Текст книги "Его дерзкий поцелуй"
Автор книги: Гэлен Фоули
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7
«Так-так! Значит, он был когда-то капером!» – думала Иден, запирая семь дверных замков. Во всяком случае, это законно, не то что пиратство. Однако в ее голову закралось подозрение, что Джек получает удовольствие от того, что люди думают о нем хуже, чем он есть на самом деле. Одновременно она задавалась вопросом: что может заставить человека установить на дверь спальни целых семь замков? Команда подчиняется ему беспрекословно, опасности бунта нет никакой…
Она устало опустилась на жесткий матрас и еще раз оглядела скромное убранство спальни. Да, глава «Найт энтерпрайзис» жил совсем не как миллионер. Иден взяла тарелку и доела все, что осталось, прислушиваясь к голосам за дверью спальни, потом встала и приложила ухо к двери, из-за которой доносился уверенный баритон капитана. Он диктовал какое-то деловое письмо. Иден хотелось выйти, чем-то помочь, но она сознавала, что одета почти непристойно, к тому же сегодня она и так причинила слишком много хлопот.
Вернувшись, она невольно задумалась о том, что может произойти, когда он придет ночью, вспомнила, как он грозился, что заставит ее оплатить проезд своим телом, и обещал, что она сама этого пожелает.
Сегодняшние события показали, что ему по силам лишить ее воли и разума. Иден и сейчас не понимала, почему он остановился. Она ясно видела, какой страстью пылали его глаза. Сегодня он пощадил ее невинность. Но на сколько хватить его благородства?
Если дело зайдет слишком далеко, ей придется выйти за него замуж, а муж обладает над женой полной властью. Иден задрожала при мысли, что лорд Джек с его железной волей и бесчисленными тайнами станет ее владыкой и господином. Она превратится для него в простую наложницу, его рабыню. Нет! Надо сопротивляться и устоять. Но как?
Если принять во внимание его репутацию, то может случиться, что, добившись своего, он и не предложит ей брак. Просто бросит ее, и все.
Нет, решила Иден. Отец не допустит, чтобы это сошло ему с рук. Да и Коннор убьет Джека, если он ее обесчестит. Иден сама не верила, что Черный Джек способен на такую жестокость.
Она ходила из угла в угол, не в силах отвлечься от своих мыслей. Этот человек завораживал ее, к тому же ей никогда не случалось сталкиваться с секретными миссиями.
Разумеется, теперь она простила ему, что в тот день в джунглях он не согласился взять ее в Англию. Не мог же он объяснить ей истинную причину своего отказа.
Зная, насколько опасна его затея, Иден уже начала беспокоиться о том, что может произойти с ним в Англии. За ним могут следить, ведь в Лондоне есть испанское посольство. Джек такой же сумасшедший, как и ее отец! Тоже готов на все ради идеи.
Вспомнив об отце, Иден загрустила. Как он будет ругать ее, когда они встретятся! Но главное, чтобы с ним самим ничего не случилось, чтобы он был жив. Надо надеяться, что, обнаружив ее исчезновение, он выбросит из головы свою нелепую затею и отправится следом за дочерью. А что до Коннора, то он теперь не ее печаль.
Размышляя таким образом, Иден подошла к умывальнику красного дерева, с изумлением увидела в зеркале свою похудевшую мордашку, потом, поддавшись внезапному приступу любопытства, выдвинула верхний ящик.
Внутри лежал портсигар, расческа, зубная щетка с жесткой щетиной, бритва, маленькие ножнички для ногтей. Иден поднесла к носу маленькую бутылочку одеколона. Чудесно! Она задвинула ящик.
Скучно. Иден еще раз оглядела каюту. Ее взгляд упал на прочный, крытый кожей рундук у переборки. Девушка бросила быстрый взгляд на дверь. Хм… Капитан не говорил, что ей нельзя никуда заглядывать.
Она присела – медная застежка оказалась не заперта – и чуть приподняла крышку. На первый взгляд ничего интересного.
