Текст книги "Киевская Русь"

Автор книги: Георгий Вернадский

Соавторы: Михаил Карпович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава III. Обращение к христианству

1. Русское язычество

Наше знание религии древних славян далеко от истины вследствие малого количества источников72  72. О славянском язычестве смотри L. Leer. La Mythologie slave (Paris, 1901); L. Niederie. Zivot starych Slovanu, II, Pt., I, Prague, 1916; 2d ed., 1924; A. Bruckner. Mitologia Slava (Bologna, 1923). Дальнейшие библиографические ссылки содержатся в G. Vernadsky. «Svantovit, dieu des Slaves Baltiques», Annuaire 7 (1944), 339.


[Закрыть]. Более того, нелегко различать верования, общие всем славянским племенам, и те, что отличают каждое из них. С этой точки зрения трудно установить какие-либо определенные границы между славянским язычеством в целом и русским язычеством как религией русских славян. В любом случае можно сказать, что русское язычество, без сомнения, обладало некоторыми собственными характеристиками и представляло скорее многообразие верований, нежели религию какого-то славянского племени, благодаря географическому фону России. Даже более религий других племен, русское язычество не было единой системой догм, но скорее комплексом гетерогенных религиозных верований. Различия в религии русских славян были столь велики, что более точно говорить о двух или даже трех русских религиях вместо одной.

Почитание родовых предков исторически составляло наиболее глубокий уровень русских религиозных верований. Это было сопряжено с более общей идеей размножения как глубинной силой каждого рода и семьи. Отсюда почитание Рода и Рожаницы.73  73. See V. J. Mansikka, Die Religionder Ostslaven (Helsinki, 1922), pp. 142 – 147, 162 – 166, 246, 247, 305 – 307; Пономарев, III (С.-Петербург, 1897), с 200, 201.


[Закрыть] Слово «род» означает «клан» (т. e. gens), но в ранний период должно было также иметь дополнительное значение «поколение», в смысле производства потомства. Грамматически – это существительное мужского рода. Рожаница (единственное число от рожаницы) производно от рода; грамматически оно женского рода. Вместе род и рожаницы представляют силы воспроизводства, внутренне присущие каждому роду. Еще в двенадцатом столетии многие русские все еще приносили дары хлебом, творогом и медом Роду и Рожанице, несмотря на увещевания духовенства воздержаться от языческих обычаев. В ранние периоды почитание Рода могло иметь фаллическое выражение.74  74. Bruckner, op. cit., pp. 189, 190.


[Закрыть] Более точно, каждый род почитал своего предка (пращура), и каждое домашнее хозяйство предполагало защиту своего хранителя – домового («домашний дух»).

Вера в духов леса и речных нимф так же стара, как и вера в домовых. Прокопий в середине шестого века заявлял, что славяне почитали «реки и нимф и некоторых других духов».75  75. Procopius, VII, 14, 23 (H. B. Dewing's translation).


[Закрыть] Почитание деревьев упоминается в докиевских и киевских источниках. После крещения Руси почитание деревьев было запрещено духовенством, но обычай украшения деревьев во время народных праздников, устраиваемых в лесах, сохранялся в некоторых дальних российских краях даже в девятнадцатом столетии. Нимфы рек и деревьев были известны на Руси как русалки.76  76. Согласно Зеленину, русалки представляют тех женщин и девушек, смерть которых была «нечистой», т. е. результатом насилия; см. D. К. Zelenin. Russische (ostslavische) Volkskunde, p. 392.


[Закрыть] Праздники в их честь назывались русалии. Термин предположительно происходит от латинского rosalia, древней церемонии украшения могил умерших родственников гирляндами роз.

Вера в духов леса и воды была частью общего почитания сил природы. Четыре времени года понимались как стадии в борьбе между солнцем и морозом, воплощающейся в пробуждении и конце плодоношения ежегодно, равно как и в смерти и размножении животных и человека.

