Текст книги "Первые БЦВМ космического применения и кое-что из постоянной памяти"

Автор книги: Герман Носкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Находясь теперь в комплексе А.Елисеева, Н.Рукавишников вспомнил и решил развить нашу старую идею времен «Кобры» – загнать бортовую документацию (объем которой на ДОСах стал достигать десятков килограмм) в БЦВМ и по требованию космонавтов в диалоговом режиме представлять ее на многофункциональных средствах отображения, т.е. перейти от традиционного бумажного архива к электронному, сэкономив для корабля значительную массу для размещения полезной нагрузки.

А.Елисеев идею одобрил, подключил к этой проблеме молодой коллектив группы А.Адрова, который под идейным руководством Н.Рукавишникова стал создавать идеологию бортовой информационной системы (БИС).

Естественно, что за советом по вопросам технической и программной реализации БИС, и в первую очередь выбора БЦВМ, Н.Рукавишников обратился в свой бывший коллектив, единственный на предприятии, который практически работал и эксплуатировал БЦВМ на ДОСах, тем более что Николай сам при подготовке к полетам на станции на наших стендах проходил тренировки по работе с системой автономной навигации «Дельта» на БЦВМ «Салют-1» и «Салют-2М», начиная с первой орбитальной станции «Салют-1» в 1970-1971 годах.

После многочисленных бесед со мной и другими сотрудниками лаборатории, ознакомившись с эскизным проектом на ИВС «Салют-4» и с ТЗ на подсистему ручного управления и отображения «Свет-2», побывав в НПО «ЭЛАС», Н.Рукавишников и его коллеги посчитали, что создание БИС для ДОС № 7 надо осуществлять на базе вычислительных средств «Салют-4» и «Свет-2».

Вначале они предполагали, что эту функцию будет выполнять разрабатываемая в комплексе Б.Е.Чертока система управления бортовым комплексом на базе перспективных вычислительных средств НПО «ЭЛАС». Однако увидев, что в нашем кусте в вопросах БЦВМ появился некоторый «раздрай», не способствующий оперативному решению вопросов по созданию БИС, А.Елисеев ориентацию на технику НПО «ЭЛАС» поддержал, но решил создавать БИС как самостоятельную бортовую систему по своему финансовому договору, только технически базирующуюся на наших с НПО «ЭЛАС» разработках.

Честно говоря, такой подход нельзя было считать правильным. В проектном плане он нарушал единую концепцию системы управления станции и приводил к избыточности технических средств на борту.

В организационном плане комплекс А.С.Елисеева принимал на себя не свойственные ему функции, а комплекс Б.Е.Чертока сужал сферу своей управленческой деятельности на борту станции.

Е.Башкин, Э.Гаушус, Ю.Карпов и я предлагали Б.Е.Чертежу не идти на такое разделение работ с комплексом А.Елисеева, но позиция А.Елисеева и Н.Рукавишникова оказалась активнее, тверже, и БИС с декабря 1976 года стала создаваться под их руководством.

Весь четвертый квартал 1976 года проходили интенсивные обсуждения состава системы управления ДОС-7КМ № 7, готовились многочисленные плакаты к обсуждениям и сравнениям вариантов, с НПО «ЭЛАС» шлифовались технические и программные детали ИВК «Салют-4» и «Свет-2».

12 ноября 1976 года Ю.Карпов, Э.Гаушус и Г.Носкин были у Б.Е.Чертока по вопросу принятия решения по применению ИВК «Салют-4» на ДОС № 7 и с предложением поехать к Г.Я.Гуськову договориться о сроках принятия решения и оформления находящегося у нас договора. Борис Евсеевич эту встречу закончил фразой: «Пот не скажут, что за ДОС будем делать, я к Гусъкову не поеду».

Несмотря на наши задержки с решением по «Салюту-4» и, естественно, дошедшей до Г.Я.Гуськова информацией о варианте использования модернизированного «Аргон-16», он дал указания В.Филатову и А.Новожилову эскизный проект по ИВК «Салют-4» для ДОС № 7 представить в заданные сроки.

К этому времени относятся и события, определившие в дальнейшем, можно сказать, судьбу БЦВМ «Салют-4».

