Текст книги "Аруана"

Автор книги: Геннадий Тищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Именно! – обрадовался я. – И что же делает человечество планеты Земля? А оно, мудрейшее, делает одну глупость за другой! Надо отдать должное нашим руководителям: несколько лет Аруану все-таки детально обследуют... Подчеркиваю, – лет, а не веков!.. Затем строятся поселки для ученых и волонтеров. Сюда прибывают тысячи людей!.. А зачем?.. Конечно, предлог есть: увидев плоды земной цивилизации, аруанцы хотят и у себя иметь такое. Сами хотят. Добровольно! Они тоже хотят жить в комфортабельных квартирах и пользоваться унитазами. Замечательно! Как же не помочь братьям по разуму?! Хотите дом с ванной и клозетом? Пожалуйста! Конечно, мы не желаем превратить их в тунеядцев и не дарим им готовые города. Мы учим их строить. А попутно обучаем математике, химии, физике... Аруанцы, естественно, благодарны нам, хотя внутренне, возможно, и презирают нас за наше физическое несовершенство...

Давайте смотреть на все трезво! То, что мы, по сравнению с ними, глупые, хилые хлюпики мы и сами знаем. Обладая совершенной памятью, они постигают в считанные недели то на что у нас уходят годы!.. – Я умолк, переводя дух, затем попытался улыбнуться. – Простите, но мы выпускаем джина из бутылки. Увы, человечество часто не могло предусмотреть последствий собственной деятельности. Не опасно ли предоставлять наши знания существам, не понятым нами до конца?!

Я замолчал, обводя взглядом аудиторию.

– Вы впервые на Аруане? – спросил розовощекий парень с рыжеватыми усиками.

– Да, впервые... – не без вызова ответил я. – Но, поверьте, я изучил достаточно много материалов...

– Они не могут заменить личных впечатлений, – заверил Розовощекий. – Уверяю вас: через некоторое время вы измените свое мнение...

– Сомневаюсь... – Я поморщился. – Вами, движет чувство жалости. Действительно лишь один из десяти аруанцев доживает до зрелого возраста. Но аруанка за свою долгую жизнь рожают иногда более двадцати раз!.. Причём, часто они рожают сразу трёх-четырёх близнецов! Поверьте... мне, как и вам, хочется помочь им. Но необходимы многие десятки лет изучения, и лишь затем осторожное влияние. Если оно вообще нужно. Впрочем, я и прибыл-то сюда, прежде всего для того, чтобы составить личное впечатление...

– Долго ждать придется, – хмыкнул бородач в синих плавках.

– Знаю: я вам кажусь окостеневшим ископаемым, не способным к изменению собственных взглядов... – я усмехнулся, – К сожалению, мы стареем быстрее, чем хотелось бы, но внутренне я мало изменился за последние двадцать лет. И я вас прекрасно понимаю... Я хорошо помню себя в вашем возрасте. Увы, как говаривали предки: "многие знания – многие печали". Но с годами во мне укрепляется чувство оптимизма и понимание временности всего плохого...

– Во дает старик, – шепнул соседке парнишка лет восемнадцати, сидевший напротив меня. – И чего они так любят заливать?

Я чуть не подавился на полуслове. Но тут же во мне сыграл дух противоречия, и я продолжил:

– Может быть, такой подход покажется вам наивным, но я верю в совершенствование Человека и окружающего мира! Увы, оно идет с отступлениями и блужданиями по тупиковым ветвям развития, но я уверен в неотвратимости совершенствования Мироздания... Хотя могут иметь место и временные регрессивные явления...

– Вы специально повели меня на эту экзекуцию? – спросил я Юну, когда мы дошли до дверей моей комнаты.

– Со многим из того, о чем вы говорили, я согласна... Но, простите за откровенность, порой вы излагали прописные истины тоном открывателя Америки... Перед вами были все-таки не дети, а достаточно взрослые и самостоятельные люди!

– А с чем вы не согласны?

