Текст книги "Асмодей Pictures"

Автор книги: Георгий Зотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2
Демон оливье

(станция метро «Кутузовская», сталинский дом)

Асмодей откровенно ненавидел человечество. Поскольку аналогичное чувство испытывали и многие люди, он мог этого не скрывать. Увы, даже при самой сильной ненависти свод древних законов «Скрижали Сатаны» предписывал демонам маскироваться и заводить себе так называемых «друзей» среди людей. От правил не отступал никто, даже самые высокородные архонты. Асмодей не был исключением – он дружил со многими богатыми и знатными представителями человечества, изредка заезжая к ним в гости на праздники. Во власти, прессе и телевидении в основном работали демоны, но хватало и совершенно обычных людей – по большей части в качестве обслуги. Благодаря владению холдингом «Асмодей Pictures», включающим кинокомпанию, фирмы по производству телеигр и сериалов, а также ведущие газеты страны, демон не знал отбоя как от юных фотомоделей, так и от пожилых олигархов, мечтающих увидеть своих жён (из числа тех же фотомоделей) на киноэкране. Сегодня он приехал на домашнюю посиделку в семью актёров, снимавшихся в сериалах фирмы. Выпивал, с неприязнью вкушал домашнюю еду, рассказывал политические анекдоты (не забывая упомянуть евреев) и вовсю изображал демократичного и радушного шефа.

«Уволить бы их всех на хрен, – мрачно рассуждал демон в перерывах между шутками. – А вот нельзя. Коллегия такой хай поднимет».

Согласно «Скрижалям Сатаны», у бесов-бизнесменов в фирмах должен работать определённый процент людей, но каждый старался его максимально уменьшить. Демоны шли служить в корпорации, занимающиеся экспортом углеводородов, администрацию президента, нанимались министрами в правительстве, генералами в силовых структурах, обозначая свою власть над человеческим стадом. Фильмы и сериалы, а уж тем паче какие-то убогие газеты считались мелочью, недостойной архонта. «Да где бы они были без прикормленной прессы, – хмыкнул Асмодей. – Сейчас войны делаются на телевидении и в Интернете, а не с доспехами и копьями на поле боя, о чём забыли наши доморощенные рыцари Ада».

Он тупо уставился в пустую тарелку.

– Владик, тебе положить ещё оливье? – спросила хозяйка, явно кокетничая.

– Ань, конечно, положи, – вымученно улыбнулся демон. – Он у тебя такой вкусный!

Дождавшись порции, он сунул ложку в рот и стал жевать майонезно-куриную массу. Бес уже давно привык изображать удовольствие от еды, как проститутка стонет во время секса с клиентом, и тот делает вид, что принимает её фальшивый экстаз за настоящий. Тут – то же самое. Если ты не восторгаешься оливье, тебя разоблачат как шпиона ЦРУ.

Кухня людей являлась для него одной из главных причин неприятия человечества.

Как уже сказано, архонты предпочитали сырое либо полусырое мясо, а распространить его популярность в народе не удавалось – Асмодей ещё раз с проклятиями вспомнил имя демона, по ошибке прославившего суши. Стейк «тартар», позволяющий без помех насладиться кровоточащей плотью (пусть и в виде фарша), подавали в ресторанах, однако на домашних празднествах это блюдо не готовили. Асмодей ощущал себя мутантом, жуя варварские яства. Оливье – местное божественное проклятие: будь в этом салате вместо курицы или колбасы телячьи мозги, он стал бы родоначальником нового культа – ведь ему поклоняется всё без исключения население страны. Салат «Мимоза»: похороненный под варёными яйцами, жестоко замученный консервированный лосось; и венец ужаса – сельдь под шубой. Какой намёк на извращения, заставляющие дрожать и маркиза де Сада, законспирирован в этом названии! Задумайтесь и представьте себе девицу, кокетливо идущую по зимней Москве в шубе из свёклы и побагровевшего майонеза. Ну, каково? Иллюстрация старой шутки про парижанина, перепутавшего публичный дом с ресторанчиком, «Вам кого подать, девушку или юношу?» – «Простите, мне бы кролика в сметане». – «О, да мсье знает толк в извращениях!» Борщ Асмодей вообще ел только путём психологической медитации: закрыв глаза и представляя, что это кровь. Водку тоже пил без удовольствия – жидкость в жилах демонов уже содержала множество нестандартных химикатов, включая спирт. Моральное (но отнюдь не физическое) наслаждение ему доставляла баранина, ибо agnus dei на латыни – «агнец Божий». Кусая баранью котлету, при хорошей фантазии всегда легче представить, что пожираешь ангела.

