Текст книги "Свадьба мертвецов"

Автор книги: Генри Бернс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Я подумал, что ты куда-то пропал.– Конан протянул руку и тут же наткнулся на спину карлика.

– Ты забыл, киммериец, о чем я тебе рассказывал? – продолжая спускаться, с укоризной спросил Бали.– Я несколько лет жил в бочке и научился подолгу не дышать. Меня кормили один раз в три дня, и я научился так переваривать пищу, что у меня стали образовываться подкожные запасы. Теперь я могу один раз поесть и месяц ни о чем не волноваться. Но поесть, правда, надо как следует.

– Прямо как верблюд! – не удержался Конан.

– Сам ты конский навоз,– отозвался карлик.– И не перебивай, когда с тобой разговаривают. Так вот, в бочке я многому научился… Стоп, приехали!

Они оказались в узком туннеле, в глубине которого виднелась низкая арка. Стараясь не шуметь, они заглянули внутрь.

– Амулет! – прошептал Бали.– Оум мани падме хум!

Посреди круглой комнаты на небольшом возвышении, вытесанном из камня, лежал странной формы предмет, слабо поблескивавший в свете двух факелов, укрепленных в настенных держателях. Факелы, видимо, были пропитаны каким-то особенным маслом, которое позволяло им гореть хоть и тускло, но долго.

Карлик как завороженный подошел к пьедесталу и опустился на колени, низко склонив голову. Киммериец осторожно тронул его за плечо.

– Пойдем, Бали, нам пора. Бери амулет.

Очнувшись, будто от сна, карлик поднял голову, бережно взял амулет и, не говоря ни слова, пошел к норе, крепко прижимая к груди знак своего рода.

Подойдя к каменным ступенькам, Конан решительно оттеснил Бали Маракуду.

– Я пойду первым. Ульсар, должно быть, где-то поблизости. А у меня с ним свои счеты.

Они выбрались из подземелья и вновь оказались в темном коридоре. Конан вытянул перед собой меч, который так и не убирал в ножны, и медленно двинулся вперед, проверяя, свободен ли путь.

– Конан! – вдруг радостно воскликнул Бали.– Амулет признал меня и начал помогать. Я вижу в темноте!

– Отлично.– Опустив меч, Конан повернулся к малышу.– Здесь есть кто-нибудь?

– Нет, путь свободен,– ответил Бали и, сделав несколько шагов, открыл дверь в комнату Ульсара.– И здесь никого.

Ни одной живой души не оказалось и в последнем коридоре, миновав который они вышли на улицу. Пройдя вдоль стены дома, Конан заглянул за угол и… нос к носу столкнулся с Ульсаром.

Они одновременно выхватили мечи, и началась яростная схватка.

Слуга Бешмета оказался искусным бойцом.

– Кром! – зарычал киммериец, когда меч Ульсара задел его плечо.– Зря стараешься, хозяйский шакал! Корхасу конец, а тебе тем более!

– Это мы еще посмотрим! – злобно прошипел Ульсар, получив в свою очередь удар в бок. Его спасло лишь то, что удар был скользящим, да еще, вероятно, кольчуга, надетая под халат. Скривившись от боли, Ульсар отскочил в сторону, но тут же попытался ударить Конана по ногам.

Киммериец подпрыгнул, и меч Ульсара со свистом рассек воздух. Разъярившись, охранник вновь сделал резкий выпад, и грудь Конана обожгла резкая боль. Стиснув зубы, он сделал ложное движение влево и, стремительно выбросив руку вперед, кольнул Ульсара под ребра. Взвыв от боли, охранник согнулся пополам, но ярость придала ему новые силы, и он опять бешено заработал мечом. Противники кружили по двору, шаг за шагом приближаясь к месту пиршества.

Праздничный гул разом стих, когда на аллею из-за кустов жасмина выскочили окровавленные бойцы, отчаянно рубившиеся мечами и осыпавшие друг друга проклятиями.

– Господин Меджед! – крикнул Корхас, подбежав к начальнику аренджунской стражи.– Один из них – известный вор, разбойник и убийца, которого вы давно ищете! Он втерся ко мне в доверие, я приютил его в своем доме, дал ему хорошую работу, а он ответил мне подлостью – убил и ограбил пятерых моих гостей. Мой человек следил за киммерийцем, потому что я начал его подозревать. Его надо немедленно схватить! Вы видите, он уже ранил моего охранника!

