Текст книги "Музыкант-2 (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Егор! Мальцев!

Лида, несмотря на высокие каблуки, бегом кинулась ко мне, обвила мою шею, обдав ароматным облаком изысканных духов.

– Ты выглядишь просто на миллион! – отстраняясь от Клемент, сделал я ей комплимент.

– Да и ты неплохо смотришься. Видела по телевизору, как ты голы бразильцам забивал...

– Да ладно, всего-то один.

– Все равно молодец... А ты знаешь, – она разом посерьезнела, на переносице пролегла складка. – Знаешь, ведь и правда, у меня выявили меланобластому. Но к счастью, на ранней стадии, поэтому опасности удалось избежать, хотя обследования у врачей прохожу регулярно. Страшно представить, что было бы, не послушайся я твоего совета и не обрати внимания на разраставшееся пятнышко на коже.

– Вот и молодец, что заботишься о своем здоровье.

Пощебетали еще немного о всяких глупостях, потом я, сделав вид, будто только что вспомнил, хлопнул себя по лбу.

– Чуть не забыл, у меня же песня для тебя.

– Серьезно? А что за песня?

– Вот, текст, ноты... Тебе когда на сцену?

– Сейчас Рашид Бейбутов выступает, значит, через один номер выходить мне.

– Отлично, тогда я подожду здесь, а после твоего выступления найдем где-нибудь фортепиано и порепетируем. Не против?

– Конечно не против! Я заранее уверена, что песня замечательная.

– И вот тут я не буду возражать.

Мы вместе в голос рассмеялись, на нас тут же зашикала какая-то бабушка в очках, видно, дежурная, пришлось сбавить обороты. А после того, как Лида отработала свой номер – незнакомую мне песню на музыку Баснера и стихи Дербенева – мы уединились в одной из комнатушек ЦДРК, где следующий час посвятили музицированию.

– Пою – и слезы наворачиваются, – констатировала Лида, когда решили, что пора заканчивать.

– Да уж, сам сочинял – чуть не плакал.

Хотя у меня-то слезы наворачивались от мысли, что стащил я песню у своего друга Володи Мигули, которого не станет в середине 90-х. Боковой амиотрофический склероз, от которого еще не придумали спасения, да и покушение ускорило течение болезни. Мда, как говорится, давился, но жрал. Это точно про меня.

Последние дни перед отлетом прошли в суете, да тут еще Катька огорошила, что они с ее возлюбленным собираются в сентябре сыграть свадьбу.

– Вы что, не могли на август мероприятие запланировать? – набросился я на нее. – Ведь я же из Лондона не смогу прилететь специально на ваше бракосочетание! Нет, может, меня и вызовут на товарищеский матч с югославами, но он 4 сентября, а вы расписываетесь 11-го, следующую субботу. Да даже если бы и четвертого – кто бы меня отпустил перед игрой?

– Ну что ты кипятишься, мы вчера только заявление подали, а там, оказывается, настоящая очередь.

– Все с вами ясно... А жить где думаете? Я все равно улетаю, наверное, и живите в нашей 3-комнатной...

– Игорь настаивает, чтобы мы снимали квартиру.

– Независимости захотел, значит... Ну-ну.

Оно и понятно, жить в чужой квартире – не каждому мужику приятно, если он хочет чувствовать себя полноценным главой семьи. Но ладно бы нормальная хата, своя, а то ведь мыкаться по съемным... Сам прекрасно помню, как мотался от одной квартиры к другой, когда первое время жил в Москве.

– А знаешь что... Сделаю-ка я вам свадебный подарок. Был позавчера на собрании в Союзе композиторов, узнал, что начинают строить кооперативный дом, а пайщиков не добирают. Так что мне будет еще не поздно впрячься, купить для вас 'двушку', например. Как вы на это со своим Игорьком посмотрите?

– Егорка, ты золото!

Катька повисла на мне, прижимаясь к моей груди своими объемными выпуклостями, и я невольно крякнул. Не будь я братом по крови – точно возбудился бы. Хотя... Нет, блин, нужно, судя по всему, снова бежать под холодный душ. Беда просто какая-то с этими бабами.

