Текст книги "Газета Завтра 885 (44 2010)"
Автор книги: Газета Завтра Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Роман Нестеренко ИСТОРИЯ «ЛЮБВИ»
Поборники так называемых «прав человека», защищающие, прежде всего, всякуое отклонение от нормы, очень любят апеллировать к так называемому «человеческому» фактору: что мол, наркоманы и наркоторговцы тоже люди, так же чувствуют, страдают и испытывают эмоции, как и нормальные люди.
Евгений Ройзман, экс-депутат Государственной думы, и один из руководителей екатеринбургского Фонда «Город без наркотиков», на протяжении нескольких лет ведёт блог в Живом журнале (http://roizman.livejournal.com), в котором регулярно выкладывает истории из параллельного мира – мира «торчков» и барыг, цыганских героиновых баронов и «оборотней» в погонах. Мира, в котором те, кто сейчас травит Егора Бычкова, видят что-то человеческое. Ну что же, вот вам пронзительная и типичная «история любви» наркоторговца, взятая из ЖЖ Ройзмана:
"Работали мы с верх-исетскими.
Долго подводили и вели наблюдение. И в результате увидели, как молодая красивая девушка вынесла бегунку сверток с героином. Дождались, пока передала, получила деньги, и задержали обоих. Всего шесть свертков с героином, порядка сорока граммов. Законченный сбыт в особо крупном размере. Это от восьми до двадцати. Вот так.
На самом деле операция закончена. Наркоторговцев задержали с поличным, все документы оформлены, точки поставлены, милицейским хватит – палка срублена, устали все, да и ночь уже. Но всё равно сделали попытку продолжить.
Девушку звали Оксана Котлярова, 1989 года рождения. Ровно за неделю до задержания ей исполнился 21 год. Не наркоманка. Работала в СТТУ оператором.
Схема торговли была такова: бегунок Антошин Артем, 1985 года рождения, звонил своему другу Андрею в колонию строгого режима, в Сосьву (ИК-15), и говорил, сколько ему надо героина.
А с Андреем вместе сидит Миша Котляров, который звонит своей жене Оксане, говорит ей, куда подъехать за героином – это всегда один и тот же цыган, встречались они в разных местах, но чаще на ул. Щербакова у ТРЦ «Екатерининский». А после того, как она подтверждала, что героин у неё, Миша говорил ей, кому и где наркотики передать, и лишь после этого, убедившись, что всё прошло, говорил ей, куда отвезти деньги.
И вот Оксана у нас в руках, и Антошин у нас в руках. И паззл начинает складываться. До этих двух хитрожопых барыг в лагере нам сейчас не дотянуться. Мы всё равно дотянемся, но не сразу. Оксана Котлярова и Антошин – посредники, и они интересуют нас постольку-поскольку. Нам нужен цыган. Потому, что только одна Оксана брала у него в месяц порядка трех килограммов.
И решили дать Оксане шанс. Ей надо было позвонить мужу, сказать, что есть покупатель на хороший вес, и выдернуть цыгана на «стрелку». Ей объяснили, что если всё получится, то в этом случае она пройдёт по делу посредником, и последствия для неё будут гораздо легче, вплоть до того, что есть даже шанс вообще остаться на свободе.
Она отказалась. Не хотела врать мужу и использовать его втёмную. И предложила просто позвонить ему, сказать, как есть, и попросить его помочь ей. Так и сделали.
Оксана родом из Дружинино. Приехала семнадцатилетней в Екатеринбург. Устроилась работать в трамвайное депо. Там же работала мать Миши Котлярова. Она и познакомила Оксану с Мишей. Заочно. Потому что Миша сидел в тюрьме уже четыре года. И оставалось ему еще четырнадцать. Он получил срок за групповые убийства и угоны машин. Он писал Оксане письма и слал смски. Эти смски Оксана тщательно, старательным девичьим почерком, переписывала в синий блокнотик и хранила его при себе.
