Текст книги "Газета Завтра 886 (45 2010)"
Автор книги: Газета Завтра Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Если у вас нету тёти… Одним словом, хорошее обстоятельство. Не будет потерь. А если есть тётя? Плохо. Даже если тётя хорошая. Вернее, тем более, если тётя хорошая. Рисков очень много. Да разве только тётю жалко? Жалко терять всё и всех. Потеря дяди – разве не менее печальное обстоятельство? А вот когда никого и ничего – свободно дышит человек! Если у вас нету дачи – её не отнимет сосед – демократических взглядов человек, которому как раз этого кусочка землицы и не хватает, чтобы поле для гольфа обустроить. Демократы знали, что делали. Чтобы человек был свободен и не ходил под нависшим над головой топором лишений, тем более больших потерь, они лишили его всего! А при такой свободе – неравенство и повальное б…ство! То есть братство.
Если у вас нету дома… Если у вас нет машины… Если у вас нету другого имущества, то вам его и не терять. И вы спокойно и даже хладнокровно, чуть ли не с долей цинизма, с саркастической улыбкой на лице человека, застрахованного от рисков биржевых потрясений, слушаете финансовые сводки, показатели делового индекса Доу—Джонса и знаете: вашей недвижимости и акциям ничего не грозит! И разве это само собой вам далось? Нет, вы предприняли для своего спокойствия и душевного благополучия некоторые меры. А именно: чтобы не заморачиваться и не трепать нервы, вы взяли, да и скинули всё на чужого дядю, обременив его своими заботами. Если совесть есть, то, по крайней мере, квартиру оставили при себе, а если вконец обнаглели, то и недвижимость сбросили на того же дядю, а сами залезли под мост, в канализационный люк, и кайфуете там, ведя комфортный образ жизни свободного человека. «Фридом визаут хаус».
Думаете, Роме не тяжко? Но он стоек, он внушает себе: «А кому нынче легко?» Одних яхт, одних вилл! За целость-сохранность ног-рук игроков команды тоже дрожи. А кто виноват? Чего глаза прячете? Взяли да и весь груз имущественный свалили на бедного Рому. А он смиренно взвалил на собственные плечи заводы, пароходы... Сколько хлопот у парня! У самих-то, небось, ни заботушки! Нагрузили Абрамовича, и – «Я не виноват!» Эх, народец! Ваш тяжкий груз лег бременем на его хрупкие, но мужественные плечи.
Вот кому-то повезло с замужеством, и он зажил райской жизнью с милым в шалаше. Кому-то – не повезло. Любовь зла. И эта невезучая женщина вынуждена довольствоваться жалкими парой миллиардов. А вот если бы она не была женой мэра, то дела бы у неё шли куда лучше. И была бы она не просто самая богатая женщина мира, а самая богатая в мире женщина-фрезеровщица. (В прошлой жизни она была фрезеровщицей, о чём накануне отставки её мужа нам сентиментально поведали мэрские СМИ, тогда весьма лояльные.) Ну а была бы просто самый богатый фрезеровщик планеты, не будь такой обузы для широкой деятельности и пут на ногах бизнеса, как муж – объелся груш. Нет, эта присказка не про него. Он если и объелся, то по статусу мужа такой жены – икрой. Незлобивая женщина – Елена. Другая бы поедом ела своего: мол, если бы не ты, такой-сякой, была бы я владычицей не Москвою, а морскою… А она приняла этот крест смиренно. Может, только приговаривая: «Горюшко ты моё». В нынешние времена такие тылы, как супруга-бизнесменша, – это надёжные тылы. А уж если не будет поедом есть за то, что мешал развитию бизнеса, не будет пилить (на что имеет все права), что ещё пожелать человеку, чтобы спокойно встретить старость? Как там говаривал Абдулла? И тоже: отстранённый от должности муж Верещагин, пичкающая икрой жена… Дежа вю. Бродячие сюжеты. И за державу обидно. Правда, лишь нам. А им – что до державы? Махнули в Австрию. Где хорошо, там и родина.
Да разве с такими-то талантами только в Австрии хорошо? Да они не только в Австрии и пристроились. Конечно, если вы не были мэром, то это место не потеряете никогда! Вы явно в выигрыше. От такого рода потрясений вы точно застрахованы. И крики «Я разорён!» будут раздаваться не из вашей квартиры.