– Вы еще совершенно не знаете, что такое Аруана. А про Осмилонию, судя по всему, и вовсе... – Юна не договорила, лишь махнула рукой. – Кроме того, с медицинской точки зрения, вы ещё долго будете адаптироваться...

Я внимательно смотрел на Юну, и внезапно эта девушка показалась мне, чуть ли не моей ровесницей.

Либо она слишком неопытна, либо ведет очень тонкую игру, думал я. Неужели все сотрудники Леруа столь же непросты?

– Может быть, посидим у меня? – предложил я, открывая дверь.

– Завтра рано вставать... Лечу к мужу, в окрестности Ливы... – Юна выжидающе смотрела на меня.

"Ничегошеньки ты не понимаешь, – говорил ее взгляд. – Уезжал бы лучше, по-доброму..."

– Впрочем, спать мне все равно не хочется, – не дожидаясь повторного приглашения Юна вошла в мою комнату.

– Вы давно здесь, на Аруане? – спросил я, когда робот-официант, принесший легкий ужин, вышел из комнаты.

– Почти десять лет...

Я вскинул брови, и Юна рассмеялась.

– Спросите меня лучше что-нибудь об Осмилонии, – сказала она, отпив коктейля. – Ведь вам, вероятно, интересны последние новости?..

Надо спросить напрямик о Леруа, думал я. Или, может быть, лучше сделать вид, что я ни о чем не догадываюсь?

– Вы с мужем живете в заповедной зоне Осмилонии? – спросил я.

– Вы правильно меня поняли... Я, и еще одна жена моего мужа, Фирангиз. Мы живем там вместе с нашим мужем уже много лет...

– М-да-а-а... – я невольно замешкался. – Но ведь в Осмилонию, и особенно в Ливу, доступ разрешается лишь в виде исключения!

– Вот мы и являемся таким исключением. – Юна, опершись подбородком на руку, с интересом наблюдала за моей реакцией.

Ну и нравы у них, думал я. На Земле такое разглядывание сочли бы просто бестактным. Пожалуй, тут действительно всё не так...

– Будем молчать? – спросила Юна.

– Я, признаться, уже и не знаю, о чем с вами можно говорить...

– Вы хоть знаете, что такое Киалана?

Я встал из-за стола и подошел к окну. Вокруг гостиницы было совершенно темно, только на площадке для сольдеров мигал огонек посадочного маячка.

– Насколько я знаю, никто из землян еще не присутствовал на этом празднике? – не оборачиваясь, сказал я.

– Совершенно верно... На свой священный праздник осмилоки нас пока не допускали.

– Но я слышал, что теперь кое-кто все-таки допущен.

– Не надо играть в кошки-мышки... – Юна внезапно поднялась из своего кресла. – О том, что Леруа отправляется на Киалану, знает вся Аруана... Мне пора. Сольдер вылетает через час, а мне еще нужно кое-что забрать из номера...

– Я провожу вас?..

Юна пожала плечами и вышла...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

Номер, в который привела меня Юна, был чем-то средним между складом и жилым помещением. Контейнеры с оборудованием стояли вдоль стен до самого потолка, а на полу были свалены пластиковые тюки, приборы и несколько стандартных ящиков с карабинами.

– Присаживайтесь... – Юна кивнула в сторону дивана. – Я только найду тут кое-что... Вы можете продолжать свои вопросы... – Юна подошла к нише в стене и начала перебирать лежавшие в ней вещи.

– Не опасно ли доверять юнцам, наводить мосты между двумя столь различными цивилизациями?.. – Я спросил, в основном, для того, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– А, по-моему, отправка сюда молодых – очень мудрый шаг... – Юна наконец-то нашла то, что искала и, бросив какую-то вещицу в свою сумку, села на диван. – Ведь они еще не успели закостенеть в своих воззрениях. Им легче и с медицинской точки зрения. К тому же им проще понять аруанцев и принять то, что не слишком противоречит земным устоям...

