Текст книги "На роликах за Мерседесом"

Автор книги: Геннадий Филимонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

НА РОЛИКАХ ЗА «МЕРСЕДЕСОМ»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Иногда бывает жаль уходящего дня. Хочется, чтобы он длился, длился и не кончался никогда. Но этот день таким не был. Это был обычный день ленивого знойного московского лета. И он уже готовился незаметно перейти в вечер.

Тоник бесцельно бродил по комнатам, не зная чем себя занять. Пока не стемнело – на улице делать нечего. А дома тоже на одном месте усидеть трудно. Особенно когда знаешь, что через пару часов встретишь ее, при одной мысли о которой становится трудно дышать, и на лице появляется нелепая и обычно совершенно неуместная улыбка.

Из ванной доносилось гудение стиральной машины и мамино пение. Так она боролась с рутиной домашних забот. Можно представить, как ей все это надоело. Нескончаемый конвейер наползающих дел, от которых нельзя ни спрятаться, ни сделать вид, что их как бы и нет. Зато это хорошо получается у папы. Если они с Тоником оставались одни, то квартира все больше начинала напоминать стоянку палеолита в Мадленский период. И от окончательного одичания их спасала только мама, буквально за несколько часов возвращая заблудших в цивилизованный мир.

Папа ей раньше помогал больше. Раньше он вообще был другим. Пока не стал заниматься бизнесом. Теперь он покупает маме разные агрегаты, которые должны заменить ей его. Наверное, скоро так и произойдет. Уже начало девятого, а отца все нет. Он зарабатывает деньги. Хотя тратит их на всякую чушь, а на что – нибудь стоящее у него попробуй выпроси. Так и пришлось самому во время каникул на Си – Ди плеер зарабатывать. Хорошо еще Профи взял в свою команду машины мыть.

Профи – это не только одноклассник, сосед по дому, этажу и лестничной клетке. Это еще и вечный укор. Для всех. Его всегда и всем ставят в пример. Так повелось еще с детского сада. Хотя все к этому давно привыкли. С ним даже интересно общаться, только если не слишком долго. Не зря же его прозвали профессором.

Тоник вышел на балкон. Внизу на детской площадке резвилась малышня. На соседнем балконе никого не было видно. Тоник просвистел мелодию из фильма с Пьером Ришаром. Это был их условный сигнал. Если Профи дома, то обязательно отзовется.

Из глубины соседней квартиры незнакомый мужской голос пропел: «О дайте, дайте мне свободу», – и откашлялся. Почти сразу на балконе появился Профи.

– Ну как мой ребенок?

– Ничего. Кашляет только ненатурально.

– М – да? – задумчиво сказал Профи. В последнее время он занимался синтезированием человеческой речи.

– Именно, – подтвердил Тоник. – Так как же насчет денег, Профессор?

– Деньги, деньги, – патетически воскликнул Профи, – вот что губит человечество. Но ты их заработал честным путем, – поспешил добавить он.

– Еще бы не честным, – возмутился Тоник, – целый месяц дышал выхлопными газами.

– Слушай, Тоник, будь другом, подожди еще чуть – чуть. Я только что поменял материнскую плату в компьютере. Не удержался, прости. – Он картинно прижал руки к груди и наклонил голову.

– А – а, что с тобой сделаешь? – отвернулся Тоник.

– Ну ладно, Тоник, не обижайся. Дело ведь житейское. Я тебе пока одну вещь подарю – будешь доволен. Моя последняя разработка. – И он протянул Тонику маленький магнитофон.

– Зачем он мне? – удивился Тоник. – У меня же есть такой.

– Такой, да не совсем. Смотри, – он щелкнул клавишей. – Ставлю в режим ожидания. Теперь отнеси его к себе в комнату и посмотри, что с ним произойдет.

– Надеюсь, он не взорвется, – пробурчал Тоник, но магнитофон взял.

У себя в комнате он поставил его на стол и в этот момент раздался щелчок. Пленка закрутилась, и из динамика раздался голос Профи:

– Раз, два, три, проверка связи. Как слышно? Если хорошо, то убавляй громкость и иди сюда.

Тоник совсем убрал громкость, засунул магнитофон в письменный стол и вернулся на балкон.

