Текст книги "Божественная инспирация и канон Библии"
Автор книги: Герхард Хазел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Герхард Хазел
Божественная инспирация и канон Библии
Введение
Существует неоспоримая связь между боговдохновенностью Библии и установившимся каноном Библии. Как последователи иудаизма, так и христиане традиционно считают инспирацию (боговдохновенность) неотъемлемым внутренним качеством Писания, на котором зиждется его авторитет. И хотя раздаются голоса, отрицающие всякую связь между инспирацией и канонизацией[1] 1 Albert С. Sundberg, Jr., «The Bible Canon and the Christian Doctrine of Inspiration,» Interpretation 29 /197 5), р. 352; James Barr, Holy Scripture. Canon, Authority, Criticism (Philadelphia: Wesminster Press, 1983), p. 74.
[Закрыть], противоположная точка зрения является гораздо более распространенной[2] 2 Типичные примеры: R. L. Harris, Inspiration and Canonicity of the Bible (Grand Rapids, MI: Zondervan, 1957); N. L. Geisler and W. E. Nix, A General Introduction to the Bible (Chicago: Moody Press, 1968), pp. 136 – 147; Milton С. Fisher, «The Canon of the Old Testament, « The Expositor's Bible Commentary, ed. F. Gaehelein (Grand Rapids, MI: Zondervan, 1979), 1:385 – 392; и многие другие.
[Закрыть].
В нашем столетии в особенности, начиная с 1960-х годов, дискуссии относительно библейского канона разгорелись с новой силой[З] 3 Ключевые высказывания собраны в книге, изданной Ernst Kasemann, Das Neue Testament als Kanon (Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1970). Также обратить внимание га большие публикации: Н. von Campenhausen «The Formation of the Christian Bible» (Philadelphia: Forterss Press, 1972); Kurt Aland, «The Problem of the New Testament Canon» (Oxford: A. R. Mowbray & Co., 1972); Davud L. Dungan, «The New Testament Canon in Recent Study», Interpreter's Bible Dictionary. Supplementary Volume (Nashville: Abingdon, 1976, pp. 130 – 136; Jack N. Lighthouse, «The Formation of the Biblical Canon in Judaism of Laye Antiquity: А Prolegomenon to a General Assessment», «Studies in Religion 8/2 /1978), pp. 135 – 142; Leander E. Keck, «Scripture and Canon», «Quaterly Review 3/4 /1983), pp. 8 – 26; William Farmer and Denis Farkasfaivy, «The Formation of the New Testament Canon» (New York: Paulist Press, 1983); Jean Daniel Kaestii and Otto Wermelinger, «Le Canon de I'Ancien Testament. Sa formation et son histore.» (Geneva: Labor et Fides, 1984); Н. P. Ruger, «Der Umfang des alttestamentlichen Kanons in den verschiedenen kirchlichen Traditionen», «Die Apokryphenfrage im oekumenischen Horizont» (Stuttgart: W. Kohlhammer, 1989), pp. 137 – 145; Odil Н. Steck, «Der Abschluss der Prophetie im Alten Testament, Ein Versuch zur Frage der Vorgeschichte des Kanons» (Neukirchen-Vluyn: Neukirchener Verlag, 1991); С. Dohmen and M. Oeming, Biblischer Kanon – warum und wozu? Eine Kanonteologie (Freiburg: Herder, 1992)
[Закрыть]. Отчасти они подогревались находками Мертвого моря[4] 4 См. Hartmut Stegemann, «Die Mitte der Schrift» aus der Sicht der Gemeinde von Qumran, «Die Mitte der Schrift? Ein judisch-christliches Gespraech, eds. M. Klopfenstein et al. (Bern: Peter Lang, 1987), pp. 149 – 184.
[Закрыть], и в результате новых исследований, касающихся вопроса о каноне, были сделаны выводы, что прежняя критическая концепция имеет серьезные изъяны. Дискуссии продолжаются до сих пор[5] 5 Такие публикации, как Harry У. Gamble, The New Testament Canon: Its Making and Meaning (Philadelphia: Fortress, Press, 1985); Roger Beckwith, The Old Testament Canon of the New Testament Church (Grand Rapids, MI: William B. Eerdmans, 1985); Lee M. MacDonald, The Formation of the Christian Biblical Canon (Nashville: Abingdon Press, 1988); F. F. Bruce, The Canon of Scripture (Downers Grove, IL: Inter-Varsity Press, 1988); Ingo Baldermann et al. eds., Zum Problem des biblischen Kanons (Neukirchen-Vluyn: Neukirchener Verlag, 1988); and Gerhard Mauer, ed., Der Kanon der Bibel (Wuppertal: Brockhaus Verlag, 1990) служат доказательством этого продолжающегося интереса.
[Закрыть]. И в ходе этих споров вырабатывается новая концепция канона.
Одним из главных пунктов, вокруг которого развернулась борьба, был вопрос о том, является ли концепция «канона» и канонизации Библии совершенно отдаленной от концепции «Писания»[6] 6 Типичный пример этого взгляда представляет А. С. Sundberg, «Canon of the New Testament», «Interpreter's Bible Dictionary. Supplementary Volume (Nashville, TN: Abingdon, 1976), p. 137: «Нельзя более употреблять термины «писание» и «канон» как синонимы. Церковь получила «писания», т. е. религиозные писания, которые были в некотором смысле рассматриваемы, как авторитет для иудаизма; но Церковь не получила канон, т. е. закрытое собрание писаний, в которое ничто не могло быть добавлено, ничто не могло быть убавлено.» Сандберг принимает ныне уже устаревшую точку зрения, что канон ВЗ был «закрыт» в Джамине около 90 г. по Р. Х. (ibid.)
