Текст книги "Три миллиона лет до нашей эры"
Автор книги: Геральд Матюшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
4.2. Кооби Фора
4.2.1. Вертолетный рейд
Ричарду Лики вначале не везло. Ему достался участок, где не было таких древних слоев, чтобы найти предка. Он проработал один сезон на Омо и задумался. Раз уж приходится вернуться к археологии, то ему лучше найти самостоятельное место. Работать без диплома в одной экспедиции с такими титулованными профессорами, как Арамбург, Коппенс или Хауэл, значит быть у них всегда в долгу. Какое бы открытие он ни сделал, все будут считать, что сделали профессора. Он решил выбрать место сам. Он прикинул по прошлым своим охотничьим маршрутам, куда двинуться вернее.
Ричард взял вертолет, который экспедиция наняла сообща, и полетел обратно в Кению. Он облетел восточный берег Рудольфа и повис над длинными размытыми обрывами, которые выглядели обещающе. Ричард приземлился и очутился в ландшафте трехмиллионнолетней давности. Все вокруг было завалено костями ископаемых животных. Даже он, непрофессионал, был поражен. Ричард вернулся с вертолетом в Омо и объявил всем, что он оставляет экспедицию... Это было смелое решение для 23-летнего молодого человека перед лицом вспыльчивого отца.
Вертолетный рейд был смелой разведкой в охоте за древностями. Ричард Лики организовал отряд профессионалов и установил постоянный лагерь в Кооби Фора, на восточном берегу озера Рудольф. Его находки сразу же сыграли большую роль в том, как мы теперь смотрим на свое происхождение. Что же нашел Ричард Лики в Кооби Фора?
4.2.2. Слой КБС
Открытия Ричарда Лики в Кооби Фора превратили неизвестного лесного охотника в одного из знаменитых ученых мира. Кенийское правительство доверило ему руководство всеми раскопками в стране. Национальное географическое общество выделило ему такие же крупные суммы, как и его отцу. Его статьи читали миллионы людей. Его интервью перепечатывали «Правда», «За рубежом» и другие советские газеты.
Добраться до Кооби Фора было не просто. Дорога от Найроби около 400 км шла по пустыне через солончаки, потом через вулканические скалы, которые, как топоры, рубили автомобильные скаты. Есть романтическая фотография Ричарда Лики верхом на верблюде... Однако добираться лучше по пустыне и скалам в автомобиле или лететь на легком самолете. Лики больше летал, садясь прямо на озеро. Озеро Рудольф иногда разливалось на тысячу километров, заливая берега и затопляя животных и жилища первобытных охотников. Потом оно отступало, жизнь возвращалась на старые места. И так много раз. Разобраться в слоях было нелегко.
Много геологов работало в Кооби Фора. Каждый составлял свой график наступления и отступления озера. Древние слои датировались то в 3 млн., то в 1 млн. лет. Там была пара «маркирующих слоев» вулканического туфа. Их можно было датировать по изотопам. Один из них был открыт молодой сотрудницей Йельского университета Кей Беренсмейер. Этот слой был назван начальными буквами ее имени – КБС. Это был важнейший слой, потому что ниже и выше его залегало много ископаемых костей, древних орудий и даже останков самого человека. Споры о датировке слоя КБС охватили ученых многих стран и закончились лишь в 1982 г. на конгрессе в Москве.
Исследованию находок слоя КБС Р. Лики уделил главное внимание. Здесь были найдены древнейшие орудия. Кости гоминид начали появляться почти сразу в нескольких местах. Некоторые находили прямо у входов в лагерь, другие в 10 милях от него, третьи – в 20 милях от лагеря, четвертые – самые богатые – в 25 милях севернее. Однако, определить, какие стоянки древнее, какие моложе, было трудно.
Очень много стало встречаться костей австралопитеков (робустус). Также были найдены мелкие кусочки, которые Лики, сравнив с Синди, Джорджем и Твигги Олдувая, счел останками человека умелого. Ричард надеялся, что он не только подкрепит открытия своего отца и докажет, что человек умелый был отдельным видом, но также установит, сколько времени существовал этот вид. Условия для этого в Кооби Фора были хорошими. Слои здесь были больше и богаче, чем в Олдувае, они уходили в более далекое время, и останков человека и ископаемых животных было больше.