В общем, поклонение силам природы было приспособлено к рабочим циклам в земледелии и скотоводстве, и отсюда все то, что может быть названо народной сельской религией древних славян Руси с ее примитивным символизмом и периодическими праздниками.77  77. А. С. Орлов и др. История русской литературы, I, 222 – 228; Н. В. Малицкий. Древнерусские культы сельскохозяйственных святых, ГА, II, N 10 (1932).


[Закрыть] Многие следы этой религии сохранились в фольклоре. Следом за обращением Руси в христианство, языческие празднества приспосабливались к христианским праздникам или сливались с ними.

Народной религии были неизвестны священники и храмы. Но над нею был установлен более организованный языческий культ, воплощающий сложное поклонение. Социально это должна была быть религия высших классов. Этот высший слой русского язычества предположительно владел многими храмами, хотя в письменных источниках упоминаются лишь статуи языческих богов, воздвигнутые на холмах под открытым небом. Немногое известно о священниках (волхвы, т. е. маги), которые отвечали за языческую обрядность или организацию своей касты. Предположительно они играли менее важную роль на Руси, чем среди балтийских славян.

Корни славянской религии уходят в глубь прошлого, тесно связанные с древним индоевропейским основанием. Согласно Мейе,78  78. A. Mcillet. Linguistique historique et linguistic generate (Paris, 1921), pp. 323 – 324.


[Закрыть] первоначальное понятие для обозначения «божества», которое может быть выведено из совпадения древних индоевропейских языков, получило выражение в символе deiwos. Мы обнаруживаем devah в санскрите, devas в литовском, deusв латыни, dia в древнеирландском. В «Авесте» существует схожее понятие daeva, которое обозначает, однако, не «богов», а «демонов». Понятие deiwes должно соотноситься с санскритским dyaus,"небо", «день», которое также имеет параллели в греческом и латинском. Идея «божества» здесь, очевидно, связана со «светом». Другая цепь понятий представлена санскритским bhaga, чему соответствует bagha «Авесты» и славянский бог. Bhaga имеет двойное значение «распределенного благосостояния» и «бога, который его распределяет». Аналогичным образом славянское понятие «бог» соотносимо с богатством. Таким образом, мы имеем две категории божеств или две стадии в развитии идеи божества: света и богатства.

В ведийской мифологии первый из этих двух принципов был представлен Дьяусом, «сиянием», богом неба. Его греческая параллель – Зевс. В древнеелавянских текстах Зевс воспроизводится как Зевес или как Дии. Во вставках русского переводчика в славянский список проповедей Григория Назианзина, равно как и в апокрифическом «Откровении апостолов», упоминается бог Дии.79  79. Mansikka, op. cit., pp. 108, 201.


[Закрыть] Я не думаю, что он может быть простым отражением Дии – греческого Зевса. Признавая внутренние трудности интерпретации имени, я склонен видеть в Дии прямую русскую параллель ведийского Дьяуса, в особенности потому, что в русских вставках в проповеди Григория Назианзина мы также встречаемся с женским именем Дивиа, подлежащим сравнению с санскритским diva, «небо». Можно добавить, что в «Слове о полку Игореве» мы обнаруживаем демона, персонифицированного как грифон по имени Див. Это следует скорее связать со староиранским daeva (демон), нежели с санскритским diva.

В эпической мифологии периода «Махабхараты» Дьяуса сменил Сварга, бог неба. Его русской параллелью является Сварог, предположительно также представляющий небеса, хотя в русском словаре к переводу «Хронографии» Малала он отождествляется с Гефестом,80  80. Idem, p. 71.


[Закрыть] тогда Сварога надо рассматривать также как бога огня. Однако в некоторых русских источниках огонь именуется Сварожич, т. е. сын Сварога.81  81. Idem, p. 150.


[Закрыть] Возможно, что Сварог представлял небеса как высший принцип света, из которого исходит огонь.

