Текст книги "Ключ к Венудайну (Ключи к измерениям - 3)"

Автор книги: Генри Кеннет Балмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 8

За долю секунды до того, как открыть глаза и заморгать на ярком свету, Фезий спросил: – Кто такой, черт возьми, Передур? Лаи, стиснутая в его объятиях, отсутствующе переспросила: – Что? Фезий открыл глаза и огляделся, стараясь понять, где он находится. Он стоял посреди комнаты. Большая комната, обставленная в совершенно ему незнакомом, однако, явно роскошном стиле, заполненная дорогими предметами, картинами и красивой мебелью. На полу мягкие ковры и мохнатые шкуры, вместо окон – одна сплошная стеклянная панель. Фезий никогда раньше не видел такого большого стекла. Лаи в его объятиях зашевелилась, и он ее нехотя выпустил. Она тут же пересекла комнату, подойдя к огромному, набитому чем-то креслу, и опустилась в него, обхватив голову руками, с побелевшим, утратившим выражение лицом. Мужской голос произнес что-то на незнакомом Фезию языке. Фезий оглянулся на говорившего и увидел, что тот встает из кресла, расположенного напротив кресла Лаи, тоже весь побелев и странным образом напоминая ее. Фезий уже понимал, что, без тени сомнения, они не перенеслись через найденные Лаи врата обратно в Венудайн. Он, собственно, и так знал это все время, с тех пор, как прикинул высоту врат над почвой, а появление Сэма Роуфа только подтвердило эту догадку. Медленно, не обращая на остальных внимания, Фезий приблизился к длинному окну. Он выглянул наружу – без особой охоты, просто в поисках информации. Глаза сразу охватили открывшуюся сцену, но потребовалось некоторое время, чтобы смысл увиденного дошел до Фезия. Невероятно. Чем-то это напомнило ему башни сликоттеров, но здесь никакие испарения не заслоняли землю. Башня за башней вздымались ввысь, блистая стеклами окон, словно пальцы, ощупывающие небо. Внизу на узких улицах теснились движущиеся люди и экипажи, перемещавшиеся без помощи лошадей или ванок – все буквально кипело движением. Над этим скоплением башен раскинулось высокое небо с пухлыми облачками. Окна в стенах зданий весело перемигивались. Летающий домик, поменьше чем те, которые он видел в Сликоттере, издавая отдаленный шум, опустился на плоскую крышу высокого, разделенного на секции здания. На крыше сверкали гигантские иероглифы. Лаи сказала: – Вот, Фезий. Эти люди – наши друзья. Надень вот это. Он повернулся, чтобы взять у нее драгоценный обруч. Лаи помогла ему пристроить обруч на голове, бормоча что-то про себя, когда неуклюжие пальцы Фезия наклоняли его. – Вот так. Теперь мы сможем поговорить. Фезий сказал: – По-моему, нам крайне необходимо вернуться в Венудайн. Я думаю об Оффе и о твоей сестре, принцессе Нофрет. Человек в странном наряде, который так поразился их появлению, теперь был вне себя от возбуждения. Его волосы, густые и белые, блестели на льющемся в комнату солнечном свете, а лицо, худощавое, однако с румяными щечками и обаятельной улыбкой заставило Фезия на мгновение поверить, что он должен желать им добра. На человеке было необыкновенное облачение из какого-то желто-бело-черного материала, испещренного маленькими цветными точками, больше всего напомнившими Фезию смесь соли с перцем, которой Оффа посыпал выскобленный деревянный стол, приготовляя на нем филейные отбивные. Двигался этот человек проворно, отлично контролируя движения, однако со множеством жеманных ужимок, которые при других обстоятельствах заставили бы Фезия улыбнуться. – Да, это не Венудайн, Фезий, – подтвердила Лаи, – и даже не Шарнавой. – Не Шарнавой! – Теперь Фезий был по-настоящему разочарован. – Я-то думал, мы... Здешний житель сказал твердым, но невыразительным голосом: – Я бы хотел, чтобы вы назвали мне ваши имена, а также измерение, из которого вы явились. Мы как раз воспользовались этим Порталом, и это, должно быть, привлекло вас – да? Я должен сразу сказать, что хотел бы подружиться с вами и рад вас приветствовать на Земле – а конкретно, в городе Нью-Йорке. Поначалу Фезий не осознал того иронического обстоятельства, что говорит с этим человеком так, будто они разделяют общие интересы. – Да мне дела нет, где мы находимся, – свирепо огрызнулся он. – Как бы нам вернуться обратно на Землю – я хочу сказать, в Венудайн. Только тут он понял, что говорит с помощью украшенного драгоценностями обруча на голове и переводчик уравнивает Венудайн и Землю, как – Фезий подозревал – уравнял бы также с Землей Шарнавой и Сликоттер. – Помягче, помягче, – абориген захихикал и приблизился к шкафчику возле стены. Он налил в два бокала какую-то жидкость. – Выпейте. Это поможет. Фезий выпил быстро, нетерпеливо и кое-что расплескал. Питье согревало, но вкус имело отвратительный. – Я Дэвид Маклин. Я много лет работаю над теорией измерений. У меня есть... причины стремиться узнать их получше. Однако это же здорово: двое людей из соседствующего измерения явились прямо сюда! Я должен рассказать Алеку и Саре, они порадуются. Фезий ожидал самое малое удивления, может быть растерянности и даже ужаса, когда они с Лаи материализовались в другом мире. Но этот человек воспринял все совершенно спокойно. Фезий рассудил, что раз он только что отправил Сэма Роуфа, то едва ли мог так уж поразиться, когда кто-то другой появился в обратном направлении. Лаи зевнула. Она оправилась от резкого приступа усталости и подавленности, и теперь принялась с энтузиазмом болтать с Дэвидом Маклином. Ее живость и женственность заставили речь старика потеплеть. Фезий тоже почувствовал себя лучше. В нем вдруг обнаружились силы, чтобы справиться с усталостью, и он заподозрил, что в питье было добавлено какое-то снадобье. Место, в котором они с Лаи вошли в этот мир, как теперь видел Фезий, было отмечено белыми лентами, образующими на ковре круг. Фезий подошел к креслу и сел. Дверь открылась и вошли двое: огромный, похожий на медведя детина и девушка-стебелек не выше самого Фезия. Она скромно держалась на полшага позади детины и на лице у нее была написана полная наивность, которая Фезию, всю жизнь скитавшемуся туда-сюда из-за человеческих хитростей, показалась необыкновенно трогательной. Он сразу проникся симпатией к этой девушке по имени Сара. – Алек! – воскликнул Маклин, переполняемый отличным настроением. Позволь мне тебе представить... – тут он запнулся. Улыбаясь, Лаи представилась: – Я – Лаи, принцесса Фарванки и Улыбающихся Стад. А это... хм... благородный Фезий Безземельный. Фезия позабавило то, как она подчеркнула слово "благородный". Сара скромно выступила вперед, чтобы ее представили. Лаи посмотрела на нее свысока. – Что вы, наверное, обо мне думаете! На самом деле мы в царстве моего брата одеваемся совсем не так. – Принцесса! – воскликнул Маклин, вскользь улыбаясь Алеку. – Ну, а сейчас... – Для Графини это было бы в самый раз. – Будем надеяться, – с угрюмой решимостью возразил Маклин, – что она не получит такого удовольствия. Сара негромко, с приятными