Текст книги "Ленин - красный диктатор "

Автор книги: Георгий Вернадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

В те же годы в Петербурге сформировался кружок так называемых «легальных марксистов». Они придерживались марксистской программы, не прибегая к нелегальной политической деятельности. Восходящими звездами этой группы были два молодых ученых: Петр Струве и Михаил Туган-Барановский. Все марксистские кружки состояли из интеллигентов, главным образом, студентов, молодых юристов, учителей и журналистов. Что касается рабочих, очень немногие поддерживали связь с этими группами. Общее число членов марксистских организаций не было значительным: в Петербурге они исчислялись десятками и сотнями – в губерниях. Во всей России их вряд ли было больше тысячи, и им еще не удалось развернуть пропаганду среди широких народных масс. В стране не сушествовало права на свободу слова и собраний, и, чтобы избежать внимания полиции, приходилось идти окольными путями. Большинство марксистских агитаторов в Петербурге старались достичь своей цели, работая в Комитете грамотности и воcкресных школах. В то время Комитеты грамотности существовали и в Петербурге и в Москве, они были сформированы в помощь народному образованию. Московский комитет имел немногим более четырех сотен членов, Петербургский – около тысячи. Их задачей была публикация книг и рисунков для народа, создание публичных библиотек в деревнях, составление каталогов для провинциальных библиотек и т. п. Средства получались от пожертвований членов, организации платных лекций и проведения специальных сборов. С 1893 по 1895 год Петербургский комитет грамотности собрал на народные библиотеки более 25 тысяч рублей. Руководили комитетами интеллигенты-идеалисты, отдававшие этой работе свое время и энергию, не требуя взамен никакого вознаграждения. Среди них были и народники, и марксисты, и либералы.

Ульянов смотрел на эту мирную деятельность по укреплению грамотности с открытым презрением. Тем не менее, он старался извлечь пользу из деятельности Комитета грамотности, стремясь с его помощью завязать полезные знакомства и более тесные контакты с рабочими. Одной из руководительниц Петербургского комитета была А. М. Калмыкова, впоследствии оказавшая Ульянову ценную поддержку при основании «Искры». Она была замужем за важным чиновником, но высший петербургский свет не привлекал ее: всей душой она ушла в дела радикальных кружков интеллигенции, наиболее тесно сотрудничая с марксистской организацией. В ее семье воспитывался Струве. Помимо своей деятельности в Комитете грамотности, Калмыкова открыла в Петербурге книжный магазин, который для социал-демократов стал своего рода штаб-квартирой и местом встреч. Как марксисты проводили агитацию в рабочей среде? Они создавали небольшие кружки, предназначенные для самообразования их членов и расширения их знаний о мире с марксистской точки зрения. Ульянов принимал участие в выработке программ ряда таких кружков, расположенных у Невской заставы. Он также организовал там центральный рабочий кружок, координировавший деятельность местных групп. Рабочие, входившие в эти кружки, были наиболее развиты интеллектуально и сравнительно хорошо обеспечены материально. Мартов даже отмечал, что они удивляли студентов своим буржуазным образом жизни. Попытки петербургских марксистов наладить связи с широкими массами более нуждающихся и менее развитых рабочих обычно кончались неудачей. Обращения и прокламации почти не оказывали на них действия, главным образом потому, что были написаны туманно, состояли преимущественно из общих фраз. Ульянов постарался приблизить форму прокламаций к повседневным условиям жизни рабочих. С этой целью он начал детально знакомиться с правилами, регламентирующими жизнь и труд рабочих на отдельных предприятиях. В этом проявилась примечательная характерная черта Ульянова: способность сочетать наиболее абстрактные теоретические принципы политики с громадной практичностью в деталях и с учетом реальных условий жизни.