Профи с довольным видом протянул ему маленький микрофон в пластмассовой оболочке:

– Держи. Пользуйся, пока я добрый.

– Вещь, конечно, классная, но что мне с ней делать?

– Потом придумаем. Ты спрячь пока микрофон на кухне. Проверим, как он через стены будет работать.

Тоник положил микрофон в горшок с разросшимся кустом алоэ, рядом с трехпрограмным приемником. Как раз передавали новости дня.

– Антон, – выглянула из ванной комнаты мама. – Пора ужинать.

– Я отца подожду, – бросил на ходу Тоник, возвращаясь в свою комнату.

Диктофон работал. Профи молодец. Где он только выискивает все эти штуки. Профессор! У него квартира похожа на испытательный полигон космической станции. Чего там только нет!

С балкона донесся нетерпеливый условный свист.

– Случилось что – нибудь? – вышел к нему Тоник.

– Посмотри туда.

– Алиса!

Внизу, около детской площадки, катались, выписывая немыслимые фигуры, двое на роликовых коньках.

– Кто это с ней? – упавшим голосом спросил Тоник.

– А я знаю?!

– Когда же она успела научиться?

– А пока мы на роликах машины мыли, она с этим болваном в парк Горького ездила.

Они замолчали. Алиса была самой красивой девчонкой из их двора.

В это время вернулся домой отец Антона, Виктор. Настроение у него было отвратительное. Не снимая ботинок, он прошел на кухню, выключил приемник и сел у стола.

– Будем ужинать? – чувствуя неприятности, тихо спросила его жена, Светлана.

Виктор не ответил. Рука его машинально вытащила сигарету из пачки. Он закурил. Света села на свободный стул. Она ждала. Виктор не курил уже четыре года. Значит, случилось что – то экстраординарное.

Виктор глубоко затянулся и, закашлявшись, сказал, как выдохнул:

– Меня кинули, Света.

– Что значит кинули?

– Это значит, что я отнес пятьдесят тысяч долларов на помойку! Там ничего нет, представляешь?! Пустая квартира в доме, который предназначен на слом. Никто даже и не слышал об этой фирме.

– Подожди, Витя. Не горячись. А вдруг ты что – нибудь напутал. Ведь Костя же твой бывший одноклассник. Неужели он мог тебя обмануть?

– Смог, как видишь. Он и в школе был какой – то скользкий. Да дело уже не в этом. Самое страшное, что я отнес ему деньги Деда. А Дед шутить не любит. И тем более ждать.

Как бы в подтверждение этих слов раздалась мягкая телефонная трель. Виктор обреченно снял трубку:

– Слушаю.

– Где деньги? – прогудел низкий голос.

– Сегодня накладочка вышла. Машина сломалась. Не успел до места добраться. Давайте на завтра договоримся. На двенадцать часов.

– Дед будет недоволен. Учти, завтра – твой единственный шанс. Или приносишь бабки или сразу включаем счетчик. Задергаешься – всем головы поотрываем.

– Все будет нормально.

Виктор хотел придумать что – нибудь убедительное, но его собеседник уже бросил трубку. Он встал, обнял жену за плечи. У нее на глазах уже показались слезы.

– Ну, ну, не расслабляйся, хорошая моя. Ведь ты у меня сильная. Я все продумал. Нужно Антона спрятать, понимаешь. И тебе здесь нельзя оставаться. Это ненадолго. Я этого Костю из – под земли достану. Но вам лучше переждать в надежном месте.

– Ты знаешь, Витя, – стараясь не разреветься, выговаривала каждое слово Светлана, – я ведь слышала раньше о таких ситуациях, но никак не могла представить, что когда – нибудь это коснется и нас. Ты же обещал, что будешь заниматься только честным бизнесом. Или такого не бывает?

– Бывает, Светочка, бывает. Но приходится иногда и рисковать. Я рискнул. Хотя все делал честно. Прости.

– Боже мой, что же мы теперь обсуждаем. Нужно ведь делать что – то. Может быть, отправим его к бабушке под Витебск? Она давно уже в гости зовет. Соскучилась, говорит, сильно.