– Вижу,– отозвался Меджед, встав из-за стола.– Я хорошо его знаю, это Конан-киммериец1

– Вот-вот! – обрадовано подхватил Корхас.– И самое главное, это он убил государственного казначея! Он был тогда в маске, и я не узнал негодяя.

Услышав эти слова, Джайла побледнела и закрыла лицо руками. Начальник аренджунской стражи вытащил меч и широкими шагами направился в сторону дерущихся, за ним устремился начальник городской тюрьмы, тоже с мечом в руках. К ним присоединились еще два воинских начальника, а вдогонку за ними пустились те самые растяпы-охранники, от которых Конан постоянно ускользал.

– Брось оружие, киммериец! – грозно приказал начальник стражи,– Тебе все равно никуда не деться – ты окружен!

– Брошу,– отозвался Конан, не переставая наносить удары противнику.– Но не раньше, чем снесу башку этому шакалу!

Он не заставил Меджеда долго ждать и нанес Ульсару последний удар, снеся его голову с плеч. Затем северянин вытер оружие об одежду поверженного врага и, вложив в ножны, подошел к начальнику стражи.

– Схватить его! – приказал Меджед охранникам.

– Назад! – зарычал Конан, положив руку на меч.– С тем, кто посмеет сделать хоть один шаг, будет то же самое, что с этим негодяем!

Опасливо покосившись на обезглавленный труп Ульсара, рванувшиеся было вперед охранники попятились, но тут вперед решительно шагнул Меджед.

– Я бы сам отрубил тебе голову, киммериец,– грозно сказал он.– Но ты нужен мне живым. Я хочу знать, куда ты дел государственную казну!

– А вот об этом лучше спросить у Корхаса,– тяжело дыша, ответил Конан.– Да поторопитесь, пока он не сбежал!

– Что ты плетешь? – нахмурился Меджед,– Нам некогда слушать твои басни. Бросай оружие и сдавайся!

В этот момент ветви ближайшего дерева зашевелились, и оттуда высунулась рука, держащая небольшую деревянную шкатулку, а вслед за ней показалась и раскрашенная физиономия рыжего шута.

– Возьмите шкатулку, господин начальник стражи,– почтительно произнес он.– Вам будет чрезвычайно интересно ознакомиться с письмом, которое в ней находится. Вы знаете, меня просто мороз по коже пробирал, когда я читал его! Надо же, совершенно случайно нашел эту шкатулку, а то бы век не знал, что Корхас – кровожадный убийца. Он всегда казался таким добряком! Но теперь я так его боюсь, что вынужден прятаться на дереве.

Недоуменно пожав плечами, Меджед вытащил из шкатулки письмо и принялся читать, как вдруг у его уха раздался истошный вопль Корхаса.

– Нет! – Обезумевший от страха хозяин попытался вырвать свиток у начальника стражи, но тот толкнул Корхаса так, что тот упал на землю.

Меджед собрался было продолжить чтение, как вдруг заметил выкатившийся из кармана Корхаса небольшой блестящий предмет. Подняв его, начальник стражи растерянно посмотрел на трясущегося новобрачного.

– Перстень государственного казначея! – воскликнул он и приставил меч к горлу Корхаса.– Ну-ка, объясни, голубчик, как он к тебе попал?

– Мне его киммериец подсунул,– прохрипел хозяин, озираясь по сторонам.– И письмо он сам написал! Там все вранье, он хочет меня оклеветать!

– А откуда ты знаешь, что в этом письме? – спросил Меджед.– Ты что, глядел киммерийцу через плечо, когда он его сочинял?

– Нет, я…– пробормотал Корхас.– А вы обыщите его комнату! – внезапно крикнул он.– Наверняка найдете там все, что он награбил!

– Может, лучше начнем с тебя, Корхас? – сурово спросил начальник стражи. – Покажи-ка нам, что еще есть у тебя в карманах!

– Ничего! – Хозяин сунул руки в карманы и вдруг побледнел, метнув в киммерийца взгляд полный ненависти.

– Не стесняйся, Корхас,– подбодрил его Меджед,– Выкладывай, что там у тебя!

– Пожалуй, я вам помогу,– сказал появившийся откуда-то силач и, схватив хозяина за ноги, перевернул его вниз головой.