По сути годы пребывания Ульянова в Петербурге (с 1893 по 1895) были единственным периодом, когда по условиям жизни он находился близко к рабочим массам. Тяжелые условия их существования определили его взгляды на всю жизнь. Но разворачивая деятельность по организации рабочих, Ульянов принимал живейшее участие и в спорах интеллигенции. В 1894 году были гектографированы и распространены небольшие тетради под названием «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов». Автором был Ульянов. Эта работа, хотя круг ее читателей оказался весьма ограниченным, сыграла не меньшую роль в длительной борьбе против народников, чем две другие книги, появившиеся в то же время: «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» Струве и «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Плеханова (под псевдонимом Бельтов). Из всех пропагандистов марксизма Ульянов был наиболее непримиримым в своем отношении к народникам. Он выставлял против них самое ужасное обвинение с точки зрения истинного социализма – обвинение в буржуазных тенденциях. Их идеи и программа представлялись ему только выражением интересов «мелкой буржуазии». Ульянов называл народников «странствующими рыцарями» буржуазии. Он считал, что это движение родилось из наиболее «вульгарных принципов узкого радикализма среднего класса»[2]. Ульянов заклеймил народников за то, что они не делали ставку на тот класс российского населения, за которьм, по его мнению, было будущее. Он писал: «Человек будущего в России – мужик, думали представители крестьянского социализма, народники в самом широком значении этого слова. Человек будущего в России – рабочий, думают социал-демократы».

В соответствии с этими взглядами Ульянов распространял идеи о необходимости организации рабочей партии, а также политических демонстраций рабочих. Его брошюра «Что такое «друзья народа» кончается пророчеством: «… р усский рабочий, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет русский пролетариат (рядом с пролетариатом всех стран) прямой дорогой открытой политической борьбы к победоносной коммунистической революции»[3].

Разрыв Ульянова с народниками был предзнаменованием еще более резких споров с социалистами-революционерами. Он повел войну (в особенности в 1917 году) не только с ними, но и с умеренным крылом внутри социал-демократической партии (известным как меньшевики), обвиняя их в компромиссе со средним классом. Мотивы, объясняющие эту борьбу, уводят в годы его петербургской молодости. Он сразу же насторожился, когда заподозрил в ранее упоминавшейся книге Струве тенденции к компромиссу со средним классом. В своих спорах с народниками Струве, по мнению Ульянова, зашел слишком далеко в оправдании капитализма, предложив лозунг: «Пойдем на выучку к капитализму».

Связь вначале, а позже противостояние Струве и Ленина – странный феномен в истории российского политического движения. Для обоих отправной точкой были одни и те же идеи марксизма. Однако, Ульянов, следуя своему непримиримому революционному темпераменту, шел к истолкованию марксизма в духе революционного коммунизма, перешедшего в новую форму – ленинизм. Струве же, обладая темпераментом философа и социального ученого, последовательно интерпретировал марксизм в духе мирной теории социального развития и в конце концов полностью отошёл от марксизма и основал свою теорию социальной эволюции на новых идеалистических началах. Проявления политического антагонизма между Ульяновым и Струве в первые годы их деятельности наметили начало долгой серии споров.

Весной 1895 года Ульянов решил расширить связи петербургских марксистов с единомышленниками и поехал за границу, чтобы познакомиться с Плехановым и группой «Освобождение труда». Ульянов посетил несколько кружков русских эмигрантов в Швейцарии, Германии и Франции. Именно в Швейцарии он познакомился с Плехановым и его товарищами по работе. Плеханов произвел на Ульянова глубокое впечатление. С этого времени вплоть до их второй встречи летом 1900 года Ульянов рассматривал Плеханова как интеллектуального вождя и руководителя. Более того, Ульянов чувствовал настоящее благоговение перед Плехановым. Может быть, это был единственный случай в жизни Ульянова, когда он испытывал почтение к человеку, отвлекаясь от идеи. Даже после разрыва с Плехановым Ульянов писал в воспоминаниях: «Никогда, никогда в моей жизни, ни к одному человеку я не чувствовал такого искреннего уважения и благоговения; никогда прежде ни перед кем я не испытывал такого смущения».

В Париже и Берлине Ульянов посещал рабочие собрания, изучал выпущенную за рубежом марксистскую литературу и познакомился с главными руководителями международного социал-демократического движения – Лафаргом во Франции и Каутским в Германии. В сентябре 1895 года он вернулся в Петербург и привез в чемодане с двойным дном большое количество нелегальной пропагандистской литературы.