[Закрыть], а не только от концепции инспирации. Что касается Ветхого Завета, то, по мнению некоторых исследователей, канон был зафиксирован лишь в период, начавшийся примерно с 90 г. после Р. X. и затянувшийся до IV века[7] 7 Например, A. Jepsen, «Zur Kanongeschichte des Alten Testaments,» Zeitschrift fer die alttestamentliche Wissenschaft 71 /1959), pp. 114 – 136; indem, «Kanon und Text des Alten Testaments,» Theologische Zeitschrift 21 /1965), pp. 358 – 370; Diminique Barthelemy, «L'Etat de la Bible juive depuis le debut de notre ere jusqu.' a la deuxieme revolte centre Rome /131 – 135),» Le canon de I'Ancien Testament. Sa formation et son histoire, eds. J. – D. Kaestii et 0. Wermelinger (Geneva: Labor et Fides, 1984), pp. 9 – 45; Hartmut Gese, «Die dreifache Gestaltwerdung des Alten Testaments» Mitte der Schrift? Ein judisch-christlisches Gesprtch, ed. Martin A. Klopfenstein et al. (Bern: Peter Lang, 1987), pp. 229 – 328;
Shemaryahu Talmon, «Heiliges Schrifttum und Kanonische Becher aus judischer Sicht – Uberlegungen zur Ausbildung der Grosse «Die Schrift» im Judentum,» Mitte der Schrift?, pp. 45 – 97.
[Закрыть].
Что касается Нового Завета, то тут все более доминирующими становятся внешние критерии канонизации, такие как: апостольство, ортодоксальность, древность, универсальность, духовная ценность и степень принятия Церковью[8] 8 Каждый новый труд о формировании канона Нового Завета обсуждает эти критерии.
[Закрыть], и намечается тенденция сделать процесс канонизации и его авторитета прерогативой Церкви.
Происхождение канона: на чем он основан?
Человеческий или Божественный фактор? Невозможно переоценить всю важность тех сил и источников, которые дают право библейским Писаниям обрести статус канона. Человечеству сегодня предстоит решить вопрос о том, является ли Библия продуктом человеческих умозаключений, основанных на социокультурном окружении и исторических событиях прошлого, облик которых мы можем воссоздать, или авторитет Писания основан на уникальности природы Библии, на утверждающемся на своем собственном авторитете Слове Божьем?
Являлся ли человеческий фактор, такой, как авторитет раввинов, епископов, соборов и церковного сообщества, «определяющим» в том, какие книги Библии принадлежат к канону (что, по сути дела, превращает их в Священное Писание)? Глагол «определять» в данном случае используется нами в значении формального решения, принятого на основе присущих тому времени социокультурных норм и лишенного сверхъестественного элемента. Другими словами, действительно ли определенные личности и сообщества «признали», в силу внутренней природы и качеств, какие из книг являются каноническими?
Исторически протестантизм придерживался того взгляда, что канонизация Библии (как Ветхого, так и Нового Завета) не являлась делом рук человеческих, но была совершена Духом Святым, при участии Которого и были созданы книги Библии. Благодаря своей боговдохновенности и, как результат, наличию собственного, внутреннего авторитета библейские книги были «признаны» в качестве канонических.
Глагол «признавать» (или «узнавать») по своему значению совершенно противоположен глаголу «определять». Первый утверждает сверхъестественное происхождение, природу и авторитет книг Библии как причину их канонического статуса, в то время как второй означает придание канону сугубо человеческого авторитета посредством религиозных, социологических и исторических сил. Возникает также вопрос: являлась ли канонизация Библии процессом, продолжающимися в течение многих лет и даже столетий? Был ли Ветхий Завет сформирован в три различных этапа, как многие полагают, с тех самых пор, как иудаизм эпохи после Нового Завета предложил деление Ветхого Завета на три части? Был ли канон Ветхого Завета раз и навсегда установлен тогда, когда в 90 г. н. э. за него проголосовал еврейский Синод?
Является ли Библия порождением Церкви[9] 9 Stuhlmaher, Biblische Theologie des Neuen Testaments, 1: 2 – 3, говорит об «экклесиастичком [церковном] каноне» и констатирует, что «Новый завет есть экклесиастичный канон ранних христианских книг, которые являлись основными для христианской веры и в которых происхождение и определение церкви было в основном принимало участие» (выделено мной) (стр. 3) Этот взгляд, похоже, констатировали многие другие либеральные протестантские теологи во второй половине этого столетия.
[Закрыть]? Обязаны ли мы закрытием библейского канона Тридентскому собору Римско-католической церкви, состоявшемуся 8 апреля 1546 года? Если это так, то, следовательно, Церковь может и «открывать» канон, точно так же, как она его некогда «закрыла», она стоит выше канона и может последовательно включать и исключать из него определенные книги.
