Текст книги "Падшие (СИ)"

Автор книги: Геннадий Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Нет ли у почтенных падших каких-нибудь желаний?

– О желаниях поговорим после. Вы пришли, и пришли зачем-то. Так говори, человек, что тебе надо?

Антон, конечно, произнес не «человек» а "у", впрочем, суть не в этом. Вождь завел речь. Сначала вкрадчиво, после, распаляясь, все более страстно. Суть такова. Согласно пророчествам боги пришли в награду за страдание горных людей, и, следовательно, горные люди прощены на давнишнее малодушие. В других, враждебных племенах считают, что город проклят и там властвуют только демоны. Горные люди верят в то, что боги все же смилостивятся. Теперь боги должны помочь горным людям. Они научат горных людей испускать молнии, они дадут горным людям и иные знания, способные помочь в войне. Так сказано в пророчестве.

Антон, выслушав оратора, взглянул на Юн. Спросил (естественно, на интерлогосе):

– Что делать будем? Они хотят втянуть нас в свои междоусобицы...

Юн, как ни странно, премило улыбнулась. Тихо произнесла:

– Как и задумано, будем разумно втягиваться. Игра началась, и вряд ли нам стоит терять инициативу. Говори про условия...

– Итак, – величественно заявил Антон на местном наречии, – мы будем размышлять. Конечно мы вам поможем. Важно найти меру, ибо мера – основа истины.  – Антон и сам удивился, как красиво у него получается говорить пошлости. – Идите и ждите знака. Мы не оставим вас, но. – Она картинно поднял указательный палец. – От вас нужна жертва. Нематериальная. Вы отдадите часть своего боевого духа. Часть упорства. Терпения. Воли. На этом – все.

Это было отлично, детали речи Юн с Антоном обсудили заранее: побольше тумана, непонятности, недоговоренностей. Старейшины встали. Самый высокий из них был приблизительно ростом с Юн. Антон возвышался над всеми как учитель в начальной школе. В круге аборигенов возникло замешательство. Они привыкли по окончании любого действа возносить молитву богам. В небеса, воздав руки ввысь. Боги на сей раз стояли перед ними. Оказалось, очень непросто, привыкнув обращаться к воображаемым богам, почитать богов реальных. В конце концов, прижав руку к груди, они молча поклонились.

Последним в лес отправляли вождя. Антон задержал его на минуту. Спросил:

– Скажи: можно ли всем этим мужчинам доверять?

Вождь ответил, хотя и не сразу (размышлял – сказать ли правду или витиевато солгать, но, поняв, что он наедине с богами и никто из СВОИХ его не услышит, решился, кажется, произнести сокровенное):

– За недоверие меня изгонят из племени, а один в лесу я сгину. Но скажи и ты: мы победим?

Антон здесь не растерялся:

– Боги очень хотят, чтобы вы победили. Они волнуются за вас. Главное: вы должны оставаться людьми, И верить. Вера – сила, которой демоны неспособны противостоять.

– Вера?... – Вождь двусмысленно вздохнул. – Думаю, ты прав. Нам именно ее и недостает. Спасибо, о великомудрый Аоомм. И прости...

Антон и Юн, не дожидаясь, пока вождь переберется на ту сторону моста, отвернулись и по возможности величественно ушли в город. Индикатор на бластере показывал, что он способен сгенерировать не более тысячи зарядов. Кончится энергия – вся божественность землян превратится в пшик.

На сей раз аборигены принесли уж слишком много подношений. Обычно земляне просто выбрасывали излишки в канализацию (в городе была весьма совершенная система отвода нечистот). На сей раз Юн предложила Антону разнести подарки по ближайшим храмам-обсерваториям и положить на жертвенники. Так – на всякий случай. Есть же определенная вероятность, что настоящие боги где-то все же есть, ведь дыма без огня не бывает.

Может быть, это совпадение, но в эту ночь их покой не нарушила ни одна тварь.