События эти заключались в том, что наше предприятие и НПО «ЭЛАС» за небольшой промежуток времени несколько раз посетила группа специалистов НПО прикладной механики из Красноярска (главный конструктор М.Ф.Решетнев) во главе с начальником отдела В.П.Ганженко (впоследствии первый заместитель генерального конструктора НПО ПМ), перед которыми стояла задача создания системы управления для нового класса космических аппаратов, обеспечивающих ретрансляцию информации в интересах Министерства обороны и народного хозяйства.

Сложность и объем задач, решаемых новыми КА, объективно требовали создавать систему управления с базированием на БЦВМ. Опыта в разработке цифровых систем управления и применения БЦВМ в КБ ПМ еще не было, и они поехали в первую очередь к нам посмотреть на наши разработки, организацию процесса и технологию создания систем с БЦВМ. Все, что имели, мы им показали, в том числе ТЗ и документацию по ИВК «Салют-4». Рассказали им и о наших проблемах, касающихся реализации проекта ИВК.

Вскоре после этих посещений руководство КБ ПМ при активной поддержке Г.Я.Гуськова и нашем согласии как разработчика ТЗ принимает решение об использовании БЦВМ «Салют-4» в новых разработках КБ ПМ.

В связи с тем, что единственный финансовый договор на разработку и поставку трех комплектов ИВК «Салют-4» в НПО «Энергия» лежал несколько месяцев без движения с неясными перспективами на подписание, решение об использовании «Салюта-4» и заключение финансового договора с КБ ПМ на разработку и поставку также трех комплектов БЦВМ «Салют-4» было для НПО «ЭЛАС» выходом из сложившейся ситуации.

Правда, в отличие от нас, у которых первое применение ИВК «Салюта-4» планировалось на пилотируемой станции, для КБ ПМ не требовались средства для обеспечения работы экипажа типа «Свет-2» и других.

Итак, у БЦВМ «Салют-4» появился еще один заказчик, который теперь уже раньше нас, подписав договор с НПО «ЭЛАС», очень оперативно развернул работы в этом направлении.

БЦВМ «Салют-4» для КБ ПМ получила индекс «Салют-4К». В конце ноября 1976 года я в Москве у метро на Ярославском вокзале встретился с В.П.Ганженко, который приехал в этот день из Зеленограда, а поздно вечером улетал в Красноярск. Мы договорились встретиться и кое-что обсудить по вопросам применения «Салют-4».

В.П.Ганженко рассказал мне о проектируемой ими системе отладки алгоритмов и программ, планируемых к реализации на БЦВМ «Салют-4». До получения технологического образца БЦВМ они решили отработку задач вести на двух информационно-связанных ЕС ЭВМ: ЕС-1050 и ЕС-1020. На первой ЭВМ они планировали моделировать задачи и окружение БЦВМ, на второй ЭВМ – моделировать БЦВМ, т. е. красноярские ребята на полную катушку решили использовать программную совместимость БЦВМ «Салют-4» с ЕС ЭВМ.

К вопросам моделирования БЦВМ «Салют-4» они уже подключили квалифицированных специалистов лаборатории программирования А.П.Ершова из ВЦ СО АН СССР в Новосибирске. Для испытания системы управления кораблей с БЦВМ решили применить малую ЭВМ М-6000. В общем, такому активному и целенаправленному развороту работ в КБ ПМ можно было только позавидовать.

У нас проработка вопросов применения «Салюта-4» и «Света-2» продолжалась. С НИИ ГРП (г. Рязань) достигли соглашения о разработке и поставках с I квартала 1979 года – по I квартал 1980 года для комплектации «Свет-2» матричных модулей индикации (МИ) зеленого свечения размерностью 256 х 512 элементов с военной приемкой. Схемы управления МИ разрабатывались НПО «ЭЛАС».

4 января 1977 года Б.Е.Черток на стенде системы «Дельта» собрал совещание с приглашением Ю.Карпова по обсуждению состояния работ по ИВК «Салют-4» и «Свет-2», а также по вопросу взаимодействия с комплексом А.Елисеева. Позже на это совещание были приглашены Н.Рукавишников и А.Адров. По результатам совещания Б.Е.Черток поручил Е.Башкину и мне совместно с Ю.Карповым подготовить предложения по нашему участию в создании БИС.

