Текст книги "Ричард Длинные Руки — курпринц"

Автор книги: Гай Юлий Орловский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 12

Я поклонился и отступил, но она остановила меня повелительным жестом.

– Конт, подходит ваше время.

Я охнул, спросил с надеждой:

– Правда? Наконец-то! А то я уже и ждать устал, так измучился.

– Тогда я вас поздравляю, – сказала она и милостиво наклонила голову.

– Ура, – сказал я. – А что дают?

– Обязанности, – объяснила она.

Я сник, ответил со вздохом:

– А я уж размечтался… что от меня что-то требуется! Так люблю жертвовать своими интересами и благодетельствовать иных и прочих. Даже незнакомых, бывало, благодетельствовал! Так благодетельствовал, что они даже и не знали, как отблагодарить, чтобы адекватно.

– Вы очень благородны, – ответила она с сомнением.

– Положение обязывает, – объяснил я. – Мало того, что эльф, я ж еще и представитель эльфизма среди понаехавшего населения людей!.. Мне надлежит быть!.. Кстати, насчет обязанностей…

– Да, конт?

Я сказал патетически:

– Это так почетно и обязывающе… А можно, я ввиду своего врожденного благородства, усиленного прекрасным воспитанием, позволю кому-то другому нести эти прекрасные и ничуть не обременяющие дела и ноши?

Она качнула головой, золотистый свет от ее высокой прически пробежал по стенам и осветил вместе с ними и свод.

– Вы так прекрасно сказали, – произнесла она, – насчет почетности обязанностей…

– Еще бы, – воскликнул я. – Как урожденный эльф, я прекрасно понимаю сладость служения Отечеству в лице родного и великого эльфизьма! И распространения его великих идей для осчастливливания остальных… гм… в общем, эльфов, а прочие пусть копаются в своем человечнике и тролльнике, а мы, гордые прекрасные эльфы… пойдем мимо и дальше, дальше, дальше… в общем, пойдем, куда пошлют… хотя это и неверно.

Она посмотрела внимательнее.

– Неверно?.. Что вы имеете в виду?

– Изоляционизм, – пояснил я. – Все мыслящее должно выйти из нор патриотизма и слиться в интернационализме! В перспективе. Как я уже сказал, эльфийка Лалаэль сидит на троне королевства Ламбертиния, люди собирают грибы в эльфийском лесу, а тролли осушают болота и прокладывают дороги в светлое будущее. Мы должны увидеть вдохновляющие перспективы в смутной и дымной дали… я над этим уже работаю по вашему заданию, Ваше Величество!

Она сдвинула брови и смотрела в упор, я гадал насчет того, скажет или не скажет, что ничего подобного не поручала, но в следующую минуту я убедился, что имею дело с настоящей королевой, Синтифаэль лишь покачала головой, что означает привычное: если дело выгорит, то я выполнял ее прямой и ясный приказ, а если крах, то это было мое наглое самоуправство.

Я отступил с поклоном, но когда уже был на половине пути к двери, она произнесла вдогонку:

– Через три недели, конт.

Я обернулся.

– Чё, Ваше Величество?

– Ваша очередь дежурить в покоях, – пояснила она.

Я поклонился и продолжал пятиться, держа взглядом красную ковровую, что явно для корректировки и предназначена, а потом услышал, как за спиной распахнулись двери, выпятился в соседний зал и поспешно развернулся, утешая себя тем, что краб вообще ходит боком.

Дальше торопливо шел через просторный холл, в голове снова страсти насчет незаконченной схватки с магом, вряд ли он успокоится, надо возвращаться побыстрее и как-то решить это дело, но когда вышел на дневной свет, услышал нежный вскрик:

– Астрал ьмэль!

Гелионтэль, как дивный цветок пурпурного цвета, уже переодевшись в нарядное платье, машет руками с площадки, усыпанной крупнозернистым золотым песком.

– Милая, – сказал я, – так спешил к тебе, что и не знаю даже, как и куда шел! У нас, у эльфов, так бывает.

– Пойдем домой, Астральмэль, – сказала она и, прижавшись ко мне, настойчиво направила мои шаги к ее увитому ветвями жилищу.

