Текст книги "Идущий на смех (СИ)"

Автор книги: Геннадий Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 71 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

313

Винить в этом некого. За исключением, конечно же, себя самого. Да и то лишь отчасти.

Просто жизнь так сложилась. Сперва Вас интересовала слава, затем – карьера, Вам вечно было не до того, а потом Вы увязли с головой в страстях этого мира.

От мысли о том, что после Вас на этой грешной земле не останется следа, на сердце делается больно и обидно – на себя, на обстоятельства, на всех.

Вы потеряли 2 пункта Шутовства!

История знает массу людей, не оставивших потомства, но, при этом, их жизнь тоже не была напрасной. Монахи, чьими молитвами живут и процветают те, кто не имеет в себе силы нести такое бремя.

Или великие творцы – художники, поэты, учёные или скульпторы, с головой ушедшие в своё дело, принеся свою жизнь в жертву на алтарь науки или искусства: те, кто вдохновил целые поколения, жившие веками позднее, на великие свершения и благородные поступки.

Но что останется после Вас? Померкнет имя в веках, не обрушатся богатства из рога изобилия, обойдёт стороной мирская слава, но ничего из этого Вам и не нужно.

Вы были искренни перед собой, перед людьми и перед Богом, и это для Вас – важнее всего остального, а остальное – преходящее, словно скорлупа, о которой уже никто и не вспоминает, когда соловей поёт.

А близкие люди? Приятелей было много, а настоящих друзей, которые в огонь и в воду, – дай Бог, если хотя бы парочка.

Вы могли бы усыновить кого-нибудь, ведь родители – это даже не те, кто произвели на свет, но те, кто вложили душу.

Жизнь продолжается, пусть Вы уже и не молоды – 527

314

В настоящее Герард принадлежал к узкой замкнутой группе городских богачей, элите, именуемой «патрициатом».

Представители высших городских сословий, эти люди составляли Городской Совет (возглавляемый сеньором города – бургграфом), избирались в сенаторы и занимали руководящие посты во всех главных городских учреждениях.

Знатные купцы, магистратские чиновники, городские рыцари и дворяне формально приравнивались по статусу к феодальным аристократам, но их рода никогда не смешивались, подобно воде и маслу.

Как и подавляющее большинство городов Западной Европы, этот город образовался на земле феодала, заинтересованного в притоке людей, а также развитии торговли и производства, приносивших ему дополнительный доход.

В свою очередь, это приводило к конфликту между владыкой земель и городскими жителями, желавшими, по возможности, обрести полную независимость, в идеале – основать город-государство, способный заключить военно-экономический союз с аналогичными городами, создав и возглавив лигу.

В настоящее время, когда и без того крошечная страна стремительно разваливалась на куски, а трон короля ощутимо пошатнулся, – патрициат был готов подтолкнуть этот трон. Но дело осложнялось необходимостью вести борьбу на два фронта.

Большую часть городского населения составляли ремесленники. И эти ремесленники были обязаны состоять в цехах.

Каждый цех обладал своей хартией и регулировал свою область производства. Комиссия, составленная из специально избранных членов цеха, следила за тем, чтобы продукция, изготавливаемая ремесленниками, соответствовала определённым установленным стандартам. Рабочие материалы, нюансы изготовления, планка качества, допустимые инструменты – всё регламентировалось уставом.

Также устав чётко обозначал количество учеников и подмастерий у одного мастера, запрещал работу в праздничные дни и в ночное время, ограничивал количество станков и запасов сырья, устанавливал единую стоимость товаров и услуг и многое другое, включая образ жизни членов цеха.

Членские взносы, штрафы и иные финансовые отчисления формировали цеховую казну, средства из которой уходили на похороны умерших членов цеха и поддержку их семейств, лечение больных и прочие нужды.

В случае военных конфликтов – цех выступал в качестве боевой единицы: небольшой, но, как правило, достаточно обеспеченной армии, со своей внутренней иерархией и развитой дисциплиной.

Соответственно конфликты между патрициатом и цехами (иными словами, – между купцами и ремесленниками) происходили постоянно, и битва за влияние шла с переменным успехом.