5 августа, накануне отлета, мы с Лисенком устроили прощальный вечер. В свободной от посторонних квартире почти три часа предавались плотским утехам. А напоследок я узнал такое, что чуть в обморок не грохнулся.

– Ежик, хочу тебе что-то сказать, – тихо произнесла одевающаяся Ленка, не поднимая глаз.

– Что любишь меня? Я тебя еще больше люблю.

– Нет... Ну, в смысле, люблю, конечно, просто... Просто у меня задержка месячных.

Оп-па! Вот это финт ушами! Я так и сел, непроизвольно ощупывая глазами живот подруги. Если срок и есть, то небольшой, пока еще ничего не заметно.

– Нормально, – пробормотал я. – У гинеколога была?

– В женской консультации? Еще нет, вот хотела на днях сходить... Егор, я не хочу делать аборт, не хочу убивать нашего ребенка! – с жаром выдохнула мне в лицо Ленка.

– А кто говорил про аборт? Если у нас будет ребенок – я только рад. Правда, родителям еще нужно сказать, твоим и моей маме, да еще учитывая мой контракт с 'Челси'...

– Я думала про это, ничего, рожу – и мы будем тебя ждать с дочкой. Родители помогут, я уверена.

– Почему с дочкой?

– Я знаю, что будет дочка.

– Ну, в принципе, хоть бы кто, лишь бы здоровый, – изрек я философски. – Небось уже и имя придумала?

– А как же – Анастасия.

– Почему Анастасия?

– В честь моей бабушки, ты же знаешь ее, какая она у меня замечательная!

– Ну да, имел честь... А что, нормальное имя, Анастасия Егоровна – звучит. В общем, как посетишь гине... женскую консультацию – сразу пиши, а то я там от разных мыслей с ума сойду... Блин, а ведь нужно будет тогда и свадьбу сыграть. Не станешь же ты рожать, не будучи замужней женщиной! Если ты беременна, и если меня вызовут на игру сборной 4 сентября, то как раз могли бы и сыграть.

– Ага, а ты знаешь, какая очередь в ЗАГС?

– Точно, мне же Катька говорила.... Они, кстати, со своим хахалем женятся 11 сентября, представляешь! А заявление подали вот только на днях. Ничего, задействую связи, за один день распишут, – уверенно заявил я, подумав задним числом, что мог бы и для сестренки постараться с более ранним сроком росписи.

Провожать меня в 'Шереметьево' утром следующего дня заявились все: и мама с Андрейкой, и Ильич, и Катька с Пашкой, и бабушка с дедушкой, и Лисенок... Это не считая Ряшенцева, который приехал меня лично напутствовать.

– Егор, помни, что за тобой – вся советская страна, весь советский футбол, – дыша на меня табаком, наставлял президент Федерации футбола. – Не урони, так сказать, честь, держи высоко знамя советского спорта!

– Понял вас, Николай Николаевич, не подведу! – пообещал я исполненным драматизма голосом.

Ну а дальше прощание, объятия, слезы... С Лисенком при всех, не скрываясь, целуемся в губы, и вот я уже смотрю из иллюминатора на проносящиеся под шасси самолета плиты взлетно-посадочной полосы. До свидания, Москва, и здравствуй, Лондон!

Глава 11

Думал, в самолете отосплюсь за несколько часов полета, да где там! Моим соседом оказался собкор 'The Guardian' в Москве, представившийся Джонатаном Хэмфри. Тот летел домой в отпуск, и сразу же принялся доставать меня своими умозаключениями по поводу внутренней и внешней политики СССР, предварительно нашарив что-то левой рукой в своем объемном кейсе.

– Мне много чего нравится в России, – заявил он на английском. – Пушкин, Лермонтофф, Толстой, Чехофф... Россия дала миру первого космонавта – Юрия Гагарина. Но в то же время я вижу гораздо больше, хотя вы можете со мной не соглашаться, однако минусов в Совьет Юнион тоже хватает.

– Даже на Солнце бывают пятна, – усмехнулся я. – Как якобы говорил Иисус фарисеям в отношении блудницы: 'Пусть тот, кто без греха, первым возьмет камень и бросит в нее'.