Ульянов начал работу по объединению петербургских марксистских кружков в одну организацию, вскоре получившую название «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Руководителями этого объединения стали Ульянов я Мартов. Они готовились к выпуску популярного периодического издания для рабочих под названием «Рабочее дело». Однако ему не суждено было появиться. В ночь с 20 на 21 декабря 1895 года полиция обыскала квартиры Ульянова и нескольких его товарищей. На одной из них были найдены статьи для первого номера «Рабочего дела», подготовленного к печати. Ульянова отвезли в Дом предварительного заключения. Аресты продолжались и в 1896 году. Комитет грамотности был также запрещен.

3

Весь 1896 год Ульянов пробыл в тюрьме. Но он старался не тратить зря времени: поддерживал нелегальную переписку с оставшимися на свободе товарищами, сочинял листовки, которые распространялись от имени организации. Кроме того, он начал подготовку своей главной научной работы – «Развитие капитализма в России». Дело Ульянова не разбирали в суде, а решили в административном порядке. 10 февраля 1897 года было вынесено правительственное постановление о его ссылке на три года в Восточную Сибирь под надзор полиции. Ему объявили об этом 25 февраля. По просьбе матери Ульянову разрешили ехать за свой счет как свободному человеку без сопровождения полицейской охраны. Вместе с двумя товарищами, проходившими по тому же делу, 26 февраля Ульянов покинул Дом предварительного заключения. Им позволили остаться в Петербурге до вечера 1 марта, чтобы собрать необходимые для поездки вещи и получить от врачей необходимые советы. Эта отсрочка дала им возможность обсудить революционные дела с остающимися руководителями «Союза борьбы». Сравнительная мягкость, с которой в те годы полиция обращалась с представителями марксистского движения, требует комментария. Департамент полиции, в соответствии со своими прежними впечатлениями, считал народников гораздо более опасными революционерами, чем марксистов.

Ульянов оставил Петербург 1 марта, провел несколько дней с матерью в Москве и 18 марта прибыл по железной дороге в Красноярск. Отсюда ему предстояло плыть вверх по Енисею. 20 марта он достиг пункта, назначенного ему для отбытия ссылки, – деревни Шушенское в Минусинском уезде. В июне, по постановлению властей Енисейской губернии, Ульянову назначили ежемесячное пособие в размере 8 рублей для покупки еды, одежды и необходимых в хозяйстве вещей. Исключительная дешевизна жизни в Сибири в то время делала эту сумму достаточной для скромного существования. Все три года Ульянов почти безвыездно оставался в Шушенском. Срок ему исчислялся с момента постановления о ссылке, то есть с 10 февраля 1897 года. За все это время он покидал Шушенское только дважды: ненадолго ездил в Минусинск и с разрешения губернатора отлучился на неделю в Красноярск для медицинской консультации.

Местность, где Ульянов провел годы ссылки, находилась на юге Центральной Сибири и в те годы была мало населена. Редкие поселения окружала нетронутая природа, в лесах обитало много диких животных и птиц. Ульянов с большим увлечением охотился. В мае 1898 года в Шушенское прибыла Крупская, а 22 июля Ульянов и Крупская поженились. В ссылке, как и ранее в тюрьме, Ульянов интенсивно занимался научной работой: заканчивал книгу «Развитие капитализма в России». Том появился в 1899 году (под псевдонимом Владимир Ильин). Во время пребывания в Шушенском Ульянов вел постоянную переписку со своими сторонниками, – и, подобно ему, находившимися в Сибири, и остававшимися на свободе. Посему он не утерял контактов с единомышленниками и ясно представлял положение дел в стране. А ссылка создала вокруг его имени ореол. Отнюдь не случайно, что в отсутствие Ульянова I съезд РСДРП избрал его редактором готовящейся «Рабочей газеты».

