Текст книги "Маленький Пушистик "

Автор книги: Генри Бим Пайпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Нет. Я вообще не хочу говорить с ней.

Она пошла к двери, но остановилась.

– Герд, я… – начала она, но затем замолчала и вышла. Гус Бранхард посмотрел ей вслед и стряхнул пепел с сигары на пол кабинета Леонарда Келлога – теперь Эрнста Мейлина.

Герд ненавидел ее, и никто не мог заставить его уважать ее, если он этого не захочет. Она должна была предвидеть, что такое может случиться. Умная девушка никогда не ограничится одним мужчиной, она найдет четверых или пятерых на все случаи жизни и будет играть с ними, как кошка с мышами.

Ей нужно немедленно покинуть Научный Центр, но у нее осталось еще одно дело. Она не рискнула идти в свою контору, потому что в лаборатории напротив Начальник Полиции Фрейн опрашивал людей, используя детектор лжи Научною Центра.

Да, но ведь она может воспользоваться экраном связи. Она вышла в дежурку нижнего холла. Дремавший вахтер сразу же узнал ее и забросал вопросами о Пушистиках. Она отмахнулась от него, подошла к экрану и набрала код. После недолгого ожидания на экране появился пожилой человек с бескровным лицом и тонкими губами. Когда он узнал ее, по его лицу пробежала тень досады.

– Мистер Стенсон, – начала она, прежде чем он успел сказать что-нибудь, – аппаратура, которую я сегодня отправила в вашу мастерскую – детекторы реакции – исправна, просто мы допустили ужасную ошибку. Если их начнут ремонтировать, их только испортят.

– Не понимаю, доктор Ортерис.

– Это была обыкновенная ошибка. Вы знаете, все зашли в тупик. Мистер Хеллоуэй, его адвокат и Начальник Полиции Фрейн прибыли сюда и предъявили ордер, подписанный Судьей Пэндервисом. Согласно этому ордеру, нам предписывается вернуть Пушистиков. И никто не может сказать, что нам теперь делать. А неисправность аппаратуры заключалась в ошибке оператора. Поэтому мы заберем ее обратно, вот и все.

– Понятно, доктор Ортерис, – сказал старый мастер на все руки. – Но я боюсь, что аппаратуру уже начали ремонтировать. Мистер Стефансон уже забрал ее, а я в настоящее время не могу связаться с ним. Что вы будете делать, если я не смогу исправить эту досадную ошибку?

– Я заберу ее. Я зайду сама или пошлю кого-нибудь.

Она выключила экран. Старый Джонсон, шеф отдела Синтеза Фактов, попытался задержать ее и задать ей несколько вопросов.

– Сожалею, мистер Джонсон, но у меня нет свободного времени. Я должна немедленно уйти из Дома Компании.

Когда Джек Хеллоуэй вернулся с Гердом ван Рибиком, номер люкс в отеле «Мэллори» был переполнен; слышался шум голосов и вентиляторов, старательно очищающих воздух от табачного дыма. В кучке на полу сидели Гус Бранхард, Бен Рейнсфорд и Пушистик Малыш.

– О, мистер Хеллоуэй! – крикнул кто-то из них. – Вы их уже нашли?

– Нет. Мы сверху донизу облазали весь Научный Центр. С того места, где стояли клетки, они спустились на несколько этажей, вот и все, что нам удалось узнать. Не думаю, чтобы они смогли выбраться наружу: единственный выход на уровне земли охраняется дежурными полицейскими Компании, а с остальных выходов на посадочные площадки просто невозможно спуститься на землю.

– Мистер Хеллоуэй, я не хотел этого говорить, – сказал Бен, – но вы не думали о возможности, что они спрятались в бункере для мусора и их вывалили в энергоконвертор?

– Мы думали об этом. Туда можно попасть только через одну дверь, а она была заперта. Со времени их доставки туда и до начала поисков от мусора не избавлялись, а теперь все, что отправляется в конвертор, тщательно проверяется.

