Текст книги "Проверка - Книга вторая"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Этим офицером оказался майор Лопухин. Он понравился своим отношением к ней и тем, что был очень похож на отца.

– Я получил допуск к вашему делу, – сказал майор, пропуская гостью в свой кабинет. – До этого я уже думал, что разучился удивляться. Полностью в курсе ваших способностей буду только я, остальные, кого будем привлекать к операциям, узнают только то, что им необходимо. О вас и так уже знают многие в нашей службе, и должны быть такие знающие в правительстве. Рано или поздно узнают и недоброжелатели, которых наши политики почему-то называют партнёрами. Сначала никто не поверит, а потом поднимется шум. Вы не делитесь, поэтому нужно будет скрываться. Иначе вас уберут, и не поможет никакая магия. Будьте к этому готовы. Год-два, может быть, три, но не больше. Паршивая овца нашлась бы и при прежнем режиме, а при нынешнем они ходят стадами.

– Посмотрим, – зло ответила девочка. – Я не о паршивой овце, а о своей ликвидации. Я уже сейчас навскидку кое-что придумала. За себя я почти не волнуюсь, вот сёстры и родители... Виктор Сергеевич, у вас полный допуск к моему делу? Вы знаете мои возможности, а то, где и как я их получила?

– В вашем деле этого нет, – ответил он. – Наверное, и мне не стоит знать. Давайте в двух словах поговорим о дальнейшей работе. Я знаю, что вы заняты в нашем научном центре по нескольким программам. Остаётся свободное время?

– Когда как, – пожала она плечами. – Иногда его мало, а сегодня улетела с обеда. Я в центре только неделю, поэтому не знаю, как меня будут использовать дальше.

– Давайте договоримся так, – предложил Лопухин. – Когда у вас появляется время, звоните мне по этому телефону. Если я на месте и не занят ничем срочным, мы встречаемся. Вам ведь будет нетрудно здесь появиться?

– Две-три минуты, – ответила Настя. – Не скажете, чем будем заниматься?

– Любые террористические акты выполняются по определенным схемам, – пояснил он. – В рамках одной схемы они могут отличаться в деталях, но стиль выполнения будет общим. На каждую такую схему наработаны планы противодействия. Вы идеальное оружие как для террора, так и для действий против террористов, поэтому ваше участие всё меняет. Основная работа падает на вас, а мы должны быть на подхвате. Главное – сохранить заложников, не допустить взрыва при минировании объекта и сохранить хоть одного мерзавца, как вы сделали это сегодня. Но нужно ещё не вызвать удивления лёгкостью операции и её последствиями. Действовать должны вы, а срывать аплодисменты будем мы.

– Понятно, – вздохнула Настя, – и здесь меня убирают на задний план. Никакой славы!

– Я понимаю, что вы шутите, но лучше забудьте о славе. Для вас она смертельно опасна. К тому же вы ничем не рискуете, поэтому для вас это не героизм, а рутинная работа.

– Устыдили, – засмеялась девочка. – Обещаю быть скромней. Номер вашего телефона я взяла. Можно уходить?

Получив разрешение, она вызвала сферу, полюбовалась на растерянное лицо майора и исчезла.

Дома были вернувшиеся мать с Олей. Мать сидела у телевизора, на экране которого показывали уже работающий терминал и брали интервью у кого-то из обслуживающего персонала, а Оля расположилась в спальне на недавно купленной для неё кровати и рассматривала выложенные из ранца учебники.

– На математику и чтение можно не ходить, – довольно сказала она сестре, – и времени хватает, чтобы выучить всё остальное. Нужно только посидеть с чистописанием.

– И куда ты спешишь? – спросила Настя. – Школа – это не только учёба, это целый мир, которого ты хочешь себя лишить. Будешь прыгать из класса в класс, как блоха, не узнаешь дружбы и любви и окончишь школу малявкой. Думаешь, это хорошо?

– А сама? – насупилась сестра. – В первом классе всё слишком просто. Из-за дружбы страдать целый год? Я могу подружиться с кем-нибудь другим!