– Да, пожалуй. Там вас никто искать не будет. Дай – ка мне расписание, – он проглядел маленькую книжечку и взглянул на часы. – Поезд отходит через сорок минут. Только ничего с собой не берите. Может быть, за домом уже приглядывают. Пусть думают, что вы вышли прогуляться. Вот деньги, разберешься там с проводницей. А я, как дела улажу, так сразу же и примчусь.

– Витя, – Светлана смотрела ему прямо в глаза, – обещай, что не будешь лезть ни в какие разборки. Продавай все, что можешь, машину, дачу, только не лезь куда не нужно, обещаешь?

– Обещаю не лезть. А вы поторопитесь. Завтра уже никуда не уедете. И я буду связан по рукам и ногам. Давай – ка, иди за Антоном.

Он повернул ее за плечи и слегка подтолкнул в спину. Светлана, обернувшись, взглянула на него и, опустив голову, вышла из комнаты.

Ей было ужасно жаль покидать их уютное гнездышко. Недавно сделали ремонт, обновили мебель. Виктор стал хорошо зарабатывать, а она, уйдя с работы, все силы отдала дому. И вот так, в один день все рушится. Как об этом сказать Антону?

Она быстро переоделась и, поправив у зеркала волосы, позвала Антона. Он тут же возник на пороге.

– Проводи меня, пожалуйста.

Она все еще не решила, что сказать Антону. С одной стороны он уже не маленький мальчик, все понимает, а с другой – разрушать его замечательный мир, где ему все удается, где у него молодые, веселые родители. Где нет серьезных проблем, а есть радостное ожидание какого – то невероятного счастья. Антон словно светился этим чувством, своей влюбленностью в жизнь. За это его и прозвали Тоником.

– Пора, ребята, пора, – стал торопить их подошедший из кухни Виктор. Он поцеловал в щеку Светлану, обнял Тоника и ушел в другую комнату.

– Что – то с отцом сегодня не то, – сказал Тоник и осекся, взглянув на мать. Она смахнула слезу и открыла входную дверь.

– Идем.

Тоник молча вышел за ней. Поведение родителей его озадачило. Тут явно была какая – то тайна. И как всегда от него все скрывают. Как будто он вчера родился. Но лучше самому ни о чем не спрашивать. Нужно подождать, пока мама успокоится, а потом наводящими вопросами все можно будет выведать. Ведь на самом деле его мама ничего скрывать не умеет.

Тоник в душе гордился своими родителями, хоть и старался этого не показывать. Отец был высокий, спортивный и все на свете умел делать. Раньше он столько возился с Тоником, учил кататься на лыжах, коньках, драться по своей особой системе. А сейчас не то. Сейчас папа весь в бизнесе. Зато дома все есть. Хотя, если честно, раньше было веселее.

Тоник искоса поглядел на мать. Идти рядом с ней было приятно. Их все провожали взглядами. Особенно, когда она распускала свои светлые, золотистого оттенка, волосы. Папа называл ее нашим солнышком. А себя вместе с Тоником – подсолнушками.

Они шли быстрым шагом к троллейбусной остановке и не заметили, что следом за ними тронулась припаркованная у них во дворе машина. Это был малиновый «Мерседес» с тонированными стеклами.

За рулем сидел толстяк с короткой стрижкой. Чувствовалось, что в свое время он занимался бодибилдингом. Но строить тело нужно тоже уметь. А он оказался никудышным строителем. Хотя для устрашения обывателей эта гора мяса вполне годилась. Приплюснутый нос, маленькие глазки и торчащие вверх волосы довершали его облик.

На заднем сиденье развалился второй, не менее колоритный тип. Было похоже, что он не доверял своему телу. И оно отвечало ему тем же. Оно подводило его в самые ответственные моменты, поэтому он и пользовался услугами своего напарника. Зато голова его работала за двоих, но преимущественно в криминальном направлении.

Большинство людей он презирал, но особенно тех, кого ему удавалось обмануть. Он, бывший гуманитарий, плетя словесные кружева, мог заморочить голову любому. Но в конечном счете у него могло быть в жизни все, кроме счастья. Потому что счастливым он чувствовал себя в единственный наикратчайший миг, когда облапошенная жертва, вдруг осознав всю глубину пропасти, куда она уже летит, теряет разом свой самодовольный вид и становится беззащитным, униженным существом, умоляющим о пощаде.

