Текст книги "Реликтовая роща"

Автор книги: Георгий Яковлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Не понимаю: почему ты делаешь такой резкий вираж – пять минут назад высмеял пришельцев, а сейчас сам пытаешься свалить все на их бедные головы! Да и вообще, что за муха тебя покусала? Никуда эта роща от нас не денется. Столько стояла – и еще постоит.

Теперь и Павлухин заметил, что совершает массу ненужных лихорадочных действий: то хватается за рюкзак, то затаптывает костер.

– Ты так ничего и не понял! – закричал он. – Мы можем опоздать! Опоздать совсем, навсегда, нам никогда этого не простят!

– Кто не простит? – тихо спросил Ладуха.

– Человечество! Человечество не простит нам нашего скудоумия, нашей щенячьей самонадеянности!

Он задохнулся и теперь молча, почти с ненавистью, смотрел на геолога.

– Вот теперь рассказывай, – спокойно проговорил тот. – Вкратце. Я постараюсь понять.

Павлухин с тоской посмотрел на далекий горизонт и, едва сдерживая себя, опустился перед Ладухой на корточки. Будь она проклята, его гипертрофированная эмоциональность!

– Слушай внимательно, – сказал он настолько мягко, что в его голосе послышались просительные нотки. – Было два контакта, так?

– Так.

– Третьего может не быть.

– Это почему же?

– После каждого контакта роща менялась, так?

– Совершенно так.

– Теперь я скажу прямо: это пришельцы.

– Что? – от неожиданности Ладуха расхохотался. – Ты многим рискуешь – ведь пришельцы нынче не котируются!

– Тихо! – Павлухин с невероятной силой сжал его плечо. – Потом досмеешься. Это пришельцы, ясно? Я в этом уверен. Роща – это библиотека, информарий, оставленный ими на Земле двести тысяч, а может быть, и десять миллионов лет тому назад в надежде, что мы подрастем. Да, раньше этого срока они появиться не могли, так как им уже были известны общие принципы нервной организации гоминидов – бесспорных претендентов на роль носителей разума. Ведь в ином случае столь тонкое и точное взаимодействие при симбиозе было бы невозможно. Роща не очень бросается в глаза и не очень замаскирована – она как раз в таком месте, чтобы свести к минимуму вероятность случайного и слишком раннего обнаружения. Второе: у кустов другая биохимия, чтобы сразу стало понятно ее неземное происхождение. Третье: первоначально она, возможно, не отличалась по внешнему виду от земной растительности или отличалась очень мало. Это письмо к человечеству; в клетках, генах, молекулярных структурах этих кустов записана информация, которую нам хотели передать пришельцы.

– Не слишком ли все по-человечески логично и целесообразно? И потом, пришельцы… Нас же засмеют!

– Слушай дальше, – нетерпеливо перебил Павлухин. – Роще может быть десять миллионов лет, и только на наших глазах произошло два контакта. Без всякого сомнения, контакты были и прежде. Хотя, я думаю, большую часть времени роща проводит в спячке, в виде спор, и лишь на непродолжительные сроки периодически прорастает кустами… Система должна быть с обратной связью – мы сами видели ее реакцию на контакт. Предположим, что своими превращениями она как раз и сигнализирует об этом событии своим хозяевам. Неважно, каким образом.

Может быть, в сумме эти кусты составляют антенну радиопередатчика или генерируют какой-либо иной вид волн. Но может быть и проще: в программу рощи вложена способность решать вопрос о целесообразности дальнейших контактов на основе результата предыдущих.

Голос у Павлухина сорвался. Вид у него сейчас был совершенно неистовый. Бледные щеки, яростно блестящие глаза, нетерпение, гонявшее его по небольшой площадке, посреди которой сидел Ладуха.

– Ты хочешь сказать, – вкрадчиво проговорил Ладуха, – что именно в эту самую минуту наши «желуди» передают информацию о нас… кх-м… самого интимного свойства?

– Ничего в этом нет невозможного! – не сдержавшись, закричал Павлухин. – Понимаешь ли ты, что в эту самую минуту, или через час, или через день, роща может рассыпаться на споры, развеяться по ветру, затаиться еще на несколько тысяч лет?! И все только потому, что ее не удовлетворили умственные способности двух тщеславных кретинов, по которым она судит обо всем человечестве! И она будет ждать эти новые тысячи лет, пока человечество не поумнеет, но нам-то что от этого! Мы с тобой, не кто-нибудь, а мы, мы сами можем прозевать, испортить, провалить такое событие! Понимаешь, что мы должны душу вон, а исправить свои ошибки!

– Теперь понимаю, – сказал Ладуха. – Может быть, ты и ошибаешься, но рисковать в таком деле нельзя. Может быть, передадим по рации? В восемнадцать ноль-ноль у меня сеанс связи с базой.

– Куда передадим: в Академию наук? Кто нам поверит? Вертолет придет за нами только послезавтра – слишком долго ждать. Ты лучше скажи, когда отправляется из поселка рейсовый самолет?

– Последний рейс в девятнадцать ровно. Может, вызвать вертолет по санзаданию?

– А ты пойдешь на это? Нет уж, как-нибудь доберемся без обмана. Дорога есть. Бросай к чертовой матери свой рюкзак со всем барахлом и побежали. Теперь нам ничего не стоит одолеть каких-то тридцать километров за два часа. Возьмем только куст и кассету с фотопленкой…

И они побежали. Бег их был легок и стремителен – сначала вниз по склону, потом по дороге, петлявшей вместе с ключом, – путь их пролегал через глухую тайгу к побережью океана, где был поселок, крошечный аэропорт и люди.

Что значили какие-то три-четыре часа по сравнению с тысячелетиями, которые ждала роща, – мгновение рядом с вечностью, – но всю дорогу перед мысленными взорами двух бегунов с тихим траурным шорохом рассыпались в пыль вечные кусты – хранители древней тайны…

–

Журнал «Уральский следопыт» № 10, октябрь 1979 г.

Иллюстрации Е. Стерлиговой