Сверху лежал плащ из черной шерсти, в тропиках он был ни к чему. Ниже Иден обнаружила пояс с двумя пристегнутыми к нему пистолетами и большим ножом в богато украшенных ножнах. Пояс лежал на куче бумаг и книг. Одна из них оказалась «Путешествиями в дельте Ориноко» доктора Виктора Фарради. Иден почувствовала странное удовольствие от того, что Джек ее прочел. Книга в ее руках создавала впечатление, что отец где-то рядом. У девушки потеплело на сердце, ведь никогда прежде она не расставалась с отцом на столь долгий срок. Как он говорил? Природа берет свое. Все существа, достигая репродуктивного возраста, находят себе пару.
Иден тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и запустила руку поглубже в сундук. Пальцы нащупали что-то твердое. Оказалось, это отделанный серебром кубок на белом мраморном основании. Как интересно! Иден перевернула его на бок и прочла надпись:
«СЭМ О'ШИ
КИЛЛАРНИЙСКИЙ КРУШИТЕЛЬ
ЧЕМПИОН ЭПСОМСКОГО ТУРНИРА ПО БОКСУ
10 МАЯ 1792 ГОДА
РОСТ 6 ФУТОВ 4 ДЮЙМА, ВЕС 15 СТОУНОВ»
Да, настоящий гигант! С другой стороны, капитан и сам примерно такого роста.
Иден задумалась. Зачем Джеку эта вещь? В то время он был еще ребенком. Может быть, впечатления детства? Или он недавно его купил?
Увидев пачку писем, Иден непроизвольно протянула к ним руку. Адрес был написан женской рукой – почерк был округлый, с завитушками, и любопытство победило. Может быть, оно от той девушки, которую он любил в юности? Леди Моры? Той, что не захотела выйти за него замуж.
Обуреваемая желанием узнать, пожалела ли леди Мора о своем отказе, когда узнала, каких успехов добился лорд Джек, она развернула письмо и поняла, что оно не от леди Моры.
Так, похоже, у Джека есть сестра.
Иден не могла с собой совладать и весь оставшийся день провела за чтением.
Сестру Джека звали Джасинда. Она писала брату целые тома писем. Писала о семье, о рождении все новых младенцев, о детях, о восхитительных приключениях в свете. Джасинда, будучи не намного старше самой Иден, оказалась одной из законодательниц моды в лондонском свете. Чай в покоях у королевы! Частный бал в Девоншир-Хаусе! Скачки в Аскоте!
Отчеты Джасинды были куда ярче, чем рассказы из вторых рук в «Ла белль ассамбле». Джасинда казалась очаровательной, обаятельной и элегантной леди – как раз такой, какой мечтала стать Иден.
Ей трудно было в это поверить, но оказалось, что семья Джека принадлежит к самому избранному обществу. Иден с восторгом глотала живописные рассказы Джасинды. Перед ее мысленным взором поочередно представали все родственники Джека. Гордые лорды не выглядели такими уж недоступными в описаниях их юной сестрицы. Роберт – непогрешимый герцог Хоксклифф, воинствующий поборник благих начинаний в палате лордов и коллекционер старинных музыкальных инструментов. Его светлость жил в роскошном доме в самом сердце Лондона со своей прекрасной и, судя по всему, безупречной женой, герцогиней Бел.
Дальше шли близнецы Деймиен и Люсьен. Один разводил чистокровных скакунов, другой – проблемы. Деймиен, «наш полковник», как называла его Джасинда, оказался знаменитым героем войны, а Люсьен работал на правительство в некоей таинственной организации.
Следующим был очаровательный лорд Алек, известный повеса, который недавно обрел покой с девушкой своей мечты и при этом сумел приобрести огромное состояние за игральным столом.
Кроме того, Джасинда писала о своей подруге Лиззи, которая была почти членом семьи. Лиззи, недавно вышедшая замуж за виконта, ждала своего первенца.
Сама Джасинда была замужем за маркизом, которого она называла Билли и считала самым замечательным человеком на свете. Сестра выражала уверенность, что Джеку он непременно понравится. Далее шли бесконечные описания успехов ее любимого сыночка Бергарда: первые шаги Берри, его первые слова. Было ясно, что золотоволосый Берри – самый чудесный малыш из всех, кто когда-либо рождался на свет. У Иден слезы выступили на глазах от умиления.
Каждое письмо леди Джасинды кончалось одними и теми же словами:
«Дорогой брат, благодарю тебя за подарки. Возвращайся скорее домой. Мы всегда рады тебя видеть. Твоя любящая сестра Джас».