интонациями произнесла: – Они оба выглядят очень усталыми. Я это очень хорошо чувствую. По-моему, им нужно отдохнуть, прежде чем... Маклин кивнул. – Ты, как всегда, совершенно права, Сара. Не знаю, что бы мы без тебя делали. – Он обернулся к Лаи. – Я буду прав, не так ли, если предположу, что вы – Проводник? Лаи с улыбкой покачала головой. – Проводник? – Ну, то есть это ваша сила помогла вам пройти через Портал. – Ах, вот оно что... да. – Так что?.. – И, – закончила Лаи, – мне нужно поспать. Мы находимся в пути без всякого отдыха вот уже целых два дня и ночь. – Стало быть, дни и ночи в Венудайне сменяются так же, как и здесь, кивнул Маклин. – Я было на какой-то момент решил, что вы пришли из Ируниума. – Идемте со мной, Лаи, – Сара улыбнулась, протягивая руку. Лаи покорно последовала за ней. Алек поглядел на Фезия, который, так же, как и общаясь с Оффой, и не подумал задирать голову, чтобы ответить на его взгляд. – Пошли, Фезий. Или я должен говорить – сэр Фезий Безземельный? – Сойдет просто Фезий. – А могу ли я спросить, – встрял Маклин, – отчего вы называетесь Безземельным? – Потому что я лишен своих земель, своего титула, подданных и замков. А также и чести, которую не купишь за деньги. – Фезий вдруг почувствовал, как он устал. Снадобье в питье, которое дал ему этот добродушный старый аристократ, послужило на короткое время своей цели, и Фезий не слишком заботился о дальнейшем. – Я был когда-то гавиланом... – так он хотел сказать, но губы его сами собой произнесли "герцогом". Странно. – А теперь я просто Фезий Безземельный. – Настоящий бродячий солдат, – заключил Алек, и покосился на Маклина. – Мне сдается, что Тодор Далрей из Даргая нашел бы общий язык с этим Фезием. – Вполне возможно, – кисло отозвался Маклин. – Графиня вскоре узнает об этой узловой точке. У этой сучки есть на то свои способы, – он кивнул с неожиданной усталостью. – Отправляйтесь с Алеком, Фезий. Мы вам расскажем обо всем, когда вы отдохнете. Фезий попытался было спорить. Все время помня о том, что Оффа должен известись от беспокойства, он вынужден был, наконец, предположить, что его друг-великан уже принял решение продолжить путь вниз по реке. Хотя несколько часов и можно провести в безопасности под прикрытием прибрежной растительности, не опасаясь патрулей на грифах, однако эта кажущаяся безопасность растворится, как дым, стоит объявиться первым сухопутным разведчикам. Фезий и помыслить не мог, что его возвращение на барку окажется таким... гм... затянувшимся. "Вот тебе твое рыцарство", – сказал он себе, следуя за Алеком. Он осознал свою усталость и перестал протестовать. Он просто должен как-то вернуться в свой мир и разыскать Оффу. Фезий не представлял своей жизни без него. Он заснул на невероятно удобной кровати, в спальне, где дух захватывало от роскоши. Когда Фезий проснулся, Алек принес ему на завтрак поднос, ломящийся от странных, но чрезвычайно аппетитных блюд. "Если бы Оффа мог это видеть, у него бы сердце разорвалось". И Фезий с огромным аппетитом без задержки очистил этот поднос. Они собрались в большой комнате с панорамным окном, выходящим на Нью-Йорк, чтобы обсудить, что делать. Стояла ночь, и высокие башни "небоскребы" – переливались огнями, словно роящиеся в ночи светящиеся насекомые. Это переливчатое сияние, пробивавшееся сквозь ровное освещение комнаты, будоражило Фезия. Он сделался беспокойным. Он смотрел на круг из пришпиленной к ковру белой ленты и напряженно думал. Маклин сказал: – Сэм должен уже сейчас быть довольно далеко. Алек кивнул. – Если он пробился. – Мы говорили с Сэиои, – вставила Лаи. – На той стороне Врат, которые вы называете Порталом. Маклин кивнул. – Я так и думал, что он прошел. Я имел в виду – после. Но сейчас... Сара подняла голову. Все посмотрели на нее. – Я думаю, – сказала она так тихо, таким дрожащим голоском, что он прозвучал, словно девичья молитва, – я думаю, Пердитта вышла на наш след. Маклин встал. Алек выпятил челюсть. Лаи, одетая в одно из ультракоротких платьев Сары – ярко-синее, с зигзагообразным узором, от которого в глазах у Фезия рассыпались искры – сказала: – Я чувствую – это очень странно – я чувствую что-то вроде паутины, которая трется... трется... пфе! – она прикрыла лицо ладонями. – Это отвратительно! Ужасно! – Я знаю, – спокойно ответила Сара. – Я это тоже чувствую и, вероятно, сильней, чем вы. Это заставило Лаи вскинуть голову: – Что? – То, что вы чувствуете – это неуклюжие попытки не особенно-то углубленного Проводника разыскать здешнюю узловую точку. – Сара небрежно кивнула на круг из белой ленты. Фезий приметил, что всю скромность с нее как рукой снимало, когда речь заходила о Порталах, Проводниках и визитах в иные измерения. Лаи приподняла плечи. На ее лице было написано удивление. Фезий улыбнулся. Лаи – его Лаи, девушка-ведьма – встретила здесь подобную себе в лице этой простой, худенькой, скромной девицы. – Я умею – как вы это называете? – проводить людей в Шарнавой без всяких хлопот. Я перенесла сюда нас с Фезием. Я бы назвала себя достаточно углубленной. Лицо Сары выразило абсолютное согласие. – Конечно. Я имела в виду, что вы до сих пор не имели дела с другими Проводниками. Вы, должно быть, всю жизнь действовали сами по себе. Лаи нехотя кивнула. – Они близко? – спросил Маклин. Сара подняла голову. Она не приходила в подобие транса, как это делала Лаи. Как бы взвешивая свои слова, Сара произнесла: – Судя по тому, как они шарят вслепую – за пределами Манхэттена. Да, на острове их нет, я в этом уверена. Возможно, на вертолете. Но они приближаются. – Они наверняка найдут это место, – сказал Алек. – Эти звери ей просто невероятно покорны, – Маклин был явно встревожен. – Я бы не хотел с ними связываться. Помните, что нам про них рассказывал Боб Престайн? Уф! Атмосфера угрозы пронизывала комнату и с неприятной вкрадчивостью передавалась Фезию. Он знал, что эти люди смертельно боятся странной Графини Пердитты и ее тругов. Но самым страшным для Фезия было то, каким путем проникали к ним этот страх и эта угроза: из вторых рук, передаваясь по воздуху через худенькую девушку, проникала из загадочных областей сознания. Привыкший к опасностям поединков и звону мечей о доспехи, Фезий куда сильнее страшился этих бесплотных ужасов. Ему дали рубаху из гладкой тонкой ткани и штаны, которые были велики и Фезию пришлось их подвернуть и потуже затянуть ремнем. Он настоял также на том, что наденет свой пояс с подвешенными к нему пустыми ножнами. Теперь его рука тянулась к бесполезному зияющему отверстию, отороченному мехом, на котором засохла кровь. Мех придется обновить при первой возможности. – Что же нам делать? – спросила Сара. – В лучшем случае через четыре часа они найдут наш квартал. А уж после этого не заставят себя ждать. – Нам придется уходить. Хорошо, что Сэнди здесь нет. с этим осложнений не будет, – теперь Маклин распоряжался властным тоном. – Может быть, им неизвестно, что мы здесь. Если