Текст книги "Морские были"

Автор книги: Гелий Хорьков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

23 июля в 10.50 обнаружили конвой в составе танкера и транспорта, идущих в охранении кораблей и самолетов. Командир рассчитал боевой курс. Перископ подняли только непосредственно перед залпом, но и этого оказалось достаточно. В 11.07 акустик доложил, что в сторону подводной лодки идут два катера, а в 11.10 рядом с ней взорвались первые глубинные бомбы. В 11.15 взорвались бомбы второй серии. В лодке посыпалось на палубу битое стекло от электрических лампочек, от сотрясения остановились некоторые механизмы. Через ослабшие заклепки с шипением начала сочиться в один из отсеков вода. Карбовский приказал увеличить глубину погружения до семидесяти пяти метров. Этим маневром удалось скрыться от наблюдения противника. Через десять минут всплыли на перископную глубину, но время залпа было упущено. Конвой ушел на север.

29 июля во второй половине дня в перископ обнаружили два эсминца, которые маневрировали недалеко от пролива. Карбовский предположил, что они поджидают конвой. Лодка на самом малом ходу начала сближаться с эсминцами. В 17.10 один из них лег курсом на подводную лодку. Щ-216 увеличила глубину до пятидесяти метров и поднырнула под эсминец. Он прошел почти над нею. Взрывов глубинных бомб не последовало. В 17.40 акустик обнаружил в стороне берега шумы сначала катеров, а затем крупных судов. Сомнений не было – шел конвой.

В лодке прозвучал сигнал боевой тревоги. Началась атака. Но как и в предыдущий раз, корабли охранения не дали выпустить торпеды. Вновь перископ был обнаружен, и глубинными бомбами лодку загнали на глубину.

Победа пришла только 6 августа. В 12.45 на горизонте появился слабый дымок. В 13.15 в перископ стало возможным различить мачты крупного судна. На этот раз Карбовский решил все маневрирование выполнять только по данным акустика и поднять перископ в самый последний момент – при выпуске торпед. В предыдущих неудачных атаках был достаточно точно определен фарватер судов противника, что теперь облегчало выход в атаку.

13.32 – экипаж занял места по боевой тревоге. 13.37 – лодка поднырнула под идущий в голове конвоя эсминец, продолжая сближаться с главной целью. 14.05 – пеленги на цель начали резко изменяться. Это заставило Карбовского поднять перископ. Нескольких секунд оказалось достаточным, чтобы увидеть, что конвой изменил курс – он шел зигзагом. Щ-216 легла на новый курс. 14.24 – лодка вновь прошла под вражеским эсминцем. Теперь акустик хорошо слышал шумы приближавшегося вражеского судна. Их характер говорил о том, что идет крупная цель. 14.28 – наступило расчетное время выпускать торпеды. Карбовский поднял перископ. Вот он, глубоко сидящий в воде танкер! Теперь уже промаха не будет! 14.29 – прозвучала команда «Пли!». Вскоре все в отсеках услышали взрыв.

Началось преследование. Красноречивее, чем говорят о нем записи в журнале боевых действий, сказать трудно. Вот выписки из них: «…14.33 – слышен взрыв глубинной бомбы. 14.34 – три взрыва глубинных бомб. 14.35 – пять взрывов. 14.36 – четыре взрыва. 14.40 – серия за серией – восемнадцать взрывов глубинных бомб. 14.42 – лопнула водяная магистраль, вода поступает в отсек… легли на грунт, глубина семьдесят шесть метров… 16.55 – подвсплыли, дали ход. 16.57 – приближаются два катера, взрывы глубинных бомб, легли на грунт. 18.36 – всплыли с грунта, дали ход. Слышны шумы приближающихся катеров. 18.38 – взрывы пяти глубинных бомб. 18.44 – четыре взрыва. 18.55 – еще взрывы семи глубинных бомб. Взрывы удаляются. 19.21 – вблизи лодки четыре взрыва. 19.33 – пять взрывов. 19.45 – несколько взрывов вдали от лодки… 21.00 – шумы катеров противника удаляются. 21.55 – всплыли с грунта, дали малый ход. 21.59 – всплыли на перископную глубину».

