Текст книги "Аборсен"

Автор книги: Гарт Никс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать восьмая. СЕМЕРО

– Сэмет! Что ты делаешь?! – воскликнула Эллимер. Она попыталась обнять брата, но тот стряхнул ее руку.

– Нет времени объяснять, – ответил он, протянув к Эллимер Нейму. – Мне нужна твоя кровь, потом помоги тете Лираэль.

Эллимер тут же исполнила его приказ. Раньше Сэм всегда удивлялся, когда сестра подчинялась ему. Но Эллимер была умницей, а красный столб огня явно предвещал нечто ужасное.

– Мам! Пап! Я… Я так рад, что вы живы! – крикнул Сэм, когда Эллимер отбежала, а Сабриэль и Тачстоун подошли к нему.

– Мы тоже счастливы, – ответил Тачстоуи, но, не тратя времени, протянул Сэму руку. Тут же подставила руку и Сабриэль, другой рукой поглаживая сына по голове.

– У меня, оказывается, есть сестра, как сообщили Клэйр, наследная Аборсен, – сказала Сабриэль, вытирая порезанную ладонь о сталь меча.

Знаки на нем засияли, словно почувствовав родство этой крови с Хартией. – А у тебя теперь другой путь, но он не менее важен. Надеюсь, ты помогал своей тете?

– Да, конечно, – ответил Сэм, стараясь в то же время удержать в мыслях все заклинания на ковку. У него не было времени на разговоры. – Как раз сейчас ей нужна моя помощь. Три алмаза защиты!

Сабриэль и Тачстоун отошли прежде, чем Сэм закончил говорить. Перед ним, протягивая руки, стояли две Клэйр. Без слов Сэм осторожно надрезал их ладони, и их кровь тоже окрасила металл. Сэм уже не смотрел, как они это сделали, потому что погрузился в Хартию, выискивая там знаки, которые были мало ему известны. Тысячи и тысячи знаков Хартии наполняли его сознание, они возникали и пропадали, приказывая взять их для заклинания, которое соединится с Неймой и голосами семи трубок, чтобы воссоздать оружие, которое будет так же смертельно опасно для своего хозяина, как и для его врага.

У Лираэль тоже не было времени на приветствие, она просто отдала указания Эллимер, Сабриэль и Тачстоуну, когда те подошли. Они отправились по ее просьбе создавать первые три знака алмаза защиты – все, кроме последнего, чтобы собраться внутри, пока алмаз еще не будет завершен. На какой-то момент Лираэль заколебалась. Отдавая указания, она вдруг испугалась, что ей могут возразить. Подумать только – кто она такая, чтобы указывать Королю и Аборсен? Но никто не возражал, все быстро принялись за дело, каждый взял себе по знаку.

Майор Грин не спрашивал у Лираэль, что ему делать, и девушку это обрадовало, Все оставшиеся под его командованием солдаты беспорядочной толпой бежали по долине. Те, у кого еще оставались силы, тащили на себе раненых. А майор их только поторапливал. Солдаты кричали южанам, чтобы те легли, прижались к земле и не смотрели на огненный столб, Лираэль надеялась, что южане прислушаются к этому совету. Хотя крутящийся столб огня и пугал, но он обладал огромной силой притяжения.

Сэм остановился между сестрами Клэйр, Сэйнар и Райил, которые приветливо улыбнулись Лираэль, когда привели Сэма к центру зарождающегося алмаза. Лираэль улыбнулась им в ответ и на мгновение перенеслась в тот день, когда она покинула Ледник. «Ты должна помнить, что, видишь ты или нет, ты ЯВЛЯЕШЬСЯ дочерью Клэйр».

Лираэль закончила очертания алмаза главным знаком и вступила в следующий незавершенный алмаз. Тачстоун дал северному знаку слететь с кончика своего меча, чтобы закрыть за Лираэль второй алмаз. Он ободряюще кивнул, когда она вступила внутрь третьего, последнего алмаза, и девушка отметила, как сильно сын похож на отца.

Сабриэль сама закрыла внутренний алмаз. За несколько минут они все вместе возвели магическую защиту тройной силы. Лираэль надеялась, что этого достаточно, и они должны выжить, выстоять. Внезапно чего-то испугавшись, она пересчитала всех, чтобы убедиться, что их действительно – семеро. Она сама, Сэмет, Сабриэль, Тачстоун, Эллимер, две сестры Клэйр, Их было Семеро, хотя Лираэль не была полностью уверена, что это именно те самые Семеро.