В отдельности ремесленники были намного беднее представителей городской знати, однако их было значительно больше, и они представляли силу, с которой нельзя было не считаться. Обидел одного – считай, что обидел всех.

Конечно же, знать всеми силами старалась удерживать позиции, внося раздор и смуту между цехами (к примеру, согласно законам, действующим по всему католическому миру, – цеха аптекарей и врачей были разделены, и один человек не имел права одновременно заниматься и тем и другим), но даже личные амбиции и соперничество не мешали ремесленникам объединять усилия против общих врагов.

Таковы были реалии, в которых приходилось жить и лавировать подавляющему количеству горожан, и прежде всего – благородному купцу Герарду. А в том, является ли его благородство – лишь благородством по крови или ещё и благородством по духу, Вам предстояло разобраться в самое ближайшее время.

Герард принял Вас достаточно тепло и радушно, велел слугам накрыть стол по случаю прихода дорогого гостя, пожарить нескольких голубей из его личного колумбария, достать из погреба вина десятилетней выдержки.

Также он послал в город одного из слуг: как он сказал – за свежими фруктами из его сада. И вскоре слуга вернулся, приведя с собой отряд разъярённых гвардейцев. Вас ожидала кровавая расправа, а Герарда – благодарность от городского совета, за содействие при поимке опасного преступника. Вот ведь каналья!

Если попадаете на этот параграф впервые, добавьте ключевые слова « » и запишите 5 пунктов Героизма и 5 пунктов Вдохновения. Переходите на параграф «0».

315

– Чего-чего?! – вытаращив на Вас глаза, выдал поражённый гвардеец.

– Ну, протагонист я, чего тут непонятного? – начиная терять терпение от его бестолковости, отвечаете Вы. – Если по какой-то нелепой причине меня вдруг арестуют, осудят, приговорят к казни и приведут приговор в исполнение, – сюжет не будет продвигаться дальше. Поэтому ты не можешь и не должен меня тут задерживать. Может быть, мы уже закончим со всеми этими формальностями, и я, наконец, продолжу своё приключение, или у тебя ещё остались какие-то вопросы?

– А? Что? – несколько растерявшись, промолвил бедолага, но тотчас же спохватился. – Да, конечно. А с чего ты, собственно, взял, что ты и есть – протагонист?

– Ну как же! – разведя руками, вздыхаете Вы. – Сама книга начинается с предыстории моей жизни. И в дальнейшем – отслеживает события, которые происходят со мной по мере развития сюжета. Я присутствую на каждой странице. Так кто же я, по-твоему, какой-нибудь там статист?

– Эй! На минуточку прояви уважение! Мой отец, между прочим, тоже был статистом… – и, со вздохом добавил: – Он героически пал в битве при N.

– Что поделать – такова участь безымянных солдат, сражающихся на передовой во благо вымышленного королевства. Поэтому, если ты не желаешь становиться разменным материалом, тебе, как минимум, как можно скорее необходимо завести имя. Это, конечно же, тоже не гарантия безопасности, но – уже что-то, – стараясь приободрить бойца, посоветовали Вы.

– Покорно благодарю за заботу, но с этим я уж как-нибудь сам разберусь, – заверил гвардеец, возвращаясь к своим непосредственным обязанностям. – А как быть с медальоном? Каким образом ты определил, что это – квестовый предмет?

– Ну, тут всё просто. Он был выделен жирным курсивом, а это значит – что он для чего-то будет нужен и важен в дальнейшем, – порядком подустав от допроса, пояснили Вы.

– Я, конечно же, до сих пор ещё не общался с протагонистами и много не понимаю. Но, что же, получается, если бы тут где-нибудь поблизости валялась, к примеру, кочерга… Нет, не так… . Ты бы и её подобрал и повсюду таскал с собой – просто так, на всякий случай, ожидая, что она может зачем-нибудь пригодиться в будущем? – скептически покривившись, уточнил рыжий.

– Да. Скорее всего, – недолго поразмыслив, согласились Вы.