Инкарнационный взгляд на Писание и канон. Реформатор Мартин Лютер (1483 – 1546) говорил о «Слове Божьем [Писании]» как о том, что «сохраняет Церковь Божию»[10] 10 Martin Luther, Weimar Ausgabe, 3. 452
[Закрыть], и, таким образом, ставил авторитет Библии выше авторитета Церкви. С точки зрения реформации, всякий авторитет должен проверяться его соотнесенностью с Писанием.
В самом деле, Библия провозглашает воплощение (инкарнацию) Слова Божия в письменном виде: «Священное Писание есть Слово Божие, записанное или, можно сказать «вмещенное в буквы», подобно тому как Христос, вечное Слово Божие, воплотился в одежды Своего творения. И как Христос был в мире, имея с ним дело, так же и написанное Слово Божие»[11] 11 Martin Luther, Weimar Ausgabe, 48. 31
[Закрыть]. Очевидно, что Лютер придерживался инкарнационого взгляда на Писание, взгляда полного воплощения. Библия есть Слово Божие, «вмещенное в буквы». Более точно терминологически можно выразить эту идею, говоря об «инскриптурации» Слова Божия.
Взгляд на полную инкарнацию Писания выражен в следующих словах: «Божественность и сила Божия влиты в сосуд Христова воплощенного тела, и также Божественность и сила Божия влиты в Писание, сосуд, соделанный из букв… Для того чтобы понять библейское откровение во всей его полноте, необходимо рассматривать Писание в терминах Богочеловеческой природы Иисуса Христа»[12] 12 Martin Luther, Weimar Ausgabe, 3. 515, pp. 403 – 404
[Закрыть]. Подобный подход к Писанию имеет в своем основании инкарнационный взгляд, когда земной Иисус Христос стал воплощением неделимого Божественного и человеческого. По аналогии с Иисусом Христом, воплощенным Словом Божиим, Библия также является неделимым единством Божественного и человеческого, открытого в Сыне Божием.
Елена Уайт придерживалась взгляда о полной инкарнации Писания. Она говорила о том же «союзе Божественного и человеческого» в Библии, что и в Сыне Божием. Она писала: «Библия, представляющая собой Божественные истины, выраженные на языке людей, свидетельствует о союзе между Божьим и человеческим естеством. Подобный союз существовали в естестве Христа, Который был Сыном Божиим и Сыном Человеческим. Таким образом, библейский текст: «И Слово стало плотию и обитало с нами» (Ин. 1:14), говорящий о Христе, верен и в отношении к Библии»[13] 13 Ellen G. White, The Great Controversy, p. 8
[Закрыть]. «Союз Божественного и человеческого» в Библии оказывает влияние и на понимание природы канона. Из этого следует, что канон не может рассматриваться как результат человеческих действий. Процесс канонизации неразрывно связан с «союзом Божественного и человеческого» в Священном Писании.
Природа канона
Определение термина «канон». Слово «канон» пришло к нам из греческого языка (ho kanon) опосредованно через латинский. Своими корнями это слово уходит в древнееврейский язык, а некоторые даже утверждают, что этимологию его следует искать в шумерском[14] 14 Обычно заостряют внимаие на том, что греческое слово kann заимствовано из еврейского qaneh, «тростник, жезл»
[Закрыть].
Термин этот имеет богатую историю употребления как в нехристианских[15] 15 См. Н. W. Beyer, «kanon, « Theological Dictionary of the New Testament /1982), III: 596 – 598
[Закрыть], так и в христианских кругах[16] 16 См. дискуссии е Hsrry Hamble, The New Testament Canon (Philadelphia:
Fortress Press, 1985), pp. 15 – 18; Bruce, The Canon of the Scripture, pp. 1, 13, 63;
Theodor Zahn, Grundriss der Geschichte des neutestamentlichen Kanons (Leipzig:
Hinrichs, 1904), pp. 1—14
[Закрыть]. Буквальное значение этого словосочетания «измерительная трость»[17] 17 Alexander Sand, Kanon. Von den Anfangen bis zum Fragment Muratorium (Freiburg/Basel/Wien: Herder, 1974), 8—11
[Закрыть]. «Слово [канон] означало среди греков определенный стандарт или норму, с которой сравнивались все прочие вещи, либо совершенную архитектуру, формам которой должно следовать, либо безошибочный критерий (kriterion), посредством которого можно было измерить все прочие вещи»[18] 18 MacDonald, p. 40
[Закрыть].
Позднее в христианском обиходе это слово обрело значение авторитетного (канонического) списка книг, являющихся частью Библии[19] 19 Bruce, The Canon of Scripture, 18
[Закрыть].
Очень важно понимать, что это позднейшее употребление слова «канон» в значении «списка» книг является всего лишь одним из определений этого термина позднего периода. Более раннее и более важное употребление слова «канон» как «правила», «образца» или «нормы» для веры и практики является более примечательным. Как таковой «канон» – это образец боговдохновенного и Святого Писания, с которым должны сверяться христианское учение и практика.
Новозаветное употребление. Слово «канон» встречается в Новом Завете четыре раза (Гал. 6:16, 2 Кор.10:13—16, в некоторых рукописях это слово используется также в Флп. 3:16). Прочтем Гал. 6:16: «Тем, которые поступают по сему правилу (канону), мир им и милость и Израилю Божию». Здесь слово «канон» употреблено в значении «правило»[20] 20 Sand, p. 9
[Закрыть], которым все субъекты нового творения должны измеряться. Это «норма», «мера» или «оценочный критерий»[21] 21 Buyer, III: 598
[Закрыть], согласно которому оценивают то или иное. И в Послании к филиппийцам 3:16 слово это употреблено в таком же смысле.
