Текст книги "Алмазы"
Автор книги: Гаспаре Дори
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Гаспаре Дори
Алмазы. Драма в двух действиях
Перевод с итальянского и вступление Валерия Николаева
Вступление
По основной своей профессии итальянец Гаспаре Дори юрист и работает в крупной международной юридической компании со штаб-квартирой в Париже.
С юных лет Гаспаре увлекался театром и в 1996 году в девятнадцатилетнем возрасте на спор с друзьями написал пьесу «Дон Жуан Тенорио», которая неожиданно для него получила специальную премию авторитетного жюри, возглавляемого знаменитым драматургом Альдо Николаи. Престижными драматургическими премиями были отмечены и следующие две пьесы «Рецепт» (1999) и первая из переведенных на русский язык «Долгий путь слонов» (2001). В 2002 году по опросу сайта drama.it она была признана не только лучшей пьесой текущего года, но и одной из двенадцати лучших пьес современной итальянской драматургии последних лет. В настоящее время пьеса входит в перечень текстов, обязательных для изучения на курсах современной драматургии в Италии и Франции. Различные премии ООН, Италии и зарубежных стран получили позже и пьесы «Ангел стучит в мою дверь», «Хурия», «Лили» и другие. Все они идут на сценах многих стран мира.
Первым опытом встречи с российским зрителем можно считать сценические импровизации двух его пьес: «Долгий путь слонов» и «Алмазы» на сцене пензенского коллектива «Театр на обочине». В обсуждении спектакля зрителями и актерами театра с помощью Интернета принял участие и автор. Вот что он сказал, завершая встречу:
– Мой идеальный зритель приходит в театр не развлекаться, а работать. Как любой автор, я хотел бы, чтобы мои пьесы были поняты. Но для этого требуется определенное усилие. Я хочу, чтобы мой зритель был терпеливей и дотошней. Российский зритель пытается скорее понять душой, нежели умом. Он не склонен к рассудочному анализу и препарированию частностей, но он способен воспринимать пьесу в целом и ее эмоциональную глубину. Думаю, будущее моей драматургии – в русском современном театре.
Алмазы
Действующие лица
Лалло – молодой человек
Паппо – тоже молодой человек
Эмма – женщина лет 35
Анна – уборщица
Любовник Эммы – не поворачивается к публике лицом и не произносит ни слова
Продавец Зонтов
Начальник
Доброволец
Действие первое
Сцена перваяНочь. Большой пустой зал какой-то фабрики. Лалло и Паппо в униформе, больше смахивающей на тюремную робу. За стеной фон из повторяющихся шумов: текущая вода, удары молота, звуки работающих механизмов. Лалло лежит на полу. Паппо стоит рядом, прижав ногой голову Лалло к полу.
Лалло. Все. Теперь моя очередь. (Молчание.) Я сказал, теперь моя очередь.
Паппо. С чего ты взял?
Лалло. Уже пятнадцать минут третьего. Твои полчаса прошли. Они сказали, у каждого по полчаса. (Молчание.) Послушай, я хочу спросить у тебя одну вещь.
Паппо. Только без банальностей. Мир и без того уже полон бессмыслицы.
Лалло. Для чего нужно все это, чем мы сейчас занимаемся?
Паппо. У меня другой вопрос: для чего ты нужен на этом свете, а?
Лалло. Нет, правда. Тебе они не сказали для чего?
Паппо. Послушай, доставь мне удовольствие, изучи Устав перед нашим следующим тренингом.
Лалло. А где мне взять столько времени, чтобы еще и Устав изучать?
Паппо. У тебя никогда нет времени. (Пауза.) Подожди, я сменю ногу, а то эта затекла.
Лалло. Ладно, только не дави так сильно. Ты делаешь мне больно.
Паппо. Я делаю тебе больно? Черт, ты опять ничего не понял! Как я могу тренировать лидерские качества, если ты не испытываешь боли? Если я не чувствую тебя поверженным. Если не вижу, как твое тело корчится у моих ног… под моими ногами… Больно? Кричи! (Сильнее давит ногой.) Так больнее? Кричи!
