Текст книги "Неудачник"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Хочешь сказать, что твой отец приложил руку к её смерти?

– Может, и приложил. Печалился он недолго. А на вашей Гретте он женится. Красивая женщина с мягким характером и отсутствием сильной родни – это то, что ему нужно. Видно, что Гретта его не любит, а только устраивает свою судьбу, поэтому у неё не будет ревности. Она не скажет ему ни слова против.

– А зачем это нужно тебе? – спросил Клод. – Мать уедет, а отец не простит этой выходки. Из-за тебя он лишится кучи золота.

– Ну и пусть! – упрямо сказал Крис. – Ты не понимаешь... Когда умерла мама, сестре было восемь лет, и она быстро утешилась. Отец любил Луизу и во всём ей потакал, а она уже тогда вертела слугами. А мне было только пять. Отец относился ко мне как к наследнику, а не сыну. Учителя, подарки, золото – это у меня было, не было только близкого человека! В нашем замке не появлялся ни один мальчишка, не было даже девчонок, поэтому я не мог завести друзей. А в гости брали только Луизу, да и то редко. Если бы не библиотека, я сошёл бы с ума, но нельзя же всё время читать книги! От этого тоже можно рехнуться. Я так надеялся, что мама что-нибудь придумает, но она ничего не смогла сделать, а теперь ещё и ты уедешь. Всё, договорим потом. Видишь, приоткрыта дверь? Значит, Эрих в библиотеке. Наверное, протирает пыль.

Они зашли в библиотеку и сразу услышали шаркающие старческие шаги. Из-за крайней полки с книгами появился слуга, который поспешил к посетителям.

– Извините, господа, но хозяин велел никого не пускать! – сказал он с поклоном. – Даже вас, господин граф. Он приказал провести уборку и принести ему ключ.

– Хорошо, что я поторопился, – довольно сказал Крис. – Надеюсь, что библиотеку закроют только до вашего отъезда, а то без книг плохо. Начинай работать.

– Он не помешает, – сказал Клод, имея в виду застывшего Эриха, – и потом ничего не вспомнит. Пошли к полкам с магией.

С книгами они возились с полчаса, отобрав их два десятка.

– Больше нельзя брать, – сказал Крис, перекладывая оставшиеся книги так, чтобы не бросалось в глаза, что их стало меньше. – Старик сразу заметит. А то я забрал бы себе книгу с демонами. Эх, был бы я магом! Я не вылезал бы из их миров! Давай выносить отобранное. Нам здесь две ходки, а тебя скоро могут позвать к мастерам.

Они в два приёма перенесли книги в комнаты Криса, «разморозили» слугу и побежали к комнатам Клода.

«Клод, где тебя носит? – мысленно спросила Алина, когда уже подбегали к дверям. – Сейчас с нас закончат снимать мерки и займутся тобой и Робером. Знаешь, – она фыркнула, – твоя графиня его заездила. Он, бедный, еле ходит, зато Мануэла не ходит, а летает. Мне она заказала целых три платья и две пары туфель. Зачем столько, если буду сидеть в доме? И ещё всем будут шить из кожи дорожную одежду. Оказывается, здесь дамы ездят на лошадях в штанах! Я сначала не поверила, но мастер подтвердил. Представляешь меня в штанах?»

«Не представляю, – улыбнувшись, ответил брат, – но думаю, что это удобнее наших дамских сёдел. Поедем в карете, но может так случиться, что её придётся бросить и пересесть на лошадей. Видел я, как вы мучились, когда мы бросили возок. Скажешь, когда с вами закончат».

С мастерами были заняты до обеда, а когда собрались в трапезной, Мануэлу попытались отравить. Она не думала, что до этого дойдёт, но всё-таки попросила Баума проверить стоявшие возле неё блюда.

– Зря вы беспокоитесь, – сказал маг. – Ссора с мужем – это не повод для отравления. Но я, конечно же, проверю.

Баум создал нужное заклинание, и поваливший из жареного мяса пар окрасился в зелёный цвет.

–Действительно... – растерялся он. – В ваше мясо добавили какую-то дрянь. Это не яд, а сонное зелье. В остальных кушаньях ничего нет.

– Тогда я попрошу всех об этом забыть, – с улыбкой сказала Мануэла, взяла своё блюдо с мясом и поменяла его местами с тем, которое стояло на столе Ойгена.