– Хорошо, я рад слышать это, мистер Хеллоуэй, и надеюсь, что все, сказанное здесь, будет приносить радость. Вы остаетесь здесь?

– Да, я буду находиться и в Мэллори-Порте до тех пор, пока не обнаружу их или не получу подтверждения, что их нет в городе. В этом случае я предложу вознаграждение в две тысячи солей за каждого возвращенного мне Пушистика. Через некоторое время мне должны принести размноженные фотографии…

Виктор Грего поднял кувшин с охлажденным коктейлем.

– Еще? – спросил он Лесли Кумбеса.

– Да, спасибо, – Кумбес держал свой стакан до тех пор, пока тот не наполнился. – Так вы говорите, Виктор, что все сделали так, как я советовал, но совет этот оказался плохим.

Даже из вежливости Грего не мог не согласиться с этим. Он только надеялся, что это было не слишком плохо. Лесли не пытался свалить ответственность на других, хотя, если принять во внимание, как Хэм О'Брайен завершил это дело, он мог спокойно так сделать.

– Я заслуживаю наказания, – беспристрастно сказал Кумбес, словно осуждал ошибки, сделанные Гитлером или Наполеоном. – Во-первых, О'Брайен не должен был пользоваться заранее подписанным бланком, а во-вторых, кто мог предположить, что Пэндервис публично признается, что подписал пустые бланки. Ему здорово досталось от прессы.

Он не думал, что Бранхард или Хеллоуэй попытаются опротестовать ордер, он не ожидал, что они будут сопротивляться. Келлог тоже не ожидал, что Джек Хеллоуэй выпроводит его со своей земли. Курт Борч думал, что все, что он сделает с оружием, это вытащит его и помашет им перед носом Джека. А Джименз думал, что Пушистики будут спокойно сидеть в своих клетках.

– Хотел бы я знать, куда они подевались, – сказал Кумбес. – Перерыли все здания, но так и не смогли их обнаружить.

– У Рут Ортерис есть неплохая идея. Поэтому она и ушла из Научного Центра прежде, чем Фрейн смог задержать и допросить ее. Около десяти часов она с ассистентом вывезла на грузовике какую-то аппаратуру. Она считает, что Пушистики могли прицепиться и выехать с ними. Я понимаю, что это звучит довольно невероятно, но, черт побери, все, что предполагают другие, просто невозможно. Я доведу это дело до конца. Может, мы сумеем обнаружить их раньше Хеллоуэя. Но в Научном Центре их нет, это точно. – Его стакан опустел. Он подумал, не наполнить ли его снова, и, приняв решение, налил еще. – О'Брайена надо немедленно отстранить от дела, это возможно?

– Вполне. Пэндервис предоставил ему выбор – либо уйти в отставку, либо его обвинят в должностном преступлении.

– Они на самом деле могут обвинить его или просто пугают? Должностное преступление, возможно, но…

– Они могут обвинить его. А затем они могут воспользоваться детектором лжи. Они спросят его, какие дела он вел в конторе, и… вы знаете, что они могут узнать, – сказал Кумбес. – Конечно, он все еще Генеральный Прокурор Суда; Ник поддержал его. Но если О'Брайен расскажет о любовных связях в Резиденции, Нику не поздоровится.

Теперь о Бранхарде. Он выдвинул иск против Компании и в подтверждение доставил все копии фильмов о Пушистиках. Всемирные Новости набросились на это, словно голодная свинья на желуди, и даже контролируемые нами службы не могут отвлечь их внимание. Я не знаю, кто будет вести эти дела, но кто бы это ни был, он не должен наносить нам ударов. А пока все, что делает Пэндервис, крайне неприятно для нас. Я думаю, для него главное – закон и свидетельские показания, но и они искажаются этой враждебностью. На завтра он назначил встречу мне и Бранхарду. Надо придумать что-нибудь, что бы ему понравилось.