Отрывок из Второго послания к коринфянам 10:13—16 трудно перевести дословно, в нем есть некоторая двусмысленность. Однако кажется, что Павел защищает свой апостольский авторитет, замечая, что он имеет «канон» (англ. перевод), «или меру для своей работы и для подтверждения своего истинного апостольства, которое он не присвоил себе сам, но получил от Бога»[22] 22 Beyer, III: 599
[Закрыть]. «Канон» или «меру» определяет не Павел, они даны ему Богом.
Употребление в период после Нового Завета. Понятие «канон» использовалось в литературе после Нового Завета, начиная со второй половины II в., в значении «критерий верности», которым Церковь определяла, что есть истина и что есть ложь[23] 23 Sand, p. 9
[Закрыть].
С IV в. слово «канон» стало использоваться применительно к списку книг, которые входили в авторитетные Писания[24] 24 Bruce, The Canon of Scripture, 17; Sand, p. 9
[Закрыть]. Таким образом, слово «канон» стало употребляться в христианстве в значении «списка документов, признанных Церковью как документы Божественного происхождения»[25] 25 R. P. C. Hanson, Origin's Doctrine of Tradition (London: SCM Press, 1954). 93
[Закрыть].
Исторически термин «канон» указывает как на сложившуюся форму (normens normata) Писания, так и на нормативную функцию (norma normens) Писания[26] 26 Bruce Metzger, The Canon of the New Testament (Oxford: Oxford University Press, 1987), 282 – 88
[Закрыть]. «Канон» также означает авторитет, которым пользуется Писание. Хорошо известное Вестминстерское исповедание, или Вестминстерский символ веры, написанное в 1647 г. и являющееся одним из наиболее влиятельных символов веры кальвинизма, провозглашает в своем разделе о Писании: «Все [шестьдесят шесть книг] боговдохновенны, являются руководством веры и жизни»[27] 27 Цитируется у Bruce, The Canon of Scripture, 18
[Закрыть]. Какую роль играет инспирация в сообщении «канону» функций normens normata, своего неотъемлемого качества, и norma normens, своей нормативной функции, которая отлична от прочих, неканонических документов?
Слагаемые библейского канона
Состав Библии – тех книг, которые в нее входят, – представляет для нас особый интерес. Существует радикальное различие между католиками (и некоторой частью православных), с одной стороны, и протестантами, с другой в отношении книг, принадлежащих к Ветхому Завету. С другой стороны, существует полное согласие среди всех христиан в отношении книг, относящихся Новому Завету.
Развитие ветхозаветного канона. Установившееся в эпоху после Нового Завета трехчастное деление Ветхого Завета легло в основу широко распространенного взгляда, будто ветхозаветный канон развивался в три этапа в течение длительного периода времени. Утверждается, что «Закон» (Тора) был канонизирован первым. Затем последовала канонизация «Пророков» (Небиим), и, наконец, третьим шагом была канонизация Писаний (Кетубим = Хагиографа).
Трехэтапное развитие ветхозаветного канона «совершенно гипотетично: мы не находим этому доказательств ни в Ветхом Завете, ни где-нибудь еще»[28] 28 Bruce, The Canon of Scripture, 36
[Закрыть]. Это означает, что широко распространенная гипотеза или попытка реконструкции развития ветхозаветного канона так и остается гипотезой. Она не имеет исторического подтверждения. Таким образом, может оказаться разумным не принимать на веру многого из того, что мы слышим о развитии канона.
В качестве альтернативы мы можем предположить, что канон развивался по мере того, как боговдохновенные книги выходили из-под пера их авторов. Происхождение библейских книг вследствие Божественной инспирации и являлось критерием признания современниками и более поздними организациями того, что эти книги имеют свой, исходящий от них самих авторитет. Следовательно, Богом инспирированные произведения являлись каноническими изначально благодаря самой природе боговдохновенных документов. Таким образом, авторитет библейских книг, явленный в их боговдохновенности, служит главной причиной происхождения канона.
Римско-католический канон Ветхого Завета. Римско-католическая церковь обладает более широким составом канона в сравнении с каноном еврейской Библии, состоящей из 39 книг, которые принимали Иисус Христос и апостолы,– с тем каноном, которому следует, в основном, весь протестантский мир.
8 апреля 1546 г. на Тридентском соборе его участники решили, что так называемые второканонические книги, такие, как Книга Товита, Книга Иудифи, 1-я и 2-я Книги Маккавейские, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Книга пророка Варуха, Книга Премудрости Соломона и продолжение книг Даниила и Есфири, являются такими же каноническими, как и другие книги Ветхого Завета. С того времени определение «протоканонические» используется для 39 книг ветхозаветного канона, которые являются общими как для протестантов, так и для католиков, а определение «второканонические» используется для тех книг, каноничность которых признают только католики.
В соответствии с решением Тридентского собора как протоканонические, так и второканонические книги не отличаются ни по качеству, ни по ценности, ни по важности. Все признанные канонические книги приравниваются к одному и тому же уровню. Таким образом, Римско-католическая церковь выработала неизменное правило в отношении состава и качественной ценности Библии для католиков[29] 29 A. Maichle, Der Canon der biblischen Bucher und das Konzil von Trient (Freiburg: Herder, 1929), 74 – 99; Ziegenaus, 218—220
[Закрыть].