Со Сварогом связан другой русский бог – Дажьбог. Как мы только что видели в словаре к переводу Малала, Сварог отождествляется с Гефестом; в другом словаре сын последнего Гелиос (бог Солнца) отождествляется с Дажьбогом. Источник первой части имени Дажь – был интерпретирован двумя различными путями. В 1865 г. А. Афанасьев предположил происхождение от санскритского dah, «гореть».82  82. А. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу, I (Москва, 1865), 65.


[Закрыть] В настоящее время общим мнением является, что дажь должен быть выведен из славянского глагола дать. Согласно этой интерпретации Дажьбог – «даритель благосостояния». С моей точки зрения, происхождение от дать, если и является состоятельным вообще, может быть объяснено как вторичное производное в народной этимологии. Таким образом, Дажьбог оказывается скорее представляющим творческую и экономическую функцию солнца, нежели космическую. Важно, что в «Слове о полку Игореве» русские именуются «детьми Дажьбога». В русском фольклоре Дажьбог был вытеснен Ярилом – символом солнца и плодородия.

В источниках киевского периода в дополнение к Дажьбогу мы находим еще одного бога – Хорса, представляющего солнце в астрономическом смысле. Говоря о путешествии князя Всеслава на восток – т. е. против направления движения солнца, – автор «Слова о полку Игореве» говорит, что Всеслав «пересек путь великого Хорса». Что же касается имени Хорса, В. Ф. Миллер предположил его происхождение от авестовского hvare-Khsaeta, «солнца», Khvarsed в современном персидском83  83. В «Авесте» – dag; see С. Bartholomae. Altiranisches Worterbuch (Strassburg,1994), col. 675.


[Закрыть].

Другой важный русский бог – Стрибог. Его стихией была атмосфера; он осуществлял управление ветрами, которые названы в «Слове о полку Игореве» «внуками Стрибога». Относительно имени этого бога Роман Якобсон предложил мне возможную параллель между именами Стрибог и индо-арийским Шри-деви. Шри на санскрите означает «красота», «удача»; Шри-деви – богиня Удачи. Следует отметить, что Стрибог по-русски – не женское, а мужское имя. С другой стороны, стри как на санскрите, так и на языке «Авесты» означает «женщина». В «Махабхарате» женщина поэтически божественна: Шри стри.84  84. E. W. Hopkins. «Epic Mythology», Grundriss der indoarischen Philologie und Altertumskunde, III, Pt. IB (Strasbourg, 1915), p. 65.


[Закрыть] Очевидно, что перед нами загадка. Мог ли Стрибог быть изначально женским божеством? В эпической мифологии «Махабхараты» некоторые божества представлены то как женские, то как мужские. Так, Дьяус, бог неба, всегда является мужским богом, но в его способности дарителя дождя «представлен женщиной, беременной в течение девяти месяцев и затем рождающей дождевую воду, состоящую из солнечных лучей».85  85. Idem, p. 78.


[Закрыть]

Дажьбог, Хорc и Стрибог кажутся составляющими нечто наподобие триады, эманирующей из Сварога. Дажьбог, как мы уже знаем, был открыто назван сыном Сварога. Но Хорс, представляющий солнечный свет, и Стрибог, представляющий атмосферу (воздух), должны были также рассматриваться как эманация небес, т. е. Сварога. Все три могут в таком случае именоваться Сварожичи. В данной связи следует отметить, что один из богов балтийских славян в Щецине именовался Триглав («трехголовый»). Он может быть связан с богом или богами Ретра (Радогость), на которого Титмар Мерсебургский ссылается как на Зварасици. Это, очевидно, иная транскрипция Сварожича и может быть легко представлена множественным числом (Сварожичи), хотя Титмар применяет это имя лишь к одному богу – к первому лику божеств Ретра. Однако сам Титмар говорит, что языческий храм Ретра находился в «трехрогом» замке, т. е. замке с тремя башнями, по одной над каждыми воротами.86  86. Bruckner, op. cit., p. 245; относительно археологических свидетельств см. С. Schundhardt. Arcona, Bethra, veneta (Berlin, 1926), pp. 27 -63.


