Текст книги "Маленький Пушистик "

Автор книги: Генри Бим Пайпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

12

Бен Рейнсфорд вернулся на континент Бета, а Герд ван Рибик остался в Мэллори-Порте. Полицейские с Пятнадцатого поста сделали для своих Пушистиков стальные инструменты, и скоро сухопутные креветки почти не стали доставлять им неприятностей. Они также изготовили набор маленьких плотничьих инструментов, при помощи которых Пушистики из остатков упаковочных ящиков построили себе дом. Пара Пушистиков появилась и в лагере Бена Рейнсфорда. Он принял их и назвал Флорой и Фауной.

Теперь у всех были Пушистики, а у папочки Джека остался только Малыш. Джек лег на пол гостиной и стал учить Малыша завязывать узлы на обрывке веревки. Гус Бранхард, проводивший большую часть дня в здании суда, и для него как для специального обвинителя был выделен кабинет, развалился в кресле, облачившись в красно-голубую пижаму, курил сигару и потягивал кофе – потребление виски было снижено до двух порций в день – просматривая тексты на двух информационных экранах одновременно и изредка что-то черкая в блокноте. Герд сидел за столом и в попытке извлечь что-либо из символической логики переводил почтовую бумагу. Внезапно он смял листок и с проклятием бросил ею в угол. Бранхард отвернулся от экранов и посмотрел на него.

– Не получается, Герд?

Герд снова выругался.

– Черт побери, как я смогу доказать, что Пушистики могут обобщать? – спросил он. – Как я смогу доказать, что они создают абстрактные идеи? Да провалиться мне в преисподнюю, если я могу доказать, что сам думаю сознательно!

– Все работаете над этой идеей?

– Работал. Это казалось мне неплохой идеей, но…

– Может нам вернуться к особенностям поведения Пушистиков и преподнести их как доказательство разумности? – спросил Бранхард. – Похороны, например.

– Но они будут настаивать, чтобы мы установили определение разума.

В эго время вспыхнул экран связи. Малыш с любопытством взглянул вверх, а затем снова стал развязывать узел-восьмерку, который завязал Джек. Джек встал и подошел к экрану. Это был Макс Фрейн, и к тому же впервые за время их знакомства начальник полиции был возбужден.

– Джек, вы слышали последние новости?

– Нет. Кого-нибудь обнаружили?

– Боже, да! Все полицейские города охотятся на Пушистиков; они получили приказ стрелять без предупреждения. Ник Эммерт платит вознаграждение в пятьсот солей за каждого живого или мертвого Пушистика.

Джек улыбнулся, но когда до него дошел смысл происходящего, лицо его изменилось. Гус и Герд вскочили, и подбежав к экрану, встали позади него.

– Они жили в лагере скваттеров, находящемся на Восточной Стороне. Один из поселенцев подал иск, что Пушистики жестоко обошлись с его десятилетней дочерью, – сказал Фрейн. – Их доставили в полицейский центр, и там полицейские записали рассказ для Новостей Заратуштры и Всепланетных Известий. Конечно, эти полицейские находятся под контролем Компании. Компания изо всех сил старается раздуть это дело.

– Их допрашивали с детектором лжи? – спросил Бранхард.

– Нет. А городская полиция никого не подпускает к ним. Девочка говорит, что она играла возле дома, а Пушистики набросились на нее и стали избивать палками. У нее многочисленные синяки, перелом запястья и общее нервное потрясение.

– Я этому не верю! Они не могли напасть на ребенка!

– Я хочу поговорить с девочкой и ее отцом, – сказал Бранхард. – Я потребую, чтобы они сделали свое заявление под детектором лжи. Держу пари на что угодно, что это ложное обвинение. А время выбрали правильно: до суда осталась всего неделя.

– Может, Пушистики хотели поиграть с ней, а она испугалась и причинила боль одному из них. Десятилетний ребенок выглядит довольно большим по сравнению с Пушистиками, а если они решат, что находятся в опасности, они будут жестоко сражаться.

Они еще живые и в городе. Это первое. Но они находятся в большей опасности, чем это можно было бы себе представить, это второе. Фрейн спросил Бранхарда, как быстро он может собраться.

– Пять минут? Хорошо, я захвачу вас, – сказал он. – Готовьтесь.

Джек побежал в спальню, которую он делил с Бранхардом. Там он быстро сбросил мокасины и надел сапоги. Бранхард, натягивая брюки поверх пижамы, поинтересовался, куда он собирается.