Решение Тридентского собора содержит два фундаментальных вопроса, которые продолжают отделять истинный протестантизм от католицизма. 1. На каком основании должны так называемые второканонические книги, пополнившие канон римско-католической Библии, расцениваться как Писание? 2. На чем основан авторитет канона? Является этим основанием внутренний авторитет Писания, зиждущийся на его боговдохновенности? Или же им является авторитет Церкви? С тех пор, как Собор отцов Церкви постановил, что именно является Писанием, совершенно очевидно, что они и вместе с ними церковная традиция, ставятся над Писанием. Наделяя книги Писания каноническим статусом, Церковь возносит свой авторитет превыше авторитета Священного Писания.
С другой стороны, если Писание провозглашает свой собственный авторитет, основанный на Божественной инспирации, который затем признали религиозная община или Церковь, в этом случае Писание стоит над религиозной общиной, равно как иудейской, так и христианской. Другими словами, вопрос заключается в следующем: Церковь породила Писание или, наоборот, Писание породило и поддерживало Церковь? В противовес исторической Реформации, протестантизму, Тридентский собор утверждал (и это неудивительно), что «канон не может быть основан на самом Писании»[30] 30 Anton Ziegenaus, Kanon: Von der Vaterseit bis гиг Gegenvart (Freiburg/ Basel/Wien: Herder, 1991), 220
[Закрыть]. Эта позиция непреложна и чрезвычайно важна для того, чтобы отстаивать авторитет Церкви и церковной традиции в отличие от большей части протестантизма, считающего, что авторитет Священного Писания основан на нем самом.
Давайте теперь возвратимся к вопросу о второканонических книгах, которые являются частью римско-католической Библии. К таковым относятся Книга Товита, Книга Иудифи, Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, Книга Премудрости Соломона, Книга Варуха, 1-я 2-я Книги Маккавейские и продолжения Есфири и Даниила. Объем этих книг составляет около 2/3 объема Нового Завета. Не ведутся споры относительно полезности этих книг. Предметом споров является принадлежность этих книг к Библии и приписывание им полного авторитета Писания. Заслуживают ли эти книги право на место в каноне Библии?
Рассматривая этот вопрос, мы должны постоянно не упускать из виду ряд пунктов. Во-первых, эти книги не принадлежат библейским пророкам. Таким образом, можно сказать, что они не являются боговдохновенными. Во-вторых, существуют исторические противоречия между 1-й Маккавейской и 2-й Маккавейской книгами. Общепризнанным является тот факт, что в сравнении с книгой Иудифи или даже со 2-й Маккавейской 1-я Маккавейская книга находится на более низком уровне по исторической аккуратности и достоверности. Таким образом, в этих книгах нет исторической точности. В-третьих, дополнение к Книге Есфирь было найдено лишь в греческих рукописях. Не найдено ни одного отрывка с еврейским первоисточником этой книги, что заставляет предполагать, что она была составлена во времена после эпохи Ветхого Завета в Греции. Подобным же образом рукописи книг Товита и Иудифи имеются лишь на греческом языке. Признанный каноническим Ветхий Завет был написан на еврейском и арамейском языках, а не на греческом. В-четвертых, все так называемые второканонические книги были написаны в период времени, следовавший после «пророческого периода», который завершился около 400 года до Р. X.[31] 31 См. Josephus, Contra Apionem, I, 38 – 42
[Закрыть] В-пятых, Новый Завет не цитирует эти книги, подобно тому как он цитирует другие ветхозаветние книги[32] 32 Иуд. 14 – 15 ссылка на апокрифическую книгу 1 Еноха. Кстати, Иуда не цитирует книгу, он цитирует человека, патриарха Еноха.
[Закрыть]. Новый Завет признает «пророческими» и боговдохновенными книгами только те, которые принадлежат к «Закону и пророкам», но не апокрифы, к которым относятся так называемые второканонические книги[33] 33 Bruce M. Metzger, An Inroduction to the Apocrypha (New York, 1957), p. 177
[Закрыть]. В-шестых, отцы ранней Церкви, многие из которых цитировали Писание в качестве Писания, не цитировали эти книги наравне с теми, которые они признавали относящимися к Писанию. В-седьмых, так называемые второканонические книги сохранились в Александрии, в Северной Африке, но не в Палестине. От этих книг веет совсем иным духом, что может легко почувствовать всякий читатель[34] 34 Metzger, An Inroduction to the Apocrypha, pp. 172, 262
[Закрыть]. В-восьмых, еврейский канон содержит 22 (в прошлом – 24) книги, которые мы делим на 39 книг, и этих книг среди них нет с самых ранних пор[35] 35 Josephus, Ant. 1. 13; 10. 63; Introd. to Ecclesiasticus; Philo, Vit Cont., pp. 25, 28; 2 Мак. 2: 13 – 14; Baba bathra 14a-b
[Закрыть], когда эти числа стали упоминаться, вплоть до списков периода после Нового Завета[36] 36 См. лист Оригена 22 книг Ветхого Завета в Eusebius, Eccl. Hist. 1. 25
[Закрыть]. В заключение скажем, что дополнительные книги римско-католической Библии не могут стоять наравне с Писанием, поскольку Ветхий Завет ограничен теми книгами, которые Иисус, апостолы, иудеи и ранняя Церковь принимали как Писание.