Есть люди сердобольные, сочувствуют лишенцу: мол, слетел с кресла, карьерное падение… Вам бы, дорогие плакальщики, такого взлёта, как их падение. Вот так бы упасть, да и полежать. И чтобы никто не трогал. Мол, лежачего не бьют. Это только живых лежачих касается или неживых тоже? Ведь покойники – не стоящие, не сидящие, а именно лежащие. Лежачее некуда. А уж как их либералы бьют! Кстати, если бы те, кого бьют смельчаки-либералы, известные плясуны на могилах, были живы, то и либералов бы не было именно как класса. Потому что класс паразитов, захребетников, воров и спекулянтов, фашистов, считающих себя избранным племенем, вольным решать за плебеев, был бы ликвидирован.
А что касается гонимой четы, то у слабой половины этого альянса, у Елены, наконец-то, после почти двух десятков лет несвободы и невозможности нормально заняться делами, пока её сковывала должность мужа, появился шанс. Хотя слабой такую женщину назвать можно только условно, отдавая дань идиомам, то есть устойчивым выражениям русского языка. Вообще, выражения русского языка, когда речь об этой чете, весьма востребованы.
Кто ныне самая богатая женщина планеты? Английская королева? Не долго ей осталось. Пусть понаслаждается пару месяцев, потом извини-подвинься в списке. Новорусские уже пришли! Освобождённые от бремени высокопоставленных мужей женщины Востока.
Анастасия Белокурова БАЛАБАН БЫЛ ПЛОХ...
«Кочегар» (Россия, 2010, режиссер – Алексей Балабанов, в ролях – Михаил Скрябин, Юрий Матвеев, Александр Мосин, Аида Тумутова, Анна Коротаева, Вячеслав Тельнов).
Косноязычие в названии этой статьи – не случайно. Главный герой, будь у него время нормально поговорить, выражал бы свои мысли примерно так. Но ему некогда. Ведь на дворе середина 90-х годов, двор находится в Санкт-Петербурге, кругом зима. В подвале котельной день и ночь трудится кочегар – якут, бывший майор, Герой Советского Союза, контуженный во время боевых действий в Афганистане. В редкую свободную минуту он печатает на машинке роман о русском разбойнике, терроризирующем якутскую семью в далёкие царские времена. Как говорится в известном анекдоте: однако нет, чукча – не читатель, чукча – писатель. Впрочем, не всё так безнадёжно. Давным-давно кочегар прочитал произведение Вацлава Серашевского «Хайлах», которое пробудило его национальное самосознание. Теперь он набирает одним пальцем этот роман по памяти и рассказывает заглянувшим на огонёк маленьким девочкам истории о «плохих» людях. «Плохие» люди, между тем, прибывают в котельную в мёртвом виде и отправляются в топку. Таким образом, бывшие сослуживцы якута, а ныне – простые бандиты (те самые, что «носят странные вещи в гитарном чехле»), избавляются от трупов под молчаливое одобрение кочегара. Так продолжается до тех пор, пока в печи не оказывается бездыханное тело молодой дочери центрального персонажа – рослой девицы, торгующей мехами из Якутии. И тогда «русские разбойники» получают своё: орудием мести становится обычная лыжная палка – спортивный инвентарь, знакомый малым северным народам не понаслышке.
Районы, кварталы, жилые массивы... Бесконечные проходы малосимпатичных людей под навязчивую гитарную музычку белорусского музыканта ДиДюЛи... Всё это как-то смотрелось бы в перестроечные годы, главную роль при этом обязательно сыграл бы «первый кочегар русского рока» Виктор Цой. А соответствующий этому персонажу саундтрек венчала бы бессмертная «Мы ждём перемен!». Впрочем, завершить подобный накал страстей могла бы любая из песен Цоя. Хотя бы и «Алюминиевые огурцы» – метафора несъедобной продукции, которой господин Балабанов периодически потчует нашего изголодавшегося по вменяемому авторскому кино зрителя. Традиционно же отыскиваемая к «огурцам» рифма «молодцы» выглядела бы здесь странным и незаслуженным комплиментом всей съёмочной группе.
Игры в доморощенное малобюджетное кино, в которых многие критики склонны видеть замаскированные эстетические ценности, насыщенные гиперболическими акцентами и тайными смыслами, в случае «Кочегара» кажутся незатейливей детского лепета. Недаром Балабанов навязчиво передаёт приветы Кире Муратовой, её «Трём историям», её патологическим детям – этим «цветам зла», не вызывающим ни капли доброго чувства. Если у кого-то от этого мороз по коже – лечите нервы! А для того чтобы понять, что мы живём в не слишком приятном мире, достаточно просто оглянуться вокруг.