– С вами. Я найду их прежде, чем какой-нибудь бессовестный сын кугхры выстрелит в них.

– Вы останетесь здесь, – приказал Гус. – Останетесь у экрана связи, а видеоэкран переключите на новости. Но не раздевайтесь. Если мы обнаружим Пушистиков, вы должны быть готовым первым выйти отсюда. Сразу же, как только появится что-нибудь определенное, я вызову вас.

Герд переключил экран на канал новостей. Передавали Всепланетные Известия, открыто финансируемые Компанией и действующие от имени Компании. Рассказывали о жестоком нападении на невинного ребенка, и Джека беспокоило это напористое обвинение. В конце концов, благодаря кому убежали Пушистики? Но даже опытный семантик может охарактеризовать звуки, издаваемые Пушистиками, как угрожающие.

Девочка, Лолита Ларкин, около двадцати одного часа вышла из дома, чтобы поиграть на улице, но внезапно была окружена шестью вооруженными дубинками Пушистиками. Безо всякого повода они повалили ее на землю и жестоко избили. Услышав пронзительный крик, ее отец выбежал из дома и прогнал Пушистиков. Полиция доставила девочку и ее отца, Оскара Ларкина, в Центр, где и был записан их рассказ. Городская полиция и полиция Компании вместе с отрядами горожан прочесывают восточную часть города. Генеральный представитель Эммерт начал действовать немедленно. Он предложил вознаграждение по пятьсот солей за каждого…

– Ребенок лжет, – сказал Джек. – Детектор лжи подтвердит это. Эммерт или Грего, а может оба вместе подкупили этих людей.

– О, это само собой разумеется, – ответил Герд. – Я знаю это место. Трущобы. Рут выполняла там какие-то работы для юношеского суда, – в его глазах отразилась боль. Он на мгновение замолчал, а затем продолжил, – вы можете нанять там любого за сто солей, особенно, когда его за что-то может привлечь полиция.

Он переключился на частоту Всемирных Новостей. Там передавали репортаж об охоте на Пушистиков. Аэрокар с камерой освещал сверху лачуги и корпуса трущоб. Между ними, словно всклокоченные щетки, извивались шеренги людей. Один раз кар вошел в зону действия пулемета, установленного на земле, но тут же отлетел в сторону.

– О! Я доволен, что меня нет в этой веселой компании! – воскликнул Герд. – Если они увидят что-то и решат, что это Пушистик, половина этой банды в десять секунд перестреляет друг друга.

– Надеюсь, что так оно и будет!

Всемирные Новости были за Пушистиков; комментатор с сарказмом относился ко всему происходящему. Вид ощетинившейся винтовками шеренги сменился изображением Пушистиков, трогательно смотрящих вверх в ожидании завтрака.

– Вот они, – сказал комментатор, – эти ужасные монстры, от которых эти храбрые люди защищают нас.

Через некоторое время засверкали ружья и захлопали выстрелы. Комок подкатился к горлу Джека. Поднявшийся кар осветил место, по которому вели огонь охотники. Через некоторое время стрельба прекратилась и толпа собралась вокруг чего-то белою, распростертого на земле. Джек заставил себя посмотреть на это и облегченно вздохнул. Это был загот, одомашненное трехрогое животное.

– Охо-хо! Какой-то скваттер останется без молока, – засмеялся комментатор. – К тому же это уже не первый за сегодняшний вечер. Общественный Обвинитель – бывший Генеральный Прокурор – в результате этого получит несколько исков к администрации о возмещении ущерба.

– И плюс к ним еще один от Джека Хеллоуэя.

Загудел зуммер экрана связи. Герд включил его.

– Я говорил с судьей Пэндервисом, – едва проявившись на экране, отрапортовал Гус Бранхард. – Он запретил Эммерту выплачивать вознаграждение за Пушистиков. Исключение составляют только те, которые живыми и невредимыми будут доставлены к начальнику полиции Фрейну. Он также предупредил, что до тех пор, пока статус Пушистиков не будет установлен, каждый, кто убьет Пушистика, будет обвинен в убийстве разумного существа.

– Это прекрасно, Гус! Вы видели девочку и ее отца?

Бранхард раздраженно зарычал.