– А если бы это было ? – не унимался тот.

– Послушай, уважаемый, я уже ответил на твои вопросы. Может быть, мы уже наконец закончим со всеми этими формальностями, и я пойду? – раздражённым тоном спросили Вы в ответ, размышляя про себя, что эти NPC уже вконец оборзели.

Наконец распрощавшись с приставучим гвардейцем, Вы отправляетесь на параграф 63

316

Отставив в сторону протёртую кружку, трактирщик переключил всё внимание на Вас.

– Закажете эля (если вы – пьяница, то просто обязаны выбрать этот вариант, или выдержать бросок на сопротивление) – 324

– Начнёте разговор «за жизнь» – 629

– Предложите свои услуги в качестве сказителя, певца и музыканта (если владеете пением, красноречием или музицированием) – 645

– Желаете остановиться на ночлег – 663

– Попросите, чтобы трактирщик выдал Вам квест (Сумасшествие) – 655

– Пожелаете сломать стереотип и выдать квест самому трактирщику (Сумасшествие) – 665

– Начать попрошайничать – 658

317

Некоторое время Вы ошиваетесь вокруг художника, то и дело бросая взгляды через его плечо. Гениально! Шедеврально! У Вас просто не хватает слов, чтобы передать всё восхищение глубиной его таланта.

Тем временем Вы и без слов понимаете, что раздражаете мастера и мешаете его работе своим навязчивым интересом. Но он, вероятно, слишком деликатен, чтобы сказать об этом открытым текстом…

– А это что? – заворожено интересуетесь Вы.

– Фронтон, – сдержанно поясняет живописец.

– А это что?

– Антаблемент.

– А это что?

– Пилястры с полуколоннами…

– Эй! А вот это вот что? Разве это уже существовало в середине шестнадцатого века?!

После Ваших слов – целый кусок прекрасного и величавого здания просто вдруг взял и исчез, вызвав неописуемое возмущение художника.

– Да ёж вашу медь! Ну, неужели так нужно было лезть прямо под руку?! – голосом, полным негодования и обиды, взорвался тот.

– Ой, простите, я, и правда, не хотел… Минуточку, а ведь Вы…

– Тициан Вечеллио да Кадоре. Да, он самый.

– Погодите! Не верю своим глазам! Тот самый Тициан, которому сам Карл V подал упавшую кисть, заявив, что услужить Тициану почётно даже императору?!

– Да, было дело…

– Тот самый Тициан, который до последнего будет верен своему призванию, и умрёт от чумы, сжимая в руках кисть, чтобы потом его похоронили с величайшими почестями в венецианском соборе как величайшего художника всех времён и народов, «Соперника Зевсов и Апеллесов»?!

– Что поделать, такова судьба…

– Погодите… А Вы точно жили в середине…

– Да! Да! Точно! И некоторое время я путешествовал по миру, пропадал неизвестно где, мой след терялся, и я вполне мог находиться где-нибудь здесь. И хватит об этом уже!

– Очуметь! А может быть, раз уж со зданием всё равно вышел такой конфуз, Вы составите мне компанию по дороге до кафедрального собора? Он намного красивее, и скорее заслуживает Вашего внимания.

– Вы и правда держите меня за олуха? Его я изобразил ещё первым делом, как прибыл в Кокань. А, впрочем, тут и в самом деле больше нечего ловить. Что ж, пройдёмте.

И в самом деле – переходите на параграф 510 и запишите на листе персонажа «Тициан».

318

Остановившись, Вы дожидаетесь, пока старичок (Ваш ровесник, просто не в такой хорошей форме для своего возраста, как Вы) настигает Вас.

А после – дожидаетесь, пока он охает, ахает и переводит дыхание.

Как бы то ни было, Вы вполне справедливо предполагаете, что, раз уж эта встреча состоялась, – следовательно, она должна нести какую-то сюжетно-смысловую нагрузку.

И, стало быть, Вас ожидает впереди диалог, который либо продвинет сюжет, либо поможет раскрыть характеры персонажей.