Иногда на вечеринках он играл на рояле Баха, Моцарта и Листа, слушая аплодисменты, – собственно, это делалось лишь для того, чтобы избежать изжоги от поглощения еды. Асмодей откровенно завидовал тибетским демонам вроде Махакалы – в горах возле Лхасы публичное поглощение сырого мяса мало кого удивит, а уж про оливье там и слыхом не слыхивали. После пищи и изрядных возлияний посетители перемещались в гостиную – приходило время для умных разговоров. Обсуждали всё – политику, моду, религию и путешествия. Сестра хозяйки, как оказалось, недавно съездила в Иерусалим – вернулась оттуда с платком на голове и в крайне безумной степени просветления.

– Марише так понравилось, – болтала хозяйка. – Прям вот вообще. Представь, Владя, экая благодать на тебя снисходит. Помолишься с час, поплачешь и ощущаешь: Господь скопом грехи отпустил. Словно лампочку в голове включили: светло и тепло. Мариша аж сумочку Prada в аэропорту забыла. Почему б тебе разок не съездить на Святую землю?

Асмодей едва удержался от смеха. Он неоднократно бывал в Палестине на совещаниях архонтов, планировал войны, перевороты и террористические акты и однажды во время средневековой чёрной мессы персонально съел пару священников. Он прекрасно знал, что эти девичьи восторги вызываются Данталионом, отвечавшим в Коллегии за мистику и чудеса. Впрочем, схождение благодатного огня в Чёрное Воскресенье действительно было волшебством, на которое уходило изрядное количество маны, ибо магия обязана быть настоящей: демоны – не одесские мазурики. Данталион расшибался в лепёшку. У него плакали (не абы как, а просто ревмя ревели) иконы, исцелялись больные, рожали бесплодные, и всё это – натурально, без тени мошенничества. Данталион являлся природным мастером по производству стопроцентно натуральных чудес, не жалея маны на мистические фокусы. Благодаря этому народ его обожал. Заведи он в храмах рабынь-танцовщиц, построй римские термы с минеральной водой (прямая доставка из Куршевеля), прикажи священникам одеваться в костюмы от кутюрье Лагерфельда – нет сомнений, паства беззвучно одобрила бы все нововведения. Правда, герцогу Данталиону обожания было мало – его крайне раздражала критика и богохульные демотиваторы в Интернете. Тот печальный пример, когда карающий меч бесов режет их самих.

Асмодей посмотрел на хозяйку прозрачными глазами.

Вот ведь народ. То у них в высшем свете атеизм в моде, и все бравируют отсутствием веры в «глупые сказки о Боге», то буддизм (все показательно веганы, но носят, как ни в чём не бывало, те самые кожаные сумочки от Prada), то сайентология, то с недавних пор оправославились попросту донельзя. Заучат пару фраз из Библии по Интернету и, страшно гордясь собой, за бокалом мартини с оливкой богословскую беседу ведут.

Ничего, сейчас он этой дуре в кудряшках устроит праздник.