– Девочка находится в больнице Компании. Ее положили в отдельную палату, и доктор никому не разрешает навещать ее. Отец, кажется, находится в резиденции Эммерта. К тому же я не нашел ни двоих полицейских, доставивших их сюда, ни сержанта, который записал жалобу, ни дежурившего здесь лейтенанта. Все удрали. Пара человек Макса пытается найти в трущобах людей, которые вызвали полицейских на место происшествия. Может, из этого что-нибудь получится.

Несколько минут спустя объявили заявление Главного Судьи. Еще через несколько минут группы охотников начали распадаться. Городская полиция и полиция Компании немедленно отсеялись. Большинство штатских, надеющихся получить пятьсот солей за пойманного живого Пушистика, продолжали оставаться на своих местах. Несколько полицейских, вероятно, для контроля, прогуливались среди них. Минут через двадцать объявили, что Эммерт отказывается от выплаты вознаграждения. После этого прожектора, подвешенные в воздухе, были убраны и все разошлись.

Вскоре пришел Гус Бранхард. Едва прикрыв за собой дверь, он начал раздеваться. Сняв куртку и галстук, он плюхнулся в кресло, наполнил стакан виски с содовой и одним глотком опорожнил его, а затем начал стаскивать сапоги.

– Если бы у этого напитка была младшая сестра, я и ее тоже не отказался бы выпить, – пробормотал Герд. – Что случилось, Гус?

Бранхард выругался.

– Все это фальсификация, чтоб им вариться в аду на медленном огне, – он поднял окурок сигары, который забыл, уходя из гостиницы, и снова зажег его. – Мы нашли женщину, вызвавшую полицию. Соседка. Она говорит, что видела, как пьяный Ларкин вернулся домой, а немногого погодя услышала крики девочки. Он всегда бил ее, когда возвращался, а это случалось по меньшей мере пять раз в неделю. Вот она и решила вызвать полицию, чтобы прекратить эти издевательства. Она говорит, что никогда не видела ничего, что было бы даже отдаленно похоже на Пушистиков.

Волнения прошедшей ночи принесли новую серию сообщений о Пушистиках. Джек пришел в кабинет начальника полиции, чтобы опросить людей. Первая дюжина относилась к знакомой уже категории заявлений. Затем он разговаривал с молодым человеком, заявление которого было несколько иного рода.

– Я видел их так же ясно, как вижу вас, не далее чем в пятнадцати футах, – сказал он. – У меня был авто-карабин, и я шел на них, но, черт побери, я не мог выстрелить! Они словно маленькие люди, мистер Хеллоуэй, и они были так напуганы и беспомощны… Я выстрелил в воздух и позволил им исчезнуть прежде, чем их мог заметить кто-нибудь другой, кто не захотел бы стрелять мимо.

– Спасибо, сынок. Дай я пожму твою руку. Ты ведь отказался от своих денег таким образом. Сколько же было Пушистиков?

– Я видел четырех. Я слышал, что их должно быть шесть, но два других могли держаться в стороне, и я не заметил их.

Он отметил на карте это место. Было еще три человека, которые могли действительно видеть Пушистиков. Никто не мог сказать, сколько их было, но все они были точны относительно места и времени. Отметив все это на карте, Джек понял, что Пушистики двигаются на северо-запад, придерживаясь окраины города.

Все еще ругаясь, но уже полушутливо Бранхард пришел на обед в отель.

– Они откопали Хэма О'Брайена и поручили ему постоянно беспокоить нас, – сказал он. – Лесли Кумбес работает над материалом для суда, он оформил на нас множество штатных исков, жалоб и тому подобного. Он даже пытался заставить администратора выселить отсюда Малыша, но я пригрозил обвинением в расовой дискриминации, и это остановило его. Знаете, я от имени Пушистиков написал иск на семь миллионов солей против Компании – миллион за каждою Пушистика и миллион за их адвоката.

– Сегодня вечером, – сказал Джек, – я с двумя представителями Макса улечу на каре. Мы возьмем с собой Малыша и мегафон, – он развернул карту города. – Они, кажется, двигаются вот этой дорогой. К вечеру они должны быть где-то здесь. Надеюсь, Малыш сумеет привлечь их внимание.

Они продолжали этот своеобразный поиск до сумерек, но так ничего и не обнаружили. Малыш замечательно провел время с мегафоном. Когда он уикал в микрофон, снаружи раздавался пронзительный, закладывающий уши звук. Как только он открывал рот, три человека, находившиеся в каре, вздрагивали. Кроме того, этот звук раздражающе действовал на окрестных собак; на протяжении всего полета доносился собачий лай и завывание.