11

Два адвоката медленно поднялись перед вошедшим Главным Судьей. Он ответил на их приветствия, уселся за стал и, потянувшись к серебряной шкатулке для сигар, достал «панателлу». Густавус Адольфус Бранхард взял сигару, отложенную в сторону, и начал сосредоточенно дымить. Лесли Кумбес достал сигарету из своей пачки. Оба они неотрывно смотрели на судью, словно ожидая знака, когда можно будет пустить в ход топоры и рапиры.

– Ну, джентльмены, как известно, у нас на руках два дела об убийстве, и нет ничего для их ведения, – начал он.

– Почему два, Ваша Честь? – спросил Кумбес. – Совершенно легкомысленно обвинять обоих. Один человек убил дикое животное, а другой человека, который пытался убить его.

– Ну, Ваша Честь, я не думаю, чтобы мой клиент был виновен в чем-то по закону или по совести, – сказал Бранхард. – Я хочу, чтобы его оправдали в установленном порядке, – он посмотрел на Кумбеса. – Я думаю, мистер Кумбес тоже должен хотеть, чтобы и его клиента оправдали в суде, ведь он тоже обвиняется в убийстве.

– Я полностью согласен. Невиновные люди, обвиняемые в преступлении, должны быть публично оправданы. Теперь так, сначала я хочу провести судебное разбирательство по делу Келлога, а затем Хеллоуэя. Вы удовлетворены этим решением?

– Совершенно нет, Ваша Честь, – быстро ответил Бранхард. – Вся защита Хеллоуэя основывается на том, что Борч был убит при попытке вступиться за уголовно преступника. Мы готовы доказать это, но мы не хотим, чтобы наше разбирательство было предвзятым.

Кумбес улыбнулся.

– Мистер Бранхард хочет оправдать своего клиента и тем самым осудить моего. Мы не можем согласиться с такой постановкой вопроса.

– Да, я принимаю ваши возражения, но я устраню их. Мы объединим оба дела и проведем одно единственное судебное разбирательство.

На лице Гуса Бранхарда мгновенно появилась улыбка. Кумбесу же эта мысль совсем не понравилась.

– Ваша Честь, я полагаю, вы предложили это в шутку, – сказал он.

– Нет, мистер Кумбес.

– В таком случае, Ваша Честь, это будет самая неправильная – я не хочу заходить слишком далеко и говорить, что это самая неприличная – процедура судебного разбирательства, о какай я когда-либо слышал. Это не дела соучастников, обвиняемых в одном преступлении, это дела двух человек, обвиняемых в разных преступных действиях, и осуждение одного из них будет почти автоматическим оправданием для другого. Я не знаю, кто заменит Мохаммеда О'Брайена, но в глубине сердца я жалею его. Да ведь пока прокурор будет разбивать дело на части, мы с мистером Бранхардом можем уйти и поиграть где-нибудь в покер.

– Хорошо, мистер Кумбес, у нас будет два прокурора. Я клянусь вам и мистеру Бранхарду, что у каждого дела будет свой прокурор. Вы будете обвинять клиента мистера Бранхарда, а он – вашего. Я думаю, это устранит дальнейшие возражения.

Лицо Бранхарда выражало одновременно и рассудительную серьезность, и безрассудство. Он почти мурлыкал, словно большой тигр, получивший лучший кусок козленка. Учтивость Лесли Кумбеса стала слегка нарушаться.

– Ваша Честь, это превосходное предложение, – заявил Бранхард. – Я с величайшим удовольствием буду вести обвинение клиента мистера Кумбеса.

– Все, что я могу сказать, Ваша Честь, это только то, что первое решение было самым неправильным из всего, что мне известно, но и последнее не украсит вашей репутации! – ответил Кумбес.

– Ну, мистер Кумбес, пользуйтесь законом и правом юриспруденции очень осторожно. Я просто не могу найти пункт, по которому можно было бы запретить проведение подобного процесса.

– Держу пари, вы не обнаружите подобного прецедента!

Лесли Кумбес лучше любого другого мог знать, что угодно.

– На какую сумму пари, Лесли? – с лукавым блеском в глазах спросил Бранхард.