Похоже, что даже солнце не очень охотно касалось его лучами. Он был длинный, худой и бледный. В школе его за глаза называли Глист, но если он слышал эту кличку за своей спиной, то бросался на обидчика с любым предметом, который был у него в это время в руках. Кусался, царапался, бился в истерике. В общем, связываться с ним было себе дороже.

Сейчас он гордо носил кличку Раф. Это было уменьшительное от Рафинада. Как будто бы и сладкий, а много не съешь, тошнить начинает. Дольше всего с ним мог общаться только Слон, сидящий сейчас за рулем, да и то только потому, что пропускал мимо ушей все, что не касалось его личных потребностей. А он любил хорошо поесть, поспать, иметь побольше денег и болтать о девчонках. На эту тему он мог говорить бесконечно. Хотя все нормальные девушки его общества старательно избегали. И это было его личной трагедией.

Они ехали за троллейбусом до самого Белорусского вокзала. Увидев, что Тоник с мамой выходят, они оставили машину напротив цветочного базара и поспешили за ними.

Слон, как ледокол, раздвигал людской поток грудью, а Раф семенил сзади, стараясь держаться в его кильватере.

Светлана с сыном прошла мимо метро и свернула к поездам.

– Ты видишь, Слон! – прыгал от возбуждения Раф. – Слинять хотят, гады.

Еще в троллейбусе Светлана обратила внимание на странный «Мерседес», не решающийся пойти на обгон, а когда из него вылезли два омерзительных типа и побежали за ними, все окончательно стало ясно. Решение она приняла мгновенно – главное, отправить подальше от Москвы Антона, а от них она как – нибудь отвяжется. Вокруг ведь люди. И еще только девять часов вечера.

Хорошо, что она еще в троллейбусе успела сказать Антону об истинной цели их прогулки и отдала ему часть денег. Теперь оставалось только скорректировать первоначальный план.

– Антошка, – стараясь говорить мягко и убедительно, начала она. – Придется тебе ехать к бабушке одному. А я поеду завтра.

Тоник, удивленный уже в который раз за сегодня, ждал объяснений.

– Понимаешь, мне нужно поговорить с отцом, – попыталась она на ходу придумать убедительную версию.

– Ты сейчас поедешь домой? – прямо спросил Тоник.

– Нет, нет, домой нельзя, – проговорилась она. – Не то чтобы нельзя, просто папа уже едет на дачу, да и мне там нужно кое – что забрать. Мы с ним увидимся на даче.

– Так давай я тебя провожу до дачи, а завтра поедем вместе, – предложил Тоник самый разумный вариант.

– Нет, это исключено. Ты должен уехать сегодня. И даже не думай спорить, – категорично прибавила она.

– Я не спорю, мам. Я просто хочу понять, что все – таки случилось. Вы сегодня с отцом какие – то странные.

– Я потом тебе все объясню. Очень подробно. А сейчас я тебя прошу сделать то, что необходимо и пока меня ни о чем не спрашивать. Я тебя очень люблю. И папа. Будь умницей, ладно?

Они уже подошли к предпоследнему вагону, рядом с которым стояла только одна проводница.

– Девушка, я вас умоляю, – она быстро засунула проводнице в карманчик деньги в сумме, превышающей двойную стоимость билета. – Довезите моего мальчика до Витебска. У меня просто чрезвычайные обстоятельства.

– Хорошо, иди во второе купе, – быстро сказала проводница, подтолкнув Антона. – А вы оставайтесь здесь.

– Антон, зайди в купе и не высовывайся. Дай я тебя поцелую. – Она чмокнула его в щеку. – Все, иди, – и резко повернувшись, пошла к началу перрона.

К ней уже пробирались сквозь толпу двое мужчин. Раф решил подойти к ней сразу.

– Вы, простите, не жена Виктора Ивановича будете?

– Жена, – остановилась Светлана.

– Вас невозможно не узнать, потрясающие волосы, – и он любезно обнажил зубы.

«Улыбка гиены», – подумала она.

– Виктор Иванович попросил нас по старой дружбе подбросить вас до дома. Он говорил, что вы будете провожать сына? – и он завис над ней вопросительным знаком.