4.2.3. Череп под номером 1470
В 1972 г. Лики сделал потрясшее всех открытие. Под слоем туфа он нашел необычный череп человека. Ричард датировал его в 2,9 млн. лет, потому что череп лежал под слоем КБС, а тот англичане по изотопам датировали в 2,6 млн. лет.
Череп № 1470. Его нашел Ричард Лики на восточном берегу озера Рудольф в Кооби Фора. Этот череп вначале датировали в 2,9—3 млн. лет, но потом выяснилось, что это ошибка и 1470 не древнее человека умелого из Олдувая (около 2 млн. лет).
«Как вы назовете нового человека?» – спросили его в интервью. «Я называю его Человек. Для меня есть два рода гоминидов на озере Рудольф: один я называю австралопитеки – это все робустусы, другой – Человек».
Новая находка была занесена в описи под номером KNM-ER-1470 и под этим номером она вошла в мировую науку. Это была одна из наиболее замечательных ископаемых находок века. Ее знают все ученые мира. Если кто-нибудь говорит номер 1470, любой из археологов и антропологов мира знает, о чем идет речь.
Судя по черепу, это был человек в полном смысле слова. Его череп был выше, тоньше и круглее, чем у австралопитековых. Самым замечательным был объем – 775 см3. Это была твердая цифра, потому что череп, в отличие от олдувайских, сохранился полностью. Жене Ричарда – Мив пришлось решить немало головоломных задач, прежде чем она склеила череп из сотен мелких кусочков.
Находка 1470 шокировала всех, кроме Луиса Лики. Он был чрезвычайно доволен ею. Это подтверждало то, о чем он мечтал давно: человечество было старым, очень старым, и доказательство этому было найдено. Это был триумф для Луиса Лики, который был серьезно болен и вскоре умер.
Другие виды человека умелого – Синди, Джордж и Твигги – имели возраст 1,5—1,8 млн. лет, объем черепа 640 см3. Череп 1470 совершил гигантский скачок до 775 см3, а по возрасту был на 1 млн. лет старше. Родословное древо человека оказалось кривым.
Не было больше сомнений в том, что робустус и бойсеи – не предки человека. Возраст их был 2 млн. лет. Если возраст черепа 1470 был определен верно, то оказывалось, что он старше зинджа на три четверти миллиона лет!
Ричард Лики заявил, что никто из найденных ископаемых – не предок 1470 и что все теории эволюции неверны. Еще недавно предком считали австралопитека африканского – «бэби» из Таунга. Но теперь и эта идея была похоронена, как и другие. И все из-за дат. Возраст африкануса из Южной Африки оставался неопределенным, хотя большинство ученых считало, что он жил от 2 до 2,5 млн. лет назад, а 1470 – 2,9 млн. Значит, и африканус не мог быть предком 1470.
Древнее 1470 были только две находки гоминид: в Северной Кении кость руки из Канапои – 4 млн. лет и кусок челюсти с зубом из Лотэгема – 5,5 млн. лет. Обе находки были так бедны и фрагментарны, что по ним ничего сказать было нельзя, кроме того, что они, вероятно, относятся к гоминидам. Но были ли они предками, двоюродными братьями или австралопитеками робустусами или бойсеи, было не ясно.
Эволюция жизни на Земле. (Антропоген – четвертичный период – время существования человека.)
Человек оказался так же древен, как и его предки. Австралопитеки робустусы и бойсеи были более примитивными по многим признакам. С ними ничего не было понятно.
Акции человека умелого вдруг драматически повысились. Хотя Ричард Лики и не давал особого имени для 1470. «Я хочу только называть это Человек», – повторял он снова и снова. Однако было нетрудно связать 1470 с троицей олдувайских «умелых».
Теперь их возраст увеличился на миллион лет. Теперь человек умелый выглядел как отдельный вид.