известно, мы об этом скоро узнаем. Если нет, тогда мы, возможно, сможем потом вновь воспользоваться этим местом, после того, как они уйдут. – Мы будем просто вынуждены, – заметил Алек, – если Сэм не найдет другого выхода. Фезий прочистил горло. – Мне сдается, что у вас, любезные господа, имеются проблемы, – начал он. Не окончив фразы, он понял, что его слова звучат банально и неискренне, однако был вынужден продолжать. – Но мы с Лаи должны поскорее вернуться в Венудайн. – Он коротко объяснил ситуацию, как она ему представлялась, зная, что Лаи уже изложила собственную точку зрения. – Оффа не будет ждать вечно, да я и не хочу заставлять его это делать, когда стаи грифов шныряют повсюду. – Мы должны отсюда убраться, – повторил Маклин. – Я принесу карту... – он прошел к ящику письменного стола и извлек лист бумаги, который расстелил на столе. – Это карта Нью-Йорка. Фезий испытал потрясение от числа улиц, от масштаба этого кишащего людьми места. Однако эта квартира на крыше небоскреба здесь, в Нью-Йорке, совпадала по измерениям с одной из террас ступенчатой пирамиды, возвышающейся над облачной массой в Сликоттере. Фезий предполагал, что эти черные здания должны быть высокими, и он оказался прав. – Вот, – указал Маклин. – Здесь мы. – Он опустил палец на один из прямоугольничков, которые с поразительной густотой покрывали все пространство острова. – В какой стороне отсюда эта ваша Башня Грифов? – Это примерно здесь, – начал было Фезий и тут же остановился. Лаи разинула рот. Конечно. Они ведь прошли через два измерения, а не одно. Они пытались добраться до Башни Грифов – далеко ли они прошли? Куда они повернули во время этого ужасного преследования, спасаясь от пальцевиков и сликоттеров? Фезий беспомощно смотрел вниз. – Ну, Фезий? – Далеко мы забрались, Лаи? Лаи мотнула головой, скосив глаза к носу. – По-моему – я могу только предполагать – каждое из этих черных зданий должно быть величиной со здешний квартал. Но этот мост... Фезий проделал в уме ряд арифметических действий, (а умение считать никогда не было самой сильной его стороной) и сказал: – Я думаю, мы едва выступили. Мы перешли по мосту из одного здания в другое. Вот, – он ткнул пальцем в карту. – Вот где Башня Грифов. На карте имелось несколько маленьких красных крестиков, немного, может быть, дюжина. Когда Маклин показывал Фезию, где они находятся, он указал на один из таких крестиков. Фезий же теперь показывал на участок без красной пометки. – Новая! – заметила Сара. – Это интересно. – Каждый красный крестик обозначает узловую точку, – объяснил Алек. Я знаю, о чем ты думаешь, Дэйв. – Ну... – Маклин явно не мог подыскать слов. – Наверняка вертолет, – резко произнесла Сара. – Теперь они приближаются гораздо быстрее. – Ужасное ощущение – будто шарят пальцами. – Лаи задрожала. Фезий украдкой бросил на нее взгляд и почувствовал сострадание к этим напряженным морщинкам вокруг глаз, к скорбно опущенным уголкам губ, к тому, как эти пышные медно-красные волосы, зачесанные теперь назад, обнажали лоб, заставляя его казаться выпуклым, чего раньше никогда не было. Комната была ярко освещена, теплая и роскошная во всех отношениях, и Фезий видел, какой контраст представляет с ней темнота за окнами мрачная, бесформенная ночь, источавшая ужас. Бритье, для которого он воспользовался диковинным серебристым бритвенным лезвием на маленькой рукоятке, умывание, свежая одежда, еда все это создавало лишь незначительный противовес стискивающему сердце холодному ужасу, рыскавшему в этой бесформенной ночи. Фезий встряхнулся и вновь повернулся лицом к ярко освещенной комнате. Эти воображаемые ночные кошмары – для тех, кто не привык носить меч у бедра. Прежде, чем они вышли наружу, Алек вручил Фезию плащ, один из плащей Маклина, который оказался чересчур велик. – Лучше тебе снять эти ножны, Фезий. Нью-йоркские фараоны относятся к таким вещам малость подозрительно. Сара проверила обруч-переводчик у него на голове, который, при его ширине, вполне скрывал узкую повязку. Фезий нехотя отстегнул пояс с ножнами. Он держал их в руках. Сара, хихикнув, отыскала газету и завернула для него ножны, так что они выглядели вполне невинным свертком. Когда Лаи получила у Сары легкое пальто, все были готовы. Лаи потрогала парализующий проектор в сумочке, которую тоже одолжила у Сары. – Это может нам пригодиться, – сказала она потихоньку Фезию. Тот кивнул. – Лишь бы только у наших друзей все было в порядке. Я беспокоюсь, не отмочил бы Оффа какую-нибудь глупость. Только когда они спускались в уменьшенном подобии той движущейся комнаты из Сликоттера, Фезий с удивлением подумал о том, как спокойно Дэвид Маклин и его друзья приняли рассказанную им историю и стали действовать, помогая им с Лаи на основе этой истории. – Это лифт, – объяснял Алек Лаи. – У нас его называют еще подъемником. Мы тут говорим попросту. Не то, что старина Боб Престайн тот был истинным образчиком сливок общества. – О, конечно, – отозвалась Лаи. Фезий спрятал улыбку. Его малышка-ведьма держится молодцом в любой компании. – Ты, кажется, сказал "был", Алек? – переспросила Сара. – Ну... Я не сомневаюсь, он вернется, но... Маклин неожиданно выпалил, так, что все подпрыгнули: – Алек! Одежда – Лаи и... – Знаю-знаю. Успокойся, Дэйв, – утихомирил его Алек. – Я все сжег. И пепел уничтожил. Все в порядке. – Сжег! – озадаченно произнес Фезий. – В очень скором времени по этому номеру будет шнырять Монтиверчи. Все должно выглядеть, как обычно. Мы убрали белый круг – место нам и без того известно – и комната имеет такой вид, будто сквозь узловую точку никто и не проходил. Наша Графиня – хитрая штучка, однако не думаю, что она разберется, что мы там уже побывали. Лифт остановился, двери отворились и они тесной группой вышли в нью-йоркскую ночь. Фезию не понравились здешние запахи, и тротуары казались твердыми после более мягких камней Венудайна, но он вынужден был признать, что кипучая целеустремленная жизнь, которой жило это место, могла захватить любого. На ходу он узнавал правильные названия и суть людей, магазинов, вывесок. К тому времени, как они прошли пешком четыре квартала специально, чтобы двое из другого измерения могли приноровиться к жизни города – Фезий и Лаи не только узнали очень много нового, но и успели утомить своих спутников. Алек без лишней спешки поймал такси и все втиснулись внутрь. Ощущение от езды было такое, что у Фезия перевернулся желудок. Ему казалось, что он побелел, и не желая, чтобы Сара или Лаи это заметили, Фезий отвернулся к окну, глядя наружу. Такси мчалось по центру города. Алек сказал: – Я-то думал, что после езды на этих летучих птицах – как вы их там называете, грифами? – прогулка в такси ничуть тебя не обеспокоит. – Это не птицы, – коротко ответил Фезий. При всем при том, чего ему было беспокоиться? Ему объяснили, что двигатель в передней части машины производит энергию, а та вращает колеса. Грифы тоже используют энергию, чтобы хлопать