– Разумно ли это? – нахмурился Баум. – Может, мне обезвредить мясо? Полностью это не сделаю, но вреда уже не будет.

– Не возражаю, – ответила графиня, – но пообедаю из этого блюда. А из того пусть ест муж.

– Вам лучше не сидеть здесь месяц, а уехать раньше, – посоветовал маг. – Можно поднять скандал или обратиться в магистрат, но вы ничего не докажете, а вашего мужа не поведут на допрос. Для этого пока нет оснований.

– Я подумаю, – ответила Мануэла, – а вас, Баум, попрошу держаться подальше от наших разборок. Вы ведь знаете, на что способен Ойген.

На обед граф опять пришёл под руку с Греттой. Он выглядел довольным и даже пару раз пошутил. Ел медленнее обычного и к концу трапезы стал сонным, да и Гретта выглядела такой же. Когда они поели и ушли, остальные тоже начали покидать трапезную.

– Вы уже закончили с книгами? – спросила Клода Луиза. – Тогда сегодня ты только мой. Пойдём посидим в зимнем саду. Отец со своей пассией сейчас завалится спать, так что нам никто не помешает.

Он ещё ни разу не был в этой большой комнате с окном на всю стену. От двери к окну был оставлен проход, по обе стороны которого стояли кадки с землёй. Деревьев в них не было, только кусты. Рядом с окном стояла скамейка со спинкой, на которую они и сели.

– Я без тебя долго не выдержу, – сказала девушка, – и рядом с тобой тоже не выдержу. Клод, что мне делать? Мне уже шестнадцать, и я так хочу твоей любви, что кружится голова и становится безразличным, что будет дальше, лишь бы ты был мой! У меня есть своя лошадь и тысяча золотых...

– Послушай, Луиза, я тоже хочу твоей любви, но Мануэла права. Ваше дворянство не примет наш брак. Мне безразлично, что скажет или сделает твой отец, но если от нас все отвернутся, ты никогда не будешь счастлива!

– Мне никто не нужен, только ты! – зашептала она, обхватив его руками. – Пойдём в мою спальню!

– Вовремя я пришла! – сказала стоявшая в проходе графиня. – Всё, кончились ваши посиделки! Клод, застегни рубашку и иди за мной! А тебе, моя дорогая, нужно пить отвар сенницы, чтобы сбить любовный пыл.

– Не отдам! – крикнула Луиза, вцепившись в Клода. – Он мой! Мама, я не могу без него!

– Тяжёлый случай, – сказала Мануэла, подходя к ним вплотную. – Мне жаль тебя, дочка, но придётся терпеть. Отпусти парня и иди в свою комнату! Видеться вам только во вред. А насчёт сенницы подумай: мне она помогала, когда долго отсутствовал твой отец.

Графиня освободила Клода от объятий дочери и увела из зимнего сада.

– Приходи в себя, – сказала она ему. – У дочери отшибло мозги, не хватало ещё того же у тебя! Нам нужно срочно отсюда уезжать, а у меня нет денег для аренды дома. Ты говорил, что они есть у тебя.

– Есть две тысячи золотых, – ответил Клод. – Этого хватит?

– Достаточно пяти сотен. Нужно отдать их Роберу, и пусть срочно едет в Альфар! Я скажу, к кому обратиться. Заодно вывезет в сумках книги. Если он быстро обернётся, можем уехать до ужина. Будет лучше, если Ойген со своим золотом и бумагами приедет к нам, чем нам оставаться в этом замке.

Они успели и с арендой дома, и с переездом. Робер вернулся из города, когда начало смеркаться, и Мануэла сразу же дала команду уезжать. Конюхи заранее подготовили карету, в которую погрузили вещи и посадили женщин. Клод с Робером и наёмники уехали верхом. Можно было не хитрить с книгами, потому что их вещи никто не смотрел, но, скорее всего, это объяснялось тем, что Ойген не отошёл от действия зелья и спал. Графиня сходила проститься с детьми и запретила дочери видеться с Клодом.

– Не будь дурой, – сказала она девушке. – Ему ни к чему твои слёзы, лучше поплачь в подушку. Я люблю тебя, глупышка, и постараюсь сделать всё, чтобы вы встретились как можно раньше. Только ваша встреча не должна повредить чести семьи!