Предложения, и не только по нашему участию в создании БИС, Б.Е.Чертоку были подготовлены и представлены через три дня. Они также включали структуру систем и аппаратуру, разрабатываемую НПО «ЭЛАС», для реализации задач СУДН и СУБК на БЦВМ «Салют-4» и «Свет-2». Кроме собственно БЦВМ «Салют-4», аппаратный состав включал 13 типов бортовых модулей обмена и преобразования данных, внешнее ЗУ на магнитной ленте, а для решения задач СУДН предлагалось использовать и один комплект спецвычислителя «Струна-4М». Была предложена и уточненная структура наземных средств подготовки и отладки бортового программного и информационного обеспечения.

11 января в Подлипках во Дворце им. М.И.Калинина было устроено торжественное собрание, посвященное 70-летию Сергея Павловича Королева, на которое были приглашены и руководители основных смежных предприятий. По просьбе Б.Е.Чертока мне перед собранием нужно было передать пригласительные билеты Г.Я.Гуськову и Г.Н.Пашкову, который теперь работал консультантом Г.Я.Гуськова. При этой встрече, несмотря на то что, времени было очень мало, Геннадий Яковлевич все-таки поинтересовался состоянием вопроса по «Салюту-4» и высказал в очередной раз сожаление о том, как идут дела в этом направлении.

В середине января Б.Е.Черток собрал расширенное совещание по вопросу применения вычислительных средств на ДОС № 7, на котором обнародовал следующее «окончательное решение» (по его выражению), как бы удовлетворяющее всех: СОУД станции будет строиться с использованием БЦВМ «Аргон-16», а в системе автономной навигации и системе управления бортового комплекса будет использоваться ИВК «Салют-4». Как связать эти разные вычислительные средства?

Для решения этого вопроса Борис Евсеевич предложил двум группам садиться и договариваться. Кстати еще раз о группах. Группу «Аргона» на встречах и разборках представлял В.Бранец при неявной поддержке В.Легостаева, группу «Салюта» – Э.Гаушус, я и Е Башкин при явной поддержке Ю.Карпова в части решения задач СУБК.

В поисках путей договоренности прошло несколько месяцев, но обе группы, отстаивающие интересы управления движением и навигации, достигли единства в одном вопросе – в том, что эти задачи необходимо решать в одной системе с БЦВМ одного типа. Весь вопрос – на какой? Здесь группы стояли на своих позициях.

В конце февраля 1977 года НПО «ЭЛАС» разработал и представил нам ЭП по ИВК «Салют-4» для ДОС 7КМ № 7, 8, который был утвержден Б.Е.Чертоком в начале марта 1977 года. К работам по ИВК «Салют-4» подключились и представители МО при НПО «ЭЛАС».

В конце февраля 1977 года в адрес руководителя Заказчика М.Д.Белугина за подписью Б.Е.Чертока и Л.И.Енукова было отправлено письмо с просьбой о рассмотрении и согласовании ТЗ на ИВК «Салют-4» с одновременным сообщением сроков поставки аппаратуры «Салют-4», в том числе двух штатных комплектов в I и III кварталах 1980 года, а двух технологических комплектов в IV квартале 1978 года и II квартале 1979 года.

Однако, несмотря на это письмо, финансовый договор по изготовлению и поставкам «Салют-4» продолжал лежать неподписанным. Как уже отмечалось выше, пока шли выяснения по базовой БЦВМ, работы по «Свету-2» и уже появившемуся на бумаге «Свету-3» интенсивно развивались. Ускорение этим работам придавала опять же твердая позиция А.Елисеева и Н.Рукавишникова по созданию БИС.

Так как интегральные матричные индикаторы (МИ) были одним из главных элементов «Света-2» и «Света-3», надо было ускорять их разработку и гарантировать поставки.

С этой целью 29 марта 1977 года была организована поездка сотрудников НПО «Энергия» (Н.Рукавишников, О.Макаров и я) и НПО «ЭЛАС» (В.Филатов, В Мелыпиян) в Рязанский НИИ ГРП.