Лалло. А-а-а! А-а-а-а! (Хрипит.) Ты же мне…
Паппо. Громче! Показывай мне, что ты унижен и сломлен мною, что уважаешь и боишься своего лидера!
Лалло. Мой лидер велик и свят! Он вправе делать со мной все, что ему хочется. Я буду удовлетворять все его желания, я буду его уважать и делать ему приятное, я буду говорить, что он прав, даже когда я в этом не убежден, я буду падать ниц в его присутствии, я буду стараться подавлять свою личность, чтобы он острее чувствовал свое превосходство!.. Ну как? Пойдет?..
Паппо. Невероятно! Даже такие бесхребетные, как ты, кое на что способны…
Лалло. Теперь моя очередь. Твои полчаса давно закончились.
Паппо. А жаль. Все шло так хорошо.
Лалло. Когда у нас экзамен?
Паппо. Через десять дней. Ровно через десять дней. Надо как следует подготовиться. Мы должны быть готовы.
Лалло. Ты боишься?
Паппо не отвечает.
Ты их боишься?
Паппо (после паузи). Нет. (Вновь сильно надавливает ногой.) И прекрати задавать идиотские вопросы!
Лалло. А-а-а! Больно!
Паппо. Не ври!
Свет гаснет.
Сцена втораяМеждународный аэропорт. Зал посадки. Эмма, ухоженная, модно одетая женщина, макияж без излишеств. Багаж: дорожная косметичка и сумка на колесиках. Звонит ее мобильный.
Эмма. Да, да, говори… Нет, посадка через десять минут. Я потратила целый час на все эти контроли, пока добралась до гейта… Да?.. А ты что ему сказал?.. Нет, я сама свяжусь с ним… Если опять позвонит, скажи ему, что мы с тобой говорили и что пусть не рассчитывает, я не согласна. Он должен оплатить счет полностью!.. Хорошо, как только приземлюсь, сразу позвоню. Пока. (Отключается. Смотрит на часы. Новый звонок.) Да… А, это вы? Добрый вечер… Нет-нет, не беспокоите, у меня еще пять минут до посадки… Да, вернусь вечером… Разумеется, все в порядке. Мы уже подготовили все для рассылки, нашли хорошую типографию, предупредили журналистов. Жду только отмашки… Не волнуйтесь, все будет, как всегда, на высоте… Спасибо, вы очень любезны… Что вы говорите?.. Завтра вечером? Нет, сожалею, но у меня вечер занят… В субботу? Тоже нет, у меня встреча с друзьями… Нет-нет, я понимаю, что вы хотите увидеться со мной, чтобы поговорить о дальнейшей работе. Знаете что? Позвоните мне в начале следующей недели, и мы договоримся… До свиданья… Спасибо, и вам хороших выходных. И вашей жене тоже. (Отключается. Смотрит на часы. Новый звонок.) Да… Уже иду на посадку. А что такое?.. О’кей, поняла. Но это ведь подождет до завтрашнего утра?.. Поговорим об этом завтра, ладно?.. Спасибо. Чао, чао. (Отключается. Новый звонок.) Я же тебе сказала… А, это ты… Я в аэропорту… Туда и мигом обратно… Разумеется, сразу к тебе! Мне и самой уже невмоготу. Достала эта работа, достали постоянные звонки этих долбаных клиентов! Если бы ты знал, как мне хочется в твои объятья… Мой отец? Ему, бедному, все хуже… Нет, почему наплевать? Но если все время думать, что… Извини, я уже вхожу в самолет. До скорого. Жди меня. Я тебя люблю. (Отключается.)
Голос диктора, читающего по телевизору последние новости, которые Эмма, кажется, не слышит, погруженная в свои мысли: «На рассвете новое нападение… трое… вместе со всем скотом… полиция… войска… требование… президент… пресса…»
Свет гаснет.
Сцена третьяПродолжение первой сцены. Ночь. Лалло и Паппо делают упражнение «танец с яблоком»: ходят, удерживая лбами яблоко и стараясь его не уронить. Кажется, что они двигаются в ритме фоновых шумов.