– Говори с мамой, – махнула она рукой. – Пусть оформляет тебе экстернат.

Через час вернулся со службы отец.

– Думал, что приеду только ночевать, – сказал он собравшейся в гостиной семье, – но всё на удивление быстро кончилось.

– Ты о захвате терминала? – спросила Настя. – А при чём здесь вы? Там были ребята из «Вымпела» и другие фээсбэшники, а полиции я не видела.

– А что ты там делала? – спросил отец.

– Слетала и навела порядок. Заставила террористов перебить друг друга, а их главного – сдаться. Не нужно так бледнеть, мама, я всё делала из шара, который, по уверениям учёных, нельзя прострелить из пушки. Что ему какие-то автоматы!

– Наш СОБР там был, только во второй линии оцепления, – сказал отец, – а когда случаются такие ЧП, в готовности держат не только спецподразделения, но и всех остальных. А твой зомбированный главарь умудрился как-то покончить с собой. Я не знаю подробностей, только сам факт.

– Как же так? – растерялась Настя. – Я не пожалела на него сил!

– Он расстрелял своих? – спросил отец. – Наверное, приказала обо всём рассказать. Сама же говорила о том, что магия не сделает подонка ангелом, только сведёт с ума, а он не простой подонок, а убеждённый. Твой приказ вступил в противоречие со всем тем, ради чего он жил. Наверное, он просто свихнулся, а сумасшедшему на твои приказы... Теперь нас будут обвинять в том, что его выдоили и прикончили. Из-за твоего вмешательства у этого захвата какой-то дикий финал. Боевики не устраивают таких разборок.

– А почему у них получилось захватить аэропорт? – спросила мать. – Разве там не было охраны?

– У работников службы безопасности были пистолеты, – ответил он, – но двоих убили сразу, а ребята на второй двери не могли стрелять из-за пассажиров, а потом с ними же сбежали. Были пять фээсбэшников, но пистолет против автомата хорош только в плохих фильмах. Двух из них застрелили, а трое других ушли через выходы на посадку. Воевать с их оружием было бесполезно. Было оружие ещё кое у кого, но никто из них не стал стрелять. Одиночку или нескольких террористов с пистолетами завалили бы, но не отделение автоматчиков. Мы не рассчитывали на такую наглость. Теперь охрану аэропортов будут усиливать. Настя, о тебе многие знают в службе?

– О моих способностях знают примерно тридцать человек, включая трёх медиков и двух физиков, – ответила дочь. – А почему ты спросил?

– Потому что боюсь за всех вас, – признался отец. – Рано или поздно о тебе узнают, а чем больше людей с тобой работают, тем раньше это случится. Ты одна можешь поставить на уши весь мир, а многие не захотят так стоять.

– О чём ты, Коля? – не поняла мать.

– Отец сказал, что я самое страшное оружие России, – невесело пошутила Настя. – Могу в своём шарике проникнуть куда угодно и всё заминировать. В него войдёт даже обычная боеголовка, что уже говорить о ранцевых взрывных устройствах. Можно взорвать сразу множество объектов, парализовав наших врагов, отравить водоснабжение в их мегаполисах и украсть любые секреты.

– Но ты же не собираешься этого делать! – возмутилась она.

– С бомбами и ядами не собираюсь, – подтвердила дочь, – а насчёт секретов не уверена. Я сама такое предложила. Но если бы я даже безвылазно сидела в Москве, то и тогда мне никто не поверит. Достаточно того, что есть такая возможность. Ладно, будем надеяться на то, что это случится нескоро.

Расстроенная мать выключила телевизор и вместе с отцом ушла в спальню, а Настя до ужина просидела за компьютером. Новости пестрели сообщениями из Москвы и всяческими домыслами по поводу кровавого и так странно закончившегося террористического акта. Без потерь захватив заложников, террористы не потребовали ни денег, ни освобождения кого-то из соратников, ни даже самолёта, чтобы куда-нибудь улететь. Они просто перестреляли друг друга, а главарь сдался, а потом удавил себя припрятанным шнуром. Когда улетала из центра, было желание вечером навестить подруг, сейчас испортилось настроение и не хотелось уже ничего.