Она дождалась, когда ей исполнится восемнадцать лет, и вышла за Мишу замуж. Ездила к нему на свиданки, выполняла все поручения. И даже когда он уговорил её торговать героином, – все деньги отсылала ему, не оставляя себе ни копейки. Ему оставалось сидеть одиннадцать лет. Она собиралась родить ему детей и верно его ждать.
Она набрала его и заплакала в трубку, и не смогла больше говорить. У неё забрали телефон и сказали ему: «Слышишь ты, барбос, твоя жена попала на сбыте героина, у неё статья только начинается от восьми лет. Ты можешь её спасти – отдай цыгана, у которого она забирала героин, и если ты всё сделаешь правильно, мы сделаем всё возможное, чтобы она осталась на свободе. Ты понял, псина?»
Миша Котляров, по прозвищу «Слон» заездил на заднице. «Да, – говорит, – я вам сдам цыгана, а вы её всё равно посадите. Какие у меня гарантии?» Ему говорят: «Ты идиот, что ли? Не понимаешь, что тебе говорят? Не в твоей ситуации торговаться за гарантии. Сказали же тебе – сделаем всё возможное, чтобы осталась на свободе. Решай». Он говорит: «Дайте ей трубку». Дали трубку. Она говорит: «Миша, спасай меня! Я не хочу в тюрьму». И плачет. А он её по-мужски утешает: «Любимая, не верь им. Любимая, поверь, я сделаю всё возможное...» Забрали трубку: «Что скажешь?» – «Давайте я вам другого цыгана сдам?» Ему говорят: «Ты что – дебил?!» – «Ну, дайте еще полчаса!»
Ну и вот, у него муки и терзания. Ещё бы! Такая баба классная. Молодая, красивая, верная, ждать готова. Да и любит он её. И что ему этот барыга вонючий?!
Хотя, конечно, как посмотреть. Во-первых, непонятно, что кенты скажут. С этих денег и Андрюха, и «Бурш» (еще один утырок-наркоторговец), и он сам, живут в лагере так хорошо, как на воле не жили. Не поймут пацаны... Потом, баб до фига, а цыгана хорошего хрен найдёшь. Да и потом, еще не факт, что отпустят. Так отдашь им цыгана, да они еще и бабу закроют – и тогда вообще кругом голяк!
И стал тянуть время. Потом перезванивал. Что-то врал. Потом перезабился на завтра. Пообещал.
Ждали до утра. Оксана не спала, сидела в уголке на стуле. На что-то надеялась.Утром его набрали. Он сказал, что уже поздно. Про неё даже не спросил. И отключился.
Через час за Оксаной приехал конвой. Она уже не плакала".
Тем, кто с пеной у рта доказывает, что наркоторговцы – тоже люди, а не человекообразные монстры с отсутствующей моралью и разрушенной психикой, стоит хорошенько задуматься над сей печальной «лав стори». История кончилась относительно хорошо – Котлярова всё-таки изобличили в торговле наркотиками из «зоны», что позволило значительно улучшить положение Оксаны, и в перспективе она может получить только небольшой, скорее всего – условный срок. Малодушному нелюдю не удалось сломать ещё одну жизнь.
Георгий Судовцев ПОЗДРАВЛЯЕМ СЕРГЕЯ КОТОВА!
15 октября на свободу по истечении срока заключения вышел известный деятель русского национального движения, екатеринбургский адвокат Сергей Леонидович Котов, арестованный в 2006 году и осужденный в 2007 году по ст. 282-1 ч.1 и ст. 280 ч.1 УК РФ.
Сам Сергей Котов себя виновным в действиях, направленных на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, а также в публичных призывах к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации, не признавал и не признаёт, считая возбуждение уголовного дела против себя местью со стороны тех должностных лиц областной администрации, которых он критиковал за коррумпированность и профессиональную непригодность.