   Исход

Юн учила Оуаэна интерлогосу. Мальчик смышленый, но при попытке говорить на земном языке он жутко смешно коверкает слова. Ну, кто не грешен: наверняка и Юн, когда вещает на языке "у", тоже вынуждает аборигенов улыбаться. Но Юн – богиня, над ней смеяться грешно. Оуаэн зазнался. Да и соплеменники его начали откровенно побаиваться. Надо же: ребенок исхитряется говорить на языке богов! Мальчик волей-неволей должен проводить большую часть времени с Юн и Антоном – потому что его стали почитать чуть не как верховного жреца и бояться.

В этом был и плюс. От Оуаэна Юн с Антоном узнали еще кое-что. Он проговорился случайно, признавшись (чуть позже), что... (вождям стыдно об этом говорить им, богам). Ну, в общем, если говорить кратко, племя Великого Конуса гораздо сильнее племени горных людей. Они, враги, изобрели много нового оружия, даже такого, которое плюется огнем. У них острые ножи, которые те добывают, переплавляя какие-то камни. У них луки, которые стрелами могут убивать за пятьсот шагов.

Племя Великого Конуса кровожадно и беспощадно. Они нападают на поселения горных людей, стариков и мужчин убивают, детей и молодых женщин уводят в рабство. У них плодородные земли, они даже поработили животных и выращивают их в клетках, чтобы потом съесть. Другие племена – в том числе и горных людей – живущие у Великого Конуса считают черной костью, дикарями. Некоторым женщинам "у" удалось сбежать из плена и они рассказывают, что в зверском племени Великого Конуса рабов приносят в жертву богам.

Старейшины, старшины родов племени гонных людей не один раз пытались найти выход из эдакого унизительного положения. Спорили, пикировались, даже до драк доходило. Факт, что на то историческое совещание у преддверия города, когда представители родов упрашивали «богов» помочь в войне, один из старейшин не пришел. Он утверждал, что Антон с Юн – вовсе не боги, а всего лишь титаны, изгнанные из той страны, в которой теперь обитают боги. Якобы титаны в чем-то провинились, за что жестоко наказаны. В качестве основного аргумента оппозиционер предлагал внимательно посмотреть на потрепанное одеяние «богов».

(Теперь Юн с Антонон, к слову, одеты иначе. Из грубоватых, но прочных тканей, которые им были пожертвованы аборигенами, Юн сшила очень удобные и даже изящные костюмы: брюки, рубашки, куртки. Из кожи животных Антон пошил легкие, надежные мокасины.)

Горные люди хотят от Антона и Юн получить новые знания, новое оружие, чтобы пойти на племя Великого Конуса войной. Уже заключено тайное соглашение с некоторыми другими племенами: и тех узурпаторы вконец извели, они тоже хотят доминировать, а не прятаться по лесам. А главенствовать в будущей коалиции будет племя горных людей. Тогда они станут полубогами. И поработят, наконец, своих врагов! Кое-что горным людям не нравится (об этом снова проговорился мальчик). У горных людей сложилось впечатление, что Аоомм (Антон) слишком подвержен влиянию Юи (Юн). У аборигенов своеобразное отношение к своим богам, они считают, что божественная среда слаба теми же пороками, что и среда "у". Местные поняли это так: бог Аоомм ослаб, им стала крутить баба. А ведь на самом деле "у" именуются у аборигенов только мужчины. Женщин называют «ойя», они считаются «нечистыми». Собственно, так и переводится слово «ойя»: «недочеловек». Женщина, верховодящая мужчиной, в представлении горных людей – и верх неприличия, и позор всякого рода.

Скорее всего, едва горные люди завладеют сверхоружием, они постараются избавиться от падших". Если боги в принципе сжалились над горными людьми, значит, горным людям дана воля в какой-то степени вершить судьбы небес. Почему-то старейшины "у" уверены, что «тот, о котором не говорят вслух», будет доволен, ибо Аоомм допустил непростительную слабину.

Перед отправкой в большое путешествие Антон подарил жителям планеты Оум величайшее технологическое творение: колесо. Даже у племени Великого Конуса нет колеса! Местные мужчины здорово орудуют каменными топорами, и вырубить обычный диск из дерева, посадить его на ось для них оказалось плевым делом. Нужна была только идея. Очень скоро были изготовлены несколько сотен кибиток, своеобразных походных повозок, в которые помещался запас провизии, и в тени которых можно было пережидать зной.

