Текст книги "Аруана"

Автор книги: Геннадий Тищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Тищенко Геннадий Иванович
Аруана

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ.

(ДЛЯ ДЕТЕЙ СТАРШЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА И ИХ РОДИТЕЛЕЙ)

"Люди, кои не брезгуют греховными средствами, могут преуспеть,

добиться желаемого, одержав победу над врагами,

но их ждет неминуемая духовная погибель".

Рабиндранат Тагор.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

АНДРЕЙ ЯНИН.

ПРОЛОГ. МНЕМОЗАПИСЬ ЗУДИНА

... До берега реки оставалось не более двух тотов, но силы мои были на исходе. Дыхание с каждым шагом становилось сдавленнее, сухой раскаленный воздух раздирал грудь. Потом я упал, споткнувшись о корневище еаль-баа. Почти невидимое в высокой траве, оно змеей извивалось под ногами и скрывалось в пахучих зарослях турникона.

Затаив дыхание, я прислушался к звукам со стороны опушки. К шелесту травы и стрекотанию кузнечиков примешивался едва слышный плеск волн Озера.

Потом еще один звук привлек моё внимание. Сколько я не напрягался, так и не понял, что он означает. Я не знал этого звука, хотя он и напоминал шипение Большой Змеи из Синей Реки. Но незнакомый звук лишь напоминал это шипение. Он был Чужим и, скорее всего, Враждебным.

Небольшой крыль выскочил из под пурпурного листа турникона и уставился на меня изумрудными глазами. Его фасеточные гляделки, как всегда навевали ужас. На загривке крыля быстро набухал защитный желтый капюшон, усеянный устрашающими фиолетовыми пятнами и шипами.

Ящер вытянул в мою сторону хищную остроносую морду и угрожающе заквакал.

Я замер, боясь шелохнуться, и некоторое время продолжал лежать без движения. Даже не моргал, отчего глаза начали слезиться.

Видя, что с моей стороны опасность не угрожает, крыль спрятал ядовитые шипы и бесшумно исчез в зарослях.

Со стороны опушки раздались легкие шаги. По их звуку, а также по характерному запаху, я догадался, что шаги принадлежат босоногой девушке.

Я осторожно приподнялся над листьями турникона и взглянул в сторону опушки.

По водопойной тропе к озеру шла молодая локиня. Набедренная повязка и мокасины составляли весь ее наряд, хотя ей было не менее восемнадцати лет. Правая рука локини сжимала примитивное копье, изготовленное из гладкого ствола туайи. Точнее, это было не копье даже, а заостренный с одного конца прямой ствол, с которого были удалены все ветки.

Судя по одеянию, оружию и запаху, это была дикая локиня.

В зарослях раздался едва слышный шорох, и дикарка замерла, настороженно прислушиваясь. Она была красива эта юная локиня. И она еще не прошла Обряда Посвящения.

Проследив направление взгляда локини, я увидел злобную морду лунга. Он осторожно выглядывал из оранжевых зарослей. Глаза его пылали вожделением.

Я невольно вжался в землю. Из полумрака зарослей, за спиной твари в сторону дикарки смотрели две пары налитых кровью глаз.

Глаз лунгов!

Локиня рванулась в сторону озера, но из зарослей ей наперерез выскочили еще два лунга. Их пасти разверзлись, обнажив желтые клыки, с которых текла обильная слюна.

До озера оставалось всего несколько шагов, но лунги перекрыли тропу и, хрипло хрюкая, приближались к локине.

Девушка испуганно вскрикнула и метнулась в сторону ближайших зарослей. Лунги бросились, было за ней, но неожиданно застыли на месте.

Теперь их морды выражали испуг.

Я осторожно приподнялся и увидел, что из зарослей навстречу уродам вышли трое воинов из племени осмилоков. Старший из них был вооружен коротким мечом, руки второго натягивали лук, направляя в сторону ближайшего лунга длинную стрелу, третий воин замахнулся на переднего лунга копьем.

Злобно шипя, твари попятились от осмилоков в заросли.

Юная дикарка испуганно смотрела то в сторону нелюдей, то в сторону осмилоков. Своим спасителям она тоже была не очень рада.