«Если так из-за всего расстраиваться, скоро заболеешь, и не поможет никакая магия, – сказал Раш. – Подумаешь, о тебе узнают! Во-первых, это случится нескоро, а во-вторых, ты же уже придумала».

«Всех так не запугаешь, – возразила Настя. – Даже если не доберутся до меня, попробуют достать родных. Вот как тогда жить Оле?»

«Почему не запугаешь? – усмехнулся он. – Ты придумала одну каверзу, а я придумаю десять. С твоими способностями легко жить в любой стране, и никто вас не узнает. Нетрудно забраться даже в Америку, в какой-нибудь провинциальный городишко. С деньгами там можно очень неплохо устроиться. Обработаешь в нём всех и получишь несколько тысяч друзей. Работать можешь продолжать в ФСБ, а жить в США. Хорошая шутка? Смените имена, пробьёте свои данные по всем базам и станете стопроцентными американцами. Если постараться, можно состряпать непробиваемую биографию, и все жители какой-нибудь американской дыры будут с пеной у рта утверждать, что знают тебя с пелёнок. Глядишь, со временем станешь у них первой женщиной-президентом, если на этот пост раньше не изберут Хиллари».

«Спасибо, Раш, – засмеялась Настя. – Может быть, так и сделаю».

– Что ты ржёшь? – спросила с кровати Оля. – Мешаешь заниматься.

– Ты стала чересчур деловая, – сказала ей Настя. – Раньше возилась с куклами, а теперь их забросила. Где твоя Джана? Я уже давно её не видела.

– Обе лежат в шкафу, – смущённо ответила сестра. – Иногда я с ними играю.

– Не жалеешь, что ушла со мной? Я понимаю, что здесь интересней, но там ты была одной из немногих, а здесь такая же, как все.

– Я и здесь стану не такой, как все, – пообещала Оля. – У меня всё уже есть или скоро будет, вот только красота... Слушай, спроси у браслета, как мне стать красавицей.

«Внешность можно как-то менять с помощью второго перстня, – ответил Раш, – только я не знаю как. Попробуй сама, только не на семье. Возьми кошку или собаку и что-нибудь в них измени».

Глава 16

– Значит, вы закончили, – сказал президент. – Выписку для меня сделали?

– Материалы обрабатываются, – ответил директор ФСБ. – Через два дня закончим. Но я предпочёл бы обойтись без выписки. Может, вас устроит мой рассказ?

– Время есть, – посмотрев на часы, согласился президент. – Начинайте, Александр Васильевич, с нетерпением жду вашего рассказа.

– Настя в центре двадцать дней, – сказал Бабурин. – Первой в плане исследований была медицина. Сначала исследовали саму Настю, но ничего особенного не нашли. Очень хорошо развитая и сильная девочка с идеальным здоровьем. Потом к ней привезли двенадцать больных разных возрастов с различными заболеваниями. Действовала она на них очень недолго три раза. После каждого воздействия делался пятнадцатиминутный перерыв. Через неделю больные исцелились, а те, кто был постарше, заметно помолодели. Что явилось причиной исцеления, так и не установили, но профессор Ребров считает, что исследования нужно продолжать. По его мнению, Настя действует не на болезнь, а на весь организм, заставляя его бросать все силы на исцеление. Возможно, она эти силы как-то подпитывает. Если нельзя понять причину, можно использовать следствие.

– Новые лекарства? – спросил президент.

– Совершенно верно, – подтвердил директор. – У центра не такие уж большие возможности и мало специалистов. Есть предложение создать большую государственную клинику. Своих будем лечить бесплатно, а если захотят лечиться из-за границы, пусть платят.

– Будет много шума! Как только поймут, что мы реально лечим всё... Потребуют делиться, обвинят в национальном эгоизме и пригрозят санкциями.