– О, вы знаете Библию? Это похвально! Но все же... Согласитесь, что травить и высылать из родной страны прогрессивных поэтов, писателей, борцов за свободу слова, всех инакомыслящих – это самое настоящее варварство, какое-то средневековье! Где демократия?!

Опа, какой упертый попался англичанин. Не иначе решил со мной подискутировать? У меня всегда язык был неплохо подвешен, да и мозгов хватало общаться в любой компании, за что меня уважали как футболисты, так и академики. Что ж, товарищ буржуин, если желаете попикироваться...

– Я отвечу вам, мистер Хэмфри... Что касается травли 'прогрессивных поэтов, писателей, борцов за свободу слова, всех инакомыслящих', то не у вас ли на Западе затравили Ван-Гога и Чаттертона, объявив сумасшедшими?

Не в вашей ли 'цитадели свободы' Америке в прошлом десятилетии сажали в тюрьмы и выгоняли с работы людей за коммунистические убеждения, а расистские законы начали отменять считанные годы назад? Не в 'свободной' ли Западной Германии десять лет назад запретили коммунистическую партию и ввели запреты на профессии для инакомыслящих? Не в 'свободной' ли Франции несколько лет назад полиция расстреляла в Париже демонстрацию против войны в Алжире? С сотнями убитых! И ваша 'свободная' пресса об этом благополучно промолчала! Я уж молчу про 'свободные' Италию и Грецию, где 'неблагонадежных' просто убивают наемные бандиты, как депутата Ламбракиса! Вы скажете, что это все не у вас в Британии? А как вам планы вашего правительства в сороковых отправить в концлагеря всех сторонников коммунистических идей? Не говоря уж о том, что именно ваши 'демократичные' соотечественники первыми придумали концлагеря для мирных жителей в бурскую войну, опередив в этом плане Гитлера! Да и учителем Гитлера стал ваш землях Хьюстон Чемберлен.

Кстати, с вашими страданиями за 'прогрессивных поэтов и писателей' вы несколько отстали от жизни. В СССР печатали в газетах и журналах разрекламированный у вас на Западе роман Пастернака 'Доктор Живаго', но перестали публиковать продолжение из-за массовых протестов читателей, которые сочли его неинтересным и не желали платить за это свои деньги. Согласитесь, вполне демократично! Если хочешь самовыражаться – на здоровье! Но если народу не нравится – то за свой счет. Потому и знаменитые художники-абстракционисты вполне свободно выставляются на Западе. У нас люди на них просто не идут... Да, вот такой у нас 'непросвещенный' народ, неспособный оценить подобные изыски. Нам бы чего попроще...

Так что и со свободой у нас, как видите, понемногу налаживается. И только одной свободы у нас нет и, надеюсь, никогда не будет – свободы гадить в своем доме и разрушать его! Если тебя так прет от всего заграничного и так ненавистно все свое, то и езжай туда, где тебе комфортно! Зачем мучиться?

Если уж зашел разговор о свободе, то ответьте: когда последний раз сторонники коммунистических взглядов, дружбы с СССР, противники союза с США, американских баз в Британии и участия вашей страны в НАТО свободно выступали по британскому радио и телевидению? Ответ – НИКОГДА! И так по всему вашему 'свободному' Западу!

Напомнить вам слова Ленина о 'свободе' в капиталистическом обществе?

'Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель?

Свободны ли вы от вашего буржуазного владельца галереи, господин художник?

Свободны ли вы от вашего буржуазного заказчика, господин архитектор?

Свободны ли вы от вашего буржуазного антрепренера, господин артист?

Свободны ли вы от вашего буржуазного работодателя, господин журналист?'

Последний вопрос адресую вам, мистер Хэмфри... Молчите?

– А вы интересный собеседник, мистер Мальцефф, – усмехнулся Хэмфри, с интересом изучая меня сквозь толстые линзы очков, отчего сильно смахивал на Новодворскую. – Но я продолжу... Почему у вас религия под запретом? Почему Россия – страна юдофобов, у вас всегда унижали и убивали евреев...