Грани алмазов засияли золотом, хотя они были бледнее багрового света огненного столба. Лираэль знала, что этот огромный столб первое и самое слабое выражение мощи Разрушителя. Все худшее впереди, и оно скоро проявится.

Сэм опустился на колени перед мечом и трубками и стал творить свои заклинания. Лираэль убедилась, что Собака и Моггет в безопасности внутри алмаза, и обрадовалась, что тело Ника тоже перенесли сюда. В самой середине алмаза остался большой куст чертополоха, что свидетельствовало о том, как она спешила. Ей некогда было задумываться, где именно возводить алмаз защиты.

Все внутри алмаза окаменели в напряженном спокойствии, ожидая неумолимо надвигающегося бедствия, И тогда Сабриэль обняла и поцеловала Лираэль.

– Так вот кто моя сестра, о которой я никогда раньше не слышала, – сказала Сабриэль. – Хотелось бы мне встретиться с тобой раньше и при более благоприятных обстоятельствах. Боюсь, что мои усталые мозги не справятся со всем, что нам надо бы рассказать друг другу. Чтобы добраться сюда, мы плыли на корабле, ехали в машине, летели на аэроплане и на Бумажном Крыле, почти не отдыхая, а Клэйр совершенно неожиданно увидели все, что происходит. Они сказали, что мы столкнулись с Великим духом Начала и что ты не только моя наследница, но что ты можешь видеть прошлое, как другие Клэйр видят будущее. Расскажи, что мы должны делать?

– Как я рада, что вы здесь! – ответила Лираэль. Так хотелось поговорить обо всем в короткую минуту затишья, но сейчас не время. Все зависит от нее. Все.

Лираэль глубоко вздохнула и продолжала:

– Разрушитель готовится ко второму проявлению, которое, я надеюсь… Я надеюсь, что от него нас спасет алмаз. Затем он на какое-то время уменьшится, и тогда мы должны будем спуститься к нему, стараясь уберечься от огня, оставшегося после его второго проявления. Заклинания, что свяжут его, очень просты, сейчас я их произнесу. Но сначала каждый должен взять у меня или у Аборсен по колокольчику.

– Называй меня Сабриэль, – перебила ее старшая Аборсен. – Имеет ли значение, чей колокольчик?

– Это должен быть тот единственный колокольчик, который созвучен природе каждого из нас. Ведь в каждом течет кровь первых Семерых, они живут и в нас, и в колокольчиках, – слегка запнувшись, ответила Лираэль.

Ей было неловко давать указания старшим. Она робела перед Сабриэль, так трудно было осознать, что эта легендарная личность – родная сестра. Но Лираэль точно знала, что следует делать. Она видела в темном зеркале, как был когда-то пленен Разрушитель и как это можно сделать теперь. И она ясно видела родство колокольчиков с людьми.

Хотя было что-то странное в сестрах Клэйр. Лираэль посмотрела на них, и у нее чуть не остановилось сердце. Их души – души близнецов, были так переплетены, что на них двоих приходился только один колокольчик. Значит, Семерых не было, а было только Шестеро…

Она застыла в ужасе в то время, как все подходили и брали у Сабриэль колокольчики.

– Думаю, что Саранет будет моим, – сказала Сабриэль и оставила колокольчик в перевязи.

– Мой – Ранна, – сказал Тачстоун. – Усыпляющий очень мне подходит.

– Я возьму колокольчик у тети, если можно, – сказала Эллимер, – думаю, Дайрим.

Лираэль механически протянула колокольчик племяннице. Эллимер была очень похожа на Сабриэль, в ней чувствовалась та же внутренняя сила. Но улыбка у нее была отцовская, что, несмотря на свое волнение, отметила Лираэль.

– Мы вместе будем держать Мозраэль, – хором сказали Клэйр.

Лираэль прикрыла глаза. Может, она ошиблась, подумалось ей. Нет, она хорошо чувствовала, кому какой колокольчик должен достаться. Открыв глаза, она стала отвязывать трясущимися руками тесемки перевязи.