«Библейская инспирация» и формирование канона
Правильная методология требует, чтобы мы прислушивались к тому, что библейские книги сами говорят о своем происхождении. Это совершенно необходимо, так как библейский авторитет основывается на боговдохновенности, а вместе с ним на боговдохновенности основывается и канон. Объем данной статьи не позволяет нам провести исчерпывающее исследование, поэтому мы попытаемся представить позицию Писания.
Инспирация: свидетельство Ветхого Завета. Ветхий Завет не содержит слов «инспирированный» или «боговдохновенный» (theopneustos). Эти понятия первым вводит апостол Павел. Тем не менее Ветхий Завет определенно указывает на свое Божественное происхождение.
Ветхий Завет иначе утверждает свое Божественное происхождение и Божественную инспирацию и, как следствие, свою каноничность. Мы отметим несколько ключевых моментов, касающихся его свидетельства о себе самом.
1. «Пророк (и)». Еврейский язык использует слово beyad, «через», буквально переводимое как «от руки», чтобы передать, что Бог говорил «через» Своих «пророков» (nebiim). В Ис. 20:2 говорится: «В то самое время Господь сказал Исаии (в евр. оригинале перед «Исаией» стоит слово beyad), сыну Амосову». Иер. 37:2 сообщает, что люди не слушали «слов Господа, которые говорил Он чрез [beyad] Иеремию пророка [nebi’]» (см. также Иер. 50:1). «Слово Божие» было «через [beyad] Аггея (1:1, 3; 2:1) и Малахию (1:1). «… По Слову Господа, Бога Израилева, которое Он изрек чрез [beyad] раба Своего Иону, сына Амафиина, пророка [nabi’] из Гафхефера» (4 Цар. 14:25). Утверждается также, что Господь предупреждал Израиля и Иуду сразу «чрез [beyad] всех пророков [nebi’m] Своих» (4 Цар. 17:13, 23).
Ко времени Иезекииля Господь мог говорить о «древних днях», в которые Он «говорил… чрез [beyad] рабов Моих, пророков Израилевых, которые пророчествовали в те времена» (Иез. 38:17). В книге пророка Даниила звучит жалоба о том, что Израиль отказывался «слушать гласа Господа Бога нашего и, чтобы поступать по законам [toroth] Его, которые Он дал нам чрез [beyad] слуг Своих, пророков» (Дан. 9:10). Этот последний отрывок говорит нам о том, что Бог передавал весть «чрез Своих пророков», это был Господний «голос» и Его «учение». Пророки «пророчествовали» (Иез. 38:17) и передавали Божественные «законы» (Дан. 9:10) (по англ. переводу – «учения»).
Яхве говорил «чрез [beyad] слуг Своих пророков» (4 Цар. 21:10; 4 Цар. 24:2; 2 Пар. 29:25). Автор 1-й и 2-й книг Царств Самуил удостоен быть «пророком» (1 Цар. 3:20), как и хорошо известный пророк Исаия (Ис. 37:2). Делая обобщение, историк Ездра говорит о «заповедях» Божиих, от которых отступил Израиль, но которые «заповедал Ты чрез [beyad] рабов Твоих пророков» (Езд. 9:10, 11).
Примечательно, что «Дух Святой» предостерегал людей «чрез [beyad] пророков Твоих» (Неем. 9:30). То, что говорили «пророки» было тем, что говорил «Дух».
С тем же намерением слово beyad («через») в значении «от руки», используется для передачи Богом Своего «закона» «чрез (beyad) Моисея» (Неем. 8:14; 9:14; 10:29, 30). Целый ряд текстов констатирует, что Бог/Яхве заповедовал или говорил «чрез (beyad) Моисея» (И. Нав. 14:2; 20:2; 21:8; 22:9; Суд. 3:4; 3 Цар. 8:53, 56; 2 Пар. 33:8; 35:6) или «книгу закона Господня, данную рукою (beyad) Моисея» (2 Пар. 34:14). Как Моисей, бывший «пророком», так и другие «пророки» были теми служителями, «чрез [beyad]» которых Бог явил «Закон и пророков», Ветхий Завет.
2. «Слово Господне». Словосочетание «слово Господне» (debar Yahweh) используется 269 раз в двадцати восьми различных книгах Ветхого Завета[37] 37 Gillis Gerleman, «dabar Wort,» Theologosche Handworterbuch zum Alten Testament, eds. E. Jenni and C. Westermann (Munich: Kaiser, 1971), 1: 439, составивший список только 242 употреблений. Наши употребления пришли из компьютерного изучения Еврейской Библии.
[Закрыть]. Параллельное выражение, «слова Господа» (dibrey Yahweh), употреблено 17 раз в восьми книгах[38] 38 Исх. 23: 36; 24: 3 – 4: Числа 11: 24; Иис. Н. 3: 9; 1 Цар. 8: 10; 15: 1; Иер. 36: 4, 6, 8, 11; 37: 2; 43: 1; Иез. 11: 25; Амос 8: 11; 2 Пар. 11: 4; 29: 15
[Закрыть], и выражение «слова Бога» (dibrey Elohim)[39] 39 Иер. 23: 36; Ездр. 9: 4; 1 Пар. 25: 5
[Закрыть] встречается три раза. Выражения «слово Господа Бога» (debar Adonay Yahweh)[40] 40 Иез. 6: 3; 25: 3; 36: 4
[Закрыть] и «слово Бога» (debar (ha) Elohim)[41] 41 Суд. 3: 20; 1 Цар. 16: 23; 3 Цар. 12: 22; 1 Пар. 17: 3
[Закрыть] встречаются очень редко. Употребление вышеперечисленных выражений свыше 300 раз свидетельствует о том факте, что Ветхий Завет рассматривает себя как слово, исходящее от Бога, «Слово Божие».