– Наплюём. Мы ни с кем не обязаны делиться секретными технологиями, тем более с теми, кто поливает нас грязью и душит санкциями. Пусть скажут спасибо за то, что разрешим лечиться, у нас своих больных навалом. Если последуют новые санкции, просто прекратим их лечить. У нас есть кому оказывать такие услуги. В палатах установим какую-нибудь навороченную аппаратуру, а вдоль них будет скрытый коридор, поэтому никто не увидит нашу целительницу. Кое-кому из западных пациентов можно будет подправить мозги. Не сильно, чтобы не бросалось в глаза, а самую малость. Изменение их отношения к России припишут благодарности за исцеление.

– И сколько больных она сможет исцелить?

– Много. Если заставить кроватями все палаты, а Настю больше ни на что не отвлекать, то до пяти тысяч человек в день. Сил на лечение требуется немного, а во время пауз между обработками она может заняться больными в других палатах. Каждый больной пробудет в лечебном корпусе сорок пять минут, а потом его переведут в больничные корпуса для долечивания. Пусть там выздоравливают, а наши врачи будут их исследовать.

– Разве вы больше нигде не хотите её использовать? – спросил президент.

– Есть мысль создать центр по быстрому изучению иностранных языков. Тоже специально сконструированные машины и секретные технологии. Пусть гадают, что мы нарыли. Тем государственным служащим, кому это нужно для работы, услуга будет предоставляться бесплатно, все остальные пусть платят. Спрос должен быть большой даже при высоких ценах. Время это у Насти займёт немного, а сил на языки уходит меньше, чем на лечение.

– А оптимизация?

– Это только для внутреннего употребления, – ответил директор. – Избранные учёные и администраторы, ну и наши люди. Настя не тратит сил на оптимизацию, но на обработку требуется время. Работает браслет, поэтому сама девочка может даже спать.

– Она не взвоет от такой нагрузки?

– Физически это нетрудно, а она будет рада лечить. Сделаем один день выходным, а с её возможностью перенестись в любое место, будет нетрудно отдохнуть. Оптимизацию можно совместить с каким-нибудь развлечением. Психологи всё проработают.

– Что с сохранением? Использовали робота?

– Три дня назад Настя отправила его на два часа, а потом вернула. По внутренним часам робот находился вне Земли только пятнадцать миллисекунд. Естественно, что он ничего не успел выполнить.

– Во сколько же раз там замедляется время? – удивился президент.

– Примерно в полмиллиона раз. В этом и секрет сохранения. Притяжение в том мире в два раза меньше, чем на Земле, атмосфера разряжённая и состоит из азота. Температура по какой-то причине не измеряется, электромагнитное излучение обнаружить не удалось, в том числе и в инфракрасном диапазоне, а при подсветке сделали несколько снимков, когда посылали робота второй раз на более длительный срок. Повсюду видны какие-то нити с шариками. В общем, на выходе почти ничего не получили, разве что физики теперь точно знают, что время в разных местах Вселенной может изменяться по-разному.

– Что говорят аналитики о Вероне? Можем мы ей помешать?

– Вряд ли. Рассказы Насти мало что дали, но её артефакты... Прожившая тысячи лет представительница цивилизации, управляющей множеством миров... Если это правда, нам нечего ей противопоставить. Это только в американских фильмах пришельцев бьют направо и налево. Сильно вы опасались бы папуасов, приплыв к их островам на атомном авианосце?

– Проработали меры безопасности?

– Это сделали сразу, и первым пунктом в мероприятиях стоит обработка Настей всех, кто о ней знает. Список наших сотрудников у меня есть, а вот люди вашего окружения...

– Да, это нужно сделать, – согласился президент. – У меня таких пять, и я сам сведу с ними Настю. Заодно узнает, говорили ли они о ней кому-нибудь ещё. Я строго предупреждал, но не помешает проверить. Как вы оцениваете её действия при очистке терминала?

