Текст книги "Одесские рассказы"
Автор книги: Геннадий Водовских
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Одесские рассказы Бабеля описывают своеобразный быт Одессы в начале 20 века. Бандитская романтика тех лет на многие годы отложилась в головах читателей об Одессе, как городе свободных нравов, как своеобразный штат Техас в Америке. Выражение: «Два раза подбросить, один раз поймать», как нельзя лучше характеризует взаимоотношения одесситов тех лет. Если Вы думаете, что эти рассказы имеют что-то общее с рассказами Бабеля, то очень ошибаетесь. К его одесским рассказам они не имеют никакого отношения! Все, что в них описывал Бабель, происходило в другой Одессе, которую, уже никогда не вернуть. Начнем с того, что дореволюционная Одесса не та, какой она стала в 60-х и 70-х годах 20 века! Это было советское время, тогда считалось, что все живут счастливо! Кому-то казалось, что скоро наступит еще более «счастливое», еще более «зажиточное» время. И те, кому это все казалось, с нетерпением ожидали это! Таких было совсем мало, точнее сказать, почти не было. Однако по телевизору говорили, что все! Те же, кто в это светлое будущее не верил делились на две категории: Первые– это те, кто не верил «про себя», вторые – кто не верил открыто, причем где попало. Кроме того, первые , анекдоты о нашей «счастливой жизни», рассказывали «про себя» или в кругу близких друзей, а также в кругу соседей по «коммунальной» квартире. Вторые «травили» анекдоты где угодно, даже в трамвае «во весь голос». И, что интересно ; первые гораздо чаще попадали на допрос в КГБ, чем вторые. Видимо друзья и соседи по «коммуналке» относились к той категории одесситов, которые хотели наступления более зажиточного времени для себя уже сейчас! А у граждан, едущих вместе с вами в трамвае, были другие заботы и совсем не было времени, что бы на кого-то «стучать». Вот вам, к примеру анекдот, за который в 1948 году одну одесситку, жительницу «коммунальной» квартиры осудили по доносу соседей на 10 лет за антисоветскую пропаганду:
Умер один гражданин. Когда он попал на небо, то бог никак не мог решить, куда его определить; в рай или в ад. Он предложил ему: – Ты сам выбирай, где тебе будет лучше. Гражданин ответил ему: – А Вы мне покажите, что там в раю и, что там в аду. Привели его в рай. Там сидят старики и старушки, тихо моляться. Выпивать нельзя, курить нельзя, женщин нельзя. Привели его в ад. Там громко играет музыка, люди пьют вино, целуются с женщинами. -О!– сказал гражданин я хочу здесь остаться! Оставили, прибежали черти, посадили его в котел с водой и стали разжигать огонь. – Стойте! Стойте – заорал он. Вы же мне показывали совсем другое. Черти ответили: – Это был агитпункт! Вот за этот «агитпункт» женщина проработала в лагерях ровно 10 лет.
Надо еще отметить, что одесситы, кроме деления на верующих и не верующих, делились еще и по национальному признаку. Почему– то бытует мнение, что Одесса – это многонациональный город. Мне кажется, что так думали только антисемиты. Эти ребята, что бы как-то уменьшить количество, проживающих здесь евреев, в перечисление «многих» национальностей включали даже те национальности, счет которых в Одессе шел на единицы. Так перечислялись и французы и итальянцы и даже арабы с индусами. На самом деле, в те времена в Одессе проживали только две национальности; русские и евреи! Основное определение национальности, сводилось к тому, что ежели ты не еврей, то русский. Так считали не евреи. Ты мог быть кто угодно; русский, украинец, поляк, белорус, болгарин и даже армянин или француз – все равно считался русским. Интересно то, что и евреи тоже так считали. На «идиш» евреи называются «А ид», а « А гои» – это не евреи. То есть, в Одессе проживали « идлахи» и «гои». Ничего не поделаешь, так уж повелось в многонациональном городе Одессе! Говорят, что когда Рабинович ехал в Одессу, то ему сказали, что в Одессе каждый третий – это моряк. Он приехал, вышел из поезда отсчитал на пероне третьего человека и спросил: – Скажите, Вы боцман? – Нет! Скажите, Вы лоцман? – Нет! – А кто же Вы? – Кацман!