Наитруднейшей задачей было провести пять тысяч "у" через город. Могучее войско, состоящее из самых отважных мужчин вело себя совершенно по-детски. Боялись они проходить сквозь город – до паники, до мистического отупения. Как преодолеть табу? А ведь, чтобы добраться до пролома и выйти в пустыню, необходимо преодолеть хотя бы крайнюю улицу. Антон выдумал идею «божественной силы». Якобы перед Великим Походом надобно прикоснуться с святыням, напитаться «ниспосланной энергией». Вождя пришлось убеждать. Не случайно его имя, Аауоаомм,  переводится как «разумная сила». "У" шли по улочки, закрыв глаза ладонями. В проломе их вообще трясло, будто они прислонились к линии электропередач, но это препятствие они все же с горем пополам миновали.

Первый дневной отдых устроили возле уже знакомой Юн и Антону каменной стелы. Подле нее держали совет. Итак, до Совершенного Оружия при удачном стечении обстоятельств идти около двенадцати дней. Снизошедшие обещают, что Оружие способно будет исполнить все заветы. Но его надо вызволить из враждебной пустыни. Сколько времени уйдет на раскопки? Антон обещал, что справиться можно будет дня за три.

У Юн с Антоном были два плана. Пять тысяч мужчин вполне способны выкопать аппарат из зыбучего песка. Здесь две проблемы. Надо быть уверенным в том, что Антон, двигаясь от места катастрофы на юг, не сбился. На случай провала плана А имелся план Б: найти зонд Юн. На солончак выйти легко. Трудно добраться к зонду, ведь он погряз в слякоти, а с грязью справиться непросто. Однако, и здесь надежде место е же есть. Плана В не было. Если планы А и Б не достигнут своей цели, аборигены поймут, что «падшие» никакие не боги и наверняка попытаются их убить.

...Девять ночей похода пролетели относительно без приключений. Только единожды среди дня (на четвертые сутки) налетела песчаная буря. Кибитки изрядно пораскидало, "у" перепугались, по войску пронесся ропот о гневе высших богов... Довольно непростые отношения сложились с вождем. Человек он хитрый, умный, расчетливый. Он единственный, кто все же не верил в «божественное предназначение» Оуаэна. Да и мальчик, как добросовестный шпион, докладывал вождю о том, что узнавал об Антоне и Юн. Вождь сквозь шум урагана орал:

– Вы, падшие, должны остановить гнев великих сил!

Антон шел ва-банк:

– Молчи, смертный. Я разговариваю с ними. Терпи и передай воинам: все будет хо-ро-шо.

Буря, конечно же, кончилась, хотя и не сразу. Антон, отряхивая от песка Оуаэна (он придерживал мальчика, чтобы его порывом ветра не унесло), торжествующе проговорил:

– Демоны не властны над нами. В нас живет вера – а, значит, силы наши преумножаются бесконечно. Только вера поддержит нас – и правда за ними!

Шестерых мужчин недосчитались. "У" почитали их «необходимой искупительной жертвой», а вождь, улучив момент, тихонько сказал Антону:

– Хвала всем богам, и вам тоже, "у" слушают меня потому что верят в вас. Это ты точно сказал про веру-то. Но, если вера поколеблется, убьют и меня тоже...

На восьмой день кончилась вода. Днем Юн учила "у" выдергивать коренья и сосать корни. Войско не то, чтобы запаниковало, а растерялось. Они, "у", привыкли жить в лесу, и лес для них родной дом. Пустыня их пугала с самого начала, а сейчас испуг рисковал перерасти в панику. В войске зародилась оппозиция. Один "у", пользующийся некоторым авторитетом, призвал соплеменников возвратиться. Вождь приказал верным себе помощникам схватить смутьяна и показательно казнить, живьем закопав в песок. «Боги» не противились, хотя, и отошли в сторону.