– Она ничем не рисковала и действовала не лучшим образом. Занялась уничтожением боевиков на первом этаже, вместо того чтобы начать с тех, кто охранял заложников. Если бы у них не выдержали нервы при стрельбе, могли пострадать люди. Она могла сама убить всех, но побоялась, что будет много вопросов.

– А сейчас их мало? – с сарказмом сказал президент. – Весь мир гадает, что у нас за террористы, которые после удачного акта начинают такие разборки. Будете использовать её при терактах?

– Да, конечно, – ответил директор, – но это будет редко. Настя уже работала по этой теме с моими людьми.

– Я доволен, – сказал президент. Запускайте в работу все проекты и проводите обработку своих людей. Когда Настя закончит, свяжитесь со мной.

Встреча президента с Настей произошла через пять дней. Уже второй день не было никакой работы, поэтому девочка днём была дома. Сегодня позвонил сам Бабурин и попросил появиться в четырнадцать часов в том месте, где они встретились в первый раз. Сфера возникла возле особняка в Ново-Огарёво и влетела в комнату с камином.

–Здравствуйте, Владимир Викторович, – убрав её, поздоровалась девочка. – Я не рано прилетела?

– Ровно два, – ответил президент. – Точность – вежливость королей, добавлю, что и королев тоже. Садитесь, ваше величество, побеседуем.

– Смеётесь, – улыбнулась она. – Знаете, я ведь всеми силами стремилась отделаться от трона, а потом почувствовала, что чего-то не хватает. Начала жить, как и мечтала, только для себя и семьи, и почувствовала ущербность такой жизни. Дело не в самой власти, а в возможности что-то решать для миллионов людей. После этого свои проблемы кажутся незначительными.

– Вы поняли суть власти, – сказал он, с уважением посмотрев на девочку. – Почести и привилегии – это приятная, но внешняя её сторона. Если они много значат для человека, ему нечего делать в политике. Честолюбие важно, но оно должно играть второстепенную роль. Я сам не ангел, иначе не добрался бы до своего поста. Но в отличие от многих других, мне не безразлична эта страна и её народы. Я тоже стремлюсь стать богаче, но не столько ради самого богатства, сколько для того, чтобы выжить. Президентство – это не корона, оно не навсегда. В этой стране на меня обижены очень влиятельные люди, а таких обиженных за её пределами ещё больше. А в моём распоряжении уже не будет спецслужб, только те возможности, которые я обеспечу себе сам. Связи – это хорошо, но они не всегда работают, а со временем их становится трудней использовать. Деньги – вот единственная сила, которая у меня останется.

– Это понятно, – согласилась Настя, – непонятно, зачем вы мне это говорите.

– Сейчас поймёте, – сказал он. – Вы зомбировали меня, запретив причинять вам вред...

– Зомби – это те, кто теряют над собой контроль и подчиняются чужой воле, – сердито перебила девочка. – Один запрет это не зомбирование, и у меня были основания так поступить!

– Я сказал не в упрёк вам, а по другой причине, – объяснил президент. – Я согласен с тем, что такие причины у вас были, хотя сам от этого не в восторге. Но я мог подчиниться вашим требованиям и не оказывать вам никакого содействия. Сказать, сколько времени вы безбедно просуществовали бы, если бы я не приказал обработать всех тех, кто о вас знает? А с вашей смертью я освобождаюсь от зависимости. Естественно, что перед этим я воспользовался бы вашими услугами.

– Вы прониклись ко мне симпатией или сумели оценить пользу и, несмотря на зомбирование, оказали помощь и содействие! – сказала Настя. – Это я уже поняла. Остаётся сказать, чем я должна за это расплатиться.

– Давайте начнём разговор сначала, – предложил он. – Вы не позволите называть вас на ты? Как-то непривычно выкать девочке. Вам этого не предлагаю, а то войдёт в привычку и ляпните на людях.

– Тыкайте, – разрешила она, – и переходите к тому, из-за чего меня вызвали.

