Текст книги "Проверка - Книга вторая"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– У нас только двухкомнатная, – сказал Олег, помогая девочке снять куртку. – Здесь сумасшедшие цены, поэтому и её потянули только с помощью деда.

– А кто твой отец? – спросила она.

– Главный инженер. Дед хотел, чтобы отец занимался наукой, а он занялся производством.

– Тоже нужное дело, – сказала Настя. – Твоего деда я знаю, об отце ты рассказал, а чего хочешь ты? О любви можешь не говорить, я имею в виду работу.

– Проходи в комнату, – пригласил он. – Садись где удобно. Хорошо, что я тебя заинтересовал, только на твой вопрос трудно ответить. Я слишком талантлив во всём, и у меня много интересов. Настя, не хочешь чай или кофе? Вино не предлагаю, а то сразу уйдёшь.

– Меня дома ждёт обед, – ответила девочка, – поэтому обойдусь без чая. Жаль, что ты не хочешь о себе говорить. Я для того и зашла, чтобы лучше тебя узнать. Но если...

– Расскажу что хочешь, только не уходи, – попросил он. – Мы приехали сюда полгода назад, а друзья остались в Новосибирске. Сижу один в этой квартире и грызу учебники... Общаемся в интернете, но уже редко. У них своя жизнь, от которой я откололся. Знаешь, как плохо одному?

– Ты не страдаешь излишней скромностью, – сказала Настя, – язык тоже хорошо подвешен. Непонятно, почему до сих пор ни с кем не познакомился.

– А с кем? Соседи здесь живут сами по себе и ни с кем не общаются. Ты часто видела кого-нибудь во дворе? Если и появятся, то бегут к своим машинам или к калитке. Идти знакомиться в школу? Из-за моего возраста и экстерната возможностей почти никаких. И потом я хочу общаться не с кем-нибудь, а с теми, кто мне нравится.

– С такими, как я.

– С такой, как ты, – поправил он. – Я ведь дружил с девчонками, но всё это было так...

– А со мной не так, – засмеялась она. – Конечно, я моложе их...

– Ты другая! – перебил Олег. – Знаешь, может, мне просто не повезло, но все красивые девчонки, с которыми я знакомился, оказывались либо дурами, либо расчётливыми и эгоистическими особами.

– А запасть на некрасивую не получилось, – сочувственно сказала Настя. – Нам подавай лучшее!

– Все тянутся к красоте, – возразил он, – я в этом не исключение. Наверное, мог бы увлечься и некрасивой, но она должна быть для этого замечательным человеком. Мне такие не встречались. Ты всё-таки уходишь?

– Подойди ко мне, – встав с дивана, сказала девочка. – Обниматься с тобой не буду, просто дай руки.

Она взяла его ладони в свои и вызвала сферу. Миг – и они очутились над небольшим островом, напоминавшим формой запятую. В его середине зеленели какие-то кусты, над которыми возвышались пальмы. Сфера опустилась в десяти шагах от воды и исчезла.

– Я уже раз двадцать здесь отдыхала, и всегда было солнечно, – опустившись на тёплый песок, сказала Настя, – а такие облака вижу в первый раз. Наверное, будет шторм. Ладно, ветер тёплый и нам не помешает. Садись рядом, я расскажу тебе сказку.

– Что это? – спросил ошеломленный юноша. – Как такое может быть? Кто ты?

– Мой дед называет ведьмой, – засмеялась девочка. – Всё узнаешь, когда меня выслушаешь. Можешь слушать стоя, но учти, что рассказ будет долгим. Я могла бы рассказать в твоей квартире, но тогда пришлось бы показывать груду барахла, здесь моим словам будет больше веры.

Он тоже сел на песок, всё ещё не веря в то, что случилось.

– Жила-была девочка, – начала рассказ Настя. – Ей не было четырнадцати, когда...

Она уже, наверное, в десятый раз рассказывала о своих приключениях. Закончила вечеринкой, на которой познакомилась с его дедом.

– Может, это тоже твой гипноз? – спросил он, когда девочка замолчала.

– Бросить тебя в воду, чтобы поверил? – задумчиво спросила Настя. – Так и сделаю!