Я распахнул дверь, охнул, в большой комнате за столом, в креслах и даже на кровати сидят Яэль, Кюэль и Мюэль. На кровати расположилась самая младшенькая, что по линии Треэля, золотоволосая и вытаращенноглазая Оэль, но сейчас ее тонкий стан, который я обхватил бы пальцами рук, безобразно вздут непомерным животом.

Все они радостно завизжали, поднялись и, мое сердце защемило, пошли ко мне, растопырив ноги и сильно откинувшись назад корпусами, уравновешивая огромные животы.

Я обнимал их по очереди и вместе, стараясь не придавить эти вздутости, испортившее тонкие талии, эльфийки такие нежные, самый огромный живот у младшенькой, Оэль. Я даже подумал насчет близнецов, но у эльфов их никогда не было, так что ладно… Ну я и размножаюсь, никогда бы не подумал о себе такого героизма… вот так ляпнешь что-то не к месту, а потом тянется такая цепочка… что уже и не цепочка, а все разрастающаяся лавина.

– Ты принес нам счастье! – пропищала Оэль.

– Ты замечательный, – сказала Кюэль ласково.

– Мы все тебя любим, – нявкнула Яэль.

– Это вы меня сделали счастливым, – возразил я. – Никогда бы не подумал, что смотреть на ваши пузяки – это так здорово и тфс… хорошо! Я чувствую себя… даже не знаю, как это сказать… Но мне так дивно странно, ново и необычно, как будто это уже не я, а чуточку больше, чем я, и чуточку даже лучше.

Они хихикали, не врубаясь и не стараясь понять, что я несу, а я в самом деле чувствую, что смотрю на их животы с непонятной гордостью, хотя вроде бы должен ощутить ужас, а то и вообще ответственность.

В каждом вздутом пузе сейчас развивается по личинке, которые я туда засадил. Вся эта группа эльфиек сейчас исполняет роль грядок, на которых я засеял свои дивные генетические цветы.

Мюэль вскрикнула:

– Ой, мы ж забыли тебе сказать!..

– Что? – спросил я.

– Изаэль недавно родила, – сообщила она звонким голоском и рассмеялась. – Сама не поверила, что у нее получится!.. Так рада, так рада, линия их рода теперь не прервется!

– А у вас по женской линии считается? – спросил я. – Хотя это неважно. Передавайте, я тоже счастлив… и как жаль, что из этого чистого радостного мира нужно возвращаться в холодную и жестокую вселенную людей.

Их щебетанье прервалось испуганно, а Гелионтэль, как моя старшая жена, сказала мягко:

– Тогда останься.

Я покачал головой.

– Чтобы защитить наш эльфийский мир… нужно быть там.

Она вздохнула и сказала чистым светлым голосом:

– Ты лучше знаешь, что делать, муж наш.

– Я люблю вас, – сказал я. – При первой же возможности я прибуду, чтобы послушать, как они там пинаются в ваших пузяках.

На этот раз я только-только начал поворачивать браслет Гонца, как проступили смутные образы с крупными глазами и вытянутыми ушами, но долго не мог разобраться, чьи глаза и уши, это эльфийские гонцы во мгновение ока видят, куда и к кому, а для меня все эльфы вроде китайцев.

Ага, вот эти серьезные глазища принадлежат Ричэль, она чуточку отличается от остальных.

Я стиснул браслет, соединяя обе половинки, и тут же меня вздернуло, голова закружилась, не люблю невесомость, эльфы наверняка переносят лучше… или хуже…

Подошвы плотно ударились в твердое, а уши сразу схватили гул голосов и шелест под ветерком полотна палатки. Я в палатке Клемента, Ричэль сидит на краю ложа в задумчивости, в испуге охнула и отшатнулась, схватив что-то из одежды и прикрываясь, чисто человеческий жест, эльфийкам не свойственный.

– Все в порядке, – сказал я успокаивающе. – Сокращаю дорогу. Клемент?..

– В замке, – ответила она торопливо. – Конт, у тебя неприятности?

– Уже знаешь, – сказал я неохотно. – Ничего, я все решу. Отдыхай.

Она грустно улыбнулась.