Из отчаянно извивающегося Корхаса тотчас посыпались драгоценности и золотые монеты, которые он подбросил в комнату киммерийца. Это акробаты, надевая на новобрачного гирлянды, рассовали ему по карманам награбленное. Хорошенько тряхнув хозяина еще раз, силач отшвырнул его прочь. Окруженный плотным кольцом зрителей, изумленно глазевших на рассыпанные по земле драгоценности, Корхас заскрежетал зубами.

– Проклятый киммериец! – злобно прошипел он.– Ты поплатишься за это!

– Нет, Корхас, поплатишься ты,– тихо произнесла подошедшая к нему Джайла.– Теперь я знаю все, хотя и раньше догадывалась. Это ты убил моего отца!

Она вытащила спрятанный на груди длинный узкий нож, занесла его над своим мужем, но в этот миг ее руку перехватил какой-то высокий парень в смешных, коротких не по размеру, штанах.

– Не надо,– спокойно проговорил он, и Конан вдруг с изумлением узнал в молодом человеке своего приятеля карлика.– Его накажет мой амулет, а тебе не стоит пачкать руки.

На груди наследного принца ярко светился знак вендийского рода, в виде звезды со множеством тонких, почти прозрачных лучей, сияние которых все усиливалось, становясь нестерпимо слепящим. Корхас катался по земле и выл от боли – казалось, амулет жег его, превращая сначала в сморщенного старика, затем в карлика и наконец в жалкую кучку истлевших лохмотьев, которую тут же развеял легкий порыв ветра.

Толпа оцепенела. От Корхаса не осталось ничего.

Первым пришел в себя начальник стражи.

– Где этот человек? – крикнул он, ища глазами Бали Маракуду.– Кто он такой? Найти его!

– Зачем он тебе? – спросил Конан, успевший заметить, что Бали вместе с Джайлой вошли в дом.– Он – наследный принц, родом из Вендии. Их княжество когда-то разграбил Корхас вместе со своим дядей Бешметом, а всю его семью вырезал. Ты видел амулет у него на груди? Это знак их рода, он карает всех, кто причинит ему зло. Так что не трогай принца.

– Ладно,– согласился Меджед.– Если так, он действительно мне не нужен. Чего не могу сказать о тебе. Давненько я ждал встречи с тобой, Конан-кимме-риец! Забыл, как расквасил мне нос, когда я еще служил в Шадизаре?

– Разве можно такое забыть? – усмехнулся Конан.– Но неужели это до сих пор тебя так волнует?

– Конечно, не только это,– сказал начальник стражи, подходя ближе к киммерийцу и делая знак охранникам окружить его,– Но за тобой ведь немало других подвигов, и тюрьма давно уже по тебе скучает. Какая удача, что сам начальник тюрьмы сейчас здесь!

Начальник тюрьмы хищно оскалился.

– Ну что ж, попробуй взять меня живым, Меджед! – Отскочив назад, киммериец выхватил меч.– Или, может быть, пожалеем этих бедняг и оставим их ослиные головы на плечах? – Конан указал мечом на окружавших его охранников.– А тебе лично, боюсь, в суматохе могу ненароком не только нос расквасить. Так что лучше договоримся по-хорошему!

– Я не намерен договариваться с преступниками! – побагровев, рявкнул Меджед.

– А если я скажу, куда Корхас дел государственную казну? – предложил киммериец.

– А ты разве знаешь? – недоверчиво спросил начальник стражи.

– Значит, договорились! – Конан сунул меч в ножны и подошел к Меджеду.– Только предупреждаю – без шуток! Иначе ты никогда не узнаешь, где она.

– Ладно,– неохотно согласился начальник стражи.– На этот раз я тебя отпущу. Но если еще раз попадешься, тогда уж не жди пощады! Говори, где казна?

– Ну уж нет, сначала я попрощаюсь с друзьями и уйду отсюда,– рассмеялся киммериец.– А когда буду уверен, что ты меня не надуешь, тогда и сообщу!

– А ты меня не обманешь? – насупился Меджед.

– Все от тебя зависит,– ответил Конан и, повернувшись, направился к стоявшим неподалеку балаганщикам.

– Мы еще увидимся,– говорил он, пожимая друзьям руки.– Спасибо за все. Пожалуй, я впервые понял, как важно знать, что ты не один.

– Мы всегда с тобой, Конан! – Силач похлопал киммерийца по плечу.– Увидимся! И не раз!