Паппо. Ты что, не мог купить не такое спелое? Этого нам не надолго хватит… И все-таки, как ни крути, вина отцов падает на детей.
Лалло. Каких детей?
Паппо. Ну, что я говорил? Абсолютная несобранность! Ты не прошел тест на интерфункциональность. Ты не должен реагировать ни на какие раздражители вне основной задачи! Ты должен концентрироваться только на мне. Представь себе, что я твой коллега, завидующий твоим успехам… это, конечно, маловероятно… или неплатежеспособный клиент, или ненадежный поставщик… Ты должен копировать каждое мое движение, шаг за шагом.
Лалло. Но я так и делаю…
Паппо. Оп-па! Попался! Ошибка! Требуется не только максимальная концентрация на порученном тебе задании, но и одновременно полный контроль за тем, что происходит вокруг тебя. Если ты смотришь только на меня или на яблоко, тебе запросто могут воткнуть нож в спину или подставить подножку, а ты этого не заметишь…
Лалло. Когда я был мальчишкой, мы играли в похожую игру с девчонками. Надо было вместе съесть яблоко…
Паппо. Мне жаль, но ты только что не прошел тест на ментальную гибкость. Ты демонстрируешь хроническую неспособность правильно реагировать на изменения внутренних и внешних обстоятельств и мгновенно приспособляться к новым реалиям. Мои соболезнования.
Лалло. А что я должен был делать?
Паппо. Вот! Твой главный недостаток в том, что ты не способен действовать самостоятельно, если нет подробных инструкций и указаний.
Лалло. Что-то мне нехорошо.
Паппо. Я это вижу. Тебе не хватает реактивности, ты не умеешь сохранять стрессоустойчивость в трудных ситуациях.
Лалло. Смотри! Сюда кто-то идет!
Паппо. Где? (Резко поворачивает голову. Яблоко падает.)
Лалло (поднимает яблоко и надкусывает его). Шутка! Я тебя обманул!
Паппо. Смотри, дошутишься… (Замахивается, будто собирается дать Лалло пощечину.) Жуй, жуй, мне плевать. Придет день, и я буду смеяться над тобой! Как ты будешь выкручиваться на экзамене? Меня рядом не будет, чтобы поправлять тебя, подсказывать и давать советы. Там, перед ними, ты окажешься один. И на твоей физиономии будет написан ужас! А они будут ржать над тобой, как над дураком. Знаешь, в городе есть один мост. Ты вряд ли его когда-нибудь видел, ты ведь из своего района не вылезаешь. А мне его описали. Старинный черный железный мост. Одно время туда ходили влюбленные. А после того как там нашли висельника, который болтался на веревке, как маятник, туда никто не ходит. Даже чайки над ним больше не летают. Только вороны и иногда черные грифы. Как-то туда забрел один тип. Ненадолго. Разбежался и… плюф! А знаешь, где работал этот тип?
Лалло не отвечает.
В цехе «Б». Он работал в цехе «Б». А что говорят в связи с этим, знаешь?
Лалло по-прежнему не отвечает.
Что цель экзамена не в том, чтобы отобрать лучших… Что с тобой? Дар речи потерял?.. Так вот, на экзамене они выявляют самых тупых, недееспособных, сачков, слабаков, тех, кто не может работать даже тринадцать часов в день, бездарей, калек, невежд, тех, кто не проходят тесты на реакцию, надежность, коммуникативность, тех, кому не по силам производственный план. И, выявив всю эту массу ничтожеств, весь этот мусор сгоняют в цех «Б».
Лалло. Давай вернемся к тренингу.
Свет гаснет.
Сцена четвертаяГостиная в доме Эммы.
Эмма стоя разговаривает с Любовником, сидящим спиной к публике.