Во времена Бабеля в Одессе было намного больше евреев, чем в послевоенные времена, не говоря уже в наше время, когда их осталось в городе не больше, чем в Биробиджане.
Конечно же я не Бабель, и это повествование отличается от рассказов Бабеля хотя бы тем, что не Бабель пишет эти рассказы, а я. А почему бы и нет? Ведь времена настали совсем другие, да и нравы поменялись, хотя не все. У евреев сохранилось извечное желание держаться всем вместе. Говорят выражение «рабочие династии» возникло в Одессе, потому что на предприятиях, где творили и трудились еврейские дедушки и бабушки, делали то же самое их дети, внуки, соседи а также знакомые соседей. Работали они не только на складах и в отделах, как утверждали особенно злобные антисемиты, но и в цехах у станков. Надо сказать, что тогда ценили работников не только по национальному признаку, но и по квалификации, а у евреев квалификации уделялось большое значение, так как надо было всегда доказывать, что конкретного еврея, на данном рабочем месте, невозможно заменить другим работником – не евреем. Для этого требовалась большая квалификация. Были отдельные предприятия в городе, где директором, как правило был не еврей, а главные специалисты – евреи. Были предприятия, где 80-90 процентов работающих были евреи, а директор нет. Таких предприятий в Одессе было несколько и, на некоторых из них мне в свое время посчастливилось работать.
Рассказ первый.
«Радиалка».
Завод радиально-сверлильных станков, а в простонародье – «Радиалка» находился на отшибе района «Молдаванка» , почти что на «Бугаевке». По величине это был завод не большой, во всяком случае не дотягивал до промышленных гигантов. Завод выпускал станки, которые потребляла не только промышленность нашей страны, но и они шли на экспорт. Они пользовались успехом как в «социалистическом лагере», так и в странах «Супостата», как шутя говаривал главный металлург завода Серебрянский. Правда ходили слухи о том, что «проклятые империалисты» покупали их , в основном из-за экспортной упаковки товара. Дело в том, что упаковочная тара на экспорт изготавливалась из сухих строганых досок, что видимо устраивало Заказчика, так как кроме неплохих, красиво покрашенных станков, он еще имел и несколько кубометров качественной древесины, из которой можно было изготавливать мебель, которая по хорошей цене отправлялась в СССР.
В структуру, вышеупомянутого отдела Главного металлурга, который возглавлял Серебрянский, входила Заводская лаборатория, которая находилась на первом этаже здания конторы и бытовых помещений литейного цеха. Эта была не простая заводская лаборатория, предназначенная для проведения химических анализов , выплавляемого литейным цехом чугуна, а также для проведения металлографических исследований и механических испытаний его. Это и есть история о моей работе в этой непростой лаборатории, в свободное от учебы в университете время.
Читатели, этого моего скромного труда, наверняка читали книгу других , известных как и Бабель одесситов, Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Помните «воронью слободку», обитателей которой так талантливо описанную
ими ? Так вот, должен заявить: Персонажи «вороньей слободки», как бы талантливо авторы их не описывали, просто жалкие существа по сравнению с обитателями этой самой лаборатории!!!
Главным персонажем этого трудового коллектива, безусловно являлся сам начальник лаборатории Вениамин Моисеевич Пелех.