Естественно, приезд на предприятие двух космонавтов, их встречи с коллективом предприятия, беседы с руководством института в формальной и неформальной обстановке (с незабываемым посещением места рождения поэта Сергея Есенина) помогли показать важность проводимых работ, уточнить технические характеристики МИ и сроки их поставки.

По указанию А.Елисеева в его комплексе стал готовиться договор на изготовление и поставку технологического и штатных комплектов «Свет-2». Задержка с окончанием его оформления и определением цены фактически определялась типом спецвычислителя, который входил в состав «Свет-2».

При использовании ИВК «Салют-4» спецвычислитель для «Свет-2» тоже представлял собой надежный, но сильно упрощенный канал БЦВМ «Салют-4», что снимало все вопросы по информационным связям с «Салют-4», входящим в систему управления. Если «Салюта-4» на борту не будет, то возможно придется решать, какой спецвычислитель лучше применять.

Наконец, осенью 1977 года В.П.Легостаев предложил решить вопрос выбора БЦВМ на узком совещании представителей групп противостоящих точек зрения, пригласив главного проектанта ДОС № 7 К.П.Феоктистова, как лицо, заинтересованное в наилучшем выборе вычислительных средств для проектируемой станции.

Для столь ответственного мероприятия в кабинете Виктора Павловича собрались, кроме него, В.Бранец, Э.Гаушус, я и К.Феоктистов. Выслушав позиции и доводы каждого из собравшихся, по предложению В.П.Легостаева, выбор БЦВМ решили провести демократическим путем – открытым голосованием. В результате голосования за БЦВМ «Аргон-16М» подали три голоса: В.Легостаев, В.Бранец и К.Феоктистов.

Э.Гаушус и я остались на своих «салютовских» позициях, в том числе и потому, что наш уже приличный опыт работы над различными системами автономной навигации «Дельта» показал, что БЦВМ с характеристиками «Аргон-16М» будет просто недостаточно для реализации планируемых задач СУДН новых орбитальных станций.

Конечно, решение использовать БЦВМ «Аргон-16М» было проще и спокойнее, чем раскручивать новую систему, тем более что в коллективе В.Бранца уже появился опыт работы с этой БЦВМ по постановке и программированию задач управления для нового транспортного корабля.

Виктор Павлович доложил Б.Е.Чертоку о принятом решении и получил от него указания на последующие действия. Я позвонил в НПО «ЭЛАС» А.Новожилову и сообщил о принятом у нас решении. Он доложил об этом Г.Я.Гуськову, а о реакции и выражениях по этому поводу последнего лучше и не писать.

Это привело к тому, что подписанный НПО «ЭЛАС» договор на создание трех комплектов ИВК «Салют-4» со стороны НПО «Энергия» так и остался не подписанным, пролежав у меня в секретном портфеле около года.

В НПО «ЭЛАС» работа по БЦВМ «Салют-4» для нашего предприятия была прекращена фактически на стадии запуска в производство штатных комплектов и целиком переориентирована на изготовление этой БЦВМ для НПО ПМ.

Поскольку таким образом решился вопрос с выбором БЦВМ для системы управления движением ДОС-7КМ, ТЗ на разработку комплекса СУДН для этих кораблей на базе БЦВМ «Салют-4» было В.Львовым (сотрудник отдела Е.Башкина – разработчик этого ТЗ) в начале ноября 1977 года сдано в архив.

Приняв в 1977 году решение об отказе применения БЦВМ «Салют-4», мы тем самым резко сократили наш объем работ с НПО «ЭЛАС», оставив там от ИВК «Салют-4» в основном работы по системе отображения «Свет-2» и «Свет-3».

Это привело не только к большому сокращению наших работ с НПО «ЭЛАС», но и к охлаждению дружеских и творческих отношений с руководством НПО, которые всегда сопутствовали нам в совместной работе.

Работы по системам «Свет» и БИС стали продолжаться по двум направлениям: одно – под руководством Н.Рукавишникова для БИС и второе – в отделе Ю.Карпова под руководством молодого начальника лаборатории И.Федосеева для системы отображения и логического управления бортовым комплексом. Перед этими коллективами помимо разных организационных и технических задач встал вопрос выбора вычислителя для обеспечения работы систем логического управления, отображения информации и БИС.