I съезд партии собрался нелегально в Минске. Присутствовали представители марксистских групп Петербурга, Москвы, Киева, Екатеринослава, а также еврейской социал-демократической организации, называвшейся Бунд. Делегаты от Бунда объявили, что они готовы войти в РСДРП как автономная группа. Организатором съезда была киевская марксистская группа, два делегата которой составили президиум съезда. Избранный Центральный комитет состоял из трех человек: представителей киевской группы, «Петербургского союза борьбы» и Бунда. Вскоре после съезда полиция снова совершила налет на нелегальные квартиры главных организаций. Из трех членов Центрального комитета двоих арестовали. I съезд не создал действительную организацию, но его значение было в том, что он декларировал идею партии. Кроме того, большую роль сыграл манифест I съезда РСДРП, который от имени съезда издала Санкт-Петербургская группа. Автором манифеста был Струве.

Год спустя после I съезда российские марксисты стали размежевываться на «твердых» и «мягких» – деление, которое Ульянов уже предчувствовал, когда жил в Петербурге и протестовал против книги Струве. Умеренная тенденция в русском марксизме выразилась в форме, получившей позднее название экономизма. Экономизм не являлся особенностью только русского марксизма. В Германии ему соответствовал ревизионизм или течение Бернштейна (книга Бернштейна «Эволюционный социализм: критика и утверждение» в немецком оригинале появилась в 1899 году).

В том же году Е. Д. Кускова – один из лидеров экономистов – пустила в обращение обобщенное изложение своих взглядов на рабочее движение в России. Этот набросок попал в руки «твердых» марксистов, которые назвали его «Кредо» и восприняли как манифест экономического крыла своей партии. Тут же они забили тревогу. Колонии марксистской ссылки в Сибири кипели негодованием, резолюции протеста были приняты минусинской группой, возглавляемой Лениным, и туруханской группой во главе с Мартовым. «Кредо» основывалось на идее, что российское рабочее движение носит не политический, а чисто экономический характер. Если социал-демократическая партия желает быть рабочей партией, она должна идти к рабочим не с абстрактными теориями, а с твердым знанием их насущных интересов. Такая партия должна действовать не на основе указаний живущих за границей деятелей, а в соответствии с активностью самих рабочих. Идеи «Кредо» в действительности были идеями тред-юнионизма.

Конфликт с идеями экономизма выдвинул Ульянова в качестве лидера, сплачивающего силы «твердых» марксистов. Он почувствовал в себе способности для руководства партией и одновременно счел своим долгом сохранить в чистоте социал-демократическую идею, как он ее понимал. Для дальнейшего развития партии совершенно необходимым стал собственный печатный орган. При существовавшей цензуре его можно было основать только за границей. Этими замыслами – учреждения социал-демократического рабочего периодического органа и объединения «твердых» марксистов в единую организованную партию – Ульянов и жил последние месяцы своей ссылки.

4

Ссылка для Ульянова кончилась 10 февраля 1900 года. 11 февраля он покинул Шушенское и выехал в Европейскую Россию. Полиция запретила ему проживание в целом ряде университетских и промышленных центров. Ульянов избрал Псков, город, занимавший удобное географическое положение, поскольку он находился недалеко и от Петербурга, и от границы. Дело в том, что Ульянов не собирался твердо осесть в России. Как уже отмечалось, он вышел из ссылки с твердым намерением создать социал-демократическое рабочее издание и сплотить оппозиционные группы социал-демократов в прочную партию. Реализация этого плана, однако, представляла огромные трудности. Прежде всего, предстояла борьба с противоположными тенденциями среди социал-демократов в самой России. Затем вставал вопрос о средствах. Для публикации газеты требовались сравнительно небольшие суммы, так как предполагалось издавать не большую ежедневную газету, а маленький листок. Сам Ульянов и другие предполагаемые сотрудники и помощники редактора были аскетами и жили очень скромно (подобно большинству российских интеллигентов того времени). Будущая газета привлекала их не материальными благами, а возможностью интеллектуальной работы. Тем не менее, некоторое количество денег все же требовалось. Ульянов и его сторонники практически не могли выкроить что-то из повседневного бюджета, поэтому приходилось искать средства вне собственных кружков, а обращаться за помощью к тем самым «легальным» марксистам, которых Ульянов так сурово осудил, – Струве и Туган-Барановскому. «Легальные» марксисты имели широкие знакомства среди более зажиточной или (в соответствии с привычной терминологией Ульянова) более буржуазной части интеллигенции, многие представители которой симпатизировали сторонникам марксизма. Эти люди хотели помочь «легальным» марксистам на условии, что те примут участие в реальной политической жизни и будут влиять на ее направление. Группа Ульянова вынуждена была принять условия игры, и в марте 1900 года в Пскове состоялось совещание. В нем участвовали делегаты от «нелегальных» (Ульянов, Мартов и Радченко) и от «легальных» марксистов (Потресов, Струве и Туган-Барановский). Потресов считался «легальным» марксистом, но в то же время входил в организацию «стариков», которые тогда практически не имели разногласий с Ульяновым.