4.2.4. Борьба продолжается
Однако не все согласились с выделением умелого в отдельный вид. Самым принципиальным противником был Лоринг Брейс из Мичиганского университета. Он много лет строил прямую линию родословного древа человека. Он объяснял различия между черепами вариациями внутри вида (как бывают среди современных людей различные личности). И в древности могли быть разные особи: у одних череп больше, у других – меньше, но все они – один вид. Брейс и его последователи много лет моделировали древо человека в виде прямой линии: австралопитеки → человек прямоходящий → человек современный. Это означало, что всех австралопитековых он вместе с умелым объединил в один вид. Схема Брейса привлекала своей простотой, но с открытием 1470 уже нельзя было располагать их друг за другом. Тогда Брейс просто выделил робустуса в отдельный вид, но умелого и африкануса по-прежнему объединял в один вид.
Ричард Лики рассматривал проблему другим образом. До сих пор он не признает, что в Южной Африке был отдельный африканский тип австралопитека. Он всех – и «бэби» из Таунга, и умелого, и 1470 – называет человеком, а робустусов – австралопитеками.
Итак, и Лики, и Брейс объединяют умелого и «бэби» из Таунга (африканус и габилис) в один вид, т. е. они оказываются в одной корзинке. И тот и другой наклеивают лишь различные ярлыки на эту корзинку. В общем, споры сводятся к старому вопросу – что такое вид?
Обычно к виду относят группу животных или растений, которые были долго изолированы от других групп и поэтому у них выработались наследственные различия в организме. Изоляция может быть физическая – пустыня или океан, которые разделили вид на две популяции, или другие причины. Собаки, например, не «заключают браков» с кошками. Не только потому, что не предпринимают попытки к этому, но в силу больших генетических различий между ними. Лошади и ослы, однако, являются более близкими, чем кошка с собакой, и они производят мулов. Но мулы бесплодны.
Лоринг Брейс пытался найти различия между австралопитеком африканус и человеком умелым и не нашел таких существенных различий, чтобы приклеить им ярлыки разных видов.
4.2.5. Сомнения в древности
Дата в 2,9 млн. лет сделала 1470 одним из самых древнейших и показывала, что в поисках предков надо уходить за 3 млн. лет.
Однако не все ученые соглашались с датой. Так, например, на конференции о происхождении человека в 1974 г. в Институте археологии АН СССР известный антрополог В. П. Алексеев на вопрос о черепе 1470 сказал: «Я не думаю, что 1470 имеет 2,9 млн. лет древности и что он имеет столь человеческий вид. Могли быть и ошибки при склеивании».
«Но он же найден ниже туфа КБС. Туф имеет 2,6 млн. лет. Это же дата по калий-аргону», – пытался я возразить. «Видимо, что-то напутано с датой, ибо 1470 настолько современен, что волосы становятся дыбом», – ответил он.
Для сомнений были основания. Стратиграфия Кооби Фора чрезвычайно сложна. Слои мелкие и, следовательно, легко разрушаются. Они прерываются, а местами совсем пропадают. Поэтому тяжело связывать один слой с другим. Удивительнее всего было то, что кости ископаемых животных, лежащие выше и ниже туфа КБС, в Омо были найдены в слоях почти на 1 млн. лет моложе. Теоретически животные этих двух мест должны быть идентичными, разделяла их всего сотня километров. И многие из животных, например слон, кабан, могли свободно переходить из Омо в Кооби Фора и обратно. Климат обоих мест был одинаковым.
Кларк Хауэл, осматривая коллекции Кооби Фора, заметил Базилю Куку, специалисту по свиньям: «Свиньи Кооби Фора не выглядят похожими на наших свиней того же времени. Эти свиньи выглядят более молодыми». Кук согласился с этим и заинтересовался свиньями из восточного Рудольфа.