[Закрыть] Предположительно каждые ворота охранялись Сварожичем.

В этой связи следует рассмотреть и имя Трояна. Этот бог упоминается в русских источниках по крайней мере дважды – в «Откровении апостолов» и в «Путешествии святой девственницы через ад». В «Слове о полку Игореве» используется прилагательное «троянский». Оно может быть производным от Трояна, но по мнению как Анри Грегуара, так и Романа Якобсона, производно не от Трояна, а от Трои. Эта проблема нуждается в дальнейшем рассмотрении.

Что же касается имени Троян, многие ученые предположили его происхождение от имени римского императора Траяна. Эта гипотеза едва ли правдоподобна. С моей точки зрения, троянский, подобно триглавому, производно от три (дерево). Однако подразумеваемое значение имеет отличие. Последнее имя должно было применяться к триаде Сварожичей. Троянский, я полагаю, могло быть эпитетом Сварога – их отца; следует упомянуть в данной связи, что по-украински троянский означает «отец трех сыновей» (тройняшек)87  87. В. Д. Гринченко. Словарь украинской мовы (Киев, 1909), II, 798.


[Закрыть] и оно также могло существовать в древнерусском языке. Оно хорошо подходило к Сварогу. Идея триады играла значительную роль в индо-арийской мифологии, и Дива (небо), синоним Сварога, имеет также параллельную форму – Тридива. Здесь следует упомянуть и еще один термин индо-арийской мифологии – Трьямбака, эпитет Шивы и его прототипа Рудры. Трьямбака буквально означает «имеющий трех матерей».88  88. Hopkins, op. cit., p. 220. По мнению Хопкинса, «простейшим объяснением Трьямбака может быть, что Шива имел не трех матерей, а трех Матерей-богинь».


[Закрыть] Если индо-арийское божество может быть представлено как триада, почему бы славянскому божеству с индо-арийским основанием не мыслиться как отцу триады?

В индо-арийской мифологии Небо и Земля рассматриваются как «универсальные родители», от которых происходят все другие боги.89  89. A. A. Macdonell. «Vedic Mythology», Grundriss der indoarischen Philologie und Altertumskunde, III, Pt. IA (Strasbourg, 1897), p. 21; also G. Okmezil. Curanos-Varung (Paris, 1934).


[Закрыть] Предположительно то же самое происходит и в индо-арийском потоке славянской мифологии. Сварожичей можно рассматривать как рожденных в браке Сварога и Земли. Мы знаем, что культ великой богини был широко распространен в Южной Руси в скифский и сарматский периоды. Воспроизведение богини – популярный мотив в древнерусском народном искусстве.90  90. См. Древняя Русь.


[Закрыть] В былинах часто приводится «Мать Земля» с эпитетом «сыра» (мать сыра земля). Даже в христианские времена мы обнаруживаем в России некоторые следы культа Земли, как, например, обычай поверять земле свои грехи.

Все это делает весьма возможным, что в древнерусском язычестве в добавление к культу Сварога и Сварожичей также практиковалось почитание великой богини – Матери Земли. Однако никаких свидетельств такого культа не сохранилось в письменных источниках.