Эмма. Я хочу уехать. Возьми меня с собой. Давай поедем куда-нибудь на следующие выходные… Не делай такое лицо, ты меня пугаешь… Ну прекрати дуться, я же попросила у тебя прощения, разве нет? И потом, хотела бы я видеть тебя на моем месте… зачем мужик носит в кармане презервативы, если не для… Ладно-ладно, я не начинаю. Я прекрасно знаю, что ты уже несколько месяцев не спишь со своей женой… да даже если бы и спал, стала бы я ревновать тебя к этой гадине… еще не хватало… Ну возьми меня с собой, я же простила тебя… То есть я же попросила у тебя прощения… Ты ведь простил меня? Мы могли бы поехать туда, где были в прошлый раз… год назад, помнишь? Мы завтракали на террасе над самым морем… Почему ты так на меня смотришь? Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня так! И мне невыносимо твое молчание! Говори же!.. Скажи хоть слово!.. Ты правда собираешься провести следующие выходные со своей семьей?.. Всё! Хватит! Меня это уже достало! Знаешь, что мы сделаем? У меня где-то есть крысиный яд. Завтра за обедом ты положишь отраву ей в суп. Пара ложек и… бац! Твоя стерва упадет башкой прямо в тарелку. Потом появлюсь я, и мы разделаем ее на мелкие кусочки… я принесу с собой садовые ножницы. Пришло время этой ядовитой гадине убраться безвозвратно!
Любовник вскакивает.
Да шучу я, шучу, не уходи… (Нежно усаживает его обратно.) Ты же знаешь, что я никогда не сделала бы ничего подобного. А вот если бы ты… совсем немного отравы… и надо-то всего ничего, самую малость…
Голос диктора, как во второй сцене. Эмма не слушает и это сообщение, как и все, что последует дальше: «И вновь… ответ… армия… десять убитых… раненых… ООН… соболезнование в связи с покушением… осужденный… насилие…»
Эмма. Ну давай поедем вместе. Ты мне нужен, понимаешь? Я хочу чувствовать твои руки, хочу, чтобы ты заставил меня дрожать от страсти. Хочу пользоваться тобой! Да, я хочу заняться с тобой любовью! Здесь! Прямо сейчас! И плевать мне на этого старого идиота, тем более что он ни черта не слышит, он не может даже ходить… да пусть бы слышал, может, в нем проснется хоть что-то… ну, давай, трахни меня, трахни… Что с тобой? Объявил мне войну? Все мои «прости» напрасны? Твоя жена крадет тебя на выходные, мой отец так действует тебе на нервы, что ты его терпеть не можешь… А-а-а, может, в этом все дело? Ладно, я поняла… прекрати смотреть на меня так!.. Я избавлюсь от своего старика, ты этого хочешь?.. Это мой дом, и я могу кричать все, что желаю! Например, что ты забыл о нашей годовщине!
Любовник протягивает ей пакет.
Что это?.. Очередная отмазка? (Открывает пакет. Достает коробочку. Открывает, достает кольцо.) Но это же… это же бриллиант!.. Какая прелесть, настоящий бриллиант! Дорогой, ох, дорогой… прости меня, я плохо о тебе подумала… бриллиант… трахни меня, прями сейчас, ну, трахни, пожалуйста…
Голос диктора в телевизоре: «Мы не дадим себя поставить на колени!., правительство… территории… территории… территории…»
Свет гаснет.
Сцена пятаяКабинет, полный воинских реликвий, заштопанных штандартов, оружия. Двое увлечены беседой. Один из двоих, назовем его Начальник, в военной форме, с тоскливой физиономией сидит за старым письменным столом, уставленным всякой всячиной. Второй, совсем парнишка, назовем его Доброволец, сидит на стуле перед Начальником, он явно раздражен.
Доброволец. Я хочу отправиться туда. Немедленно.
Начальник. Я тебе уже сказал, это невозможно. Ты всего лишь третий в списке. (Берет со стола лист бумаги. Это список добровольцев. Пробегает его глазами.) Нет, даже четвертый. И те, что записались раньше, горят желанием отправиться туда не меньше тебя.
Доброволец. Да поймите же, я должен отомстить этим мерзавцам! Я должен уничтожить их! Размазать по стенке!.. (Вскакивает, смахивая со стола на пол несколько предметов.)
Начальник. Эй! Эй! Успокойся, парень! Успокойся!
Доброволец. …размозжить им головы!.. Сожрать их с потрохами!..