– Не давайте ему прикарманивать ваши денежки. В течение часа я нашел шестнадцать прецедентов в двенадцати различных планетных судах.

– Ну, что же, Ваша Честь, – сдался Кумбес, – я надеюсь, вы знаете, что делаете. Вы объединяете два дела в общий гражданский процесс.

Гус Бранхард улыбнулся.

– А что же это еще такое? – спросил он. – ДРУЗЬЯ МАЛЕНЬКОГО ПУШИСТИКА ПРОТИВ ПРИВИЛЕГИРОВАННОЙ КОМПАНИИ ЗАРАТУШТРЫ: я буду действовать как друг неправоспособных аборигенов, чтобы доказать их разумность, а мистер Кумбес в интересах Компании Заратуштры будет оспаривать это, чтобы сохранить права Компании. Все так и будет.

Со стороны Гуса это было невежливо. Лесли Кумбес лишь хотел завершить разговор, будучи уверенным в том, что правам Компании ничего не грозит.

Шел бесконечный поток слухов о Пушистиках, которых видели то здесь, то там, зачастую в разных районах города одновременно. Некоторые сообщения поступали от людей, пытавшихся сделать себе рекламу, другие – от потенциальных лжецов и ненормальных. Наибольшее количество сообщений являлось результатом непреднамеренных ошибок или богатого воображения. Были основания подозревать, что немалая толика этих слухов порождалась Компанией, чтобы запутать розыск. Но та заинтересованность, с которой шли поиски, подбадривала Джека. Кроме того, полиция Компании и департамент полиции Мэллори-Порта, контролируемый Компанией, тоже вели скрытный розыск.

Каждого, кто оказывался в его распоряжении, Макс Фрейн направлял на розыски. Это было не потому, что он испытывал враждебность к Компании, и не потому, что им руководил Главный Судья, просто Начальник Колониальной Полиции был за Пушистиков. Следовательно, к делу подключилась Колониальная Полиция, на которую администрация Ника Эммерта не имела никакого влияния. Полковник Ян Фергюсон, комендант, непосредственно назначенный Колониальной Службой Земли, связался с Максом и предложил свою помощь. Джордж Лант ежедневно звонил с континента Бета и интересовался развитием событий.

Жить в отеле «Мэллори» было дорого, и Джек продал несколько солнечных камней. Скупщики драгоценностей Компании были с ним почти невежливы, а сам он даже не старался быть вежливым. В банке к нему также отнеслись с прохладцей. С другой стороны, офицер Военно-Космических сил, сопровождавший рядовой и младший офицерский состав, спустившийся сюда с Ксеркса, встретив Джека, представился ему, пожал руку и пожелал скорейшего и благополучного исхода дела.

Однажды в одном из куполообразных деловых центров с ним поздоровался пожилой мужчина с седыми волосами, торчащими из-под чернот берета.

– Матер Хеллоуэй, я очень огорчился, узнав об исчезновении ваших маленьких друзей, – сказал он. – К сожалению, я ничем не могу помочь вам, но надеюсь, они благополучно вернутся.

– Спасибо, мистер Стенсон, – Джек пожал руку старому мастеру. – Если бы вы могли сделать мне карманный детектор лжи, я бы мог сразу проверить людей, утверждающих, что они видели Пушистиков, и это сэкономило бы мне массу времени.

– Да, я делал портативный детектор лжи для полицейских. Думаю, однако, что вам нужен прибор для выявления психопатов, но это пока невозможно для науки. Если вы все еще занимаетесь поиском солнечных камней, я могу предложить вам разработанный мной усовершенствованный микролучевой сканер и…

Вместе со Стенсоном Джек вошел в его мастерскую, выпил чашку чая и посмотрел сканер. Воспользовавшись экраном связи Стенсона, он вызвал Макса Фрейна. Еще шесть человек утверждали, что они видели Пушистиков.