– Я не верю в Святую землю, – спокойно и честно сказал Асмодей. – Как и в существование Иисуса Христа. Из античных историков, кроме Флавия с «Иудейскими древностями», его существование никем не подтверждено, но если людям охота чествовать раз в году куриные яйца, я особенных возражений не имею. Индуисты до сих пор носят цветы и благовония Ганешу и так же красят своего божка в красный цвет – их совершенно не смущает, обитает ли в век высоких технологий и гаджетов в высших сферах четырехрукий бог с головой слона. Они таким не заморачиваются. Между прочим, по возрасту Ганеш намного старше Иисуса. Но с точки зрения христиан, индусы – тупые дикари.

Он хотел ещё добавить, что совсем неизвестно – имеется ли в загробной жизни Рай или это просто извращённая выдумка Данталиона. По крайней мере, бесы свою задачу выполняют чётко. Вовлекают человечество в грех, соблазняют, подбивают, мучают. И грешники едут в Ад целыми эшелонами. А вот о праведниках ничего не слышно.

Хозяйка запнулась. Её лицо вытянулось, как у лошади.

– Но, Владя, – неуверенно сказала она. – Разве можно такое говорить?

– Поверь, – с улыбкой заверил её Асмодей. – Мне, в принципе, вообще всё можно.

Неловкую паузу прервал звонок телефона.

Асмодей вежливо извинился и вышел на лестничную клетку – звонили по служебному номеру, известному лишь среди высших архонтов Коллегии Демонов. Он включил аппарат и остолбенел – в динамике глухо зазвучал голос погибшего Кайма.

– Я сделал эту запись совсем недавно, на всякий случай. Просто в связи с покушением на Астарту подумал – возможно, и я окажусь в числе мёртвых. Кто знает? Я установил «сигнал» в Интернете: если «тревожная кнопка» не обновляется три дня, робот-программа позвонит на твой телефон и проиграет запись. Но это ещё не всё. Мой доверенный человек (он не демон, именно человек – так будь осторожнее, не раскрой личность) доставит посылку. Там – информация для тебя. Я так и не открыл шкатулку, хотя служил её хранителем пять тысяч лет, не осмелился. Рискнёшь ли ты, брат Асмодей? Обладая этой тайной, ты наверняка станешь самым могущественным существом в Коллегии Демонов. Позвони курьеру, и он подвезёт посылку, куда скажешь… его телефон…

Асмодей сглотнул плотный комок в горле.

Он постоял минут десять, напряжённо размышляя. Затем набрал номер. Бес не возвращался к хозяевам в квартиру, и его деликатно не беспокоили – ведь возможно, «Владику» позвонил САМ из Кремля. Прошёл целый час (Асмодей впервые за всю жизнь откровенно пожалел, что в Москве демоны переборщили с коллапсом общественного транспорта), и курьер доставил посылку, завёрнутую в плотную бумагу. Асмодей посмотрел посыльному в лицо, убедившись – тот и вправду ничего не знает. Молодой длинноволосый парень, на вид лет девятнадцать. Наверное, любовник Кайма – тот часто интересовался студентами и пэтэушниками, мотивируя такие связи объяснением, что через секс обращает их в сатанизм. Асмодей небрежно протянул парнишке сто долларов чаевых (ввергнув того в грех алчности и подзаработав пару крупиц маны), сунул свёрток под пиджак, вернулся к хозяевам – и рассыпался в извинениях, подтверждая их догадку.

– Срочные дела, – объяснил он. – Надо ехать к САМОМУ. В следующий раз обязательно обсудим Иерусалим. Анечка, спасибо, дорогая – оливье у тебя просто потрясающий!

Анечка раскраснелась от удовольствия – она даже не представляла, сколько раз Асмодей мысленно убил её на алтаре, замешав ненавистный салат на крови вместо майонеза.

Охрана у подъезда загородила демона, оглядываясь по сторонам.

Он сел в автомобиль с бронированными стёклами и одним движением бровей показал шофёру-полукровке – «на выход». Тот моментально вылетел вон: Асмодей, затаив смрадное дыхание, распаковал обёрточную бумагу. Так, и что же это у нас такое?

