Текст книги "Вторжение (СИ)"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Пришлось призвать к порядку, а особенно крикливых и слабых духом казнить.

Поначалу непонятные НЛО видели лишь далеко у горизонта и высоко, но в какой-то момент они стали парить нарочито предельно близко, давая себя рассмотреть, но при этом не давая ссадить стрелой.

Субэдэй был умным человеком и сразу понял, что к чему.

– Царь русов действительно очень неординарный человек, он не только придумал, как с большой пользой использовать порох в военном деле, но даже приспособил для этого дела другую циньскую забаву – бумажных змеев, – сказал он.

– И зачем он нам это показал? – хмуро спросил Джэбэ.

– Это очевидно, он дал нам понять, что знает о каждом нашем шаге.

– Это понятно, но зачем?

– Чтобы мы сильно не мудрили и не рассредоточивали силы, а собрали все в один кулак для одного генерального сражения.

– Не лучше ли было бы держать нас в неведении и подготовиться, чтобы разить по частям? Ведь так легче…

– О! Царя русов не зря прозвали Песцом! По всей видимости он хочет повторить свой успех, когда осадой Смоленска спровоцировал своих врагов собраться в одну большую кучу вместо того, чтобы атаковать с разных направлений его владения, и идти на выручку осаждаемого города. После чего совершил предрассветную атаку на вражеский лагерь и перебил не только значительную часть войска, но и главных вождей.

– Да, я знаю, что он великий полководец, – сказал Джэбэ, – так может нам не стоит повторять ошибку его врагов и вместо того, чтобы идти одной ордой, атакуем с разных направлений?

– Бесполезно?

– Почему?

– Малые отряды он легко разобьет благодаря пороховому оружию. Что он нам лишний раз продемонстрировал, уничтожив один из булгарских туменов…

Потеря десяти тысяч воинов – одной восьмой части собираемой орды, было второй причиной неважного настроения монгольских военачальников. Войн без поражений не бывает, но все рано неприятно.

– Нанести ему поражение есть шанс только собрав все силы в кулак.

– Я совсем запутался… – встряхнул головой Джэбэ. – Если он легко разобьет малые отряды, то зачем заставляет нас собираться в кучу, где победа уже не так очевидна? По крайней мере такая разгромная, что мы больше не сможем быть для него угрозой?

На это Субэдэй только криво усмехнулся.

– А кто тебе сказал, мой друг, что он хочет нас разбить?

– Как это?

– А вот так. Если мы разделим орду на несколько частей, то разбив их он нанесет нам большие потери, не такие огромные, как в случае с тем злосчастным булгарским туменом, там была отлично подготовленная ловушка, точнее булгары сами ее себе организовали, но тоже тяжелые. Не говоря уже о том, что наше управление этими частями войск будет полностью потеряно и воины просто разбегутся по степи. Собрать их потом будет очень сложно, если вообще возможно.

– Так в этом и смысл!

– Для любого другого нашего врага – да, но не в случае с царем русов.

– Чего же он хочет?

– Показать нам свою силу. Нанести нам болезненный удар, показать, что нам с ним не справиться, но при этом оставив нас боеспособными…

– Зачем?!

– Джэбэ, друг мой, заканчивай с этими шаманскими эликсирами, – сказал Субэдэй с тяжелым вздохом, предельно серьёзно, даже жестко взглянув на собеседника. – Из-за них ты стал не очень хорошо соображать и это меня безмерно печалит, ибо если ты окончательно потеряешь ясность ума, то тебя рано или поздно ждет поражение…

– Хм-м… – смутился Джэбэ.

Он и сам чувствовал, что даваемые ему настойки может и позволяют быть неутомимым жеребцом, но вот на способность мыслить действительно оказывают не самое лучшее влияние.

– Обещаю, я ограничу себя в употреблении эликсиров, но все же ответь…

– Вспомни, что нам предлагал царь русов и ты сразу все поймешь.

Как бы ни был мозг Джэбэ затуманен наркотой, но загадку с такой явной подсказкой он не мог не разгадать.

– Он хочет сохранить нашу мощь для похода на запад…

– Верно.

– Но с чего он взял, что мы не договоримся с его врагами, особенно если мы им все расскажем?

– Я думаю ему все равно, договоримся мы с его врагами или будем с ними драться. Пока только у него есть порох он непобедим.

– Значит мы не будем с ним драться?

– Почему?