Старший осмилок засунул меч в ножны, снял лассо, прикрепленное к поясу, и многозначительно протянул его дикарке.

Взглянув на лассо, локиня попятилась к Озеру. Едва осмилок шагнул в ее сторону, как она с криком развернулась, и, преодолев прыжками песчаный пляж, отделявший ее от Озера, прыгнула в воду...

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

– ... Это была мнемозапись биолога Виктора Зудина, из экспедиции Ренгтона, – проговорил Новицкий и выключил монитор. – Он, в свою очередь, снял запись с мозга агасфика. Так называют себя аборигены из ОРА, Особого Района Аруаны, который чаще называют просто Осмилонией. Мнемограмма транслировала в твой мозг меры длины осмилоков и агасфиков, а также, названия которые они дали аруанским животным и растениям. Кстати, эта запись передала всю субъективность и предвзятость оценок, свойственную разумным обитателям Осмилонии. Лунги, к примеру, вовсе не так уродливы. Осмилоки и агасфики враждуют с лунгами, поэтому видят их, мягко говоря, не совсем объективно. Что и отразилось в мнемозаписи...

Я тряхнул головой и огляделся. Освобожденное от мнемозаписи собственное сознание возвращалось, как всегда, крайне тяжело. Я осознал, что нахожусь в мнемохранилище Управления Галактической Безопасности и прохожу инструктаж перед вылетом. Предо мной сидел Председатель Экологической Комиссии ГБ Новицкий, который уже не один десяток лет инструктировал всех инспекторов, перед отправкой.

– Признаться, окончательно запутался с этими вашими локами, осмилоками, лунгами и агасфиками, – я поднялся с кресла.

– Ты познакомился с представителями основных рас Осмилонии, – успокоил меня Новицкий. – Остальные аруанцы мало, чем отличаются от осмилоков.

– Значит ли это, что осмилоки ушли по пути прогресса дальше, чем локи?

– Черт его знает, что это значит.... – Новицкий брезгливо поморщился. – Мы до сих пор ни черта не понимаем в их иерархиях. Похоже, локи – являются представителями регрессивной ветви. Они появились несколько тысячелетий назад. Девушка, которую ты видел, – типичная представительница этой расы. На следующей ступени развития стоят лунги-агасфики. Такой вот своеобразный расизм получается. Впрочем, некоторые антропологи считают, что локи и агасфики являются иными биологическими видами, вроде наших Йети, Алмасты и Большеногого миллионы лет сосуществовавших на Земле с видом Гомо Сапиенс. И, наконец – осмилоки...

– Остановись! – не выдержал я. – Все равно у меня в башке сплошная каша из твоих аруанцев...

– Они мои не больше, чем твои... Точнее: теперь они твои даже больше, чем мои...

– Но почему именно меня?

– Ты учился вместе с Леруа. Кое-кто надеется, что это облегчит твой контакт с ним...

– Стоп!.. Давай-ка, еще раз все уточним... Итак, на Аруане уже десятки лет работают земляне, и она, вроде бы, изучена вдоль и поперек...

– Вот именно – "вроде бы", – вставил Новицкий. – Мы ни черта не знаем об Осмилонии...

– Хорошо, за исключением Осмилонии, – согласился я. – Значит, вы меня хотите перебросить именно туда?

– И не просто в Осмилонию, а на Священный Праздник осмилоков, куда допущен лишь твой однокашник Шарль Леруа. И ты должен прибыть на этот праздник вместе с ним. И узнать, вынюхать все, что связано со всей этой чертовщиной!..

– А что же на сей день известно об этой "чертовщине"?

– Ну... что это – главный праздник Союза Осмилоков. Причем, Союз сей, крайне враждебно относится к нам, землянам. Все остальные аруанцы дружат с нами по полной программе, а осмилоки, не желают, видите ли. Причем, по неведомым нам пока причинам. Они терпят одного лишь Шарля, который, похоже, слегка свихнулся на своих экспериментах. А может быть и не слегка... Более подробно узнаешь обо всем по дороге... – Новицкий протянул мне футлярчик с дисками. – Я очень на тебя надеюсь...