– Что до 'униженных и убиенных евреев', то это на вашем Западе придумали 'окончательное решение еврейского вопроса', это из вашей Европы евреев свозили в лагеря смерти при полном непротивлении, а часто и активной помощи местного населения и, если бы не наша 'страна юдофобов', разгромившая ВАШ ЕВРОПЕЙСКИЙ фашизм, то к этому времени все евреи уже вылетели бы в трубу в прямом смысле слова – в трубу газовой печи!

Вы тут, кажется, насчет религии прошлись? Давно ли в вашем так называемом цивилизованном мире протестанты резали католиков, католики – протестантов, а все вместе тащили на костер еретиков? А вы, поскольку работаете в Советском Союзе, должны быть в курсе, что у нас при Шелепине прекратились гонения на религию, хотя и раньше никто за поход в церковь к стенке не ставил.

– О, вы меня все больше и больше удивляете, мистер Мальцефф! А что вы скажете по поводу однопартийности? В каждой цивилизованный стране человек должен иметь выбор, за кого ему голосовать.

– А вы что, прикажете считать демократией комедию с двухпартийной системой у вас в Британии (да и не только там), когда правящая верхушка раз в несколько лет выпускает власть из левой руки чтобы тут же подхватить в правую и наоборот?

– Хорошо, а как вам закон, согласно которому во всех республиках Совьет Юнион русский язык признается государственным?! Где право малых народов на самоопределение? Я изучал историю России, и сделал вывод, что ваша страна – это опухоль на теле цивилизованного мира. Вся история России – это грабительские, захватнические войны и унижение слабых. Страна варваров и рабов, по-другому и не скажешь!

Ну все, сука, ты меня достал!

– Так, значит, это мы ведем грабительские и захватнические войны?! Плохо вы изучали историю России, а то бы знали, что оборонительных войн в нашей истории было на порядок больше, чем наступательных. Причем по большей части обороняться приходилось от вашего Запада! А если мы и приходили в другие страны, то либо в ответ на агрессию, либо возвращая то, что у нас отняли, либо по просьбе тех, кто звал нас участвовать в своих разборках (как ваши европейцы, которые, решив нашей кровью свои проблемы, нас же потом поливали грязью!).

И это не Россия, а Британская империя имела больше всего колоний по всему миру. И стали эти страны вашими колониями совсем не добровольно. И это не русские, а 'цивилизованные' британцы подбрасывали индейцам в Америке зараженные одеяла, от которых вымирали целые племена. И не русские, а ваши соотечественники ввели плату за скальпы индейцев: за взрослых мужчин побольше, за женщин и детей – поменьше... И это именно 'цивилизованная' Британия стала самым большим наркодилерами в истории, устроив в Китае в прошлом веке две 'опиумные войны'. В Юго-Восточной Азии опиаты выращивались вместо риса. Люди умирали и от голода, и от опиума в навязанных вами опиумных курильнях. Вы их миллионами превращали в наркоманов!

Именно Британия полностью уничтожила тасманийцев. Назовите хоть один народ, уничтоженный русскими! Все народы, вошедшие в состав России, стали после этого жить лучше, а вот в Индии под властью 'свободолюбивых' британцев каждое десятилетие народ вымирал миллионами и 'просвещенным мореплавателям' было на это плевать! Это ведь приносит доход, а значит, согласно протестантской 'этике', освящено свыше! И это не русские а ваши земляки двести лет везли в Новый Свет миллионы рабов из Африки, причем половина погибала по дороге, а оставшихся на девяносто с лишним процентов гробили за несколько лет на плантациях!

Что касается государственного языка, то позвольте узнать: а какой язык является государственным в Шотландии, Уэльсе и Ольстере? В Ирландии после вашего хозяйничанья ирландский язык знает не больше одной десятой населения! В Уэльсе валлийский около четверти! В Шотландии на шотландском говорят меньше трех процентов! А некоторые языки под британской властью вообще исчезли!