Совместно с разработчиками НПО «ЭЛАС» (В.Филатов, В.Мелыпиян, И.Якушев и др.) выбор остановили на БЦВМ «Салют-51», которая уже практически была разработана для некоторых задач ЦСКБ Д.И.Козлова. Машина была с ограниченными ресурсами (среднее быстродействие – 15 тыс. операций/сек, ОЗУ – 2 тыс. 32разрядных слов, ПЗУ– 16 тыс. команд и констант), но вполне достаточными для реализации функций информационно-справочной системы, системы отображения, логического автоматического и ручного управления.

Благодаря напряженной и творческой работе коллективов Ю.Карпова, И.Федосеева, Н.Рукавишникова, А.Адрова совместно с коллективами НПО «ЭЛАС» аппаратные и программные средства этих систем были отработаны и впоследствии успешно функционировали на орбитальной станции ДОС-7КМ № 7, получившей название «Мир».

По-другому складывались дела по СУДН этой станции. Менее чем через год после отказа от БЦВМ «Салют-4» В.Бранец и его ближайшие сотрудники, поняв, что действительно ресурсов БЦВМ «Аргон-16М» не хватает для решения задач СУДН, при поддержке Б.Е.Чертока обращаются к Г.Я.Гуськову с просьбой о возможности изготовления и поставки в НПО «Энергия» БЦВМ для усиления вычислительного комплекса СУДН ДОС-7КМ № 7, создаваемого на базе «Аргон-16М».

Собственно, речь шла о доработке БЦВМ «Салют-5», являвшейся развитием БЦВМ «Салют-ЗМ». Доработку надо было провести для реализации задач управления и навигации, а также под обеспечение информационного и командного обмена со смежной аппаратурой станции и БЦВК «Аргон-16М».

Г.Я.Гуськов, конечно, пошел навстречу просьбе НПО «Энергия». Была развернута работа по доработке «Салюта-5», и доработанная БЦВМ получила индекс «Салют-5Б».

Теперь на ДОС-7КМ № 7 в разных системах появилось три типа БЦВМ. По типам это было не так уж и много, но из-за слабой организации и координации работ количество каналов БЦВМ значительно увеличилось. В системе СУДН 6 каналов (по 3 канала в «Салют-5Б» и «Аргон-16М»), 9 каналов в СУБК (по 3 канала «Салют-51» в «Свет-2» и «Стеке» и еще 3 канала для задач программно-временного управления и обмена данными с командной радиолинией), 6 каналов в БИС (3 канала «Салют-51» в обработке данных и 3 канала «Салют-51» в отображении «Свет-2»).

В итоге набралось: 21 вычислительная машина в одноканальном исполнении с суммарными массой и мощностью (с приборами связи, средствами отображения) соответственно около 600 кг и (при одновременной работе) 1350 Вт.

Молва о столь мощном вычислительном комплексе на проектируемой станции дошла до чиновников МОМ, что привело к тому, что в соответствии с указанием заместителя министра Б.В.Бальмонта в июле 1978 года была создана комиссия «по вопросу сокращения номенклатуры БЦВМ на борту изделия ДОС-7К № 7,8».

В решении комиссии были общие рекомендации и поручения по сокращению номенклатуры и количество БЦВМ, которые в конечном счете ни к чему не привели. Да и нельзя было это сделать по чиновничьей указке.

Правда, и сейчас непонятно – чья это была инициатива? Скорее всего, до чиновников министерства дошли слухи о борьбе мнений по вопросу выбора БЦВМ.

К этому времени изготовление БЦВМ «Салют-5» в основном производилось на харьковском ПО «Монолит» для космических аппаратов ЦСКБ Д.И.Козлова.

Вначале предполагалось, что модернизированная БЦВМ «Салют-5Б» тоже будет изготавливаться на ПО «Монолит». Но из-за большой загруженности НПО «ЭЛАС» и ПО «Монолит» руководством Минобщемаша было принято решение о подключении к изготовлению этой БЦВМ для ДОС № 7 «Киевского радиозавода» (КРЗ), хотя и очень загруженного изготовлением бортовой аппаратуры для космической и ракетной техники, в том числе и для нашего предприятия.

