Текст книги "Моя Вселенная (СИ)"
Автор книги: Гера Корфф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
-13-
Не уверена, что именно меня разбудило, но точно не будильник.
Возможно, не по сезону яркие лучи солнца, пробивающиеся сквозь огромное, во всю стену окно.
А может, ощущение прохлады от черных шелковых простыней.
Нет, нет... не то.
Мои глаза распахнулись, и я, замерев, продолжила лежать, прислушиваясь к тишине.
Запах.
Что-то до боли знакомое, напоминающее дом.
Я резко подорвалась с кровати, направляясь в общее помещение квартиры, как вспомнила, что была полностью обнаженной.
Если вы думаете, что, после того, как Марк уложил меня спать, он отстал от меня, то вы сильно заблуждаетесь. Я бы удивилась, если после того, как я все же попала в его постель, он дал бы мне спокойно выспаться.
Марк не разочаровал.
Где-то в середине ночи я проснулась от уверенных, но в тоже время нежных прикосновений языка к моей плоти. Словно во сне развивались дальнейшие события.
Мы были настолько поглощены друг другом, что с трудом заметили, как ночная темнота начала растворяться в слабом предрассветном свете.
Кажется, Вселенная сделала свой выбор в нашу пользу.
Я завернулась в черную простыню, словно в плащ, и отправилась на поиски источника чудесного запаха.
За барной стойкой сидел Марк. В домашних брюках, с голым торсом и босиком он казался таким уютным и одомашненным.
Возле него были разложены бумаги, и он делал в них какие-то пометки карандашом. Рядом стояла большая кружка, от которой вверх поднимался еле заметный пар, и эта картина вызвала во мне нежную улыбку.
Очевидно, Марк почувствовал мое присутствие, потому что на секунду его тело замерло, он оторвал взгляд от своих бумаг и быстро развернулся в мою сторону.
– Надень ты хоть мешок от картошки, все равно будешь выглядеть потрясающе, – заметил он спокойным голосом. Чего нельзя было сказать о его глазах. – Кажется, мечты начинают сбываться.
Казалось, мужчина пытается взглядом просканировать все, что находится под простыней. Он ментально касался меня, и я чувствовала головокружительное тепло, согревающее с ног до головы. Я не двигалась, хоть мое желание запрыгнуть к нему на колени и было велико, но что-то сдерживало меня.
Я встретилась с его взглядом и опустила глаза на его губы. Я желала снова прикоснуться к этим губам, я почти чувствовала вкус его поцелуя и облизнула пересохшие губы.
– Голодна? – раздался охрипший от желания голос.
– Чем это так вкусно пахнет? – я повела носом, медленно приближаясь к Марку.
– Твоим завтраком, – угол его рта дрогнул в улыбке.
Мои же глаза засветились детским неподдельным восторгом. Марк, не забыл мои предпочтения, как и я его.
– Какао с маршмеллоу и круассан с шоколадом? – уточнила я.
– А еще свежий домашний йогурт с вишневым толлингом. В холодильнике, достань.
Слышите? Вот за такого мужчину надо выходить замуж.
У меня от счастья засосало под ложечкой.
Я достала высокий бокал с бело-розовым наполнителем и вернулась к Марку за стойку. Пока он освобождал место рядом с собой, краем глаза заметила на бумагах визуализацию дома и прилагающиеся чертежи. Интересно.
Я увлеченно уплетала свой завтрак, когда заметила, что Марк, допивая свой кофе, пристально разглядывал меня.
Я не знала, как вести себя после прошедшей ночи. Мы никогда не просыпались вместе. Все то время, что мы проводили вдвоем, казалось, осталось где-то там, в прошлой жизни, во сне.
Словно прочитав мои мысли, Марк резко подтянул мой стул и закинул мои ноги на свои. Чудом не разлив ни капли какао, я в недоумении взглянула на него.
– А чего ты ждала, милая? Что я буду весь день сидеть и смотреть, как ты шарахаешься от меня? – сказал он, словно это всё объясняло, – пей, – кивнул на кружку в моих руках, – у нас сегодня много дел.
Не успела я и слова вставить, как в квартире раздался звонок. Звонили в дверь.