– Я хочу с твоей помощью сократить число своих врагов, – сказал президент. – Не бойся, никто не заставит тебя их убивать. Ты знаешь, кто сегодня правит Россией? Не в Думе или в правительстве, а на самом деле.

– Откуда? – сказала Настя. – В интернете только пишут о кланах и делают многозначительные намёки. Конкретные фамилии мне не встречались.

– Если будешь мне помогать, узнаешь всё это и многое другое. Ты можешь распознать ложь? В твоём рассказе об этом ничего не было.

– Могу распознать ложь и определить, как человек относится ко мне или к кому-нибудь другому. Вы хотите, чтобы я кого-то проверила?

– И это тоже. Со временем проверишь чиновников моей администрации и ещё кое-кого. Что для этого нужно?

– Только уединиться с каждым минут на пять. Я подчиню их, а потом задам те вопросы, которые вы дадите, и оцениваю правдивость ответов. Если вы будете с ними общаться, а я окажусь рядом, смогу оценить то, как к вам относятся. И делать это можно находясь в шаре.

–Замечательно! – довольно сказал он. – В ФСБ тебя не просили заниматься чем-то подобным?

– Александр Васильевич сказал, что, пока будут строить клинику и заниматься центром для изучения языков, у них нужно кое-кого проверить. Но это не сплошная проверка, потому что речь шла о нескольких офицерах.

– Я тоже не заставлю проверять всех. Но это хоть и важная, но не первоочередная работа.

–Первоочередная – это враги, – кивнула девочка. – Кто они?

– Это очень влиятельные люди, – ответил он. – Всего наберётся человек тридцать-сорок. Когда сделаешь, мне будет намного легче. Сейчас во многих вопросах связаны руки.

– Я согласна, – сказала она, – но будут два условия. Первое заключается в том, что я должна ознакомиться с досье на каждого и знать, что им нужно внушать.

– Не доверяешь мне и хочешь оценить их сама, – сделал он вывод. – Это можно сделать. А что у тебя было вторым условием?

– Если обо мне узнают, придётся где-то прятаться или защищаться. В этой защите мне может понадобиться помощь государства, вплоть до серьёзного оружия.

– Я постараюсь, но не могу твердо обещать. Я не император, а управляющий и тоже во многом обязан следовать законам, но если задействовать твои способности, эти ограничения можно обойти. Теперь договоримся о связи. Возьми этот мобильник. Он будет служить только для общения со мной и связан с одним из моих стационарных телефонов. Если не отвечу, сообщи причину звонка. Всё запишется, и я позже прослушаю. Ты можешь провести оптимизацию?

– Это займёт с полчаса и нужно столько же времени каждый день в течение недели, – предупредила Настя, – да и потом не помешает провести два-три сеанса. Но можно сделать проще, если вы согласитесь полностью мне подчиниться. Тогда я ненадолго надену вам свой браслет, а потом сниму. Подчинение – это страховка на тот случай, если вам не захочется его возвращать.

– Если только для этого, то я согласен, – сказал он и протянул руку. – Правая подойдёт?

– Подойдёт любая, – ответила она, надевая ему браслет. – Теперь нужно подождать. Если хотите, он заодно может омолодить. Не сильно, но лет пять скинете.

– И ты ещё спрашиваешь, – засмеялся он. – Конечно, пусть омолаживает.

– Ответите на один вопрос? – спросила Настя. – Как далеко вы готовы пойти в противостоянии с США?

– Нам нужно не столько бодаться с Америкой, сколько укреплять себя. Они сами однажды свернут себе шею. Это будет счастливый день для многих, только не все его переживут. Знаешь китайскую пословицу? В ней говорится, что нужно спокойно сидеть на крыльце дома, и мимо пронесут труп твоего врага. Наша война с США станет для всего мира последней неприятностью, жаль, что многие в руководстве Соединенных Штатов этого не понимают. Они считают, что можно добиться такого подавляющего превосходства, которое позволит решить дело одним ударом и не получить такой удар в ответ.Если довольствоваться тем, что у нас есть, и не тратиться на оборону, когда-нибудь так и будет. Мы живём в очень интересное и опасное время. Возникают новые центры сил, и прежним игрокам это нужно учитывать. Но к превосходству привыкают, а ещё быстрее привыкают жить не по средствам и начинают считать такое в порядке вещей.