– Я жду Клемента.

– Пора привыкнуть выходить на люди, – посоветовал я. – Кстати, тебе привет от Изаэль. Ты теперь тетя! У нее родился чудесный малыш.

– Ой, – вскрикнула она в восторге, – это же так чудесно!.. Неужели и у меня такое случится?

– Наверняка, – заверил я и, пригнув голову, вышел из палатки.

Послышался звонкий топот, Зайчик мчится в мою сторону веселый и с красиво развевающейся гривой. Я помахал ему рукой, а когда он с готовностью остановился передо мной и развернулся боком, я сказал бодро:

– Сейчас поедем! Но подожди минутку…

У моего шатра Зигфрид обучает двух стражей, как правильно телохранительствовать. Те обернулись ко мне и поклонились, а Зигфрид бросился ко мне с воплем:

– Что там было?

– Потом, – оборвал я. – Быстро бери своего быстроногого! Сейчас кое-куда съездим.

И, не слыша ответа, вошел в шатер, бросился к заветному сундучку, закрытому так, что никто даже не поймет, с какой стороны открывается.

Ощутив тепло моих ладоней, крышка дрогнула и чуть приподнялась. Я распахнул и торопливо шарил взглядом, стараясь отыскать хоть что-то, с чем можно как минимум выстроить защиту.

За стенкой шатра простучали копыта легкого коня, Зигфрид спрашивал стражей, не ушел ли его высочество, я прокричал:

– Я здесь, уже иду!

Когда я вышел, он в доспехах и в седле своего рыжего коня, в руке повод арбогастра, взгляд встревоженный, как бы я ни делал лицо каменным, опытный телохранитель сразу видит, что с опекаемым объектом что-то не весьма.

– Ваше высочество?

Я поднялся в седло и сказал громко:

– Давай к той сволочи в мыльном пузыре!

Зигфрид не сразу понял, что это не ему, а Зайчику, а тот сразу развернулся и пошел рысью к выходу из лагеря, а там уже оба коня ринулись в красивый галоп, вытянув пышные хвосты и с развевающимися гривами.

– Какой сволочи? – прокричал Зигфрид. – Что с теми всадниками?

– Какими всадниками? – удивился я. – Ах, ты о той мелочи… Я уже и забыл…

Мы снова пронеслись через широкое поле, заросшее роскошными красными маками, где недавно мчались с Хреймдаром. Их так много, что даже травы не видно, только бесконечный красный ковер из пламенных лепестков. Мелькнула мысль, что это явно декоративный сорт, созреть не успеет, скоро осень, это же сколько он цветет, но тут же все смахнула тревожная мысль, что с магом мне удается все труднее, а сейчас так и вовсе иду ва-банк, притащив и Зигфрида.

Он крикнул навстречу ветру:

– Что нас ждет?

– Будь готов ко всему, – ответил я сурово.

– А-а, – ответил он, – тогда как обычно…

Далеко впереди заблистал под лучами солнца магический пузырь, так вообще-то невидимый, но некоторые участки под определенным углом отбрасывают яркие солнечные зайчики.

Зигфрид пощупал рукояти меча, кинжала, со стуком опустил массивное забрало, такое же чудовищное можно увидеть только у Растера.

Когда мы приблизились, я красиво соскочил на землю, показывая, что в полном порядке. Зигфрид тоже слез и остался у мага за спиной, но тот лишь с иронией повел в его сторону глазом и снова вперил взгляд в меня.

– Спасибо за приключение, – сказал я с натужным весельем, хотя сердце трусливо колотится, как овечий хвост. – Люблю иногда вот так повеселиться в бурной скачке, вспомнить такую далекую молодость, когда и вечный бой, покой нам только снится, сквозь кровь и пыль летит, летит степная кобылица и мнет ковыль…

Он спросил непонимающе:

– Что?.. Какая кобылица?

– Да просто вспомнилось, – сказал я мирно, – где они теперь, те фараоны?.. Закат в крови, закат в крови, из сердца кровь струится. Плачь, сердце, плачь… Покоя нет! Степная кобылица несется вскачь… Когда-то мы вот так, а сейчас же поумнели? Должны поумнеть? Ну что нам драться из-за…

Я посмотрел на Зигфрида и прикусил язык, но маг явно уловил мое отношение к предмеру спора.

