитит нас от любого опасного нападения из потустороннего мира.

В этот момент регент отвёл взгляд и поднёс руку ко рту, словно пытался скрыть свою реакцию.

– Что вы знаете, Малкадор? Что вы не договариваете?

Сигиллит почесал нос, переводя взгляд с Дорна на Вальдора и обратно.

– Телэфирная защита однажды уже была пробита.

– Когда? – потребовал ответа примарх Имперских Кулаков. – Почему мне об этом не сообщили?

– Вы знаете об этом, – сказал Вальдор, поняв намёк Малкадора. – Когда Магнус предстал перед Императором, он прорвался сквозь психическую защиту.

– Понимаю, – Дорн взглянул на Малкадора. – Вы думаете, это работа Магнуса?

– Сомневаюсь, – Малкадор задумчиво потёр большой и указательный пальцы. – Его последнее, хм, появление было совершено исключительно усилием воли. Для этого потребовалась бы столь же необъяснимая концентрация усилий.

– Но вы выглядите обеспокоенным, – сказал Вальдор. – Магнус планирует более коварную атаку?

– Не знаю, – признался Малкадор.

– Это должно быть достаточно очевидно, – сказал Дорн. – Я мало знаю о психической области, но я понимаю, что сущность, такая мощная, как Алый Король, оставила бы следы, которые способен обнаружить кто–то с вашими способностями.

– Я… – тяжело вздохнул Малкадор. – Я не знаю, где Магнус. Я чувствую его братьев, которых коснулись силы врага, но совсем не ощущаю Владыку Тысячи Сынов. Возможно, он не на Терре.

– Здесь его легионеры, – сказал Дорн. – Вряд ли он отпустит их под командование Гора в одиночку.

– Я не могу дать вам ответ! – Малкадор встал и стукнул посохом по плиточному полу. – Как я уже сказал, я не знаю, где Магнус.

Дорн на мгновение задумался над его реакцией и решил, что ничего не добьётся, продолжая давить на Сигиллит. Если новости о Магнусе всё же появятся, Малкадор обязательно поделится ими.

– В отсутствии какой–либо очевидной причины, что нам делать? – спросил примарх у двух своих спутников.

– Я направлю кустодия провести расследование и выяснить, требуются ли какие–либо дальнейшие действия, – Константин Вальдор одарил регента слабой улыбкой. – Один кустодий достаточно соразмерно?

– Идеальное число, – ответил Малкадор. – Кого вы имеете в виду?

Карачийские равнины, шестьдесят шесть дней до начала штурма

Над каждой дверью вагона был установлен громоздкий аналоговый хронометр, впрочем, не стало неожиданностью, что их филигранно украшенные стрелки показывали несколько разные значения. Зеноби снова и снова смотрела на них, проверяя течение времени. Это было то, чего она никогда не могла сделать раньше. Личные хронометры стоили дорого, только верхнеулевики обладали такими вещами. Всеми остальными управляли сирены смен, их личные обряды и рутина повседневной жизни. Зеноби всегда знала, когда оставалось десять минут до предупреждавшей о смене сирене, потому что её соседка, старая дама по имени Бабетт, была заядлой певицей и каждый день, стирая белье в «междусменье», начинала мелодию в одно и то же время. То, что теперь она могла разбивать свой день по минутам, казалось невероятным, и она обнаружила, что подсчитывает различные действия, чтобы увидеть, сколько времени они занимают. Три минуты на то, чтобы распаковать и переупаковать вещмешок; пять минут на то, чтобы самонагревающийся паек дошёл до нужной температуры; меньше двух минут на то, чтобы проглотить его тёплое содержимое.

Несколько раз сержант Алекзанда упрекал её за подобное отвлечение, но именно новое увлечение помогло узнать, что было где–то около двух часов тридцати минут дня, когда визг тормозов привёл поезд к длительной и медленной остановке. Лейтенанты и сержанты начали выкрикивать ругательства, когда солдаты устремились к окнам, чтобы посмотреть, можно ли что–нибудь увидеть снаружи.

– Смирно! – раздался приказ со стороны двери, когда вошла капитан Эгву.

Отделения поспешно выстроились вдоль скамеек, руки по швам, взгляды устремлены на командира. Эгву вошла в сопровождении Джаваахир и ещё одного офицера безопасности. Два других офицера стояли позади неё в дверях.

– С этого момента я принимаю на себя командование Аддабским свободным корпусом, – объявила Эгву. – Моё звание будет капитан-генерал, и я буду делить совместные полномочия со старшим офицером безопасности Джаваахир. Для меня большая честь быть избранной на эту должность моими собратьями-офицерами.

– Голосование было единогласным, – с улыбкой перебила Джаваахир.

– Действительно, честью, – продолжила Эгву.

Прежде чем она могла сказать что–либо ещё, оставшиеся в живых из её роты разразились радостными возгласами, потоком поздравлений и комплиментов. Эгву терпеливо ждала, пока стихнут овации, и выражение её лица было странно мрачным. Когда затихли последние ликующие голоса, она оглядела всю роту, переводя взгляд с одного офицера на другого.

– Корпус соберётся, чтобы засвидетельствовать наказание, – серьёзно сказала она. – Дежурные отделения поднимутся на крышу. Остальные высадятся, чтобы посмотреть с земли. Наказание будет приведено в исполнение через двадцать минут.

Это мгновенно испортило настроение. Эгву и её свита двинулись вдоль вагона, ряды солдат расступались по мере их приближения, пока они не перешли в следующий вагон. Лейтенант Окойе рявкнул на свой взвод:

– Вы слышали нашего капитан-генерала. Первое отделение на крышу. – Солдаты бросились к проходу, но лейтенант остановил их, вытащив лазган из–под скамейки и сунув его в руки ближайшего рядового. – С оружием. Мы на войне.