– Сэм возьмет Билгейр, а я… я возьму сразу два оставшихся, Астарель и Кибет, вот и получается семь.

Она изо всех сил старалась говорить уверенно, но голос ее подрагивал. Она не могла звонить в два колокольчика. Ведь должно было быть не только семь колокольчиков, но и Семеро звонящих!

– Уффф, – вздохнула Собака и как-то странно переступила с ноги на ногу. – Не трогай Кибет. Его возьму я.

Рука Лираэль, нащупав Астарель, непроизвольно сжала его, чтобы он случайно не звякнул, иначе все, услышавшие его, отправились бы в Смерть.

– Ты – одна из тех Семерых? Почему же никогда не говорила об этом?! – воскликнула Лираэль. Она всегда это подозревала, но сейчас внутренне воспротивилась этой новости, ведь Собака была ее лучшим другом. Трудно представить себе, что с Кибетом можно дружить…

– Я обманывала, – весело ответила Собака. – Именно поэтому меня зовут Невоспитанной Собакой. Я всего лишь то, что осталось от Кибета, если можно так выразиться. Не вполне Кибет, конечно…

Но я выступлю против Разрушителя. Против Оранниса. Как один из вас, Семерых.

Когда Собака произнесла имя Разрушителя, столб огня взвился в самое небо, пронзая остатки грозовых туч. Он вытянулся вверх на целую милю и занял собой всю западную часть неба. Его багровый свет победил свет солнца.

Лираэль хотела что-то сказать, но голос ее не слушался, а на глаза навернулись слезы. Она не знала, от чего плачет, от облегчения или от печали. Что бы ни произошло, у них с Собакой уже не будет прежних отношений.

Ничего не говоря, она почесала Собаку за ушами. Дважды провела пальцами по ее мягкой шерсти. И тут же стала объяснять, каким должно быть заклинание на подчинение, показывая знаки и слова, которые следует употребить.

– Сэм изготовит меч, которым я поражу Разрушителя, когда он будет связан, – так закончила Лираэль. Во всяком случае, она надеялась, что меч будет сделан. И, будто стараясь придать себе уверенности, Лираэль добавила: – Он действительно унаследовал энергию Строителей Стены.

Она глянула на Сэма, склонившегося над Неймой. Его руки совершали сложные движения, с его губ слетали названия знаков Хартии, он тут же связывал их в сложную сеть сияющих символов, которые, вибрируя в воздухе, опускались на обнаженное лезвие меча.

– Сколько еще понадобится времени? – спросила Эллимер.

– Не знаю, – прошептала Лираэль. Потом повторила еще тише: – Не знаю…

Все застыли в напряженном ожидании. Секунды складывались в минуты, а Сэм все призывал знаки Хартии, и Ораннис громыхал за хребтом. Они оба создавали совсем разные заклинания. Лираэль то оглядывала долину, где, похоже, майор Грин уговорил-таки всех южан лечь на землю, то наблюдала за Сэмом, то смотрела на огненный столб, и все вызывало в ней волнение и страх.

Южане все-таки были слишком близко, Сэм никак не мог закончить свою работу. Разрушитель все вытягивался ввысь, и Лираэль понимала, что каждую минуту он может проявить себя во второй раз, и это будет то проявление, за которое его и называли – Разрушитель.

Когда Сэм наконец поднялся с колен, все вздрогнули. Он уверенно произнес семь главных знаков, один за другим. Река золотисто-серебристого пламени пролилась из его вытянутых пальцев на окровавленный меч Лираэль и на трубки, которые Сэм разложил по всей длине лезвия.

И тут же Разрушитель вспыхнул еще ярче, а земля задрожала у них под ногами.

– Не смотрите на него, закройте глаза! – крикнула Лираэль. Она прикрыла глаза рукой и, согнувшись, повернулась к долине. Сияющий серебряный шар – соединенные полушария – поднялся над столбом огня к небу. Шар сверкал все ярче, пока не затмил своим блеском солнце. Он несколько секунд висел в воздухе, будто разглядывая землю, потом ринулся вниз и пропал из виду.

Долгих девять секунд Лираэль, не открывая глаз, ждала, уткнувшись лицом в рукав. Она знала, что должно случиться, но от этого было не легче.