«Если бы у меня была такая семья, – думала Иден, – я бы никогда никуда не уехала».
Очевидно, Джек придерживался иного мнения. Даже на Ямайке его считали одиночкой. Интересно почему?
Вопрос этот обеспокоил Иден. Она размышляла над ним, по очереди складывая в сундук письма, оружие, кубок и черный плащ.
Ясно было одно – нельзя позволить Джеку лишить ее разума. Если дело зайдет далеко и она выйдет за него замуж, то придется делить с ним эту его самоизоляцию точно так же, как прежде она делила одиночество отца. Бессмысленно надеяться, что она сможет изменить этого человека, надо принимать его таким, как он есть.
Сама Иден отлично знала, чего хочет, – нормальной жизни. Хочет обычных вещей, общества, шумных улиц, смеха, новостей. Она уже хлебнула одиночества и сыта им по горло.
Девушка привыкла смотреть правде в глаза. Да, ей нравится Джек, но надо защищаться. К чему связывать себя еще с одним изгоем? С равным успехом она могла бы остаться в джунглях и выйти замуж за Коннора.
Разница была в том, что с Джеком она чувствовала себя в безопасности.
Доктор сидел в тени квартердека на куче старых сетей с томиком Вордсворта на коленях. Чтением он пытался отвлечься от мучительного беспокойства о судьбе дочери. Внезапно его отвлекли резкий птичий крик и раскаты дикого хохота.
Прищурившись сквозь очки, он посмотрел на корму и увидел, что они снова используют несчастную птицу в качестве мишени. Виктор стиснул зубы, понимая свое бессилие. Он не смел ничего возразить.
Они с Коннором обменялись осторожными взглядами. К счастью, Виктор успел предупредить своего неразумного ассистента, чтобы тот сдерживал свой резкий нрав, иначе они оба погибнут.
Так уж случилось, что, направляясь в Англию, они попали на это проклятое судно и теперь были вынуждены наблюдать, как пьяный капитан борется со скукой и однообразием морского путешествия. Наблюдать и молчать, ибо любое возражение приведет к тому, что его просто выбросят за борт, а эти негодяи будут делать ставки на то, как долго он продержится на воде.
Вздохнув, доктор Фарради захлопнул книгу. Он покинул цивилизацию двенадцать лет назад. Очевидно, что нравы с тех пор не улучшились. Если бы не тревога за дочь, он никогда бы не вернулся к людям.
Да, с кораблем получилось неудачно. Доктор готов был признать, что им следовало отправиться с Джеком Найтом.
Когда Виктор прочел записку Иден, пускаться в погоню было поздно – наступила ночь, а река кишела крокодилами. Коннор был вне себя от гнева и тревоги, но доктору удалось с ним совладать, к тому же он очень верил в таланты дочери и сам обучил ее искусству выживания.
На следующий день им удалось найти спрятанное в мангровых зарослях каноэ Иден, но ни ее самой, ни «Ветра Фортуны» уже не было. Вскоре доктор и его ассистент попали в лапы береговой охраны испанцев. Подданные короля Фердинанда бесконечно допрашивали их о цели экспедиции в дельту Ориноко, и прошла целая неделя, прежде чем прибыли документы, подтверждающие разрешение вице-короля Каракаса на эти исследования. К тому времени множество ценных образцов были испорчены солдатами, которые бесцеремонно рылись в багаже. В конце концов, их отпустили, настоятельно посоветовав не возвращаться.
Больше всего в жизни доктор Фарради боялся потерять доступ в свой зеленый рай, но страх за дочь заглушил эти опасения.
Потеряв жену, он не мог потерять еще и дитя!
Успокаивала к тому же мысль, что в страшный момент пленения он успел предупредить взбешенного Коннора, чтобы тот помалкивал о визите Джека Найта и о мятежниках в Ангостуре. Растения, насекомые, рептилии – вот круг их интересов, а больше они ничего не знают.
Надо сказать, что на пляже, где их захватили, Коннору здорово досталось. Он отчаянно сопротивлялся, и Виктор боялся, что ассистента застрелят прямо на месте. У него и сейчас все тело было в синяках, а челюсть подозрительно щелкала при каждом движении.