Говорят, что человеческий мозг делится на четыре части, которые в младенческом возрасте совсем свободны от ума. С момента рождения человека и до 10 – летнего возраста, первая четвертинка набирается ума. С 10 до 20 лет заполняется вторая четвертинка. С 20 до 30 лет заполняется следующая третья четвертинка. Четвертая четвертинка заполняется с 30 до 40 лет по максимуму. Далее с 40 до 50 лет одна из четвертинок начинает освобождаться от ума. С 50 до 60 лет освобождается еще одна четвертинка. С 60 до 70 лет то же происходит со следующей четвертинкой. А уже с 70 до 80 лет и далее мозг практически достигает уровня новорожденного младенца. Мозг старого еврея, Вениамина Моисеевича Пелеха, которому уже было далеко за 60 еще не достиг уровня новорожденного, так как в запасе были не опустошенные две четвертинки. В таком же, пенсионном возрасте находилась добрая половина обитателей этой лаборатории. Пенсионер Пелех держался за свою должность начальника изо всех сил, так как получая солидную пенсию, он еще имел возможность получать неплохую, по тем временам зарплату. Кроме жены-пенсионерки у него еще были две дочери; младшая Бэла и старшая Софа. Младшая , скажем прямо, не блистала красотой и потому была все еще не замужем, а старшая была ей полная противоположность—яркая брюнетка красавица. У Софы уже был муж, не отличавшийся богатством, и ребенок . Поэтому Пелеху пришлось тянуть на своих старческих плечах кроме Бэлы еще и Софу с семьей . Кроме того он был еще и глуховат. Поэтому имел у себя, вмонтированный в очки, слуховой аппарат. Баба Мария Здарская – рабочая земледел прозвала его за это чертом с антенной. Старик Пелех ходил очень часто по коридору лаборатории шаркая по полу ногами и звеня огромной связкой ключей. Поэтому все сотрудники, услышав за дверьми шарканье и звон ключей, знали; Пелех идет по коридору. Если же эти звуки внезапно пропадали – значить Пелех подслушивает у дверей, выясняя ; что именно о нем говорят его сотрудники. В этой ситуации у них всегда возникал вопрос: Как совершенно глухой начальник может подслушивать у дверей? Видимо для этого он и приобрел этот слуховой аппарат.
Вениамин Моисеевич панически боялся своего непосредственного начальника, Главного металлурга Серебрянского. Ему всегда мерещилось, что тот только и мечтает, как бы заменить его на более молодого претендента. Таким молодым претендентом в лаборатории, по мнению старейшей, как по стажу работы, так и по возрасту, лаборантки Марьи Михайловны Бармас, была полненькая инженерша Юля. Не считая меня, Юля была самой молодой сотрудницей заводской лаборатории. В этом и видели угрозу, занимаемой должности, Пелех, а более всего Бармас. Кроме того, Юля занимала должность инженера-химика, вторую после начальника ИТРовскую должность в лаборатории. Следующая ступень, продвижения по службе, естественно была бы должность начальника. По этим причинам Вениамин Моисеевич старался избегать всяческих встреч со своим вышестоящим руководителем, что бы, лишний раз не напоминать ему о себе, как о нерешенной проблеме. Однако, на его беду, здесь же на заводе, работала жена Серебрянского. С ней Вениамин Моисеевич встретился только один раз. но этого раза хватило ему навсегда. Дело в том, что над помещением лаборатории на втором этаже , кроме конторы находились еще женские бытовые помещения с душевыми кабинами. Жена, упомянутого Главного металлурга, имела обыкновение , особенно в жаркие летние дни, принимать душ. Однажды , в роковой для Пелеха день, в обеденный перерыв она принимала душ. По случайному совпадению, как раз перед обедом Пелеху на автокаре привезли со склада сорокалитровый бутыль раствора аммиака. В лаборатории никого из мужчин, которые могли бы занести этот бутыль в кладовку химической лаборатории, не было. Вениамин Моисеевич, что бы не задерживать водителя автокара, сам лично попытался разгрузить аммиак. Если учитывать то, что Пелеху уже было далеко за шестьдесят, попытка эта ему не удалась. В результате бутыль он уронил на пол. А так как он был стеклянный, он раскололся от удара, обильно поливая все вокруг вонючим раствором аммиака. Если уважаемый читатель еще не совсем забыл курс химии средней школы, то он понимает, что аммиак очень легкий газ, поднимающийся вверх со страшной скоростью, устраивая по сути газовую атаку. Водитель автокара, не желая подвергаться газовой атаке, нажал на педаль и отчалил со страшной скоростью от злополучной пелеховской лаборатории. Вениамин Моисеевич остался один со своей проблемой, которую он еще не совсем осознал. Благо все это происходило у лестничной клетки, на первом этаже поэтому он особенно не пострадал. Кроме того, у него хватило ума не помчаться ,с перепугу по лестнице на второй этаж, куда устремился аммиак, водный раствор которого от жары разлагался с бешеной скоростью, выделяя газообразный аммиак.