Она вскочила с песка, схватила юношу за ногу и с неожиданной для него силой потащила к воде.

– Отстань, сумасшедшая! – закричал Олег, не имея возможности встать или за что-нибудь ухватиться.

Бить второй ногой по руке он не стал.

– Вот она мужская любовь! – сказала Настя, отпустив его ногу. – Все ваши слова...

– Как поверить в сказку? – спросил вставший с песка юноша. – Ладно, я верю, что всё это не сон и не глюки. Ты перенесла меня с помощью какой-то инопланетной штуковины. Но боги, другие миры и эти орки... Девчонка просто не могла бы сделать то, о чём ты рассказала!

– Да, не получилось, – с сожалением сказала она, подходя к Олегу. – Жаль! Ладно, будешь и дальше в гордом одиночестве грызть гранит науки, а обо всём этом забудешь. Дай мне руки.

– Я не собираюсь ничего забывать, – возразил он. – Расскажи правду...

Остров исчез, а под сферой где-то далеко внизу виднелся двор. У юноши закружилась голова, и он поспешил сесть. Через минуту, когда он открыл глаза, они уже находились в той комнате, откуда ушли на остров. Оставив в ней Олега, Настя оделась в прихожей и опять вызвала сферу.

«Почему не довела дело до конца? – спросил Раш. – И память ему не стёрла, а только заблокировала. Трудно было показать магию и достать что-нибудь с хранения?»

«Отстань, Раш! – сказала девочка. – Нет у меня настроения с тобой разговаривать. Жила я без такой дружбы, проживу и дальше. Мне вместе с ним сдавать только три экзамена. Фээсбэшники, для которых я была только объектом работы, поверили, а этот... Пошёл он к чёрту!»

Дома её ждал выговор.

– Можешь не показывать свою пятёрку! – сердито заявила мать. – Ушла в половине второго, а уже четыре! Я дважды грела, теперь иди греть сама! У тебя нет телефона позвонить, чтобы я не переживала?

Когда Настя разогрела и поела обед, к ней на кухню пришла Джуна. Возбуждённая мартышка хлопала себя ладошками по мордочке и явно пыталась что-то сказать. Всмотревшись, девочка увидела, что её глаза стали заметно больше, и начали разглаживаться идущие от носа складки.

– Скоро будешь красавицей, – пообещала она обезьянке, взяла на руки и понесла в свою комнату.

Там за столом, обложившись учебниками, сидела Оля, а на её кровати с «Природоведением» в руках лежал домовой.

– Тоже готовишься к экзаменам, Марк? – пошутила Настя. – Как у вас идут дела?

– Я слышала о твоей пятёрке, когда ругала мама, – ответила Оля, – а мои пятёрки впереди! Через три дня должна всё закончить и пойдём с мамой сдавать. А Марка не трогай, пусть читает.

Девочка отпустила Джуну и легла на кровать.

«Со стариками ты закончила, – тут же взялся за неё Раш, – а до этого закончила с оптимизацией. Остались всего три экзамена, к которым не нужно готовиться, а лечение будет не раньше чем через месяц. Чем думаешь заняться? У тебя были наполеоновские планы, а вместо их выполнения вижу попытки охмурения парней и хандру».

«Я просила тебя отстать? – сказала Настя. – Завтра с утра займусь министерством обороны. Доволен?»

С утра заняться своими делами не получилось. Сразу после завтрака позвонил Зеленин и попросил, как он выразился, подскочить.

– У руководства к вам просьба заняться тем, что вы делали до лечения, – сказал он, – так что рассчитывайте на то, что задержитесь на полдня. Можете взять учебники.

Когда девочка влетела к нему в кабинет, в нём, кроме самого полковника, находился Блинов. Она убрала сферу, поздоровалась с обоими и села на свободный стул.

– Эффект от оптимизации превзошёл все ожидания, – сказал Зеленин. – Мы сформировали вторую группу, в которой полторы сотни офицеров. Они ждут вас в том же классе. Директор просил передать, что любые ваши просьбы...

– Мне нужны автоматы, – перебила она полковника. – И добавьте к ним побольше патронов. Не помешают хорошие пистолеты. Всего сделайте по десять стволов.