Освободившись из испанских застенков, они поспешили на Тринидад, который принадлежал британцам, и сели на первый же корабль, направлявшийся в Англию.
Одноглазый и одноногий капитан с радостью воспользовался случаем и вместо денег взял дорогостоящее оборудование натуралиста, которое позже мог заложить.
«Морская колдунья», запущенный, протекающий двадцатипушечный фрегат с грязными палубами и оборванными матросами, выглядел неблагополучно даже на первый взгляд. В обычное время фрегат возил из Вест-Индии в Англию табак и сахар, но у Виктора было ощущение, что тут творятся и куда более мрачные дела, а если так, то он ничего не хочет знать. Его единственная цель – отыскать дочь, поэтому он не задавал никаких вопросов, что явно нравилось капитану.
Доктор и его помощник были готовы к испытаниям – затхлой воде, дурной пище, грязным койкам, но очень скоро выяснилось, что дело обстоит значительно хуже.
Капитан был грубым мерзавцем, хотя иного доктор и не ожидал. Команда относилась к нему с неприкрытой ненавистью. В воздухе витал дух мятежа. Должно быть, капитан его чувствовал и никому не давал спуску за малейшую провинность. Одного из матросов уже вышвырнули за борт, а двоих высекли. Но еще больше, чем угроза мятежа, Виктора беспокоило изменившееся настроение Коннора. Доктор понимал, что помощник – его единственная защита от необузданной злобы команды. С привычной наблюдательностью ученого присматривался он к происходящим в австралийце переменам, пытался разговорить его, но все было тщетно. Доктор очень остро чувствовал, что грядет взрыв. Возможно, Иден с ее женской интуицией догадалась о чем-то и потому отказалась выходить за Коннора замуж? Виктор пообещал себе, что впредь станет внимательнее прислушиваться к словам дочери.
– Виктор… – Низкий голос Коннора оторвал доктора от размышлений.
– Да, мой мальчик? – Виктор снял очки и с беспокойством посмотрел на товарища. – Что случилось?
Коннор сидел, уставившись в палубу, и не поднимал глаз.
– Это… Это я виноват в том, что она сбежала.
– Мы оба виноваты, друг мой.
– Нет. – Коннор посмотрел на него измученными глазами. – Если бы я был другим… Лучше… Я был ей не нужен, и она сбежала.
Виктор с грустью взглянул на помощника. Что тут скажешь? Сам он никогда не умел выражать свои чувства.
– Вы ведь знакомы с ним, с Джеком Найтом? Он не обидит ее?
Виктор тотчас вспомнил, с какой благоговейной осторожностью лорд Джек всегда защищал леди Мору.
– Нет, если в нем осталось хоть что-то от прежнего юноши.
Вечером весь корабль гудел от матросских пересудов о том, как кэп Джек позабавится сегодня ночью с малышкой, запертой у него в каюте. Спорили о том, сколько раз у него получится, а некоторые полагали, что, учитывая бешеный нрав беглянки, следовало бы сначала ее связать.
Обрывки разговоров долетали до капитана, и время от времени он одергивал своих молодцов, пытаясь изгнать из памяти преследующие его видения волшебного купания юной Нимфы по имени Иден.
Джек твердо решил держаться от нее подальше. Когда ему понадобится жена, он выберет покорную девушку, которая никогда и ни в чем не посмеет возразить своему господину. Иден совсем другая, ее вряд ли удастся усмирить.
Но как справиться с собой? Казалось, присутствие девушки изменило сам воздух на корабле. Джек везде ощущал ее запах, свежий, как роса, аромат ванили и орхидей.
Ища спасения в тяжелой работе, Джек целый день трудился на палубе, потом отправился в лазарет нагнать страху па Балласта. Хирург уже наложил несколько стежков на татуированную руку, куда нанесла удар Иден. Джек сообщил больному, что он с ним сделает, если тот посмеет еще хоть раз посмотреть в сторону девушки, и, удовлетворенный, поднялся на верхнюю палубу поспрашивать у офицеров, не купил ли кто-нибудь платье в подарок жене. Капитану не повезло, нашелся один только женский костюм для вакханки на празднике Нептуна, когда пересекают экватор. Наряд больше напоминал карнавальный костюм, чем платье для приличной женщины, но выбирать не приходилось.