А в это время жена Главного металлурга, мывшаяся в душе, очутилась в самой гуще газовой атаки. Ведь легкий газ, подчинявшийся всем законам физики, поднялся не только на второй этаж, но и проник в душевую кабину с любимой женой начальника Вениамина Моисеевича. Концентрация газа достигла таких значений, что женщина стала терять сознание, предварительно прокричав в открытое окно истерическое ПАМАГИТЕ!!!
Что творилось в душе Пелеха, когда он распознал в женских воплях, голос жены своего «грозного» начальника, он рассказал мне через пару лет, откуда эта подробная история и стала известной. Не обращая никакого внимания на злополучный газ, Вениамин Моисеевич рванул на второй этаж к душевой кабине пострадавшей. Однако она была заперта изнутри. Жертва, к тому времени, уже не подавала никаких признаков жизни, не смотря на мольбу несчастного старого еврея открыть дверь. У Пелеха, с перепугу включилось второе дыхание, которое с успехом противостояло газовой атаке. Смертельно перепуганный начальник заводской лаборатории вылетел на улицу, где уже собиралась толпа зевак, состоящая из отдыхающих во время обеденного перерыва, сотрудников конторы литейного цеха, а также прохожих услышавших крики о помощи бедной женщины. В адрес перепуганного Пелеха посыпались советы. А что еще можно было ожидать от людей, собравшихся посмотреть захватывающее зрелище. Нужно было срочно что-то предпринять! В этом был уверен весь дрожащий Вениамин Моисеевич. Он понимал, что если ничего не делать , то летальный исход неизбежен. Мысль об летальном исходе, а главное об последствиях для его карьеры, вдохновила Пелеха на немыслимые подвиги, сродни подвигам Давида из Ветхова Завета.
Он узрел лежащую у стены длинную лестницу, забытую работниками РСУ(ремонтно-строительного участка). Уперев нижний ее край о бордюр клумбы, а верхний конец задвинув в открытое окно злополучной душевой, бедный худощавый старый еврей вскарабкался на второй этаж и пропал в облаке , исходившего оттуда аммиака. Зрители внизу были уверены, что Пелех уже лежит рядом с пострадавшей, хлебнув немалую порцию этого газа. На доброй половине территории завода уже запахло мочой. Еще не все понимали, что происходит. Самые догадливые полагали, что прорвало канализацию.
Но тут в окне второго этажа показалось обнаженное тело любимой жены Главного металлурга. Слава богу, она следила за своей фигурой и вес ее позволял Пелеху с ней справляться. Он изловчился протолкнуть бездыханное тело женщины в окно, таща его впереди себя.
Сказать , что это было невиданное зрелище, значить сказать ничего. Эта была какая-то опера «Царь Салтан», Вениамин Моисеевич опускался по лестнице вместе с драгоценнейшим телом жены своего начальника , опираясь спиной о лестницу. Наступила вокруг мертвая тишина. Если бы еще послышалась, при этом барабанная дробь, то все участники этого представления, почувствовали бы себя в цирке, во время исполнения «смертельного» номера. Когда Вениамин Моисеевич опустил голую женщину на газон, зрители зааплодировали, а мужская часть зевак, с любопытством стала рассматривать все подробности строения тела жены Главного металлурга. Тут появилась Марья Михайловна Бармас, успешно справившаяся, к этому времени со своим обедом.
Мишигинер ( сумасшедший, идиш)– кричала она на Пелеха , накройте же ее хоть чем-нибудь.
Отойдите пошире! – обратилась она к толпе, дайте ей хоть чем-нибудь дышать. Вызовите же, наконец врача!