– Уже проводила, спасибо. Так вы на машине? Это замечательно. Тогда поехали, – попыталась она выиграть время.

Она взяла их под руки и повела подальше от вагона с Антоном.

– А вы хорошо знаете Виктора?

– Ну, еще бы, чуть ли не с детского сада, – обрадовался возможности поговорить Раф. – Нас было три лучших друга, три мушкетера…

Он показался ей слишком прост, чтобы его бояться, поэтому она села с ними в машину. И только, когда «Мерседес» со свистом пролетел мимо ее дома и она ощутила острый металлический предмет, уткнувшийся ей в бок, то поняла, что ошиблась.

– Шуметь не нужно, – почти пропел ей на ухо Раф. – Как только твой муж должок уплатит, вернешься домой целенькая. Если будешь паинькой.

Она не ответила. Ситуация превратилась в неуправляемую. Двое бандитов увозят ее в неизвестность и об этом никто ничего не знает.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Был только один человек, который видел похитителей Светланы. Это Тоник. Когда поезд тронулся, он подошел к окну в коридоре, чтобы махнуть маме на прощанье рукой, и увидел ее удаляющуюся спину. Это уже было странно. Причем уходила она в сопровождении двух незнакомых мужчин.

Тут было о чем задуматься. Тоник вернулся в купе и, завалившись на мягкий кожаный диван, попытался сопоставить факты.

Сначала все шло как обычно. Мама звала его ужинать. Потом появился отец и сразу все изменилось. Мама, забыв об ужине и ничего не объясняя, потащила его на поезд. Отец был чем – то сильно расстроен, хотя еще вчера веселился, как никогда. Говорил, что через неделю купит «девятку». Значит, он надеялся хорошо заработать. И сделка сорвалась. Вот в чем дело. Осталось разобраться в том, зачем мама собиралась так поздно ехать с отцом на дачу. И тут Тоника словно осенило – дома стало находиться опасно. Все сразу встало на свое место. И его отправка к бабушке, и желание отца с матерью уехать так поздно на дачу. Непонятно было только, почему мама передумала ехать в Витебск и кто эти люди, с которыми она ушла.

А если это бандиты? Ведь отец ничего не знает. Видел их только я.

Тоник вышел из купе и встал к открытому окну. Нужно было охладиться. Ветер мягко ударил в лицо и Тоник почувствовал, как в вагон врывается запах опасности и приключений.

– Постель будешь брать? – вернула его к действительности проводница.

– Какую постель? Зачем постель? – Тоник непонимающе взглянул на нее. " Стоп – кран" – мелькнуло у него в голове и он бросился в тамбур.

– Чудной какой – то, – пожала плечами проводница.

Стоп – кран был опечатан пломбой. Тоник остановился. Домой сейчас ехать нельзя, к тому же отец все равно собирался на дачу. Значит, срывать его раньше станции Жаворонки, где и находилась дача, не было смысла. Еще нужно будет как – то выбраться из поезда. Можно вылезти из окна в туалете, но туда раньше, чем через час не пустят.

Тоник прижался лбом к холодному стеклу. Он думал.

Сзади заскрежетала и затем грохнула дверь, ведущая из соседнего вагона. Двое парней, дымя сигаретами, продолжали прерванный разговор:

– Его, дурака такого, убить было мало, – высокий парень с лицом, похожим на застывшую маску, сплюнул в угол и перевел ничего не выражающие глаза на Тоника.

– А какой у тебя был телевизор? – лениво поинтересовался второй парень с черной бородкой.

– Сонька, бляк тринитрон. Как он летел с третьей полки! А в соседнем купе мужики в карты играли, так им на головы тетка свалилась килограммов так на сто двадцать. Вот такой же шкет стоп – кран дернул. – И он показал подбородком на Тоника.

Тот, обидевшись на унизительное – шкет, решил вернуться в свое купе.

– Стой, – остановил его длинный. – Курить хочешь?

– Не – а, – мотнул головой Тоник.

– Что, боишься мамочка запах учует?

– Я один еду, – независимо сказал Тоник и тут же пожалел об этом. У парней буквально загорелись глаза. Они переглянулись.