Исследование этих словосочетаний показывает, что в большинстве случаев они относятся к видениям и пророческим откровениям. Примерно в 75% случаев говорится о Божественных словах, которые открывались пророкам, включая Авраама, Моисея и всех ветхозаветных личностей, известных как «пророки». В этих случаях это выражение обычно означает, что «слово Яхве» есть «слово Божие», которое пророк провозглашает своим современникам и которое записано в его книге. Эти выражения отмечают, что пророк представлял людям не просто «слово» от Бога. Напротив, оно «всегда называется словом Божиим»[42] 42 Ludwig Koehler, Old Testament Theology (Philadelphia: Westminster Press, 1957), p. 106
[Закрыть]. Людвиг Кехлер, известный знаток лексикографии еврейского языка, заметил, что в подобных выражениях и «раскрывается истинная библейская доктрина об инспирации Библии Святым Духом»[43] 43 Ibid., pp. 106 – 107
[Закрыть].
Приблизительно в 20% случаев выражения «слово (а) Господа/Бога» относится к Божественному закону, данному Богом Израилю, включая Декалог. Десять Заповедей определены как «слово Яхве» (Втор. 5:5; 1 Пар. 15:15 и т.д.)[44] 44 0. Grether, Name und Wort Gottes im Alten Testament (Berlin: W. de Gruyter, 1934), pp. 71 – 77, для добавочных текстов.
[Закрыть] или «слова Яхве» (Исх. 24:3, 4 и т.д.)[45] 45 Заметьте также выразительность «десятисловия» для Десяти Заповедей (Исх. 34: 28; Втор. 4: 13; 10: 4)
[Закрыть].
Это краткое описание словоупотребления Ветхого Завета показывает, что Ветхий Завет постоянно говорит о себе как о слове, происшедшем от Бога, как «слове Божием», которое «пророки» записали человеческим языком.
3. «Говорит Господь». Еврейское словосочетание neum Yahweh переводится обычно как «говорит Господь» или «сказал Господь». Встречается не менее 364 раз в Ветхом Завете[46] 46 Included in this counting are the variations with insertions such as Adonay in 92 usages and other variations. See D. Vetter, «ne'um Ausspruch,» Theologisches Handworterbuch zum Alton Testament, 2& 1
[Закрыть].
Это выражение в большей степени используется в пророческих книгах Ветхого Завета. Но она встречается также в Быт. 22:16; Чис. 14:28; 1 Цар. 2:30; Пс. 109:1; 4 Цар. 9:26; 19:33; 22:19 и 2 Пар. 34:27.
Использование этой фразы в большинстве случаев в начале, в середине или в конце речи Яхве, переданной через пророка, ставит своей целью подчеркнуть, что это личное высказывание Яхве. Цель этого выражения – подчеркнуть «происхождение вести пророка, как вытекающей из Божественного откровения, что свидетельствует о ее Божественном назначении»[47] 47 H. Eising, «ne'um,» Theologisches Worterbuch zum Alien Testament, eds. G. J. Botterweck and Rinngren (Stuttgart: W. Kohlhammer, 1984), 5» 120
[Закрыть]. Мы находим здесь большинство ветхозаветних выражений, которые свидетельствуют о боговдохновенности Ветхого Завета.
4. «Так говорит Господь». Фраза «так говорит Господь (Яхве)» (koh’ amarYahweh) встречается 291 раз в Ветхом Завете[48] 48 Это использовано 11 раз в Исх. (Исх. 4: 22, и т.д.). дважды в Иис. H. (Иис. H. 7: 13; 24: 2), однажды в Суд. /б: 8), восеми раз el—2, Цар., 33 раза в 3 – 4 Цар., 10 раз в 1 – 2 Пар., 27 раз в Ис., более 150 раз в Иер. и несколько раз в других пророческих книгах.
[Закрыть]. Та же самая фраза, только без частицы «так» (koh) используется еще 76 раз. Это выражение простым и ясным языком показывает, что Бог Яхве говорит в Ветхом Завете[49] 49 W. H. Schmidt, ««amar, sagen,» Theologisches Handworterbuch гит Alton Testament, 1: 214
[Закрыть]. Это выражение также говорит о том, что сказанное в Ветхом Завете имеет Божественное происхождение, что откровение проистекает от Самого Бога. Более того, оно сообщает, что Божественная весть представлена этим пророком, который говорит людям.
Эти три выражения и их разновидности встречаются в Ветхом Завете свыше 1000 раз. Такое частое использование этих фраз просто поражает. Таким образом Ветхий Завет говорит о том, что он происходит от Бога или «боговдохновенен». Подобный язык Ветхий Завет использует для того, чтобы сказать читателям о своей природе и данном ему авторитете.