Согласие по публикации марксистской газеты за границей было достигнуто. После этого Потресов отправился к русским социал-демократам за рубеж, чтобы провести подготовительную работу. А через некоторое время Ульянов получил тысячу рублей. Данной суммы хватило для начала деиствий. Эти и следующие платежи проходили через А. М. Калмыкову: очевидно, часть суммы предназначалась непосредственно ей. Вскоре Ульянов поехал за границу, он уезжал с официального разрешения, получив заграничный паспорт от псковского губернатора. В самую последнюю минуту, однако, план чуть не рухнул: Ульянов посетил Петербург (что не имел права делать) и там был арестован. Но его быстро освободили, и 29 июля 1900 года он уехал в Германию. В. Л. Бурцев, лучший знаток истории тайной полиции в России до 1917 года, полагал, что Департамент полиции разрешил Ульянову выехать за границу, преследуя свою определенную цель. Идея основать марксистскую газету за границей представлялась Департаменту полиции выгодной для разжигания конфликта с террористической организацией народников, как раз в это время поднимавшей голову. Относительно последней полиция имела сведения от Азефа, находившегося в кругах народников и одновременно, с 1893 года, служившего в Департаменте.

Во второй половине августа Ульянов прибыл в Швейцарию для совещания с группой «Освобождение труда». Участие в проекте этой наиболее авторитетной русской социал-демократической организации было необходимо для успеха предполагаемого издания. Но совещание Ульянова с группой чуть не кончилось крахом. Плеханов, возглавлявший группу «Освобождение труда», считал себя лидером российской социал-демократии. Ему представлялось логичным, что он будет стоять во главе газеты. Ульянову же отводилась незаметная роль технического помощника, ответственного, главным образом, за связи с Россией. В таком свете положение представлялось «легальным» марксистам, но Ульянов вышел на сцену совсем в другом качестве. Несмотря на прежнее уважение к Плеханову, отчасти еще сохранившееся, Ульянов уже рассматривал себя как главного руководителя дела. Зарубежные марксисты, как и «легальные», стали для него только орудием.

Даже Плеханов превратился для Ульянова лишь в символ.

Неудивительно, что между Плехановым и Ульяновым разгорелся острый конфликт. Уважение, которое Ульянов испытывал по отношению к Плеханову, исчезло навсегда. «Мою влюбленность в Плеханова как рукой сняло, – писал Ульянов. – Было обидно и горько до невероятной степени». Но дело не дошло до окончательного и открытого разрыва. Оба пошли на компромисс. Ульянов согласился на введение в редакцию еще двух членов: кроме него, в редакции оказались представитель «легальных» марксистов Потресов и представитель зарубежных марксистов Вера Засулич. Плеханов признавался почетным главой всего предприятия, но редакция газеты основывалась не в Швейцарии, где жил Плеханов, а в Германии, в Мюнхене, где Ульянов мог чувствовать себя свободнее.

Октябрь и ноябрь 1900 года Ульянов провел за подготовкой первого номера «Искры» (так решили назвать новую газету), который появился 24 декабря. Вскоре Ульянову удалось привлечь к работе новых единомышленников. Из России приехали Мартов, ставший рабочим редактором, и Крупская, принявшая на себя ведение корреспонденции с Россией. Если Ульянов и не был единоличным руководителем предприятия, как это представлялось ему ранее, все же он играл в нем ведущую роль.