– Давай в карты играть, – сказал длинный. – Нам как раз третьего не хватает. Стас, – он протянул Тонику руку.

– Антон.

Вышло так, что, пожав протянутую руку, он тем самым согласился. Это было несколько опрометчиво.

– Только я играть не умею, – попытался вывернуться он.

– Научим, – хором заверили парни и повели Тоника в свое купе.

«Мерседес», как блоха, скакал по шоссе, без конца перестраиваясь, чтобы обогнать очередной автомобиль. Светлана с некоторой долей уважения посматривала на Слона. Такой тупой и неповоротливый, а как водит машину. Слон, чувствуя взгляд красивой женщины, закурил сигарету, небрежно придерживая руль одной рукой.

– Осторожнее! – закричал Раф, едва не стукнувшись головой о боковое стекло. – Ты куда нас везешь? На кладбище?!

Слон что – то недовольно пробурчал и сбавил скорость. Они уже подъезжали к Серебряному Бору. Светлана прекрасно знала эти места. Все выходные дни, при каждом удобном случае, они проводили здесь. Летом – играя в пляжный волейбол, а зимой, катаясь на лыжах. В лесу можно было найти две неплохие горки, с которых они с Виктором учили спускаться и Антошку.

Вдоль дороги стоял длинный ряд машин. Светлана знала, что в Серебряный Бор на автомобилях не пускают, но милиционер только махнул Слону рукой и они проехали дальше.

Слева промелькнуло Бездонное озеро. Интересно, почему оно так называется? Но мысли все равно возвращались к Виктору и Антону. С Антоном должно быть все в порядке, он уже не раз ездил один на дачу. Ляжет спать, а утром проснется в Витебске.

А Виктор даже не сказал, что собирается делать. В любом случае известие о том, что она попала в заложницы, будет для него не самым приятным. Нужно будет вести себя так, чтобы усыпить бдительность бандитов и в подходящий момент сбежать. Куда же они ее все – таки везут?

"Мерседес", повернув налево, а потом направо, остановился возле деревянной двухэтажной дачи. Раф отправился открывать ворота и через минуту машина въехала во двор. Светлана вздрогнула. Прямо на лобовое стекло бросилась огромная восточно – европейская овчарка.

– Аза! Соскучилась, зараза, – ласково загудел Слон, выбираясь из машины.

Собака, моментально вылизав его физиономию, с бешеным лаем бросилась к Светлане. К счастью, она и не думала вылезать из машины.

– Ревнует, – скривился в улыбке Слон.

– Давай сажай на короткую цепь, дубина! – прокричал от ворот Раф.

Слон, тяжело вздохнув, снял цепь с ближнего столбика с натянутой проволокой и перебросил ее на дальний.

Светлана осторожно вылезла из машины. Аза тут же бросилась к ней.

– К стене, – закричал Раф, хватая ее за руку.

Повторять необходимости не было. Через секунду они стояли, прижавшись спиной к дому, а в нескольких сантиметрах от них бесновалась овчарка.

– Пойдем в дом, она не достанет. Цепь как раз так рассчитана, что пройти может только тот, кто об этом знает, – нехотя объяснил он и первым пошел к веранде.

Светлана знала эту дачу. Ей говорили, что здесь живет известный рок – певец. Сейчас он на гастролях за границей, она слышала об этом по радио. Что же тут делают эти двое? Хотя собака признает только одного. Скорее всего, толстый только охраняет эту дачу, хоть и старается вести себя как хозяин.

Слон уже открыл дверь и широким жестом пригласил Светлану войти.

– Займи подругу, – бросил на ходу Раф, направляясь к телефону.

– Ой, как здесь здорово, – восхитилась Светлана, не слишком кривя душой. Дача была великолепна отделана в древнерусском стиле.

– Это еще ягодки, – самодовольно сказал Слон, – вот наверху, в мансарде такая резьба по дереву! Сказка!

– А посмотреть можно? – замерла Светлана.

– Можно, – кивнул Слон и, тяжело скрипя ступенями, полез по винтовой лестнице на второй этаж.