Право малых народов на самоопределение? Вам напомнить подавление малейшего недовольства в Ирландии и Шотландии, какими зверствами это сопровождалось и как мужчин отправляли рабами на плантации, а женщин на фермы по разведению мулатов?! Или как в той же Ирландии англичане с их 'хартией вольностей', 'парламентом', 'habeas corpus' и прочими 'свободами' еще в восемнадцатом веке объявляли награды за головы бардов – немного дороже волчьей головы, а в девятнадцатом под страхом каторги насильно загоняли ирландских католиков на протестантские богослужения?!

Страна варваров и рабов, говорите? А не напомните, в какой стране миллионы крестьян сначала выгнали с их земли и из их домов, только потому, что вашим лордам захотелось положить в карман лишний грязный грош, торгуя шерстью? И как потом этих выгнанных из домов людей ловили по дорогам, клеймили как 'бродяг' (в том числе женщин и детей!) и запирали в работные дома, заставляя заниматься каторжным трудом по шестнадцать часов в сутки, а сбежавших оттуда просто вешали?

Может быть, напомнить вам, в какой стране малолетних детей казнили за украденный медный грош или серебряную ложечку и еще во второй половине прошлого века отправляли на каторгу? Это при том, что ваши власть и деньги имущие – даже воруя миллионы фунтов – в самом худшем случае отделывались несколькими годами 'ссылки' в собственный замок!

К вашему сведению, в 'варварской' России в середине дикого семнадцатого века смертная казнь полагалась за полсотни с небольшим видов преступлений, а в Англии со всеми ее 'свободами', хартиями и парламентами – за без малого три сотни!

Или может, вспомним, кто разрушил ковровыми бомбардировками Кельн, Дрезден и множество других городов, кто сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, в то время как наши войска спасли от разрушения Краков и Прагу? Это к вопросу о варварах...

Что касается вашего пассажа об 'опухоли на теле цивилизованного мира', то в доброе старое время за это били канделябром по морде и вызывали на дуэль. Сейчас просто бьют в морду. Я этого делать не стану только потому, что мордобой в самолете доставит неприятности пассажирам, которые ни в чем не виноваты.

Повторю только слова небезызвестного у вас на Западе Ивана Terrible: 'Поистине, греха не боитесь вы, живущие на закат Солнца'.

А от себя добавлю, что манера Запада называть себя 'цивилизованным миром' – явный признак мании величия. В средние века вы называли себя 'христианским миром' (только себя – русские и другие восточные христиане у вас христианами не считались), хотя христианского на вашем Западе было мало. Вспомнить хоть религиозные войны, охоту на ведьм и инквизицию.

Потом вы стали называть себя 'цивилизованным миром', при том, что вели себя как последние дикари – начиная с вашего поведения в колониях и попытки 'просвещенного европейца' Наполеона взорвать Кремль и московские храмы, и кончая порожденными вашим Западом двумя мировыми войнами и фашизмом.

Теперь вы назвались 'свободным миром', хотя чего стоит ваша 'свобода', я уже сказал. И это не считая того, что в друзьях и союзниках у вас фашистские режимы в Испании, Португалии, Латинской Америке, средневековые арабские нефтекороли и диктаторы-людоеды в других странах.

Так что вас надо лечить, поскольку ваш Запад давно стал опухолью всего человечества! И молитесь, чтобы однажды народы планеты не решили удалить эту опухоль оперативным путем!...

Фух, выговорился! После моей затянувшейся эскапады англичанин некоторое время сидел с выпученными глазами, еще более увеличенными линзами очков, и с оттопыренной нижней губой. Ну вылитая Новодворская, разве что не такая жирная. Затем возмущенно всхрапнул: 'Fucking Russia', отодвинулся от меня с оскорбленным видом и уткнулся в свежий номер 'Daily Express', не забыв снова сунуть руку в портфель Чего он там все время проверяет, кошелек, что ли?