– Но я еще не дал своего согласия! – возразил я.

– А куда ты денешься?..

... Мелькание цветовых пятен прекратилось и полупрозрачные, расплывчатые тени превратились в несущиеся навстречу звезды. Затем звездный мир начал скручиваться и сжиматься. Это означало окончание выхода из подпространственного туннеля.

– Долго еще? – спросил я, с трудом разжимая губы.

– Сможете выйти через пятнадцать минут... – ответил голос, слегка звенящий металлом. – Отправить справку для встречающих?

– К черту справки... – Поморщившись, я отвернулся от иллюминатора, и некоторое время смотрел на передний экран. Он занимал полстены и до ухода в ПП я просматривал на нем материалы об Аруане, полученные от Новицкого.

Косматый диск зеленого солнца величественно плыл навстречу. Языки лимонных и изумрудных протуберанцев выплескивались светилом на расстояние, превышающее его диаметре|

Вскоре весь экран заполнила приближающаяся планета. Сквозь аметистовые облака, изредка проглядывала зеркальная поверхность морей и океанов. Впрочем немалую часть поверхности планеты занимали оранжевые массивы лесов и джунглей.

Кабина, в которой я находился, содрогнулась.

Я откинулся на спинку кресла и потянулся.

Из-за стены послышался женский смех, затем – топот множества ног.

Слегка пошатываясь, я, встал и вышел из кабины.

По коридору шли молодые парни и девушки. Никто не обращал на меня никакого внимания.

И это было правильно.

– Не думала, что Переход будет так прост, – улыбаясь, говорила своему спутнику проходящая мимо светловолосая девушка. – Меня им столько пугали, а все оказалось таким обыденным!

– Ты просто не заметила, как задремала, – парень обнял девушку за плечи и так обнявшись они вышли из коридора.

Дождавшись своей очереди, я вошел в одну из дезинфикционных камер. Снизу заструился желтоватый бактерицидный газ, а сверху обрушилось стерилизующее излучение. Затем меня обдало струей пряно пахнущей жидкости, которая высохла, буквально, в секунду.

Наконец, вместе с остальными пассажирами межзвездного лайнера, я спустился по широкому пандусу на оранжевую траву, под ослепительные лучи изумрудного светила.

Все вокруг очень напоминало Землю: в зеленоватом небе плыли кучевые облака, вдали были видны строения городка земных колонистов и туманные лиловые горы.

Жмурясь от яркого света, я направился к зданию космопорта.

– Добровольцев воспитательных и строительных отрядов просим пройти ко второму сектору, где их ожидают руководители групп! – объявил диспетчер Центрального Космопорта Аруаны. – Повторяю...

Оставшись один, я растерянно осмотрелся по сторонам, пытаясь разобраться в путанице указателей и надписей на самых разных языках Земли.

Я никуда не спешил, меня никто не встречал и, как я надеялся, о моем прибытии на Аруану никто не знал.

У входа в здание космопорта я увидел высокую стройную женщину. Признаться, я не сразу понял, что передо мной аруанка, то есть первая живая аборигенка, увиденная не на мониторе, а наяву! А ведь о красоте аруанцев ходили легенды по всей Галактике!

И ходили, надо признать, не зря!..

Аборигенка мельком взглянула на меня, и высокомерно выпятив подбородок, прошла мимо. Зеленые глаза ее таинственно блеснули в лучах заходящего солнца. Лицо, издали похожее на медную скульптуру, приобрело выражение загадочности, с оттенком презрительности.

Через пару шагов я оглянулся. Аруанка быстро удалялась.

– Будьте любезны, как пройти в диспетчерскую? – Я удивился неожиданной хриплости своего голоса.

Аруанка обернулась и с интересом взглянула на меня.

– Центральный зал, третий сектор, – мягкий, певучий голос инопланетянки заставил мое сердце забиться сильнее.

– Благодарю вас! – сказал я и круто развернувшись, я зашагал прочь четким шагом курсанта космошколы.

– Третий сектор в противоположной стороне! – чувственный голос догнал меня и заставил ускорить шаги.