– Как, – проговорил он с трудом, – тебе… удалось?

Я ответил с небрежностью:

– Вы о чем?.. Ах, об этих своих воробьях?.. Ну, они так привязались ко мне, что пришлось их… гм… усыпить.

– Что?

– Хотел сперва просто разогнать, – объяснил я, – но один вот рубашку на плече порвал, сволочь, видишь?..

Он смотрел, медленно бледнея, на мне в самом деле только рубашка чуть порвана, но ни малейших ран, а я не выгляжу обеспокоенным.

– Вот я и… – сказал я.

Он спросил хрипло:

– Что?

– Пришлось за такую наглость, – объяснил я, – перебить всех этих ваших мух до единой.

– Не думаю, – проговорил он сдавленным голосом, – что вам это удалось легко… Удирали вы отсюда в ужасе.

– Это чтоб вам доставить удовольствие, – пояснил я. – Радуетесь, радуетесь, а потом – бац!.. Оказывается, мне в ту сторону и надо было, я туда по делам весьма зело спешил.

– Что вы врете!

– А вы говорите только правду, – сказал я саркастически. – Хотя сильный да могучий может себе это позволить, но… зачем? Жизнь станет такой скучной, если никого не обмануть, не надуть, не приколоть… У меня к вам деловое предложение.

Он выкатил в ярости глаза.

– Что? У вас? Ко мне?

– Ага, – сказал я. – Идите ко мне на службу. Под моей рукой и руководством во славу… чего-то там, потом придумаем, достигнем немало и весьма причиним радости и счастья покоренным народам.

Он откинул голову, вид донельзя оскорбленный, только на лице все отчетливее проступает не только злость, но и чувство поражения.

– Ты глуп, – прошипел он люто, – и ты погибнешь злой смертью!.. А женщину я все равно отыщу и заберу!

Я видел, как дернулся Зигфрид и обнажил меч, но я чуть-чуть покачал головой, запрещая что-то делать.

– Ну так давай, – предложил я, хотя внутри все похолодело, а вдруг у него в самом деле есть что еще в запасе. – Я-то едва-едва разогреваться начал.

Он сказал с ненавистью:

– Я ухожу, но я вернусь…

Я сунул руку в карман, нащупал и кое-как вдел пальцы в медный кастет, что захватил из своего сундучка. Отец Дитрих подарил его мне и сказал, что это на самый крайний случай, когда уже не помогут ни меч, ни что-то еще.

– А ты уверен в крепости своего кокона? – спросил я.

Он зло оскалил зубы.

– Проверь!

– Как скажешь, – согласился я.

Он не успел моргнуть, как я нанес сильнейший удар в этот магический купол. Выступающая часть кастета, имитирующая костяшки пальцев, врезалась не в мягкое, как я ожидал, а в некую непрочную преграду, вроде тонкого стекла.

Раздался хрустальный звон. Быстро и страшно вспыхнули прямо в воздухе четыре креста, словно перепрыгнувшие с выступающих частей кастета и ставшие огромными.

Кокон с сухим треском лопнул, взорвался изнутри. В воздух взлетели то ли мельчайшие стекляшки, то ли блестящие льдинки, заблистали пугающе и страшно, но истаяли моментально, не успев коснуться земли.

Маг в изумлении и ужасе распахнул глаза и рот. Зигфрид во мгновение ока с силой двинул перед собой длинным ножом.

Я услышал характерный треск и хруст. Стальное лезвие, вонзившись в спину, прорезало плотные ткани, наткнулось на кость и, ломая сопротивление, перерезало ее с влажным хрустом, словно толстую морковь.

Маг вскрикнул, изо рта брызнула густая темнокрасная кровь.

– Но… как… – прохрипел он. – Рука человека не может…

Мы с Зигфридом злобно улыбались и смотрели, как он опустился на зеленую траву, истекая кровью, как сучит ногами, а в глазах затихает жизнь.