За семь часов преследования вражеские корабли сбросили на Щ-216 девяносто четыре глубинные бомбы. Так закончилась успешная атака вражеского танкера «Фируц» водоизмещением более семи тысяч тонн.

Очередная победа Щ-216 была одержана в феврале 1944 года. В ночь с 9 на 10 февраля, осуществляя поиск в надводном положении, лодка обнаружила транспорт, идущий в охранении двух сторожевых кораблей. Атака была выполнена стремительно и дерзко. Двумя торпедами транспорт был потоплен. Позднее, по захваченным у противника документам, было установлено, что в этой атаке Щ-216 потопила транспорт «Петер» водоизмещением четыре тысячи тонн. Как проходило преследование подводной лодки после атаки, осталось неизвестным. Несмотря на полученные повреждения, о которых сообщил по радио командир, она продолжала выполнять поставленную задачу.

28 февраля связь с лодкой прекратилась. Командир действовавшей в соседнем районе подводной лодки Щ-209 при возвращении из похода докладывал, что в ту ночь в стороне позиции Щ-216 был слышен мощный взрыв и виден всполох. Что это было? Взрыв торпеды, выпущенной подводной лодкой и прозвучавший последним аккордом в ее боевой истории? Или взрыв мины, на которую она натолкнулась ночью? Этого никто не знает.

На следующий день в воздухе, над районом, где ночью был слышен взрыв, несколько раз появлялись вражеские самолеты, а гидроакустик прослушивал взрывы. Возможно, враг преследовал нашу подводную лодку. Все могло быть…

Когда истекли все сроки допустимого пребывания Щ-216 в море, появился приказ командира бригады подводных лодок об исключении ее из списков кораблей и о представлении посмертно всего экипажа к награждению орденами Отечественной войны.

Щ-216 погибла в тридцати – сорока километрах юго-западнее мыса Тарханкут. И может быть именно там, вблизи маяка, на обдуваемом всеми ветрами мысу, должна выситься плита с именами всех членов экипажа этой подводной лодки, выполнивших до конца свой воинский долг.

Вместе с отцом

Шли последние недели обороны Севастополя в июне 1942 года. В те дни в осажденный город пробивались только одиночные боевые корабли. Последними из них были эсминец «Безупречный» и лидер «Ташкент».

Командовал «Безупречным» капитан 3 ранга П. Буряк. Вместе с ним на корабле юнгой плавал и его сын Володя, еще не достигший призывного возраста. По боевому расписанию он был одним из номеров расчета зенитного пулемета, расположенного на крыле ходового мостика.

25 июня эсминец принимал груз у причала Новороссийского порта. Накануне у Володи поднялась температура, и корабельный врач прописал ему постельный режим. А так как Володя не входил в штат экипажа корабля, а в Новороссийске жила его мать, врач отправил его лечиться домой.

Утром Володя вспомнил, что забыл сказать напарнику по расчету, куда положил одну из запасных деталей пулемета, которая могла понадобиться в бою. Вскочив с постели, он побежал на корабль.

Моряки эсминца понимали, что этот поход мог быть последним, так как пробиваться в Севастополь с каждым днем становилось все труднее. Некоторые из них оставляли на берегу письма и памятные вещи с просьбой переслать их родным, если эсминец из похода не вернется. Услышав об этом, Володя решил остаться на корабле.

Когда перед выходом прозвучал сигнал сниматься со швартовов и отец поднялся на ходовой мостик, он увидел Володю.

– Почему ты здесь? Быстро беги домой, мать волнуется, – строго сказал он сыну.