Шкатулка. Узкая, словно для хранения кинжала.

С каждого боку – по три латунных черепа. Красное дерево. Без замка. Демон осторожно, одним ногтем подцепил крышку. Хвала тёмными силам, никакой бомбы. Внутри покоился старинный, пожелтевший свиток. Он взялся за него обеими руками и, раскатывая, развернул. Рукописный шрифт на пергаменте. Кажется, тибетский санскрит. На другой стороне художественно выполненный рисунок, красная и синяя краска. Что ж, текста немного, можно и прочитать… водитель подождёт, а охрана-то и подавно. Асмодей приблизил свиток к глазам и принялся, сощурившись, вглядываться в мелкие строчки…

Он закончил читать примерно через пять минут.

Свиток вывалился из рук демона. Пальцы мелко дрожали. Он вдруг ощутил (хотя лёгкие бесов устроены иначе – они функционируют даже в дыму) неожиданное удушье. Нажал кнопку, опустилось стекло. В ушах шумело, сердце сжалось. Будь Асмодей человеком, он решил бы, что у него инфаркт. Демон перечитал бумагу. Снова и снова. Пять раз подряд.

КАТАСТРОФА. НЕТ. ТЫСЯЧУ РАЗ НЕТ. ОН ПОПРОСТУ В ЭТО НЕ ВЕРИТ.

Какое-то время Асмодей сидел, тупо глядя в одну точку. Понемногу спокойствие начало возвращаться у нему, нервная дрожь унялась. Хорошо. Если даже на минуту допустить – информация в свитке правдива, что ему делать тогда? Кому он сможет рассказать ТАКУЮ ВЕЩЬ? Мудрец Каим столетиями боялся заглянуть в шкатулку, а его терпения хватило на две минуты. И зачем? Носителя подобной информации уничтожат свои – за разглашение сведений, способных обрушить систему Коллегии Демонов. Растворят в расплавленном золоте и туда же бросят свиток, чтобы бесы не свихнулись от открывшейся им истины. Может быть, сжечь? Да, так лучше. Никто ничего не узнает.

Асмодей щёлкнул зажигалкой, но медлил поднести пламя к свитку: в нём проснулся журналист. Вот подумать только, у него в руках сейчас настоящая сенсация, способная взорвать весь мир… и неужели он обратит её в пепел? Нет… попросту не хватит сил.

Бес отпустил колёсико – огонь зажигалки погас.

Надо кому-то срочно рассказать, поделиться. Пусть будет ещё одно существо, и лучше отнюдь не в Коллегии, которое будет обладать этим опасным знанием. Первое решение слишком эмоционально. Нельзя уничтожать столь экстремально важный документ, лучше отослать на хранение, как поступил его предшественник, – пергамент станет залогом безопасности Асмодея. Правда, в отличие от Кайма, он не привлечёт к главной тайне сатанизма людей. Ему и без того известно, какому существу следует послать свиток, чтобы оно испугалось даже искоса бросить взгляд на крышку шкатулки. Асмодей открыл «бардачок», вытащил печать, красным сургучом запечатал свёрток со свитком. Затем подозвал водителя, объяснив задание в двух словах. Тот кивнул и сразу, не мешкая, зашагал по направлению к дороге, вызывая по телефону такси. Асмодей вышел из машины и посмотрел в небо. Когда шофёр вернётся, он получит подтверждение о доставленной шкатулке. После этого уедет к себе в личное подземелье, обвешанное пентаграммами, заварит белены с кусочками серы и обдумает своё новое положение.

Что он паникует? Возможно, ему в руки свалилась власть над бесами.