– Не противоречит земным устоям... – задумчиво повторил я. – В этом-то и дело: где граница между тем, что в нас можно изменить и чего менять нельзя, ни при каких обстоятельствах... Кто кого ассимилирует: земляне аруанцев, или наоборот?

– А, может быть, победит взаимообогащение? – с иронией спросила Юна. – В истории человечества взаимопроникновение разных цивилизаций обогащало эти цивилизации и приводило к качественным изменениям. Ускорялся научно-технический прогресс, да и в культуре происходил Ренессанс...

– Особенно показательна судьба американских индейцев, – заметил я, не без сарказма. – Причём ещё неизвестно, не окажемся ли в роли этих самых индейцев мы?

– Извините, – едва слышно пробормотала Юна. – Мы действительно с разных планет...

– Это я слышал.

– Так, с ходу, вам этого не понять... Вы проводите меня к сольдеру? – остановившись в дверях, спросила Юна.

– Конечно... – я подошел к Юне, и, взяв её руку, молча поцеловал.

Когда мы добрались до площадки, рейсовый сольдер уже был готов к отправке.

– А может быть, и вы полетите? – спросила Юна, подойдя к дверце универсальной амфибии.

– Не сейчас... Надеюсь, мы еще встретимся в Осмилонии. Но прежде я должен увидеться с одним человеком...

– С Леруа?

– Да... С ним...

Я удивленно смотрел на Юну, пытаясь понять причины ее откровенности.

– Имейте в виду, искушать или обижать вас не входило в мои планы. Вы мне действительно чем-то понравились...

– Постарайтесь и вы меня понять, – сказал я на прощание. И не таите на меня обиду...

– Вы тоже постарайтесь. Только имейте в виду, Шарля мы будем защищать всеми доступными способами... Кстати, он уже прибыл в Летсаль. Не исключено, что он уже дожидается вас в вашем номере...

Шарль Леруа сидел на диване, и внимательно смотрел на меня.

– А ты постарел, – сказал он, наконец.

– Зато ты молодеешь... – Я осторожно пожал протянутую руку.

– Понимаю, что ты имеешь в виду... – Шарль грустно улыбнулся. – Ты прав, я действительно многое испытал на себе. Результаты, как видишь, и впрямь фантастические. Но ты даже не представляешь... – Шарль замолчал и отвернулся, доставая что-то из походной сумки, с которой, похоже, он не расставался со времен нашей юности.

– Что же ты не опубликуешь материалы своих исследований? – спросил я, переждав паузу. – К чему такая скрытность?.. В конце концов, неужели нельзя повторить твои эксперименты на Земле?

– Проведение Киалан, возможно только в специфических условиях Аруаны... – Шарль, наконец, вытащил из сумки небольшую флягу и, торопливо отвинтив колпачок, отпил пару глотков. – Важно все, начиная с силы гравиполя, уровня радиации, климата, давления, длительности суток, а может быть и года!

– Все эти факторы можно смоделировать и на Земле.

– Далеко не все... Существенную роль могут играть неизвестные нам пока детали!.. Возможно, это пыльца каких-то растений, или наличие организмов, с определенным биополем. На непонятные нам процессы, могут оказывать воздействие даже животные, в шерсти которых, возможно, имеются специфические паразиты, или химические катализаторы...

– Ну, ты загнул, – я невольно усмехнулся.

– Может быть... – Шарль помолчал, с интересом разглядывая меня. – Во всяком случае, вне Аруаны попытки моделирования пока, ни к чему не привели... Не исключено даже, что необходимо суммарное биополе планеты. Вообще, все оказалось сложнее, чем мы могли себе представить. Ты даже не представляешь, с чем мы тут столкнулись! Ритуал Киалан вырабатывался тысячи лет, но результаты стоят того... – перехватив мой взгляд, Шарль тяжело вздохнул. – А ты носишься со своим Новицким! Ты, вообще, в нем уверен? У нас тоже есть свои люди в Центре. Потому мы и знали о твоем прибытии. Не боишься оказаться пешкой в неведомой тебе игре?