– Да, странный рейс.
– Прикажу Мартину сшить ей приличную одежду. У нас в трюме несколько рулонов отличной ткани.
– Джек… – Трайерн опустил взгляд.
– В чем дело?
– Вы… вы ее не обидите?
Капитан саркастически приподнял бровь:
– Ты о чем, Кристофер?
– Я знаю, вы хотите ее…
– Не беспокойся, она под моей защитой. Команда может думать что хочет, но ты же меня знаешь.
– Я так, на всякий случай.
– Черт возьми, это я должен бояться. Моя жизнь в ее руках, я же оставил ее в каюте, где полно оружия.
– Неужели вы забыли? Помните, что она сделала с Балластом?
– Кто сказал, что забыл? Просто у леди не будет причины защищать свою честь с помощью ножа. Я не дам ей повода.
– Кстати, меня удивило, что Балласта не выпороли.
Джек поморщился. В рейсах периодически возникала необходимость в наказаниях, и порка была общепринятой процедурой. Но кому это может понравиться? Однако Трайерн был прав: матросы знают, к чему ведет нарушение дисциплины, а теперь они видели, что Балласту все сошло с рук.
– Я не хотел, чтобы девушка слышала вопли. Она стала бы винить себя.
– И вероятно, винить справедливо.
– Она так невинна, – мотнув головой, ответил Джек, но Трайерн продолжал твердо смотреть ему в глаза. – И она уже преподнесла Балласту урок. Понадобилось девять стежков. Ты слышал?
– Слышал.
– Все, я иду спать, – решительно заявил Джек.
– Спокойной ночи, капитан. Храни вас сегодня Бог.
Джек неискренне рассмеялся, перекинул через плечо платье для Иден, зашел в каюту, прошел к двери в спальню и, терзаемый сомнениями, остановился. Может быть, стоит переночевать в гамаке? Прямо здесь его и повесить? Джек посмотрел на крюки в балке. Но ведь команда все равно проведает, что он не спал со своей пленницей. И что люди скажут? Скажут, что, раз капитан не затащил ее в постель, значит, она ему не нужна, и кто-нибудь другой вполне может попытать счастья.
К тому же почему он должен страдать? Жизнь, полная приключений, научила его спать вполглаза, и лишь за семью запорами он мог расслабиться и по-настоящему выспаться.
Он не Балласт. Он способен себя контролировать.
«Признайся же, тебе просто хочется оказаться с ней рядом. Тебе нравится ее общество».
Ну и что в этом такого? Он уважает ее отца, лучше любого другого понимает, как тяготит одиночество, и, видит Бог, он не способен причинить вред такому невинному созданию.
И Джек со стоическим видом достал из кармана ключи. Судьбоносно загрохотали железные задвижки замков. Взявшись за ручку, Джек почти желал, чтобы Иден стукнула его чем-нибудь тяжелым по голове. Он упадет бездыханным и не сможет поддаться ее чарам.
Да, ему нужна жена, но Иден Фарради он просто боится.
Глава 8
Лежа у самой стенки в постели Джека, Иден с ужасом наблюдала, как уползают язычки всех семи замков. В каюту проникал призрачный лунный свет, поблескивал на жерле пушки, танцевал на каждой задвижке.
Иден плотнее завернулась в простыню и с трудом сглотнула. На ней по-прежнему была одна лишь капитанская рубашка. Казалось, ее судьба решена – потеря девственности в постели этого экс-пирата.
Днем она немного вздремнула, но с приближением ночи сон улетел, оставалось только лежать и, чутко прислушиваясь к любому шороху, ждать возвращения хозяина.
И вот раздались шаги – размеренные, четкие. Все ближе, ближе…
Тревога стала невыносимой. Что, если она не сумеет противостоять ему? А если он применит силу? В последний момент, окончательно перетрусив, Иден решила притвориться спящей.
Дверь на дюйм приоткрылась. Знакомый баритон приказал собаке остаться в конторе. Проклятый пес! Если бы не он, можно было бы до сих пор прятаться внизу.