Первоначальное подключение КРЗ к нашей тематике происходило еще при С.П.Королеве, когда по инициативе начальника приборного производства нашего предприятия И.Б.Хазанова, в 1963-1965 годах в стране искали заводы для обеспечения изготовления приборов управления для кораблей Л1, Л3 (лунная программа) по документации ОКБ-1.

В это же время был подключен и Уфимский приборостроительный завод, который участвовал в создании и изготовлении нашей БЦВМ «Вычислитель».

Как КРЗ подключался к работам для новой космической станции, вспоминает бывший главный инженер КРЗ Б.Е.Василенко.

«Первоначально не предусматривалось участие «Киевского радиозавода» в освоении аппаратуры и технологий НПО «ЭЛАС». У нас было много других забот и проблем. С одной стороны – это аппаратура стыковки «Курс» на новых конструктивных и технологических принципах, продолжение изготовления и модернизация аппаратуры стыковки «Игла» (которая также устанавливалась на базовый блок станции, и первый полет на станцию «Мир» осуществлялся стыковкой с помощью аппаратуры «Игла»), а с другой – аппаратура систем управления для новых ракет-носителей, в которых использовались довольно сложные технологии главных конструкторов В.Г.Сергеева, Н.А.Семихатова, А.И.Гудименко и других. Ивее это спрессовалось на довольно коротком отрезке времени —1982-1985 годах.

Аппаратура и технологии НПО «ЭЛАС» были уделом харьковского предприятия ПО «Монолит». Однако в какой-то момент мы были вызваны в Министерство с настойчивым предложением Главка взять на себя освоение части приборов НПО «ЭЛАС» для станции «Мир». Мы еще ни разу не были в Зеленограде, не знали конструктивы и технологию нового разработчика, а харьковчане в этом деле уже плавали как рыба в воде. Я до настоящего времени не знаю и никогда не задавался вопросом, почему ПО «Монолит» отказалось от этой части работ, в чем заключался этот тонкий маневр. Поэтому мы оказались в отстающих по освоению комплекса «Салют-5Б».

Освоение и отработка аппаратуры шли трудно. На предприятии сидели не только разработчики, но и министерское руководство. Аппаратура делалась под станцию «Мир», и известно, какой прессинг шел по партийной линии. В Москве для обеспечения работ по станции была создана Межотраслевая оперативная группа (МОГ) с участием многих министерств. Возглавлял эту группу О.Д.Бакланов, бывший в то время первым заместителем министра общего машиностроения. МОГ заседал каждую пятницу в три часа дня. Я еженедельно прилетал во Внуково, меня встречал приезжавший на машине А.С.Моргулев, и мы вместе ехали в Подлипки (Московская обл.), где размещалась РКК «Энергия», на совещание-отчеты по проделанной работе. Иногда оставался на субботу для согласования работ с разработчиками.

Непросто складывалась судьба БЦВМ «Салют-5». Станция «Мир» в феврале 1986 года была выведена на орбиту с бортовой машиной «Аргон-12С» («Аргон-16М».– Г.Н.) разработки Всесоюзного НИИ цифровой вычислительной техники. Она решала минимальные задачи по управлению станцией и была не готова для наращивания комплекса функциональными модулями дооснащения. А машина «Салют-5» проходила наземную отработку у главного конструктора и на серийном заводе. Был момент, когда судьба машины решалась на коллегии Министерства общего машиностроения Группа специалистов НПО «Энергия» и министерства стояли за продолжение использования машины «Аргон», ведь она тоже была новым словом на космической станции. Машина же «Салют-5» превосходила по техническим характеристикам все известные отечественные бортовые вычислительные средства и могла обеспечить любые конфигурации станции и решение задач в будущем. На ту коллегию был приглашен и выступал директор—главный конструктор НПО «ЭЛАС» Геннадий Яковлевич Гуськов со своими специалистами—разработчиками бортового вычислительного комплекса. Министр С.А.Афанасьев поднял на трибуну коллегии и автора этих строк и задал вопрос прямо: есть ли уверенность, что машина будет работать? Ответ был положительным.