Юн вся эта дикость коробила, но она предпочитала помалкивать, памятуя, что в этой, с позволения сказать, команде, она только навредит, демонстрируя гендерное равенство. Вся надежда была на Антона. Он, повелев вождю собрать все войско, держал речь:

– О, богоизбранное племя! Благословенны боги и благословенна земля под нами! Высшие силы знают что нам сейчас трудно. Мы идем исполнить великое дело, которое перевернет мир и сделает нас великими и непобедимыми. Непростые испытания выпали нам, но мы все одолеем. Я открою вам великую тайну. «Аа-а-а» – образ, который принял тот, чье имя нельзя произносить. Он испытывает нас. Я чувствую Его присутствие, Он совсем-совсем рядом и его душа болит за нас, ибо мы избраны Им. Так неужели мы подведем и скатимся, как последние трусы и предатели в преисподнюю? А?

Толпа загудела. Речь кажется, возымела действие. Что интересно, Антон был уверен, что прав. Он действительно верил в то, что сейчас на ними наблюдает «тот, чье имя не произносится». Скорее, речь шла о смутном, неясном ощущении. Но Антон чуял шкурой: некая сила ведет их с Юн, и эта вера была абсолютно искренней. Антон закончил страстную речь словами:

– Мы, боги, не знаем, почему оказались именно на вашей земле. – Он хотел сказать «планете», но такого слова в языке "у" нет. – Но мы знаем, что сделать для торжества справедливости. Вера, настоящая вера способна двигать горами, и, если ты не имеешь веры, тебя сожрет даже одинокий «ууюиа». Нас, богов, ждет звезда Эайе. Вас ждет великое откровение. Так вперед же, смертные!

В принципе, Антон не лгал, это поняли даже дикари. И они пошли дальше.

Эдем, сказочный оазис, гигантская армада за один день превратила в клоаку. Аборигены перебили почти всех животных и птиц, а в придачу фрукты и ягоды, и даже переловили рыбу в озере. Поскольку наши бедолаги заранее уверили "у", что будет «блаженный остров», авторитет землян очень даже возрос.

Составленную из ветвей надпись «МЫ ЗДЕСЬ!» Антон с Юн не нашли. Как не старались, не обнаружили они и родник. Кругом курились костры: "у" жарили пищу. Воины за короткий срок успели изрядно загадить Эдем – сказывалась непривычная еда. Антон пытался увещевать вождя: им придется возвращаться и надо бы на оазисе оставить запасы еды, иначе не хватит провизии на переход обратно, в лес. Вождь, тяжко вздохнув, отвечал:

– Для нас уже началась война, и здравый смысл отложен в сторону. Но ведь боги с нами, чего трепетать?

Да уж... с этим не поспоришь, боги наверняка с ними. Весь вопрос – какие. Сытые, расслабленные воины посматривали на Юн сальными глазенками, она же единственная женщина на всю эту пустыню. Она не боялась. Она размышляла: на затерянной во Вселенной планете развивается чуждая земной цивилизация. Но как они похожи на землян! Неужели у жизни один общий закон – как и во всей Вселенной? Она успела изучить характер мальчика: обыкновенный земной ребенок – взбалмошный, любознательный и немного расхристанный. Отдай его в земную школу – может, даже и преуспеет в учебе. По крайней мере интерлогос он схватывает с лету, и, кстати, так же легко усвоил несколько китайских слов. Юн пыталась учить Оуаэна основам математики. Сложение и вычитание он понял. Умножение и деление он никак не мог постичь, и забавно от своего недоумия злился. Но в мальчике есть главное: стремление к знаниям. Далеко не все земные дети так страстно хотят познавать.

Вероятно, из ребенка вырастет вождь. Может быть, нынешний вождь потому так и напряжен, что уже почуял соперника. И вот, что интересно: у народа "у" не было жрецов, они пока еще общаются со своими богами без посредников. Может быть, Оуаэну суждено стать первым священником... на этой планете. А не задумал ли вождь убрать мальчика? Да-а-а-а... надо сказать Антону, чтобы он предостерег вождя от греха...