Многие марксисты оказались недовольны таким поворотом дел. Тогда редакция «Искры» – конечно, по требованию Ульянова, – решила перенести ее издание как можно дальше от Плеханова. В апреле 1902 года редакция переместилась в Лондон, и в нее ввели нового члена – молодого человека, недавно бежавшего из Сибири, по фамилии Бронштейн. Позже он стал известен всему миру под псевдонимом Троцкий. Несмотря на свою юность, Бронштейн вскоре стал держать себя независимо по отношению к Ульянову. Чтобы как-то оправдать переезд редакции, Ульянов ссылался на технические трудности и возросшие полицейские преследования.

Итак, все время, пока существовала «старая» «Искра», с 1900 по 1903 год, происходила скрытая борьба между Плехановым и Ульяновым. Постепенно Ульянов отвоевывал одну позицию за другой. Плеханов – борзая, – говорили искровцы. – Он потреплет, потреплет и бросит. А Ульянов бульдог: у него мертвая хватка.

Плеханов считался блестящим полемистом и публицистом, но его талант был немного поверхностным. Вся глубина его доктрины целиком заключалась в содержании самого марксизма. Он не пытался дополнить его, добавить собственный материал, основанный на наблюдениях за жизнью. Он скорее был человеком книжным и теоретическим. К тому же, за те долгие годы, которые Плеханов прожил за границей, он бесспорно утратил связи с российской действительностью, стал европейцем или – что более точно – пропитался французским духом. Однако в его сердце всегда жили любовь к России, патриотизм. Эти чувства вспыхнули ярким пламенем во время мировой войны, когда его русские чувства соединились с французскими симпатиями. Внутренние споры в «Искре» в конечном итоге стали очевидными при делении сторонников «Искры» на II съезде.

Статьи, опубликованные в «Искре», сыграли большую роль в подготовке русской революции 1905 года. В качестве эпиграфа были выбраны слова декабриста «Из искры возгорится пламя». Этот эпиграф предложил Ульянов. Еще в 1895 году он писал относительно письма одного царского министра к другому: «Министр смотрит на рабочих, как на порох, а на образование, как на искру; министр уверен, что если искра попадет в порох, взрыв направится прежде всего на правительство».

Конечно, революционный взрыв в России в 1905 году не был исключительно результатом деятельности «Искры», но газета оказала влияние на особенности тактики различных социальных групп в начале политического столкновения. Конфликт обострился из-за жесткой правительственной реакции, которая совпала с экономической депрессией. Обострение ситуации ощущалось еще в конце 1899 года. Естественно, в период кризиса недовольство рабочих росло, и правительство старалось успокоить их, разработав план полицейской протекции. Эта политика получила названия «зубатовщины» по имени ее организатора Зубатова, начальника Московского охранного отделения, который наметил следующие желательные основы программы рабочего движения:

1. Замена революционных побуждений эволюцией.

2. Пропаганда благодетельности самодержавной формы правления, регулирующей социальные отношения; самодержавная власть должна действовать как беспристрастный судья в спорах между хозяевами и рабочими.

На основе этой программы правительство изменило тактику и вместо преследования рабочих организаций стало разрешать их, но исключительно под наблюдением полиции. В мае 1901 года в Москве было открыто так называемое «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве».

Правительство, с одной стороны идя навстречу желаниям рабочих, с другой стороны, усиливало репрессивные меры против печати, студентов и учащихся, представителей местного самоуправления (земств, муниципалитетов). Два министра внутренних дел, Сипягин (во главе министерства с 1899 года) и в особенности Плеве (министр с 1902 года), были главными вдохновителями правительственной реакции. Однако, подобная политика привела лишь к росту недовольства в среде интеллигенции. Студенты стали организовывать уличные демонстрации; либерально настроенные владельцы имений начали использовать земские собрания для пропаганды благодетельности конституционного правления. Различные кружки народников соединялись в борьбе против режима с РСДРП. Террористы убивали министров правительства и других представителей официальных властей.

Организации, боровшиеся против правительства, все еще были очень слабы. Надежда на достижение победы над правительством заключалась только в том, чтобы действовать сообща, чтобы выступления либералов и революционеров совпали во времени и дополнили друг друга. Согласия можно было достичь сравнительно легко, так как в России еще не сформировались четко организованные партии. Несмотря на острые споры марксистов с народниками в теоретических изданиях, в практических действиях они выступали вместе. Точно так же могли объединиться сторонники решительных революционеров и более осторожных либералов.