– Не волнуйся, – предупредил меня Марк, вставая, – это мой помощник.
Что? Да он издевается? Неужели он думает, что я буду продолжать терпеть эту Эльвиру? Не может быть, чтобы ему было вое равно на мои чувства. Не верю!
Кусок в горло не лез с тех пор, как Марк ушел открывать дверь. За это время я успела хорошенько себя накрутить и даже нарисовала себе картину, как вышвыриваю пинком под зад эту особу.
Какого же было мое удивление, когда вслед за Марком вошел мужчина. Вернее, молодой парень не старше двадцати пяти.
– Доброе утро, Венера Витальевна, – смущенно поздоровался молодой человек, опустив глаза в пол.
Выйдя из ступора, сообразила, что сижу перед парнем в одной шелковой простыне.
– Эм, добрый день, доброе утро, – заикаясь, ответила я, встречаясь с насмешливой физиономией Марка.
– Познакомься, дорогая, это Олег, – представил Марк, – мой помощник. Олег, про Венеру Витальевну ты знаешь достаточно, обсудите вопросы потом.
Олег смущенно кивал, так и не осмелившись поднять глаза выше, отчего мне становилось еще более неуютно. Не люблю ставить людей в неудобное положение, чего не скажешь о Марке. По выражению лица видела – ситуация его забавляет.
– Я сделал пометки об изменении, просмотри все внимательно и отправь, об остальном поговорим позже, – Марк отдал помощнику чертежи, над которыми сидел все утро и пошел провожать на выход.
Сдержанно попрощавшись с Олегом, продолжала сидеть и доедать свой завтрак, углубляясь в свои размышления о том, куда же подевалась Эльвира.
– У тебя новый помощник? – поинтересовалась я ненавязчиво, когда Марк вернулся и сел рядом, снова закидывая мои ноги к себе.
– Рад, что ты заметила! Что-то не так? – я старалась не обращать внимание на ироничный тон, мысленно обещая себе, наказать его при удобном случае.
– Мужчина? – продолжала допытываться я.
– Перемены к лучшему? – Марк, не стесняясь, смеялся надо мной, и я слегка толкнула его в плечо, но он быстро перехватил мою руку и притянул в свои крепкие объятия.
– Определенно. Но что со старой?
– Я решил избавиться от шестерки бывшего тестя, – как бы невзначай ответил мужчина, прикоснувшись губами к моей кружке и сделав глоток.
Мои глаза поползли на лоб.
– Она была его человеком? – такого поворота я не ожидала. Мне всегда казалось, что Эльвира для Марка была чем-то вроде удобной подстилки. Не нужно далеко ходить, когда приспичит.
– Конечно, более того она была когда-то подружкой Кристины, пока та не узнала, что я сплю с ее подругой.
– И как давно ты знал про нее?
– С самого начала.
Я некоторое время всматривалась в его лицо, пока до меня не дошло.
– Ты специально спал с ней, знал, что она разболтает об этом Кристине и ее отцу?
Он лишь по-кошачьи улыбнулся мне в ответ.
– Ах, ты ж, дьявол!
Марк в открытую расхохотался, так и не выпустив меня из своих крепких объятий.
У ненависти короткая память. Еще минуту назад твою душу разъедает чернота от обиды и безысходности, а в следующую ты забываешь о причинах уничтожить своего мучителя и сворачиваешься в его руках кошачьим клубком.
Я и сама не знаю, как так вышло, но я не помню, чтобы кто-то любил меня так же, как он. Разве что отец. Но это ведь совсем другая сторона любви.
Мои руки сами собой обвили Марка за шею и притянули еще ближе. Его рот обрушился на мой со всей страстью, на которую он был способен. Я уже не понимала, кто из нас издал тихий гортанный звук, но в тот момент, когда его руки поползли под простынь, где-то в глубине дома раздался телефонный звонок.
Оторвавшись друг от друга, мы пытались сообразить, что происходит. Телефон Марка лежал на стойке передо мной, значит, звонили мне.
Соскочив со стула, я кинулась к своей сумке, на экране высвечивался неопределенный номер.
– Да, слушаю, – ответила я.