крыльями. Чтобы производить энергию, грифы едят пищу, а это такси жрет бензин. В конечном итоге, разницы никакой – так размышлял про себя Фезий. Водитель такси косил глазом на пассажиров, явно уверенный, что везет компанию полоумных. Сара разразилась смехом. Алек и Маклин захихикали. Лаи ослепительно улыбнулась. Фезий не повернул головы, размышляя об Оффе. Жизнь не сводится к ненависти, войне и дракам. Эти люди с Земли приняли Фезия с Лаи, помогли им, дали им пищу, кров и одежду, опекали, а теперь собирались помочь им вернуться в их собственное измерение. Это говорило о таких качествах, которые Фезий, например, считал канувшими в сточную канаву вместе с кровью его родителей. Можно смотреть по-настоящему дружески, полагал он, лишь на самую небольшую группку людей из множества, ибо вся знать прогнила до самой сердцевины. Требуются годы, чтобы по-настоящему узнать кого-то, и еще годы – чтобы начать доверять ему. Оффе он доверял – а кому еще? Этим новым друзьям с Земли? Лаи? Ну... Он бы хотел поохотиться вместе с ними на крагоров. Эта охота помогает отделить мужчин от мальчиков, а настоящих друзей – от притворщиков. Большинство охотников используют против крагора рогатину с широкими "крыльями", знаменитую крагоровую рогатину, воспетую в легендах. Но с недавних пор молодежь нового поколения, и среди них сам Фезий, ввела в обиход опасную забаву – охоту на крагоров с мечами. Ты стоишь с мечом в руке, пусть даже с настоящим клинком вроде Миротворца, и глядишь на слюнявые челюсти и двенадцатидюймовые клыки крагора, клыки, способные выпотрошить тебя с одного молниеносного взмаха уплощенной башки. Вот тут-то и видно, кто здесь друзья. Фезий оглянулся на кабину такси. Странная мысль обеспокоила его – что он может положиться на всех своих спутников, даже на Лаи. Фезий услышал, как Алек говорит, словно проследив его мысли: – Хотел бы я переправиться вместе с тобой, Фезий. Увидеть немножко действия. Фезий выказал изумление. Ведь не могут же эти земные люди слышать, о чем он думает? – Ты нужен здесь, Алек. Грубую работу делает Сэм. Если Монтиверчи нас настигнет... – Да, знаю, – Алек вздохнул. – Тогда опять мне с ней возиться. Только я устал слушать все эти рассказы об удивительных приключениях, когда сам не могу пойти окунуться в них! Сара ехидно ему улыбнулась. – Веди себя как следует, Алек, медведище ты этакий, а не то я тебя переправлю в мир, где дряхлые скучные старикашки в инвалидных креслах сидят в заброшенном городе возле пересохшего моря. Это тебя враз вылечит. Алек изобразил ужас. – Ты же не сделаешь этого, ведь верно, Сарочка, секс-бомбочка ты моя? Сара обернулась, чтобы чем-то в него бросить, и тут такси остановилось и все они вышли. Маклин заплатил таксисту, который смотрел на них так, точно все они только что у него на глазах вылезли из ямины с серой. – Монтиверчи, – заявил Маклин, распрямляясь, по его лицу бежали пятна света от уличных огней, – нас непременно настигнет, никаких "если" тут быть не может. – И все-таки, – вздохнул Алек. – Вот бы надеть на себя стальные латы, полный костюм из доспехов, да обменяться вручную парочкой ударов с противником... Фезий сухо рассмеялся. – Мы не носим костюмы из доспехов – что за странное выражение! Мы носим панцирь. И доспехи делаются из железа, чистого твердого железа, а не из стали. Тебе предстоит многому научиться, дружище Алек. Алек благодушно принял поправки. – Знаю-знаю, я выразился неуклюже. Однако сама идея, вот что меня захватывает, – он похлопал по внутреннему карману своего пиджака. – Мне, конечно, лучше держаться оружия, которое мне знакомо. – Из того, что вы нам рассказывали о неожиданном возникновении доспехов, лошадей и стремян, – заговорил Маклин, когда они двинулись прочь, – я делаю вывод, что кто-то проникал в Венудайн из нашего мира в те времена, когда у нас самих преобладали доспехи – а может быть, сразу после, чтобы доспехи могли там процветать без этих ужасных лучников, а впоследствии – аркебузиров, истребивших цвет рыцарства. – Цвет рыцарства, – повторил Фезий. – Ха! – Что касается ужасных лучников, – вставил Алек, – то я... – Ну конечно, Алек! – проказливо пропела Сара. – Мы все знаем! Все рассмеялись, даже Фезий. Он потеплел душой к этим новым друзьям. Но все же вынужден был сказать: – Человек с алебардой или бердышом вполне способен свалить рыцаря. – У вас, стало быть, есть алебарды? И боевые молоты? – Да. Они с легкостью расшибают доспехи – и человека внутри. – Тогда ваше рыцарство обречено, в точности, как наше. – И поэтому-то, – вставил Маклин, – ваш палан Родро – мы, наверное, сказали бы "барон Родро" – так заинтересован в этой сделке со сликоттерами. Он может покорить весь ваш мир. – Как по-вашему, Графиня с ним заодно? – спросила Сара. Фезий приметил, с каким видом люди с Земли говорят об этой злокозненной женщине – графине Пердитте Франческе Каммаччи ди Монтиверчи вид этот являл собой смесь страха, ненависти, отвращения и глубочайшего презрения. – Если так, – серьезно сказал Маклин, – тогда да поможет бог Венудайну! Сара подняла голову с видом собаки, почуявшей дичь напряженно-целеустремленным. – Лучше расскажите Фезию о порвонах, – заметил Алек. – Что до этих злыдней, – ответил Маклин все тем же серьезным, чуточку монотонным голосом, – то это живые существа, от которых любой ценой следует держаться подальше. Они ужасны. Дух человеческий не в силах вынести... Он остановился, так как Сара схватила его за руку, оставив Фезия в глубочайшем ужасе перед этими непонятными порвонами – ужасе, сформировавшемся из страхов других людей. – Что такое, Сара? – Мне кажется... – отвечала она. – Я почти уверена. Лаи, ты не чувствуешь здесь Портал, узловую точку? Лаи закрыла глаза и вытянула перед собой руки. Сара улыбнулась. Покачав головой, Лаи ответила: – Нет, я не чувствую здесь МЕСТА. – Должно быть! – уверенно заявил Фезий. – Если мы сейчас находимся в точке, которую я указал на вашей карте. Маклин помахал рукой вверх и вниз. Горели огни, мужчины и женщины шли по своим делам, тарахтели по улице машины. Шумы огромного города звучали в ночи. – Это та самая точка. Фезий пришел в замешательство. Если это место находится достаточно близко к Башне Грифов, тогда почему они не могут ее найти? Он чувствовал, будто вязнет в текучем песке, погружается, тонет, словно животное, забредшее в зыбун у Черной Реки. – Башня Грифов должна, обязана быть где-то здесь! Алек посмотрел вдоль тротуара, морща свое каменное лицо. – Ты говоришь, этот парень перешел отсюда? – Да. Он сказал, что его зовут Шим Гахнетт, – на лице Лаи было написано, в каком она сейчас напряжении. – Мне кажется, – произнесла она с колебанием, широко разведя напряженные руки, – мне кажется, это все-таки здесь, где-то близко. Сара быстро кивнула. – Да. Это где-то под нами. Под нашими ногами! Все посмотрели вниз, на твердый и неподатливый камень тротуара, под которым лежало древнее базальтовое основание острова Манхэттен.