В городские ворота въехали потемну, когда стражники уже готовились их закрывать. Робер снял большой одноэтажный дом в центре города, и до него пришлось добираться по едва освещённым редкими фонарями улицам. Альфар был небольшим городом, и в дневное время можно было доехать быстро, но сейчас заплутали, а спросить дорогу было не у кого. Наконец выбрались на нужную улицу и по ней доехали до арендованного дома. Робер достал ключ и отпер замок на воротах в высоком кирпичном заборе. К дому подъехали по усыпанной гравием дороге, идущей через неухоженный парк. Помещения для кареты не было, поэтому её оставили возле дома, а выпряженных лошадей наёмники отвели в конюшню. Из-за отсутствия слуг вещи перенесли сами. В доме были девять жилых комнат, кухня и одна комната с удобствами. Нашли и зажгли фонари, но не стали раскладывать вещи, отложив дела на утро.

– Лошадей покормили? – спросила Мануэла у зашедшего в дом Эвальда. – Ну и хорошо. Они поели, а нам это делать необязательно. Запирайте дверь, и ложимся спать. Завтра наймём слуг и купим всё необходимое. Робер, вы поможете развязать шнуровку?

– Ещё один чужой дом, – печально сказала Клоду сестра. – Будет ли когда-нибудь свой? Что ты такой грустный? Это из-за Луизы? У вас ничего не было на скамейке?

– Если бы и было, я тебе ничего не сказал бы, – ответил он. – Есть вещи, которыми не делятся даже с сестрой. Запомни это и не задавай больше таких вопросов. Когда придёт твоё время, сама о многом будешь молчать.

– Вот уже с нами нет Гретты, а мы даже не попрощались. Она теперь станет графиней, а я никогда не вышла бы за такого, как этот граф!

– Он тебе предлагал? – улыбнулся Клод. – Жизнь, сестрёнка, сложнее, чем о ней пишут в книгах. Гретта была иждивенкой, не знающей, что с ней случится завтра, а теперь станет имперской графиней. Мужчине, давшему ей так много, можно многое простить.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась Алина. – Старше на каких-то два года, читал только книги по магии и не знался ни с одной женщиной, кроме меня!

– Ложись спать, женщина. Утром будет много дел.

Глава 16

– Пока не будут готовы мои одежда и обувь, я отсюда не выйду, – сказала мужчинам Мануэла, – а у нас много неотложных дел, и выполнять их придётся вам. Я настояла на том, чтобы Ойген оплатил наши заказы, так что на них деньги не нужны. В дом пока ничего покупать не будем: здесь и так всё есть. Деньги потребуются на наём слуг, аренду экипажа и еду. Перед отъездом я написала мужу письмо, которое заставит его быстрее шевелиться, но мы не получим денег раньше чем через два дня. Я могу прийти в представительство императорского банка и взять у них ссуду, за которую потом спросят с Ойгена. Он это знает, поэтому не стал со мной торговаться. Но по ряду причин я не хочу так поступать, к тому же мне просто не в чем к ним ехать. Поэтому, Клод, придётся опять тратить твоё золото. Но, как только с нами расплатится Ойген, я сразу всё верну.

– Эти деньги тратятся на нас, – ответил Клод. – Берите их, сколько потребуется.

– Слушайте, что нужно сделать в первую очередь, – продолжила Мануэла. – Вы, Эвальд, сейчас съездите по этим двум адресам. Скажете мастерам, что заказы графини Ургель должны быть доставлены не в замок, а сюда. Потом поедете на каретный двор и на две декады наймёте приличный экипаж с кучером. Непонятно, для чего экипаж, если есть карета? В вашей карете можно ехать на край света, но в императорский банк или Совет магов я в ней не поеду. В тот же день меня так ославят, что лучше будет сразу уехать из города. Для вас, Крис, задание – нанять слуг. Этим можно заняться на городском рынке, а можно обратиться по адресу, который я написала на этом листке. Умеете читать?

– Разберу, – ответил наёмник, взглянув на бумагу.