– А что можете сказать о других угрозах существованию человечества, кроме войны?

– Что о них скажешь, Настя? – пожал он плечами. – Потенциально их много, а вот реализуется что-то или нет, в этом нет определённости. В любом случае, пока столько сил тратится на войну и каждый заботится только о своих интересах, не получится ничего сделать. Чем хуже живут люди, тем меньше их беспокоят какие-то отдалённые катаклизмы, которые то ли будут, то ли нет. И они не склонны тратиться, чтобы их предотвратить. Нас ведь тоже обвиняют во многих грехах, а сами подрывают возможности нашей экономики. Деньги всегда тратятся на первоочередное – это заложено в природе человека.

– А коррупция? Неужели нельзя с ней бороться? Ведь доходит до смешного...

– Доходит, – согласился президент. – Ты решила воспользоваться случаем и взять у меня интервью по самым наболевшим вопросам? Язв у нас в обществе много, коррупция – только одна из них. Это тоже свойство человека – использовать своё положение для обогащения. Наверняка взятки брали ещё в Древнем Риме, а то и в более древние времена. С этим очень трудно бороться, особенно с тем государственным аппаратом, который достался от прежнего президента и во многом не изменился. Крадут или берут взятки почти все. Знаешь, что такое откаты? Вижу, что знаешь. Во всём мире с этим пытаются бороться, но успехи так себе. Для эффективной борьбы нужна вся полнота власти и драконовские меры. Сейчас такая борьба невозможна, потому что нет такой власти, и я не могу позволить себе таких мер. Меня и так обвиняют во всех смертных грехах, а если дать повод...

– А если я сделаю ваших врагов друзьями?

– Друзьями не сделаешь даже ты, – вздохнул он. – Мне достаточно их лояльности. Если у тебя получится, это многое изменит. Но не рассчитывай на быстрый эффект, потому что в таких делах опасно спешить. И многое будет зависеть от положения в международных делах. Это СССР, пока не потерял продовольственную независимость, имел замкнутую экономику и мог плевать на соседей, хотя и тогда такого не делали. У нас зависимость гораздо больше. Я ответил? Тогда задам свой вопрос. Когда ты в первый раз здесь появилась, сказала об Овальном кабинете. Насколько это реально?

– А что в этом может быть нереального? – удивилась она. – Прилетаю и записываю на камеру все, что там происходит. Если сфера на полу, энергия совсем не тратится. Висеть в воздухе весь день будет трудно, но и американский президент столько там не сидит. Нужен чувствительный микрофон, чтобы я отлетела подальше, а то и меня могут услышать. И почему только Овальный кабинет? У других президентов и премьеров нет кабинетов? Или вы не знаете, как они выглядят? Можно снять их всех на каком-нибудь совещании. Только достаньте мне хорошие наушники, чтобы я сама не слушала, что они болтают, и установите камеру на треногу. А я лучше возьму учебники за оставшиеся классы и подготовлюсь к сдаче экстерната. Пока всё строят и я ничем не занята, это нужно использовать.

– Сегодня подготовят, – пообещал президент. – Учебники есть?

– Купила сразу за все классы, – ответила Настя. – Месяца за три должна сдать за оставшиеся четыре года. Через две недели начало учебного года, поэтому завтра побегу оформлять экстернат.

– Нечего тебе бегать самой, – сказал он. – Я позвоню Бабурину, и тебе всё сделают. Как с работой у сестры?

– Пока не жаловалась. Я вложила в неё тринадцать языков, а позже добавлю. Свою борьбу тоже записала, и она занялась укреплением тела. В службе тоже чему-то учат. Пусть поработает, пока не заарканит кого-нибудь из офицеров. Там ребята все, как один, умные и плечистые, наверное, среди них есть и холостые.