Глава 9

– Но там же сплошная скала! Вы сами сказали! – Фезий тупо уставился вниз, перед его мысленным взором стояли широкие, плотно слежавшиеся пласты подземной породы. – Как же мог Гахнетт там очутиться? И Сара, и Лаи оставались тверды, как кремень. Они чувствовали, хотя очень слабо, узловую точку в скале под ногами. Маклин заставил Фезия еще раз в точности рассказать, что произошло в Башне Грифов: как Фезий и Оффа сражались с людьми Реда Родро Отважного, покуда Лаи отчаянно пыталась отослать свою сестру, принцессу Нофрет, сквозь врата в Шар-навой. Сара внимательно слушала. – Но вместо того, чтобы отправить свою сестру, ты перенесла к себе этого Джима Гарнетта? Джим Гарнетт. Шим Гахнетт. Разные миры, разные произношения. Лаи ответила упрямым взглядом. – Я пыталась проникнуть в Шарнавой, место, в котором я часто бывала и брала с собой Нофрет. Она – старшая, она – принцесса, наследная принцесса. Мы много раз туда отправлялись, особенно после того, как умер мой отец и жизнь стала для нас гораздо труднее. Сейчас вокруг них слепо бились о нависшее небо огни, шум и движение центра Нью-Йорка. Ночи в Венудайне никогда не бывали такими. Лаи продолжала: – Это было трудно. Даже после того, как я нашла нужное место, я не могла передвинуть Нофрет. Потом, – она запнулась, глаза ее расширились, и Фезий понял, что она вспоминает драматические мгновения в Башне Грифов, потом я как будто получила откуда-то помощь. Кто-то другой – какая-то сила, на сущность которой у меня нет ни малейшего намека – помогла мне и даже подтолкнула... – Мне кажется, ты имеешь в виду – потянула, – рассудительно заметила Сара. – Ну так вот, это не я перенесла Шима Гахнетта. Однако он перешел. И это то самое место!! Алек вернулся из того места, куда он забрел, весело улыбаясь. – Загадка объяснилась! – радостно сообщил он. – Вон там расположен магазин спортивных товаров – я там бывал пару лет назад и помню его устройство. У них в подвале есть тир, и он, несомненно, продолжается под улицей, не задевая силовых линий и канализации, – Алек скорчил гримасу. У меня была малоприятная мыслишка, что нам придется лазить по ходам канализации... Когда Лаи и Фезию растолковали концепцию maxima cloaca, то бишь канализационной системы, они вспомнили о рвах вокруг замков, и на их лицах тоже отразилось облегчение. Все подошли к витрине спортивного магазина. – Глядите! – воскликнул Фезий, возбужденно указывая пальцем. – Вот эти штуки – две трубки с деревянной ручкой. У Гахнетта была одна из них... – Ружье. Не удивительно, что он легко расправлялся с закованными в броню рыцарями, – это сказал Алек, а Маклин кивнул. – Мы должны что-то сделать. Графиня скоро будет здесь. Мы не можем вломиться в магазин, однако нужно как-то проникнуть туда, чтобы воспользоваться Порталом, находящимся в тире... – Шах и мат, – сказал Алек, посмотрев на Сару и приподняв бровь. Та сразу же отрицательно затрясла головой, сердясь на здоровяка. – Нет! Ты мог бы вскрыть эту банку – по твоему собственному отвратительному выражению – за пять минут. – При мне как раз не случилось инструментов, сексапилочка. – Ох! – Сара смотрела на Алека, стискивая кулачки. У Фезия не было времени, чтобы уделять внимание этой милой перебранке. Помимо того, что Сара казалась ему в высшей степени желанной и он никак не мог согласиться с насмешливыми выпадами Алека в ее адрес, Фезию непременно нужно было попасть внутрь магазина. – Вы говорите, мы должны спуститься в подвал этого здания? – Верно, Фезий, – подтвердил Маклин. – А магазин заперт на ночь. Фезий не видел, в чем здесь проблема. Не обращая внимания на реакцию остальных, он сбросил взятый взаймы плащ, обернул его большим неуклюжим комком вокруг правого кулака и по-змеиному быстрым движением руки погрузил кулак прямо в стекло. Сквозь звон бьющегося стекла и звук падения осколков на тротуар послышался возглас Алека: – Поверить не могу! Фезий, не потрудившись ответить, вышиб ногой торчащие снизу треугольные осколки и влез в освещенную витрину. Лаи тотчас последовала за ним. Три человека, принадлежащих к земному миру, разинули рты им вслед. Лаи обернулась, зацепившись за стойку с ружьями, и поглядела на Сару со страстным призывом о помощи, написанным на лице. – Сара, проталкивать людей сквозь Врата непосредственно с Земли в Венудайн труднее, чем оттуда – в Шарнавой или Сликоттер – может быть, они дальше разнесены по измерениям – во всяком случае, я не думаю, что справлюсь одна. Ты мне поможешь? Сара тотчас перескочила через острые осколки и присоединилась к Лаи в витрине. Фезий углубился в заднюю часть магазина, запинаясь о какие-то предметы и моргая, поскольку угодил из ярко освещенной витрины в полумрак внутренних помещений. Маклин и Алек, обменялись взглядами в беспомощном замешательстве, словно всадники, увидевшие, как их грифы улетают без них, а потом прыгнули в разбитую витрину следом за тремя остальными. – Фараоны будут здесь спустя всего ничего, – заметила Сара Алеку, сладко улыбаясь. – Я надеюсь, ты приготовишь для них убедительную историю. – Я и вовсе не собираюсь связываться с полицией, – проворчал Алек. Как только закончишь свою тонкую работу перетряхивания измерений, так мы сразу наутек – и быстро! Фезий, занятый поисками лестницы, услышал шепот Лаи: – Теперь я чувствую Врата! Они здесь, Фезий, здесь! Потом они побежали вниз по ступеням, в темноту. Алек следовал за ними и зажигал свет, касаясь выступов на стенах. Все вместе они разом выбежали в тир. – Придется тебе заплатить за эту витрину, Дэйв! – сказала Сара. Прозвучавший в ее голосе смех заставил Фезия на одно мгновение подумать, будто она готова впасть в истерику. Но тут же он понял, что вся история доставляет ей огромное удовольствие. Маклин извлек из бумажника несколько полосок пестренькой зеленой бумаги. – Я оставлю это здесь. Верно, Алек? – Ты – финансовый чародей нашей организации. – Скорей! – крикнул Фезий, поторапливая их. Деньги – ну что ж, легко нажито, легко прожито. Один турнир мог обеспечить его средствами на четверть года, а другой – сожрать вдвое больше. Фезий двинулся вперед, потом, нахмурясь, остановился. – Так где же точно эти Врата? Сара метнула на него чуть удивленный взгляд и Фезий ощутил внезапно исходящий от нее быстрый ток иронии, столь же быстро прервавшийся. – Это совсем не так... э... просто сказать, Фезий. – Все, что я знаю, это что Оффа может... – Фараоны катят! – перебил Алек. С улицы доносилось странное поднимающееся и опадающее завывание. – Шустрее давайте, девочки! – Уж эти мужчины! – фыркнула Сара, поглядывая на Лаи. – К тому же беспорядки привлекут Графиню, – кисло заметил Маклин. Неужто будет чересчур смело попросить двух молодых леди усилить их ценнейшие старания? Я не возражаю против того, чтобы заплатить за витрину, которую разбил наш безрассудно доблестный друг, однако мне бы не хотелось ввязываться в объяснения с полицией по этом поводу. – Не беспокойся ты так, Дэйв! – посоветовала Сара. Изменившимся вдруг голосом она бросила, резко обернувшись к Лаи: – Здесь? Лаи кивнула. Фезий понял, что вся эта болтовня лишь прикрывала глубинную и опасную работу, направленную точно к цели. – Ты, однако ж, довольно крепкий, – заметил Алек Фезию. – Я бы не поверил, что ты способен эдак расшибить витринное стекло, да еще рукой, обмотанной мягкой тканью – если бы сам не увидел. Фезий равнодушно отозвался: – Когда всю жизнь