Чертова кукла, думал я, сворачивая за первый же поворот коридора. – Можно подумать, что за столь эффектной внешностью что-то кроется.

Я остановился, уткнулся лбом в прохладный пластик стены и заставил себя успокоиться.

Если так дальше пойдет, лучше сразу вернуться, думал я, вспоминая формулировки аутотренинга.

Через минуту я почувствовал себя готовым к любым неожиданностям...

... В зале ожидания Центрального Космопорта Аруаны, набитом пилотами звездолетов, прибывшими пассажирами, работниками космопорта и встречающими, я заговорил с темноволосым парнем в форме оператора дальней связи.

– Как добраться до базы Леруа? – громко, чтобы перекричать шум зала, спросил я.

– По-моему, он уже вернулся в Летсаль, – неуверенно ответил парень, – Но не советую являться к нему раньше, чем через неделю.

– И к чему такая осторожность?

– Вы, наверное, слышали, что он со странностями?.. К тому же, приближается Киалана, сами должны понимать!

Я кивнул, почитал указатели, и направился к стоянке маршрутных сольдеров.

В нескольких метрах от стоянки меня догнала блондинка в короткой юбке.

В первое мгновение мне показалось, что передо мной вновь стоит аруанка. Лишь приглядевшись, понял: бронзовый блеск порожден специальной пудрой, тонко иммитирующей характерную патину кожи аруанцев.

– Я случайно услышала, что вы отправляетесь в Летсаль. Мне тоже туда. – Девушка говорила спокойно, но я чувствовал, что она взволнована.

"Ага... – мысленно сказал я себе, – нас, кажется, все-таки встречают..."

– Лагерь Леруа находится в Ливе. Это рядом с Летсалем, так что нам по пути... – проговорила девушка. – А зовут меня – Юна...

– Андрей Вадимович, – представился я, – турист с Земли...

Аэромобиль летел невысоко над холмистой равниной Аруаны. Проплывающие внизу ландшафты почти ничем не отличались от земных. Лишь зеленое небо напоминало, что вокруг мир иной планеты.

– Это Еаль-Баа, – показывая на огромное раскидистое дерево, одиноко растущее в степи, поясняла Юна. – В переводе это значит – Крыша Неба. У местных племен оно считается священным.

– А осмии здесь растут?

– Осмии?.. – Юна улыбнулась. – Чувствуется, что вы впервые на Аруане. Здесь любой стажер знает, что осмии растут лишь в ОРА, а гигантские осмии – исключительно в Священной Роще.

Юна оказалась отличным гидом, но я был благодарен ей просто за присутствие. Я внимательно слушал ее объяснения, но не удержался от замечания, когда Юна назвала небо по аруански не боа, а баа.

Юна некоторое время сидела молча, надув по-детски пухлые губы.

– Каюсь, виноват, – я склонил голову и прижал руку к груди. – Должен был предупредить, что основательно готовился к встрече с Аруаной.

– Что же вы разыгрывали комедию?! Я тут, распинаюсь...

– Поймите, многое я представлял совершенно иначе, – неуклюже оправдывался я. – Например, это самое Еаль-Баа... Без вас я никогда не догадался бы, что это невзрачное деревце и есть Крыша Неба. Поверьте, я действительно узнал от вас много нового...

Юна вежливо улыбнулась, но поток ее красноречия больше не возобновлялся на протяжении всего полета...

... Летсаль встретил нас проливным дождем. Уровень воды на покрытии посадочной площадки доходил до щиколоток, и земная обувь совершенно не защищала от влаги. Окинув сочувственным взглядом мои туфли, Юна предложила идти босиком.

– Что ж, нам не привыкать! – Я сбросил обувь и, поднимая брызги, весело зашлепал босыми ступнями по зеленым полированным плитам.

Летсаль – небольшой поселок, застроенный одноэтажными домиками, утонул в зарослях турникона, растения отдалённо напоминающего увеличенный во много раз папоротник. В центре поселка высилось здание Гостиницы.

– Жилье временное, – пояснила Юна. – Сейчас здесь трудно с этим: постоянно прибывают новые добровольцы. Большинство – до сих пор живут в Гостинице, но скоро закончат новый корпус, где будут все удобства. А пока – одна душевая на два номера, что, сами понимаете, с медицинской точки зрения, совершенно неприемлимо...