Адвокат Сергей Котов давно стоит костью в горле не только местных, но и федеральных властей, поскольку еще на выборах народных депутатов РСФСР 1990 года противостоял Б.Н.Ельцину и занял второе место, набрав свыше 10% голосов. После развала Советского Союза и победы «рыночной демократии» в России продолжал совмещать свою профессиональную деятельность адвоката с деятельностью политической, активно выступая за равноправие всех этнических сообществ, проживающими на территории Российской Федерации, против системной и последовательной дискриминации русского народа.
Поскольку эта проблема продолжает оставаться актуальной, а за время своего заключения Сергей Котов не «встал на путь исправления» своих взглядов в угоду нынешним «хозяевам жизни», его эпопея, судя по всему, далеко не закончена.
Во всяком случае, как сообщил защитник Сергея Котова адвокат Виктор Кузин, в начале октября престарелым родителям Котова на домашний телефон позвонил неизвестный «доброжелатель» и предупредил, чтобы домой из «зоны» их сын возвращался только общественным транспортом и в окружении сопровождающих – иначе его жизнь может оказаться под угрозой.
Что ж, свобода поступков предполагает и ответственность за них. Ни того, ни другого Сергею Котову не занимать.
ЗА ЖЕЛЕЗНЫМ ЗАНАВЕСОМ
***
Мосгорсуд в пятницу, 29 октября, продлил срок содержания под стражей до 19 февраля 2011 года Никите Тихонову, обвиняемому в убийстве адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Тихонов признал вину в торговле оружием, но не в убийстве, сообщил в пятницу Российскому агентству правовой и судебной информации (РАПСИ) адвокат Тихонова Анатолий Жучков. «Тихонов три года находился в розыске по ложному обвинению в убийстве Александра Рюхина и чтобы как-то жить вынужден был спекулировать оружием», – сказал защитник. Жучков отметил, что Тихонов отрицает вину в убийстве. «Он признает только спекуляцию оружием», – уточнил адвокат.
Заметим, что неделю назад Никита Тихонов был переведен из СИЗО «Матросская тишина» в «Лефортово». Есть мнение, что эта мера связана с тем, что Тихонов, добившись высокого статуса и уважения в среде заключенных СИЗО «Матросская тишина», пользовался своей репутацией для защиты прав и интересов других заключенных-националистов в различных внутритюремных противостояниях, в том числе – с этническими кланами. Поэтому «возмутитель спокойствия» был перемещён в условия более глубокой изоляции в СИЗО «Лефортово».
***
Басманный суд Москвы во вторник, 19 октября отказал в удовлетворении иска Евгении Хасис, обвиняемой в убийстве адвоката Станислава Маркелова, к «Новой газете» о защите чести и достоинства и компенсации морального вреда в размере 1 миллиона рублей, сообщил Российскому агентству правовой и судебной информации (РАПСИ) адвокат Хасис Александр Васильев.
Он уточнил, что мотивы отказа в удовлетворении иска неизвестны, так как судья огласил лишь резолютивную часть решения. «Мы ожидали такого решения суда, пока не знаем, будем ли его обжаловать», – сказал Васильев.
Как сообщил ранее РАПСИ друг истицы Алексей Барановский, основанием для иска стала статья заместителя главного редактора газеты Сергея Соколова «Как их брали», опубликованная в январе 2010 года. По словам Барановского, в публикации содержится ряд оскорбительных высказываний в адрес Хасис, а также недостоверные факты.
***
Правительством РФ утверждена Концепция развития уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 года. Пенитенциарную систему России, реформирование которой фактически уже началось с отселения «первоходов» от рецидивистов, проведенного в текущем 2010 году, ждут новые серьезные преобразования.