– Значит, ты регулярно употреблял подобные препараты? – как можно спокойнее спросил я, игнорируя его намёки по поводу Новицкого и Центра.

– Да... – Шарль горько усмехнулся. – На протяжении многих лет...

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.

... Сольдер местной авиалинии мчался над саванной к северному полюсу Аруаны. Интерьер пассажирского салона напоминал оформлением рейсовый ракетоплан с трассы Земля-Марс, но пассажиров было значительно меньше.

Шарль находился в мрачном состоянии духа и на все мои вопросы отвечал коротко, а часто – и непонятно.

– У меня к тебе просьба, – сказал он перед тем, как мы вышли из сольдера. – Очень тебя прошу, не спеши с выводами! И, пожалуйста, держись поближе ко мне. Имей в виду: в этом районе мы работаем не очень давно, и осмилоки все еще относятся к нам с недоверием. Бывали даже конфликты. Если бы не Джонс, с его индусским терпением...

– Что же заставляет вас торчать здесь? – прервал я бывшего однокашника. – Как вы можете лезть к осмилокам, если они вас не зовут? Ведь сами же навязываетесь со своими новациями!

– Сам все увидишь, и, надеюсь, поймешь... – Леруа с сожалением посмотрел на меня и, махнув рукой, зашагал к куполу экваториальной экспедиции аруанологов...

– Это наша кают-компания, – сказал Леруа, вводя меня под невысокий серебристый купол. – Спят все в своих кельях, а здесь – наш зал заседаний, являющийся одновременно и комнатой отдыха, и спортзалом, и всем остальным, по мере необходимости.

Трое обитателей комнаты отдыха с интересом рассматривали меня. Двое лежали на ворсистом зеленом ковре, в центре кают-компании. Один из лежавших, широкоплечий великан, с ежиком коротко остриженных, светлых волос, застыл с пешкой в руках, и, иронично прищурившись, взирал на меня. Его противник, молодой темноволосый паренек, вскочил с ковра и подошел ко мне.

– Биолог-стажер комплексной аруанологической экспедиции Антонио Санти, – бодро отрапортовал он мне. – В повседневном быту – просто Санти...

– Очень приятно, – я пожал протянутую руку.

– Не боитесь заразиться? – непонятно спросил стажер Антонио Санти.

– Прекрати, – грустно усмехнувшись, сказал Леруа.

– Чем заразиться? – поинтересовался я.

– Нашим менталитетом! – отрапортовал Санти, и в это мгновение из-за экрана большого стереовизора, стоявшего на массивной тумбе, показалась голова очаровательного кота. Точнее, это животное лишь своим видом напоминало кота. Размером же зверь был, по меньшей мере, раза в полтора-два больше.

– Здравствуйте, меня зовут Леонардо, – приятным баритоном сообщил зверь, преданно глядя мне в глаза. – Впрочем, я не обижаюсь, когда меня, для краткости, называют Лео. – С этими словами зверь по имени Леонардо, спрыгнул с тумбы на ворсистый зелёный ковёр и принялся бесцеремонно меня обнюхивать. Теперь он показался мне размером с крупного тигрёнка, и я невольно попятился от него.

– Не бойтесь, Лео совершенно безопасен для людей, – стажёр Антонио Санти бесцеремонно схватил зверя за шкирку и, пыхтя от натуги, водрузил его назад, на тумбу.

Возмущённый кот недовольно мяукнул и даже зашипел, слегка вздыбив серую со светлыми полосами шерсть.

– Леонардо – своего рода экспериментальный киборг, обладающий всеми условными и безусловными рефлексами кота, – не без гордости пояснил Антонио Санти. – Это – продукт моего совместного с Джонсом творчества. Электронно-механическую часть создавал Джонс, а биомеханическую – ваш покорный слуга... – с этими словами стажёр церемонно раскланялся, великолепно имитируя поклоны, отвешиваемые мушкетёрами.