– Ты сам только что сказал, что имея порох он непобедим…

– Не совсем, – улыбнулся Субэдэй. – Силу врага можно обернуть против него самого, что мы и попытаемся сделать… или лишить его этой силы. Просто нужно хорошо все продумать, так что заканчивай с эликсирами, мне нужна твоя ясная голова.

Джэбэ кивнул.

4

Глава четвертая
Битва

1

Войска противоборствующих сторон сошлись в районе впадения в Днепр реки Орель, именно по этому водоразделу на данный момент проходила граница Руси отделяя ее от дикой степи. Хотя граница эта была по большей части условной так как и с той и с другной стороны кочевали союзные Русь черные клобуки. В данный момент их кочевья оттянулись западнее Днепра и севернее его притока – Псела.

Монголы расположились на левом-южном берегу пограничной речки, а русы соответственно на правом-северном. И той и другой стороне требовалось некоторое время для отдыха, ибо гонка получилась реально выматывающей, как для лошадей, так и людей.

Но долго монголам битву затягивать было невыгодно, так как с каждым днем возрастал риск, что силы противника сильно увеличатся за счет подхода пехотных Ратей. Собственно с каждым часом потягивались отставшие.

На данный момент Юрий Всеволодович обладал всего одной Ратью из пяти, что планировалось задействовать для отражения монгольского нашествия, то есть всего пятью тысячами пехоты, причем это была сборная солянка из нескольких Ратей, так как на обозных коней были посажены самые подготовленные сотни.

Остальные двигались пешком.

Юрий Всеволодович очень надеялся, что долго себя они ждать не заставят ибо ратники были хорошо натасканы именно на пешие марши. Зря их что ли столько тренировали и гоняли учебными марш-бросками повышая выносливость, для чего усиленно откармливали? Тут главное чтобы дожди не зарядили превращая дороги в грязевое месиво. Но если верить приметам, то погода в ближайшую неделю обещала быть ясной.

Собственно дело было даже не столько в увеличении личного состава ратников, сколько в подвозе боеприпасов: арбалетных болтов, зажигательных гранат и конечно же главного оружия – ракет, а их на данный момент удалось подвезти совсем немного, особенно ракет.

Монгольские военачальники обладая огромным опытом ведения боевых действий все эти моменты тоже прекрасно понимали, а потому долго отлеживаться не собирались.

Субэдэй и Джэбэ недовольно кривились. Как ни спешили практически загоняя лошадей, а все же не успели выйти на оперативный простор и теперь им предстояла одна из сложнейших операций в военном искусстве, а именно форсирование реки и захват плацдарма на противоположном берегу с одновременным противодействием противника.

Причем эта речка первая у них на пути, если не разбить русов сейчас и они смогут организованно отойти, то подобные операции на пути к цели – взятию столицы Руси, придется проводить еще минимум трижды форсируя Ворсклу, Псел и Сулу, а там взятие плацдармов при жестком противодействии будет куда как более трудным делом, так как Орель не отличалась ни шириной, ни глубиной ни скоростью течения, собственно всадникам даже с коней сходить не придется.

Единственное неудобство – крутые берега обильно поросшие деревцами и кустарником (правда на своем берегу монголы быстро очистили пространство от всей древесины спалив их в кострах, лишь русы не стали этого делать осознавая, что растительность служит дополнительным барьером через который легко не пробиться), только в районе брода они срыты. Да сам проход через водную преграду доставлял проблему именно в плане низкой скорости движения, когда всадники становятся отличной мишенью для стрелков и конечно враг не сможет не воспользоваться таким подарком.

А в стане русского войска ждали первого хода монголов и дождались. Пятнадцатого июня к переправе двинулись первые тысячи всадников.

Сыграли тревогу, благо все находились в полной боевой готовности, так что долго собираться бойцам не пришлось. Дружинники вскочили на коней, сели в седло своих оклемавшихся обозных лошадей ратники и уже через считанные минуты они оказались на берегу, выстроившись в боевой порядок.

Принять противника на переправе, об этом можно только мечтать. Все предвкушали если не разгром глупых кочевников, то нанесение им больших потерь, таких что река ниже по течению должна была стать красной от крови, а то и вовсе образоваться запруда из многочисленных мертвых тел.