На следующий день поступило несколько рапортов о мелких кражах. Исчезло шерстяное одеяло, сушившиеся на дереве за домом. С кушетки на веранде пропали две подушки. Взбешенная мать доложила, что обнаружила своего шестилетнего сына, играющим с каким-то Пушистиком; когда она бросилась спасать свое чадо, Пушистик поспешно убежал, а ребенок расплакался, Джек и Герд бросились туда. Путаный и приукрашенный воображением рассказ ребенка был точен только в одном: Пушистики были добры с ним и не обижали его.

Когда они вернулись в отель, Гус Бранхард, торжествующий и веселящийся, был уже там.

– Главный Судья поручил мне на суде выполнять функции специальною обвинителя, – сказал он. – Я проведу следствие с целью выяснить причины, повлекшие за собой события прошедшего вечера и ночи. В моей власти задержать слушание дела, вызвать в суд нужных свидетелей и допросить их под детектором лжи. Макс Фрейн получил распоряжение помогать мне. Работа идет к завершению. Завтра мы подключим к этому шефа полиции Дюмона. Может, нам удастся собрать сведения о Нике Эммерте и Викторе Грего, – он громоподобно рассмеялся. – Думаю, это доставит некоторое беспокойство Лесли Кумбесу.

Герд снизил кар и сделал круг над прямоугольной ямой. Она имела пятнадцать футов в длину и двенадцать в глубину. Рядом с ней валялись лопаты, а чуть в стороне стояли две мусорные шаланды. Как только кар совершил посадку, навстречу ему поднялись пять или шесть человек в рабочих комбинезонах и сапогах.

– Доброе утро, мистер Хеллоуэй, – сказал один из них. Это сразу за холмом. Мы ничего там не трогали.

– Пожалуйста, расскажите еще раз, что вы видели. Мой партнер не слышал этого.

Мастер повернулся к Герду.

– Около часа назад мы произвели два взрыва. Один из людей, укрывшихся за краем холма, увидел, как Пушистики выбежали из-под выступа скалы и побежали по этой впадине, – он указал рукой. – Он позвал меня, и, спустившись, я нашел место, где они разбили лагерь. Здесь твердые породы, и поэтому мы используем довольно мощные заряды. Ударная волна испугала Пушистиков, вот они и убежали.

По высокой траве с рассеянными пятнами цветов они подошли к краю холма, миновав серые обнажения пород известняка в форме миниатюрных скал. Под нависающим выступом они обнаружили две диванные подушки, красно-серое шерстяное одеяло и остатки одежды, которые выглядели так, словно их использовали в качестве половых тряпок. Там такте были сломанная ложка, старый ржавый нож и некоторые другие металлические предметы.

– Ну, ладно. Я поговорю с людьми, лишившимися одеяла и подушек. Вероятно, Пушистики разбили здесь лагерь прошлой ночью, когда ваша группа уже закончила работу, а сегодня взрывы потревожили их. Вы говорили, что они уходили этой дорогой? – спросил он, указан на ручей, текущий с горы на север.

Ручей был глубокий и быстрый, поэтому Пушистики не могли перейти его вброд. Вероятно, они вернулись к подножию холма. Он записал имена рабочих и поблагодарил их. Если он сам найдет Пушистиков, то на основании полученной информации сможет решить, какое вознаграждение выплатить каждому.

– Герд, если бы вы были Пушистиком, куда бы вы побежали? – спросил он.

Герд взглянул на несшийся к подножью холма поток.

– Выше по течению стоит несколько домов, – сказал он. – Я бы искал их там. Поднявшись по этой лощине, они могут прятаться среди скал, где их не достанут чертовы звери. Конечно, так близко к городу чертовы звери не подходят, но ведь Пушистики этот не знают.

– Нам надо не менее пяти каров. Я вызову дежурного офицера и посмотрю, чем он сможет мне помочь. К сожалению, Макс очень занят. Он по уши влез в следствие, начатое Гусом,

Пит Дюмон, шеф полиции Мэллори-Порта, мог быть хорошим полицейским, но за время, что его знал Бранхард, он лгал только тем, чем он был сейчас – пустой скорлупой несносного высокомерия. Пытаясь выразить на лице волю, он становился еще более неприятным. Он сидел в кресле, похожем на старый электрический стул или средневековый станок для пыток. На его голове был яркий шлем, а к различным частям тела были прикреплены электроды. Позади него находился большой экран, переливающийся различными цветами, от темно-синего и фиолетового до розовато-лиловых оттенков. Но это происходило от нервного напряжения и гнева человека, подвергшегося унизительному допросу с помощью детектора лжи. Когда он говорил правду, экран светился спокойным зеленовато-голубым светом. Когда он начинал лгать и намеренно искажать факты, экран становился ярко-красным.