– Венера? – раздался мужской голос.
– Да, это я.
– Здравствуй, это Сергей, муж твоей мамы, – я тяжело сглотнула, понимая, что следующее, что прозвучит после этих слов, перевернет мою жизнь. – Она умирает, Венера, и я не знаю, как ей помочь.
***
Недавно, где-то в перерывах между перелетами в моем лэптопе оказался один фильм. Совершенно не отвечающий моим вкусам и предпочтениям.
Что побудило нажать меня на кнопку «play», я так и не поняла, но начав смотреть его, оторваться уже не смогла. Фильм рассказывал о женщинах, родивших от оккупантов. Женщины живут на острове под надзором с детьми. Ради пропитания ловят рыбу.
Быт скромный.
Живут надеждой на прощение.
Но верховные чины решают вопрос радикально – расформировать поселение и отправить матерей в лагеря за то, что с ними произошло.
Кого-то изнасиловали, кто-то просто хотел выжить – покажите мне того, кто не хочет.
Кто-то шел ради куска хлеба, кого-то оговорили, а были и те, кто влюбился – стоит ли осуждения? Вопрос спорный.
Сторона войны: не убийств, а морального уничтожения. За ним следует злоба и полное отчуждение, нет прощения подстилкам врага. Общество никогда не простит такую женщину.
Слабые и беззащитные женщины готовы были идти на все что угодно ради спасения себя и своих детей.
А дети? Какая их ждет судьба? В лучшем случае детдом. Вопросы "чей ты?" и клеймо позора матери.
Несмотря на причины появления на свет своих детей, матери их любят, да и есть ли разница, какой ты, для настоящей материнской любви.
Меня всю жизнь посещал вопрос. Что я сделала, чтобы заслужить такое отношение своей матери? Вернее, отсутствие какого-либо отношения. Полное отчуждение.
Мне всегда казалось, что будь я лучше, чем есть на самом деле – она вернется.
Если я буду кушать кашу по утрам, она обязательно об этом узнает и вернется. Если я буду получать хорошие отметки в школе – она обязательно об этом узнает и вернется.
Я становилась старше и все чаще ловила себя на мысли – мама не вернется. И самое странное, что в этом нет моей вины.
Ребенок ничем не обязан своей матери. Мать обязана ребенку всем.
Но даже при таком раскладе в природе у человека заложено любить своего родителя, каким бы он ни был.
Способна ли я испытывать хоть что-то в отношении своей матери? Я не знала, но мне определенно стало не по себе от того, что я услышала.
И сейчас я сижу в коридоре больницы не в силах сделать шаг в комнату напротив. Уверенная рука сжимает мои пальцы, и я чувствую обжигающее тепло, исходящее от нее.
– Как ты? – раздается вопрос у меня над ухом, – твои руки ледяные, и ты вся дрожишь.
– Нормально... – тяжело сглатываю и кладу голову на плечо Марка.
Еще чуть-чуть задержаться перед самой непростой встречей в своей жизни.
Даже та неожиданная поездка вместе с матерью оказалась для меня не такой тревожной, чем то, что предстоит мне сейчас.
Моя мать борется с раком. Вернее, пытается бороться.
Врачи говорят, что еще есть шанс, но, к их сожалению, они ничем помочь не могут, нужно ехать в Израиль и продолжать лечение там. К сожалению, именно это и побудило Сергея обратиться ко мне.
В палате было слишком светло.
Елена лежала на кровати, и казалось, с тех пор, как мы виделись в последний раз, она похудела вдвое. О длинных белоснежных волосах теперь напоминало лишь семейное фото, стоящее на прикроватном столике. Вытянутое лицо, мятое тело, сорочка, еле держащаяся на костлявых плечах. Картина не из прекрасных.
Она повернула голову на меня в тот момент, когда я остановилась возле кровати. Она протянула ко мне руку, и я попятилась.
– Доченька... – она натянуто улыбнулась, а я пыталась понять, зачем приехала.
Прошло двадцать три года ожидания, и вот я услышала заветное «доченька». А нужно ли мне это?