– Между прочим, я запрограммирован на защиту людей в экстремальных ситуациях и одновременно выполняю функции игрушки, для снятия напряжения после стресса, – авторитетно заявил Леонардо.

Игнорируя стажёра, кот-гигант вновь спрыгнул с тумбы и, замурлыкав, начал тереться о мои ноги. Причём его хитрющие глаза источали безмерную любовь и преданность.

– Вы сейчас чрезмерно напряжены и вам необходима психологическая разрядка, – приговаривал при этом Лео. – Погладьте меня, и вам станет легче...

– Отстань от нашего гостя, – прервал кота Леруа. – Иди на место, а ещё лучше – займись своей прямой обязанностью...

– Я переловил уже всех мышей и прочих грызунов в радиусе километра, – обиженно заявил кот.

– Тогда отойди от Андрея Вадимовича и жди указаний... – Леруа обернулся к остальным обитателям "кают-компании". – Знакомьтесь, ребята, Андрей Вадимович Янин, командирован к нам для участия в походе на Киалану...

Светловолосый великан положил, наконец, пешку на шахматную доску и не спеша, поднялся.

– Томас Берг, генетик, – коротко представился он, и протянул мне свою огромную лапищу.

– По совместительству, Томас – археолог и скульптор, – комментировал процедуру знакомства Леруа. – Тут недалеко он высек в скале маски в духе ранней Мустьеры. Некоторые осмилоки тайком приходят по ночам молиться на его идолов...

Берг добродушно улыбнулся и энергично стиснул мою руку. Пожатие было достаточно ощутимым, и я даже слегка поморщился.

– Юна Окнянская, наш строгий доктор, – представил мне Леруа мою старую знакомую.

Юна, не вставая с кресла, отвесила краткий поклон и, как ни в чем, ни бывало, продолжила чтение журнала.

– Ребята недавно вернулись из похода, – сказал Леруа. – Им надо отдохнуть. Пойдем, я познакомлю тебя со своей лабораторией...

Биокибернетический зверь по имени Лео проводил меня и Шарля до самой лаборатории и попытался даже проникнуть в неё вместе с нами, но, услышав короткое "брысь", обиженно поплёлся назад, в "кают-компанию"...

Лаборатория Леруа ничем не отличалась от любой комплексной биологической лаборатории. Леруа сел перед пультом компьютера и жестом предложил мне место рядом.

– Поход предстоит трудный, и, возможно, опасный, – сказал он без предисловий. – Я не хотел бы, чтоб ты зря рисковал. В Осмилонии к нам присоединится отряд роботов, которые будут транслировать сюда, на базу все события. Ты все увидишь своими глазами и при этом избежишь ненужного риска...

– Я поеду с вами... – коротко ответил я.

– Дело в том, что осмилоки не любят нашу технику, и большую часть пути придется идти пешком...

– Я имею разряд по альпинизму...

– Ребята специально тренировались...

– Ничего, выдержу... Считай, что это – приказ...

Леруа шумно вздохнул и развел руками.

– Кроме того, я отбирал команду и по росту, – добавил он. – Малый рост осмилоки воспринимают, как слабость...

– Сообщи лучше план экспедиции, – попросил я.

– Первый сольдер доставит часть отряда к границе Осмилонии. Позднее туда прибудет начальник карантинного контроля Джонс и его биоорганические роботы. Дальше трое суток придется идти пешком... Напоминаю – трое аруанских суток! По тридцать часов!

– Когда выступаем?

– Через день...

– Я хотел бы ознакомиться с личными делами участников экспедиции...

Леруа пощелкал клавишами компьютера:

– Пожалуйста... Люди – не раз проверенные... Вот фамилии, индексы... Впрочем, что тебе объяснять... Набираешь индекс и получаешь данные об интересующем тебя лице... Я тебе больше не нужен?

– Нет, спасибо...

– Я могу идти?

– Оставь этот тон, Шарль...

Леруа внимательно посмотрел на меня и, круто развернувшись, вышел из лаборатории.