Вечером Юн с Антоном сидели на бархане, наблюдая дымы от костров в оазисе. Когда стало смеркаться, в небесах замелькали падающие метеориты. Или еще что-то – кто ж знает, какова в этой системе межпланетная среда... Невдалеке крутился мальчик, видимо, стараясь не упустить богов из виду. Юн осторожно вымолвила:

– Помнишь, как-то ты высказался, что типа мы умерли и пребываем в раю?

– Ты к чему это?

– А вот, к чему. Может быть это вовсе не рай, а нечто противоположное.

– Ад?

– Ну, да.

– Помнишь картину Брейгеля «Падение ангелов»?

– Это где ангелы превращаются в демонов?

– Вот именно. Вечная борьба. И рай, и ад – единое целое. Только внутри него идет борьба. Диалектика. А в то, что мы умерли, уже не верю.

– Ну, а, например, в то, что все это – наши сны?

– Хотелось бы. Но тоже не верю. Хочешь, ущипну?

– Щипал уже. Забыл, как ногу мне мял?

– А все равно ущипну!

Антон довольно больно щипнул Юн за ляжку. Она взвизгнула и пнула напарника. Оуаэн удивленно и даже испуганно смотрел на молодых людей, резвящихся на бархане. Боги, кажется, очеловечиваются...

...На пятые сутки перехода от Эдема беспокойство зашкалило все пределы. Место падения зонда найти так и не удавалось. Барханы кончились, вокруг простиралась песчаная равнина. Последний дневной отдых Юн с Антоном потратили на разведку окрестностей. Ну, не могла воронка абсолютно исчезнуть! Юн злилась, она готова была обвинить Антона в кретинизме: наверняка петлял, как заяц, а теперь доказывает, что шел ровно по прямой... В состоянии, близком к панике, пребывал и Антон. Пожалуй, не сработает и план Б, так как запасы провизии в лагере на исходе, а пополнить их в Эдеме вряд ли теперь удастся.

Антон впервые за много дней вспомнил о цепочке у себя на шее. Какая глупость все эти предрассудки, но он схватил ее губами и нервно сжал. Вдруг Юн воскликнула:

– Вон там, видишь? Точка...

Антон стал вглядываться. Нет, ничего он не видел – только все колышется в мареве. Но Юн настаивала. Они двинулись туда, куда указала Юн. Ярко-голубая точка действительно при более тщательном рассмотрении оказалась комбинезоном. Его изрядно засыпало песком, но все же комбинезон был прекрасно виден. Что было бы, если бы Антон не подумал о метке? И вполне можно было различить воронку! Она почти срослась с пустыней, но все же широченное углубление выделялось вполне отчетливо.

...К раскопкам приступили вечером. Воины нагружали в брички песок и вывозили за пределы воронки. "У" – все-таки добрые люди, и, что главное, бесхитростные. И, что характерно, не вождь ими управляет, а они управляют вождем при посредстве своего коллективного бессознательного. Оно конечно, надо владеть искусством управления массами, но корень этого искусства, кажется в том, что просто необходимо угадать, чего хочет толпа и посулить желаемое. Как там в древности на планете Земля называли политику: «искусством управления человеческим стадом». Есть разные методы. Самый эффективный – террор, то есть, страх. Неважно какой – страх божий, социальный, имущественный... Следующий метод – обещание благ. Религии его использовали в полной мере, суля блага в иной жизни тому, кто исполняет «божью волю». В практической плоскости обещание благ – договор, в котором определено, что будущая награда – доминирование конкретной группы в цивилизации (так и хочется сказать: популяции). Именно этот метод взяли на вооружение наши бедолаги.

"У" трудились истово, ибо хотели как можно скорее завладеть Совершенным Оружием. В истории человечества тоже был похожий период. Закончилось все взрывом нескольких нуклеиновых зарядов и серьезным радиоактивным заражением среды. После глобальной техногенной катастрофы и еще несколько столетий народы, религиозные и социальные группы жили во взаимной ненависти и с жаждой доминирования, но уже творили всякие беды с оглядкой. По счастью, новая, теперь уже экологическая катастрофа заставила людей примириться и установить общие законы. Правда, жертвами конфликтов уже стали миллиарды... Если действительно дать "у" сверхоружие, они ведь учинят на своей планете такую бойню!