На счет девять прогремел взрыв, и взрывная волна белой, горячей ярости поразила все в долине. Тотчас же исчезли мельница и железнодорожные пути, будто их здесь никогда и не было. Вода в заливе закипела, огромное облако горячего пара поднялось в небо. Скалы рассыпались в песок, деревья стали пеплом, птицы и рыбы просто исчезли. От удара тысяч молний все металлическое взлетало в воздух и падало оттуда дождем из капель расплавленного металла.

Взрыв срезал верхушку хребта, уничтожив землю, камни, металлические штыри Николаса. То, что оставалось, пылало и превращалось в пепел, который сдувал внезапно налетевший ветер.

Внешний алмаз защиты принял на себя шквал того, что осталось от уничтоженной взрывом земли. Магическая защита прогорела и исчезла.

Второй алмаз принял на себя первый порыв горячего ветра. Алмаз продержался лишь несколько секунд.

Третий, и последний, алмаз продержался больше минуты, отбросив осколки камней, расплавленный металл и прочие обломки. Затем и он рухнул. Горячий ветер ворвался внутрь и пронесся мимо Семерых, которые скорчились на земле, потрясенные всем случившимся.

Над ними вздымалось огромное облако пыли, пепла и горячего пара. И тень этого облака, подобного шляпке колоссальной поганки, распростерлась по всей земле.

Первой очнулась Лираэль. Открыв глаза, она увидела, как черным снегом падает пепел и маленький островок еще недавно защищенной алмазом земли остается единственным ярким пятнышком среди обесцвеченной пустоши, над которой воцарилась тьма.

Лираэль не испугалась. Все это она уже видела в прошлом. Сейчас ее голова была занята мыслями о том, что им следует делать. Что она должна сделать.

– Защищайтесь от жара! – крикнула девушка, когда все стали подниматься, в ужасе осматриваясь. Лираэль быстро призвала знаки защиты, которые, вылетая из ее сознания, струились по коже и одежде. Затем она посмотрела на оружие, она надеялась, что Сэму удалось его изготовить.

Сэм держал меч за лезвие, удивленно и немного растерянно глядя на то, что создал. Он предложил меч Лираэль, и она, не скрывая страха, взялась за рукоятку. Это уже был не Нейма, это был другой меч: длиннее, с более широким лезвием и без зеленого камня на рукояти. Знаки Хартии пробегали по металлу серебристо-красного оттенка, будто лезвие было смазано каким-то странным маслом. Меч для казни, подумала Лираэль. Но надпись на мече оставалась прежней. Или… нет? Лираэль не могла точно вспомнить. Теперь там было написано: «Помни Нейму».

– Что скажешь? – волнуясь, спросил Сэм. Он был в шоке. Посмотрел на долину, но не увидел там ни южан, ни майора Грина с солдатами. Все было засыпано пеплом, осколками и пылью, а свет был очень слабым. Не было слышно ни криков о помощи, ни стонов. Пугало то, что, наверное, произошло самое худшее. – Я сделал все, как ты говорила.

– Да, – хрипло ответила Лираэль. В горле у нее пересохло от волнения, Она держала в руках тяжелый меч, но гораздо тяжелее было у нее на сердце. Когда… если… они свяжут Оранниса, она должна будет разрубить его надвое, потому что никакие путы не удержат Разрушителя, если он сохранится целым. Этот меч должен разрубить Оранниса, но ценой жизни своего владельца…

Ценой ее жизни.

– У всех есть колокольчики? – быстро спросила Лираэль, чтобы как-то отвлечься. – Сабриэль, пожалуйста, дай Билгейр Сэму и напомни ему заклинание на связывание.

Она не стала дожидаться ответа и пошла через взорванный хребет вниз, сквозь огонь, прямо по пеплу и остывающему искореженному металлу. Вниз, к берегу высохшего залива, где Разрушитель отдыхал перед третьим проявлением, при котором с цепи сорвались бы еще более страшные силы.

За ней следовали остальные. Все держали в руках колокольчики и повторяли про себя заклинания на связывание, которым их научила Лираэль.

Чем дальше они шли, тем сильнее смрад Свободной магии забивал легкие, всех тошнило. Кислотные пары, казалось, разъедали их тела, пробираясь до самых костей, но Лираэль не замедлила шаг, и все остальные, борясь с раздирающей горло болью, не отставали.