В общем, выходил я из самолета в слегка перевозбужденном состоянии. На всякий случай надвинул на глаза кепку, мало ли, вдруг какая поклонница признает, а у меня не было настроения улыбаться в ответ на признания в любви. Меня никто не встречал, да и ни к чему. До дома я доберусь на такси, ключи заберу у соседки – пухлощекой бабушки, словно сошедшей с иллюстрации детской книжки, по имени Розалин. Потом позвоню в клуб, скажу, что вернулся, и спрошу, во сколько завтра тренировка. Сегодня мне нужно было прийти в себя, сделать еще несколько важных звонков и договориться о встречах с некоторыми людьми. Например, с тем же Олдхэмом. Эндрю, знай он день моего прилета, точно приехал бы меня встречать в Хитроу, но он больше мне не звонил, а я тоже не рисковал названивать из Москвы по его лондонскому, известному мне номеру. Вроде и деньги были, а по старой советской привычке хотелось сэкономить. Все равно можно же позвонить ему уже по прилету в Лондон, чем я и занялся после того, как принял теплую ванну и перекусил кое-чем из купленных по дороге продуктов.

– Хей, Егор, ты в Лондоне?! Как добрался?

– Да нормально, – сказал я, невольно вспоминая своего отвратительного соседа по полету. – Ты лучше расскажи, удалось достать запись нашего выступления в 'The Marquee'?

– Не только достать (хотя мне это влетело в пару сотен фунтов) но и записать диск! Под тем самым названием, как ты и предлагал – 'Live in 'The Marquee'. Надеюсь, ты не против, что я взял инициативу в свои руки, и поставил свою подпись под контрактом с 'Parlophone Records'?

– Тот самый, что и 'The Beatles' издает? Конечно, не против, ты же наш менеджер. А большой тираж?

– Пока 50 тысяч, причем за прошедшую неделю тираж разошелся почти весь. Это несомненный успех, думаю, будет отпечатан дополнительный тираж. И вряд ли он будет менее 100 тысяч экземпляров. А это значит, что если весь тираж разойдется – а я в этом не сомневаюсь – мы получим 'Золотой диск'! А если 300 тысяч или больше – то и вовсе замахнемся на статус 'Платиновый'!

– Погоди! Так ведь вроде 'Золотой диск' дают при тираже в 500 тысяч...

– Э-э, ты не путай Соединенные Штаты и Великобританию. Это у янки градация соответственно 500 тысяч и миллион проданных дисков, а для того, чтобы получить 'Бриллиантовый диск', тираж твоей пластинки в Штатах и вовсе должен быть не менее 10 миллионов. У нас такой категории вообще нет, это недостижимая мечта британских музыкантов... Кстати, тебе как автору песен должны были перевести около двух тысяч фунтов, а твоим ребятам – по семь сотен. Думаю, это их взбодрит.

– Ты серьезно? Неплохо для начала... Слушай, а куда деньги-то переведут?

– Ну у тебя же есть счет, на который ты получаешь зарплату в 'Челси', туда же и должны перечислись. И пока не забыл... Специально для тебя и твоих парней я прикроил несколько экземпляров, при встрече сразу отдам.

– Парней?

– Ну да, из твоей группы... А, там же у тебя и девушка есть, я совсем и забыл про Диану. Ну и ей тоже отдашь пластинку.

– Хм, еще бы проигрыватель купить...

– Что?

– Да это я так, про себя. В принципе, могу вечером подъехать, только куда?

– Да прямо ко мне домой и приезжай, на Холборн-стрит, часам к семи вечера. У меня тут намечается вечеринка с участием кое-каких гостей, заодно обсудим наши планы на будущее.

Квартира Олдхэма, насколько я помнил, представляла из себя большую студию. Я постучал в его дверь без пяти семь, открыл сам Эндрю. В одной руке он держал бокал с золотисто-коричневым напитком, в другой – дымящуюся сигарету.

– Егор!

– Эндрю!

Мы крепко обнялись. Судя по голосам и музыке, доносящимся из студии, вечеринка уже началась. Причем, что любопытно, хозяин студии поставил как раз нашу пластинку.

– Узнаешь? – хитро прищурившись, спросил он. – 'Live in 'The Marquee', себе тоже закроил несколько экземпляров, возможно, придется дарить нужным людям... Знакомься, это Тони, это Кристиан, Джина, Сандра... Ну, Мика ты знаешь.

– Привет, Мик!