– Зачем вам оружие, да ещё столько? – поразился он.

– Я же не спрашиваю, зачем вам столько суперменов, – ответила она. – Как там говорил директор? Любые просьбы? Оружие отправится на хранение, вам только нужно научить меня с ним обращаться. У меня, Дмитрий Павлович, впереди может быть всё, и я хочу к этому «всему» подготовиться. Магия – это сила, но у неё есть серьёзный недостаток: она не отличается дальнобойностью. Если у директора будут сомнения, скажите ему, что я могу обойтись и без вашей помощи. Смотаюсь в Донбасс и разоружу там какую-нибудь батарею, а оружие отправлю на хранение, даже не выходя из сферы.

– Я передам, – согласился Зеленин. – А как наша группа?

– Сейчас займусь, – пообещала Настя. – Валентин Сергеевич, вы вроде хотели поделиться со мной какой-то методикой увеличения силы?

– Возьмите, – отдал ей тетрадь Блинов. – Здесь описана методика медитации, которая увеличила нам силу в несколько раз. До медитаций я мог взглядом только шевелить спичку, а после них гонял её по столу. Я считаю, что эта медитация очищает каналы, по которым в нас поступает сила. Только заниматься нужно долго. У меня увеличение пошло после двух месяцев занятий, а у самых слабых в группе – через полгода. Я переписал методику из первоисточника и добавил свои комментарии.

– Спасибо, – поблагодарила девочка. – Полетела заниматься вашей группой.

«Не скажешь, зачем тебе столько оружия?» – спросил Раш.

«Пригодится, – ответила Настя. – Часть оставлю в убежище, а остальное пусть лежит на хранении под рукой. Моя просьба очень не понравится директору, посмотрю, пойдут мне навстречу или начнут убеждать, что оружие мне ни к чему, потому что я за ними как за каменной стеной».

Три следующие дня она до обеда занималась офицерами, а к двум вместе с Брагинским шла сдавать экзамены. Олег вёл себя дружелюбно, но ухаживаний больше не было. Сдав последний экзамен, Настя отнесла табель директору и тут же написала заявление об экстернате на девятый класс. После выходных она опять занялась оптимизацией, совмещая работу с учёбой. Когда группа была обработана, девочка спросила Зеленина, как обстоят дела с её просьбой.

– Всё готово, – ответил полковник, – но ничего не получите, пока не пройдёте подготовку. Завтра пятница, так что можете появиться сразу с утра.

Когда на следующий день прибыла в кабинет Дмитрия Павловича, он вызвал одного из подчинённых и приказал ему отвести её в тир. В тире встретил инструктор, который выложил перед ней на стойку автомат и пистолет.

– Это автомат СР3М в максимальной комплектации. Как видите, у него установлены глушитель и оптический прицел. С ним можно прицельно стрелять на дальность до четырёхсот метров. Патроны дозвуковые, поэтому стрельбы почти не слышно. Передняя рукоятка и приклад могут складываться. Вес с магазином в тридцать патронов чуть больше трёх килограммов. Разборку будете изучать?

– Обойдусь, – ответила Настя. – Покажете только, как снять оптику. Главное – это стрельба.

– Хозяин – барин, – пожал он плечами. – Теперь пистолет. Это модель ПСМ, которую отличают малый вес и размеры. В магазине восемь патронов пять и сорок пять на восемнадцать. Несмотря на несерьёзный вид, это очень хорошее оружие. Разборка тоже не нужна? Ну тогда начнём с правил безопасности при стрельбе.

В тире задержалась почти на два часа. После того как обработала инструктора, он всё-таки настоял на изучении разборки и сборки оружия, затем она расстреляла по десять магазинов, собственноручно набивая их патронами. Инструктора удивили результаты стрельбы.

– Не снайпер, но очень неплохо, – одобрительно сказал он. – Немного потренироваться, и дотянете до уровня наших оперативников. Я сообщу, что вы всё сдали.

Настя не подписывала никаких бумаг ни после обучения, ни когда получила стволы и сумки, набитые магазинами.