Затеяли перестрелку кавалеристы. Тучи стрел взмыли в небо, да так, что точно над рекой сотни из них сталкивались между собой, но большая часть естественно пролетели беспрепятственно и обрушились на противоборствующие войска, впрочем без особого результата. Даже раненых оказалось немного, а убитых так и вовсе почти не было, по крайней мере со стороны русов.

Но вот первые сотни татаро-монголов подошли к реке и передние линии всадников стали входить в воду.

– Приготовиться! Взвести самострелы! – зазвучали приказы командиров ратников. – Целься! Бей!!!

Первый залп арбалетчиков обрушился на татаро-монголов, а точнее их союзников из булгар так как они были защищены лучше всего.

Но что это, несколько сотен вражеских всадников с мощными луками стали спешиваться и в их среде началось какое-то странное, если не сказать подозрительное движение.

Пока лучники продолжали увлеченный обмен залпами, среди спешившихся, оставленных русами почти без внимания, тем более что они находились вне досягаемости, и правда происходили необычные вещи. Так, перед каждой тройкой спешившихся лучников появилась чаша из необожжённой глины, собственно они даже толком просохнуть не успели так как их сделали всего пару дней назад, оттого и получились они корявыми, но свою задачу выполняли. А требовалось от чаш служить переносным и постоянным источником огня, для чего в этих неказистых ссудах развели небольшие костерки.

В следующий момент, сделав рывок к линии соприкосновения, лучники ставили чашу на щемлю, рядом сваливали буквально целые вязанки как сначала казалось хвороста, но это были стрелы кои и стали их метать в сторону русов на пределе своей скорострельности.

– Что это они задумали? – обеспокоился Юрий Всеволодович, увидев как среди туч обычных стрел на его армию обрушился дождь из стрел, что оставляли за собой в воздухе слабые дымовые следы. – Зачем они стреляют зажигалками?

На первый взгляд это действительно было странно, так как лето только-только началось, трава еще зеленая и сочная, так что пустить пал было невозможно.

Стрелы с дымком продолжали сыпаться с неба, было их очень и очень много, буквально десятки тысяч и вот правый берег Ореля в районе переправы буквально заволокло густым дымом.

Прошло немного времени и из этого дыма стали буквально вываливаться пехотинцы надсадно кашляя, а многие и вовсе блюя.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! – буквально прорычал Юрий Всеволодович.

И вот, словно по заказу к царю подскочило несколько всадников, при этом один из них морщась, держал в руке пучок продолжающих тлеть, испуская вонючий дым монгольских стрел.

Собственно их даже стрелами назвать было сложно. Скорее просто относительно прямая веточка, а то и вовсе высохший стебель полыни с отсутствующим оперением, к которой привязали пук сухой травы служащей источником огня, а этот травяной пучок обмотан какой-то грязной тряпочкой. Вот от этих тлеющих тряпочек собственно и шел этот тошнотворный дым от которого так же сильно начинали слезиться глаза.

– Что это за пакость?! – поморщившись спросил Ярослав. – И уберите наконец это дерьмо куда-нибудь с глаз долой!

Приказ тут же выполнили.

Что до вопроса, то ответил Иван.

– Судя по запаху, то ты абсолютно прав брат. Это концентрированная моча и кал… Отличное средство для выкуривания врага из крепостей, но как видно и в поле его можно использовать с не меньшим эффектом, главное чтобы ветра не было и тут нашим врагам повезло…

Ветерок и впрямь едва ощущался, так что дымовое облако практически не рассеивалось.

Царь сжа давно разведаны.

2

За счет того, что переправа на Ореле имела ограниченную пропускную способность, русы выставив заслон смогли организованно отступить к Ворскле. Что касается переправы монгольских войск на северный берег, то она продолжалась еще несколько часов, так что времени у русов было в достатке. Тем более, что там все-то двадцать километров надо было пройти.

– Русы переправляются? – спросил Джэбэ у старшего товарища к которому стекалась вся информация от разведчиков.

– Нет. Похоже они решили дать нам решительный бой, на этот раз с применением ракет, – ответил Субэдэй.

– Хм-м… не лучше ли было ему встретить нас снова во время переправы? Тем более, что та речка куда как шире и глубже… да и вонючие стрелы уже не новинка и он к ним будет готов.

– Может опасается, что мы все-таки разделимся? – пожал плечами Субэдэй. – Бросим ему в качестве приманки тех же половцев или булгар, и будем переправляться сразу в нескольких местах и все переправы ему не перекрыть, возникнет угроза окружения, потому выманивает нас на себя…

– Почему бы нам сразу так не поступить?