– А сама? – усмехнулся президент. – В твоём возрасте уже вовсю влюбляются, причём редко в сверстников. Мои дочери ходили с задумчивыми улыбками и тайком смотрели на фотографии. Или пока никто не понравился?

– Чёрт его знает, – откровенно сказала она. – Перед моим похищением нравился один мальчишка. Сидела в лесу людоедов и ревела в первую очередь из-за родителей, но и из-за него тоже. А потом... Принцы увивались, но мне они были не нужны.Скорее всего,не хотела себя ни с кем связывать. А когда вернулась, уже чувствовала себя взрослой, а одноклассники так и остались детьми. Какая может быть любовь? Ничего, моё от меня не уйдёт, всё ещё будет. Мне пока рано любить.

– Это хорошо, что ты такая рассудительная, – довольно сказал он. – Надеюсь, что такой и останешься. У взрослых из-за любви часто отшибает мозги, а у молодых так бывает всегда.

– Раш передал, что его можно снимать. Протяните руку.

Президент подал руку, и Настя забрала у него браслет.

– Ваше послушание я сняла, – сказала она, поднявшись со стула. – Оптимизация будет длиться несколько дней, а помолодеете через две недели. Почаще появляйтесь на людях, и никто ничего не заметит. Подумайте, какие языки хотели бы знать. Необязательно на них говорить прямо сейчас. Заговорите, когда откроем учебный центр. Это станет для него хорошей рекламой. Я больше не нужна? Тогда до свидания.

Вернувшись от президента, Настя увидела, что родная контора выполнила её просьбу. Пять дней назад, когда она приехала в Следственное управление обрабатывать знавших о ней сотрудников, там же был и Александр Васильевич. Он вызвал Настю по своим делам в кабинет Можейко, и девочка решила этим воспользоваться.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала она директору. – Я пока не занималась вторым перстнем, а сейчас есть время и желание для таких занятий, нет только подопытного объекта.

– И какой объект нужен? – спросил он. – Второй перстень – это тот, который убирает генную несовместимость?

– Браслет сказал, что с его помощью можно менять внешность, – объяснила Настя. – Можно взять собаку или кошку, но мне нужно пробовать для человека. Не достанете мартышку? Яне хочу заниматься этим в центре. Нужно провести много опытов и долго ждать результатов. Даже с моим шаром неудобно каждый день мотаться в центр только из-за одной обезьяны. Так достанете?

– Я распоряжусь, – пообещал Александр Васильевич. – Возьмёте свою макаку у Бабурова.

И вот теперь на диване сидела небольшая мартышка с буровато-зелёной шерстью и белым воротничком. С одной стороны от неё сидела Оля, а с другой примостился Марк.

– Откуда она взялась? – спросила Настя находившуюся в гостиной мать. – Я заказывала, но сказали, что буду забирать сама.

– Привёз Зеленин, – ответила она. – Оставил для этой обезьяны сумку с фруктами и сказал, что будет есть всё, даже мясо. Вот тебе по ней все распечатали. Это зелёная мартышка, её кличка – Джуна. Не скажешь, для чего она тебе нужна?

– Буду с помощью магии лепить из неё человека, – пошутила девочка. – Не беспокойся, она не доставит хлопот. Магией приучу к горшку, а если окажется тупой, обработаю браслетом.

– Позвоню отцу, чтобы купил горшок и детскую кроватку, – вздохнула мать. – Учти, что спать она будет в вашей комнате. Места там хватит, а больше класть некуда, разве что на лоджию, но там скоро станет холодно.

– Марк, присмотри за ней, чтобы не безобразничала, – попросила Настя домового. – Мне нужно навестить подруг.

Девочка позвонила Алле и спросила, не может ли к ней приехать Ольга.

– Созвонись с ней, – попросила она подругу. – Мне позвонишь, если она не приедет или когда уже будет у тебя.