– Учитывая условия хранения, вам дали не цинки, а снаряжённые магазины, – сказал ей Зеленин. – И оружие не в консервации, а готовое к бою. Руководство надеется, что вы хорошо подумаете, прежде чем всё это использовать.

– Не беспокойтесь, Дмитрий Павлович, – ответила девочка, отправив все храниться. – Я не умею плохо думать. Не скажете, когда начнётся лечение?

– Лечение – примерно через месяц, – ответил он. – Обучать языкам на постоянной основе начнёте в ноябре или декабре, пока точно не скажу. Но до этого вас попросят обучить языкам наших сотрудников. Возможно, обратятся и с лечением.

– Всё сделаю, – пообещала Настя, – только будет просьба дать мне неделю на отдых и не дёргать без необходимости. Я не улечу из Москвы, просто хочу от всего отдохнуть, ну и заодно опробую медитацию Блинова.

– Я передам руководству, – сказал полковник. – Думаю, что никто вас не побеспокоит. Отдыхайте, только постарайтесь действительно никуда не улетать. На вас возлагают очень большие надежды, и будет плохо, если вы их разрушите каким-нибудь необдуманным поступком.

Всю следующую неделю, с десяти утра до пяти вечера, она облетала намеченные министерства и службы, делая себе небольшой перерыв на обед. Из-за того, что приходилось постоянно использовать «Полог тишины», сил к концу дня оставалось на донышке, а за ночь Настя не успевала восстановиться. Приходилось восполнять потери у Раша, но для него такие траты были мелочью. Девочка летала по коридорам и читала таблички на дверях. В двери, на которых их не было, приходилось заглядывать. Воздействию подвергались только начальники. Как правило, они имели отдельные кабинеты, а не сидели по несколько человек в одной комнате. В тех случаях, когда она не могла определиться, чиновника приходилось допрашивать. Всего у неё «в друзьях» оказалось около трёх тысяч начальников из четырёх министерств и шести служб и комитетов.

«Теперь осталось обработать редакторов основных СМИ, – сказал ей Раш. – На закуску оставь парламентариев. Там тоже ни к чему заниматься массовкой, работать нужно только с теми, кто что-то решает. Будешь заниматься администрацией президента?»

«Не буду я ими заниматься, Раш, – ответила Настя, – и парламентариями не буду. Обработаю редакторов – и на этом все. Я сказала, что буду отдыхать, а сама устала как собака. Мне уже противно произносить это внушение. Между прочим, президент ко мне так и не обратился».

«Он получил от тебя всё, что ты могла дать, кроме языков, – сказал Раш, – а их всегда может выучить, когда заработает центр. Наверное, решил, что разбираться с противниками с твоей помощью слишком рискованно. Да и ты начала ставить условия. Мне на его месте такое не понравилось бы. Ладно, закончим с политикой. Не скажешь, чью фотографию ты сегодня смотрела на дисплее телефона? Это был не Олег?»

«Запретить тебе, что ли, смотреть моими глазами?» – задумалась девочка.

«Обижусь и перестану с тобой общаться, – предупредил браслет. – Если тебе плохо без Олега, зачем было накладывать на него эти запреты? И память ты не стёрла, а заблокировала. Сказать, к чему это приведёт? Со временем он будет кое-что вспоминать, мучаясь из-за того, что не может вспомнить всё. И сейчас он будет мучиться, потому что его тянет к тебе, а непонятно что запрещает проявлять хоть какую-то инициативу. Если хочешь с ним порвать, сделай всё так, как надо!»

Олег в это время сидел в своей комнате и смотрел на фотографию Насти. Он тайком фотографировал её телефоном, а потом выбрал лучший снимок и отнёс его в ателье. Недавно позвонил дед и сказал, что скоро приедет. Два дня назад юноша сдал последний экзамен и перешёл в одиннадцатый класс. Всё было сдано на отлично, и такой подвиг, по мнению деда, нуждался в поощрении. Когда прозвенел дверной звонок, Олег положил на столик фотографию и пошёл открывать.

– Здравствуй, – поздоровался вошедший в прихожую Алексей Иванович. – Отец ещё не приехал?

– Если не задержится, приедет через полчаса, – посмотрев на часы, ответил юноша. – Пойдём в мою комнату.