тренируешься пробивать доспехи, трудно не выучить как следует, в чем суть удара. Это же было всего-навсего стекло, что ни говори. – Да, Сара? – Да, Лаи! Лаи обхватила Фезия. За пределами островка света, освещавшего тот конец тира, откуда стреляют, сохранялась, окутывая мишени, темнота, двигались тени. По ступеням из синтетического камня зазвучали твердые шаги. – Сюда идут фараоны! – Девочки, поскорее! – Держись за меня, Фезий. Крепче! Фезий обхватил Лаи руками вокруг талии, прижав ее к себе, и ощутил, как ее груди прижимаются к его груди. Кровь застучала в висках. Шаги звучали все ближе. – Сара! Крик Лаи отразился эхом от стен подвала. Из теней выбежали высокие люди в форме пыльно-синего цвета, с блестящими значками, и набросились на Алека и Маклина, которые не сопротивлялись, но лишь передвинулись, загораживая собой тесно обнявшуюся пару. – Что здесь происходит? – Вы зачем разгрохали витрину, а, поганцы? – Побыстрей, девочки! – снова заорал Алек, неуклюже топчась на пути у двух полицейских. Третий полицейский отпихнул с дороги Дэвида Маклина. Старик пошатнулся, на его пергаментно-белых волосах блеснул отсвет лампы. Сара завизжала. – Это оргия какая-нибудь или что?! – Открывается! – завопила Лаи. Полицейский схватил Фезия за плечо. Фезий полуобернулся, нагнул голову и, не отпуская Лаи, боднул руку полицейского твердой макушкой. Что-то яркое блеснуло перед его глазами. Алек прыгнул. Он схватил полицейского за воротник и рванул назад, в тот же самый момент, как показалось Фезию, выхватив из внутреннего кармана короткий металлический предмет и швырнув ему. Фезий вскинул левую руку и схватил предмет, еще нагретый телом Алека. Потом в желудке у него что-то странно затрепыхалось. Фезий резко наклонил голову, почувствовав одновременное движение Лаи навстречу ему. Ему показалось, будто он переворачивается вверх ногами, как внутри колеса. Из темноты на его голову обрушился дождь красных капель. Свистящее пощелкивание грифов доносилось откуда-то сверху, причудливо отдаваясь в каменной комнате. – Мы даже не сказали спасибо и до свидания! – воскликнула Лаи полусмеясь, полуплача. Фезий все еще продолжал обнимать ее. Голос Лаи звучал странно. И тут, обнимая ее, держа в своих руках все ее мягкое тело, зная, что они вновь в Венудайне, под древними каменными сводами Башни Грифов, чувствуя, как медленно расползается собравшийся в животе комок, Фезий вдруг обнаружил перед своим мысленным взором один-единственный яркий образ Сары. Она была ни на один дюйм не выше него. – Идем, Фезий! Я совсем не хочу, чтобы нас здесь поймали. Фезий разомкнул объятия и Лаи сделала шаг назад, передернув плечами. При рассеянном лунном свете Фезий едва смог различить, как она выскользнула сквозь полуобвалившийся дверной проход наружу. В последний раз, когда Фезий здесь был, он готовился прорываться к реке и плыть, чтобы вернуть барку. Тогда его прикрывала сверкающая секира Оффы. Сейчас, когда Оффы рядом не было, он чувствовал себя голым, невещественным. Фезий осторожно выглянул из дверной дыры. В грязных лужах плавали серебряные отражения луны. Тропа виднелась черным проемом в камышовых зарослях, покрытая рытвинами и выбоинами. Каждая рытвина и выбоина выделялась на темном фоне ломтиком серебра. Небо тяжело нависло над головой. Изредка через круглый светлый лик луны пробегали струйки разреженного пара, погружая землю в еще более плотный сумрак. – Похоже, все чисто, – рассудил Фезий. Выспавшийся, побрившийся, плотно перекусивший и разобравшийся несколько получше в происходящем, Фезий чувствовал сейчас большую уверенность в себе, чем когда-либо с самого начала этой цепочки катастрофических событий. Он встретил Лаи, а еще встретил Сару и ее друзей. Теперь он должен обратить все помыслы к другу, которому доверял без всяких вопросов, которого ценил дороже собственной жизни. Выходит, ради Оффы он должен будет подвергнуть опасности Лаи... Неужели действительно у него нет другого выхода? Фезий разом принял решение. – Лаи, ты должна будешь ждать у башни. Это будет достаточно безопасно. Та начала было протестовать, но Фезий резко оборвал ее. – Слушай! Нам надо добраться до барки. Она может находиться сейчас там, где мы ее оставили, или Оффа либо твоя сестра приняли решение плыть вниз по течению к театру Варахатары. Так что было бы довольно глупо отправляться вслед за ними пешком. Лаи, бросив на Фезия быстрый взгляд, ничего не сказала, продолжая слушать с полуулыбкой на губах. Фезий не позволил себе взбеситься из-за этой полуулыбки. – Нам нужен транспорт. Лодок здесь поблизости нет. Я мог бы сходить в Парнассон, чтобы либо забрать там своего грифа, либо нанять других. Но... Здесь Лаи перебила его: – Две вещи: во-первых, идти до Парнассона пешком чертовски долго, во-вторых, тебя там могут арестовать, как только ты ступишь на его землю. – Знаю. Я и не собираюсь идти в Парнассон пешком. Я намерен туда долететь. Лаи вежливо засмеялась. – Что-то я не вижу на твоих конечностях ни перьев, ни перепонок. Фезий сознавал, что на самом деле рассказывает о своих планах лишь потому, что смертельно боится того, что намерен заставить себя сделать. Будь он вылеплен из того теста, что и воспетые трубадурами рыцари без страха и упрека, он бы просто пошел и сделал, вместо того, чтобы все объяснять. К тому же – Фезий вынужден был это признать, будучи в основном честен с самим собой – он наполовину боялся, наполовину надеялся, что Лаи отговорит его от этой затеи. – Ты подождешь здесь, Лаи. Не убредай никуда. Люди Родро наверняка продолжают поиски, если только... – Если только принцессу Нофрет уже не схватили. Понимаю. Фезий прошлепал по грязи к камышам, где выбрал стебель потолще и попрочнее, пригодный для предстоящей работы. Алек дал ему нож и Фезий обрезал камышину наискось, оставив острый и очень опасный кончик. Нарезав еще охапку камышей потоньше и погибче, он размочалил их концы о камень, поднятый с тропы, и принялся разрывать их на длинные волокна. Лаи, пожав плечами, уселась рядом и начала помогать плести из волокон веревку. – Веревка должна быть длинная и крепкая, – отрывисто бросил Фезий. Из пяти прядей плети. Если она подведет, я могу себе шею сломать. Если Лаи и догадалась, что он задумал – в конце концов, большого ума для этого не требовалось, – то не подала виду. Наверняка, сердито подумал Фезий, она считает, что ее сестра-принцесса важнее. – Ну вот, вроде бы достаточно. Фезий встал и повесил сплетенную веревку кольцами на левую руку. Лаи спокойно обратилась к нему: – Тебе понадобится мое парализующее оружие. Не задавая вопросов о том, что подразумевалось, Фезий спросил: – А убивать оно не может? – На малой мощности – нет. Заряды, которые я взяла у того пальцевика в Сликоттере, вернули мне здесь, в нашем мире, прежнее понимание ценностей, – Лаи встала, стряхнув с голых коленей обрывки камышовых волокон. – Я помогу. Фезий без колебаний принял ее предложение. – Тогда давай парализатор, а остальное я сделаю сам, – затем негромко добавил: – Во всяком случае, попытаюсь сделать. – Ты собираешься положиться на случай... шансы безумно маленькие! Лаи восхитительно скрывала свое беспокойство. – Если бы не Нофрет... Фезий едва-едва не ответил: "Да нет. Это ради Оффы". Но сдержался. Не время было сейчас ссориться с ней, неуравновешенной, как и полагалось ведьме. Фезий задрал голову и посмотрел вверх. Где-то по пути он потерял шпоры, но