Базиль Кук детально изучил эволюцию свиней за 2 млн. лет в Омо, где слои были хорошо датированы. Потом он сравнил время существования того или иного вида свиней с другими местами их находок – Олдуваем, Хадаром и т. п. Все хорошо коррелировало между собой, кроме одного места – Кооби Фора на озере Рудольф. Например, род мезочерус всюду существовал только около 2 млн. лет назад, а в Кооби Фора он датировался (по туфу КБС) почти в 3 млн. лет. Сомнения в правильности определения даты КБС в лондонской лаборатории Фитч и Миллера усилились.
4.2.6. Уточнение дат
Назревал первый бой за передатировку Кооби Фора. В 1975 г. известный английский геолог Вильям Бишоп пригласил ученых на конференцию. Содиректор экспедиции на Рудольфе археолог Глин Айзек прибыл в Лондон и сразу заявил, что он надевает «шлем для защиты человека от свиней». Он начал высмеивать Кука в кулуарах. Кук носил модные тогда в Америке галстуки с буквами МКП. Айзек стал говорить, что он знает, что эти буквы означают «мужчина – кабаний прихлебатель».
Шутки были забыты, когда Кук начал доклад. Он убедительно доказал, что дата в 2,6 млн. лет для КБС не соответствует сходству животных Кооби-Фора с Омо и другими местами. Например, мезочерус повсюду датируют 2 млн. лет и в Кооби Фора она существовала в то же время. Дата 3 млн. лет поэтому ошибочна.
Глин Айзек ринулся в бой... Он утверждал, что в Омо и Кооби Фора были разные природные условия и потому здесь мезочерус существовала на миллион лет раньше... Такие же аргументы приводил и Джон Харрис...
На банкете Айзек снова стал защищать дату Р. Лики. В ответ Кук указал на свой галстук и сказал: «Вы думаете, что знаете значение букв МКП, но вы неверно их расшифровываете. В самом деле они означают: „Мезочерус коррелирует правильно“». Взрыв смеха завершил его реплику. Айзеку не удалось отвергнуть доводы Кука. У большинства участников конференции сложилось мнение, что нужно пересмотреть дату туфа КБС в Кооби Фора. Однако Р. Лики не сдавался.
Джон Харрис, родственник и горячий сторонник Ричарда (они были женаты на сестрах), предложил Тиму Уайту пересмотреть заново все материалы Кооби Фора, чтобы доказать, что Кук не прав. Они вдвоем детально изучили находки на озере Рудольф, все пересмотрели. Харрис был обескуражен. Пересмотр находок убеждал, что Кук был прав: дата КБС Кооби Фора на озере Рудольф была ошибочной.
«Мы не можем ограничиться выяснением этого. Мы должны поговорить с Ричардом», – сказал Тим Уайт. Но Ричард Лики не хотел и слышать о неточности в датировке КБС. Он даже сказал, что не советует публиковать материалы изучения находок. Ричард добавил, что все статьи по Кооби Фора должны контролироваться им как начальником экспедиции. Если все будут писать статьи бесконтрольно, то может все запутаться, появятся противоречия.
Однако в 1976 г. дискуссия о датах стоянок на озере Рудольф разгорелась с новой силой. Чтобы подкрепить свою позицию, Ричард Лики решил провести конференцию в Кооби Фора.
Как раз в Чикаго вышел большой том с докладами первой (1973) конференции международной экспедиции. Этот том назывался «Ранний человек и среда в бассейне озера Рудольф». Редакторами тома были Ив Коппенс, Кларк Хауэл, Глин Айзек и Ричард Лики. Том открывался статьями, посвященными Камилю Арамбургу и Луису Лики. Вступление к книге написал известный ученый Карл Бутцер. На конференции 1973 г. и были впервые обнародованы даты Кооби Фора. Здесь были доклады крупнейших ученых, в том числе И. К. Финдлатера, Кей Беренсмейер и многих других.
Эти же ученые приехали защищать Р. Лики в 1976 г. Все внимательно выслушали доклад Харриса и Уайта о датировке свиней. Потом началось обсуждение. Финдлатер – главный геолог экспедиции – защищал старую дату, другие поддержали его. Было решено ввести новую систему шифровки находок. По единой системе перенумеровали все стоянки. Теперь было трудно узнать, от какого слоя шла информация по отношению к туфу КБС.