В этот период очень многое зависело от «Искры» как наиболее важного нелегального антиправительственного органа. И на Ульянова ложилась громадная политическая ответственность за то направление, какое она примет. В самом начале выхода «Искры» – в декабре 1900 и в январе 1901 года – в Мюнхене проходили совещания редакции по очень важному вопросу: обсуждалась проблема сотрудничества с «легальными» марксистами. Среди участников был и Струве. Преобладало более умеренное настроение, Ульянов оказался в меньшинстве, и один из комментариев Струве был опубликован в газете. Но после этого Ульянов, игнорируя решения совещания, стал следовать своим непримиримым курсом. Струве пришлось отойти от «Искры». Как сторонник соглашения с либералами, летом 1902 года он предпринял издание нового либерального органа – «Освобождение», выходившего сначала в Штутгарте, а затем в Париже.

Конечно, «Искра» развернула жестокую борьбу против либералов, против Струве (и его «Освобождения»), считая их представителями экономизма среди социал-демократов. Девизом Ульянова было: «Прежде, чем объединиться, мы должны размежеваться». «Искра» сыграла важную роль в проведении этой установки. В непрерывных схватках с ближней и дальней оппозицией «Искра» собрала группу своих собственных сторонников.

Ульянов четко определил свой организационный план в брошюре «Что делать?», напечатанной, когда полемика вокруг «Искры» была в полном разгаре. В ней он настаивал на необходимости формирования конспиративной организации борющихся революционеров, способных вести за собой массы, пробуждать в сознании рабочих революционные и социалистические идеалы.

«Дайте нам организацию революционеров – и мы перевернем Россию!» – написал Ульянов. Свои взгляды он изложил на II съезде партии, где стало очевидно, что он уже сплотил вокруг себя значительное количество единомышленников. Таким образом, «Искра» установила его политическую репутацию среди членов РСДРП и определила его роль лидера. «Искра» также принесла Ульянову новое имя – Ленин: псевдоним, которым он подписывал большинство своих статей и под которым с этого времени стал известен в среде российских революционеров.

5

Основополагающей задачей «Искры» стала подготовка съезда РСДРП. Помимо организационной работы, предстояло подготовить проект программы партии, которую необходимо было принять на будущем съезде. I съезд не оставил никакой программы. В ходе ее разработки внутри искровской группы опять проявились внутренние противоречия. Плеханов считал само собой разумеющимся, что право составить такую программу принадлежит ему как основателю социал-демократического движения в России. Ленин, напротив, был убежден, что из-за долголетнего пребывания Плеханова за границей, тот не сможет приспособить программу к русским условиям. В 1895 и 1896 годах Ленин сделал набросок, в котором попытался учесть свой опыт ведения пропаганды среди рабочих. Этот документ, разработанный им позже более подробно, полиция захватила при его аресте (впоследствии документ был обнаружен в полицейских архивах и в 1924 году опубликован).

В конце концов, искровская группа поручила разработку проекта программы Плеханову на том основании, что Ленин слишком занят повседневной редакционной и организационной работой. В начале января 1902 года Плеханов подготовил свой проект, и в конце того же месяца в Мюнхене было созвано специальное совещание редакции «Искры» по обсуждению программы, на котором Ленин открыто критиковал проект Плеханова. Плеханов заново переработал его, но не смог удовлетворить требованиям Ленина. Тот утверждал, что весь характер программы не соответствует ее целям. По его мнению, она была слишком теоретична.

«Это не программа практически борющейся партии, – писал Ленин. – Это скорее программа для учащихся, и притом учащихся первого курса, на котором говорят о капитализме вообще, а еще не о русском капитализме». Ленин полагал, что партия российского пролетариата должна открыто напасть на российский капитализм и объявить ему суровую войну. Плехановская же программа давала самое общее описание капитализма и задач рабочей партии. Рассуждая об особенностях развития России, Плеханов указывал не на специфику российского капитализма, а на существование в российской политической системе остатков феодального режима. Его программа выдвигала целью работы партии борьбу с самодержавием. Ленин же считал не менее важным конфликт с российским средним классом.