– Ральфрик, – наконец отдышавшись, произнёс бедолага. – Со всех ног уже сбился. Я спешил с вестями в замок, но гвардейцы сказали, что тебя недавно вышвырнули вон, и они не знают, и знать не желают, куда ты теперь подевался. Я уже и не надеялся тебя найти, и вдруг – вижу, что это ты…

– Если Вы забывчивый – 322

– Если же нет – 331

319

Ой, да плевать все хотели. И городская стража – в том числе. Большинство людей привыкло руководствоваться принципом «моя хата с краю», если что-нибудь не касается лично их.

И при этом их можно если не оправдать, то хотя бы понять: «работать» просто так, без разрешения, без прикрытия, не могут даже воры, и если вмешаешься в чужую разборку – у тебя гарантированно возникнут проблемы.

Однако нельзя сказать, что Ваши крики не возымели никаких последствий: пока Вы горлопанили – Вас услышали преследователи и, спустя некоторое время, окружили и настигли, несмотря на все Ваши петляния в лабиринте улиц.

Спустя некоторое время то, что от Вас осталось, повесили над городскими воротами в назидание тем, кто осмелится убивать городскую стражу.

Если попадаете на этот параграф впервые, добавьте ключевые слова « » и запишите 5 пунктов Героизма. Переходите на параграф «0».

320

Да уж, и угораздило же Вас! Но, как гасит народная мудрость, от тюрьмы да от сумы – не зарекайся. Конфисковав всё, что было обнаружено при Вас (за исключением одежды и нательного крестика), Вас передали в руки какому-то жуткому мордовороту.

Угрюмый сторож-верзила (судя по всему – бедолага немой и не может ни передать заключённым весточку, ни поддержать беседу) проводит Вас по мрачным холодным коридорам, вдоль которых, за однообразными проржавевшими решётками, на Вас таращатся товарищи по несчастью.

Косматые, неопрятные, кто-то даже передвигается в кандалах или прикован к стене. Откровенно бандитские рожи встречаются довольно редко – в большинстве случаев эти люди не матёрые преступники, а просто те, кто так или иначе впал в немилость новых властей в лице короля и его ставленников.

Кто-то скалится и глумится, опуская злые и непристойные шутки, кто-то давно выжил из ума и сотрясает цепями в порыве приступа неуместного смеха, но в массе никто не испытывает ни злорадства, ни интереса к Вашему появлению: в глазах лишь отсутствие надежды и осознание обречённости.

Бывшие вельможи со своими семьями и преданными слугами, обычные простолюдины, верноподданные старого короля, и просто все, кто рожей не вышел. Некоторые из них узнают Вас, кого-то узнаёте Вы, но сейчас вы все находитесь в одном положении; и не имеет принципиального значения, были ли вы знакомы ранее или нет, какие посты занимали и в каких отношениях состояли.

В одной из камер – полноватый дворянин с благородным лицом и ухоженной бородой обнимает и успокаивает своего плачущего ребёнка: мужчина поднимает взгляд на Вас, но вскоре возвращается к своим проблемам.

В другой – старый придворный алхимик, загремевший в эти места ещё при прошлом короле за шарлатанство и продажу за баснословные деньги зелий, от которых люди, в итоге, умирали или становились калеками (хотя сам он утверждал, что виной всему – завистники, тайком подмешивавшие в его замечательное варево всякую дрянь).

В третью согнали целый кочевой табор: многие люди побиты и изувечены, а у одного на лбу красуется клеймо «НЕ ВОР» – такое «НЕ» выжигают в тех редких случаях, когда удаётся доказать невиновность человека, несправедливо осуждённого и наказанного «за воровство».

Факел в руках сторожа размеренно трещит, отбрасывая блики на помещения, в которых уже давно не видели света, но Ваша пара проходит, и эти унылые места снова погружаются во мрак.

Время от времени у Вас возникает желание ответить на чьи-то слова, хотя реагировать на уголовников и психов, находящихся в том же положении, что и Вы (в котором Вы, впрочем, не очутились бы, будь Вы посдержанней), – не самая мудрая затея.