Мифология "у" лукава: легенды рассказывают о некоей катастрофе, и якобы жители города превратились в отвратительных животных. Но есть вероятность, что как раз "у" – потомки жителей города, причем, деградировавшие. Они вполне срослись с настоящей ситуацией. В каком-то смысле эти гуманоиды счастливы в своей дикости. Они просты, добродушны, даже в какой-то степени благородны. И не боятся они своих богов – ибо считают себя такой же частью бытия, как боги, герои, демоны. Они с легкостью убьют Юн и Антона, по крайней мере коллективное бессознательное этого желает. Ну, а задача наших бедолаг – избежать сей печальной участи.

Днем, когда Антон с Юн упокоились в своих кибитках (он уже не снимал предохранитель с бластера, к тому же земляне договорились спать по очереди), Антон, прежде чем сомкнуть веки, спросил у женщины:

– Слушай, тебя давеча сподвигнуло на теории, скажи: зачем вообще человечество хочет колонизировать чужие миры?

Юн ответила не сразу. Но все же сказала:

– Это нормальный процесс. Познанием называется. И разве здесь мы что-то колонизировали?

– В каком-то смысле – да. Город-то – наш...

– Это ты так думаешь. Мы просто более продвинутые на этой планете. Если бы не было оружия, нас бы давно шлепнули.

– Не люблю сослагательного наклонения. Ну, да – чудище с выпученными зенками еще тот фрукт. И мы не знаем, какие бяки обитают возле Конуса. Может, и хорошо, что мы туда не добрались. Но ты не ответила по сути. Для чего мы, люди, стремимся куда-то?

– Скажу. Если бы у нас не было цели, мы бы на Земле друг дружку сожрали бы. Сверхзадача – понимаешь? Общее дело, которое объединяет.

– Ага. Идея типа коммунизма. Хорошо. Вот, мы – более развитая цивилизация по сравнению с этими... Но ведь, мы – не суперпупервысший разум? Помнишь, ты как-то сказала, что якобы чувствуешь, что за нами наблюдает... нечто...

– А то. Антон?..

Антон уже во всю сопел. Юн по привычке приняла позу лотоса, попыталась медитировать. Не получалось, никак не могла сконцентрироваться на своем пупке. В лагере было относительно тихо, но какое-то напряжение стояло в раскаленном воздухе. Под кибиткой Юн сопел мальчик. Или делал вид, что спит? Всякая тварь борется за жизнь. И при чем здесь философия? Они с Антоном все делают, чтобы выжить – вот тебе и диалектика. Даже если представить их двоих падшими ангелами, они вовсе не стремятся превратиться в монстров. Скорее, стараются остаться людьми. Получится ли...

...В металл деревянная лопата уткнулась в конце третьей ночи. Расчищали еще некоторое время и после того как взошло Светило. Вождь вопрошал: «Это оно?» – «Без сомнения» – уверенно отвечал Антон. Наступивший зной не позволил продолжить работы. Вождь, и еще несколько старшин пришли к кибитке Антона держать совет. Итак, Совершенное Оружие найдено. Осталось передать знания о его использовании. Антон не слишком уверенно, но выкручивался. Воины тщились узнать секрет использования Совершенного Оружия. Антон утверждал: «Всему свое время, терпите...»

Во второй половине дня Юн с Антоном не спали, продумывали сценарии бегства в пустыню. В бластере заканчиваются заряды, индикатор показывает значение «385» – столько осталось импульсов, но ведь и аккумулятор тоже садится. Юн прислушивалась к голосам.  В разных концах лагеря, смеялись, пели, ругались, ворчали, просили, храпели... А ведь эти "у" вполне самодостаточны в своей дикости. По их представлениям они – создания «того, имя которого не произносят». Высший бог вылепил "у" из глины, сделав их своими игрушками. Они, эти создания, думали, что боги их забыли, бросили, как ребенок надоевшую игрушку. Юн с Антоном вернули "у" уверенность в том, что их демиург не забыл своих детей. И что они – счастливы? Ни черта! Они жаждут мести – не более того.