Особняком от группы Сварога стоит божество иранского происхождения Симаргл, которое можно отождествить с Сенмурвом иранской мифологии и Симургом из «Шахнаме» Фирдоуси. В фольклоре некоторых кавказских племен оно известно как Паскудж. Сенмурв воспроизводился как «птица-собака», функцией которой было распространение семян жизни на воде и на земле. В определенном смысле это был символ плодородия, и его культ в конце концов должен был деградировать в непристойные оргии; важно, что русское слово паскудный – предположительно производное от Паскудж – означает «одиозный», «грязный», «плохой».91  91. К. В. Тревер. «Собака-птица: Сенмурв и Паскудж», ГА, 100 (1933), 293 – 328; ср. Ancient Russia, pp. 113, 328. Симаргл упоминается в «Повести временных лет», 980 г. В некоторых поздних текстах имя было разделено на два (Сим и Ргл), благодаря чему до появления исследования Тревера многие ученые были готовы видеть в Симаргле два божества вместо одного. Были предположены различные истоки двух утверждаемых имен – Сим и Ргл. Недавно Анри Грегуар попытался возродить теорию двух имен. Поскольку его исследование еще не опубликовано, я не могу его обсуждать, но статья Тревера кажется мне убедительной.


[Закрыть]

Теперь мы подходим к Перуну, богу грома и молнии, который традиционно рассматривается как главный персонаж древнерусского пантеона. Это имя связано с литовским Перкунас и санскритским Парджанья.92  92. Mcillet, op. cit., p. 333.


[Закрыть]

Бог «творец молнии» упоминается Прокопием в его описании славян,93  93. Procopius, loc. cit.


[Закрыть] и хотя он не приводит имени, его свидетельство может рассматриваться как первое появление Перуна в письменных источниках (шестой век). Позднее имя Перун было упомянуто в русско-византийских договорах десятого века, что показывает отождествление Перуна с династией Рюриковичей в Киеве до его обращения в христианство. Поскольку сами князья, равно как и многие их приближенные, были скандинавского происхождения, мы можем предполагать, что в Перуне они почитали своего скандинавского бога – Тора. Тор был также известен на Руси под своим собственным именем Тур в русской транслитерации.94  94. See S. Rozniecki. «Perun und Thor», ASP, 23 (1901), 462 – 520; Bruckner, op. cit., p. 72.


[Закрыть]

Происхождение Велеса (Волоса) неясно. В «Слове о полку Игореве» вдохновенный поэт Баян назван «внуком Велеса», из чего, как кажется, вытекает, что последний был богом поэзии и оракулов, схожим с Аполлоном. В резюме первого договора Олега с Византией (907 г.) Велес характеризуется как бог скота. Скот в древнерусском имеет значение «деньги» и «скот». В данном случае Велес, очевидно, упомянут как покровитель торговли. В других источниках он появляется как защитник скота. Недавно г-жа Чадвик предположила, что культ Велеса должен был развиться на Руси под скандинавским влиянием и что даже само имя Велес должно быть нордического происхождения.95  95. Chadwick, pp. 86 – 89.


[Закрыть]

Для рассмотрения остается еще одно русское божество – Мокош. На санскрите мокша означает «освобождение», «искупление». Понятие используется для выражения слияния с божеством, состояния высшего блаженства человеческой души. Это, однако, абстрактное философское понятие, а Мокош выступает в качестве конкретного божества. Адольф Гурьевич (в 1943-1944 гг.) предположил, выступая перед членами семинара «Слово о полку Игореве» в Свободной Школе Высших Исследований, что по-еврейски мокош– понятие, обозначающее низших языческих богов или демонов. Выведение Мокоша из еврейского соблазнительно. Однако в русских источниках существуют некоторые свидетельства, что это было не родовое понятие для обозначения «демонов», а имя богини. Согласно Грекову, Мокош должна была быть финским божеством.

Из предшествующего обозрения древнерусских божеств должно быть ясно, что русский пантеон имел очень сложные истоки. По крайней мере два различных культа практиковались в древней Руси – Сварога и Хорса, а также Перуна и Велеса. Существование этого религиозного дуализма подтверждается археологическими свидетельствами. Нужно помнить, что на территории древней Руси практиковались две формы погребального обряда: захоронение в землю и кремация. Первую предпочитали аланы, вторую – скандинавы и часть древних славянских племен, которая именуется Прокопием склавенами (словенами). Анты Прокопия, представлявшие восточную группу древнеславянских племен, находились, как нам известно, под значительным аланским влиянием и, конечно, некоторые из этих антских племен хоронили своих умерших вместо кремации.96  96. См. Древняя Русь.