В отведенной мне комнате не было ничего, кроме кровати, двух кресел и легкого стола из пластика.

Сложив вещи в гардеробной нише, я прилег отдохнуть.

Впервые после вылета из Центра я остался наедине с собой и мог спокойно обо всем подумать.

Новицкий, как всегда, был прав. Он, конечно, все понимал и даже сочувствовал мне. Но ведь и впрямь: кто еще, кроме меня, мог в данном случае воздействовать на Леруа и, в случае необходимости, принять жесткие меры? Когда речь идет о выживании всего Человечества, – надо быть жестким и решительным...

Разбудила меня Юна.

– Забыла показать вам, где находится кафе, – смущенно улыбаясь, сказала она. – Вы, наверное, проголодались?

– Есть такое... Признаться никогда на отсутствие аппетита не жаловался... Хотя небольшая голодовка, думаю, не помешала бы...

В углу пустого зала двое парней о чем-то ожесточенно спорили. Увидев меня и Юну, они торопливо допили зеленоватый напиток и встали. Лишь теперь я понял, что это аборигены: ростом они были более двух метров.

– Это аруанцы? – спросил я, когда гиганты вышли. ?

– Вы не знали, что многие из них работают с нами?

– Знал, конечно, но как-то непривычно. Этакая раса роскошных красавцев, баскетбольного роста...

– Привыкните. Большинство из них очень милые ребята, хотя, с медицинской точки зрения, такой рост несколько избыточен. Впрочем, сила тяжести здесь меньше, чем даже на Венере.

– В тихом омуте – черти водятся...

– Что вы сказали?..

– Старинная русская пословица... Смысл ее в том, что внешне тихие люди иногда могут такое выкинуть!

– Понятно...– Юна как-то странно взглянула на меня.– Я вам, наверное, тоже такой кажусь?

– Отчего же...– я галантно склонил голову. – Хотя женщины без чертенят внутри, по-моему, просто отсутствуют в природе...

– Я столько наговорила о себе, а вы даже не рассказали о цели своего прибытия... – Юна отхлебнула глоток зеленоватого коктейля, покрытого красноватой пенкой и насмешливо взглянула на меня.

– Можете считать меня туристом, – я тоже попробовал приятный на вкус слегка кисловатый напиток. – Давно мечтал побывать на Аруане и достаточно тщательно готовился к этому вояжу. Во всяком случае, изучил почти все наречия Осмилоков...

– Вы еще и лингвист?

– В какой-то степени. Меня интересует история Аруаны. В ней, на мой взгляд, еще немало белых пятен...

– И вы собираетесь их ликвидировать? – Юна усмехнулась. – Все не так просто, как кажется на первый взгляд. С одной стороны, с медицинской точки зрения, их организмы совершеннее наших и большинство аруанцев действительно любознательны, отзывчивы, простодушны... Но не все... Далеко не все...

– По-моему, вы, как и большинство землянок, просто завидуете им. В последнее время даже на Земле женщины подводят глаза на аруанский манер. Я ведь и вас в первое мгновение принял за аруанку...

– Это комплимент? – Юна кокетливо улыбнулась.

– Понимайте, как хотите, но приходиться признать, что они и впрямь прекрасны...

ГЛАВА ВТОРАЯ.

Я долго не мог заснуть. Я стоял на балконе и вслушивался в тишину ночной Аруаны. Теплый ветерок приносил из степи незнакомые терпкие запахи и гнал по небосклону фиолетовые облака, сквозь которые иногда прорывался свет двух естественных спутников Аруаны – Оры, и Улькабра.

В прошлом остались шумные дебаты в правлении Комиссии, бесконечные согласования и бессонные ночи, посвященные изучению статей и монографий об Аруане. Все это, вместе взятое, называлось "предварительным ознакомлением". В который уже раз необходимо было изучить языки, не имеющие ничего общего ни с одним из современных языков Земли. В который раз приходилось заставлять себя быть по мере сил объективным. И с каждым разом оставаться беспристрастным становилось все труднее.