– Наймёте горничную, кухарку и чернорабочего. Конюх приедет с экипажем, а садовник на две декады не нужен. Возможно, мы уедем раньше. Теперь то, что нужно сделать вам, Робер. Найдите для нас отряд наёмников. Здесь это делают в трактире «Сломанный меч». Не берите первых попавшихся, сначала узнайте, что о них говорят другие. Ещё не настало время караванов, поэтому людей вы найдёте. Договаривайтесь о службе до столицы с возможностью продления, конечно, при условии, что мы будем ими довольны.

– А еда? – спросила Леона. – Её купит Клод? Я уже сильно хочу есть.

– Клод пока никуда не выйдет, – ответила графиня. – Когда будут деньги на его медальон, поедем в Союз магов. А за продуктами в нашем экипаже поедет кухарка с рабочим. Наберут их побольше, а Клод сохранит от порчи. Так что придётся немного потерпеть, здесь все голодны. Кроме того, сегодня нужно купить корм для лошадей. Кто-нибудь из вас съездит на рынок и закажет, чтобы привезли сюда. Заодно нужно зайти в те ряды, где торгуют постельным бельём и набрать простыней. Девушки, вам нужно с помощью Клода разобрать наши вещи. Ну а я пойду писать письма. Надо кое-кому сообщить о своём воскрешении.

Утро прошло в беготне и разъездах. Завтрака у них не было, но обед приготовила нанятая кухарка. Остальное, о чём говорила Мануэла, тоже было выполнено. Приведённые Робером наёмники заняли отведённую им комнату и заступили на дежурство у ворот. Горничная, наводя чистоту, трудилась не разгибая спины, и постепенно дом начал преображаться. В нём с осени никто не жил, кроме сторожа, и не ожидавшие в это время клиентов хозяева не успели привести его в порядок. После обеда Крис поехал развозить письма. Одно было передано в городской магистрат, второе – в городской храм, а три – в курьерскую службу для отправки в Ларсер. К вечеру привезли овёс и сено для лошадей, а потом прибыли первые платья от портных.

– Платье уже есть, – сказала Мануэла, довольно осматривая себя в зеркало. – Завтра привезут плащ и туфли, и можно наносить визиты.

– У меня никогда не было таких платьев, – грустно сказала Алина, одевшая своё платье, сшитое из голубого шёлка с кружевами. – Правда, красиво?

–Замечательно! – подтвердил Клод, который тоже был в обнове. – А почему столько грусти? Это из-за того, что тебе в нём негде показаться? Может, возьмём её на какой-нибудь приём?

– Посмотрим, – ответила Мануэла. – Мне не нравится, что молчит Ойген. Если от него и завтра никого не будет, придётся ехать в банк. И из магистрата до сих пор ничего не получили.

Утро следующего дня началось с завтрака, за которым последовали визиты. Первым к ним приехал Баум. Мануэла приняла его в гостиной, которую уже привели в порядок. При встрече присутствовали Клод и Робер.

– Я вас приветствую, господа, – поздоровался маг.

– С чем вас прислал муж? – спросила Мануэла. – И как он себя чувствует после дневного сна? Раньше он никогда не спал днём.

– Смеётесь, а мне из-за вас досталось, – посмотрев на неё с укоризной, сказал Баум. – Чуть не указали на дверь. Хотя, наверное, ещё укажут, когда найдут замену. И за этим дело не станет. Мне стало известно, что король Франц проиграл войну и в Бастиан хлынули беженцы из Вирены. Наверняка среди них есть маги, которые легко получат имперское гражданство и не останутся сидеть на границе. Но это касается меня, перейдём к вам. Граф прочитал ваше письмо и просит не делать того, о чём вы в нём написали. Он не собирается извиняться за сонное зелье, сказал, что вашей жизни ничего не угрожало.

– Возможно, и не соврал, только я лучше вас знаю подвалы нашего замка. В них не только семейный склеп. Я пролежала там мёртвой восемь лет и не хочу очутиться в какой-нибудь из камер, даже на пару с этим молодым человеком.

– Кто посадит в подвал мага? – сказал он. – Хотя если подсыпать в пищу что-нибудь, дурманящее рассудок и посадить вас в соседние камеры... Возможно, он так и хотел сделать, но я на его месте все-таки убил бы.

– Я сделала бы точно так же, – согласилась Мануэла. – Ладно, что теперь об этом говорить! Лучше скажите, когда Ойген выполнит то, о чём мы с ним договорились.