не жалел об этом. Не говоря о трудностях, возникавших из-за его коротких ног, он всегда находил шпоры не совсем практичными для полетов на грифах. Шпоры, как один из символов знатности и рыцарского кодекса, появились примерно в то же время, что и лошади, и доспехи, и Фезий, на основе своих новых знаний и догадок Дэвида Маклина, сообразил, что шпоры являются еще одним проникшим с Земли изобретением, пригодным для лошадей, а в этом мире еще и для ванок, но, как и копье, не особенно подходящим для грифов. Фезий сунул заостренную палку под мышку. Луна источала рассеянный колеблющийся свет, по небу спешили рваные облачные массы. Ветер нагонял рябь на заросли осоки, с шуршанием пробегая над ними. На вершине башни раздавалось в ответ шипение грифов, свист и кашель, которые они издавали, устраиваясь поудобнее во сне. Фезий полез вверх по выщербленным камням. Острую палку вместе с парализующим оружием Лаи он затолкал за пояс и чувствовал, как эти предметы вонзаются ему в живот. Сам по себе, просто как процесс набора высоты, подъем представлял мало трудностей. Фезий в изобилии находил опору для ног и рук и, если не смотреть вниз, не потерять равновесия или не совершить еще какой-нибудь глупости, то он не упадет. Проблема состояла в том, чтобы перелезть через вершину башни достаточно быстро, прежде, чем грифы успеют напасть на него. Обитатели южных стран подрезали своим грифам когти, в отличие от северян, которые их просто притупляли. Но там, на башне, сидят грифы, лишенные подобных мер предосторожности, с твердыми и острыми когтями и необычайно опасные. От бесформенных шкур гнездовья доносилось лишь тихое похрапывание с негромким присвистом. Большинство грифов уже устроилось на ночь. Повелители всех животных в округе, отвечающие за свои злодейства только перед людьми, грифы не нуждались в часовых, хотя часто все-таки выставляли их, держась, вероятно, усвоенного давным-давно образа поведения. Фезий надеялся, что у этой стаи охранника не окажется. Он поднимался с подветренной стороны башни. Фезий достаточно вспотел, чтобы запах проник в ноздри человека с семидневным насморком. Он крепко сжимал зубы. Иначе они так застучали бы, что он смог бы остановить себя лишь бешеным воинственным воплем. Дюйм за дюймом лез Фезий вверх по изъеденным каменным плитам, мимо побитого водорослями розового камня из давным-давно исчерпанных мраморных каменоломен, мимо более новых серых камней семисотлетней давности, все выше и выше, пока не оказался висящим, тяжело дыша, прямо под пахучим вздутием гнезда. Теперь, когда страшный момент настал, он висел под смрадным бесформенным тюком обиталища грифов и какое-то мгновение не мог двинуться, не мог пошевелиться, даже если все грифы в мире обрушились бы на него, клюясь и хлеща когтями. Когда этот момент ледяной неподвижности прошел и остался в прошлом вместе со всеми остальными моментами его жизни, Фезий вновь был готов лезть дальше, вверх, через гнездо, цепляясь за пучки травы и камыша, наворованное у людей тряпье, шкуры животных – всяческий разнообразный материал, который грифы использовали для постройки своих гнездовий. Сила рук позволяла Фезию лезть со свободно свисающими ногами, на одних руках, пока он не достиг выпуклого края гнезда. Ему в голову пришла озорная мысль – не повыбирать ли себе грифа. Придирчиво поозирать их, посравнивать. Выбор подходящего грифа входил неотъемлемой частью в его обучение, как и у любого знатного юноши. Детали очертаний крыла, форма грудной клетки, степень развития мускулатуры, структура клыков и когтей, распределение жира по телу, состояние перьев и волоса, правильное соотношение между перистой и кожистой частями крыла (одно – для скорости, другое – для набора высоты), состояние глаз, прикрытых костными выступами – глаза должны быть большими и влажными, с безошибочно узнаваемым блеском мысли в глубине. Все эти наставления были накрепко вбиты в Фезия. Но сейчас он намеревался схватить первого грифа, попавшегося под руку. Фезий вспомнил, как прятался по всему лагерю от мастера по седланию грифов. Ирония судьбы, странная и драматичная – единственная вещь, которая была ему сейчас нужнее всех прочих, если не считать обученного грифа, Амра их всех побери, это грифово седло. Фезий полез дальше, посмеиваясь над шуточками, которые играет судьба с теми, кто строит фигляра в жизни. В этом гнезде находилось с полдюжины грифов – семейство, как предположил Фезий, с крупным самцом в центре и тремя поменьше возле их матерей, уютно устроившихся вокруг папаши. Самец сразу исключался. Он так свиреп, что тут и надеяться не на что. Стало быть, оставалась одна из самок, потому что молодь чересчур юна. Какие-то полудикие племена далеко на западе летали, как Фезий слышал, и на трехлетках, но молодого грифа можно сломать, если начать ездить на нем слишком рано. Несмотря на все, что стояло на кону в этой игре, Фезий не видел ничего странного в заботе о благополучии грифов, ибо она стояла высоко на его этической шкале. Он никогда не был настоящим рыцарем – по крайней мере, по духу. Те могли и заездить грифа насмерть ради пустячного пари. Фезий осторожно перекинул ногу через край гнезда, подтягиваясь на весу, со вздутыми мышцами, пока не смог освободить руки и потянуться за парализующим оружием. Молодой гриф захрапел и капризно дернул кончиком крыла. Фезий напрягся и замер в неподвижности. Гриф присвистнул и его мать захлопала крыльями. Издав серию уханья и вскриков, грифы успокоились. Фезий ощутил холодную влагу на овеваемом ветром лбу. Его тошнило. Он зажмурился, сглотнул, затем решительно открыл глаза. Значит, ему нужна другая самка. В целом самки, не считая периодов спаривания, были более дружелюбны, нежели самцы, что попросту означало, что они были не так свирепы – ласковыми они уж точно не были. Фезий прицелился и нажал на рычажок, указанный Лаи. У него не было ясного представления, чего ждать – лишь смутные видения бешено машущих крыльев и оглушительного свиста наполняли его смятенный ум. На самом деле самец лишь хрюкнул, а остальные не издали ни звука. Избранная Фезием самка была на вид в неплохом состоянии и он без хлопот смог взнуздать ее своими жалкими отрезками камышовой веревки. Пиджак, полученный от Дэвида Маклина, Фезий использовал, как седло, накрепко привязав его веревочной подпругой завязывал скользящим узлом, чтобы подтянуть потуже и повыше под грудь, когда гриф взлетит. Правильному расположению подпруги уделялось, само собой, очень большое внимание при обучении езде на грифах, потому что если завяжешь ее таким образом, что она будет мешать движению крыльев, то слетишь с седла. Фезий уже и сглатывать перестал, все равно рот у него был сухой, как зола. Лаи сказала, что установила парализатор таким образом, что паралич продлится десять минут. Фезий неуклюже взгромоздился на распростертого грифа, поближе к основанию шеи и так, чтобы не задеть крылья. В эти последние несколько секунд ему с ужасающей ясностью вспомнилось его небрежное замечание о езде на диком грифе и ответное ворчание Оффы: "Клянусь погибелью! Тот, кто впервые это сделал, был настоящий мужчина!". Да не мужчина это был, а безмозглый идиот. Оставалось еще время, чтобы все бросить и спуститься по башне обратно. Времени еще достаточно, чтобы выпутаться из этой истории с целой шкурой, не сломав шеи, при обоих глазах... Уж эти трубадуры, распевающие вокруг лагерных