Пар и туман отступили назад, а от облаков, закрывших все небо, стало темно, как ночью, так что Лираэль, не видя ничего перед собой, двигалась вперед, положившись исключительно на интуицию. Она выбирала путь, ориентируясь по ухудшению самочувствия, уверенная, что чем хуже, тем ближе к шару, к этой оболочке Разрушителя. Она понимала, что если они остановятся, чтобы выбрать дорогу более разумным способом, то скоро увидят новый столб огня, и это станет сигналом того, что они потерпели поражение.

И вот, совершенно неожиданно, Лираэль увидела шар жидкого пламени, который и был следующим проявлением Разрушителя. Шар повис прямо у нее над головой. В нем перемежались извивающиеся языки тьмы и щупальца пламени.

– Встаньте в круг под ним! – скомандовала Лираэль. Вздрогнув от боли, она взяла в левую руку Астарель, а в правую – меч. Она была готова к битве.

Ее товарищи – ее семья, прежняя и настоящая, – быстро встали в круг как раз под сферой огня и тьмы. И только тогда Лираэль сообразила, что с самого начала всех разрушений она не видела Моггета, хотя он и находился внутри алмаза защиты. И сейчас его не было видно, что несколько напугало Лираэль.

Встав в круг, все посмотрели на нее. Свободная магия разъедала горло. Глубоко вздохнув и закашлявшись, Лираэль не успела произнести заклинание, прежде чем сфера пошла в наступление. Языки красного пламени срывались с ее поверхности на кольцо Семерых, будто пытались прожечь их насквозь.

Но вот пламя угасло, и Ораннис заговорил.

Глаза двадцать девятая. ВЫБОР ЯРАЭЛЬ

Голос его был тихим, но пронзительным.

– Итак, Хедж потерпел поражение. Но и все живое тоже будет уничтожено. Да будет так в этом мире, где в океане пыли меня обнимает молчание вечного покоя!

Я вижу, появились Семеро, которые намерены снова упрятать меня под землю. Но могут ли эти Семеро, с их жиденькой кровью, с их жалкими силами, побороть Разрушителя, последнего из могущественнейших Девяти?

Ораннис смолк. Прошла минута ужасной, абсолютной тишины. Затем он произнес слова, поразившие всех. Будто он дал им пощечину.

– Думаю, что не могут.

Слова эти были произнесены с такой силой и уверенностью, что все окаменели, не произнеся больше ни звука. Лираэль начала создавать заклинание, но у нее внезапно пересохло горло. Все тело отяжелело, она не могла двинуть ни рукой, ни ногой. В отчаянии девушка боролась с силой, удерживающей ее, с болью в руке, с шоком от смерти Николаса и от разрушения всего мира…

Наконец она смогла пошевелить языком, губы ее чуть увлажнились… А Ораннис раздувался и плевал огнем в этих стоящих кругом глупцов, которые решили с ним воевать…

– Я – с Астарелем, мы против тебя, – прохрипела Лираэль, рисуя кончиком меча знаки Хартии. Знаки, сияя, повисли в воздухе, и от них отделялись небольшие завитки огня.

Этого оказалось достаточно, чтобы вышли из оцепенения и все остальные. Они тоже начали произносить заклинания на связывание. Сабриэль написала мечом знаки и уверенно сказала:

– Я – с Саранетом, мы против тебя. – Ее сильный голос внушал надежду ее товарищам.

– Я – с Билгейром, мы против тебя, – сказал Сэм. Он думал о Нике, и голос его был исполнен гнева. Он быстро изобразил знаки Хартии.

– Я – с Дайримом, мы против тебя, – горделиво, будто вызывая на дуэль, произнесла Эллимер. Знаки ее были видны очень отчетливо, как линии на мокром песке.

– Я поступлю так же, как тогда… – сказала Невоспитанная Собака. – Я – Кибет, и я против тебя.

В отличие от других, Собака не стала рисовать знаки Хартии, шерсть ее встала дыбом, и по ней побежали странные узоры. Один из этих символов подплыл к самому ее носу, она сдула его, и он повис в воздухе.

– Мы вместе с Мозраэлем, мы против тебя, – в унисон пропели сестры Клэйр, рисуя свои знаки двумя сцепленными руками.