Начальник (вскакивает, отвешивает ему оплеуху). Успокойся, кому сказал! Ишь, красавец! Успокоишься – тогда поговорим. Сядь! И ничего здесь больше не трогай, понятно?
Доброволец с недовольным лицом садится.
Начальник. Чего ты тут права качаешь? Они что, убили твою мать?
Доброволец. Нет, но…
Начальник. Вот видишь? А вот у этого… (опять берет список, показывает его Добровольцу) …у него они зверски убили мать, когда она возвращалась из магазина домой. Поэтому он в списке второй.
Доброволец. А у меня они зарезали брата, моего горячо любимого братишку. И потом это неправда, что у него убили мать, ее убили у этого. (Тычет пальцем в список.)
Начальник. Ну-ка… да, ты прав… ты прав… Смотри-ка, а он только шестой, хотя должен быть в самом начале… Кто составлял этот список? Банда дармоедов! Ладно, сегодня я добрый, оставим список как есть. Ты в нем четвертый, так что иди спокойно домой и жди, когда тебя вызовут. Вызовем, вызовем, не беспокойся.
Доброволец. Я четвертый, потому что моего брата убили раньше… но я не могу больше ждать, я хочу видеть их мертвыми, эти куски дерьма!.. (Хватает что-то со стола Начальника.)
Начальник. Уймись, парень! Положи дырокол на место!
Доброволец подчиняется.
Вот так-то лучше…
Доброволец. Вы так говорите, потому что не видели, что они сделали с моим братом… он был весь…
Начальник. Все-все-все, не надо подробностей…
Доброволец. Если я не могу поехать прямо сейчас, я убью себя раньше, чем…
Начальник. Нет, не тот случай…
Доброволец. Тот самый! Я убью себя во имя Того Чье Имя Запрещено Упоминать.
Начальник. Да будет оно славно в веках! Послушай, ну, правда, у меня нет возможности отправить тебя раньше.
Доброволец. Я убью себя прямо здесь! (Распахивает пиджак, демонстрируя Начальнику пояс с взрывчаткой.)
Начальник. Стоп, парень! Кто дал тебе эту штуку?
Доброволец. Ваши друзья, там снаружи.
Начальник. Черт! Кругом одни мерзавцы!..
Доброволец. Я взорву себя во славу Того Чье Имя Запрещено Упоминать.
Начальник (внезапно спокойно). А если запрещено, что же ты постоянно его упоминаешь? И потом, зачем тебе себя взрывать? Хочешь облегчить жизнь этим ублюдкам? А кто им отомстит за твоего брата? Я, что ли? Послушай, сядь и успокойся. И не делай резких движений.
Сейчас я подумаю, что можно для тебя сделать. Ничего не обещаю, но, может быть, смогу тебе помочь. Главное, сиди спокойно. Ты принес заявление?
Доброволец. Принес.
Начальник. Очень хорошо. Дай его сюда. Только без резких движений!
Доброволец протягивает ему лист бумаги. Начальник углубляется в чтение.
Доброволец. Если не хотите, чтобы я взорвался здесь, я могу пойти на рынок и… ба-бах!
Начальник. Нет-нет, сиди здесь. И главное, не дергайся.
Начальник снимает трубку и куда-то звонит. Телефонный разговор нам не слышен. Доброволец достает из кармана складной нож, играет им.
Начальник. Твой брат был из наших, верно?
Доброволец. Да, он очень хотел поехать, но не успел пройти подготовку.
Начальник. В твоей семье есть еще кто-нибудь, кто хотел бы туда отправиться?
Доброволец. Не знаю… нет… но при чем тут это? Это я хочу перерезать глотки им всем, этим говнюкам!.. Я сейчас взорву себя к чертовой матери!
Начальник. Ну ты даешь! Ты когда-нибудь успокоишься или нет? Сделай это хотя бы во имя Того…
Доброволец.... Чье Имя Запрещено Упоминать.
Начальник. Да будет оно славно в веках! Послушай, что я тебе предложу. Нам нужны добровольцы. Ты хочешь поехать. Найди еще пару ребят, и тогда поедешь первым.
Доброволец. Обещаете?