Обладая таким грандиозным секретом, он станет новым Сатаной, положив конец системе равных сопредседателей в Коллегии Демонов, этой бестолковой и глупой парламентской республике. Ад – вот царство, способное спаять в монолите разношёрстных рогатых существ. А вдруг… (лоб Асмодея покрылся каплями пота) это вовсе не подарок судьбы, а отлично исполненная ПОДСТАВА. Откуда ему знать, что Каим действительно умер? Да, он сел в машину, и та взорвалась. Остатков тел не нашли – ни Кайма, ни его шофёра. Асмодей по долгу службы смотрел много детективных сериалов и часто видел подобные инсценировки: как жертва проваливается в специально оборудованный люк под дном машины. Да, мудрый поступок… тебя считают мёртвым, ты автоматически вне подозрений. И пока Коллегия Демонов с ног сбилась, выявляя среди своих «крота», помогающего неведомому киллеру, тот сидит в бункере (или где ещё?), корректируя дальнейшие убийства демонов. Асмодей везде передвигается с охраной, на бронированном автомобиле, носит бронежилет и не является доступной мишенью. Но Каим разрабатывает план. Он посылает ему аудиозапись, возбуждает любопытство, вводит в смущение псевдодревним свитком, который легко сляпает даже демон седьмого разряда при наличии азов магии. А затем, когда Асмодей прочёл новость, пойман на крючок и впал в смятение, он перестанет думать о невидимом убийце, игнорируя свою безопасность. Вот и сейчас – демон стоит во дворе элитного дома, забывшись, а его телохранители откровенно скучают, увлёкшись рассматриванием деревьев во дворе…

НЕМЕДЛЕННО В МАШИНУ.

Асмодей резко повернулся, и его голова взорвалась кровавой пылью. Тело в итальянском костюме повалилось боком на асфальт – из шеи полезли мелкие змейки антрацитово-чёрного цвета. Телохранители, выхватив бесполезные пистолеты, суматошно забегали вокруг мертвеца, что-то крича в рации. Двор всполоснули истерические женские вопли.

…Убийца хозяйственно убрал винтовку в чехол и, не торопясь, двинулся с чердака вниз по лестнице. Даже если цель укрылась бы в автомобиле, не проблема – у золотых пуль бронебойный наконечник, а он достаточно профессионален, чтобы убрать жертву вслепую, через тонированное стекло. Да, он знает, кто он такой и почему находится здесь. Но какая разница? У него есть хозяин и есть задание. Думается, скоро будет и награда.

Глава 3
Раваналунофф

(тёмное и сырое подземелье, просто непонятно где)

Хамад, вяло подрагивая усиками, вновь вежливо постучал в заветную дверь.

Вот уже несколько дней, ежечасно рискуя жизнью, виртуозно уходя из-под тапок и свёрнутых рулоном газет, избегая ловушек с ядом, липучих лент, выбираясь из груды высохших трупов товарищей, он таскал к этой двери самую лучшую и дефицитную еду дорогих ресторанов Москвы, С подобострастием семеня конечностями, раджим приносил кусочки свадебных тортов, чёрные икринки, ломтики лосося, остатки фуа-гра и многое другое, Сотни, да что там говорить – многие тысячи тараканов склеили лапки по дороге к заветной двери, однако для Хамада всё кончилось благополучно. Он внёс полную плату.

– Кто там? – небрежно донеслось из-за двери.

– Э, брат, это я, – хрипло произнёс Хамад. – Кушать-мушать тебе принёс, мой дорогой.

Щёлкнул миниатюрный засов.