Инспирация и каноничность. Каноничность основывается на инспирации. Только инспирированные книги являются «Словом Божиим» и «Писанием», и только инспирированные книги являются каноническими. Инспирация является определяющей для канона и каноничности. Каноничность – это не авторитет, данный Библии извне. Напротив, он проистекает из природы документов, принадлежащих Библии. Инспирация делает писания «Словом Божиим», поскольку сама инспирация исходит от Бога, т. е. «Слово Божие» исходит от Него. Поэтому инспирированное Слово Божие уже по самой своей природе является «Писанием» и обретает канонический статус с того самого момента, когда оно вышло из-под пера инспирированного автора.
Инспирация: Новый Завет свидетельствует о Ветхом Завете. Обратимся теперь к свидетельствам Нового Завета о Ветхом Завете. Они однозначно говорят о том, что Ветхий Завет является Писанием. И так же однозначно Новый Завет говорит о себе самом. Исследуем эти утверждения.
1. «Пророчество и пророки». Апостол Петр настаивает на том, что «никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Петр. 1:21). «Пророчество» всегда является результатом того, что личность, именуемая «пророком», движима силою Святого Духа.
«Пророчество» в этом смысле является производной Святого Духа. Дух Святой подвигал людей, «пророков», которые говорили от лица Бога. То, что они изрекали, было «от Бога». И так как их весть была дана им Богом, следовательно, и то, что они «говорили от Бога», является «словом Божиим».
«Пророчество» не плод высоких человеческих «порывов», человеческой «воли». Оно не является результатом человеческого воображения, разума, гения. Оно никогда не бывает «произносимо по воле человеческой», пишет апостол Петр, но происхождение его – от Бога, Который посредством Духа Святого инспирирует пророка Своею вестью.
Выражение «по воле человеческой» требует более детального разбора. Этот текст подчеркивает контраст между «волей человеческой» и влиянием Святого Духа на человека. Разница здесь между человеческой волей и Божественной деятельностью. Разница между горизонтальным измерением человеческой мысли и опыта, основывающимся на социо-культурном окружении человека, и вертикальным измерением, выраженным в Божественном вмешательстве в исторический процесс посредством Духа Святого, Который касается людей и дает им Божественное откровение в доступном для них виде.
Горизонтальное измерение, «воля человеческая», есть у каждого человека. Оно является общечеловеческим переживанием, ограниченным рамками той социокультурной среды, в которой живет человек. Все люди наделены этим горизонтальным измерением.
О вертикальном измерении говорит фраза: «Изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым». Это сверхъестественное измерение. Это вмешательство Божественного Духа в жизнь избранных людей, называемых «пророками». Это не то, что присуще всему человечеству в целом и каждому из людей в отдельности. Это измерение относится лишь к избранным людям, «пророкам», особым образом движимым Святым Духом.
Люди, изрекающие пророчества, «движимы» Святым Духом потому, что Божественный Дух дает им действительную, подлинную информацию, которой они прежде не обладали и которую они должны сообщить другим людям. То, что эти ведомые Святым Духом люди передают – это весть от Бога. Они говорят не от себя. Нельзя недооценивать эту большую разницу, существующую между тем, что говорится «по воле человеческой», и тем, что говорится от Бога.
«Пророчество» как понятие, используемое в 2 Петр. 1:21, связано с выражением «пророчества в Писании» из стиха 20. Оно не ограничивается той лишь частью Писания, которая состоит из пророческих книг. То есть они не ограничены второй частью еврейского канона, Nebiim, времен и после Нового Завета, включавшего в себя ранних и поздних пророков. Оно не ограничено также второй частью Ветхого Завета доновозаветных времен, включавшей все 34 книги, следующие за Пятикнижием.
Термин «пророчества» указывает на написанные в результате инспирации «изыскания и исследования пророков» (1 Петр. 1:10), то ееть то, что было написано «святыми Божиими человеками, движимыми Духом Святым» (2 Петр. 1:21). Кого может включать в себя понятие «пророки»? Новый Завет использует такое выражение, как «закон и пророки»[50] 50 Мф. 5:17; 7:12; 11:13; (в обратном порядке); Лук. 16: 16, 29; 24: 27; Иоан. 1: 45; Деян. 13: 15; 24: 14; 26: 22; 28: 23; Рим. 3: 21
[Закрыть], в котором слово «пророки», очевидно, указывает на все ветхозаветние книги, за исключением Пятикнижия.
О «пророках» говорится в Евангелии от Луки 1:70: «Как возвестил [Бог] устами бывших от века святых пророков Своих». И тут же Лука цитирует несколько псалмов, а также упоминает Авраама. Создается впечатление, что в данном случае понятие «пророки» подразумевает гораздо больше, нежели только вторую часть ветхозаветного канона, и включает в себя практически и «Закон», и «Писания».
Об обобщающем применении понятия «пророки» ко всему ветхозаветному Писанию можно судить также по словам Иисуса Христа, говорившего: «О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!» (Лк. 24:25). Мы заключаем это потому, что сразу после этого Иисус объясняет ученикам по дороге в Еммаус «все Писание», а именно «начав от Моисея, из всех пророков» (ст. 27). Выражение «все, что предсказывали пророки», похоже, означает то же самое, что и выражение «все Писание»[51] 51 W. Wiefel, Das Evangelium nach Lukas «Theologisches Handkommentar zum MT» (Berlin: Evangelische Verlagsanatalt, 1988), p. 411
[Закрыть], подчеркивая завершенность ветхозаветного канона ко времени Иисуса Христа.