Пелех, как по команде, сорвал с себя свой синий лабораторный халат и накрыл им все еще неподвижное тело пострадавшей. К этому времени из заводского медпункта примчалась медсестра Клава с бутылочкой нашатырного спирта! А, что же еще дают понюхать людям, потерявшим сознание? Видимо справедлива поговорка: Клин клином вышибают. Поэтому Клава дала понюхать, пострадавшей от аммиака пациентке, раствор этого самого аммиака, который в медицине кличут «нашатырным спиртом». И произошло чудо, пациентка очнулась!
Видимо бог пожалел в этот день старого еврея Пелеха, так как еще с утра отправил мужа пострадавшей на другой конец города в НИИСЛ ( научно-исследовательский институт специальных способов литья) на научную конференцию. Ситуации разрядилась как-то сама по себе. Эмоции утихли после того, как жену Главного металлурга одели и бесплатно напоили вкусным квасом в помещении заводской лаборатории. Зато этот случай Вениамин Моисеевич запомнил на всю жизнь. До сих пор не знаю, как Серебрянский простил ему демонстрацию своей голой жены всему заводу. Пелех больше никогда не разгружал стеклянные бутыли с химикатами самолично и особенно в обеденный перерыв. В дальнейшем он и сам бы забыл об этом, если бы в лаборатории не приключился еще один подобный случай.
В земельной лаборатории работала у Пелеха лаборанткой 3-его разряда Наташа по фамилии Туркина ( говорили, что ее фамилия по отцу Бенинзон), которая не отличалась ни красотой ,ни большим умом. Хотя у нее еще был самый главный недостаток, она говорила всегда только правду. Правду она говорила даже тогда, когда ей это было совсем не выгодно, иногда даже совсем вредно. Однажды ее вызвали на земледелку ( так называли в простонародье отделение в литейном цеху, которое занималось приготовлением формовочных и стержневых смесей). Ей необходимо было замерить плотность графитовой краски для форм и стержней. Эта краска находилась в большой емкости, в которой она постоянно перемешивалась. Емкость представляла собой бак в форме куба с открытым верхом, из которого следовало и зачерпнуть для проверки графитовую краску. Рядом находилась другая такая же емкость, только пустая на данный момент. Туркиной не хотелось искать кого-нибудь, кто бы подставил лестницу к баку с краской. Она решила самостоятельно взобраться на пустой бак, что бы зачерпнуть из рядом стоящей емкости краску. Надо отметить, что борта емкости представляли собой металлические листы, толщиной не более четырех миллиметров. Взобравшись на ребро пустого бака, Наташа попыталась зачерпнуть краску, но тут одна ее нога соскользнула с ребра емкости и Туркина, весившая не менее восьмидесяти килограммов, села со всего размаха на ребро верхом , как гордый кавказский джигит на своего скакуна. При этом металлический лист этой емкости оказался между ее растопыренных ног.
В это время, ничего не подозревавший Вениамин Моисеевич, болтался по заводу по какому-то делу, которое ему понадобилось неизвестно зачем. Какое-то нехорошее предчувствие, связанное с техникой безопасности неожиданно нависло над ним. И он решил вернуться во вверенную ему лабораторию. Пробегая возле «земледелки» и завидев там «карету скорой помощи», Пелех решил узнать, что случилось там. Как вдруг он увидел, приближающихся к нему, парочку санитаров несущих явно что-то очень. тяжелое. Чем-то тяжелым оказалась, лежащая на носилках Туркина Наташа. Сообразив, что его работница получила какую-то травму, начальник заводской лаборатории спросил Туркину: Куда ты ударилась? В ответ, изнемогающая от боли Наташа, захохотала, как бы издеваясь над ним.
–Идийотка, я спрашиваю тебя: Куда ты ударилась?– повторил свой вопрос обиженный начальник.
Тут уже не выдержали санитары, которые принялись хохотать вместе с потерпевшей. Вениамин Моисеевич и вправду не мог понять причин их веселья. Сообразил о месте повреждения его работницы он только в конце рабочего дня после беседы с инженером по технике безопасности, который составлял протокол о несчастном случае.. Тогда, в первые в жизни, Пелех не беспокоился о выговоре за не соблюдение правил техники безопасности. Он беспокоился о грозящей инвалидности, которая могла нависнуть над бедной Туркиной. В этом случае у Серебрянского могла появится возможность поквитаться за любимую супругу, подвергнутой газовой атаке с помощью Вениамина Моисеевича.