Мои ноги буквально приросли к месту, я с трудом могла пошевелиться. Я даже не знала, что сказать этой женщине, лежащей передо мной. Мне просто хотелось спросить, зачем именно сейчас она решила вернуться в мою жизнь.
Замолить грехи на смертном одре?
Или вновь приобрести брошенную дочь?
Зачем она обрушилась на мою голову?
– Как ты себя чувствуешь? – не я, мой рот произнес эти слова.
– Как видишь, доченька, плохо... Очень плохо, – ее голос звучал, словно в вакууме для меня.
Мне показалось, что она назвала меня по имени и еще что-то пыталась мне рассказать. Но я уже не слышала ее, как бы ни пыталась.
В следующую секунду ее тело скрутило судорогой, аппараты, стоящие рядом, начали мигать и издавать оглушающие звуки.
Сергей, который так же находился с нами в палате, попытался унять непослушное тело, Марк побежал за врачами, а я не издала ни звука и не сдвинулась с места.
Я лишилась возможности дышать, когда почувствовала на своем теле всю боль своей матери.
– Мама? – прохрипела я. Но все мои попытки оказались тщетны. Ответа не было.
Я попятилась на нетвердых ногах и ударилась о что-то. В палату забежали несколько человек, раздавались крики, но я уже попятилась к выходу, прощупывая себе путь, как слепой младенец.
Мне хотелось уйти. Забежать домой и залезть в кровать под одеяло. Подождать, когда страх, окутывающий меня, испарится. Мне хотелось остаться одной, потому что кровоточащая рана в моей груди готова была зацепить рикошетом любимых мне людей.
Выползая из палаты, я почувствовала, как кто-то поддерживает меня за талию, помогая двигаться.
Марк. Конечно, а кто же еще.
В тот момент, когда я на него взглянула и увидела в его глазах жалость и беспокойство, мои губы задрожали, и на место пустоты в душе пришла тупая боль, сковавшая все мое тело. С каждой секундой эта боль нарастала, и была вероятность того, что я могла не справиться.
– Я вернусь домой...
– Хорошо, – ответил Марк, – поехали, я отве...
– Нет, – прервала его, – я хочу одна!
Повернувшись ко мне и наклонившись, чтобы заглянуть мне в глаза, Марк продолжил настаивать на своем.
– Я не могу оставить тебя сейчас одну!
– Можешь и должен, – припадая к его груди, я быстро обняла его и побежала прочь.
Когда я выбежала из больницы, в воздухе пахло озоном, а с неба на землю лил сильный дождь, из-за которого не было видно ничего на расстоянии нескольких метров.
Опять он. Мой вечный сопровождающий.
Именно сейчас он являлся для меня отличной маскировкой.
-14-
Марк
Каждый год Луна отдаляется от Земли на четыре сантиметра.
Сравнительно скоро, по космическим меркам, она либо уйдет с орбиты, улетев в бескрайний космос, либо станет вращаться на столь далеком расстоянии, что уже не получится любоваться ей, как раньше.
Рано или поздно Земле придется попрощаться с ее единственным верным другом.
Елена напоминает мне ту самую Землю, которая по своей глупости потеряла свою единственную Луну.
И мне бы плюнуть на все и жить совей жизнью, радоваться взлетам и победам. Но что-то сидит внутри меня и шепчет: «Опомнись».
Чувствуя в душе нарастающий внутренний конфликт, я поспешно оттолкнул эти ощущения глубже в подсознание и попытался взять себя в руки.
Я мог сорваться с места и пуститься в погоню за Венерой. Только понимание того, что ей необходимо побыть в данный момент одной, останавливало меня от погони. Я дам ей немного времени, а потом с силой вырву из состояния апатии. Мне не впервой.
Сейчас я должен решить очередную проблему на пути к нашей счастливой жизни.
Да, я дам эти деньги и улажу все вопросы с клиникой в Израиле. И сделаю я это не потому, что я такой положительный и хочу получить призовые очки в глазах Венеры и ее матери.
Нет.
Есть в жизни каждого человека свое собственное «кладбище». Ты селишь там людей, которых так и не смог забыть. Ты изо дня в день носишь в себе эти воспоминания, обиды и переживания. Но вопреки всему бережно хранишь в себе каждую мелочь, напоминающую о них.