– Завтра утром он приедет с деньгами и бумагами. Для того чтобы подготовить договор и решить денежные вопросы, потребуется время. Вам нужно немного подождать.

– Один день я подожду. Послушайте, Джед, вы только что сами сказали, что мой муж выставит вас за дверь. Что вас держит в этом городе? Семьи у вас нет, а дом нетрудно продать.

– Предлагаете ехать с вами в столицу? – спросил он. – И что потом? Вы же знаете, что магу с моими силами там нечего делать.

– Не прибедняйтесь, – усмехнулась Мануэла. – Вы искусный маг. Сил не очень много, но есть опыт, а он тоже немало стоит. Если хотите, я найму вас для обучения нашей девочки. Её нужно подготовить для поступления в четвёртый класс столичной школы. А потом мне понадобится личный маг. Клод не вечно будет рядом, кроме того, ему многое недоступно в магии.

– Интересное предложение, – задумался Баум. – Вам ведь необязательно давать ответ прямо сейчас?

– Я могу подождать. Только не тяните до последнего, а то найду кого-нибудь другого. И передайте Ойгену, чтобы тоже не тянул. Завтра жду до полудня, а потом предъявлю свои права на графство. Если не захочет рассчитаться сразу, станет платить мне пожизненно.

Не успел уехать маг, как вошедший Крис доложил, что приехал чиновник из магистрата. Его принимали в той же комнате и в том же составе.

– Приветствую вас, графиня! – поклонился Мануэле высокий пожилой мужчина, одетый в дорогой наряд из чёрного бархата. – Можете поверить тому, что я был искренне опечален вашей безвременной кончиной. И дело не в вашей красоте, а в вас самой! Я рад, что ваш муж наконец решился...

– Увы, дорогой Ульрих, он так и не решился! – с сарказмом сказала Мануэла. – Решился мой сын, который привлёк этого молодого человека.

– Сильный маг, – одобрительно сказал Ульрих. – Наверное, из Вирены? Удивились тому, что угадал? Это, молодой человек, сделать нетрудно. Я знаю всех магов в городе и округе, а вас вижу впервые, значит, вы к нам откуда-то приехали. Большинство талантливой молодёжи рвётся в столицу, а в Бастиан прибывают маги от наших северных соседей, поэтому я и решил, что вы из них. У вас уже есть гражданство? Если нет, могу поспособствовать.

– Господин Ульрих является помощником главы магистрата, – сказала графиня Клоду. – Надеюсь, что он до сих пор числит меня в числе своих друзей.

– Шутите? – улыбнулся чиновник. – Это я надеюсь на вашу благосклонность.

– Считайте, что она у вас есть, – вернула улыбку Мануэла, – а я надеюсь получить от вас в обмен на свою благосклонность так необходимую мне помощь.

– Сделаю всё, что в моих силах, – пообещал он. – Что вам нужно?

– У меня с мужем... разногласия, – сказала Мануэла. – Завтра утром он должен приехать для их устранения. Мне желательно, чтобы при нашей встрече присутствовал один из ваших законников с малой печатью магистрата. Нужно проверить правильность договора и подтвердить его имперской властью. Так надёжней.

– Пришлю самого лучшего, – пообещал Ульрих. – Нужна охрана?

– Благодарю, мы воспользовались услугами наёмников, – ответила Мануэла. – Хотя не помешает, если вашего знатока будет сопровождать небольшой отряд стражи.

После отъезда чиновника Мануэла собрала всех дворян и занялась их дрессировкой.

– Я не знаю вашего этикета и никогда никого не учила, – сказала она своим слушателям. – Дети не в счёт: когда я умерла, они были маленькими. Поэтому буду учить так, как учили меня. Дня за три должна управиться. Кто из вас умеет танцевать?

– Меня учили корделю и мальзии, – ответила Леона.

– А мы с Греттой не дошли до танцев, – добавила Алина. – Но мне не нужно ездить на балы.

– Кордель уже лет двести никто не танцует, – сказала Мануэла. – Мальзию танцуют, но в провинции и очень редко. А то, что тебя не берут на балы, не значит, что будешь бездельничать. Я постараюсь научить вас всему, что должны знать и уметь дворяне. Как только начнём ездить с визитами, купим «Перечень». Это книга, в которой описаны знатные роды империи. Под знатными я понимаю графские роды и выше, потому что для описания всех баронов нужна библиотека. Эту книгу вам придётся изучать самим.