В течение этой недели фильмы, снятые в лагере, показывались так часто, что интерес к ним пропал. Однако Малыш все еще пользовался популярностью, и через несколько дней Джек нанял девушку, чтобы разбирать свежую почту. Однажды, войдя в бар, Джек остолбенел, увидев Малыша на голове какой-то женщины, но, приглядевшись, понял, что это была только кукла в натуральную величину, привязанная эластичной лентой. За неделю шляпы-Пушистики заполнили весь город. Витрины магазинов были украшены куклами-Пушистиками, выполненными в натуральную величину.

Как-то после полудня, через две недели, к Джеку в отель прилетел Начальник Полиции Фрейн. Джек сел в его кар, и Фрейн сказал:

– Я думаю, пора прекращать поиски. Мы все превратились в глупцов и эксгибиционистов.

Джек кивнул.

– И та женщина, с которой мы разговаривали, оказалась глупой, как пробка.

– Да. За последние девять лет она признавалась в каждом преступлении на планете. И это доказывает, что мы бесполезно тратим время, выслушивая всех их.

– Макс, никто их не видел. Вы думаете, их уже нет в живых?

Полный человек встревоженно посмотрел на него,

– Джек, то, что их никто не видел, еще ничего не значит. Никто не видел даже их следов. Вокруг полно сухопутных креветок, но нет ни одного разбитого панциря. А шесть активных и мобильных Пушистиков должны что-то есть. Они должны были появляться на продуктовых рынках и в продовольственных магазинах, залезать в помещение и грабить. Но ничего этого нет. Полиция Компании прекратила их поиски.

– А я не прекращу. Они должны быть где-то рядом, – он пожал руку Фрейну и вылез из кара. – Вы очень любезны, Макс, и я хочу, чтобы вы знали, что я у вас в долгу.

Он проследил, как улетел кар, затем перевел взгляд на город. Сквозь зелень верхушек деревьев просматривались крыши и купола торговых и деловых центров, центров развлечений и отдыха, а над ними возвышались угловатые сигары небоскребов. Лишенный улиц, основанный на антигравитации город, подобный множеству городов на других планетах, новый город, который никогда не знал наземного уличного движения. Пушистики могут скрываться где-нибудь среди этих деревьев. А может, они все уже погибли, попав в какую-нибудь ловушку, созданную человеком. Он думал о разных смертельно опасных местах, куда они могли забрести. Машины, дремлющие и бесшумные, пока кто-нибудь не нажмет кнопку. Трубопроводы, которые могут быть заполнены без предупреждения водой, паром или ядовитым газом. Бедные маленькие Пушистики, они думают, что город так же безопасен, как и их родные леса, в которых нет ничего хуже гарпии и чертова зверя.

Когда он спустился в номер, Гуса Бранхарда там не было. Бен Рейнсфорд сидел перед экраном и изучал психологический тест, а Герд работал за столом, который притащили специально для него. Малыш сидел на полу и играл яркими игрушками, но едва вошел папочка Джек, он бросил игрушки и подбежал к нему, ожидая, когда его возьмут на руки.

– Звонил Джордж, – сказал Герд. – Они на своем посту тоже завели семейку Пушистиков.

– Да это просто замечательно! – Джек попытался произнести это с восторгом. – Сколько их у него?

– Пять. Три самца и две самки. Они назвали их Живодер, Заморыш, Поедающий Капусту, Kолымага Бордена и Бедовая Бабенка.

– Как только полицейским пришло в голову давать подобные клички безобидным Пушистикам?

– Вы не хотите связаться с полицейским постом и посмотреть на них? – спросил Бен. – Малышу они очень понравились. Думаю, он будет не против снова поболтать с ними.

Джек дал уговорить себя и набрал кодовую комбинацию. Они были хорошими Пушистиками, но, конечно, не такими хорошими, как его собственные. По крайней мере, так ему показалось.

– Если ваше семейство не отыщется до судебного разбирательства, Гус может взять в суд наших, – сказал ему Лант. – У вас должно быть какое-то подтверждение ваших слов. Надеюсь, за две недели это семейство многому научится. Посмотрите, что они уже могут делать, а ведь мы их взяли только сегодня после полудня, они у нас здесь меньше суток.