Я уверен в том, что Венера никогда не испытывала ненависти к своей матери и потерять ее, даже несмотря на то, что она никогда не принадлежала ей, нестерпимо больно.
Пусть у них нет ни одной совместной фотографии, они не отмечали вместе праздники. Пусть Елена не помогала выбирать Венере выпускное платье, но ведь каждый человек имеет право на еще один шанс. Мой долг помочь им этим шансом воспользоваться.
Я сделаю это для того, чтобы, когда Венера опомнится и все-таки поймет, что не желает быть причиной смерти матери в связи со своей полной дезориентацией, смогла вовремя сказать ей: «Я прощаю тебя».
***
Я еду в свою квартиру и надеюсь застать там Венеру. Вопросы по лечению улажены, хоть на это и потребовался целый гребаный день.
Припарковав свой автомобиль на парковке, вхожу в фойе своего жилого комплекса. На стойке рецепции вежливый консьерж дает знать, что проводил в мои апартаменты девушку несколько часов назад. Внутренне радуюсь, что не придется нестись в другую часть города и вытаскивать из своего кокона мою Птичку.
Захожу в квартиру. На барной стойке открытая бутылка шампанского, два бокала и что-то из фруктов.
Слышу негромкую музыку, что доносится из спальни.
Девочке захотелось поиграть и расслабиться, что ж, я не против.
Снимаю с себя пуловер и остаюсь в одних брюках. Разливаю игристый напиток по бокалам и направляюсь в святую святых.
Все, что происходит позже, словно неудачная постановка для трагикомедии. По-другому и не назвать.
Я зашел в спальню, и комната слегка пошатнулась перед моими глазами. Я увидел усмешку на губах Кристины.
Кристины, которая в откровенном, даже вульгарном, красном белье распласталась на моей кровати. На той самой, где прошлой ночью Венера сладко стонала от ласк, что дарил ей, не прерываясь ни на секунду. На той самой, где я все утро прижимал к своей груди единственную девушку, которую когда-либо любил.
Она лежит, заполняя, казалось бы, собой все пространство. Длинные волосы, цвета вороного крыла раскинулись огромным веером вокруг.
Появление бывшей жены словно плевок в лицо от старушки-судьбы.
Выкину, сожгу эту кровать к чертям собачьим сегодня же.
– Серьезно? – мне необходимо держать себя в руках.
Проведенное время с Венерой выжгло в памяти все, что происходило в моей жизни последние два года. Казалось, эта темноволосая женщина из другой реальности. Не моей.
– Не думал увидеть тебя еще когда-нибудь, – вскинул я бровь, – после той суммы бабла, которую я отвалил тебе и твоему папаше на достойное будущее. Хотя, видит Бог, вы этого не заслужили.
Кристина еле заметно поморщилась от моих слов, но старалась держать лицо. В прошлой жизни, а-ля нашей совместной жизни подобная реплика навлекла бы на меня ураган, эквивалентный самому высокому баллу.
– Что тебе нужно? – не стал я ходить вокруг да около.
– Ты сменил номер телефона, место жительства и эту шлюху Эльвиру, – очевидно, чтобы избавиться от бывшей жены, мне нужно ее убить.
– И ты решила устроить слежку и довести моего помощника до нервного срыва? – вздохнул я, понимая, что придется все-таки ее выслушать.
Посмотрев на меня задумчиво, Кристина кивнула.
– Да, именно это я и сделала, – убийственная наивность, – решила, что это единственный способ привлечь твое внимание, – она проводит двумя руками по своей груди и медленно спускается к бедрам.
Ни один внутренний нерв не дрогнул в предвкушении.
– Ты же знаешь, это никогда не действовало на меня.
Хочется выпить.
Будь в моей руке стакан виски, осушил бы, не моргнув. После тяжелого дня хочется обычного домашнего тепла и уюта. Девочку свою под бок, а не очередные разборки с избалованной бывшей.
Опускаю взгляд, в руках до сих пор два бокала с игристым вином. Пить его не буду. После того случая с подмешиванием мне вырубающей дряни, ни разу ничего не съел и не выпил из предложенного Кристиной.