Надо сказать, что Пелех пожалел, на свою голову, Наташу за полученную тяжкую травму и, перенесшую нелегкую операцию по зашиванию поврежденного места. Он даже впервые за десять лет выхлопотал в завкоме профсоюзов бесплатную путевку для нее в дом отдыха в летний период. Так что Наташа даже была благодарна судьбе за то, что с ней случилось.
Отправляли пострадавшую Туркину в дом отдыха всей лабораторией, как будто в кругосветное путешествие на 21 календарный день.
Надо же так случиться, что в это самое время в доме отдыха отдыхала одна из местных футбольных команд. Капитан этой команды, по видимому был очень «начитанный и интеллигентный» человек , потому как сразу же нашел общий язык с Туркиной Наташей. Он, как и она, в детстве не читал ни Шекспира, ни Пушкина, а читал только произведения из учебной школьной программы, причем не всегда их запоминая. Точнее надо бы заметить то, что не столько их объединил общий язык, как обоюдные желания. Правда, Туркина совсем не знала, что этот негодяй поспорил на нее со своими приятелями на бутылку водки. Наташа приняла его ухаживания за чистую монету. Дело в том, что люди не умеющие врать всегда уверены , что и другие люди их не обманут, Последствие ухаживания капитана футбольной команды позже оказались неприятными не только для потерявшей голову Туркиной, но и для Вениамина Моисеевича. Наташа через семь месяцев после пребывания в доме отдыха ушла в декретный отпуск по случаю беременности. Капитан выиграл у своих друзей бутылку водки, а Пелех на год лишился опытной лаборантки.
По началу Наташа Туркина была счастлива, родив мальчика Алешу. Но через год, когда обнаружилось, что капитан больше не дает о себе ничего знать, настроение изменилось. У нее появились подозрения к Алешенькину папе , что он не совсем холостой. С этой целью она решила нанести ему визит, да бы сообщить «радостную» весть о рождении сына. Бог знает где, она раздобыла адрес негодяя. Примчавшись по этому адресу, она стала судорожно звонить в дверь. Дверь отворила довольно молодая и ухоженная особа, похожая на женщину, которая давно проживает в этой квартире. Туркина по своему простодушию рассказала ей все, что было у нее с капитаном футбольной команды, не упустив возможность сообщить о рождении ею ему сына. Женщина ничего не ответила, злобно глянула на соперницу и захлопнула перед ней дверь. Сразу же после этого в квартире раздался истерический женский визг: Ах ты кобель!!! Мужчина усиленно делал вид, что ничего не понимает. – Какая еще Наташа? Какой еще Алешенька? – недоумевал он. И надо отметить, что по поводу сына он и в самом деле ничего не знал.
Скандалы в семье продолжались довольно долго, до тех пор пока супруги не пришли к выводу, что лучше всего оставить все как есть.
В отличие от них Туркина так не считала. Выждав несколько недель , она твердо решила все же встретиться с Алешенькиным папой и посмотреть на его реакцию на рождение ребенка. Она вновь отправилась по известному адресу. Позвонив в дверь, она надеялась, что в этот раз ей повезет больше и она столкнется нос к носу с самим капитаном. Дверь вновь отворила известная особа , на этот раз с утюгом в руке. Она не дала Туркиной произнести ни слова, двинув ее утюгом по голове. Эта встреча закончилась для Наташи вызовом «скорой помощи» и доставкой в больницу. а для Вениамина Моисеевича очередной проблемой, связанной с отсутствием лаборантки 3-го разряда на работе.
Пелех, после всего этого поклялся, что больше никогда в жизни не пойдет в завком выбивать кому-либо путевку, даже для 60-и летней Марьи Михайловны.