[Закрыть]

Очевидно, что культ Перуна как бога молнии должен быть связан с кремацией. Соответственно, Перуна нужно рассматривать скорее как бога словенов, а не антов. И, соответственно, захоронение в землю, практиковавшееся актами, является свидетельством существования среди них другого культа, предположительно Сварога и Хорса.

Один из центров антов и аланов был в регионе Азова. И с этим регионом – более точно, с Тмутараканью – может отождествляться почитание по крайней мере одного из божеств группы Сварога – Хорса; как раз на своем пути в Тмутаракань князь Всеслав «пересек путь Великого Хорса» согласно «Слову о полку Игореве». Предположительно, не только культ Хорса, но и других индоиранских божеств, нашел плодородную почву в регионе Азова и, соответственно, среди всех русских племен.

Рассматривая теперь религиозную географию языческой Руси под политическим углом зрения, мы можем увидеть, что в то время как Киевское государство росло под защитой Перуна, Тмутараканский каганат мог зависеть от защиты со стороны богов группы Сварога и Хорса. В конце концов, Владимир установил идолов обоих групп богов в Киеве, но эта попытка языческого синкретизма не была долговременной, сменившись новой верой – христианством.

2. Святой Владимир до своего обращения (972-987 гг.)

Ко времени смерти Святослава три его сына управляли Русью в качестве наместников. Ярополк правил Киевом, Олег – землей древлян, а Владимир – Новгородом. Именно в Киев полководец Святослава Свенельд привел остатки армии убитого князя.

К потенциальному политическому треугольнику конфликтующих амбиций трех сыновей Святослава теперь был добавлен новый тревожный элемент – честолюбивые планы Свенельда. Как мы видели, этот лидер претендовал на управление землей древлян даже при Игоре. Когда он вернулся в Киев со своими ветеранами болгарской кампании, он должен был скорее стать соправителем Ярополка, нежели его советником. Кажется, он использовал эту возможность для интриги против его брата Олега, князя древлян. Очевидным объектом желаний Свенельда была власть над самой землей древлян.

Характерный эпизод излагается в «Повести временных лет». Сын Свенельда Лют отправился в землю древлян на охоту. Князь Олег также охотился и убил Люта как браконьера. «Поэтому вспыхнула кровная вражда между Ярополком и Олегом, и Свенельд постоянно подогревал Ярополка атаковать своего брата и захватить его собственность, ибо желал отомстить за сына»97  97. Cross, p. 177.


[Закрыть]

В последовавшей войне (976 г.) Олег был разбит и погиб во время панического отступления его дружины, сброшенный с моста перед городом в ров "Когда нашли его тело, "Ярополк подошел и заплакал над ним и пенял Свенельду: «Смотри на исполнение твоего желания».98  98. Idem, p. 178.


[Закрыть]

После этого эпизода в летописи имя Свенельда более не упоминается. Либо он вскоре после этого умер, либо впал в немилость. На следующей стадии братоубийственной борьбы между сыновьями Святослава в качестве главного советника Ярополка упоминается Блуд, а не Свенельд.

Согласно летописцу, у Ярополка была жена-гречанка, которая до того была монахиней. Святослав захватил ее в болгарской кампании и выдал за своего сына, «поскольку она была красива». Сам Ярополк благосклонно относился к христианству, и христианская партия была на подъеме в течение его кратковременного правления.

Воинственное возрождение язычества при Владимире было, очевидно, реакцией языческой партии против восхождения духа христианства в Киеве.

Когда новость о смерти Олега достигла Владимира, он понял ее как предостережение для себя и бежал в Скандинавию. Ярополк остался единственным князем Руси. Однако ненадолго, ибо Владимир вернулся с отрядами варягов, нанятых за рубежом. Верный духу своего отца, Владимир отправил своему брату послание об объявлении войны.