Поддержка со стороны первого заместителя Генерального конструктора НПО «Энергия» Юрия Павловича Семенова и его управленцев во главе с Владимиром Николаевичем Бранцем обеспечили в конечном итоге успех.

С тех пор прошло много времени, машина «Аргон-12С» («Аргон-16М».– Г.Н.)была заменена космонавтами на доставленную на борт станции грузовым кораблем «Прогресс» машину «Салют-5», обеспечившую устойчивую работу сложной конфигурации космического комплекса, набранного из станции «Мир», и состыкованных с ней функциональных модулей и прилетающего американского челнока.»

[Василенко Б.Е. Хождение в ракетную технику. Киев, 2006]

Это воспоминание примечательно тем, что показывает то дополнительное напряжение, которое свалилось на коллектив КРЗ в связи с размещением у них заказа по изготовлению БЦВМ «Салют-5Б» для космической станции.

А ведь «преодоления этих героических усилий завода» могло и не быть при своевременном принятии решения по построению системы управления станции на ИВК «Салют-4». Несмотря на все трудности, коллектив КРЗ с новой задачей успешно справился – БЦВМ «Салют-5Б» в конце 1985 года для комплектации станции были поставлены.

К этому времени на КРЗ также были изготовлены комплекты БЦВМ «Салют-51» для систем «Свет-2», «Свет-3», «Стек» и БИС.

Однако в вычислительной технике, особенно бортовой, сделать «железо» – это еще полдела. Создать и отработать программное обеспечение, в том числе провести стыковочные и комплексные наземные испытания совместно со смежной аппаратурой или ее имитаторами – это другая половина дела. Так вот, этой половины и не хватило, чтобы установить БЦВМ «Салют-5Б» на борт станции ко времени ее пуска, который состоялся 20 февраля 1986 года. Эта работа в основном должна была выполняться в НПО «Энергия», но к заданному сроку не была выполнена не только потому, что не хватило времени на отработку, но и потому, что не была своевременно подготовлена соответствующая стендовая и моделирующая база. Кроме этого, появилась и новая задача – аппаратная стыковка и отработка программного обеспечения совместной работы БЦВМ «Салют-5Б» и «Аргон-16М».

В результате было принято решение: в начале полета использовать для управления контур БЦВМ с «Аргон-16М», а затем, по готовности математического обеспечения, доставить на борт БЦВМ «Салют-5Б».

Эту доставкой последних комплектов аппаратуры «Салют-5Б» на модуле «Квант-2» удалось окончательно реализовать почти через четыре года – 6 декабря 1989 г. после успешной стыковки этого модуля к станции «Мир».

Закрытие у нас работ по БЦВМ «Салют-4», в конечном счете, привело и к прекращению работ по наземной автоматизированной испытательной системе (АИС) перспективных КА, которая создавалась с использованием ЕС ЭВМ.

Такая система была разработана, как уже упоминалось, в отделе А.Термосесова, который брал свое начало от лаборатории разработки наземных автоматизированных испытательных систем космических аппаратов (КА), созданной в новом отделе после присоединения в августе 1959 года ЦНИИ-58 к ОКБ-1.

Для проведения проверочных и комплексных испытаний ИВК «Салют-4» вместе со смежными системами с использованием упомянутой АИС разрабатывались специальные модули обмена, обеспечивающие информационный и командный обмен данными «борт-Земля».

Разработку этих модулей обмена вели опытные специалисты – бывшие сотрудники нашей лаборатории, которые остались в этом отделе после перехода в 1972 году моей лаборатории с разработчиками, программистами и кураторами БЦВМ под начало Б.В.Раушенбаха, в отдел В.П.Легостаева.

Тогда фактически моя лаборатория разделилась пополам. Со мной перешли К.Чернышев, В.Шаров, В.Волошин, Ю.Багдасарян, Ю.Стишев, Р.Казаринов, Е.Буршинов, Н.Миракова, В.Шутенко, Т.Казакова, Б.Тарасенко, В.Константинов и еще некоторые сотрудники.