Этикетом занимались два часа, до приезда настоятеля городского храма. Его Мануэла принимала одна.

– Не чаял вас увидеть, – сказал он, садясь в предложенное кресло. – Обычно в наш мир возвращают сразу или не возвращают совсем, а в вашем случае прошло целых восемь лет. Ваш муж долго думал.

– Он думал бы и сейчас, – сказала она. – Своим воскрешением я обязана сыну. Я к вам и обратилась потому, что хочу расторгнуть брак.

– Этому есть причина? – спросил настоятель. – Бог соединил вас узами брака не для того, чтобы вы их рвали.

– Я выполняла свои обязанности и родила ему двоих детей, – возразила Мануэла. – Наш брак перечеркнула моя смерть, и я подозреваю, что она была не случайной. Муж мне не обрадовался и уже пытался отравить. Я его ни в чём не обвиняю, но жить вместе не хочу.

– Вот как! Это меняет дело. Я не стану возражать против развода, если таким же будет желание вашего мужа. Когда вы думаете это сделать?

– Он должен приехать сюда завтра с утра.

– Я пришлю к вам священника и книгу записи, – кивнул настоятель. – Это всё?

– Да, ваша святость. Не желаете с нами отобедать?

– Благодарю, но я спешу, – отказался он. – Церковь не одобряет возвращения к жизни, но я рад тому, что вы вернулись. Вы надолго задержитесь в нашем городе?

– Двадцать дней или немного меньше, – ответила Мануэла. – Потом поеду в столицу.

– Надеюсь, графиня, что наш город это переживёт, – улыбнулся настоятель. – Желаю вам удачи. Будьте осторожнее с мужем и помните, что вторично не воскресают.

После его отъезда господа сели обедать, а потом опять занялись этикетом. Вечером доставили обувь и остальные платья.

– Утром мы будем заняты с моим мужем, – сказала Мануэла Клоду, – а к двум часам обещали доставить плащи. Вот тогда и начнётся настоящая жизнь. Дорожную одежду будут готовить долго, но она нам пока не к спеху. Не будем терять время и займёмся танцами. Собирай всех сюда.

Сначала графиня рассказала, какие танцы сейчас в ходу, а потом начала показывать их, танцуя одна. Когда она решила, что объяснений достаточно, обучение продолжили в паре.

– Подойди ко мне! – приказала она Клоду. – Обними меня за плечи и прижми к себе. Да сильнее прижимай, а то не сможешь танцевать. Это вам не какой-то кордель. Современные танцы только так и танцуют, прижимаясь друг к другу. Танец должен рождать желание, иначе для чего танцевать?

– Я не могу! – покраснев, ответил он. – Вы для меня слишком красивая.

– Беда с этими девственниками, – сказала Мануэла. – Ладно, потанцуешь с девочками, а моим партнёром будет Робер. Идите ко мне, посмотрим, чему вы научились. Плохо, что нет музыки, но можно и так.

Они обнялись и закружились по комнате. Клод хотел дождаться, когда пройдёт возбуждение, но этого не стала ждать Леона. В результате он едва не опозорился, с трудом станцевал один танец и заявил, что для него сегодня хватит.

– Леона очень огорчилась, – сказала ему сестра, когда они перед сном вышли в парк подышать свежим воздухом.

Уже так потеплело, что вечером можно было ненадолго выходить на улицу без плащей.

– И кто же её огорчил? – спросил он. – Надеюсь, не я?

– Конечно, ты. Она только вошла во вкус танца, а ты убежал. Знаешь, она мне сказала, что ты на неё реагировал. Ну, в том самом смысле...

–Размечталась, – буркнул Клод. – Это была реакция на графиню. Эти их танцы не для меня. Были бы хоть нормальные платья, а то в этом шёлке обнимаешь будто голую. Учти, что я не буду с вами танцевать, танцуйте друг с другом.

– А как ты думаешь танцевать на балах, если даже со мной боишься? – пристала сестра.

– Как-нибудь, – ответил он, – а может, обойдусь без танцев. У нас в королевстве такое не стала бы танцевать ни одна дворянка, даже с мужем! Давай закончим этот разговор.