Зигфрид коротко взглянул на меня, я кивнул. Двумя короткими ударами отделив голову от туловища, он ухватил ее за волосы и бросил в кожаный мешок, а тот привязал к седлу.

Я вскочил в седло арбогастра, Зигфрид кивнул на обезглавленный труп.

– А что с ним?

– Будем заботиться и о животных, – сказал я величаво. – Господь, поставив Адама перед всеми зверьми, сказал ему, что отныне он царь природы, потому должен заботиться обо всех!

Зигфрид мало что понял, проворчал:

– Даже шакалы получше иного человека.

Он поднялся в седло, и мы повернули коней в сторону далекого лагеря.

Глава 13

На обратном пути Зигфрид старательно выпытывал, как это маг все-таки нашел беглянку, и все требовал, чтобы я рассказал все подробно, как он и что.

Я величаво отмахнулся.

– Дружище, да что нам этот маг? Мы воины, а воины всегда сражались с магами. Это наша доля… но не такая уж и плохая. Будут еще маги! Если враг не сдается и не коллаборационирует, его уничтожают.

Он сказал с надеждой:

– Значит, могу сказать Скарлетт, что можно не прятаться?

– А не боишься, – спросил я, – что сбежит и от тебя?

Он изумился.

– Почему?

– Теперь ей уже не нужна защита, – пояснил я.

Он на миг задумался, лицо просветлело так, словно на него упал луч яркого солнца.

– Не сбежит.

– Крепко держишь?

Он покачал головой.

– Нет, это она меня держит.

– Поздравляю, – сказал я саркастически. – Вот уж не думал, что и ты попадешь под женский каблук!

Он спросил с жадным любопытством:

– А кто еще?

Я вздохнул, сказал тише:

– Да вообще-то все, если честно, только мало кто признается. Но одни только под каблуком, а другие еще и под подошвой. Так что да, жизнь у нас веселая, потому что смешная.

В лагере нас встретили довольными возгласами, всем нравится, когда высший лорд с ними, не чувствуют себя брошенными. Зигфрид едет сзади, прикрывая мне спину, потому я первым увидел у шатра Клемента его самого с конским поводом в руке. Он тяжело бегает вокруг шатра, держа под уздцы белоснежную лошадь с длинной белой гривой и таким же пышным хвостом, а в седле… Ричэль!

Как я помню, расхрабрившаяся Ричэль в присутствии Клемента наливает собирающимся у него военачальникам вино, держится с достоинством, красивая и гордая, только мы с Клементом и знаем, чего это ей стоит, это там, в эльфийском лесу, она была сама собой, а здесь это трусливая и постоянно трепещущая мышка.

Но чтобы вот так вне шатра и на коне… гм, это не просто прогресс, это просто перелом!

Она увидела меня, весело пискнула, Клемент обернулся и остановился, не выпуская лошадь.

– Ваше… высочество… – пропыхтел он.

– Отдохни, – велел я, – Ричэль, ты его совсем загоняешь… Кстати, поздравляю.

Она сделала большие глаза.

– С чем?

– Ездишь по-мужски, – ответил я. – Красивого коня тебе подобрали.

– И очень послушного, – сообщила она. – Сэр Ричард, скажите ему, что не обязательно держать повод!

Я повернулся к Клементу.

– Ты слышал, что дама говорит?

– Какая она дама, – возразил он, – если не признает дамское седло?

Однако повод осторожно выпустил, но вид у него оставался таким, что вот-вот прыгнет и снова вцепится обеими руками.

Ричэль легонько тронула повод, улыбнулась.

– Сэр Ричард, посмотрите, как я управляюсь!

Я придержал Клемента за плечо, а Ричэль дважды объехала по широкому кругу вокруг шатра, третий раз расхрабрилась настолько, что прошла на рысях, а затем остановила перед нами и заставила лошадь стоять на месте.

Клемент с огромным облегчением перевел дыхание и с усилием разжал кулаки.

– Это уже высший класс, – одобрил я. – А Клемент все еще не отпускает? Деспот.

– Нечестно, – спросила она тоненьким голоском, – да?

Клемент пробормотал:

– Дык я сколько сам старался приучить не бояться людей! Кто ж знал, что на коне ей спокойнее!

