Текст книги "Газета День Литературы # 61 (2001 10)"
Автор книги: Газета День Литературы
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Тем же, кто с сошкой, настоятельно рекомендовано демократизованный ГУЛАГ не покидать.
Не скажу, что я стопроцентно уверен именно в таком вот смысле всех тарифов и всех банков Содействия. Но вероятность вышесказанного велика. Подозрение – еще больше. А подозрение действует на мотивации не слабее, чем уверенность. Подчас даже сильнее.
Но ведь я не выродок. Значит, так думаю не один я. Многие.
Именно поэтому народ не способен ни на какое усилие. А без усилий теперь явно не устоять. Но кто в состоянии в очередной раз совершать их – это после столетней-то страшной череды обманов, оскверненных надежд, опрокинутых ожиданий, пошедших прахом неимоверных напряжений и жертв? Отрывать от себя последнее не ради того‚ чтобы нам крепче и надежнее стоялось‚ а ради того‚ чтобы им мягче и безмятежнее лежалось?
Да ни за что! Задавитесь, сволочи!! Что урвал – то мое, а остальное – хоть огнем гори…
Это не экономика. Не менеджмент и не консалтинг. Это, как любили говорить когда-то, человеческий фактор.
Покуда существует Архипелаг Атлантида, он будет работать только таким образом. А покуда он работает таким образом, ничего невозможно сделать. Ничего.
Однако размыт, потеснен и разрушен сей плод социалистической экономики может быть только экономическими же средствами. Любые силовые акции приведут лишь к более или менее масштабным изменениям персонального состава атлантов, и только. «Грабь награбленное» мы уже проходили.
Как в рамках той юридической базы, которую все более беззастенчиво пишут под себя сами же атланты, чисто правовыми средствами скорректировать экономику таким образом, чтобы она перестала работать лишь ради удовлетворения неудержимо растущих аппетитов Архипелага – тайна сия велика есть…
Одно можно сказать наверняка: те, кто говорят, будто это невозможно и надо сносить все до основанья, – либо лживые подонки, либо прекраснодушные дураки. В свое время Маяковский, иллюстрируя генеральную линию партии, лихо писал про капитализм, который лежит поперек движения истории неподъемной тушей: «Выход один – взорвать!» В семнадцатом взорвали – результат известен. Противники Горбачева с показной скорбью долго пели: «Он пытался реформировать систему, но система оказалась неспособна к реформированию…» Снесли и взорвали страшную систему – результат известен.
Скажу крамолу: нереформируемых систем не бывает.
Просто с одной стороны те, кому по долгу службы следовало бы хорошо подумать, что надлежит в данный момент менять, а что беречь и лелеять пуще глазу, думать очень не любят. И не очень-то умеют. И оттого либо цепляются за формальности и твердят о незыблемости устоев, либо машут на все рукой и идут на поводу у демагогов. Подсознательно используя для оправдания своего специфического безделья все, вплоть до любви к народу. Николай Второй буквально за пару лет до революции, обретаясь в любимой своей Ливадии – месте, будто самим Богом предназначенном для того, чтобы среди поразительной красоты и доброты природы спокойно, без ожесточения РАЗМЫШЛЯТЬ И РАЗБИРАТЬСЯ, предпочитал вместо этого в полной солдатской выкладке по полдня бегать по окрестным горам, чтобы лично проверить, не тяжело ли воевать российскому солдату. Вот ведь как притворялся перед собой, будто что-то делает. Подменял физкультурой тяжкий царский труд – думать и решать, что именно в его державе преходяще и достойно изменения, а что – вечно, на чем держава стоит. Колом встала солдату сия забота!
А с другой стороны те, кого не устраивает их положение в системе и кто надеется, круша и кроша, в одночасье занять местечко по-жирнее – поют на все голоса, будто система стопроцентно и безысходно порочна. Им, исходя из лучших побуждений, подпевают мечтательные дурачки, которые искренне убеждены, будто начинать жизнь на заваленных трупами дымящихся руинах легче и благороднее (очистительная буря, понимаете ли!), чем просто переклеить обои и заменить трубы.
Именно эти две позиции на совершенно инстинктивном уровне сформулировал Ленин знаменитой фразой про верхи, которые не могут, и низы, которые не хотят. В его исполнении фраза воистину получилась абсолютно физиологичной и сознательно направленной на провоцирование непреодолимого, не поддающегося логическому анализу, фатально нарастающего взаимного отторжения.