К тому же – после перенесённых побоев Вы едва-едва передвигаетесь и даже говорить Вам сейчас больно и трудно, отчего вариант о нападении на стражника даже не рассматривается: во-первых, Вы просто не в состоянии тягаться с безмолвным молодым крепышом, во-вторых, случись даже чудо – как потом выбираться отсюда, через весь этот лабиринт, знакомый лишь местным тюремщикам? И что потом делать, выбравшись? Опять бежать, как тогда?

Под сводами темницы эхом отдаются нечеловечески дикие крики, лязг цепей, смех, крики, стоны, мольбы и причитания, сливающиеся в один большой нестройный хор. Где-то неподалёку должны находиться камеры пыток: к счастью, Ваш путь пролегает не туда – свою порцию боли Вы уже на сегодня получили, никакими ценными сведениями и секретами не обладаете; и, хотя палачи иногда практикуются на ком придётся, сейчас им попусту не до Вас, потому что у короля немало куда более серьёзных врагов.

Постепенно неприятные звуки отдаляются и стихают. Остановившись перед самой дальней камерой самого безлюдного коридора (прочие камеры, как можно судить, пусты, хотя в некоторых Вы всё-таки успели разглядеть прикованные кости в истлевших лохмотьях), стражник неторопливо открывает решётку, а затем – бесцеремонно забрасывает Вас внутрь, после чего запирает замок снова.

В этом месте темно, холодно и сыро. Слышно, как стекает и капает со стен вода. Но самое мерзкое даже не это: незадолго до Вас в этой камере уже обитал другой узник – он испустил дух, но, судя по всему, никто даже не почесался о том, чтобы освободить его тело от цепей, вынести и похоронить по-человечески. Теперь этот кадавр разлагается и смердит, и Вам предстоит дышать этими миазмами, не говоря уже о том, что находиться в таком месте и без того очень вредно, опасно и страшно.

– Эй! – с трудом ворочая ноющей челюстью, возмущаетесь Вы. – Люди вы или звери?! В вас хоть что-нибудь человеческое осталось?!

Но стражник молчаливо оборачивается и уходит, унося с собой единственный источник света.

– Эй, ты! Вернись! Побойся Бога! Выпусти меня отсюда! – вцепившись в прутья тюремной решётки, Вы сотрясаете их в бессильной ярости, невзирая на боль от недавних побоев, но стражник, судя по всему, не только нем, но и глух. Во всяком случае – к чужим слезам и мольбам.

Вы теряете 1 пункт Шутовства!

Когда последние лучи света пропадают, и Вы остаётесь один в темноте, Вам остаётся только лишь…

– …заплакать – 230

– …молиться, надеясь на чудо – 211

– …опустить руки и смириться со своей незавидной участью – 150

– …попытаться найти что-то положительное даже и в такой ситуации – 120

– …проявить предусмотрительность (если она у Вас записана) – 277

321

– Энтшульдигунг, – произносите Вы, привлекая к себе внимание отряда швейцарцев. – Гуттен аппетит. Вайгест эст инен?

Ваш акцент отвратителен, и Вы это знаете, но – что поделать. Те прерывают разговор и переглядываются, перекинувшись парой фраз.

– Вихайсен зи? – интересуется один из наёмников, судя по виду – старший в отряде.

– Ихь хайсэ Ральфрик. Кённен зи мир биттэ хэльфен? – начали Вы, после чего разговор начал стремительно развиваться и закончился достаточно быстро, но, в известном смысле, плодотворно.

Швейцарцам не было дел до местячковых проблем Кокани, но они улавливали суть вопроса, называя вещи своими именами и говоря обо всём прямо в и конкретно.

Иными словами, они готовы пересмотреть свою лояльность Гунфриду в обмен за 5000 монет (если Вы красноречивы – то за 3500, но ни монетой меньше). И да, им плевать, если Вы – агент-провокатор, потому что они и Гунфриду открыто сказали: кто больше платит – тому и служим. Дальнейшие разговоры бессмысленны.