Раджим вполз в крохотную, но шикарно обставленную комнатку. Тут было всё – и диваны, и шкафы, и двуспальная кровать – из дорогих, почти новых кукольных гарнитуров «Барби». Хозяин дворца, известный в тараканьем мире как Раваналунофф, восседал тут же – на розовом пластмассовом стульчике. Размерами он превосходил Хамада втрое, ибо родом происходил из редких gromphadorhina – шипящих мадагаскарских тараканов. Владельцу Розового Трона принадлежало практически всё подземелье: начав с банальной спекуляции хлебными крошками в девяностых, он впоследствии открыл здесь помпезные трактиры. Там прожигал жизнь цвет тараканьей богемы, смакуя остатки скисшего вина из бокалов телезвёзд, жён министров и избранных московских миллиардеров. Недавний день рождения Раваналуноффа порвал шаблон – как шептались завистники, на приёме подавали объедки со столов Жириновского и Прохорова, а в кулуарах тараканьего общества про мадагаскарца ходили слухи, что у него есть наверху знакомства среди влиятельных поваров, да и не только. Прежде чем попасть сюда, он якобы жил в аквариуме у одного генерала ФСБ и до сих пор сохраняет с хозяином добрые отношения. Во всяком случае, Раваналунофф с его связями доставал редкий и опасный дефицит, включая самые страшные яды с Поверхности, а также торговал заклинаниями африканской чёрной магии. Вот за такое заклинание Хамад и рисковал своей жизнью, ибо это был единственный способ выбраться из подземелья: превратившись обратно в человека. Раваналунофф помогал демонам, обеспечивавшим его деликатесами, принять прежний облик, но сам обращаться в гуманоида не желал. Он стал насекомым ещё лет пятьсот назад, и такое существование его полностью устраивало.

– Ну как, нашёл? – лениво вопросил Раваналунофф.

Он нехотя свесил ножки со стула и пополз рассматривать новое приобретение. Взвесив на лапке кусочек фазана, таракан презрительно хмыкнул. Хамад сник. У него даже перестали шевелиться усы. Наконец Раваналунофф забрал мясо и перетащил его в угол – в кучу гниющих продуктов. Он не повернулся в сторону раджима, а сразу исчез в тайнике.

Хамад мысленно возблагодарил Иблиса.

Он привык к житью в подземелье, и его мнение переменилось – теперь он считал образ таракана значительно лучше образа осла. Тайного общества ослов на Поверхности не существовало (правительство, разумеется, не в счёт), а здесь он чувствовал себя пусть и в ежедневной опасности, но всё же среди тысяч собратьев. Ежедневные стычки между блок-постами группировок подземелья и выяснения боевиками отношений из-за еды, оставляющие на нейтральных территориях десятки трупов, не трогали раджима – курьеров Раваналуноффа на любых КПП всегда и везде пропускали беспрепятственно. Хамад поражался влиянию мадагаскарца – да, такие тараканы физически самые сильные, но хватило бы и десятка прусаков, чтобы растерзать чужака в клочья. Раваналунофф скользко и ловко сделался нужен сразу всем, и даже фракция заколдованных чёрной магией тараканов-коммунистов, призывавшая «делить на всех» добычу с Поверхности, ходила к Раваналуноффу на поклон: только у шипящего чужака имелась красная материя для флагов. Хамад покривил бы душой, если бы сказал, что Раваналунофф ему не нравится. Помимо курьеров, мадагаскарец на крошки с близлежащих булочных содержал целую армию наёмников, охранявших склады с его богатствами, – батальон «Помойка» и батальон «Прусак». Там служили верой и правдой отбившиеся от остальных группировок тараканы-одиночки, готовые на всё за кусочек копчёной колбасы. Подземные сообщества объединялись только изредка – во время кровавых битв с крысами, чьи армии часто вторгались в зловонные коридоры под кухнями людей. Крысы считались опасными монстрами-вредителями, ибо воровали дефицитную еду. Крысиные короли тоже происходили из бывших демонов, жертв мощного античного проклятья, но договориться с ними не получалось. В общем, ресурсы подземелья активно расхищались всеми сторонами и фракциями, посему большинство тараканов жили довольно-таки бедно – перебиваясь с крошки на крошку, в вечном параноидальном страхе пасть от тапочка громогласных великанов Поверхности либо невзначай съесть отравленную приманку.

Раваналунофф вернулся из тайника.