– Что тебе подарить за сданную на отлично сессию?

– Можешь ничего не дарить, – ответил он. – Я сдавал экзамены для себя, а не для вас с отцом.

– А всё-таки?

– Садись в кресло, – пригласил он деда. – Если хочешь сделать мне приятно, подари деньги. Я найду, куда их пристроить.

– Откуда у тебя эта фотография? – спросил старик, пододвинув к себе оставленную на столе фотографию Насти. – Это ведь Настя Никитина?

– А ты откуда её знаешь? – удивился Олег, который не помнил разговора о вечеринке.

– Я первый задал вопрос! – рассердился дед.

– Мы с ней на пару сдавали экстернат, только у неё он был за восьмой класс. Сдала, как и я, на одни пятёрки и сейчас готовится сдать экзамены за девятый класс. Говорила, что хочет в этом году разделаться со школой.

– Нам она говорила то же самое, – сказал старик. – Умная и очаровательная девочка, но я советую найти другую!

– Но почему? – не понял внук. – Что в ней такого, чтобы я сторонился?

– Настя – внучка моего старого друга. Он привёз её на одну из наших вечеринок. Объяснил этот не совсем обычный поступок желанием познакомить её с ректором МГТУ. Обычно мы собираемся у Снеговых. С нами она не сидела, ушла болтать к племяннику Николая. Потом вернулась оттуда верхом на собаке, к которой боится подойти Александра.

– Я сам побоялся к ней подойти, когда мы там были, – сказал Олег. – А как на Настю отреагировал Андрей?

– Не знаю, – ответил дед, – меня это не интересовало. Главное было в другом. После этого вечера мы дружно избавились от болезней и сильно помолодели. Ты ведь помнишь, каким я был?

– Конечно, помню. Мы с отцом тогда сильно удивились.

– Мы помалкивали, не стал молчать Олег, который за несколько дней излечился от убивавшей его саркомы. Как я позже узнал у Николая, он пригласил сына по настоятельной просьбе Никитина, и пригласивший его Сергей за весь вечер не разговаривал с молодым Снеговым, так, перебросился парой фраз.

– Он хотел, чтобы Настя вылечила сына его друга, а вам повезло оказаться рядом! – догадался Олег. – Кто же она такая?

– Не знаю, – сказал старик. – Через некоторое время нашей вечеринкой заинтересовались в ФСБ и стали задавать много вопросов. Догадываешься, о ком спрашивали больше всего? Я говорил с Сергеем, но он не захотел рассказывать о внучке. Когда что-то скрывают от старых друзей, это «что-то» должно быть не просто очень важным, но и опасным. Кстати, на той вечеринке она в шутку называла себя ведьмой.

– Не верю я ни в какую чертовщину! – с возмущением сказал юноша. – И ты никогда в неё не верил! Она просто пошутила!

– Я и сейчас не верю, – успокоил его дед, – но что-то с ней не так. Какие у вас отношения?

– Никаких! – мрачно ответил Олег. – Пока сдавали экзамены, виделись каждый день. Я даже начал за ней ухаживать. Сначала она меня послала, а потом уже принимала нормально. А в последние дни словно что-то случилось. Она воротила от меня нос, а я не мог набраться смелости и спросить, в чём причина! Только соберусь, и сразу накатываются страх и нерешительность. Не помню, чтобы со мной такое когда-нибудь было. А теперь вообще не видимся. Сижу и вместо занятий смотрю на её фото! Я понимаю, что она ещё девчонка, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать!

– Не так уж это и глупо, – сказал дед. – Через три года вы будете взрослыми. Конечно, вовсе необязательно жениться только потому, что это уже можно сделать, но если будет любовь, то почему бы и нет? Умным людям брак не помеха, а материально я вам помог бы, так что могли бы дальше учиться. Только я всё-таки хотел бы видеть твоей избранницей другую. Надеюсь, что так и будет.

– Вряд ли ей нужна твоя помощь, – сказал Олег, пропустивший мимо ушей последние фразы. – Их семья живёт в доме напротив в четырёхкомнатной квартире. Знаешь, сколько они стоят?