Впрочем, эта истории с Туркиной далеко не единственная , которая приносила неприятности Вениамину Моисеевичу. Эта особа стала для заводской лаборатории, чем-то напоминающим знак отличия Пелеховской команды.
Вот однажды она опоздала на работу на целый час. Из «земледелки» доносился отборный мат бабы Марии Здарской, лишенной контроля качества ее продукции. Она, эта огромная баба с красными щеками и почти сизым носом, для которой никогда не был страшен даже граненный стакан самогона, грозилась сообщить Серебрянскому о том,что Пелех приходит на«земледелку» только для того, что бы «пописать» и совсем не занимается проверкой того, что она «накрутила». Над карьерой Вениамина Моисеевича вновь нависла угроза отправки на пенсию. Он нервно шаркал по коридору лаборатории, как обычно звеня ключами. Вдруг на конце коридора послышался смех Наташи Туркиной. У Пелеха появилось двойное чувство; радости от того, что все разрешилось и злобы от того, что он вынужден из-за нее переживать такой ужас. Эта мерзавка, эта нарушительница трудовой дисциплины не спеша «в развалочку» плыла по коридору, при этом улыбалась так широко и нагло, как улыбаются садисты, издеваясь над своей жертвой.
– Идийотка, почему ты опоздала – набросился на нее начальник, едва сдерживаясь от того, что бы не наброситься на Туркину с кулаками. Представляете, эта нарушительница, не переставая хохотать и улыбаться, заявила:
– Вениамин Моисеевич, я такой человек, если уж начала что-то делать, пока не закончу, на работу не иду. Вот и сегодня, решила пожарить картошку. Пока ее не почистила, не пожарила, не поела. я на работу не пошла.-
От такой наглости Пелех даже растерялся и , в какой-то момент даже не нашел, что сказать.
Иди работать – только и выдавил он из себя.
Туркина, продолжая раскатисто хохотать пошла переодеваться в свою лабораторию. Ее начальник продолжал нервно шаркать по коридору в ожидании «идийотки». А эта «идийотка», переодевшись вместо того, что бы пойти сразу же на «земледелку» к бабе Марии Здарской, прямёхонько пошла в химическую лабораторию к своей закадычной подруге Юле, дабы поделиться с ней пере– житым скандалом. Теперь уже доносился двойной хохот из химической лабо– ратории. Пелех, дежуривший в это время в коридоре, в ожидании Туркиной, потерял последнюю каплю терпения. Он буквально ворвался в помещение, где две наглые его сотрудницы «промывали ему кости». Извергая фонтан слюней, он в очередной раз прошипел своё: – Идийотка , иди работать. «Идийотка» продолжала хохотать, поглядывая на свою подругу , даже не поворачивая головы в сторону грозного начальника. Вениамин Моисеевич, теряя контроль над собой, подскочил к Туркиной , ухватив ее за рукав халата, попытался стащить это тучное тело со стула. По видимому ему не удалось точно определить, где заканчивалось тело ее рук, а где начиналась ткань ее халата, так как Наташа, прекратив смеяться и скривив рот, тут же заявила: Все, Вы меня ущипнули ! Я сейчас пойду к Главному металлургу и расскажу ему, что Вы меня щипаете! Бедный старый еврей тут же вспомнил о репутации, которой обладала Туркина – она, по своей дурости, всегда говорила только правду, как на суде. От волнения он не смог даже закрыть свой рот, так и остался стоять перед ней; жалкий, весь трясущийся от страха. Наташа тем временем ему объясняла: Понимаете, у меня очень нежное тело. Вот три дня тому назад я была у гинеколога и, вот посмотрите что он мне тут оставил. С этими словами Туркина задрала подол своего халата, показывая начальнику результат осмотра гинеколога. Вид того места, где переусердствовал врач, не вызвал у Вениамина Моисеевича жалобной реакции. Эта выходка не понравилась ему настолько, что он начал плеваться и несвязно твердить одно и то же: «Идийотка», «Идийотка»! При этом он вылетел из лаборатории, долго нервничал и не находил себе места. Пелех успокоился только тогда, когда увидел, как Туркина с торжествующим видом пошагала к «земледелке» с коробочкой для проб, С тех пор он уже не интересовался у нее о причине опоздания на работу. Туркиной, имеющей репутацию человека, у которой с головой не все в порядке, позволялось делать многое, что не допускалось делать никому. Например разогревать на лабораторной плитке свой обед, принесенный ею из дому, который ее заботливая мама приготовила дней десять тому назад. Запах, разогреваемого борща Наташи Туркиной доводил , работающих рядом ее коллег до состояния
солдат Первой мировой войны, подвергшихся газовой атаке. При этом она всем объясняла, что любит борщ с душком. Однажды, в жаркий июльский день , заглянул в лабораторию старший контрольный мастер ОТК литейного цеха Петя Лыков. Изнывая от жары, Петя вдруг заметил, что Туркина попивает что-то очень холодное из, вспотевшей от холода баночки. Наташенька, что это ты тут такого вкусненького попиваешь? – спросил Лыков.