– В последнее время, брат, очень трудно стало, – спесиво, но всё же печально пожаловался он. – Эти чёртовы американские тараканы – periplaneta americana – установили против наших санкции. Теперь приличных остатков тухлых гамбургеров днём с огнём не сыщешь. Подумать только! Ещё четыреста лет назад эти твари в Африке на ветках сидели,[25]25
  Как считают учёные, нынешние американские тараканы прибыли в США из дождевых лесов Африки в XVII веке, вместе с кораблями работорговцев.


[Закрыть] а сейчас диктуют нам правила, что мы должны делать! Настоящие двойные стандарты. Собираются прикрыть экспорт начос и фахитас, которые ихние тараканы доставляют на лапках, выбираясь сюда с кораблей. В жопу их слать, правильно? У нас местных начос при желании достаточно, и ничуть не хуже. Лично я всем сердцем за отечественную тухлятину: хвала богам, своего говна на родине предостаточно.

Американские тараканы раздражали многих насекомых подземелья. Случайно залетев сюда лет двадцать пять назад в халатно обработанных инсектицидами пассажирских самолётах, они удивительно быстро популяризировали среди насекомых свой образ жизни. В обществе (даже среди тараканов-коммунистов) сделалось модным питаться остатками гамбургеров, приклеивать на спину декоративные крылья (ибо «американцы» умели летать) и с понтом дела рассуждать о заокеанском благополучии. Гости весьма преуспели в пропаганде, объясняя – у них и помойки слаще, и ареал обитания шире, и жизнь полна бесплатных вкусностей, а великаны с Поверхности их не беспокоят – в критический момент они просто расправят крылья и улетят. Многие прусаки, воодушевившись, побежали на самолёты в Америку, но тут же выяснилось: условия въезда чересчур жестки. Надо доказать наличие в запасе ста граммов хлебных крошек, иметь справку, что ты не переносчик болезней, а также не везёшь с собой дихлофос. Эмиссары заморских насекомых ездили к областным группам тараканов, раздавали им (такого в подземелье за всю его историю никогда не наблюдали) цельные куски дорогостоящего печенья, хвастались блеском крыльев и производили тем самым полную смуту – вследствие чего среди тараканов зачастую начинались локальные разборки.

– В жопу, – охотно подтвердил Хамад. – Я, брат, их от души ненавижу.

Ненависть к penplaneta amencana в принципе считалась в подземелье хорошим тоном. Хотя все обожали плесень с гамбургеров, остатки кока-колы в бумажных стаканчиках и с большим удовольствием жрали фильтры с отпечатками помады от сигарет «Мальборо», материть пришельцев из-за океана стало доброй традицией. Им никогда не забывали напомнить, что, вообще-то, тут сидят тараканы самой чистой крови, а этих убогих насекомых породила гнилая древесная труха и ядовитое испарения африканских болот.

Раваналунофф, успокоившись, расслабленно кивнул.

– Молодец, – произнёс он с чётким мадагаскарским акцентом. – Ну, хорошо, свою задачу ты выполнил. Ты уверен, что не хочешь остаться здесь? Многие передумывают.

– Я бы с удовольствием, – честно сказал Хамад. – Но у меня на Поверхности срочный дело остался. В образе таракана им не займёшься. Я должен спасти свой друг… а сейчас он даже общаться со мной не будет. У демона девятый разряд – автораспознаваний бесов нет. Человеком был бы – может, ещё узнал, а тараканом – да спаси Иблис, только хуже будет. Тем же тапком без вопросов прихлопнет. Так что извини, брат, э… никак не получайся.

Раваналунофф недовольно пошевелил усами.