Я уже давно чувствовал невольное озлобление против членов Комиссии, которые яростно защищали позиции Ренгтона и его последователей. Я был почти уверен, что через этих членов Комиссии Леруа знал обо всех наших планах.

Прибывающие с Аруаны материалы были столь обширны, что компьютеры не успевали обрабатывать эту лавину информации. А ведь Аруана была не одна. Десятимиллиардное население Земли оказалось слишком малочисленным не только для освоения, но даже для изучения просторов Галактики. Потоки информации некому было даже просто воспринять. Нередко эта информация годами хранилась в необъятной памяти компьютеров, прежде чем доходила до людей и общества в целом. Земля просто не справлялась со своими обязанностями Центра Человечества, начавшего освоение Галактики. Ответвления земной цивилизации начинали жить самостоятельно, но Земля оставалась связующим звеном между этими ответвлениями.

Последние годы я работал в ОЭНН, Отделе Этических и Нравственных Норм. Мы представляли на рассмотрение Центра сведения об отклонениях в психологии переселенцев с Земли. Нередко изменения в моральном и нравственном облике переселенцев были неизбежны в новых условиях обитания. И, прежде всего, – вследствие контактов с разумными обитателями иных миров.

Сегодня я впервые прибыл на планету, разумные обитатели которой внешне столь мало отличались от землян...

... Звонок видеофона прервал мои размышления.

Это был Шарль Леруа.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Шарль и впрямь не изменился за последние годы. На вид ему можно было дать не более тридцати, но я прекрасно помнил, как мы праздновали его сорокалетие.

– Здравствуй, Андрей, – устало сказал Леруа. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, Шарль... – Некоторое время я подыскивал слова, но так и не найдя их замолчал.

– Ты надолго? – после паузы спросил Леруа.

– Не знаю...

– Хочешь покопаться в наших странностях?

– Да, хочу...

– И, думаешь, я тебе помогу в этом?

– Нет... Уже не думаю.

– Жаль... Не так я представлял нашу встречу...

Я промолчал.

– Я смогу приехать к тебе только завтра, – сказал Леруа. – Чем будешь заниматься все это время?

Я пожал плечами.

Леруа недовольно поморщился.

– У меня к тебе просьба, – явно пересиливая себя, сказал он. – Не лезь без меня к аруанцам. Это может очень плохо кончиться...

Я молчал, внимательно вглядываясь в лицо Шарля.

– У тебя нет ко мне вопросов? – в голосе Леруа появились нотки раздражения.

– Почему ты нарушил третий параграф?

– Я так и думал...– Леруа тяжело вздохнул. – Значит ты все– таки от Комиссии...

– Я же сказал, что прибыл по собственному желанию.

– Ладно... Завтра я отвечу на все твои вопросы... Как ты устроился?

– Нормально...

– Может, сразу переберешься ко мне? В гостинице довольно шумно...

– Ты так хочешь?

Леруа явно колебался.

– Да, я так хочу, – сказал он, наконец.

– Пожалуй, я лучше пока останусь здесь, – сказал я, после некоторого раздумья. – Завтра буду у тебя.

– Ну, как знаешь...– Леруа вздохнул, и мне показалось, что вздохнул он с облегчением...

Экран видеофона погас.

Некоторое время я сидел, уставившись в одну точку. Из оцепенения меня вывели голоса за окном.

С балкона я увидел на площади, перед гостиницей, три походных сольдера, из которых веселой гурьбой высыпали парни и девушки. Все они были в шортах и в голубых форменных рубашках.

Кто-то из ребят запел песню, и множество сильных голосов тут же с радостью подхватили ее. Вскоре все огромное здание гостиницы заискрилось огнями и наполнилось веселым гамом. Где-то звучала музыка, со всех этажей доносились песни...

Я взглянул на часы. Было далеко за полночь.

Похоже, здесь не очень-то заботились о покое соседей.

Пора бы им и укладываться, подумал я и в это время в коридоре раздался топот ног и хлопанье дверей. Где-то рядом звонким колокольчиком рассыпался девичий смех.

– Серый, куда ты подевал мой отчёт? – взревел из-за двери могучий бас.