– Привет, Егор! Слышал, ты бразильцам забил?

– Да, было дело, в товарищеской игре. А ты сегодня один?

– Со мной сегодня тут только Кит, вон он, травку в углу тянет. Не хочешь попробовать?

– Честно говоря, не хочу, тем более у меня завтра в 11 тренировка... Эндрю, а это что за тип там перед девушками весь из себя?

– А, это... Это Энди Уорхол, янки, с этого года продюсирует группу 'The Velvet Underground', может, слышал про такую? Еще он картины рисует, дизайном занимается... В общем, разностороння личность. Его сюда Тони привел, они знакомы уже несколько лет. Вроде как спят вместе, если верить слухам. Этот Уорхол и правда тот еще ковбой, спеси ему не занимать. Заявился ко мне с таким видом, будто сделал огромное одолжение.

О том, кто такой Уорхол, я еще в той жизни наслышался достаточно, и физиономия этого сноба с соломенного цвета волосами и в очках с темными линзами сразу показалась мне знакомой. Вот только не мог вспомнить, где я его мог раньше видеть, пока Эндрю не сказал, кто это такой. Павлин натуральный, от него же за версту пахнет... кажется 'Estee Lauder', насколько я разбираюсь в парфюме. Причем женскими. Такими же брызгалась и моя благоверная. Сколько лет уже прошло, а этот аромат воскресил воспоминания. Гнать их прочь, ни к чему вспоминать эту сучку.

– Егор, налить тебе выпить? – отвлек меня от посторонних мыслей хозяин квартиры-студии.

– Если только чего-нибудь безалкогольное. Завтра у меня тренировка, нужно быть в форме, – пояснил я.

– Могу выжать разве что грейпфрутовый сок, будешь?

– М-м-м, ну давай.

Вообще-то я был не в восторге от горьковатого привкуса грейпфрута еще с той жизни, но его сок хорошо сжигал жиры, да и вообще считался полезным, так что за неимением альтернативы сгодится и это.

– Кстати, – сказал Эндрю, подавая мне наполненный мутноватой жидкостью бокал, – твой хит 'We Are the Champions', записанный с футболистами 'Челси', тоже пробился в первую десятку чартов, причем в Штатах он стоит даже выше, чем в Британии. А ты вроде еще им какую-то песню обещал?

– Ага, было дело, хотя сам уже и забыл. А что, просят?

– Да я просто сам услышал через знакомого, так спросил, ради любопытства. Так что насчет ваших выступлений? Я могу уже завтра созвониться с хозяевами 'Marquee', 'Troubadour' и 'Scene'. И на радио и ТВ вас тоже ждут, ну или хотя бы тебя одного...

– Погоди, мне нужно сначала выяснить календарь наших игр и тренировок, прежде чем о чем-то договариваться. Хотя бы на ближайший месяц. А это я точно смогу сделать завтра, не раньше. Завтра тогда и созвонимся.

– Хорошо, буду ждать твоего звонка.

В принципе, можно было и уходить, но столь ранний уход выглядел бы моветоном. Поэтому с бокалом сока в руке я принялся изучать коллекцию дисков хозяина квартиры, занимавшую целый стенной шкаф. 'Роллинги', само собой, три изданных диска в Британии и два – в Штатах. Ну и конкурирующие группы имеются, те же 'The Beatles'. Да-а, за такие раритеты в наше время можно было бы выторговать целое состояние!

– ...Как только перестаешь чего-то хотеть – оно само идет в руки. Мой опыт доказывает – это абсолютная аксиома, – донесся до меня голос Уорхола.

Вокруг него собралась кучка поклонников, внимавшим Энди с таким видом, будто он является реинкарнацией Иисуса Христа. Меня невольно разобрал смех, я не сумел сдержать язвительной ухмылки. Видно, моя реакция не укрылась от Уорхола, и тот переключил свое внимание на меня:

– О, а это, надо полагать, тот самый русский футболист, про которого мне рассказывал Тони! Наверное, коммунист?