Светлана обрадовалась, что теперь она будет знать расположение всех комнат, но при осмотре поняла, что сбежать отсюда практически невозможно. Все комнаты запираются на замок изнутри и снаружи, а из окна выпрыгнуть и не сломать ногу просто нереально.

Они спустились вниз и прошли в гостиную. Слон усадил Светлану в кресло у камина, а сам развалился на угловом диване и стал набивать трубку.

"Трубка – то, наверное, хозяйская", – подумала она.

Раф, сунув руки в карманы, вышагивал по комнате. Внезапно он остановился прямо перед ней.

– Где твой муж?

– Дома, – недоумевая, ответила Светлана.

– Почему же он тогда к телефону не подходит?

– Не знаю.

– А, может быть, знаешь, да нам говорить не хочешь. Учти, это в твоих интересах. Если он сейчас наделает глупостей, то отыгрываться мы будем на тебе. А он может узнать об этом слишком поздно.

Раф еле сдерживался, чтобы говорить ясно и просто. Он понимал, что прежде, чем брать на испуг, лучше сначала воздействовать на разум.

– Но он мне ничего не сказал. Велел Антона отправить к тете. Вот и все. Может быть, он беспокоится, что я не вернулась домой и пошел меня искать на вокзале. Может быть, мне лучше вернуться домой и тогда я все узнаю.

– Нашла дураков, – захохотал Раф.

Слон, похохатывая, басом вторил ему с дивана.

– Значит, мы тебя сейчас отпустим, – заливался Раф, – а завтра ты нам все расскажешь. Хорошо придумала.

– А ну – ка дай сумочку, – он требовательно протянул руку.

Светлане ничего не оставалось, как положить сумочку на стол.

Раф щелкнул замочком, перевернул ее, тряхнул, как следует и первыми, загремев, выпали ключи.

– Ага, – обрадовался он, – ключи от дома, от дачи и от машины. Джентльменский набор. Были ваши – стали наши. – Он сунул всю связку в карман. – Вставай, Слон. Будем искать клиента. Может, он решил на даче отсидеться.

– Я не скажу вам, где дача, – с решимостью произнесла Светлана, – все равно вы ее ночью не найдете.

– Слон, запри ее в бане, – потеряв интерес к Светлане, приказал Раф. – Будет орать, заткни рот тряпкой и привяжи к скамейке. Да смотри не задерживайся, а то я тебя знаю!

Слон отвел Светлану на дальний конец участка и затолкнул в невысокий домик с двумя маленькими окошками.

– Смотри, тихо сиди, а то удавим, – пригрозил он. – А если хочешь, кричи, все равно тебя здесь никто не услышит.

И захлопнул дверь.

Тоник не боялся этих двух парней. Слишком явно угадывались их намерения. Подумали, что если он едет один, то, значит, с деньгами, и решили у него их выманить. Но он слышал от ребят истории о том, как двое, сговорившись, легко обыгрывают третьего. Поэтому он им сказал, что едет до Витебска и они успокоились – впереди целая ночь, и согласились для начала сыграть в Кинга. А играть в Заказного Кинга можно и час и полтора, как получится. В любом случае до окончания игры будет Можайск, где поезд на несколько минут остановится.

Тоник уже поймал один ералаш, второй сбросили длинному, а третий пока не выпадал. Ему оставалось разыграть две последних и козыри, когда поезд начал замедлять ход.

– Можайск, – сказал Тоник, засовывая свои карты в карман. – Пойду, проветрюсь.

– Сиди! Самая игра пошла, – попытался остановить его длинный.

– Нет, вы тут накурили – голова болит. Надо полечиться, – хитро подмигнул он. – Куплю лекарство градусов так на сорок.

– Вот это по нашему, – быстро сказал второй, боясь, что длинный их остановит. – Пойдем, вместе сходим, а то выберешь что – нибудь не то.

Он был невысоким, коренастым, с густой черной бородкой человеком и Тоник охотно согласился – убежать от него было бы нетрудно.

Проводница как раз открыла дверь, чтобы впустить нового пассажира, а сама встала в проходе, ведущем в вагон. Бородатый легко сдвинул ее в сторону.

– Пусти, мать! Трубы горят.

– А ты куда? – спохватилась проводница, увидев соскочившего с подножки Тоника.