– Не стоит оставлять у себя за спиной такую силу. Зная, что их царь не разбит, города будут сопротивляться до последнего в надежде на подход своего правителя. А если мы разобьем его войско, то и горожане будут сдаваться в надежде на нашу милость, – усмехнулся Субэдэй.

К вечеру, когда монгольские военачальники подошли к месту, где обосновался их противник, смогли по достоинству оценить позицию русов. А встали они в широком изгибе реки, что обеспечивал невысокий холм, на котором собственно расположилась ставка царя русов.

В центре располагалась конница, а на флангах встала пехота. Впереди три ряда копейщиков и один ряд стрелков.

– Обычно наоборот конница прикрывает пехоту, – заметил Джэбэ.

В империи Цинь было именно так.

– Атакуем?

Субэдэй кивнул. А зачем они собственно здесь? Тем более время играет на царя русов, так что затягивать не стоит.

Но на этот раз фокус с вонючими стрелами не удался. Стоило только стрелкам выдвинуться на позиции, а приблизиться к русам пришлось опасно близко, ибо стрелы с пучками травы по понятным причинам летят очень недалеко, как на них в свою очередь обрушился дождь из стрел, так что им не осталось ничего другого как бежать.

После короткой паузы в атаку пошел половецкий тумен. Но вопреки ожидания монгольских военачальников ракеты по ним не применили. Для чего собственно и пустили вперед этих мало на что пригодных пастухов, чтобы на них растратили ракетный боеприпас. Вместо этого навстречу пошли русские дружинники. Произошла сшибка и началась ожесточенная сеча.

Поскольку эти половцы относились к восточным родам кочевавших за Яиком, смешанные с башкирами и редко когда сталкивались в прямом противостоянии с русами, а потому в отличие от присягнувших царю Юрию Всеволодовичу половецких родов не имели хорошей брони, как собственно и большого опыта сколько-нибудь массовых сражений, так что кованая рать их довольно успешно рубила с соотношением потерь одни к пяти, а то и еще эффективнее.

В конце концов половцы не выдержали избиения и стали выходить из боя расстекаясь в стороны и дополнительно попадая под арбалетные залпы стоящих на флангах ратников.

Отступить назад им помешала посланный в бой Субэдэем булгарский тумен, когда он увидел, что половцы не выдерживают встречного удара.

Этот удар мог оказаться фатальным для уставших русских дружинников, чьи порядки были расстроены и вот когда булгары уже готовы были смять своих извечных врагов, которые к тому же отступая показали спину, из-за пехотных рядов с раздирающим душу воем стали вылетать ракеты. Оставляя дымные следы они круто взлетали вверх, а потом не менее круто падали вниз.

Забухали взрывы.

Булгарский тумен был мгновенно деморализован, началась лошадиная паника. Кони шарахаясь в сторону сталкивались друг с другом, вставали на дыбы, падали давя всадников.

Но в данном случае присутствовал не только психологический поражающий эффект, но и боевой. Эти ракеты были из числа новых и их головные части оснащались поражающими элементами – чугунной дробью.

Делалась она до изумления просто. Жидкий металл просто брали и лили через сито с достаточно большой высоты. В воздухе образовывались капельки и вот они уже падали в воду где и застывали.

Эффективность такой дроби при стрельбе по сколько-нибудь защищенному телу была низка, от ранения спасали не только железный доспех, но даже кожаный панцирь, а при удалении от места взрыва на каких-то пять метров спасала даже обычная стеганка. Но вот лицо… лицо простого воина как правило не защищено, лишь у военачальников есть личины.

Так что эффект от использования дроби все же был весьма впечатляющим.

Еще до того как взорвались последние ракеты с боевыми кличами в атаку рванули половцы под предводительством хана Котяна и Бастыя.

Попавшие под ракетный удар булгары, деморализованные самим обстрелом, а так же серьезно пораненные, ведь очень многим досталось по глазам, да и лошадям тоже досталось, ничего не смогли сделать, как их охватили с двух сторон и стали методично перемалывать.

На выручку безответно избиваемому булгарскому тумену был послан второй тумен и те смогли отбить своих соплеменников от опьяневших от крови из-за легкости уничтожения противника половцев. Но натворить дел они успели.