Им оружие подавай, чтобы отомстить врагам за унижение. Юн припомнила, что мальчик несколько раз просил подержать в руках бластер, любопытствовал, какая сила сокрыта в этом оружии. Антон один раз доступно объяснил: «Притронешься – убьет, потому что вам, смертным, эта сила не по зубам...» Оуаэн тогда отстал, по крайней мере, перестал интересоваться «оружием богов».

   Едва Светило перестало шпарить, пристал вождь: стал вкрадчиво интересоваться, когда же, наконец, дозволено будет пользоваться Совершенным Оружием. Антон сделал вид, что задумчив, и величаво произнес: "Все зависит от благопристойности "у" и от доброй воли богов..." В этот момент Антон почувствовал, как вождь его ненавидит. Опытный воин сумел погасить в себе вспышку ярости и учтиво отошел. Но напряжение явно приблизилось к пределу...

...Антон решительно настоял, чтобы большая часть войска уходила в оазис: для завершения работ требовалось не больше трех сотен "у". Вождь сказал: «Никто никуда не уйдет! Мы получаем свое и только тогда возвращаемся». Толпа одобрительно заревела. Юн с Антоном стояли в центре воронки, возле зонда, со всех сторон их окружали тысячи воинов, которые уже слишком устали, чтобы повиноваться паре землян. Антону пришлось идти на попятную:

– Все остаются здесь. Но для работы мне нужны только триста добровольцев. Решайте, кто...

Это, конечно, была ошибка. Земляне дали слабину, пошли на поводу у толпы. Юн вынуждена была помалкивать, ибо «подчинение женщине» Антону уже не простили бы. Важно было выиграть хотя бы какое-то время. Не стоит бесконечно испытывать терпение гуманоидов, даже если они дикари. И тут вождь произнес вовсе неприятное:

– Хорошо. Но женщина будет у нас.

Юн хотели взять в заложники! Это уже ни в какие ворота не лезло. Несколько воинов осторожно двинулось к нашим бедолагам. Антон пальнул несколько раз. Он не утратил умения – испепелены были копья нападавших. Они отступили. Что самое неприятное, один из воинов упал и завизжал, схватившись за плечо: Антон случайно его подстрелил. Толпа зашумела. Кажется, еще одно мгновение – и они набросятся на землян. И тут раздался звонкий голосок Юн. Она, забравшись на верхушку зонда, кричала, срываясь на хрип:

– Слушайте, смертные! Без нас вам не вернуться в свой лес, к своим женщинам и детям. Мы вас вели сюда, чтобы дать вам то, что вам нужно. Мы пришли. Осталось немного работы, совсем чуть-чуть. Знаю, вам нужно чудо. Так получите его!

И в этот момент полил дождь. В сумерках никто не заметил, как небо закрыла большая туча. Юн улыбнулась и тихонько подмигнула Антону. Пока он распинался и пулял зарядами, Юн успела приметить тучу и примерно рассчитала время начала дождя. Крупные капли охладили пыл воинов. Вождь понуро отошел в сторону. Кажется, его век на вершине этой гадской власти истек. "У" счастливо кричали, резвились, набирали воду во все, что было пригодно к сохранению влаги. Едва затих ливень, основная часть войска потекла на юг.

Уже через полчаса после возобновления работ показался люк. Он был плотно задраен. Юн быстренько отыскала нужные рычаги. Воинам приказано было отойти за край воронки. Что там, внутри? Сколько несчастных людей осталось во чреве зонда? Люк медленно отошел, открылась защитная переборка. Она подавалась довольно трудно, но вдвоем земляне смогли справится и с этим препятствием. В этот момент подбежал мальчик:

– Слушайте. Я знаю, чего вы хотите, я не такой дурак.

Антон обернулся и строго попросил Оуаэна убраться. Мальчик не уходил:

– Вы на этой штуке прилетели. Никакого Совершенного Оружия нет. Об этом только я догадался, никто не знает, а я знаю. И сейчас вы улетите. На звезду Эайе.

– С чего ты взял, пацан? – немного растерянно спросил Антон.

– Я много за вами наблюдал.

– Послушай... если мы и вправду улетим, ты здесь будешь считаться чуть ли не главным.