Если согласны на их условия, осталось раздобыть деньги, что проще сказать, чем сделать. К тому же, свержение государя, осуществлённое силами наёмников без поддержки народных масс – дело довольно сомнительное.

Правитель хоть и никудышный, но всё-таки законный, а вот за такие выкрутасы Вашу голову потом могут насадить на пику даже те, кто придут править вместо Гунфрида. Если только Вы не попытаетесь удержать власть в своих руках, что тоже проще сказать, чем сделать.

Как бы там ни было, с швейцарцев взятки гладки: конфликтовать с ними сейчас – себе дороже, король на это не пойдёт. А Вам, после таких разговоров, лучше пойти подобру-поздорову.

Как поётся в одной старой песне, «зайдёшь в трактир – а там шпион, зайдёшь в сортир – и там шпион». И даже если шпионы не знали немецкого языка, уже сам факт того, что Вы о чём-то тут шпрехали с наёмниками может выйти Вам боком – 646

322

– Простите, а мы с Вами вообще знакомы? – старательно всматриваясь в черты незнакомца, интересуетесь Вы. Ну, ничего, что могло бы подсказать Вам что-нибудь, дать хоть малейшую зацепку. Лицо как лицо, одежда как одежда. Не похож на нищего, но и на знатного вельможу не тянет.

– А как же?! Это же я!.. Бартоломеу!.. – раскинув руки для объятий, неизвестный застыл в радостном ожидании, но, так и не найдя понимания в Вашем взгляде, пояснил: – У твоей двоюродной тёти был двоюродный дядя и… ну… в общем… он женился на вдове, у которой были уже взрослые сын и дочь, а в это время его отец, не знавший об этом, находясь на другом конце света, – женился на этой самой дочери… И тогда получилось, что его пасынок стал ему дядей, его падчерица стала ему мачехой, его жена стала ему бабушкой, а он – сам себе дедушкой…

– Так, покороче… – не горя желанием вникать в весь этот бред, поторопили Вы.

– А покороче – мы с тобой – ближайшие родственники. Практически как единоутробные братья, – пояснил Бартоломеу.

– Ну, допустим, – изучая неожиданно объявившегося родственника, кивнули Вы. – И с какой целью ты меня искал?

– Я спешил к тебе с известием о твоём отце… – переходя ближе к делу, ответил тот. Кхм, Вашему отцу (отношения с которым, в силу определённых обстоятельств, были далеко не безоблачные) должно уже было стукнуть девяносто два года. Вы не виделись с ним уже давно, и плохие известия были бы для Вас скорее внезапными, чем неожиданными. Конечно, можно сожалеть о том, что жизнь сложилась именно так, а не иначе, но…

– Дело в том, что он снова женится! – с неподдельной радостью в голосе воскликнул Бартоломеу. – Ну, разве это не чудесно?! Конечно же, он хочет видеть тебя на бракосочетании.

Прошло не менее нескольких минут, прежде чем к Вам окончательно вернулся дар мысли.

– Он что, вообще с ума сошёл?! – только и смогли произнести Вы, обретя чуть позднее и дар речи. – Ему не кажется, что это, по меньшей мере, несколько… неразумно…

– Неразумно? – с искренним недоумением развёл руками новообретённый родственник. – Я, конечно же, понимаю, что жениться более одного раза – не по-христиански. Но ведь и твоего отца можно понять: пока человек жив и может быть счастливым, он хочет быть счастливым столько, сколько ему отведено. Вот ты, например, уже выбрал возраст, в котором тебе не нужны будут любовь, теплота и забота? Другое дело, если бы это было не по обоюдному желанию, а, скажем, по принуждению со стороны родителей…

– Не пори горячку, – помотав головой, Вы вздохнули, в очередной раз переваривая услышанное.

– Вы решаете, что Вас ничего здесь больше не держит, определённых планов у Вас всё равно нет, и Вы вполне готовы отправиться на отцовскую свадьбу – 630

– Вы решаете, что, как минимум, должны задержаться на некоторое время и решить кое-какие вопросы на месте – 647