На этот раз у Балабанова не получилось ни провокации, ни удара под дых, ни лирического отступления. Автопародия (а именно с ней, скорей всего, мы имеем дело, в противном случае – вообще, как выражаются якуты, каюк!) вышла не смешной, не интересной, вторичной как сама неизбежность. Даже тот факт, что главный герой – якут, обусловлен, по словам Балабанова, лишь тем, что актёр Михаил Скрябин, сыгравший кочегара, в реальности тоже якут. Утверждение, разбивающее концепции столкновения национальных цивилизаций в пух и прах. А ведь при желании эти концепции могут быть чудо как хороши! Параллели между романом Серашевского «Хайлах», который столь тщательно пытается воссоздать горе-кочегар, и ужасами современной государственности дают очень точный ответ – кто они, эти «плохие» люди. Но увы, как ни старалась либеральная интеллигентская общественность, из Балабанова сложно сделать непримиримого борца с системой. И «Кочегар» этому – прямой и явный пример.
В результате мы имеем простую историю, которая легко могла бы уложиться в короткометражку, если бы не упомянутые выше проходы, создающие добрую половину экранного времени. И здесь действительно нет никакого подтекста: усматривать в происходящих событиях автобиографические нотки – занятие для сказочников. Балабанов сам не раз утверждал, что его фильмы просты, как парабеллум, но критиков сложно переубедить. «Кочегар» должен был наконец-то раставить все точки над i, но не тут-то было. Расставаться всегда не просто, а расставаться с иллюзиями особенно тяжело.
Самое время перестать всерьёз задаваться вопросом, о чём балабановские фильмы и что хочет сказать нам этот режиссёр. В конце концов, художнику следует доверять: говорит, что нет никаких аллюзий, значит так оно и есть. Режиссёр волен снимать всё, что угодно. Имеет он право и на ошибки. В случае «Кочегара» скупой минимализм средств выражения сыграл с Балабановым дурную шутку. Достаточно вспомнить, с каким блеском был снят предыдущий «Морфий», чтобы, как говорится, почувствовать разницу. Но что поделать, если в современном российском кино нет другой такой фигуры, способной вызывать реальные споры и обсуждения. Что по инерции продолжается и по сей день. Главные герои того сверкающего экрана, на который мы всё ещё надеемся, продолжают дремать в безмолвной летаргической спячке.
Георгий Алексин ХИТРЕЙШЕЕ ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ
Сентябрьский Сочи. Солнце и по-летнему теплое море. Курортный проспект, где знаком каждый поворот неширокой дороги. Шатры южной темно-солнечной зелени. Торжественные лестницы сталинских санаториев. Подъезжая к санаторию «Актер», уже более тридцати лет стоящему в окружении пальм и древних платанов, взгляд невольно спотыкается о небоскреб из шикарного синего стекла и бетона с огромным желтым транспарантом наверху «Продажа апартаментов». Соседство гостиницы «Рэдиссон», что неподалеку, актерский санаторий давно перестал замечать, пляж поаккуратнее, почище, поновее, а в остальном ничего особенного. А вот от соседства нового, высокого, как пик Коммунизма, «экслюзива для богатых», стало как-то неуютно. Через несколько дней это неуютство выросло до таких масштабов, что, несмотря на отпуск, море, неутоленное желание отдохнуть от московских забот, не взяться за перо уже не было никакой возможности.
Санаторию «Актер» сделали ампутацию без наркоза. Огромную территорию платановой реликтовой рощи от самого проспекта, где раньше находились административные санаторные корпуса, до самого пляжа отрезали забором.
Платановую рощу срезали бульдозером. Человеку любопытному известно, что платан – дерево древнее, не только в мировой литературе многократно упоминавшееся, но и в Библии. Высотой до 50, в обхвате до 40 метров, а живет и тысячу, и 2 тысячи лет. А здесь взяли и срезали, и если кто-нибудь скажет, что видел разрешение на это варварство, не поверю.
Стройка идет полным ходом; в самом санатории и на санаторском актерском пляже – шум техники и цементная пыль. Один из уважаемых и действительно любимых народом артистов, увидев всё это «творчество», развернул такси и уехал со слезами на глазах прочь.