– Странно... – задумался Алексей Иванович. – У неё отец полковник полиции, а мать вообще не работает. У Сергея есть сбережения, но не такие. Эта семья переехала сюда из Ростова через два месяца после разборок с нашей вечеринкой. Может, это не их квартира?

– Хочешь сказать, что им её купили из-за Насти? Кто же она такая?

Глава 20

– Вот ваше рабочее место, – сказал Зеленин, открыв дверь в длинный и узкий коридор с высоким потолком. – Освещение в нём естественное через окна, но есть и светильники.

– Надеюсь, что я не буду ими пользоваться, – отозвалась Настя. – Сколько палат?

– Пять палат и по сто двухъярусных кроватей в каждой, – ответил полковник. – Мы рассчитывали на тяжёлых больных, поэтому стоячий вариант исключили. Уплотняли по максимуму, оставляли только узкие проходы. Размеры палат такие, что вас хватит только на одну.

– Обработала палату и перехожу к следующей, – сказала девочка. – За пятнадцать минут успею пройти все пять и вернуться к первой. Получается, что на тысячу больных у меня уйдут сорок пять минут. Долго их будут менять?

– Начнём сразу после окончания третьей обработки. Вы перешли ко второй палате, а в первой уже пойдёт замена. Санитаров много, поэтому за нами задержки не будет. Конечно, в первые дни много не пропустим.

– А найдут вам столько тяжёлых больных? – спросила она. – Пять тысяч в день – это сто пятьдесят в месяц. Если брать только из Москвы...

– С лечебными учреждениями уже работают. Если не хватит тяжёлых, дадут обычных. Всё равно нужно ждать, пока сдадут первый больничный корпус. Потом мы с вашей помощью очистим московские больницы, и можно будет завозить пациентов из других городов. Изучать будут не всех, а отдельных выздоравливающих.

– Значит, рабочий день будет чуть больше четырёх часов. Дадите выходной? Ходить взад-вперёд четыре часа каждый день и выполнять одно и то же... Я рада дарить людям жизнь и здоровье, но если такая работа будет долго продолжаться без отдыха, могу рехнуться.

– Вы будете отдыхать по воскресеньям, – сказал Зеленин, – да и в обычные дни никто не помешает слетать в те места, где у нас есть что-то вроде баз. Там вам обеспечат такие условия, которые полностью исключат какую-либо опасность. Контактировать будете с небольшим числом проверенных людей. Конечно, их тоже нужно будет обработать.

– Это хорошо, – довольно сказала Настя. – Вы уже продумали, как объяснить то, что ваши исцеления проводятся не круглосуточно, а только четыре часа? Да и из-за воскресенья поднимется вой.

– Наверное, что-то придумали, – ответил полковник, – я не в курсе. Вряд ли наша затея с лечебным оборудованием продержится долго, так что готовьтесь к славе. Неудобств лично вам она не принесёт, а вот вашей семье... Как только поймут, что вы дарите жизнь, начнут осаждать наши отборочные комиссии и пытаться выйти на вас хотя бы через родственников. Хорошо, что у вас охраняемый двор, но и в нём есть больные. Возможно, вы на время смените место жительства. Хорошо, что ваша младшая сестра не ходит в школу.

– Ольга уже отчиталась экстерном за первый класс и сейчас засела за учебники второго, – вздохнула девочка. – С одной стороны это хорошо, а с другой... Она ведь совсем не общается со сверстниками и жизнь знает только по книгам и фильмам. Ладно, рабочее место я посмотрела. Вы приготовили для меня что-нибудь на оставшееся время?

– Завтра будет группа наших офицеров и чиновников Министерства промышленности и торговли. Всех нужно обучить китайскому. Будут и ещё, но на следующей неделе. Это пока всё. Обучение проведём в нашем классе, а о времени я вам позвоню.

Простившись с Зелениным, Настя отправилась домой. Она хотела подготовиться к экзаменам, пока не заработала клиника, но не успевала.

– Может, уже займёшься моей красотой? – пристала Оля. – У Джуны всё получается, значит, должно получиться и у меня!