– А о чём тогда говорить? – спросила Алина. – Или просто помолчим?

– Баум сказал, что наше королевство проиграло войну. В Бастиан повалили беженцы. Если убьют графа Роднея, я буду только рад, но у меня там остались друзья и Рабан. И ещё где-то шляется Варин.

– И что ты можешь сделать? Только ходить с мрачным видом? Отец говорил, что незачем ломать голову там, где от этого нет пользы. Пошли лучше в дом, а то без плаща прохладно.

Утром Клод обратил внимание на то, что Мануэла нервничает, хоть и старается этого не показать. Она мало и без аппетита поела за завтраком, потом с помощью Леоны надела новое платье и встала у одного из окон, выходящих в сторону ворот. Первым приехавшим был священник, вторым – знаток законов из магистрата. Вместе с ним прибыли пять городских стражников, которые расположились перед домом. Граф появился только к одиннадцати. Он приехал в сопровождении Баума, какого-то неизвестного Клоду дворянина и десятка своих дружинников. Дружинников не пропустили наёмники, а остальные доскакали до дома, спешились и вошли внутрь.

– Могла пропустить моих людей, – ни с кем не здороваясь, раздражённо сказал Мануэле Ойген. – Никто тебя не тронул бы при свидетелях!

– А без свидетелей можно? – ехидно спросила она. – Ладно, не стоит устраивать семейных ссор. Мы и так уже ждём тебя почти два часа, поэтому не будем терять время. Где договор?

– Достань! – приказал граф дворянину. – Это свидетель с моей стороны барон Эрнст Кремер. Предусмотрительно было с твоей стороны пригласить священника. Теперь нам не нужно никуда ездить.

– Где золото? – спросила Мануэла. – Пока не увижу, не буду читать твои бумаги.

– Сейчас получишь, – ответил Ойген, забирая у барона договор. – Читай, а Эрнст тем временем принесёт сумки.

Мануэла быстро прочитала договор и передала его знатоку.

– Меня в нём всё устраивает. Просмотрите, Георг, на правильность, чтобы потом никто не смог придраться. Где чеки?

– Вот чеки, – сказал граф и отдал ей листы. – А это твои пять тысяч. Подписывай договор.

– Не торопи. Сначала проверю чеки. Не бойся: я не буду пересчитывать золото.

Бумаги оказались в порядке, поэтому она подписала оба экземпляра договора и отдала их знатоку, который скрепил её подпись печатью. После этого священник провёл процедуру развода и сделал в своей книге нужную запись. Ни с кем не прощаясь, граф вышел из дома.

– А вы почему не уехали вместе с графом? – спросила Мануэла Баума.

– Получил расчёт, – ответил он. – Приехал сюда, чтобы сказать, что принял ваше предложение. Сегодня же займусь продажей дома.

– Я рада, – сказала графиня. – Джед, может, займётесь домом чуть позже? А сейчас съездите со мной и Клодом в ваш Совет. Нужно купить для него медальон.

– Умно придумали, – признал он. – Но у нас за это дорого возьмут. В столице вышло бы дешевле, а здесь заплатите пятьсот монет.

– Я думала, что придётся больше платить, – сказала Мануэла. – До столицы ещё нужно добраться, а мне этот юноша дорог не только из-за собственной жизни. Но из-за меня его могут убить. Я хотела подождать, пока нам привезут плащи, но сегодня почти летняя погода, поэтому можно поехать и так.

– Конечно же, я с вами поеду, – согласился маг. – Это в центре, и поездка не займёт много времени, а со мной вам всё быстро оформят.

Дом, в котором помещался Совет магов, находился в нескольких минутах езды, и к дежурившему в нём магу не было посетителей.

– Всё верно, – пересчитав монеты, сказал он. – Возьмите, молодой человек, свой медальон.

– А что он делает? – спросил Клод, рассматривая небольшой золотой диск на цепочке. – Я почувствовал в нём магию, но ничего не понял.

– Он не содержит ничего, кроме ваших личных данных, – ответил маг. – Любой из наших магов может узнать, с кем имеет дело, теперь это доступно и вам. Возьмите наш Кодекс. В нём записаны права и обязанности мага и заклинание, с помощью которого вы сможете прочитать любой медальон.