костров дурацкие песни о свирепых полуобученных птицах, на которых летали мифические воители в других местах и в иное время ничего-то они не знают о подлинных летающих животных, о том, какой высокий уровень точности, близкий к симбиозу, необходим, чтобы человек и скакун не грянулись оземь спутанным клубком мышц и перьев. Ну, сейчас он, в некоторых отношениях, намеревается доказать правоту этих идиотских сказочек... Если, конечно, ему это удастся. Фезий почувствовал, как зверь под ним задрожал. "Нет! – сказал он себе. – Я не смогу это сделать! Я слезаю!" Он вынул ногу из камышового стремени и одновременно гриф распрямил крыло и один раз хлопнул им – будто раскатился разовый удар грома. Огромный старый самец первым пришел в сознание. Круглый злой глаз обозрел всю семью, гнездо и Фезия, цеплявшегося изо всех сил. Грифы явно не осознали прошедшего времени. Грифиха под Фезием вновь заворочалась, явно удивляясь, как это один из ее детенышей умудрился так запутаться и оказаться на ней. Ударило второе крыло. Фезий прижался к шее, потянул за привязанные к клыкам грифа веревки влево и вправо и затем сильно ударил вниз заостренной камышиной. Со свистящим уханьем, бешено хлопая крыльями, гриф взлетел. Фезий кольнул снова. Тем ли, иным образом, но обе его ноги вновь были в стременах. Фезий держался покрепче, натягивая обе веревки, чем заставлял грифа запрокидывать голову, и бешено тыкая палкой. Гриф храпел, свистел, визжал – и ответное фырчание и свист доносились из остальных обиталищ. Гнездовье просыпалось. Ветер хлестал Фезия по лицу. Биение крыльев усилилось. Грифиха еще не осознала, что произошло. Она летела в сонном ошеломлении. Тяжесть на спине, поводья, привязанные к клыкам и тянувшие ее вверх то в одну, то в другую сторону, резкие болезненные уколы, жалившие ее бока – все эти невозможные ощущения были пока для нее разделены. Когда она разберется и составит из них общую картину – тогда, Фезий знал, ему предстоит воздушная акробатика, какой не могла похвастаться ни одна из летных академий Венудайна. Внизу он мельком заметил Лаи, стоявшую с запрокинутой головой. Она махала ему рукой. – Прячься, мелкая идиотка! – завопил Фезий. – Керрумпитти, женщина! Я не хочу, чтобы ты пошла на корм грифам! Лаи еще раз помахала и повернулась к разрушавшейся двери. И тут грифиха пришла в себя. Небо вертелось, земля безумно подпрыгивала, темнота вертелась колесом, а в ней перекатывался десяток лун. Ветер хлестал со всех направлений одновременно. Мелькали блестящие клыки – гриф изгибался, пытаясь достать собственную спину. Мышцы предплечий Фезия закаменели, он откинулся на веревках. Подпруга держалась. Пиджак лондонского пошива не разлезался. Фезия мотало вверх-вниз и туда-сюда, швыряло, трясло и подбрасывало. Внезапно всадник с грифом рухнули вниз, к земле. Воздух со свистом проносился мимо. В последний момент грифиха резко опустила крылья, отталкиваясь от сгустившегося воздуха, подбросила себя вверх и в тот же миг легла на крыло. Повисший на веревках, немилосердно раскачиваясь, Фезий преднамеренно ткнул палкой снизу, в брюхо. Грифиха завизжала. Фезий ткнул снова. Он не любил так обращаться со скакунами, но если он собирается летать на этой грифихе, то она должна уяснить, кто из них хозяин. Дикие грифы – в самом деле дикие. Она боролась, визжала и терзала когтями воздух. Фезия тошнило – и вытошнило, прямо на блестящие черные перья и рогатую оперенную голову. Он держался, не давал себя провести, обмануть, сбросить. Он держался. Кончик заостренной камышины сделался красно-черным в свете луны. Наконец с некоторым недоверием Фезий ощутил, что грифиха летит ровно и прямо, крылья гонят воздух мерными тяжелыми взмахами. В тот миг, когда чувство гордости и могущества завладело Фезием, на него обрушился порыв ветра и за микросекунду ужаса он успел инстинктивно отреагировать, пригнувшись. Над его головой сомкнулись в воздухе когти грифа-самца. Супруг грифихи вышел на бой за ее спасение! Гриф спикировал снова, и лишь бешеный тычок палкой заставил самку свернуть, чтобы избежать сокрушительного столкновения крыло в крыло. Отчаяние захлестнуло Фезия. Он объездил грифиху под седло в честном поединке. Он победил – а теперь шансы сокрушительно обернулись против него. С дрожащими от слабости конечностями и с затуманенными глазами он не имел никакой надежды отразить атаку грифа, одного из самых грозных боевых животных во всем Венудайне. Рваная тень вновь обрушилась на него со стороны луны и вновь Фезий сумел отвернуть грифиху в сторону. Пот тек ручьем, грозя ослепить его окончательно. Фезий собрал поводья в левую руку и мазнул правой по лбу. Он видел, как его злой рок делает разворот на фоне луны. А потом... Глупец! Слепой, тупой, идиотский глупец! – Фезий выхватил парализатор, неуклюже прицелился и с мелькнувшей в голове мыслью об Амре нажал на рычажок. Самец сложил крылья и скользнул вниз. Чтоб всем досталось поровну, Фезий припрятал оружие и понукнул грифиху, на которой сидел, концом острой палки. Грифиха вздрогнула. Тогда Фезий наклонился вперед и, словно обращаясь к Достопочтенному Владыке Восхода, принялся нашептывать в прикрытое перьями ухо. И сам себя удивил. Какой-то беглый намек влияния Лаи и Сары прозвучал в его увещеваниях, по-новому окрашивая их и смягчая его собственную грубость. Грифиха держала ровный курс на участок реки, ближайший к мысу Мугу. И в течение всего времени, пока они разрезали воздух, Фезий разговаривал с ней, ласкал и ни разу не воспользовался палкой. Однако не выбросил ее, а засунул за пояс. Окрасившийся красным кончик чернел в лунном свете. К тому времени, как внизу показалось кремовое сияние реки, Фезий почувствовал, что он и грифиха, названная им Госпожа Полночь в память об их бурном знакомстве, достигли несколько лучшего взаимопонимания. Он не питал иллюзий, будто она не направится назад к Башне Грифов тотчас, как он ее освободит, а стреножить ее без крыльных цепей может оказаться неразрешимой проблемой. И тем не менее, Фезий с каждой минутой приобретал все больше ее доверия. Как-нибудь он ее привяжет, пока будет искать барку. А вначале он решил именно разыскивать барку: ночное приземление в Парнассоне на диком грифе привлечет слишком много нежелательного внимания. Внизу блестела пустая гладь реки. Фезий опустился на землю и тут же, не давая Госпоже Полночи ни единого шанса себя сбросить, накинул веревку на ближайшее развесистое дерево и покрепче завязал. – Вот так-то, маленькая ведьма-грифониха! Можешь начинать жевать веревку. Надеюсь, я приду раньше, чем ты ее перегрызешь. Ночь сомкнулась над ним, остались лишь запахи речной тины и зелени, да тихий шорох невидимой листвы. Луна освещала участок речного берега и нависшие над водой кусты, под которыми должна была стоять на приколе барка. Фезий заспешил туда, чувствуя, как дергает мышцы ног и продолжая ощущать внутренней стороной бедер твердую спину грифа. Барки под кустами не оказалось. Фезию пришлось признать, глядя вниз, на спокойную воду, темную у берега, словно старое железо, что он и не ожидал обнаружить здесь барку. И все-таки он был потрясен. Удар был предвиденным, почти ожидавшимся, и все-таки он надеялся. Теперь придется против собственной воли лететь на Госпоже Полночи опять в Парнассон. Нужно взять Лаи и вместо с ней лететь к театру Варахатары. То есть, если плывшие на барже не были захвачены Редом Родро Отважным.