Hеформа предусматривает переход от системы колоний для осужденных, отбывающих наказание к системе тюрем камерного типа. В качестве обоснования такого вектора развития приводится общемировая практика и невозможность индивидуальной работы с осужденными в условиях больших групп (отрядов) в колониях. В отзывах правозащитников по этому поводу говорится, что фактически речь идет об ужесточении режима содержания заключенных, так как такая мера может быть оправдана лишь «в пакете» с введением государственной службы пробации, то есть госоргана, который будет контролировать осужденных условно, что позволит расширить применение наказаний, не связанных с лишением свободы.
Во-вторых, в тексте Концепции нет разделов, посвященных особенностям содержания под стражей женщин-заключенных, несовершеннолетних узников, больных заключенных, престарелых, инвалидов и т.п. Соответственно предполагаемые механизмы гуманизации содержания под стражей указанных категорий подследственных и осужденных в Концепции отсутствуют.
***
21 октября Дмитрий Медведев собрал совещание, чтобы обсудить перед внесением в Государственную думу законопроект о либерализации уголовного законодательства. В Уголовный кодекс вносятся изменения, предполагающие замену в ряде преступлений наказания в виде лишения свободы штрафом или исправительными работами. Президент отметил, что такая мера даст возможность суду при назначении наказания применять дифференцированный подход и назначать более справедливое наказание.
Валентин Сорокин «ГРЯДЕТ ОН, СУДНЫЙ ЧАС!..»
Творчество Валентина Сорокина, уроженца Урала и певца России, отечественный читатель полюбил давно, всерьёз и надолго. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию новые стихи поэта.
Я ВИНОВАТ
Кресты метелями повиты.
Деревня. Сумерки. Луна.
Что сделали с тобой бандиты,
Моя несчастная страна?
Я слышу крик, а не роптанье,
Солдат и узников набат...
За все, за все твои страданья
Я виноват! Я виноват!
Вон плачет поле голубое
Над плёсом Волги и Двины,
И лишь расист перед тобою
Не признаёт своей вины.
Расист разрушил храмы наши
И приказал нам – не рожать:
"Не смейте вы святые чаши
За честь семейную держать!"
Я боль осилю, страх осилю,
Нас Бог над бездной вознесёт, —
Ведь, кроме нас, никто Россию,
Никто Россию не спасёт!
БЕДА В ПОГОРЕЛЬЦИНО
То справа, то слева звенел огонь,
и деревянные избушки вспыхивали,
точно спичечные коробки...
Серый пепел, знойный дух,
Горько, не возвышенно:
Кукарекает петух —
Вся деревня выжжена.
Петьке нонча не до нас,
Куксит и сутулится,
Он цыплят своих не спас
Вместе с верной курицей.
Бил крылом в крыльцо и в дверь...
Спят...
А тьма глубокая...
У хозяина теперь
Доля одинокая.
Из пожара самово
Вытащили воины:
Рядом нету никого —
Дети упокоены.
С ними вместе – и жена.
Что случилось?
Кажется,
Нам Россия не нужна —
Пусть огни куражатся...
Неужель не преградим
Смрад и непогодину,
И бездарно отдадим
Катастрофам Родину?
И, пленённые грехом,
На бобах останемся?
Как хозяин с петухом,
Нищете достанемся?
Ветер злобен и не свеж —
А за Погорельцино
Чуть качается коттедж,
Словно шляпа Ельцина!..
БОЛЬ
Памяти сестры Шуры
Красивым и юным ушёл я из дому.
Седой, возвращаюсь к себе молодому.
А дом затерялся, так время пласталось,
Что даже крестов от могил не осталось.
Соратники, следуя строго кумиру,
Народ мой жестоко швырнули по миру.
То – сеять, то – строить, то – в битвах брататься.
Теперь за столом нам уже не собраться!..
Река пересохла, леса поредели
И с горной вершины орлы улетели.
Я тяжесть обиды несу за спиною
С тех пор, как простился с великой страною.
Берёзка давно превратилась в старушку.
Хочу я послушать кукушку, кукушку!
Но пусто в округе и немо в природе,
И только полынь шелестит в огороде.