– Вы сами знали, что Пушистики не причинили никакого вреда этой девочке? – спросил Бранхард.

– Мне ничего не было известно, – возразил шеф полиции. – Я знаю только то, о чем мне доложили.

Экран стал ярко-красным, и цвет этот постепенно перешел в пурпурный.

– Кто доложил вам об этом?

– Лейтенант Воллер. Он дежурил в то время.

Детектор лжи согласился, что это была правда и ничего, кроме правды.

– Вы знали, что на самом деле Ларкин сам избил девочку, а Воллер уговорил их свалить все это на Пушистиков? – спросил Макс Фрейн. Но это был не вопрос, а утверждение.

– Я не знал ничего подобного! – завопил Дюмон. Экран вспыхнул красным. – Я знаю только то, что рассказали мне они. – Красный и синий цвета то и дело сменяли друг друга. Так происходило всегда, когда допрашиваемый пытался уйти от ответа. – Насколько мне известно, это сделали Пушистики.

– Нет, Пит, – терпеливо сказал ему Фрейн. – Вы довольно часто пользовались детектором лжи, подобно этому, и должны знать, что вам все равно не уйти от правды. Вы знали о подлости, совершенной Воллером. Вам лучше признаться, что Пушистики никогда не трогали эту девочку. Ведь до тех пор, пока Воллер в штабе не поговорил с Ларкиным и его дочерью, никто даже не упоминал о Пушистиках.

Цвет на экране вылился в небесную голубизну.

– Да, это так, – признал Дюмон. Он опустил глаза, и голос его стал глухим. – Я говорил Воллеру, что все так и будет, но он рассмеялся и сказал, чтобы я забыл об этом. – Экран отразил бушевавший в нем гнев. – Этот сын кугхры думает, что шеф полиции он, а не я. Одно мое слово, и от него не останется ничего.

– Теперь вы поумнели, Пит, – сказал Фрейн. – Давайте начнем все сначала…

Кар Джека, арендованный в отеле, вел полицейский капрал. Герд занял один из полицейских каров. Третий кар двигался между ними. Хотя расстояние и не позволяло им видеть друг друга, их рации были постоянно настроены на прием.

– Мистер Хеллоуэй, – это был полицейский, пилотирующий кар Герда. – Ваш партнер приказал опуститься и покинул кар. Теперь он связался со мной по портативной рации и сообщил, что обнаружил разбитий панцирь креветки.

– Дайте мне пеленг, – сказал капрал, поднимая машину повыше.

Через несколько секунд они заметили второй кар, парящий над узким ущельем по левому берегу ручья. Третий кар заходил с севера. Герд сидел на корточках и что-то рассматривал, когда они опустились возле него. Как только они выпрыгнули из кара, он поднял голову.

– Так и есть, Джек, – сказал он. – Квалифицированная работа Пушистиков.

Так оно и было. Они пользовались чем-то тупым и тяжелым: вместо того, чтобы быть просто отделенной от туловища, голова была разбита. Панцирь, однако, был расколот снизу в обычной манере, и все четыре нижние челюсти были разломаны и чисто обглоданы. И это было сделано совсем недавно.

Они послали кары вверх, и пока те кружились над их головами, Джек с Гердом стали подниматься по ущелью, крича:

– Маленький Пушистик! Маленький Пушистик!

Они обнаружили маленький след, а затем еще один в месте, где просочившаяся вода смочила землю. Герд что-то возбужденно заговорил в микрофон портативной рации, висевшей у него на груди.

– Один из вас продвинется на четверть мили вперед, а затем кругами вернется назад. Они где-то здесь. Я вижу их! Вижу! – донесся голос из динамика рации. – Они поднимаются по косогору среди камней, прямо перед вами!

– Следите за ними. Пусть кто-нибудь подберет нас. Попробуем перехватить их наверху.