– Что ты хочешь. Крис? Неужели мне нужно как-то по-другому, нежели словами, объяснять простые вещи. Нас больше ничего не связывает. Так что ты хочешь? – Кристина привстает на кровати на коленях, приторно улыбаясь, подползает ко мне.
– Я хочу тебя... – ее рука пытается прикоснуться к моим брюкам. И в этот момент меня берет такая внутренняя злость, с которой слишком тяжело справится.
Я разжимаю руки, и два бокала летят на пол. Хватаю Кристину за шею и сжимаю до тех пор, пока ее лицо не приобретает оттенок ее белья.
– Если еще раз я увижу тебя или твоего папашу, то будете оба доживать свой век на помойке с крысами и такими же отбросами, как и вы оба, – я шепчу это все прямо в ее испуганное лицо.
– Если я услышу от своего помощника или близкого мне человека, что кто-то из вас пытается со мной связаться, я устрою тебе такое путешествие по приватным заведениям Востока, что жизнь на помойке покажется тебе самым счастливым временем в жизни, – вижу в глазах бывшей истинный ужас.
Да уж, таким она меня никогда не видела, но, признаться честно, надоело быть хорошим мальчиком и сопереживать всему и вся.
С каких пор доброта расценивается, как слабость?
Моя ошибка в том, что я позволил гнилым людям увидеть эту мою сторону. С волками жить – по-волчьи выть. Отныне с Кристиной и ее папашей только так и никак иначе. Хотя после демонстрации своего внутреннего демона...
Не успеваю додумать мысль, как отчетливо слышу громкий хлопок двери. Поворачиваю голову и вижу у входа в спальню брошенную сумку на полу.
Черт!
Разжимаю руку, уловив звук жадного глотка воздуха, и стремительно несусь из квартиры.
Лишь бы догнать. Лишь бы не дать ей уйти вот так.
Венера
Как и следовало ожидать, отсидеться дома в одиночестве оказалось абсолютно сумасшедшей идеей.
Кому я сделаю легче? Себе? Вряд ли.
Может, Марку? Которому в одиночестве пришлось остаться и разгребать мои проблемы?
Матери, у которой осталась лишь вера в лучшее и единственный шанс?
Большей дурой, чем сейчас, я быть уже не могла.
Оставшись в одиночестве, я не имела представления, как исправить ситуацию. В моей голове одна за другой возникали новые идеи, но начать я решила с того, что должна находиться там, где было мое место. Там, где мне хотелось быть.
Я должна быть рядом с Марком. Он дал понять, чтобы я ехала к нему домой. Но в полной прострации я сбежала в свою норку. Вероятнее всего, он еще не заметил моего отсутствия, иначе, почему мой телефон молчит.
Я стремительно выбежала из подъезда, села в такси и всю дорогу то и дело мельком поглядывала на стрелки часов. Они двигались невероятно медленно, и мне периодически хотелось кричать на водителя, чтобы поддал газу.
Смирившись с ситуацией, я оперлась лбом на окно и просто разглядывала мерцающие огни, что пробивались сквозь пелену дождя.
– Алло? – подняла я трубку от неизвестного номера.
– Спорим, ты гадаешь, чем сейчас занят Марк и почему он не звонит? – голос был женский, смутно знакомый.
– Кто это? – потребовала я ответа.
– Судя по всему, он очень хорошо проводит время, – продолжил женский голос, игнорируя мой вопрос.
– Кто это? – меня затопила беспомощная ярость.
В трубке послышался звук ледяного смеха, отчего я сильнее сжала телефон, чувствуя, как он врезается в мою ладонь.
На этом связь оборвалась, и тут же пришло сообщение с файлом.
Я мысленно приказывала себе не открывать его и не смотреть то, что там изображено. Но пальцы сами кликнули по фото.
– Черт! Черт, черт, черт! – закричала я, с силой ударив телефоном о спинку переднего сидения.
Таксист резко затормозил, обернулся на меня и в ужасе уставился на невменяемую пассажирку.
– Извините! – рявкнула я.
Передала деньги за поездку и выбежала из машины.
До квартиры Марка оставалось проехать один квартал, но сидеть дальше в машине больше не могла.