Было непонятно, то ли Уорхол обращается ко мне, то ли он просто высказывает вслух свое предположение, поэтому я предпочел сделать вид, что молча пью грейпфрутовый сок, и думаю о чем-то своем.

– Эй, русский, я к тебе обращаюсь!

Похоже, чувак накачивает себя явно не соком, судя по цвету жидкости в его бокале. И я думаю, что накатил он уже прилично, раз решил окликнуть меня стол фамильярным способом.

– Чего тебе, русин?

Вы бы видели, как он изменился в лице!.. А я ведь не сказал ничего такого, что можно было бы назвать клеветой. Уорхол, как я помнил из Википедии, действительно родился в семье иммигрантов-русинов, так что я не покривил против истины. Хотя сам он никогда не афишировал свое происхождение, напротив, скрывал как мог, что я помнил из информации, полученной все с того же сайта.

В большой комнате, где тусовались десятка два человек, тут же наступила гробовая тишина. Народ с интересом переводил взгляд с меня на Уорхола, ожидая развязки нашей неожиданной пикировки.

К чести оппонента, он довольно быстро справился с эмоциями и широко улыбнулся своим адептам:

– Похоже, этот русский как следует изучил мою биографию. Приятно, когда тебя знают на другом конце земного шара... Так как, ты коммунист или нет?

– Пока нет, но возможно, стану им. Ни от чего зарекаться нельзя. Даже от того, что снимавшаяся у тебя феминистка всадит тебе же три пули в живот.

Гляди-ка, малость изменился в лице. А ведь до покушения, после которого Энди с трудом спасут жизнь, еще целых три года. Ну пусть помнит мои слова, чего доброго, потом сойду за предсказателя.

Дальше он прикалываться надо мной не рискнул, видно, почувствовал, что голыми руками меня не взять.

Остаток вечера прошел без эксцессов. Допив свой сок, я еще немного послонялся среди гостей, послушал их снобистские разговоры и откланялся, сославшись на то, что перед тренировкой нужно нормально выспаться.

Тем же вечером я обзвонил своих партнеров по группе, обрадовав их своим приездом в Лондон. Сказал, чтобы готовились к выступлениям и записям, вспоминали рабочий материал, подробнее о нашем графике станет известно позднее, после согласования с нашим продюсером. Велел никуда не отлучаться из столицы, быть, как говорится, наготове.

На следующий день сразу после тренировки я отправился в торгпредство за своей зарплатой. Как-никак мне должны были заплатить за три месяца, за вычетом тех двух сотен, что по-прежнему улетали на историческую Родину. На этот же счет мне начислялись и авторские проценты от исполнения моих песен и ротации их по радио, не говоря уже о дошедших одной тысяче девятистах фунтах стерлингов. Йо-хо, да я богач! После посещения местной бухгалтерии мой карман приятно оттягивал бумажник почти с тремя тысячами фунтов, и я чувствовал себя почти самым счастливым человеком на свете.

Стоя на крыльце торгпредства, на минуту задумался. А не заскочить ли мне в магазин музыкальных инструментов? Насколько я помнил, почти все они, как и звукозаписывающие студии, сгруппировались на Денмарк-стрит. Туда я и направил свои стопы.

'Rose Morris', пожалуй, больше подошел бы моему барабанщику Джону, учитывая здешний ассортимент. Хотя и гитары имелись, но здесь я не обнаружил ту, о которой мечтал. В магазинчике под названием 'Hanks' гитар было больше, но опять же, не совсем то, что надо. И только в третьем по счету – 'Macari's' – я обнаружил то, что искал. О да, это было настоящее царство 'Gibson'! Вот бы в Москве такой открыть – это же от покупателей не было бы отбоя!

Да, по нашим ценам дороговато, но настоящие меломаны за ценой не постоят. Помню, как сам по молодости два месяца разгружал вагоны по ночам, чтобы подержанная 'Musima' стала моей. Сейчас в Союзе частный бизнес на подъеме, но вот насчет магазина музыкальных инструментов не уверен. Ладно бы сам в подвале гитары клепал, но ведь это же, получается, спекуляция на международном уровне. Хотя идея интересная, может когда-нибудь и удастся воплотить нечто подобное.