Сквозь ресницы Иден видела, как Джек задержался в дверях. Сейчас он выглядел нереально огромным, но угрозы в нем не чувствовалось. Мужчина стоял и рассматривал свою гостью при свете единственной свечи. В его взгляде не было похоти, только настороженность. Казалось, он приготовился к нападению.
На руке Джека висела какая-то синяя тряпка. Он обернулся, осторожно прикрыл дверь и начал запирать бесчисленные замки, явно стараясь производить как можно меньше шума.
Иден решила, что он не похож на мужчину, у которого на уме изнасилование. Она сделала вид, что проснулась.
– Прости, я разбудил тебя.
Иден села в постели, все еще прижимая к груди покрывало.
– Ничего страшного, я просто задремала. Джек неуверенно осмотрелся.
– Тебе что-нибудь нужно?
Вежливость хозяина поразила Иден, она отрицательно помотала головой.
– Отлично. – Джек направился к умывальнику. – Кстати, я принес тебе одежду.
Его поведение заинтриговало Иден. Господи, кто он, этот джентльмен? Откуда такие перемены? Подозрительно. Ведь она уже успела понять, что Джек Найт ничего не делает без причины.
Джек поднял крышку деревянного умывальника, под которой оказалась раковина, вынул из нижнего ящика полотенце и стянул через голову рубаху. Иден нырнула под одеяло, но вскоре любопытство пересилило и она выглянула наружу.
Джек стоял к ней в профиль. Свеча озаряла бронзовое лицо и литые мускулы. Он потянулся было к застежке брюк, вздохнул и оставил их в покое. Иден облегченно вздохнула и продолжила наблюдать, не в силах оторвать взгляда от мощной фигуры капитана.
Джек начал стягивать сапоги и наконец заметил, как внимательно она за ним наблюдает, заметил, но промолчал.
У Иден вспыхнули щеки. Откашлявшись, она спросила:
– Какую одежду ты нашел? – И, не дожидаясь ответа, вылезла из постели, подобрала платье, встряхнула его за плечики и стала рассматривать причудливый наряд с низким вырезом и странным фасоном.
Джек расхохотался.
– Господи, что это такое? Маскарадный костюм? – воскликнула Иден.
– Вроде того, – хмыкнул он. – В нем играют роль принцессы на празднике Нептуна.
– Какое забавное! Мне нравится. – Иден прижала платье к себе и закружилась, любуясь блестящей юбкой. – Из чего оно? Из парчи?
– Понятия не имею. – Джек насмешливо приподнял бровь. – Надеюсь, вы понимаете, мисс Фарради, что платье не совсем подходящее?
– А мне нравится!
Джек сардонически ухмыльнулся:
– Тем не менее, я приказал своему лакею Мартину сшить тебе несколько платьев. Мы идем на север, скоро будет холодно, не хочу, чтобы ты мерзла.
Иден поразила такая щедрость, но сердце ее оборвалось от дурных предчувствий. Джек провел ладонью по щеке.
– Черт возьми, надо побриться.
– Джек…
– Да?
– Я не хочу причинять беспокойство.
– С каких это пор? – Он весело подмигнул девушке и наклонился над раковиной.
– Я не знаю, когда смогу с тобой расплатиться.
Джек двусмысленно усмехнулся, но сдержал готовую сорваться шутку и стал полотенцем растирать мускулистую грудь. До спины ему было не дотянуться, тогда Иден приблизилась, взяла у него полотенце, намочила его в раковине, намылила и принялась круговыми движениями тереть жесткую, как доска, спину. Джек наблюдал за ней краешком глаза.
Сначала в его позе чувствовалось напряжение, но когда морская соль была смыта и кожа приобрела бархатную матовость, мышцы капитана расслабились.
Ощущая на себе его пристальный, полный сдерживаемого огня взгляд, Иден еще раз сполоснула полотенце. Внезапно ей стало жарко, она опустила глаза, сглотнула и снова взялась за дело. Джек немного наклонился и оперся руками об умывальник. Иден терла широкие плечи, шею, придерживая другой рукой его буйно разметавшиеся волосы.
– Сколько шрамов… – негромко проговорила она.
– Что есть, то есть, – признал Джек, не открывая глаз.
– Где ты получил вот этот? – И она провела пальцем по длинному рубцу на ребрах справа.
Джек невесело улыбнулся:
– В Гибралтаре. Драка в таверне с матросами королевского флота.