Мне необходимо увидеть все собственными глазами, иначе я снова могу совершить ошибку.
На фото изображен женский силуэт в соблазнительном нижнем белье, лежащий на кровати. Той самой, где сегодня утром посчастливилось проснуться мне.
Понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до нужной высотки и промокнуть до нитки. Возле дома заметила припаркованный автомобиль Марка.
Я забежала в холл, задыхаясь либо от быстрой ходьбы, либо от бешенства. Точно не выяснила.
Не обращая внимания на стойку рецепции и хмурого дворецкого, забежала в лифт и нажала кнопку последнего этажа.
Мои руки сжимались в кулаки в попытке восстановить самообладание. Я буквально ворвалась в просторные апартаменты, но, казалось, никто не обратил внимание на лишний шум.
Огляделась.
На стойке открытая бутылка шампанского, из спальни доносится расслабляющая музыка.
Аккуратно ступая, я медленно прокралась к спальне, и мое сердце тут же застыло в груди.
Я слегка пошатнулась от шока.
Марк стоял ко мне спиной, обнаженный по пояс, с двумя бокалами в руках.
Перед ним на кровати в откровенной позе стояла девушка в том самом белье, что я увидела на фото.
Я не могла разглядеть ее лица, и, видимо, они были настолько поглощены друг другом, что не заметили моего присутствия.
Моя сумка выскользнула из рук, и девушка, наконец, повернула голову, заметив меня.
И я увидела ее лицо.
Кристина.
Даже не знаю, было бы мне легче, если бы на ее месте оказалась любая другая из безликих женщин. Я знаю лишь одно: я в очередной раз доверилась человеку, которого люблю, и он выжег мое сердце дотла.
На секунду время застыло, и на короткий миг я встретилась с триумфальным взглядом Кристины. Она перевела глаза на Марка и проговорила так, чтобы мне было слышно: «Я хочу тебя».
Больше вынести я была не в силах. Развернувшись, я вылетела из квартиры, забежала в лифт, и в закрывающихся дверях, увидела выбегающего Марка, с перекошенным от злости лицом.
Я сдерживала себя до последнего, но в лифте плотину прорвало, и из глаз брызнули слезы.
Двери лифта открылись, не теряя времени, я вылетела в просторный холл и помчалась в направлении своей свободы.
Я уже видела, как выбегу на улицу и желанная темнота поможет мне скрыться, когда чья-то рука сомкнулась на моем запястье.
Даже не обернувшись, я знала, что это он.
– Венера, прошу тебя, выслушай меня, – мои пальцы сжались в кулаки. Я по капле собирала то, что осталось от моего самообладания, чтобы не врезать по его лицу.
Медленно обернувшись, я взглянула на него. Слезы все еще катились по моим щекам, и я не пыталась их остановить.
Теперь-то я поняла, какой наивной дурой оказалась. Я сделала именно то, что зареклась больше никогда не делать. Я позволила своей любви к этому человеку воскреснуть, а он в свою очередь воспользовался мной. Какой же я была идиоткой.
Повисшее между нами молчание разъедало воздух, словно ядовитые пары. Глаза Марка метали молнии.
– Где ты была все это время? – я вздрогнула, и мои глаза шокировано распахнулись. – Ты должна была вернуться домой сразу после больницы! – шок сменился злостью.
– Что? Неужели тебе есть до этого дело? – прошипела я в ответ. – Ты должен удовлетворять сейчас свою бывшую! Или может она вовсе не бывшая? Приди я раньше, боюсь, твоим планам не суждено было бы сбыться. Прости, в тройничках я не участвую! – я кричала, совсем не обращая внимание на услужливого дворецкого, который пытался объяснить Марку, что не успел меня остановить, и уже набирал номер полиции.
– Исчезни! – проорал Марк испуганному пожилому мужчине в лицо.
– Не смей говорить со мной в таком тоне, – проскрежетал он, уже обращаясь ко мне. – Я не знал, что в моей квартире кто-то окажется кроме тебя. Кристина специально это подстроила, чтобы нас разлучить в очередной раз. Неужели это непонятно?!