ИСПОВЕДЬ МЕТАЛЛУРГА
"И зачем же вы по самим себе
не судите, чему быть должно?"
От Луки
Ну, зачем ты трагично грустишь —
Так ведь кровь остановится в жилах!
Посмотри-ка на свежую тишь:
Вся тропинка от яблонь – в снежинах.
И трава, и кустарник цветут —
Ты глазами весну не минуешь.
Завтра женщина явится тут,
Улыбнётся: «А что ж не целуешь?..»
Ты обнимешь её – и опять
Поцелуешь, она засмеётся:
«Хватит, хватит меня целовать!» —
И от счастья слезой обольётся.
Счастье – верность, дитя и любовь,
Синь озёрная, солнце простора,
Где в минуты страдания вновь
Вас окликнет кукушка из бора.
Край мой отчий, Россия, Урал!
Цех мой, сталью космической славный,
Ты сурово меня выбирал.
Я – твой мастер, защитник твой главный!
Здесь кипела броня, как вода
Океанская, грозно сверкала,
И меня полюбила тогда
Русокосая фея Урала...
Что же это за тайная рать —
Я разгадывать не обессилю —
Вдруг сумела у нас отобрать
Радость счастья, и труд, и Россию?
Я нашельцев принять не смогу.
Речка жизни полна круговерти,
И на том, на чужом берегу
Громко каркают вороны смерти!
Я СЛЫШУ
«Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь»
От Матфея
Великой нет державы,
Страна в плену зверья,
То взрывы, то пожары...
Святая Русь моя!
Тебя плетьми хлестали
И в собственном дому
Твоём стрелять устали —
Жгут, значит, потому...
Глаза твои широки,
И с выси голубой
Библейские пророки
Склонились над тобой.
Христос, увидя, плачет
И крестит путь с небес:
Да здравствуют удачи, —
Цвети, трава и лес!
Звените, струны-вёрсты,
Чтоб ярче и скорей
Всходили зори-звёзды
Над Родиной моей
Чтоб, наглотавшись пыли,
Враги, под свист и гам,
На яхтах бы уплыли
К пиратским берегам.
Мы – в правоте и в силе,
Ведь на колени нас
Они не опустили.
Грядет он, судный час!
Стучит в груди народа
Обида, а не страх,
И русская свобода
Развеет иго в прах.
Наш подвиг – беззаветный:
За благородством слов
Я слышу гром победный
И вздох колоколов!
РАЗГОВОР С ДРУГОМ
«Помешало предательство. Против нас восстали все партократы во главе с Председателем КГБ Андроповым. Вот так рушилась советская власть».
Александр Байгушев
От распрей, войн, финансовых арканов,
От грабежей и взрывов нет нам дня...
Ну, здравствуй, брат мой,
Александр Проханов,
Я вижу, ты бесстрашнее меня!
Лицо твоё, страдая, плачет, плачет,
Душа твоя взывает и кричит.
Державный дух кремлёвцами растрачен,
Бог негодует, а народ молчит.
А говорящих стерегут конвои,
Бесстыжие, собачьи стаи там,
И мы, седые, никнем головою
К забытым обелискам и крестам.
И русских рана, и нерусских рана
Истачивает: снова удалось
Башкирский танец выдворить с экрана,
Мордовской песне места не нашлось.
И русского поэта здесь не встретим,
Одна и та же мафия визжит...
Что мы погибшим на фронтах ответим —
Ведь подвиг их и нам принадлежит?
Послушай, брат, как фабрики, заводы
Осиротело стонут по ночам,
Когда увозят тайно пароходы
Наш золотой запасец уркачам!
«Нас предадут и Горбачёв, и Ельцин», —
С трибун пророчил Байгушев давно.
Сегодня все мы – домопогорельцы,
Аж на московских улицах темно.
Порой себя подстреленною птицей
Я чувствую за сутолокой дел,
И если можно заново родиться —
Наверное, уже б не захотел.