– А этот? – Палец Иден коснулся ужасной раны, глубоко врезавшейся в тело на уровне пояса.
– А, этот… Сражение с азиатскими пиратами в Индийском океане. Они дали по нам бортовой залп, в меня воткнулась футовая щепка.
– Почти что в печень. Ты мог погибнуть.
– Мне повезло. – Джек пожал плечами.
– А этот шрам? – пробормотала девушка, дотрагиваясь до звездообразной раны, явно оставленной пулей.
– А это, моя дорогая… – Джек легким движением отвел ее кисть, – длинная история. – Он поцеловал ее руку и отпустил. – Дальше я сам.
Иден не спорила, заметив, что ее прикосновения возбуждают его.
– Не хочу, чтобы у тебя появились новые шрамы, – проговорила она, облокачиваясь на умывальник.
– Благодарю за заботу, но, видимо, это неизбежно.
– Значит, ты и правда решил помочь мятежникам? Но зачем рисковать?
– Мы уже это обсуждали.
– Да, но я все равно не понимаю. Ты богат, деньги тебе не нужны. Риск ради риска?
– Черт возьми, нет! У меня есть причины. – Джек пошел к двери, чтобы еще раз проверить запоры. – Знаешь, человек испытывает удовлетворение, когда делает то, что никто больше не может сделать.
Джек прислонился к двери, не делая попыток приблизиться. Иден настороженно следила за ним взглядом.
– Ты говоришь о своем брате герцоге Хоксклиффе?
– Нет, о прежнем герцоге.
– О твоем отце?
Джек сложил на груди руки и опустил глаза.
– Да, о моем отце, – угрюмо признал он.
– Ты с ним не ладил? – тихо спросила Иден.
– Никогда не мог ему угодить. – Джек пожал плечами. – Ладно, это не имеет значения.
Иден не знала, что сказать, понимая, что это как раз имеет большое значение.
– Я помогаю Боливару потому, что могу помочь. Пора спать. – И он мотнул головой в сторону кровати.
Иден закусила губу. Теперь кровать уже не казалась ей такой огромной.
– Ложись первая, – приказал он.
– Ты с какой стороны спишь? Джек взглянул на свою кровать.
– Ложись у стены, – решил он.
Глубоко вздохнув, Иден взобралась на постель. Джек задул свечу. Каюту залило лунным светом. В его сиянии тело мужчины казалось отлитым из стали. Отчетливо вырисовывалась каждая мышца, но шрамов было не видно.
Иден была поражена его атлетической красотой. У нее перехватило дыхание. Джек опустился на кровать, поправил подушку, прилег рядом с девушкой на покрывало и заложил руки за голову.
Иден казалось, что он слышит бешеный стук ее сердца. Через несколько минут Джек переменил позу, случайно коснулся рукой ее бедра и извинился. Даже это краткое прикосновение воспламенило ее кровь. Иден чудилось, что она сходит с ума. Решительно зажмурив глаза, она приказала себе спать. Частое дыхание рядом сказало ей, что Джек тоже не спит. Она почти физически ощущала, как жаждет его тело ее прикосновения, но не смела откликнуться на этот зов. Тишина становилась невыносимой.
– Иден?
– Да? – мгновенно отозвалась она, почти задыхаясь от близости этого мужчины.
– Можно теперь я задам тебе вопрос?
Иден облизала губы.
– Задавай: – Она перевернулась на бок, подперев щеку кулачком.
Глаза Джека поблескивали в темноте.
– Почему ты это сделала?
– Сделала – что?
– Поехала «зайцем».
Иден немного расслабилась. Вопрос отвлек ее от нестерпимого желания броситься на него.
– Я же тебе говорила. Надо найти нового спонсора. Джек смотрел в потолок, губы его мрачно кривились.
– Значит, мои деньги для тебя недостаточно хороши?
Она шутливо толкнула его кулаком по плечу.
– Ты же хотел получить львиную долю.
– Мы торговались, – напомнил он. – А чего ты ждала? Ты же сама сказала, что я похож на льва с занозой в лапе.
Иден улыбнулась:
– Ты и правда был похож на больного льва.
– Ты же вынула занозу.