Уайт был в ярости от всего этого. Он утверждал, что новая маркировка сделана для того, чтобы скрыть ошибки в геологии.
Харрис и Уайт решили написать статью о своих наблюдениях. Они показали ее Лики, который возражал против ее публикации. Дело было в том, что Ричард уже опубликовал статьи об этих гоминидах. Они были «его», и он не хотел, чтобы другие писали о них.
Уайт и Харрис послали свою статью в Лондон в журнал «Природа». И статью им вернули как негодную для печати. Уайт сказал, что это зажим мнений. Он вспомнил, как тот же журнал не опубликовал Роберта Брума, когда он выступил в защиту «бэби» из Таунга 40 лет назад. После того как им вернули статью из Лондона, они послали ее в «Науку» (это сходный с «Природой» журнал в США). Их статья была опубликована лишь в январе 1977 г. С той поры Уайт больше не получал приглашения вернуться работать на озеро Рудольф.
Ричард Лики не ждал спокойно, пока разнесут всю его схему датировки. Он попросил английскую лабораторию по изотопам (Фитча-Мюллера) сделать другую дату КБС по калий-аргону. Анализ сделали и получили дату 2,4 млн. лет, а не 2,6 млн. лет, как в первый раз. Это был шаг в правильном направлении, но такой маленький, что противники Р. Лики были недовольны. Они были очень рады, когда Тур Серлинг, аспирант Калифорнийского университета, привез с практики с озера Рудольф образцы туфа КБС. Он отдал образцы в лабораторию Кертиса – пионера датирования по калий-аргону плио-плейстоценовых отложений.
Кертис проанализировал образцы Серлинга. Один из них дал дату 1,8 млн. лет, другой – 1,6 млн. лет. Это были почти точно те даты, которые предлагали для КБС специалисты по ископаемым свиньям. Они были в восторге от новых дат.
Р. Лики был в замешательстве. В общем обзоре гоминид Рудольфа, который он написал для «Сайнтифик Америк» в 1978 г., он заметил несоответствие между фитч-миллеровскими датами и датами Кертиса, но не указал, которые он считает верными. Однако даты показывали, что череп 1470 не мог быть древнее чем 2 млн. лет.
В августе 1982 г. в Москве состоялся XI Международный конгресс ИНКВа, ИНКВ – это Международный союз по изучению четвертичного периода. На конгрессе была образована специальная секция под названием «Проблемы антропогенеза и палеоантропологии». Харрис и Айзек представили совместный доклад под таким длинным названием: «Археологические находки как свидетельство деятельности ранних гоминидов, эскарп Карари, Кооби Фора». Вывод доклада четкий – дата орудий в слое КБС Кооби Фора между 1,3 и 1,6 млн. лет. Глин Айзек признал поражение. Правда, сам он на конгресс не приехал, доклад читал Джон Харрис. Харрис выступил на конгрессе в Москве и со вторым докладом: «Археологические открытия в Афаре, Эфиопия: доисторическая стоянка Гона». Соавтором его доклада был молодой, но уже к тому времени достаточно известный Дональд Иохансон. В нашей литературе его называют Джохансоном, но о нем чуть позднее. Сначала закончим разговор о дате Кооби Фора. Почему там произошла такая большая ошибка, чуть ли не на миллион лет?
В чем же дело? Почему даты расходились на 700 тыс. лет?
Все дело в чистоте образцов. Кертис и его группа в Беркли внимательно изучили образцы под микроскопом и заметили, что в туфе КБС было немного зерна более древнего происхождения. Они ухитрились выбросить древние загрязнения перед тем, как делать анализ образца. Результаты были убедительно согласованными: они все группировались около 1,8 млн. лет. Тогда они проверили два разных материала в образце: кристаллы полевого шпата и стекловидную пемзу. Оба были проверены на атомных счетчиках на калий-аргон и дали одинаковую дату: 1,6—1,8 млн. лет. Кооби Фора стала такой же по возрасту, как и олдувайские стоянки. Череп 1470 оказался не древнее олдувайских «умелых».