Квас.Тебе тоже налить? – спросила не жадная Туркина. Петя очень обрадовался, когда она протянула ему стакан кваса. Уж очень ему хотелось выпить какого-нибудь прохладительного напитка. Кваса Пете напиться не удалось, так как при попытке проглотить его, он вылетел у него изо рта длинной струей фонтана. Фу, что за гадость? – возмутился он. Хи,хи,хи – сказала Наташа – Понимаешь Петя, у нас дома мама сварила гречневую кашу, поставила ее на балкон и там забыла. Она простояла там больше недели и прокисла, а потом совсем покрылась какой-то зеленью. Я хотела ее выбросить, а мама и говорит: Наташа давай я сделаю из нее квас. Слушая этот рассказ, Лыков почувствовал, что ему становится плохо. Однако он просто сказал, что она дура и ей давно пора лечь в психушку. Больше никогда Петя не просил у нее что-нибудь отведать.
Не только проделки Туркиной мешали трудовой биографии Вениамина Моисеевича на посту начальника заводской лаборатории. Этому способствовал также и он сам. Рассеянность и старческий склероз были ему на этом пути помощниками. Такими странностями начальника постоянно пользовались его некоторые подчиненные. Коля Ратушняк, уроженец Любашевки, например, совершенно правильно прозванный «Посмитным» занимался этим очень часто. За что же его прозвали «Посмитным»? Дело в том, что во времена Никиты Хрущева, автора кукурузной линии партии, трудился в Одесской области его любимец – Дважды Герой Социалистического труда Макар Анисимович Посмитный, председатель колхоза – миллионера, член ЦК КПСС. Посмитного часто показывали по телевизору, отображая его трудовые подвиги, в результате чего одесские и другие телезрители могли увидеть во что он одевается. Во что люди одеваются, в те времена интересовало многих, так как купить модную хорошую одежду можно было купить только на «толкучке», находящейся, между прочим и сейчас, далеко за городом. «Толкучка», в свое время была открыта для продажи ношенных вещей, но там можно было и купить и совершенно новые вещи, которые «толкали» спекулянты за огромные для рядовых одесситов деньги. Так вот, когда телезрители видели уважаемого председателя по телевизору, то они могли убедиться в том, что даже государственные деятели не гнушались товаров одесских спекулянтов. Макар Анисимович имел обыкновение носить на себе фетровую шляпу, как у Хрущева, модное импортное нейлоновое пальто и кирзовые сапоги. В 1964 году когда Хрущева сняли, одновременно пропал и Макар Посмитный, но Коля Ратушняк оставался со своей кличкой, так как продолжал одеваться как Посмитный. Он тоже носил фетровую шляпу и кирзовые сапоги, как настоящий председатель колхоза. Позже они со своей женой справили ему нейлоновое пальто. Коля, довольно недавно переехал со своей семьей из Любашевки, которая находилась в ста километрах от Одессы. Тем не менее, для своих односельчан, уже слыл одесситом. Кроме того он был членом партии, чем особенно кичился. Со всеми не членами он общался, поглядывая на них с высока, как «самостоятельный» по выражению, завидующих ему односельчан.