Первым ходом Владимира стал захват Полоцка, важного пункта на пути из Новгорода в Смоленск, управляемого варяжским князем Рогволодом. Владимир попросил руки его дочери Рогнеды. Этот эпизод послужил материалом для эпической поэмы, из которой летописец, должно быть, и почерпнул свою информацию. «Рогволод спросил у своей дочери, хочет ли она замуж за Владимира. Я не буду, – ответила она, снимать сапоги с сына рабыни, и вместо него желаю Ярополка»99  99. Ibid.. Следует вспомнить, что мать Владимира Малуша была домоуправительницей Ольги.


[Закрыть] Снятие сапогов с мужа было одним из символических актов, совершаемых невестой в ходе древнерусской брачной церемонии. Разозленный отказом Рогнеды, Владимир привел к Полоцку сильную армию, состоявшую из варягов, словенов, чуди и кривичей; он атаковал город, убил Рогволода и двух его сыновей и женился на ней силой. Затем он двинулся на юг против Ярополка.

Последний был предан своим главным советником Блудом, по совету которого он согласился вести переговоры с Владимиром. Варяжские сподвижники Владимира предательски убили его (977 г.). Предположительно Блуд принадлежал к киевской языческой партии и приветствовал Владимира в качестве языческого лидера. Согласно летописцу, Ярополк был предупрежден своим вассалом Варяжко, что не следует доверять брату, но не обратил внимания на его сигнал. Варяжко (имя является уменьшительным от варяга) был, вероятно, христианином. Следует отметить, что Варяжко посоветовал Ярополку бежать к печенегам и собрать там армию. Можно предположить, что мир между Киевом и печенегами был восстановлен вскоре после смерти Святослава. Его совет проливает некоторый свет на природу братоубийственной войны. В целом народ соблюдал нейтралитет, и оба соперничающих князя должны были полагаться на своих вассалов и нанимать вспомогательные войска. Свита Владимира была усилена варягами, и поэтому Варяжко предложил Ярополку усилить его дружину печенегами.

После убийства Ярополка Варяжко действительно бежал к этому племени, если нам следует доверять истории летописца. При поддержке печенегов «он долго сражался против Владимира, до тех пор пока последний с трудом не уговорил его при посредстве клятвенного заверения»;100  100. Cross, p, 180.


[Закрыть]. Вероятно, что в это время Владимир нанял некоторые из тюркских орд, которые использовал несколько лет спустя в своем походе против волжских булгар.

Этот шаг, как можно предположить, позволил ему избавиться от варяжских наемников, которые вели себя в Киеве, как в завоеванном городе. Он отобрал некоторых из них, которым мог доверять – «хороших, мудрых и храбрых людей», – и позволил другим проследовать в Константинополь, чтобы предложить свои услуги там. Опережая их, Владимир послал курьера, несшего следующее сообщение (императору): «Варяги на пути к вашей стране. Не размещайте большого количества их в вашем городе, иначе они причинят вам столько же вреда, как и здесь. Разошлите их в различные точки, и не позволяйте ни одному из них вернуться тем же путем»101  101. Ibid.


[Закрыть]

Хотя в этом послании Владимир продемонстрировал свое дружелюбие к Византии, он находился в жесткой оппозиции христианству у себя дома. Он установил идолы языческих богов на холме в стороне от своего дворца в Киеве, а его дядя и наместник в Новгороде Добрыня действовал в том же духе. Согласно «Повести временных лет», идолы в Киеве представляли следующих божеств: Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоша.102  102. Ibid.


[Закрыть] Во времена Владимира языческий культ характеризовали человеческие жертвоприношения: это был период мрачной языческой реакции.

Существует предположение (Погодина103  103. А. Д. Погодин. «Варяжский период в жизни князя Владимира», Владимирский сборник (Bcograd, 1938), pp. 28 – 30.