Я не вытерпел и открыл дверь.

В коридоре возвышался парень, завернутый в полотенце, словно в тогу.

– Он в рюкзаке у Грега, ты же сам дал ему почитать... – на пороге противоположной по коридору комнаты появился мокрый бородатый детина в красных плавках.

– Добрый вечер! – весело сказал бородач, увидев меня.

Я пробормотал в ответ что-то невразумительное и захлопнул дверь.

За стеной грянула песня:

Аруана – планета молодых.

Звонких песен и мускул стальных,

Если с нами не будешь ты весел-

Мы тебя головой вниз повесим...

Куплет был завершен взрывом дурацкого хохота.

– Ну, просто балбесы какие-то!.. – пробормотал я и подошел к окну.

– Ой, девочки, вы бы видели, как моя Лу алгебру схватывает! – воскликнул высокий девичий голосок из-за противоположной стены. – Если так пойдет, то через неделю она будет щелкать интегралы по контуру...

– Ну, и что толку? – скептически спросил мужской голос. – Им наша математика нужна, как аротавру пятая нога!

За стеной шумно заспорили, причем преобладали женские голоса. Я лег и зарылся лицом в подушку. Но сон не шел. И я вдруг небывало остро почувствовал свое одиночество и свой возраст. За стенами бурлила неведомая мне жизнь. И никому не было до меня никакого дела.

В дверь комнаты постучали. Это была Юна.

– Неужели спите?! – удивленно спросила она, увидев мою смятую постель.

– Пытаюсь...– я, развел руками и попытался улыбнуться. – Но не очень-то получается, при таком гаме.

– Это вернулись строители, – пояснила Юна. – Не забывайте, что сутки здесь на шесть часов длиннее земных. Так что выспаться еще успеете... Я тоже в первое время не могла привыкнуть, но адаптация к местному времени происходит довольно быстро. Через неделю вы будете двадцать часов в сутки бодрствовать и десять спать. Как остальные...

– И когда же все уснут?

– Часа через три... Кстати, я зашла к вам, чтобы пригласить... Вам ведь, наверное, скучно одному?

– Признаться, невесело...

– Вот и хорошо! – Обрадовалась Юна. – Ой, простите... – тут же поправилась она. – Просто я хочу предложить вам пойти на вечернее собрание. По дороге я вам все объясню...

Пока мы шли к лифту, навстречу попадались куда-то спешившие парни и девушки. Со многими Юна здоровалась.

– Каждый вечер отряды собираются, чтобы обсудить прожитый день и наметить новые планы, – рассказывала Юна. – Такая уж здесь сложилась традиция. Кстати, это всё полезно и с медицинской точки зрения, поскольку создаётся положительный психологический климат. Сегодня у операторов строительных систем будут воспитатели с Дорских гор. Я рассказала о вас ребятам, и они захотели с вами познакомиться.

– То, чем я занимаюсь, не актуально. Я просто дилетант, в свободное время копающийся в старинных фолиантах и полузабытых учениях...

– Ошибаетесь... – Юна улыбнулась. – Поверьте, это будет для всех очень-очень интересно!..

В небольшой комнате собралось человек пятнадцать. На особях обоего пола в большинстве случаев имелись одни лишь купальники или плавки. Старшему было не больше двадцати пяти. Это был тот самый бородатый детина. Правда, на сей раз, на нем были не красные, а синие плавки, которые и составляли все его одеяние.

Когда мы вошли, стену, отделявшую комнату от широкой веранды, уже убрали, поэтому тесно не было.

– У нас в гостях историк Андрей Вадимович Янин, – объявила Юна. – Он занимается проблемами, связанными с историей Аруаны. К нам Андрей Вадимович прибыл для сбора материалов, но об этом, думаю, лучше расскажет он сам...

Я хотел встать из удобного мягкого кресла, но Юна остановила меня, объяснив, что здесь принять рассказывать сидя.

И вдруг меня охватило необычайное волнение. Я вспомнил себя двадцатилетнего. Конечно, много хорошего было и потом, но ничто уже не переживалось так остро, как тогда, двадцать лет назад...