Мордочка мартышки действительно с каждым днём становилась всё симпатичней. Глаза увеличились раза в два, а ресницам могла позавидовать кукла, образ которой Настя взяла для заклинания. Защёчные мешки ушли, окончательно сформировался очаровательный носик, складки разгладились, а шерсть на лице стремительно исчезала. Изменились даже челюсти, хоть пока не очень сильно.

– Куда ты торопишься? – сказала Настя. – Ты подумала, что будем делать, если у меня получится какая-нибудь ерунда? Подожди хотя бы месяц. А сейчас не мешай, мне нужно заниматься.

Отделавшись от сестры, она взяла из стопки учебников «Естествознание» и легла с ним на кровать. Долго учиться не получилось. Сначала опять помешала Оля, которой надоело заниматься математикой. Она вспомнила, что не показывала Насте купленную вчера кофту и пришла хвастаться. Вторым помешавшим был Раш.

«Отвлекись от учебника, – сказал он. – Всё равно от такого изучения не будет толку. Нужно сосредоточиться на том, что читаешь, а чем занимаешься ты?»

«Ты уже научился заглядывать в мои мысли?» – с подозрением спросила она.

«Мне и заглядывать не нужно. Я не читаю твоих мыслей, но чувствую состояние. Опять эта вселенская печаль! Когда зомбировали редакторов, ты от неё отошла, а теперь опять грустишь. Слетала бы к нему и сняла запреты. Люди бывают разные, а тебе попался рационально мыслящий кадр. Ну не хватило у него фантазии, чтобы сходу поверить в твою сказку! Так что, из-за этого его мучить и мучиться самой? Ты в таком состоянии не сможешь ни учиться, ни даже медитировать».

«Отстань, Раш, – рассердилась Настя. – С этим я разберусь сама!»

«Как же, разберёшься! – ехидно сказал браслет. – Это у тебя точно первая любовь, из-за которой перестают нормально соображать. А ведь есть хорошее средство, и ты его знаешь».

«Это какое же? Ты предлагаешь не «убийцу эмоций»? Так за такое предложение я сейчас засуну тебя куда-нибудь в шкаф и не выну, пока не понадобится сила!»

«Он убивает не все эмоции, – ответил Раш, – а только связанные с тем объектом, который на него наложишь. Наложи образ Олега, и будешь опять радоваться жизни. Всё равно тебе рано любить. И его можешь точно так же обработать, чтобы не мучился».

«Точно, в шкаф!» – решила она.

«Как хочешь, – не стал спорить Раш, – я могу полежать в шкафу, мне там будет спокойно, в отличие от тебя. А лучше подумай своей красивой головкой, может, поймёшь, что я прав. Кто сказал фээсбэшникам, что я умнее тебя? По-моему, это была ты. И учти, что у меня перед тобой есть огромное преимущество: нет мозгов и гормонов, которые отключают в них соображение. Ты же умница! Не хочешь убивать ростков любви или дружбы, которые у вас зародились? Тогда дай им расти! Чувство, как и жизнь, не может застыть в одном состоянии. Оно или развивается и крепнет, или чахнет и погибает. Тебе ничего не стоит слетать к нему и взглянуть в глаза. В конце концов, примени магию и узнай, как он к тебе относится».

«Слетаю! – решила Настя. – Сейчас переоденусь...»

Она сняла помявшийся костюм и надела платье, в котором ходила сдавать экзамены. Когда одевалась, подумала, что нужно заняться одеждой. Мысль появилась и исчезла, смытая страхом и волнением.

«Раш прав, в том, что мне это ненужно, – подумала она, с трудом застегнув молнию. – Чёрт бы побрал этот экстернат, эту школу и её директора, которые свели нас вместе! Пусть это случается со всеми, но не в четырнадцать с половиной лет!»

Сфера послушно пролетела сквозь стену и устремилась к соседнему дому. Отсчитав восьмой этаж, Настя полетела вдоль окон, заглядывая в каждое. Комнату Олега узнала сразу и тут же увидела его самого. Юноша сидел за столом и что-то рассматривал. Когда она оказалась в комнате, увидела, что он уставился в её фотографию. Настя убрала сферу, но, для того чтобы обратить на себя внимание, пришлось заговорить.