– Я – Торриган, названный Тачстоуном, и я – с Ранной, мы против тебя, – заявил Тачстоун, и это был голос Короля. Он нарисовал свой знак, и, когда знак взлетел, Тачстоун первым позвенел колокольчиком. Затем Клэйр добавили голос Мозраэля, Собака залаяла, Эллимер прозвенела Дайримом, Сэм – Билгейром, и Сабриэль заставила Саранет звучать сильно и глубоко, перекрывая все другие звуки.

И наконец, Лираэль качнула Астарель, и его могильный звук соединил в кольцо все звуки и магию, окружившую Оранниса.

Обычно Печальный посылал всех, кто его слышал, в Смерть. Сейчас же, в сочетании с другими шестью голосами, его голос взывал к печали, на которую ничем нельзя было ответить. Колокольчики и Собака пели Песнь, которая была больше, чем сплетенные в мелодию звуки. Это была песня земли, луны, звезд, моря и неба, песня Жизни, и Смерти, и всего, что было и должно быть.

Это была песня Хартии, она когда-то давным-давно уже связывала Оранниса и теперь стремилась связать его снова.

Колокольчики звенели, не останавливаясь, и их звучание эхом отдавалось внутри Лираэль. Она вся была пропитана их силой. Она чувствовала эту силу в себе и во всех остальных. Душевный подъем переполнял их и рвался наружу.

Эта сила вылетела из Лираэль в виде летучих знаков, которые она внезапно вспомнила. Знаки становились все ярче, лучом света соединялись с другими, образовав светящееся кольцо, окружившее сияющей лентой шар Оранниса – эту темную, пугающую сферу.

Лираэль произнесла последнее заклинание, с ним кольцо разгорелось ярче и стало стягиваться вокруг шара, заставляя прятаться языки пламени. Светящийся обруч отправлял огненные щупальца в глубь тьмы, которая и была Ораннисом.

Лираэль шагнула вперед, и все Семеро шагнули к Разрушителю, сжимая кольцо магии. Затем они сделали еще один шаг, и еще один, и еще, а светящееся кольцо все сжимало и сжимало шар. Колокольчики пели песню победы, лай Собаки задавал ритм, которому, не задумываясь, следовали все, звонящие колокольчиками. Лираэль ликовала, но к этому чувству примешивался страх, вызванный тяжестью меча, лежащего у нее на плече. Скоро она взмахнет этим мечом и так же скоро должна будет отправиться к Девятым Воротам, чтобы никогда не вернуться обратно.

И вот кольцо заклинаний замерло. Колокольчики в последний раз неуверенно звякнули, когда звонящие остановили их. Лираэль, ощутив ответный удар силы, вздрогнула, будто внезапно наткнулась на стену, которую не ожидала встретить на своем пути.

– Нет, – сказал Ораннис. Голос его был спокойным, лишенным каких-либо эмоций.

Кольцо заклинаний при этом задрожало и начало расширяться, его будто разжимал все растущий шар. Снова появились языки пламени, их сейчас было гораздо больше, чем раньше.

Колокольчики все еще звенели, но звонящим пришлось отступить, в их лицах смешались мрачное отчаяние и чувство обреченности – кольцо заклинаний бледнело и истончалось.

– Я слишком надолго задержался в своей металлической могиле, – произнес Ораннис. – Слишком долго терпел оскорбления от живых, от этих пресмыкающихся. Я – Разрушитель! И все будет разрушено!

С его последними словами пламя вспыхнуло, охватив кольцо заклинаний тысячью крошечных пальцев багрового огня.

Лираэль смотрела будто издалека на все, что происходит. Все пропало… Нечего и пытаться что-нибудь сделать. Она видела Начало, видела, как Ораннис был связан. Тогда у Семерых оказалось больше сил. Сейчас они проиграли. Лираэль понимала и принимала неизбежность собственной смерти, считая это справедливой платой за победу над Ораннисом и за спасение всех, кого она знала и любила.

Теперь же они просто станут первой жертвой из множества тех, кто погибнет, пока Ораннис в компании Мертвых будет существовать среди пепла и золы.

И тогда в полном отчаянии Лираэль вдруг услышала, как что-то говорит Сэм, и увидела, как около него пролетело белое алмазное сияние, белый огонь, отдаленно напоминающий очертаниями человека.

– Моггет, ты свободен! – закричал Сэм и поднял вверх красный ошейник кота.