Меж тем речь-то идет лишь о том, что наверху нет понимания, а внизу нет доверия. А ведь и то, и другое – дело наживное. При наличии желания и при соответствующих стараниях, разумеется.
Все великие реформы в истории человечества происходили именно в этой ситуации. И все великие катастрофы – тоже. Разница была лишь в положительной либо отрицательной равнодействующей понимания и доверия.
Когда баланс отрицателен, между двумя полюсами проскакивают испепеляющие искры. Между двумя жерновами перемалываются миллионы людей.
Хватит.
Эрнест Султанов О ВОЖДЕ С ДУБЛЕНОЙ КОЖЕЙ
Немногие сохраняют свежее дыхание весны, когда объективно время дышит тусклыми испарениями. Немногие в его возрастной категории сохраняют гибкость образного мышления, это счастье юных тел. Немногим удается сохранить тропинку в мир мифов, легенд, благоухающей лотосами и револьверами красоты – у него туда ведет не тропинка, а асфальтированный, бетонированный автобан. Немногим удается продолжать писать не по привычке – у него для этого имеется источник, поддерживающий мускулы его текстовок в атлетическом напряжении.
Что это за источник силы, источник прохановской мускулатуры? Я вижу два. Первый – это населяющие его Империю народы, персонифицировавшие в нем свое исчезнувшее могущество. Второй – это его противники и спарринг-партнеры, те кто заряжают его через перманентное ощущение борьбы. Оба эти источника заставляют быть вождем – воителем. Хотя второй гораздо более дисциплинирующий: массы могут и не заменить усталости вождя – враги этого не прощают!
Но оба эти источника сливаются, порождая краснокожего вождя – воителя. Враг держит его в напряжении постоянной опасности, а требующие зрелищ массы подданных не позволяют этому чувству перерасти в страх – вождь не имеет права отсиживаться.
* * *
Проханов – это загадочный индейский вождь.
Его язык – язык притч, язык орущих площадей и дышащих многомиллионной волей космических кораблей.
Его кожа выдублена солнцем.
Его Родина испоганена нашествием бледнолицых чужаков и ждет отмщения.
Скрестив руки, он зорко вглядывается в неизвестность с орлиной скалы.
Вокруг него последние воины его племени.
Отступать некуда – он высматривает свою последнюю битву.
С 20 на 21 июня 2001 г. Москва. Молдавка.
Эрнест СУЛТАНОВ
НОВЫЙ РОМАН Александра ПРОХАНОВА «ГОСПОДИН “ГЕКСОГЕН”»
Сколько ступенек отделяет человека – оперативника КГБ от человека – Президента России. Какие из этих ступенек скользкие. Что такое – тайный «орден» спецслужб. Кто устроил гексогенные взрывы в Москве. Проект «Новая Хазария». Магическое телевидение. Наполеон Чеченской войны.
Умертвление олигархов. «Праздник ведьм» на Москве-реке. Самосожжение у мавзолея. Сколько крови и слез надо добавить в шампанское, чтобы получился коктейль «Президент». Вероучение «Русского Рая».
Все эти темы, облеченные в огненные метафоры и образы, воплощаются в новом романе Алексадра Проханова – ГОСПОДИН «ГЕКСОГЕН».
Полагая, что нынешний читатель в провинции и столице отделен от современной русской литературы дороговизной книг, множеством вульгарных поделок, политикой искусственного оболванивания, два патриотических издания – «Советская Россия» и «Завтра» начинают выпуск новинок современной литературы в доступном, газетном варианте.
Роман ГОСПОДИН «ГЕКСОГЕН» вы можете приобрести в редакциях «Советской России» / тел. 257-53-00, доб.331 / и «Завтра» / тел. 245-96-26 /, а также, прибегая к услугам «Книги почтой» / тел. 147-39-47, e-mail: [email protected] 11
mailto:
[Закрыть]/
Евгений Нефёдов ВАШИМИ УСТАМИ
ОТ КРЫЛЬЦА РОДНОГО…
“Я давно не сидел на крыльце…”
Виктор СМИРНОВ
На крылечке твоем, было дело,
Я поерзать любил до того,
Что сидячее место гудело,
И занозы впивались в него…
Но промчалась идилия детства,
Я давно при солидном лице,
И сижу оттого повсеместно —
Где угодно, но не на крыльце…
Я сижу на писательском съезде,
За бутылкой у друга в Ельце,
В областном председательском кресле,
И в авто, и в кабинке WC…
Но при этом я знаю упрямо,
Я уверен, в конце-то концов,
Что когда-то к Поэзии Храму
Я взойду на златое крыльцо!