– Но я хочу с вами. Возьмите, а?

– Зачем тебе это?

– Хочу к богам.

Снова вмешались Юн. Она старалось быть ласковой, мягкой:

– Знаешь... мы вернемся. Обязательно сюда вернемся. Это ты всем скажи. Если кто из вас будет убивать, врать, изменять, красть, мы тех жестоко накажем. Ты запомнил дорогу? – Мальчик замотал головой (у туземцев это знак согласия). – Поведешь свой народ обратно в лес. И там скажешь, что секрет Совершенного Оружия – в исполнении заветов...

Юн вспомнила то, что проходили еще в школе, на уроках истории. Простые заповеди, которые в принципе одинаковы во всех земных религиях.

Антон подхватил игру:

– Эй, –  крикнул он воинам, сидевшим на краю воронки, – знайте, что этот ребенок сейчас узнал секрет Совершенного Оружия. Он вам все передаст. Теперь вы вооружены!

Он обратился к мальчику:

– Теперь отбеги, здесь опасно.

Юн поцеловала мальчика в лоб. Он, разрыдавшись, драпанул к своим.

А ведь не раскрыта была еще одна тайна: где спутники Антона? Юн, почти не дыша, проникла внутрь. За ней в зонд забрался Антон. Сразу же они закрыли люк. Свет в помещениях включился. Внутри никого не было! Антон тогда, в аварийной суете не смог точно запомнить, сколько их вошло в зонд, но минимум десяток – это точно... Антон лазил по закоулкам, в это время Юн проверяла системы. Включился Главный Процессор. Он стал сообщать данные о состоянии систем. Они вполне удовлетворительные, разве только, топлива не слишком много.

У зонда маловато иллюминаторов, все-таки это спасательное средство, а не обычный транспортный борт. Те иллюминаторы, что имелись в наличии, воткнулись в песок. Уже заработал акселератор. Начался обратный отсчет. Машина нервно завибрировала, будто сама волнуется, и все же взмыла ввысь. В иллюминаторы земляне увидели... да ничего они не углядели кроме безлюдной пустыни! Только воронка, "у" не было – как будто их не существовало вовсе.

   Через несколько мгновений планета превратилась в точку. Пришлось испытать значительную перегрузку, зато они уже стремительно плыли в безвоздушном пространстве.

Наконец-то можно включить маяк! Юн записала сообщение о бедствии и запустила его в режиме нон-стоп. Двигатели ради экономии энергии заглушили, летели в режиме дрейфа. Юн установила курс на Солнечную систему. Сколько им скитаться в пустоте? Посудина неспособна достичь даже скорости света. Здесь ведь и запасы питания ограничены...

И тут из динамиков донесся отчетливый голос: «Я борт „Аспадас-373-ай“. Не могу вас идентифицировать. Сообщите сведения о себе, немедленно!..»

Счастливые, сияющие Антон и Юн будто по приказу крепко обнялись и поцеловались – губы в губы. Поцелуй затянулся, он не был похож на дружеский. Мужчина и женщина страстно слились в единое целое. «Янь» и «инь» наконец соединились. Юн резко отстранилась и отвела пальчиком губы Антона:

– Надо ответить. А то, не ровен час, опять потеряемся...

   Открыв глаза, он увидел голубое-голубое небо, по которому плыло одно-единственное облако. «Ангел...»  – промелькнуло в голове. Облако тихо закрыло Солнце и все потемнело. Солнце?!. Антон лежал на краю гигантской песчаной воронки, и там, в ее горловине, песок медленно погребал... да! Проклятый песок поглощал спасательный зонд. Ничего не болело, только голова будто набита ватой. Трудно было собраться с мыслями, сконцентрироваться на чем-то одном.

   Сколько их садилось в зонд? Кажется, десять или двенадцать человек. Все было стремительно и суетливо – капитан объявил тревогу в 0.12 по Гринвичу, а в 0.14 они уже задраили люк. Еще через несколько секунд всё пропало. И вот теперь он сидит на краю зыбучей пропасти, которая... да она уже поглотила болванку! Все... пустота. Облако освободило светило, брызнул свет.