– А я специалист по этим самым трубам, – пошутил он и огляделся.

К ним уже спешила старушка с кошелкой.

– Ребята, пиво свежее, водочка, огурчики соленые, картошечка горячая еще.

– Давай, давай мать. Все давай, – у бородатого буквально тряслись руки.

– А деньги – то у вас есть, – наученная горьким опытом, спросила старушка.

Тоник вытащил из кармана две бумажки.

– Хватит?

– Ой, милок, у меня сдачи – то нету, – засуетилась старушка.

– А сдачи не нужно, – сказал Тоник и бородатый замер в немом восторге.

– Вот спасибо, милые мои, вот спасибо, берите все прямо с сумкой.

Тоник понял, как просто можно осчастливить двоих людей сразу. У него в кармане теперь на две бумажки меньше, только и всего. Он постучал по карману – никакой разницы не ощущалось.

– Трогаемся, – предупредила проводница.

Бородатый полез в вагон.

– Стоп, – придержал его за задний карман Тоник.

Бородатый замер, поезд уже начал набирать ход. Тоник засунул ему в карман свои карты и хлопнул по спине.

– Счастливо.

Бородатый поставил сумку в тамбуре и выглянул из вагона. Тоник, даже не пытаясь догнать поезд, стоял на платформе и помахивал ему рукой.

– Эй, ты чего? Отстанешь! – закричал бородатый.

– Чао! – крикнул в ответ Тоник и пошел к зданию вокзала.

– Милок, а что же ты дальше не поехал? – догнала его старушка.

– Мне в Москву надо, бабушка.

– В Москву! Тогда беги, электричка вот – вот отправится. Вон там стоит, – показала старушка. – Как бы она не последней была.

Через несколько минут Тоник уже шел по вагонам. Возбужденный от бега, он прошел почти до середины состава и сел у окна, вытянув ноги и закрыв глаза.

Отец учил его расслабляться при любой возможности. Но самым сложным было не думать ни о чем. Пустое сознание – так называл это состояние отец. Хотя для Тоника на первых порах он делал исключение – ему можно было думать о чем – нибудь приятном. Тоник в такие минуты обычно представлял, как он едет на роликовых коньках. Сначала раскатывается не спеша, из стороны в сторону, постепенно набирая скорость, затем несется с уклона по прямой, ловко перепрыгивая все препятствия. Иногда он разгонялся до такой степени, что по крышам автомобилей перелетал на другую сторону улицы.

Но самым восхитительным было чувство полета, если ему удавалось задержать эти мгновения. Тогда он раскидывал руки в стороны и скользил над машинами, над газетными киосками, над прохожими. Он боялся только проводов, опутывающих улицы, и поэтому никогда не представлял себе ни троллейбусов, ни трамваев. Во время таких полетов у него обмирало сердце, почти так же, как когда на него смотрела Алиса.

Виктор понимал, что до темноты у него оставалось немного времени. Нужно было успеть спрятать драгоценности, которые еще оставались в доме. В основном это были украшения из золота и серебра, доставшиеся в наследство от бабушек и дедушек, обручальные кольца и те подарки, которые он делал Светлане.

Перед тем, как прятать, он пересмотрел их все, ведь каждая из этих вещиц напоминала ему о каких – то счастливых мгновеньях. Затем ссыпал все в кожаный самозатягивающийся мешочек от фотоаппарата и привязал к нему тоненькую бечевку.

Нужно было спрятать все это достаточно надежно и в то же время, чтобы при необходимости он мог бы быстро и незаметно извлечь их из тайника. Такое место было в ванной комнате. Виктор вытащил решетку вытяжной вентиляции и сделал на ней внизу надфилем пропил, такой, чтобы бечевка легко в нем укладывалась. Потом привязал бечевку к решетке и, опустив мешочек в вентиляционное отверстие, закрепил все на старом месте.

В это время зазвонил телефон. Виктор подошел к нему и посмотрел на дисплейное окошко. Номер звонившего не высвечивался, значит, телефон был с антиАОНом. Это не Светлана. Если бы она не уехала, то позвонила бы либо от знакомых, либо с уличного автомата. Он не стал снимать трубку, хотя телефон трезвонил не умолкая минут пятнадцать.