Они достали лазганы, проверили силовые ячейки, как их учили, а затем организованно последовали за сержантами из дверей и дальше на крышу.

Теперь, когда поезд остановился, подъем стал менее опасным. Они шли впереди взвода Эпсилон, встретив первое отделение взвода Альфа на полпути вдоль вагона. Зеноби оказалась между Селин и Менбером. С тех пор, как она в последний раз поднималась несколько часов назад, грохот орбитальной атаки на северо-востоке не изменился ни на йоту, и товарищи по отделению восхищались увиденным не меньше неё.

– Так уже полдня, – сказал Менбер. – Как долго могут продержаться щиты Дворца?

– Я слышал, как лейтенант говорил, что мы должны доехать до Гималазии в течение двух дней, – сказал Кеттай с другой стороны крыши. – Ты думаешь, они продержатся так долго?

– Не важно, – произнёс сержант Альфы. Зеноби не знала его имени. – Бомбардировка может сровнять Дворец с землёй, но нужна пехота, чтобы зачистить руины. Император же не собирается взобраться на вершину Санктум Империалис и позволить Гору сбрасывать бомбы и плазму Себе на голову, не так ли? Прежде чем всё закончится будет много сражений.

– Похоже ты рвёшься в бой, – сказал Менбер.

– Через много лет, когда мои сын и дочери вырастут, я хочу посмотреть им в глаза и сказать, что сражался за них, – ответил сержант, его взгляд устремился к далёкому и невидимому Дворцу. Полуулыбка мелькнула на его губах. – Я скажу им, что служил в Аддабском свободном корпусе, и я воевал в Императорском дворце, чтобы они никогда не были рабами тиранов.

– Свободный корпус! – закричала Зеноби, раздуваясь от гордости и устремляя кулак в небеса. Несколько солдат подхватили её крик, но Менбер недоумённо посмотрел на неё.

– Помнишь, о чём мы говорили? Что нам сказал лейтенант? – он понизил голос и наклонился ближе. – Никто не вернётся в Аддабу. Никто ничего не расскажет своим детям или внукам.

– Может и нет, – согласилась Зеноби, – но наши имена и то, что мы сделаем, запомнятся надолго.

– Тише там, – сказала Селин. – Слава – пустая тарелка без еды.

– Я не хочу славы, я хочу вдохновлять, – сказала Зеноби. Она впервые сумела сформулировать это конкретное стремление, но слова, похоже, всё же достаточно хорошо передали её чувства. – Может быть, когда–нибудь ребёнок в Аддабе прочитает о Зеноби Адедеджи и о том, как она несла знамя роты в Императорском дворце, и, возможно, они подумают, что это чего–то да стоит, а может быть, захотят тоже сделать что–то смелое и сильное. Я знаю, что погибну, но, по крайней мере, моя жизнь и смерть будут что–то значить.

– На конвейере не так много героев, – сказал Кеттай.

– Нет, все, кто работает по конвейере, – герои, – сказал Менбер. – Не обязательно сражаться и убивать, чтобы стать героем. Все, кто остался в Аддабе, обслуживая орудия, таская энергетические батареи, качая водяные фильтры – герои.

– Сказал, как истинный верующий, – заметил Кеттай. – Вербовщики хорошо поработали с вашей семьёй.

Все разговоры были прерваны активностью дальше по ходу поезда. Одна из дверей грузового вагона открылась, со скрипом гидравлики опустив пандус на серую почву. Показалась процессия из нескольких десятков офицеров безопасности. Они спускались парами, каждый нёс тело. У Зеноби перехватило дыхание, когда узнала спецовки Свободного корпуса, спецовки чьи воротники и лицевые стороны были покрыты тёмными пятнами. Тела бесцеремонно свалили в кучу примерно в тридцати метрах от поезда, и офицеры безопасности вернулись в вагон, но только затем, чтобы через несколько минут появиться с новым грузом трупов.

По крышам прокатился шёпот предположений, и от тех отделений, что находились ближе всего к происходившему, доходили слухи, что они могут различить символы на телах – большинство, похоже, были из взвода Бета роты Зеноби, некоторые из других взводов и двух других рот. К тому моменту, когда офицеры безопасности остановились, в пыли лежало больше четырёхсот трупов.

– Перерезаны горла, – распространился шёпот по линии.

– Экономили боеприпасы, – последовало вскоре после этого.

По всему поезду с треском активировались вокс-передатчики. Искажение в раздавшемся голосе было настолько сильным, что Зеноби потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он принадлежал Джаваахир.

– Перед вами обесчестившие себя мертвецы. Их признали скрывавшими намерение, противоречившее делу, которому мы все поклялись. Гниль ложной веры укоренилась и проросла в их сердцах, но, к счастью, не успела распространиться среди нас.

– В лучшие времена мы могли бы закрыть глаза на такие преступления и прибегнуть к более мягкому наказанию, но мы находимся в состоянии войны. Не стоит лить слёз по этим предателям, поскольку они обрекли бы нас и дело, за которое мы будем сражаться. Они понесли наказание не за свои убеждения, хотя те и расходятся с нашими идеалами. Именно непослушание и тайный заговор, окружавший их действия, сбили их с пути безопасной честности. Позволяя этим запретным идеям развиваться и предаваясь тщеславию домыслов, они показали себя ненадёжными и во всём остальном. Они позволили себе прислушаться к ложным обещаниям, принять во внимание фантазии, которые подорвали бы их преданность и мужество.