Под руководством Г.Казаринова в отделе П.Куприянчика (начальник отдела после А.Шустова) была образована лаборатория, в которой, кроме самого Г.Казаринова, остались П.Масенко, Г.Седов, В.Глазнев, А.Ковалев, Ю.Банщиков, А.Трушина, М.Борисова, Л.Калинина и ряд других сотрудников, занимавшихся в основном разработкой приборов.

Начав разработку АИС в конце 1972 г., в начале 1978 г. отдел вышел на ее испытания в КИС, то есть уже после закрытия работ по ИВК «Салют-4». К этому времени у АИС появилось новое название – наземный комплекс управления (НКУ).

Основной задачей НКУ было обеспечение испытаний системы управления движением с использованием БЦВМ «Аргон-16М» в реальном масштабе времени применительно к новой космической станции.

НКУ состоял из двух частей:

– основного пульта от наземной испытательной станции 11Н6110;

– системы обработки данных на базе ЕС ЭВМ-1010, представляющей собой ЭВМ нижнего уровня вычислительных машин единой серии.

Работа была доведена до изготовления первого опытного образца вместе с программным обеспечением ЭВМ ЕС-1010, на котором проводили испытания в КИСе с использованием имитатора космического аппарата.

Однако из-за того, что не удалось удовлетворительно решить задачу обмена данными НКУ с бортовым вычислительным комплексом, разработку НКУ с ЕС ЭВМ пришлось закрыть. Как я ранее упоминал, в ИВС «Салют-4» был разработан специальный модуль обмена данными с АИС, построенной на ЕС ЭВМ.

После того как в КБ М.Ф.Решетнева взяли на вооружение БЦВМ «Салют-4», мы со специалистами этого КБ некоторое время поддерживали контакт и помогали им советом и опытом в решении различных технических вопросов.

Применение БЦВМ «Салют-4» на различных космических аппаратах их разработки продолжалось практически до 1995 года.

Ко всему материалу по истории БЦВМ «Салют-4» хотелось бы сделать некоторый обобщенный анализ причин, по которым мы не реализовали ранее изложенную парадигму «Салюта-4».

Во-первых, после печального завершения лунной программы на нашем предприятии фактически произошла потеря перспективы, за которую, можно сказать, бился С.П.Королев. Это отразилось и в вопросе развития и применения БЦВМ. В конце 70-х и начале 80-х годов использовался задел по БЦВМ «Салют-1» и «Салют-2М» в авральных работах по долговременным станциям. Решение главного конструктора делать ДОС-7К № 7 «аналогично ДОС-7К № 6 и ничего не менять» тоже работало против перспективных решений.

Период создания орбитальных станций в ЦКБЭМ и в НПО «Энергия» проходил в условиях, когда нужно было делать подарки к красным советским и партийным датам. В таких условиях думать о перспективе даже на 3-5 лет не было сил, времени, денег, и, главное, отсутствовало перспективное амбициозное мышление, инициатива и желание первых руководителей предприятия или их заместителей, отвечающих за определенные направления.

К сожалению, Б.Е.Черток, под крылом которого в этот период находились все вопросы управления космических аппаратов, в том числе и создание БЦВМ, не занимал четкой и активной позиции.

Не хватило мудрости руководителям в понимании того, сколь принципиальным является для предприятия создание перспективной бортовой вычислительной техники и связанное с этим революционным изменение в создании, подготовке, отработке и испытаниях систем любого космического корабля. А ведь именно первые руководители таких предприятий, как НИИАП (Н.А.Пилюгин), НПО «Электроприбор» (В.Н.Сергеев), ЦСКБ (Д.И.Козлов), НПО ПМ (М.Ф.Решетнев), лично возглавляли и активно не только поддерживали, но и шли прямо-таки на революционные преобразования на своих предприятиях ради развития новых подходов в создании цифровых систем управления. Делалось это иногда в разрез текущих директивных указаний руководителей страны. НПО «Энергия» – головное предприятие в пилотируемой космонавтике – ничем не отличалось от вышеупомянутых предприятий, с точки зрения важности вопроса обеспечения устойчивой и перспективной базы для цифровых систем управления.