[Закрыть]), что это возрождение язычества порождено в основном давлением на Владимира его варяжских вассалов. Разумеется, человеческие жертвоприношения более похожи на скандинавское, нежели на славянское язычество. С другой стороны, известно, что среди христианских мучеников этого периода преследований были также и варяги. Более того, Перун не являлся единственным богом, чье почитание поддерживалось Владимиром. Пантеон последнего был синкретистским, и языческое возрождение как целое не может быть, объяснено исключительно присутствующим в нем скандинавским элементом.

Методы достижения власти Владимира говорят о нем, как о жестоком и беззастенчивом, хотя и проницательном, политике. Возможно он и был таким человеком, но следует также иметь в виду, что летописец сознательно рисовал его портрет – в первый период его правления, до его обращения – в особенно мрачных тонах, с тем чтобы более рельефно подчеркнуть величие его нравственного преображения после этого события. Итак, когда летописец говорит, что Владимир «имел триста содержанок в Вышгороде, триста – в Белгороде и триста – в Берестово», это кажется преувеличением, если мы не предположим, что девушки, содержавшиеся им в этих местах в таком количестве, не были его наложницами, а являлись рабынями для продажи, которых в конце концов вывозили в Константинополь. Лучших среди них он мог оставлять для себя.

Хотя не существует возможности проверить количество содержанок Владимира, известно, что до своего обращения он имел по крайней мере семь жен, включая Рогнеду и гречанку – вдову Ярополка.104  104. Baumgarten. «Genealogie», p. 7.


[Закрыть]

Владимир никогда не пытался вернуть балканские владения своего отца, но, кажется, намеревался с самого начала своего царствования вновь установить контакты между Киевом и регионом Азова. В то же время он уделял большое внимание открытию западного пути для расширения русской торговли в этом направлении. Хотя не столь широкая по своему размаху, нежели у его отца Святослава, его собственная политика в этот период была достаточна агрессивна, западные кампании чередовались с восточными.

Его первый шаг в западном направлении был сделан в галицийском треугольнике, на пересечении Украины, Чехии и Польши, с целью предотвращения прямых контактов Польши и чехов. Он двинулся на поляков и захватил Перемышль, Нервен и значительное количество западноукраинских городов (981 г.), с той поры известных как «червенские города». Имя Червен позднее было истолковано как древнерусское прилагательное, означающее «красный», затем этот регион в конце концов стали называть «Красной Русью» (Червонная Русь).105  105. See A. V. Lpginov. Chervenskie goroda (Warsaw, 1985).


[Закрыть]

Двумя годами позже Владимир предпринял поход против литовского племени ятвягов и захватил их страну в верхнем бассейне реки Неман, очевидно, намереваясь открыть для России неманский речной путь к Балтике. К востоку от Днепра прежде всего ему надлежало вновь завоевать вятичей, которые восстали после смерти Святослава. Необходимы были две кампании (981 – 982 гг.). Затем он атаковал радимичей и завоевал их (984 г.). Возникла и была записана летописцем народная поговорка относительно этой экспедиции. Имя полководца Владимира было Волчий Хвост. После победы киевляне высмеивали радимичей, говоря, что они бежали от волчьего хвоста.

В 985 г. Владимир повторил шаг Святослава, атаковав волжских булгар. Предположительно, он надеялся в случае победы спуститься вниз по Волге до ее устья, как сделали воины его отца. В этот поход князь с его русской дружиной отправились на лодках, а его тюркские союзники, торки, следовали по суше верхом. Кампания закончилась победой, но она не была решающей. Здесь вновь летописец вспоминает остроумную пословицу. Полководец Владимира, его дядя Добрыня, заметил ему: "Соответственно, Владимир заключил мир с булгарами, которые подтвердили его характерной формулой: «Да будет мир между нами до тех пор, пока камень не поплывет, а перо не утонет».106  106. Cross, p. 183.


[Закрыть]