– Правда? Только это не помешало тебе раздеться и разлить выпивку для вас, – я вела себя, как ревнивая стерва, но сопротивляться эмоциям не могла.
– Я вернулся домой минут двадцать назад, не раньше. Дворецкий сказал, что проводил девушку в мои апартаменты. Я был уверен, что это ты! – его злость с каждым словом набирала обороты, он все сильнее сжимал мое запястье, но это совсем было не важно. – Когда я зашел в спальню и вместо тебя увидел на кровати Кристину, то еле сдержался, чтобы не свернуть ей шею.
Он смотрел в мои глаза, не отрывая взгляда, я начинала понимать, что он говорит правду и все это похоже на дешевый спектакль, разыгранный для... кого?
С одной стороны, я испытала облегчение, с другой же, понимала, что нам никогда не позволят жить спокойно. Кто-то постоянно будет вставлять палки в колеса. Чем мы так прогневали Вселенную, что она постоянно окунает нас в дерьмо?
Только на Земле все устаканится, как Бог кидает в нее камень.
– Я уже разобрался с этим. Она больше никогда нас не побеспокоит, иначе... – закончить я не дала.
– Иначе что? Что, Марк?! Убьешь ее? – задыхаясь от эмоций, я обхватила себя руками, готовясь услышать ответ.
– Ты должна верить мне, Венера! – произнес он натянуто. – Именно отсутствие веры разлучило нас в первый раз. Не позволяй неуверенности снова овладеть тобой.
– У меня проблемы с доверием, потому что у кого-то проблемы с враньем! – что творилось в моей голове, одному богу было известно.
– Мне можно приписать любые грехи, Венера, лю-бы-е! Но я никогда тебя не обманывал. Слышишь? Ни-ког-да! Опустив глаза к полу, я прервала наше соревнование по пронизыванию друг друга взглядами.
– Мне не трудно сказать тебе «прости», если это мой косяк, Венера. Но не пытайся внушить мне чувство вины, если сама облажалась, ясно?!
Меня неожиданно охватила усталость после всего, что пришлось увидеть и пережить. Я всего лишь хотела спокойствия и уюта. Хотелось остаться одной и на трезвую голову оценить сложившуюся ситуацию. Очевидно, Марк не собирался так просто отпускать меня.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Венера? Ты просто трусиха. Ты так боишься открыть свое сердце и довериться мне. что, сама того не понимая, загнала себя в клетку. Ты сидишь в ней и успокаиваешь себя, пытаясь просто плыть по течению. Ты думаешь, что не предприми ты ничего, тебя это все не коснется? Так я хочу тебя расстроить... я не дам тебе спокойно существовать. Перестань бежать от меня, от себя, от своего сердца, которое кричит тебе остановиться. Где та девочка, которая ничего не боялась, где та девочка, которая летела со мной с обрыва в ледяное озеро, где та девочка, которая прыгала ко мне в тачку за секунду до гонки? – Марк дышал слишком тяжело, даже забег с верхнего этажа на первый не смог так сбить его дыхание, как то, что он говорил. – Верни мне ее или буду голыми руками снимать с тебя все эти пласты надменности и отрешенности. Пора выпустить свою птицу на волю, дорогая. Она устала сидеть в клетке.
Он был прав, он был чертовски прав в своих рассуждениях. Я гребаная трусиха!
Я отвернулась к нему спиной в намерении уйти, чтобы освободить его от таких отношений. Зачем такому успешному во всех смыслах мужчине такая женщина, которая не способна трезво мыслить, а лишь поддаваться эмоциям.
Вдруг картинка перед глазами пошатнулась, и я начала заваливаться на одну ногу. Руки Марка тут же обхватили меня за талию, удерживая на ногах.
– Перестань убегать. Ты бежишь не от меня. Найди же себя. Найди себя здесь, со мной. Помоги моей любви. Я не справлюсь без тебя, – шептал мне Марк срывающимся голосом.
Мое дыхание было неестественно учащенным, и я закрыла глаза, почувствовав, как руки Марка крепко меня обнимают. Я чувствовала, как его сила окружала меня и защищала.
– Зачем я тебе, зачем я тебе такая... – всхлипывала я.