– Спасибо, что пригласили, – сказал я. – Рядом с вами, молодыми, и мы, старики, невольно молодеем...

В тайне я надеялся, что кто-нибудь возразит: "Ну, какой же вы, Андрей, старик!" Именно Андрей, а не "Андрей Вадимович"... Конечно, я не считал себя стариком, хотя мне уже и за сорок. Однако и молодым рядом с двадцатилетними я себя тоже не ощущал.

Аудитория вежливо ждала, а я все молчал, пытаясь собраться с мыслями. Откуда им знать, что мы старимся только внешне, думал я. Что мы тоже надеемся совершить еще что-то хорошее, нужное всем, и что душа так же, как и десять и двадцать лет назад жаждет любви, нежности, внимания. И что, в меру своих несколько увядших уже сил, мы боремся за все лучшее, что есть в нас и вокруг нас...

– Да, рядом с вами я и впрямь сбросил пару десятков лет, – повторил я. – Во всяком случае, как-то иначе, под неожиданным углом, увидел то, чем всю жизнь занимаюсь. – Я помолчал, с ужасом понимая, что не знаю, о чем же могу им говорить. – Боюсь, кратким быть не смогу... – продолжил я. – Слишком уж люблю предмет нашего разговора...

Итак, на Аруане открыта гуманоидная цивилизация. Казалось бы, замечательно! Братья по разуму удивительно похожи на нас, вплоть до поразительного сходства генных структур. Правда, эволюция жизни протекала здесь дольше и сложнее. Поэтому их организмы совершеннее наших. Но это – детали, самонадеянно думаем мы. Зато у нас – передовые технологии и мы уже Галактику осваиваем.

Однако именно физическое превосходство аруанцев и принесло сложности в контактах между нашими столь похожими, цивилизациями. К этому добавляются странности в укладе жизни большинства местных племен и государственных образований. Я уже не говорю об агасфиках и осмилоках...

– Вы к нам из-за них? – раздался с веранды девичий голос.

– Во всяком случае, попытаюсь побывать в их зоне. – Я был смущен столь лобовым вопросом, но решил не уходить от ответов.

– Но Комиссия объявила карантин, и в Осмилонию имеет доступ лишь Леруа! – не успокаивался все тот же девичий голосок.

– Вернемся к аруанцам... – ушел я от прямого ответа. – На первых порах мы недооценили уровень их развития. У них нет того, что мы привыкли считать признаками высокого уровня развития. Вместе с тем, это не биологическая, цивилизация. Ведь аруанцы пользуются орудиями труда, возводят жилища. У них даже что-то вроде денег и торговли имеется. Но эта их, так сказать, "техника" настолько примитивна, что к моменту прибытия сюда наших экспедиций, аруанцы едва сводили концы с концами...

– И сейчас во многих районах они гибнут от голода, – с обидой сказала Юна. – А Центр ведет политику невмешательства. Нас убеждают, что спасение голодающих, может принести им вред!

– Мы имеем дело с целой цивилизацией! – Я недовольно поморщился. – К тому же – недостаточно изученной... Посильную помощь мы оказываем, но спешить не стоит. Неизвестно к чему такая помощь может привести. Да, мы относились к аруанцам снисходительно, как к младшим братьям. И вдруг выясняется, что младшими, возможно, являемся мы!.. Мы ведь завидуем этим баловням природы! Завидуем не только их красоте! Мы завидуем их интеллектуальным способностям, их изумительному здоровью и, наконец, сами себе боясь в том признаться, завидуем их удивительному долголетию!..

– Как можно говорить о долголетии, если многие из них мрут от голода еще в детстве! – возмущенно крикнул бородач в синих плавках. – Средняя продолжительность жизни у них втрое ниже, чем у нас!

– Я имею в виду не средний возраст. – Я глянул на Юну, ища у нее поддержки. – Хотя у аруанцев он и превышает двести лет... А осмилоки если верить данным Ренгтона, живут еще раз в десять дольше... Человек Земли, привыкший считать себя венцом творения, нашел вдруг идеал, к которому он стремился, в первобытных дикарях!

– Ничего себе, дикари... – пропищал девичий голосок. – Через пару лет они нам такое выдадут!