– Передай привет Бали,– добавил фокусник.– Он ведь, наверное, уже не вернется.

– Да уж, такую красотку отхватил, что теперь ему не до нас! – хитро прищурившись, усмехнулся рыжий шут.– Куда ты смотрел, Конан?

– Какую красотку? – растерялся киммериец и тут же яростно заорал: – Ну, я ему покажу!

Конан стремглав бросился к дому, но в дверях столкнулся с каким-то неведомым существом. Северянин потянулся было к мечу, но быстро сообразил, кто был перед ним. Старший слуга Грул с горшком на голове неуверенной походкой вышел на крыльцо и, шаря перед собой руками, завыл утробным голосом:

– Помогите!

Все, кто был во дворе, обернулись в его сторону и начали давиться от смеха. Разглядев в толпе Меджеда, дававшего какие-то указания охранникам, Конан помахал ему рукой и крикнул:

– Меджед! Вот этот парень тоже знает, где государственная казна! И еще многое другое! Посмотри в котлы старшего повара!

Вбежав в дом, киммериец помчался по коридору и за поворотом увидел спину Кушара, бегущего куда-то во весь дух.

– Кушар, это я! – крикнул Конан.– Кто тебя так напугал?

– Ты, конечно,– остановившись, ответил запыхавшийся разбойник.– Я иду себе по коридору, вдруг слышу – кто-то врывается в дом и несется прямо на меня как угорелый. Ну, думаю, конец пришел моей несчастной жизни.

– Сейчас сюда действительно придут стражники и будут обыскивать весь дом,– сказал Конан.– Так что надо сматываться. Где Бали? И Джайла?

– Карлика я не видел, а вот какой-то красавчик повел невесту Корхаса в ее покои,– доложил Кушар.– Не знаю, что все это значит, да мне и все равно, лишь бы уйти отсюда поскорее с моим золотишком.

– Я тебя познакомлю с этим… красавчиком,– пообещал Конан, сворачивая в сторону кухни.– А зачем ты выпустил Грула?

– Это который с горшком на голове? – Кушар прыснул от смеха.– Да надоел он мне – никак не хотел лежать спокойно! Я уж его укладывал, укладывал, а он все равно куда-то рвался. Ну, я и отпустил его погулять, все равно, думаю, с горшком на голове далеко не уйдет. А заодно я и сам решил немного размяться и выяснить, что да как, а тут как раз ты и появился…

– А почему он не снял горшок? – спросил Конан, когда они миновали пустую кухню.– Ты что его гвоздем прибил?

– Да нет,– Кушар снова заржал.– В горшке-то оказывается, на дне смола была, вот он и прилип намертво. Теперь до конца дней своих будет ходить в этой шапочке!

Конан тоже не удержался и громко расхохотался.

Они подошли к потайной двери покоев Джайлы. Распахнув ее, киммериец ворвался внутрь, ожидая увидеть Джайлу в объятиях коварного Бали Маракуды.

Но в комнате никого не было. Поразмыслив, Конан метнулся к тумбочке с витыми ножками, где когда-то стоял ларец.

Ларца там не оказалось.

«Все ясно»,– подумал Конан и, пнув ногой тумбочку, решительно направился к двери, ведущей в покои Корхаса. Кушар, уже успевший сунуть себе за пазуху какие-то безделушки, удивленно взглянул на киммерийца.

– Ты чего разозлился? – спросил он.– И что собираешься сейчас делать?

– Пошли,– коротко ответил Конан, дернул дверь, но, убедившись, что она заперта, выхватил из-за пояса кинжал, чтобы отодвинуть им засов.– Кром! Ну, я покажу этому предателю!

Они ворвались в покои Корхаса, но там тоже никого не было. Конан, не задерживаясь, рванулся к двери в коридор, а его приятель, не удержавшись, схватил массивный золотой подсвечник и, пыхтя, начал совать его себе за пазуху.

Обернувшись, киммериец насмешливо посмотрел на Кушара.

– Да не влезет он, не влезет. К тому же у тебя уже есть один,– сказал он и, услышав топот, доносившийся со стороны главного входа, бросил: – Все, уходим!