Тебя гнетёт орда христопродавцев
И богачей, и пьяных нищих квель...
Скажи, когда ж мы вышвырнем хазарцев,
Чья жизнь – разбой, икра и Куршавель?
Дай руку, брат, мы поглядим с тобою
Молитвенно в немые небеса —
И, может быть, над русскою судьбою
Счастливая прокатится гроза.
И мы с тобой, заботы не уменьшив,
На радостях – о, Господи, спаси! —
Поднимем тост за наших милых женщин
И за детей и внуков на Руси!
Александр Проханов КРАСНЫЙ КАМЕРГЕР
Посвящается В. П. Поляничко
Нам предлагали сладкие облатки,
Чтоб излечить от старых вредных версий.
Но в ход пошли саперные лопатки,
Стал мир дыряв от пулевых отверстий.
Он был бойцом из рижского ОМОНа.
Они сражались стойко, горячо.
Их победил звонок по телефону.
Так выстрелил им в спину Горбачев.
Сначала в стороне топталась группа.
Потом их собралась большая масса.
Там русских лётчиков обугленные трупы
Пугали запахом поджаренного мяса.
Мужчины встали в очередь живую,
Как будто ждали водку спозаранку.
Там, постелив кошму на мостовую,
Насиловали девочку-армянку.
Она была красоткой и смуглянкой.
Тяжелым ломом дверь её разбита.
Блестит в паху расколотая склянка.
А за окном пожары Сумгаита.
К нам хитрый лис вернулся из Канады.
В нем подкупала вкрадчивость и робость.
Он разрубил крепежные канаты,
И наша Родина упала в пропасть.
Нам показали «Маленькую Веру»,
На всех углах в ночи цвели фиалки.
В программу «Взгляд» являлись камергеры,
Их увозили в Кремль на катафалке.
Я поступил в васильевскую «Память».
Мне нравился рубахи чёрный цвет.
Еврею пригрозили мы цепями.
А он достал из сумки пистолет.
Хватало крику, не хватало денег.
Мы все решали жгучие вопросы.
Из Горького вернулся академик
И с ним его подруга с папиросой.
Ревели мегафоны, как слоны.
Порой Москва вставала на дыбы.
Текли потоки пены и слюны.
Крупицу истины хотелось мне добыть.
Присел на площадь самолётик Руста.
Девица поднесла ему букет.
И кости генералов с тяжким хрустом
Ломались и валились на паркет.
Сперва Рейкьявик, а потом уж Мальта.
Генсеку говорили комплименты.
А он выделывал немыслимые сальто.
Подписывал вслепую документы.
Юродивый, слюняв и изувечен,
Не уставал на площади кричать,
Что Президент бесовской меткой мечен,
На лбу его – иудина печать.
Там мертвеца тягают из могилы.
Там чей-то памятник стараются спихнуть.
Из всех углов звучит Хава Нагила.
Их столько развелось, не продохнуть.
Войска угрюмо смотрят из-под касок.
На них бежит разгневанная рать.
Их описать у вас не хватит красок.
Их может только Босх нарисовать.
Одни за «перестройку» выпивали.
Другие за родной «Спартак» болели.
Так мы Отчизну нашу убивали.
Так мы отцов могилы не жалели.
Партийцы жгли прилюдно партбилеты.
Попрятались в чуланы «кагебисты».
Шел август, и заканчивалось лето.
Казалось, что готовится убийство.
.....
Мальчишкой он работал землемером.
Аршином измерял поля колхоза.
Потом он стал партийным Камергером,
Тяжеловесом стал, тяжеловозом.
Он был парторг, оратор и политик.
«Товарищи, нас Родина зовёт!»
Он был речист, когда он шел на митинг.
Он был плечист, когда пускал завод.
Все знали, что его глухой басок
Звучит не только в телефонной трубке.
В целинном поле трогал колосок,
На Балтике стоял в военной рубке.
С ним познакомились в воюющем Кабуле.