Значит, человек «помолодел» на целый миллион лет? И он живет не 3, а только 2 млн. лет, как это установил Луис Лики еще в начале 60-х гг?
Нет. Не успели отгреметь бои за Кооби Фора, как были найдены новые стоянки, на сей раз не в Восточной Африке, а в Эфиопии. Там была найдена стоянка Гона с каменными орудиями возрастом в 2,6 млн. лет. Там же были обнаружены новые предки человека возрастом около 4 млн. лет. Обо всем этом и говорилось на конгрессе в Москве в 1982 г. Человек не хотел «молодеть».
Новые останки предка человека нашел молодой палеоантрополог Дональд Джохансон в местности Хадар.
5. Следы на пепле
5.1. Ее называли Люси
5.2. Следы на пепле
5.3. Итоги и проблемы
5.1. Ее называли Люси
5.1.1. Агитация за Хадар
Дональд Джохансон, ученик Кларка Хауэла, добыв деньги на экспедицию на север Эфиопии в Хадар, где встречались ископаемые, приехал на конференцию по озеру Рудольф в 1973 г., чтобы уговорить специалистов ехать с ним в Хадар.
Он рассказывает: «Я говорил о Хадаре с энтузиазмом, с каким только мог. Присутствовала дюжина специалистов по плио-плейстоцену, людей с большой славой, некоторые, я надеялся, будут сотрудничать со мной. Получить их согласие было, однако, нелегко. Они вежливо слушали... мои предсказания того, какие предки там могут быть найдены. Они слушали меня потому, что я был „человеком Хауэла“. Я работал три сезона с ним в Омо и получил от него хорошие рекомендации.
Но сам я никогда не возглавлял экспедиции. Где были гарантии, что я способен на это? Каков был „калибр“ других сотрудников в моем отряде? Как надежны были мои стратиграфические наблюдения? Мог ли я быть уверен в том, что Эфиопия разрешит искать у себя стоянки? Насколько обеспечена датировка моих местонахождений? Да и вообще найду ли я их снова? Точно ли я отметил их местонахождение на карте? А лаборанты? Есть ли они, сделают ли они в срок все необходимые чертежи и анализы? Или придется десятками лет уговаривать их сделать все необходимое, пока кто-то из музейных работников сам не вспомнит о том, что надо все же что-то делать для экспедиции? Это важные вопросы, и они могли испортить все. Большое несчастье для занятого археолога попасть в такое положение, при котором дело терпит неудачу от недостатка внимания, недостатка материалов, недостатка решимости организаторов и, что хуже всего, от недостатка доверия к его находкам.
Я отчаянно нуждался в помощи специалистов Африки, но заполучить ее я мог только в том случае, если завоюю доверие на конференции по Рудольфу в 1973 г.
Я убеждал этих людей, что если я найду им кучу костей, то они могут быть уверены в дате. Я объяснял, что отложения в Хадаре сравнимы с нижними горизонтами Омо, но у нас ископаемые лучше и их больше, они могут дополнить Омо, Я нажимал на Алана Джентри из Британского музея, специалиста по антилопам, обещая ему кучу превосходных антилоп. Я говорил Джону Харрису о жирафах. Я говорил с Базилем Куком о свиньях. Я делал большое дело разговорами.
Я уехал в Хадар, но очень немногие твердо пообещали приехать туда».
5.1.2. Предчувствие
О самой интересной находке в Хадаре Джохансон рассказывает так:
«В то утро 30 ноября 1974 г. я проснулся, как обычно в экспедиции, на рассвете. Я был в Эфиопии, в лагере на берегу мутной реки Аваш, в местности, называемой Хадар, около сотни миль северо-западнее Аддис-Абебы. Я был руководителем группы ученых, ищущих ископаемых.
Несколько минут я лежал в своей палатке, разглядывая брезент надо мной... Было относительно холодно, но не более чем 26° С. Воздух ни с чем не сравнимый, кристальный запах раннего утра пустыни, слегка приправленный запахом приготавливаемой пищи... Для большинства американцев в лагере это было лучшее время дня.