Субэдэй и Джэбэ находились под впечатлением от ракетного обстрела, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Имея такое оружие, мы точно покорим весь мир! – с восторгом воскликнул Джэбэ.

– Только для начала нам надо разить русов… – сказал на это более рассудительный Субэдэй.

– Так давай атаковать! Они ведь явно использовали все свои запасы ракет.

Но не успели монгольские военачальники отдать приказ бухарским туменам идти в атаку, как они увидели занятное зрелище. Стоявшие на флангах пехотинцы стали сдвигаться навстречу друг другу одновременно вытягиваясь с четырех шеренг до трех, создавалось впечатление сдвигающихся дверей.

Всю линию фронта они собой перекрыть не могли, даже если бы число шеренг сократилось до двух, но им подсобили спешившиеся дружинники, чьи кони пострадали в сече, в итоге перед русско-половецкой конницей образовалась настоящая стена из щитов и копий.

Бухарские тумены все же были посланы в бой, но накатившись словно морская волна на скальный отвесный берег отхлынула разлетаясь с шумом и брызгами. Шуму – криков боли, и брызг – капель крови более чем хватало.

По атаковавшим стреляли не только арбалетчики, но и дружинники с половцами.

Осознав бесперспективность атаки, Субэдэй скомандовал отступление.

– Чтобы разбить эту пехотную стену, нужна своя пехота, – пришел он к очевидному выводу.

Джэбэ согласно кивнул, пробормотав:

– Вот только где ее взять? Или спешим своих багатур?

– Скорее всего так и придется поступить. Но не сегодня…

Длинный летний день и правда подходил к концу, еще немного и Солнце окончательно уйдет за горизонт, погрузив степь во тьму. К тому же следовало пока еще светло позаботиться о раненых, ведь многих еще можно не просто спасти, они потом снова смогут встать в строй, а это сотни воинов.

Опять же надо по мере возможности вынести мертвых для достойного погребения. Дело даже не в соблюдении каких-то обычаев и обрядов, а просто если этого не сделать, то из-за той кучи тел людей и коней, что сейчас навалена перед позициями русов не удастся обеспечить необходимого натиска во время завтрашней атаки.

Осталось только договориться о перемирии. Впрочем, за этим дело не встало, ведь на поле боя остались лежать и русичи с союзными половцами, коих они тоже хотели бы без ненужных проблем вернуть себе.

Что до потерь сторон, то по прикидочным оценкам они оказались несопоставимы и для монгол получились неприятно высоки. Убитыми и ранеными, что уже не смогут участвовать в сражениях, если им удастся выжить, орда в общей сложности лишилась целого тумена.

– А сколько потеряли русы? – с хмурым видом спросил Джэбэ.

– В десять раз меньше…

– Ничего… завтра мы пробьем их стену из пехотинцев и в бреши ворвутся наши закаленные в боях багатуры…

3

Всю ночь по периметру лагерей, как и внутри оных горели костры. Лучшие лазутчики прокравшись во тьме залегли в наспех оборудованные схроны и всматривались во тьму. Обе стороны опасались ночной вылазки противника и делали все, чтобы не проморгать момент начала атаки и суметь ее отразить.

Но в целом ночь прошла хоть и нервозно, но спокойно, никто не собирался рисковать и биться ночью ибо сражение во тьме самое непредсказуемое из возможных.

Уже после заката в лагерь русов перебравшись через реку на плоту прибыл один из разведчиков-ангелов с последними разведанными.

– Так… и что у нас получается в итоге? – пробормотал Юрий Всеволодович всматриваясь в расстеленную на земле карту и расставляя небольшие фишки символизирующие различные подразделения спешащих на выручку своему царю подразделений.

А получалось, что пехота передвигающаяся пешим порядком, встала на ночевку в одном дневном переходе. Бойцы рвали жилы впрягаясь вместо лошадей и тянули телеги с охапками арбалетных болтов. Зажигательные гранаты и ракеты пришлось оставить. Гранаты тяжелые и бьются при малейшей на то возможности несмотря на все меры предосторожности вроде обкладывания мхом, потому тащить их напрасный труд ибо в конце пути от начального количества хорошо если останется десятая часть в итоге столько сил будет потрачено впустую. С ракетами та же беда, пороховой состав в двигательной части из-за тряски мог потрескаться, что в свою очередь могло привести к взрыву на направляющей.