– Кони хорошие, – заявила Ричэль.

– Ты же на них смотрела, – сказал Клемент обвиняюще, – как на лохматых чудовищ!

– Они только с виду страшные, – сказала Ричэль.

– Поздравляю, – сказал я, – Ричэль, ты первая из эльфов, насколько я знаю, кто освоил самостоятельную езду на лошади.

Она спросила с недоверием:

– Правда?

– Точно-точно, – заверил я. – Эльфы либо в дремучем лесу, либо в неприступных горах. А для скачек потребны степи… Так что не эльфы виноваты, а среда обитания, как говорят классики научного гуманизма. Но ты все равно молодец! И пример всем остроухим. Пойдемте в шатер, а вы, сэр Клемент, доложите, насколько армия готова к выступлению.

В эту ночь, выбрав время поспокойнее, я снова ушел в облака, стараясь выглядеть как можно более старой, уродливой и неряшливой птицей, которую не то чтобы есть, но даже стрелу в нее пустить противно.

Личина птеродактиля подходит больше всего. В сравнении с птицами он и выглядит жалко, разве что намного крупнее, но понятно же, никто жесткое мясо этой пахнущей рыбой мерзкой твари есть не станет, а просто стрельнуть – ни за что потерять стрелу, а они на деревьях не растут.

Ночь с затянутым тучами небом и бледной нездоровой луной, по земле бегут неясные тени, напоминающие целые стаи призраков, и только над Ирамом внизу засеребрился туман, а из него высунулись острые пики каменных гряд, лунный свет падает слабо и печально, и страна внизу кажется объята тоской и унынием.

А как же иначе, подумал я сердито, с чего местные должны радоваться, что через их земли прошли завоеватели, грабя все, что попалось по дороге?

Города иногда выдают себя редкими огоньками, уличное освещение ни при чем, появится не скоро, но иногда загулявший любитель чужих жен, войдя в дом, зажигает свечи или камин, иногда кого-то провожают с факелами в руках, но все равно огней мало. Иной раз охотники на привале разжигают костер позаметнее.

И еще, конечно, армии, войска, отряды, как крупные, так и мелкие, ночью их можно отследить только по кострам. Я обнаружил в себе еще одну медленно развивающуюся способность: если войско недавно остановилось на привал, я смутно видел медленно тающий тепловой след с той стороны, откуда пришли.

Конечно, пока бесполезное свойство, но могу проэкстраполировать прямую дальше и сказать, куда идут. Хотя вообще-то и так ясно.

Судя по осмысленности движения огромных армий, Мунтвиг тоже пользуется достаточно изощренными методами разведки. Если не сам порхает под облаками и наблюдает за перемещениями войск, то каким-то образом получает достаточно точную и своевременную информацию.

Ладно, еще потягаемся. Мы только начали.

На обратном пути, снизившись, рассмотрел даже конников Норберта в дозоре. Сам он, пока наша армия отдыхает и приводит себя в порядок, неустанно объезжает окрестности, а конные разъезды посылает далеко вперед, особенно на север и запад.

Утром в шатер начали собираться военачальники. Макс доложил первым:

– Все отдохнули, одежду и обувь починили. Всем роздан провиант на неделю марша. Мы готовы!

Клемент подтвердил громыхающе:

– Мы тоже. Отдохнули и люди, и кони.

Принц Сандорин, у которого не войско, а небольшой отряд, о котором можно и не упоминать, сказал гордо:

– Мои готовы и рвутся в бой!

– Спасибо, ваше высочество, – поблагодарил я. – Уверен, вы все готовы, не так ли?

– Я готов, – прорычал Сулливан.

– Вполне, – сказал Палант.

– Сэра Альбрехта и Норберта не спрашиваю, – сказал я, – они и сейчас, как божьи пчелки… Итак, поднимайте армию. Через неделю, а то и раньше, пересечем границу между Бриттией и Ирамом. Мы оставили о себе хорошее мнение в Бриттии, в Ираме тоже должны вести себя, как освободители, а не завоеватели. Возможно, там тоже к нам присоединятся ирамские лорды, что горят жаждой мщения и желанием освободить поруганное королевство от иноземных захватчиков.