Начальник. Клянусь могилой твоего брата. А сейчас медленно сними с себя эту хреновину и беги на поиски других добровольцев. Потом приходи сюда с ними. Мы дадим тебе ответственное задание.
Доброволец. Во имя Того…
Начальник. Ладно-ладно, достаточно. Я сказал, сними этот пояс.
Доброволец начинает освобождаться от тяжелого груза.
Вот так… отлично. Отсоедини красный проводок… только осторожно… Хорошо. А теперь можешь идти.
Доброволец. Спасибо, спасибо вам…
Начальник. Да-да, хорошо! Ступай… теперь у тебя есть шанс поубивать их всех, этих ублюдков. Всех, понял? ба-бах!
Доброволец идет к двери, у него из кармана выпадает пластиковый пакет с белым порошком.
Эй, ты!
Доброволец (оборачивается). Чего?
Начальник. У тебя что-то упало?
Доброволец. Ах, это. Это взрывчатка!
Начальник. Взрывчатка? Положи ее на стол!
Доброволец подчиняется.
А теперь иди отсюда!
Доброволец. Иду. Вы представить себе не можете, как я рад, что…
Начальник. Вон отсюда!!!
Доброволец уходит. Начальник вытирает пот со лба. Снимет трубку, набирает номер.
Ко мне! Немедленно! (Открывает ящик стола, достает коробку с сигарами, закуривает и откидывается на спинку кресла) Вот гаденыш!
Свет гаснет.
Сцена шестаяТа же фабрика, что и в первой сцене. Ночь.
Лалло. Дом.
Паппо. Нет.
Лалло. Ящик.
Паппо. Нет.
Лалло. Улица.
Паппо. Нет.
Лалло. Нож.
Паппо. Нет.
Лалло. Два ножа.
Паппо. Нет.
Лалло. Луна.
Паппо. Нет. Все, время вышло.
Лалло. Так что это было?
Паппо. Клапан номер девять шестнадцатиклапанного двигателя внутреннего сгорания.
Лалло. Ты издеваешься.
Паппо. Это твой вывод. Абсолютно неверный.
Лалло. По-твоему, служащие должны уметь читать чужие мысли?
Паппо. Разумеется. Иначе как им узнать, что хотят их начальники?
Лалло. Ладно, теперь моя очередь. Посмотрим, как у тебя это получится. Давай, читай мою мысль! Читай!
Паппо. У нас нет времени.
Лалло. Ты уверен, что я об этом думал?
Паппо. Это не твоя мысль, это я сказал.
Лалло. Но до этого…
Паппо. До этого – это до этого. А сейчас – это сейчас. И сейчас мы должны выяснить твои продуктивные возможности.
Лалло. Слушай, у меня от всего этого уже крыша едет.
Паппо. Тест на продуктивность – первый. Не пройдешь его, на остальные можешь не рассчитывать. Ты мне доверяешь?
Лалло. Я – тебе? Да…
Паппо. Плохо. Очень плохо. Доверчивые никому не нужны. Доверие – прямой путь к потере бдительности. Боюсь, тебе ничего не светит. Ладно, этой проблемой мы займемся позже, а пока тренинг на продуктивность. (Достает из кармана флакон с мыльной водой.) Держи. Постарайся выдуть не меньше сорока пузырей в минуту.
Лалло начинает выдувать пузыри, спешит, у него плохо выходит, дыхание сбивается.
Паппо. Двадцать… двадцать пять… ты слабак, мой дорогой, так не пойдет…
Лалло (задыхаясь). Послушай… а если я не пройду… тест на продуктивность…
Паппо. Так…
Лалло. В смысле, если… они мне скажут… в общем… что я не могу больше… ты думаешь, что…
Паппо. Ты хочешь сказать…
Лалло. Да… я хочу сказать, что…
Паппо. …что тебя отправят в цех «Б»? На следующий же день. Нет, точнее, в тот же день. Через минуту ты уже будешь в цехе «Б».
Лалло. Кстати… а что они там производят… в этом цехе «Б»?
Паппо. Ты очень хочешь знать, что производит цех «Б»?
Свет гаснет.