Гораздо лучше дела обстояли с Ратью, что базировалась у Киева. Как только стало ясно, где будут происходить основные боевые действия в Киев был послан курьер на дельтаплане. Рать погрузилась на ладьи и начала спуск по Днепру и уже завтра утром они могли оказаться на месте и принять участие в сражении.

– Вот только надо ли нам это? – спросил Юрий.

– О чем ты? – удивился Ярослав. – Конечно нам нужна целая Рать, тем более что они подвезли с собой ракеты. Завтра мы с их участием можем задать вонючкам знатную трепку!

– Можем… Вот только они могут и отступить, а потом попробовать прорваться где-то еще, через тот же неспокойный Галич и не факт, что во второй раз нам улыбнется удача.

– Тогда что ты предлагаешь? Я же вижу – задумал какую-то пакость для врагов!

– Мой план рискованный, но если его удастся воплотить в жизнь, то мы не только зададим врагам знатную трепку, но и заставим их плясать под нашу дудку.

– Мы тебя внимательно слушаем.

– Идея заключается в следующем…

С рассветом разведчик на другой берег и улетел, а буквально через два часа к холму на котором расположился царь с братьями и прочими военачальниками пристало две быстрые лодки. В одну сел Ярослав, в другую – Владимир и лодки разошлись в разные стороны по реке Ворскла. Лодка с Ярославом вернулась в Днепр, а с Владимиром – пошла в верховье Ворсклы.

Монголы не могли не заметить прибытие речного транспорта так как полностью контролировали побережье по обе стороны русского лагеря и его немедленного отбытия. Джэбэ с Субэдэем понимая, что все это не просто так, к противнику идет многочисленное подкрепление, в районе обеда начали атаку на лагерь русов.

Они снова попытались погрузить врага в вонючее дымовое облако, только на этот раз не с помощью стрел, а бросая целые связки этой пакости проскакав на полном ходу и раскручивая метательные снаряды на веревках, тем самым провоцируя их активное тление.

Но мало того, что во время этого процесса погибло много всадников-метателей, так как их встретили активной стрельбой арбалетчики и лучники, так еще и затея с дымовухами провалилась. Те дымовые снаряды что достигли позиции русов были собраны и оттащены к воде, где и утопили, а те, что остались лежать на поле испуская густой удушливый дым, были уже не столь опасны для органов дыхания и зрения благодаря свежему ветерку сносившего большую часть дыма в сторону.

Так что монголам пришлось атаковать полностью боеспособных русов. Сначала на обороняющихся посыпался плотный дождь стрел, вот только результат оказался так себе. Отлично защищенные доспехами ратники практически не обращали внимание на этот «дождь» и сами работали из арбалетов. А вот их болты валили врага весьма надежно ибо промахнуться стреляя в такую густую толпу было просто нереально, если не во всадника, так в коня обязательно попадешь. А болт это не стрела. Если конь утыканный обычными стрелами еще может вынести седока, то получив толстый болт животное в одном случае из трех либо тут же падало, либо переставало слушаться наездника из-за чудовищной боли.

Тем не менее монголы сконцентрировав внимание на лучниках смогли обеспечить подвоз и сброс десанта из хорошо оснащенных воинов непосредственно перед пехотными порядками русов и те бросились в атаку.

Арбалетный залп свалил значительную часть атакующих, но они все же смогли прорваться к первой линии щитоносцев, чтобы в следующий момент начать пробивать строй…

Вот только на такой случай имелось испытанное лекарство в виде зажигательных гранат, что и полетели в монголов. Тут и там по полю с жуткими криками стали бегать живые факелы.

Такая мучительная смерть оказала на противника сильный деморализующий эффект. Потом в них опять полетели арбалетные болты которые с легкостью пробивали даже самые лучшие доспехи и монголы не выдержали.

4

– Проклятье! – взревел Джэбэ. – Чтобы смять их строй нужен настоящий таран!

– Это интересная мысль, – отозвался Субэдэй переживавший неудачную атаку более спокойно.

– О чем ты?

– О таране…

Резко развернув коня Субэдэй направился в сторону своего шатра и вызвал старшего среди цинских рабов, поставив перед ними задачу сделать нечто, что сможет разрушить строй русов.

– Можно попробовать сделать большое колесо вроде тех, что используются на водных мельницах, в три-четыре человеческих роста господин, и разогнав его с помощью нескольких толкателей запустить в сторону врагов, – сходу выдал решение сидящий на коленях при этом согнувшись раб.

– О