Я вышел из палатки и взглянул на небо. Снова безоблачный день, снова безупречное утро пустыни... Я вымыл лицо и взял чашку кофе у лагерного повара. Том Грей присоединился ко мне за кофе. Том был аспирантом, приехал в Хадар изучать ископаемых животных и растения, реконструируя насколько возможно точно типы и взаимоотношение того, что жило здесь в различные времена в отдаленном прошлом, и климата того времени. Моя собственная цель – причина для экспедиции – были гоминидные ископаемые: кости вымерших предков человека и его близких родственников. Я интересовался доказательствами эволюции человека. Но понимал, что наши поиски должны были быть подкреплены работой таких специалистов, как Том.
– Так что у нас на сегодня? – спросил я. Том сказал, что он наносит места находок ископаемых на карту.
– Когда ты пойдешь маркировать местонахождения 162?
– Я не совсем точно представляю, где это 162, – сказал он.
– Ну, тогда я покажу тебе его.
Я не собирался идти этим утром с Греем...
Я должен был остаться в лагере в это утро, заниматься бумажными делами, но я не остался. Я чувствовал сильный подсознательный толчок, побуждение идти с Томом, и я послушался побуждения. Я записал для себя в дневнике: „Ноябрь 30.1974. Местонахождение 162 – с Греем до обеда. Чувство хорошее“.
Как палеоантрополог, человек, который изучает ископаемых предков человека, я сверхсуеверен. Многие из нас такие потому, что в работе мы зависим в большой мере от везения. Ископаемые мы находим чрезвычайно редко, и есть палеоантропологи, которые за всю жизнь так и не нашли ни одного ископаемого. Я один из наиболее везучих. Это всего мой третий полевой сезон в Хадаре, а я уже нашел их несколько. Я знаю, что я счастливый, и не пытаюсь скрывать этого. Вот почему в своем дневнике я записал: „чувство хорошее“. Когда поднимался утром, я чувствовал, что это один из тех дней, когда судьба дарит счастье. Один из тех дней, когда может случиться удивительное».
Однако большая часть утра ничего не дала... Грей и Джохансон сели в экспедиционный четырехместный автомобиль и медленно двинулись к местонахождению 162. Это была одна из сотен стоянок, которые были намечены в процессе разведки Хадара для детального исследования геологии и ископаемых.
В Хадаре, который является пустынной страной голых скал, гравия, песка, останки древних животных располагались почти на поверхности. Хадар – центр пустыни Афар, древнего дна озера, теперь высохшего и заполненного отложениями, которые хранили историю прошлых геологических событий. Здесь можно было проследить падавшую здесь миллионы лет назад вулканическую пыль и пепел, отложения грязи и наносы ила, смытые с далеких гор, снова слой вулканической пыли, снова грязь и т. д. Эти события проявлялись, как слои в ломтике пирога, в овраге молодой реки, которая недавно прорезала здесь дно озера. В Хадаре дожди редки, но когда они приходят, всезаливающий ливень за сутки выдает шестимесячную норму.
Голая почва не может сдержать эту воду. С ревом ее несет в овраги, прорезая их и вынося все больше ископаемых на поверхность... Но вернемся к рассказу Джохансона:
«Грей и я поставили машину на склоне одного из таких оврагов. Мы постарались поставить ее так, чтобы полотняная сумка с водой оставалась в тени. Грей нанес местонахождение на карту. Потом мы вышли и начали делать то, на что большинство членов экспедиции тратит большую часть своего времени: мы начали осматривать склоны оврага, медленно двигаясь вдоль их и выискивая кусочки ископаемых.
Некоторые люди хорошо находят ископаемых. Другие совсем безнадежны. Это требует практики, тренировки глаз для того, чтобы видеть только то, что необходимо видеть. Я никогда не видел таких хороших поисковиков, как люди Афара. Они проводят все свое время, всматриваясь вдоль скал и песков. Они имеют острый глаз, их жизнь зависит от этого. Все что-либо необычное они замечают сразу. Один быстрый квалифицированный взгляд на все эти камни и гальки, и они уже заметили пару вещей, которые человек, не знакомый с пустыней, и не заметит.