Они прошли через потайную дверь в окутанный мраком коридорчик, где находился ход в подземелье. Встав на колени, Конан принялся ощупывать стену, ища лаз, но на этот раз холодные каменные плиты не поддавались его толчкам. «Ведь тогда я просто нажал на какой-то камень, и плита сразу отъехала! – лихорадочно думал Конан.– Я даже чуть не упал! Приснилось мне, что ли?» Киммериец изо всех сил толкал руками стену, пот стекал по его лицу, заливая глаза, но, не обращая на это внимания, он с отчаянным упорством продолжая давить на каменные плиты. Наконец Конан почувствовал, как один камень с трудом начал поддаваться. Он нажал еще сильнее и услышал, как что-то хрустнуло, и плита отодвинулась в сторону.

– Ты чего там возишься, Конан? – подал голос Кушар.– Клад ищешь, что ли?

– Уже нашел,– буркнул киммериец, протискиваясь в отверстие,– Давай быстрее сюда, если, конечно, сможешь пролезть!

Конан уже спустился на несколько ступенек и, подняв голову, увидел, что изрядно раздавшийся от наворованного золота Кушар и впрямь застрял в узком лазе. Киммериец протянул приятелю руку, чтобы помочь, но в тот же миг почувствовал, как кто-то с силой дернул его за ноги.

– Бали, брось свои шуточки! – крикнул Конан, скатившись вниз по ступеням, но ответом ему была лишь зловещая тишина.

На этот раз в подземелье царила непроглядная тьма – видимо, факелы догорели, а новые зажечь было уже некому. Киммериец вскочил на ноги, выхватил меч, помахал им перед собой, несколько раз наугад ткнул пустое пространство, но ни одной живой души не обнаружил.

– Кто здесь? – тяжело дыша, спросил он.– Отзовись, и если ты мой враг, начнем честный бой!

– Я твой враг, варвар,– раздался из темноты голос Беркада.– Но честного боя у нас не получится – ты слишком хитрый, правда, я тоже не дурак.

– Что тебе надо? – спросил Конан, пытаясь понять, где Беркад затаился.

– Ничего особенного,– ответил голос. – Только твоя жизнь. Ты не уйдешь отсюда живым.

– Чего вы все ко мне привязались? – раздраженно спросил киммериец,– А если бы меня вообще не было?

– Мы бы тебя выдумали.– Казалось, Беркад наслаждался этой ситуацией.– Но ты сам пришел к нам в руки. Конан-киммериец, ты привык побеждать. Противно тебе, наверное, согласиться с тем, что на этот раз ты проиграл?

– Надеюсь, что мне никогда не придется с этим согласиться,– ответил Конан и резко взмахнул мечом – клинок задел что-то твердое. Подавшись вперед, киммериец нанес еще один удар, но в тот же миг почуствовал холод чужого оружия, скользнувшего по ребрам.

– Я еще два века проживу! – выкрикнул Конан.– Кто ты такой, я не знаю, и мне не нужна твоя жизнь, но я убью тебя и никогда не пожалею об этом!

Меч Беркада взвизгнул совсем близко, киммериец, отскочив в сторону, ответил резким выпадом и понял, что его клинок рассек грудь противника.

– Проклятый… киммериец,– услышал Конан сдавленный голос врага, рухнувшего у его ног, и в то же мгновение ощутил сильный удар по руке, заставивший его выронить оружие. Всем телом навалившись на Беркада, Конан попытался добраться до горла противника, но удар кинжалом в плечо вынудил его ослабить хватку.

В ярости киммериец несколько раз со всего маху опустил кулак туда, где, на его взгляд, должна была находиться голова Беркада. И не ошибся. Беркад дернулся и затих. Вытерев об его одежду окровавленные руки, Конан с трудом поднялся и сделал несколько неуверенных шагов.

– Кушар, где ты? – спросил он, не надеясь услышать ответ.

– Здесь! – раздался совсем рядом голос приятеля.– Не знаю, кто это был, но мне опять не понравилось, как он с тобой обращался. Поэтому я на всякий случай огрел его тем самым подсвечником, от которого ты так старался меня отговорить…

– Ну, огрел-то ты меня,– сказал Конан, потирая ушибленный локоть.– Твое счастье, что я был слишком занят. Ну, а теперь пора выбираться из этого дома.

– Конан, иди сюда! – услышал он вдруг знакомый голос. – Здесь, у земли, дыра, надеюсь, ты пролезешь!

Конан уперся руками в пол, передвинулся немного вперед и вдруг провалился в бездну. Летел он недолго. Вскочив на ноги, киммериец резко выбросил перед собой руку и успел ухватить клок чьих-то волос.