Санаторий «Актер» при поддержке Правительства СССР построило Всероссийское театральное общество (ВТО) в 1971 году на свои (т.е. на наши, его членов) деньги. Какое общество там собиралось! Какое творческое братство! Сколько любимых народом артистов, поэтов, композиторов видывали эти стены. Сколько запоминающихся «летних сезонов»! Ныне в простых, не «улучшенных» и не «люкс», номерах – ржавые трубы, еще советский неубиваемый фаянс и десятилетия не знавшие ремонта стены и потолки. Денег нет!
Сложно рассуждать не специалисту гостиничного бизнеса о том, почему актерский санаторий убыточен (путевки стоят дороже, чем в Турции отдохнуть), очевидно лишь то, что, занимая более выгодное месторасположение в сравнении с той же «Реэдиссон» – явно не убыточным предприятием (любопытные могут зайти на сайт гостиницы и изучить годовую отчетность!), это нонсенс. Нонсенс, созданный либо по вине безграмотного управления, либо по гораздо более очевидной причине, ведь нынешний хозяин и земли, и комплекса – СТД – Союз театральных деятелей, правопреемник ВТО, организация общественная. И всё это богатство в прямом и переносном смысле принадлежит её членам, это равнозначно, что оно, это богатство, ничьё! И как же в нашу эпоху грабительского капитализма всей страны что-то может быть ничьим?
Просвещенному читателю далее и объяснять ничего не нужно. Конечно, это богатство либо уже чье-то (ведь руководство СТД, в отличие от «Рэдиссон», никаких публичных отчетов давать не собирается), либо станет таковым в самое ближайшее время.
Сердце и душа болят оттого, что культура, этот могучий пласт России, накопленный, созданный Пушкиным и Буниным, Островским и Чеховым, Щепкиным и Станиславским, стал подножием для именитых и малоизвестных «тараканов», растаскивающих в разные стороны куски общественного блага, накопленного культурными сообществами Великого Советского Союза.
У писателей уже давно все растащили. И Малеевку, и поликлинику, и «дом Ростовых». Перекочевали эти общественные миллионы в чьи-то частные, отдельные писательские карманы или околописательские... Ловкость рук – и никакого мошенства! Бизнес, так сказать, на российской литературе и идеях Салтыкова-Щедрина… По иронии судьбы именно наш знаменитый писатель и сатирик, писавший о ворах и взяточниках, был одним из основателей «Общества вспомоществования неимущим писателям» (ныне Литературный фонд, возглавляемый г-ном Переверзиным).
Скандальный съезд Союза кинематографистов вся страна наблюдала по телевизору. Там тоже все решалось легко. Имена известных актеров и режиссеров, причастных к неправедной продаже киноцентра на Пресне, поразили, а потом вызвали глубокое чувство сострадания к этим людям, снискавшим сначала своим творчеством у российского народа к себе любовь и уважение, а сегодня продавшим эту любовь ловким дельцам от кино за приснопамятные «тридцать сребреников».
Страшная эпидемия коррупции и воровства поражает нашу культуру. Вор порождает вора. Все продается и покупается. Театр, к сожалению, не исключение. Не так давно многие газеты напечатали скандальный материал о крупной краже во МХАТе им.Чехова. Благополучно скрылись в неизвестном направлении огромные государственные деньги, отпущенные на реконструкцию театра. Его руководитель г-н Табаков узнал об этом из газет. Не моргнув глазом, уважаемый актер, любимый народом «Матроскин», заявил, что знать не знает, что у него в театре воруют, и до сих пор, наверно думает, что, как и Матроскин, отвечать перед государством надо за «корову рыжую одну», чтобы не нарушать отчетности, а вот за государственные деньги, а их набегает не один десяток миллионов, ему не придется. И от его наглой уверенности становится не по себе. И ведь он прав! Его былые заслуги, звания и высокие знакомства (на позор, на оскорбление им своими поступками народа, давшего ему и награды, и заслуги, по-видимому, наплевать) наверняка сработают прививкой от тюрьмы.