– Давно так сидишь? – спросила девочка.

– Ты? – оторопел он. – Точно, пошли глюки! Ну и ладно, пусть ты глюк, только не исчезай!

– Стукнуть тебя, что ли? – задумчиво сказала она. – Во всех книгах читала, что галлюцинации проверяют болью. Ты хорошо её терпишь?

– Точно Настя! – воскликнул Олег и вскочил, опрокинув стул. – Как ты здесь очутилась?

– Сейчас вспомнишь, – сказала девочка и сняла блокировку памяти.

– Ты заставила меня забыть! – возмущённо крикнул он. – Кто дал тебе право копаться в моей голове? Почему ты меня оттолкнула? Я тебе нравился, иначе ты не взяла бы на остров, а потом вдруг стал безразличен. Почему?

– Нравился, – согласилась Настя, – но ты неправ: у меня не было безразличия, просто ты меня обидел. Я открыла тебе свой секрет, хотя для меня это смертельно опасно. Если о моих возможностях узнают, я долго не проживу. Не ты первый, кому я доверяла, но они или забыли мои откровения, или получили магическое внушение. Ты говорил о правах. Любой человек вправе защищать свою жизнь, я тоже делаю это как умею.

– И чем же я тебя обидел? – спросил Олег. – Тем, что не поверил в твою сказку?

– Ты не поверил мне! – крикнула она, и лежавшая на столе фотография вспыхнула и мгновенно сгорела. – Я не сказала тебе ни слова неправды, наоборот, рассказала больше, чем другим! Но они поверили, даже такой скептик, как мой дед, даже руководство государства! Сказка! Тебя засунуть бы в эту сказку, ты долго в ней не прожил бы! Слабак, который прячется за свой рационализм! Зря я сюда пришла. Не бойся, я больше не полезу в твою память, но внушение получишь. Оно никак на тебя не повлияет, просто не сможешь никому рассказать то, что обо мне узнал. А чтобы ты поверил, что это не гипноз...

В руке Насти появился меч, которым она изо всех сил рубанула журнальный столик. Девочка перестаралась, и заточенное до бритвенной остроты лезвие разрубило тонкую столешницу пополам. Вызвав сферу, не стала возвращаться в квартиру, а перенеслась на остров. Сфера исчезла, а Настя упала на песок и заплакала так, как плакала в далёком детстве от боли или обиды.

«Наревелась? – спросил Раш, когда она выплакалась. – Иди умойся и будем возвращаться. И выбей платье и шлёпанцы, а то натащишь домой песка, и Марк будет ругаться. Легче стало?»

«Я очень глупо себя вела?» – спросила девочка.

«Ужасно глупо, – ответил он. – Все влюблённые женщины глупеют на глазах, а если у них это первая любовь, то вообще тушите свет!»

«Ты большой знаток женской натуры», – выбивая из платья песок, съязвила она.

«О земной жизни я знаю всё, что знаешь ты, – возразил Раш, – а ты прочитала уйму книг. А в империи я слушал не только лекции по магии. За двести лет чего только не услышишь, так что опыта у меня навалом, пусть даже чужого. Ты обиделась на недоверие и решила за обоих, хотя для недоверия были все основания. Родные поверили, потому что они тебя знали, а в ФСБ сразу не поверил никто. Но они там прагматики, поэтому во главу угла поставили возможную пользу, да и приказ от зомбированного руководства сыграл свою роль. Поверили уже позже под давлением фактов, когда прослушали твой рассказ по десять раз. А ты показала Олегу только шар, а потом рассказала о богах и магии. Парень насмотрелся фильмов и начитался книг о пришельцах, поэтому и решил, что шар – это их аппарат, а рассказ... Не было у него ни времени для анализа, ни доказательств. Вот разрубленный стол это уже не гипноз. Интересно, как на порчу мебели отреагирует его отец».

«Я заплачу. Раш, ты не видел, куда делся один тапок?»

«Зарылся в песок, – ответил браслет. – Наплюй, дома есть другие. Мойся и уходим, а то сюда кто-то плывёт».

«Действительно, парус, – всмотрелась Настя. – В первый раз вижу на этих островах людей».