– Ой, больно! – раздался в темноте голос Бали Маракуды.– Какая муха тебя укусила?

– Ты меня предал! – зарычал Конан, пытаясь нащупать горло соперника.– И сейчас за это ответишь!

– Конан, успокойся, я знаю, что ты со мной справишься.– Бали похлопал Конана по плечу.– Я тебя не предавал, мне пришлось срочно убраться – надо же было забрать ларец,– но я ждал тебя здесь. И, пока ты там возился, я успел найти выход из этого подземелья.

– Ладно,– тяжело дыша, отозвался Конан.– С тобой я еще разберусь. Показывай, где тут выход.

– Давай руку!

Киммериец в темноте нащупал руку Бали Маракуды и покорно сделал несколько шагов.

– Кушар! – негромко позвал Конан.– Ты где?

– Здесь,– раздался шепот из угла.– Помоги мне!

Конан повернулся в сторону говорившего, и в тот же миг тяжелая металлическая решетка с грохотом выскочила из потолка и, пролетев перед самым носом киммерийца, выбила сноп искр из каменного пола.

– Вот теперь ты ответишь мне за все, Конан-киммериец! – продолжал шептать голос из темного угла.– Ты сгниешь здесь, и я буду наслаждаться твоими смертными муками!

Голос слегка дрожал; несмотря на угрозы, в нем чувствовалась растерянность.

– Замиля! – крикнул Конан, изо всех сил пытаясь поднять решетку.– Ну тебе-то чего надо?

– Мне надо твоей любви,– вдруг нежно ответила Замиля.– Если ты пообещаешь, что будешь со мной, я спасу тебя.

– Я буду с тобой, пока ты не испустишь дух! – пообещал Конан.– Годится?

– Она врет,– раздался из темноты голос Бали Маракуды.– Я ведь вижу в темноте, ее кинжал у твоего горла!

Конан прыгнул в сторону, а затем, ухватив косы Замили, ткнул ее лицом о каменный пол.

– Я не знаю, кто ты, может быть, любимая жена Корхаса,– произнес он, поднимаясь и отряхиваясь.– Жизни я тебя лишать не буду, но и с собой не возьму!

Нащупав нижний поперечный брус решетки, Конан изо всех сил рванул ее вверх, но железо уступать не торопилось. Подоспели Кушар и с другой стороны принц, но толку от них было мало.

– Отойдите… малыши,– сказал киммериец, вспомнив низкорослого Кушара и Бали, который, несмотря на свое преображение, едва ли дорос до плеча Конана.

Передохнув, он уперся ногой в вертикальный прут и, ухватив руками соседний, потянул так, что захрустели все суставы.

– Пролезешь? – повернулся он к Кушару.– Если пройдет твое брюхо, то и я смогу, наверное…

Они долго шли по подземному коридору, пугая жирных крыс и летучих мышей. Лишь через полчаса впереди наконец показался свет и, выйдя на поверхность, они увидели, что оказались далеко от крепостных стен Аренджуна.

Конан посмотрел на перепачканный землей свадебный наряд Джайлы и, вздохнув, сказал:

– Я был готов любить тебя и, наверное, мы были бы счастливы… Недолго… Я – бродяга, вечный скиталец, а тебе нужна семья, дети… А вот малыш – простите, принц, – он хоть прожорлив и сварлив, но, видит Кром, славный парень! Пойдем, Кушар, у нас дела.

* * *

Раннее утро. Солнце только что осветило холмы и поля близ города Аренджуна.

Под густым зеленым кустом близ дороги сидели Конан, Кушар и пять человек, лица которых громко говорили о роде их занятий. Их завтрак состоял из половины копченого барана и семи больших кувшинов вина. Конан молча жевал, с обидой думая о том, что Джайла чересчур быстро согласилась с его предложением. А Кушар, вспомнив решетку, которую не смог бы разломить даже слон, решил, что с киммерийцем не стоит спешить расставаться.

За крепостной стеной Аренджуна готовился выступить в поход караван из восьми верблюдов, груженных так счастливо найденной государственной казной. Золото должны были сопровождать два десятка до зубов вооруженных охранников.

Конан отбросил обглоданную баранью ногу, вытер пальцы о штаны и сказал:

– Кушар! Поднимись-ка вон на тот холм и посмотри, не открылись ли городские ворота.