– Отец, – ответил Володя, – некоторые матросы говорят, что корабль не вернется из похода. Если я уйду, то все поверят в это…

Никто не знает, что подумал в тот момент отец, но он подошел к сыну, обнял его, потрепал по волосам, а потом, легонько оттолкнув, занял свое место у машинного телеграфа и приказал отдавать швартовы. Володя, как всегда, встал у своего пулемета…

Рано утром 26 июня «Безупречный» атаковали вражеские самолеты. Одна атака сменялась другой. Зенитчики эсминца сбили два самолета, но одна из бомб попала в корабль. Эсминец снизил скорость. Новая атака… Володя не отходит от пулемета. Огненные трассы тянутся то к одному, то к другому вражескому стервятнику. Не снимает рук с машинных телеграфов отец. Корабль то несется вперед, рассекая грудью лазурную поверхность моря, то, сотрясая корму грохотом винтов, останавливается. Еще одна бомба попала в корабль, несколько других взорвались рядом с бортом. «Безупречный» потерял ход. Его корма начала медленно уходить под воду. По приказу командира корабль покидали сначала пехотинцы, затем члены экипажа. Люди прыгали в воду и старались быстрее отплыть от тонувшего корабля. Над ними с ревом носились вражеские самолеты. А с кренящегося корабля по самолетам били пушки и пулеметы, стремясь прикрыть людей от атак с воздуха. До последней секунды бил пулемет и с крыла ходового мостика, а у телеграфов уже замолчавших машин неподвижно стоял командир.

Капитан 3 ранга П. Буряк и его сын Володя погибли, не покинув своего боевого поста…

Прошло два года. Моряки Днепровской флотилии вместе с войсками фронта вели бои на берегах Днепра, Десны, небольшой речушки Пины, недалеко от устья которой расположен город Пинск.

В состав бронекатеров флотилии входил и БКА-92. на котором юнгой плавал четырнадцатилетний Олег Ольховский. Его отец, старший лейтенант П. Ольховский, служил механиком отряда катеров.

В ночь на 12 июля 1944 года группа бронекатеров скрытно поднялась вверх по реке, пересекла линию фронта и, неожиданно появившись в районе Пинского порта, высадила десант моряков. Десантники с боем начали продвигаться к городу, а катера поддерживали их артиллерийским и пулеметным огнем. Враг подтянул к берегу артиллерию. Все чаще снаряды стали рваться рядом с бронекатерами. От попадания одного из них на БКА-92 вспыхнул пожар. Тяжело был ранен командир бронекатера лейтенант И. Чернозубов. Командование катером принял старший лейтенант П. Ольховский. Через несколько минут осколком очередного разорвавшегося рядом с катером снаряда был убит рулевой. П. Ольховский сам встал за штурвал и начал выводить катер из зоны обстрела вражеских орудий. Снова раздался грохот взрыва. На этот раз снаряд попал в артиллерийскую башню. Через несколько секунд был смертельно ранен в грудь П. Ольховский.

Его сын, находившийся до этого в машинном отделении, по непонятному поведению катера почувствовал неладное и пробрался в рубку. Здесь он и увидел лежавшего на палубе отца. Тот был уже мертв… Из развороченной артиллерийским снарядом башни шел легкий дымок. Молчал зенитный пулемет – убитый пулеметчик лежал рядом. Никого не было видно и в турели. Вероятно, фашисты решили, что на катере не осталось живых, и прекратили по нему огонь.

И вдруг ожил турельный спаренный пулемет. Это Олег Ольховский длинными очередями расстреливал выскакивавших на берег гитлеровцев. Враг вновь начал обстреливать катер из артиллерийских орудий и пулеметов, опять запели над его палубой осколки. Один за другим вонзались снаряды и пули в катер. В нескольких местах вспыхнуло пламя. Тушить его было некому. Качаясь на волнах, поднимаемых взрывами, БКА-92 медленно приближался к берегу, занятому фашистами. А пулемет стрелял и стрелял… Стрелял до тех пор, пока один из снарядов не попал в турель…

…Как памятник юному герою, как воспоминание о том бое, по днепровским плесам плавает теплоход «Олег Ольховский». Хочется верить, что когда-нибудь и в море мы встретим морское судно, на борту которого прочтем «Володя Буряк».