Мы пили виски в номере отеля.
За окнами посвистывали пули
И трассы автоматные летели.
Он говорил, что здесь метро построят.
На салках возведут многоэтажки.
И этот труд нам будет строить крови,
Сей благородный труд, хотя и тяжкий.
За стенами всю ночь стреляли танки.
Им вторила грохочущая «Шилка»
И двух десантников кровавые останки
Лежали на брезентовых носилках.
Он стал советником и другом Президента.
Стал правою рукой Наджибуллы.
Мы сталкивались в редкие мгновенья,
Раз – у посла, в другой раз – у муллы.
Его «ми-восемь» потерпел крушенье
И сел у Кандагара под огнем.
Он избежал в Кабуле покушенья, —
Его машину обстреляли днём.
Война тянулась долго и несчастно.
И в ней была победа не близка.
Поразмышляв, кремлевское начальство
Решило вывести усталые войска.
Мы с Камергером встретились в Саланге.
Колонны шли, стоял мороз жестокий.
Десантники вели бои на фланге.
«Вот так уходят русские с Востока».
Мы с ним стояли в солнечном сверканье.
Висел ледник – гора замерзших слез.
Механик танка голыми руками
Крепил к скобе обледенелый трос.
Он был суров, он не утратил веры.
«Коль будем живы, значит, не умрём».
Он продолжал партийную карьеру
И стал в Баку большим секретарём.
Страна всё больше скатывалась в хаос.
Чечетку танцевали на гробах.
В Кремле не Президент, а Микки Маус.
И вот как буря грянул Карабах.
Там, где был сад, теперь там крови лужа.
Сожжен Агдам, разрушены Шуша.
Еще недавно братья по оружью
Друг в друга пулю выпустить спешат.
Я Камергера встретил в Карабахе.
Звучал орудий яростный вокал.
Сидел он в окровавленной рубахе,
И на столе его лежал «АК».
Он появился здесь, в Степанакерте,
Чтоб убедить стреляющий народ.
И лишь случайно он избегнул смерти,
Когда в него пальнул гранатомет.
Кругом звучали пулеметов трели.
Машина привезла патронов груз.
Глаза его затравленно смотрели.
Он мне сказал: «Нам не спасти Союз».
Потом мы с ним уехали в Баку
И день прожили на приморской даче.
Там райский сад цветет на берегу
У синих волн среди камней горячих.
Мы облачились в белые туники.
У наших ног клубилось море пеной.
Мы обратили к морю наши лики.
Над нами райских птиц звучало пенье.
В кустах летали радужные птицы.
Блестел фонтан и розы пахли сладко.
Мы были с ним, как римские патриции,
Сыны империи времен упадка.
Упали на песок кариатиды.
Разрушились коринфские колонны.
Тонула в море наша Атлантида.
В пучину погружалась неуклонно.
Мы пили с ним печальное вино.
Пустел стакан, мы наливали снова.
Мы были братьями. Нам было суждено
Увидеть смерть Отечества родного.
В хрустальной вазе радуга дрожала.
С нее свисала винограда кисть.
А Атлантида тихо погружалась.
И было нам не суждено спастись.
Тонули наши храмы и поэты.
Тонули наши книги и ученья.
И веяло над гибнущей планетой
Таинственное смерти излучение.
Мы не легли с ним в мраморные ванны.
Не вскрыли остывающие вены.
Он в Карабах уехал утром рано.
И я оставил берег незабвенный.
Я больше не встречал его ни разу.
Страны не стало, бушевали войны.
Стал Камергер наместником Кавказа,
Где ингушей и осетин случилась бойня.
Он был убит, – попал в засаду в скалах.
В него вонзилась огненная пуля.
Она его не первый год искала.
Быть может, та, что не нашла в Кабуле.
С тех пор не счесть страдания и горя.
Нам выпали несметные мученья.
Но помню я лазурный берег моря
И Камергера в белом облаченье.