– Думаю, – медленно проговорила она, – их у тебя еще немало.
Джек повернул голову и внимательно посмотрел ей в глаза. Оба молчали.
– Может быть, и так, – едва слышно проговорил он. – Но ты не ответила на мой вопрос. Если бы тебе нужен был только новый патрон, ты приняла бы мое предложение. Дело в чем-то другом, так? – Он протянул руку и осторожно погладил девушку по щеке. – Что заставило тебя убежать? Змеи и пауки? Ты больше не могла этого выдерживать?
– Знаешь, Джек, думаю, я не создана для одиночества. – «Я создана для любви», – мысленно закончила она, но вслух это, разумеется, не сказала, но взгляд Джека показал ей, что он и сам обо всем догадался.
Джек повернулся на бок, одной рукой приподнял лицо Иден и приблизил губы к ее губам, оставляя ей сколько угодно времени для сопротивления.
Иден не стала сопротивляться, она притянула его к себе и обвила руками мощную шею. Принимая тепло его губ, она погладила его по лицу, запустила пальцы в волосы и вся отлилась этому глубокому, волшебному поцелую.
Джек приподнялся, частично накрывая ее тело, и стал гладить прикрытое простыней бедро. Иден слышала, как гулко стучит его сердце. Мощь его тела, сила сдерживаемой страсти подавили в ней всякую волю к сопротивлению. Никогда прежде не испытывала она такого всесокрушающего желания, но неожиданно пришло отрезвление. Иден вспомнила, что решила не поддаваться чарам этого человека.
– Джек! – отрываясь от его губ, воскликнула она, вцепившись ему в плечо.
– Иден! – прохрипел он. – В чем дело?
– Джек, остановись. Ну пожалуйста!
Он приподнял голову и посмотрел ей в глаза. Иден видела, как он медленно приходит в себя. Отведя взгляд, он рывком опустился на постель и сдвинулся на свой край кровати. Целая минута прошла в молчании.
– Спокойной ночи, мисс Фарради, – наконец выговорил Джек.
Пораженная, Иден с облегчением поняла, что этот кошмар Вест-Индии ей повинуется!
– Спокойной ночи, лорд Джек.
На следующее утро Иден нарядилась в сверкающее платье морской царевны, затем подружилась с Руди. Тем временем Джек позвонил, вызывая лакея, развернул раскрашенную деревянную ширму, отделив ею часть конторы.
– Вы с Мартином можете заняться здесь шитьем.
Иден благодарно улыбнулась, радуясь, что ей позволили покинуть спальню. Они с Джеком чувствовали легкое смущение, так как утром проснулись в объятиях друг друга. Они не понимали, как это могло случиться.
С корзинкой для шитья в каюте появился Мартин, подтянутый, щеголеватый, слегка эксцентричный. Сделал знак матросу, который втащил несколько тяжелых рулонов ткани.
– О, вот она! – вскричал лакей. – Истинный ангел.
Джек присел на стол и, забавляясь, наблюдал, как Мартин ходит кругами вокруг Иден.
– Хм… – загораясь, пробормотал псевдопортной. – Думаю, я буду с этим работать.
Иден бросила на Джека обеспокоенный взгляд, тот ответил ей кривой усмешкой. В синих глазах капитана плясали веселые чертики.
– Тогда я вас оставляю. – Джек поднялся.
– Ты куда? – с тревогой спросила Иден.
– Надо одеться, да и работы полно. Без мотовства, Мартин, – приказал он и двинулся в сторону спальни. – Постарайся сотворить что-нибудь практичное. Я знаю, светские дамы обожают разгуливать полуголыми, но помни, мисс Фарради не должна простудиться. Помни, она привыкла к тропикам.
– Не беспокойтесь, милорд, – рассеянно пробормотал лакей, рассматривая ткани. – Боюсь, выбор маловат. Думаю, из этого узорчатого муслина мы сошьем повседневное платье. Из тонкого синего сукна – спенсер, из зеленой шерсти – ротонду. – Казалось, Мартин беседует сам с собой. – О, но все это так скучно!
– Нет-нет, – поспешила заверить его Иден. – Я и сама хорошо шью. В Лондоне я смогу купить кружева, пришить их по подолу юбок и отделать ротонду лентой или даже золотым сутажом.