Некоторое время я задумчиво сидел перед компом, затем открыл файл со списками сотрудников Леруа. Индексы Томаса Берга, Юны Окнянской, и Антонио Санти я нашел быстро. Несколько секунд спустя на экране монитора появились таблицы с данными.

Перескакивая через отдельные строчки, я начал читать.

Через полчаса я знал о своих будущих спутниках все, что мне надо было знать. Оказывается, до поступления в Академию Биологии Томас Берг всерьез занимался рисунком и скульптурой, однако основным его хобби являлась археология. Юна Окнянская считалась одним из лучших хирургов Аруаны и уступала в мастерстве лишь Леруа. Все участники похода участвовали в нескольких межзвездных экспедициях и не раз бывали в Особом Районе. Один лишь биолог-стажер Антонио Санти отправлялся в Осмилонию, как и я, впервые...

– Вот так мы и живем, – сказал Берг, демонстрируя мне свою тесную комнатушку. – Обычно в своих кельях мы только ночуем, но сейчас мои соседи-этнографы отправились в район Дорских гор, и я могу работать здесь весь день в гордом одиночестве...

Мы сидели на полу, утопая в мягком зеленоватом ворсе ковра, и я с завистью смотрел на Томаса, сидевшего в позе индийского йога, скрестив ноги под собой. Я попытался сесть так же, но через несколько минут начало ломить в суставах. В конце концов, мне пришлось сесть боком, опершись на руку.

– Я тоже в первое время не мог, – сказал Томас, понаблюдав за мной. – Но осмилоки обычно сидят именно так, поэтому рекомендую потренироваться.

Я сел так, как рекомендовал Берг и принялся мелкими глоточками пить терпкий аруанский напиток, настоянный на алых листьях. Я не спрашивал Томаса о том, что его держит близ границы Осмилонии. Видел сам: работа здесь интересная и каждый день приносит что-то новое.

– Как же вам удалось потеснить этнографов и археологов? – спросил я, когда ароматный напиток был почти выпит.

– Загадка Киаланы... – Томас многозначительно улыбнулся. – Оказывается, нет, землянина, который не мечтал бы разгадать эту тайну!

– Вам тоже хочется жить многие сотни лет?

– Очень... – Томас так взглянул на меня, что мне стало не по себе. До сих пор я не верил в возможность сотен лет цветущей молодости. Не укладывалась такая возможность в моем сознании и все тут!

– И все же что-то тут не так... – неуверенно сказал я.

– Не кривите душой. Вам ведь тоже хотелось бы подольше пожить, – сказал Томас. – Оказывается, Киалана, дарит не только долголетие, но и молодость, и здоровье. И даже ум...

– У меня создается впечатление, что все вы считаете Леруа героем, – я не мог не возмутиться. – Ради науки пойти на такое! Может быть, вы не знаете из чего осмилоки добывают все необходимое для этих самых Киалан?

Томас, насупившись, молчал.

– Может быть, я консерватор, но я не могу представить, как человек может решиться на такое! – Я вскочил на ноги и подошел к окну.

– Фактов-то, оказывается, и нет... – сказал Томас, с надеждой. – Может быть, всё не так уж и плохо?!

– Хотелось бы надеяться... – Я говорил стоя лицом к окну. – И все-таки, я сделаю все, чтобы Леруа предстал перед членами Комиссии... Я не могу представить обстоятельств, смягчающих его вину!

– А если вины нет? Может, не стоит спешить с выводами в таком деле?!

Я с трудом сдержался, чтобы не вспылить и хотя бы внешне остаться спокойным. Медленно, может быть, даже слишком медленно, я подошел к Томасу. Тот спокойно выдержал мой взгляд.

– Чтобы стать таким же, как все вы?! – Я был готов взорваться от ярости. – Чтобы психологически сдвинуться?! На Земле вы просто не смогли бы рассуждать подобным образом!!!

– Я тоже так думаю, – спокойно сказал Томас. – Но здесь не Земля... Оказывается, мы, теперь не такие, какими были дома...