Арендованный кар быстро спустился, и капрал открыл перед ними дверцу. Он даже не ослабил антигравитационное поле. Как только они забрались в кабину и закрыли за собой дверцу, кар снова взмыл вверх. Едва лишь холм провалился вниз, как Джек увидел Пушистиков, поднимающихся по косогору среди камней. Их было только четверо, и одному из них все постоянно помогали. Джеку хотелось знать, что случилось с двумя другими Пушистиками и насколько серьезно ранен тот, которому требовалась помощь.

Кар совершил посадку на верхней площадке под весьма неудобным углом. Джек, Герд и пилот вывалились из кабины и соскользнули вниз по склону. Затем Джек заметил, что Пушистик находится в пределах его досягаемости, и схватил его. Двое других пронеслись мимо него по склону крутого холма. Он перехватил в руки Пушистика: тот хотел со злостью ударить его по лицу. Он повернул Пушистика и обезоружил его. Оружием оказался четверть фунтовый молоток с круглым бойком. Джек положил его себе в задний карман и двумя руками поднял сопротивляющегося Пушистика.

– Вы ударили папочку Джека, – с упреком сказал он. – Вы больше не хотите знать папочку Джека? Бедные, испуганные маленькие существа!

Пушистик в его руке раздраженно уикнул. Джек присмотрелся повнимательнее. Он никогда раньше не видел этого Пушистика. Он не был похож ни на Маленького Пушистика, ни на забавного и напыщенного Ко-Ко, ни на озорного Майка. Это был чужой Пушистик.

– Да это и не удивительно: конечно, вы не знаете папочку Джека. Ведь вы же не были Пушистиком папочки Джека.

На верхней площадке полицейский капрал сидел на камне и держал под мышками двух Пушистиков. Когда они увидели, что их товарищ тоже превратился в пленника, они прекратили сопротивление и жалобно зауикали.

– Ваш друг преследует еще одного, – сказал капрал. – Вы уж лучше заберите этих двух: они вас знают, а меня – нет.

– Держите их крепче; они знают меня не больше чем вас.

Одной рукой он достал кусок Рациона-три из кармана пиджака и предложил его Пушистику. Тот удовлетворенно зауикал, схватил его и жадно проглотил. Вероятно, он уже пробовал его раньше. Затем Джек передал капралу другой кусок. Самец и самка, сидевшие у тот на руках, тоже хорошо знали, что это такое. Снизу послышался голос Герда:

– Я поймал одного. Это самочка, только не знаю, Майзи это или Золушка. И, боже мой, посмотрите, что она несла!

Герд вошел в зону видимости остальных. Под одной его рукой бился четвертый Пушистик, а на изгибе другой пищал маленький черный котенок с белой мордочкой. Он выглядел тоже ошеломленным случившимся и с досадой и смутным любопытством следил за происходящим.

– Это не наши Пушистики, Герд. Я никогда раньше не видел их.

– Вы в этом уверены?

– Конечно, уверен! – негодующе воскликнул Джек. – Вы думаете, я не узнаю своих Пушистиков? Вы думаете, они не узнают меня?

– А откуда взялась кошка? – поинтересовался капрал.

– Бог знает. Они могли подобрать ее где-нибудь. Она несла ее на руках, словно ребенка.

– Они знают, что такое Рацион-три, значит, они жили у кого-нибудь из людей. Держу пари, этот человек потерял их так же, как я своих. Возвращаемся в отель.

Где же его собственные Пушистики? Он может больше никогда не увидеть их. Эта мысль пронзила его, когда они с Гердом снова заняли свои места в каре. С тех пор, как его Пушинки выбрались из своих клеток в Научном центре, никто не видел даже их следов. Эта четверка появилась в ночь, когда городская полиция сфальсифицировала нападение на девочку Ларкина. С того времени, когда их заметки молодой человек, который не смог выстрелить в них, они постоянно оставляли следы, по которым их легко было бы обнаружить. Почему же его Пушистики за три недели, что они были на свободе, не привлекли ничьего внимания?

Потому что его Пушистиков больше не было в живых. Они так и не выбрались из Научного центра. Кто-то, кого Макс Фрейн не сумел допросить под детектором лжи, убил их. Джек даже не пытался переубедить себя.

– Мы остановимся в их лагере и заберем одеяло, подушки и остальные вещи. Людям, которые лишились этих вещей, я выплачу их стоимость, – сказал он. – Пушистики не должны потерять свое имущество.