Джек ответил, что к тому времени он надеется найти своих собственных Пушистиков, хотя и понимал, что говорит это без особой убежденности.

Затем вернулся Гус. Он был в восторге от предложения Ланта. Еще один, кто больше не надеялся увидеть в живых Пушистиков папочки Джека.

– Мне здесь больше нечего делать, – сказал Рейнсфорд. – До суда я, пожалуй, вернусь на континент Бета. Возможно, я чем-нибудь смогу помочь в обучении Пушистиков Джорджа Ланта. Будь я проклят, если из всей этой чепухи можно что-нибудь извлечь! – он указал в сторону информационного экрана. – Я не знаю и половины значений этих слов, – он выключил экран. – Но я начал понимать, что если Джименз просто не прав, то Рут Ортерис ошибается. Должно же быть у них хоть немного разума.

– Можно быть разумным и не знать этого, – сказал Гус. – Как в старой французской игре – все говорят, и не знают, что говорят прозой.

– Чем вы думаете заняться, Гус? – спросил Герд.

– Не знаю. Сегодня мне в голову пришла мысль – а что, если махнуть на все рукой и посмотреть, что из всего этого получится?

– Мне кажется, разница заключается в зоне сознания, – сказал Эрнст Мейлин. – Вы, конечно, знаете аксиому, гласящую, что только одна десятая нашей умственной деятельности приходится на уровень сознания. Теперь вообразите себе гипотетическую расу, у которой умственный процесс полностью протекает на уровне сознания.

– Надеюсь, она так и останется гипотетической, – сказал с экрана Виктор Греш, который находился в своем загородном доме. – Они не будут признавать нас за разумных существ.

– По их определениям, мы и не можем быть разумными существами, – сказал Лесли Кумбес, появившийся рядом с Грего. – У них будет свой эквивалент правилу «речь и разжигание огня», основывающийся на способности, которую мы даже представить себе не можем.

Возможно, подумала Рут, они отнесли бы нас к существам, обладающим одной десятой разума. Нет, тогда шимпанзе нужно признать существом, обладающим одной сотой долей разума, а плоского червя – одной миллиардной долей.

– Подождите минутку, – сказала она. – Как я понимаю, вы хотите сказать, что неразумное существо думает, но только подсознательно?

– Правильно, Рут. Оказавшись лицом к лицу с какой-то совершенно новой ситуацией, неразумное существо будет думать, но подсознательно. А в хорошо известной ситуации срабатывает рефлекс или просто привычка…

– Знаете, – сказал Грего, – я думаю, нам удастся доказать, что обряд похорон, который так беспокоит всех нас, они проводят подсознательно, – он замолчал и закурил сигарету. Все выжидающе смотрели на нет. – Пушистики, – продолжил он, – закапывают свои естественные отходы; они делают это, чтобы избежать неприятных ощущений – плохого запаха. Мертвое тело быстро разлагается и плохо пахнет; таким образом, они подсознательно уравнивают его с отходами и тоже закапывают. Все Пушистики носят оружие. Оружие Пушистиков – так же подсознательно – считается частью Пушистиков, следовательно, оно тоже должно быть похоронено.

Мейлин нахмурился. Идея, казалось, понравилась ему, но он просто не мог слишком быстро согласиться с обыкновенным смертным.

– Ну, что ж, мистер Грего, пожалуй, это достаточно безопасное объяснение, – признал он. – Ассоциация совершенно различных вещей, имеющих некоторое очевидное сходство, признается элементом поведения неразумных животных, – он снова нахмурился. – Это МОЖЕТ быть объяснением. Я подумаю над этим.

На другой день это станет его собственной мыслью, в которую Виктор Грего внес некоторые дополнения. Пройдет некоторое время, все забудется, и это станет теорией Мейлина. Грего, по-видимому, был с мим согласен, ибо отнесся к этому так, словно давал задание доработать чужую идею.