– Я могу заключить договор на охрану? – спросила Мануэла.

– Конечно, графиня! – подтвердил маг. – Это стоит десять золотых. Сейчас я составлю бумагу.

– Теперь я за тебя спокойна, – сказала Мануэла, когда они покинули Совет и вышли к экипажу. – Постарайся быстрее выучить этот их Кодекс.

– Пусть вас не успокаивает медальон, – сказал Клоду Баум. – Он только прикроет от дуэлей и даст право на защиту магией. Если расслабитесь, убьют и с медальоном. А Кодекс нужно выучить, я вам об этом уже говорил. Сейчас вы наняты графиней, и этот наём даёт вам много прав, которые нелишне знать. Я вам сегодня больше не нужен? Тогда прощаюсь и побегу заниматься делами.

– Сейчас съездим к одному моему знакомому, – сказала Мануэла. – Не принято наносить такие визиты без предупреждения, но Манф не обидится, а мы узнаем все городские сплетни. Заодно с его помощью устрою, чтобы нам передавали приглашения на приёмы. Сейчас о моём воскрешении почти никто не знает. Если будем ждать, пока эту новость разнесут сплетники, потеряем несколько дней. Проще сделать это самим.

Она сказала кучеру, к кому ехать, и через десять минут экипаж остановился у небольшого двухэтажного дома с портиком.

– Кажется, я зря тратила время, – упрекнула Мануэла. – Что ты сейчас должен делать?

Клод покраснел и поспешил выйти из экипажа. Распахнув дверцу, он подал руку графине и помог ей выйти. С ними не было слуги, поэтому представляться пришлось самим.

– Прошу вас, графиня, и вас, господин барон! – поклонившись, сказал стоявший у входа слуга. – Следуйте за мной!

Он отвёл их на второй этаж, в богато обставленную комнату, и ушёл докладывать о гостях хозяину.

– Здесь ничего не изменилось, – с грустью сказала Мануэла. – Как будто не было этих восьми лет. Даже немного обидно. Каждый из нас считает себя центром этого мира, но приходит смерть, и для тебя всё заканчивается, а остальные продолжают жить как ни в чём не бывало.

– А что в смерти? – спросил Клод. – Было там что-нибудь или просто темнота?

– Не помню, – ответила она. – Когда воскресла, вроде помнила что-то похожее на сон... А потом, как это часто бывает со снами, всё напрочь забылось. А вот и хозяин!

– Дорогая Маэл! – закричал бегущий к ним мужчина. – Ты это или я сплю?

Хозяин дома был ниже Клода, весьма упитан и одет в наряд, так богато украшенный золотым шитьём, что не было видно обычных ниток.

– Я это, Манф, – улыбнулась Мануэла. – Воскресла и первым делом приехала к тебе. У кого ещё можно быстро узнать всё, что творится в этом городе? Только у толстого Манфа!

– Это точно! – хохотнул он. – Глазам своим не верю! Знаешь, я ведь спрашивал у твоего Ойгена, почему ты всё ещё сушишься в склепе, так он мне нагрубил! Знает, что я не вызову его на поединок, и пользуется. Значит, передумал? Извини! Только тебя увидел и сразу полез с расспросами! Сейчас распоряжусь, чтобы накрыли стол...

– Не нужно стола, – остановила его графиня. – Мы будем обедать дома. Давай сядем и поговорим. Позволь, я представлю этого юношу. Это барон и тот самый маг, который вернул меня к жизни. Зовут его Клодом Шефером. А это мой друг барон Манф Егер. Понимаешь, Манф, дело в том, что Ойген узнал о моём воскрешении, когда оно уже состоялось. Это так ему не понравилось, что к следующей трапезе в моей тарелке оказался яд. Отравления не получилось, но я не дура, чтобы сидеть и ждать, пока он придумает что-нибудь ещё. Поэтому уехала из замка и договорилась с мужем о разводе и отказе от многих прав. Естественно, ему пришлось за это хорошо заплатить. Я думаю уехать в столицу, но пока ненадолго задержусь здесь. Видишь ли, Клод недавно приехал из Вирены и ещё не созрел для столицы. Так что мы поживём в Альфере, чтобы придать ему светский лоск. Пока он телёнок.