– Вот народ пошёл, – зашипел он. – Что в этой Поверхности хорошего? Здесь ты – суперсущество. Если даже в унитаз смоют, всё равно выплывешь. Да как знаешь (раздражённо махнул лапкой), больше не уговариваю. Держи свой рецепт, заслужил. Вот полное заклинание по превращению в человека, а тут в колбочке необходимая мана. И не забудь сначала на простор выйти, желательно на улицу. Тут превратишься – все кости себе в тесноте переломаешь, а в чужой квартире – хозяйка с перепугу может и сковородкой по башке дать, за прошлый месяц шесть наших так полегло. Будь здоров. Всяко бывает, если снова превратишься – ты знаешь, где меня найти. А теперь вали, у меня фруктовая диета по часам: ананас кушаю, специально неделю до гнили выдерживал.

Хамад не помнил, как оказался за дверью.

Он резво пробежал мимо блок-постов: к счастью, тараканы были опьянены прокисшим вином (его в изобилии раздавал боевикам Раваналунофф) и не обратили на него внимания. За ТАКОЕ заклинание тут не постеснялись бы убить даже курьера – набьют челюсти, оторвут крылья с лапками и бросят умирать в коридоре: смерть всегда можно свалить на происки американцев. Пробежав к норе на выход, он подполз к блокпосту.

– Опять за жратвой? – участливо спросил таракан-инвалид без двух ног.

– Ага, – вздохнул Хамад, добавив в голос малую толику слезливости.

– Ну, удачи тебе, сынок, – кивнул ветеран и разблокировал выход.

Раджим крайне осторожно пробрался по трубе вверх. Так, что это? К счастью, вовсе не квартира (как он думал первоначально, под вой чудовищ охотясь за дефицитным тортом), а, похоже, кухня средней руки ресторана. Да, надо действовать быстрее: таракана пришибут, едва увидят, – боятся санинспекции. Прячась за плитами, он добежал до туалета и прямо на кафельном полу, рядом с бачком прочитал заклинание. Помещение озарила яркая голубая вспышка. Хамад обрёл не только человеческий облик, но и хорошую новую одежду: да, Раваналунофф являлся циничной скотиной и эксплуататором насекомых, однако взамен за рабский труд он всё-таки предоставлял вполне качественные услуги.

Хамад возблагодарил Иблиса и ощупал себя руками.

В первую секунду ему показалось странным, что усы больше не шевелятся, а рук стало в два раза меньше. Инстинктивно хотелось поползти, упав на живот, но он (хоть и не без труда) подавил в себе это желание. В туалете пахло искусственным освежителем и застоявшейся водой, однако для раджима эти запахи казались ароматами богов. Отряхивая костюм, он выскочил из ресторана на улицу. Пошарил по карманам. Увы, денег нет ни копейки, а просить бессмысленно – южанину в Москве никто не подаст. Беззвучно выругавшись, Хамад шагнул навстречу к таксистам, отирающимся у входа в метро.

Ага. Таджик и узбек. То, что нужно.

– Саляму алейкум, – коротко бросил раджим. – Друг, давай в Отрадное.

…Они доехали небыстро – всё-таки пробки. Хамад попросил остановить машину на углу, дабы не привлекать излишнего внимания. Затем, «добивая» крохи маны, обернулся к водителю и за пару мгновений убедил – он подвёз Хамада бесплатно, потому что пассажир – его двоюродный брат, приехавший из родного кишлака на свадьбу сестры. Забрав три тысячи рублей из кошелька «бомбилы», душевно пообнимавшись на прощанье и обещав позвонить, раджим захлопнул дверь «жигулёнка». Завернув за угол, он сразу же остановился – как вкопанный. У подъезда было черным-черно от бронежилетов спецназовцев, застыли около десятка сине-белых машин, светили софитами телекамеры разношёрстной прессы. Пребывая в страшном удивлении, Хамад замер у ободранной парикмахерской. Что здесь происходит? В неведении он находился лишь несколько секунд. Повернув голову и увидев на стене плохо приклеенную бумажку-ксерокс, раджим довольно основательно вник – какую новость ему ещё предстоит узнать.