Было еще далеко до полудня, а температура была уже около 43°. Мы нашли немного: несколько зубов вымершей лошади Гиппариона, часть черепа вымершей свиньи, несколько зубов антилопы, кусочки челюсти обезьянки. Мы уже имели большие коллекции таких костей, но Том намеревался добавить их к тем частям, которые были еще неясными.
– Я собрал достаточно, – сказал Том. – Когда двинемся обратно?
– Прямо сейчас. Но только вернемся этой дорогой и по пути осмотрим дно вон того оврага».
5.1.3. Она найдена!
«Этот овраг был за гребнем возвышения, где мы работали в то утро. Его по меньшей мере дважды досконально обследовали другие сотрудники, которые не нашли ничего интересного.
Однако, ощущая в себе предчувствие „счастья“, я решил сделать маленький крюк. Фактически в овраге не было костей. Но как только мы решили уйти, я заметил что-то лежащее на склоне.
– Это кусочек руки гоминида, – сказал я.
– Не может быть. Он такой маленький. Это от обезьянки.
Мы встали на колени и осмотрели косточку.
– Уж очень маленькая, – повторил Грей.
Я покачал головой – гоминид.
– Почему ты так уверен? – спросил он...
– Та косточка справа от твоей руки, она тоже от гоминида! – воскликнул Грей. Это была обратная сторона маленького черепа. Несколькими футами дальше лежала кость бедра.
Мы встали и увидели другие кости на склоне: пара позвонков, часть таза. Невероятная, невозможная мысль мелькнула в моем мозгу – все это от того же гоминида.
– Неужели они все соберутся вместе? Может быть, они были частями одного, крайне примитивного скелета? Но такого скелета еще никогда не было найдено. Нигде.
– Взгляни сюда, – сказал Грей. – Ребро.
– Я не могу поверить этому, – сказал я. – Я просто не могу верить этому.
– Тебе лучше поверить этому! – закричал Грей. – Это здесь. Правее, сюда! – Его голос перешел в стон. Я присоединился к нему. На 45-градусной жаре мы начали прыгать вверх и вниз. Без каких-либо четких чувств мы обнимались, потные, вонючие, падали на раскаленные гальки, вскакивали. Маленькие коричневые кусочки теперь уже казались несомненно частью одного скелета, который лежал около нас.
– Мы должны перестать прыгать, – сказал, наконец, я. – Мы можем наступить на что-нибудь. Может быть, здесь несколько индивидуумов, все смешаны. Давайте остынем, до тех пор, пока не придем в лагерь и не уверимся абсолютно точно в том, что все кости сходятся.
Мы собрали пару кусочков челюсти, заметили точно место и поехали в лагерь.
В четверти мили от лагеря Грей стал давить на клаксон автомобиля и длинными сигналами созывал ученых, которые купались в реке.
– Мы нашли это! – орал он. – О боже, мы добыли это! Мы получили его целиком!
После обеда весь лагерь был в овраге. Разделившись по участкам, мы собирали массовый материал. Это заняло полностью три недели. Когда все закончилось, то у нас было несколько сот кусков костей, представлявших около 40% скелета. Не было ни одной кости-дубля».
5.1.4. Номер AL288-1 звали Люси
Но один ли это был индивидуум? По предварительному изучению это было трудно сказать, ничего подобного еще не находили. Лагерь гудел от возбуждения. В первую ночь никто не ложился спать совсем.
Джохансон рассказывает:
«Мы говорили и говорили. В лагере была пленка с популярной песней – „Люси в небе с бриллиантами“. И песня эта опоясывала ночное небо, и мы повторяли ее много раз, снова и снова. Это был незабываемый вечер. Я больше не помню такого. Новое ископаемое получило имя Люси, и оно так стало известно с тех пор, хотя ее законный номер в коллекционной записи Хадара – AL288-1.
– Люси? – этот вопрос я получал всякий раз от того, кто первый раз видел кости ископаемого. Я всегда объяснял.