Указом Бориса Ельцина актерскому сообществу дали знаменитый дом на Старом Арбате. Александр Моисеевич Эскин, незаменимый директор «Дома актера», до этого не дожил. Зато мадам Эскина, его дочь, быстро сообразила, что к чему. По подсчетам Росохранкультуры, неправедный «черный» доход от сдачи в аренду составлял ни много ни мало 5 млн. долларов в год. Сколько узнаваемых и народно любимых лиц мы увидели на громком собрании, сколько горячих пафосных слов услышали. А против чего или против кого выступали эти знаменитые «лица»? Все они боролись с угрозой, одни по неведению, другие сознательно, лишиться этих денег. Ведь для деятельности «Дома актера» с головой хватило бы площади всего лишь одного (из 7-ми) этажа! М-м Эскина отошла в мир иной, а ее место по-тихому заняла ее дочь… Нет, к сожалению, она не известна ни в актерских, ни в режиссерских кругах, она – фармацевт. Фармацевтов (провизор, он же квалифицированный химик) специально готовят (по-видимому) для управления «Центральным домом актера». Как говорят, м-м Эскина и иже с нею на ветер денег не бросали, «черные» тугрики вложены в доходный бизнес – строительство, целый комплекс в Одинцове отгрохали, «Гусарская баллада» называется. Комментировать авторство и главных участников не берусь, «известные все лица».
Прошла волна и над «аферой века» – реконструкцией Большого театра России. Три бюджета заплатили за «работу» «Курортпроекту», выкопали самый дорогой в истории страны котлован, и ничего, продолжают в том же духе по настоящий момент. Г-ам Швыдкому, Иксанову и Ефимову все нипочем. Статус, звания и (по-видимому) немалые деньги делают свое дело верно. Ничего не изменится! Они в это свято верят.
И что же тут отставать остальным! Вера в собственную безнаказанность не остановит ни перед чем! Можно и продать под коттеджи землю в парке Дома ветеранов сцены им. Яблочкиной, что на шоссе Энтузиастов, и оплачивать коммунальные расходы богатых собственников этих коттеджей, как говорят, за счет СТД. Почему бы, особо не скрывая оформить один «миллионный коттеджик» на собственную дочь и «тихо» продать под застройку часть санатория в Сочи, а также землю на Страстном бульваре под строительство торгового центра?
Все для блага части театрального сообщества, малой его части, совсем малой, имя которой А. А. Калягин. Всё сходило с рук, и всё сойдёт с рук. Так было, и так будет. А как же иначе?
Когда открывали театральный центр на Страстном, что рядом с СТД, удержаться от смеха или от плача было трудно. Гора родила мышь! Театральный центр на Страстном: проект – перспектива, проект – надежда, проект – свободная экспериментальная площадка, вылился в банальную профанацию идеи, где с роскошного стола торгового центра, с фитнесами, ресторанами и офисами, театральному сообществу бросили кость неудобного зала с несколькими гримерками, несколькими административными помещениями и обязательством оплачивать полмиллиона рублей в месяц за коммунальные услуги от этого самого торгового центра. Публичная, мягко говоря, неправда о принципах работы театрального центра до сих пор «вывешена» на его сайте: наверное, одной из самых дорогих коммерческих московских площадок… Так удобнее, да и кого это волнует?
Когда с помпой открывали новое здание театра «Et cetera» на Мясницкой, удивлению также предела не было. Роскошный театральный дом с излишествами и изысками построили для (не в обиду артистам будет сказано) театра «одного актера и нескольких зрителей» за бюджетные московские деньги. Правда, от «Короля Убю» до нынешнего дня сделано немало: например, знаменитый коммерсант от театра Давид Смелянский обрел постоянное место работы.
Нет никакого желания перечислять все «художественные» достижения председателя СТД России, народного артиста, плевавшего на этот самый народ из окна нового «Лексуса» за два миллиона рублей.
Опытные режиссеры говорят, что актера на роль надо подбирать по его внутреннему соответствию качествам исполняемого персонажа. Только тогда можно добиться достойного результата. Тогда актер не играет, а живет в роли. У артиста Калягина были удачные роли, и самой удачной (в нынешних обстоятельствах), наверное, следует считать роль Сан Саныча Любомудрова, героя фильма Виктора Трегубовича «Прохиндиада». За 20 лет до своего избрания председателем СТД, артист гениально сыграл свою главную роль. Любопытно решена финальная сцена фильма, где Сан Саныч на глазах милиционеров исчезает из салона «Мерседеса»…
Совсем уж в заключение этой эпитафии художественным, от слова «худо», достижениям нашей культуры, перефразируя известное высказывание, так и хочется сказать, что важнейшим из всех искусств в России является искусство воровства и коррупции, а главным «творческим» качеством наших «народных художников» – принародное отсутствие стыда и совести.