Белый огонь поднимался все выше. Он отвернулся от Сэма к Сабриэль и так опустил голову, будто собирался ее укусить. Затем он кинулся к Лираэль, и она почувствовала жар, исходящий от него, и потрясение, которое вызвала в ней Свободная магия этого существа, смешавшаяся с влиянием Оранниса.

– Пожалуйста, Моггет, – прошептала Лираэль так тихо, что никто больше этого не услышал.

Но белая тень услышала. Она остановилась и повернулась к Ораннису, становясь при этом все больше похожей на человека, кожа которого сверкала звездным блеском.

– Я – Яраэль, – произнесло существо, протягивая руку, чтобы бросить в воздух цепочку заклинаний. – Я тоже против тебя!

И снова кольцо заклинаний сузилось, и все тут же шагнули вперед. Кольцо заклинаний продолжало сдавливать шар, который плевался огненными языками и становился все темнее. Затем он вдруг засиял серебряным блеском. Это был блеск серебра полушарий, которые должны были надолго пленить Оранниса.

Вперед выступила Лираэль, не сводящая взгляда со все ужимающейся сферы. Она едва слышала, что Астарель все еще звенит у нее в руке. Она смутно догадалась, что слышит песню Яраэля и что его песня заглушает звон колокольчиков и лай Собаки.

Шар все ужимался, серебро разливалось по нему извивающимися струями. Лираэль знала, что как только весь шар покроется серебром, наступит время нанести по нему удар и разрубить пополам Оранниса – пленника, которого связали не Семеро, а Восемь Великих. Восьмым оказался Моггет, именно он был Восьмым Блистательным, которого давным-давно связали и подчинили себе Семеро.

Колокольчики звенели, Яраэль пел, Кибет лаял, Астарель печалился, серебро растекалось по шару.

Лираэль придвинулась как можно ближе к Разрушителю и подняла меч, который сделал ей Сэм из крови, Неймы и душ Семерых, заключенных в трубках.

С горечью в голосе заговорил Ораннис.

– Почему, Яраэль?.. – спросил он, когда последняя темная полоска исчезла под наплывом серебра, и сверкающий металлический шар стал опускаться на землю. – Почему?

– Ради Жизни, – ответил Яраэль, но это был ответ Моггета. – Жить, ловить птичек и рыбок, видеть теплое солнышко и тени от деревьев, поймать мышку во ржи, побродить под холодным светом луны. Все это…

Лираэль больше не слушала. Она, призвав на помощь всю свою смелость, ударила.

Меч со скрежетом прорезал металл, вызвал вспышку бело-голубых искр, которые фонтаном взлетели в темное небо.

Рассекая шар, покрасневший металл начал плавиться и заливать руку Лираэль. Она вскрикнула, когда ее обожгло, но не сдавалась и со всей силой, со всей яростью давила на меч. Ораннис все еще надеялся на победу, заставляя ее поддаться силе разрушения, силе, которая должна была испепелить ее.

Меч коснулся земли. Сфера была расколота надвое. Лираэль попыталась отодвинуться, но Ораннис не отпускал, их связывал тонкий мостик – лезвие меча.

– Собака, – отчаянно позвала Лираэль, не зная, что еще можно сделать. Ее переполняли боль и смертельный страх. Она попыталась оторвать руку от рукояти расплавленного меча, но пальцы ее слились с металлом, и Ораннис уже проник в ее кровеносные сосуды, чтобы разлить по ней свой последний огонь.

В этот момент зубы Собаки вонзились в запястье Лираэль. Это тоже было очень больно, но острая боль была очищающей… Ораннис отпустил ее, как и огонь, который должен был ее уничтожить. И только тогда Лираэль поняла, что Собака откусила ей кисть…

Все, что оставалось от Оранниса, от его злобной силы, теперь было направлено на Невоспитанную Собаку, которую охватил красный огонь. Рука Лираэль попала как раз между двумя полушариями сферы. Там она и догорала, извиваясь, перебирая пальцами…

Из руки возник сгусток огня, который влетел в разинутую пасть Собаки. Лираэль попятилась от жара, но все равно ей опалило брови и ресницы.

С долгим, последним воплем несбывшейся надежды полушария развалились в разные стороны. Одна половина, чуть не задев Лираэль, покатилась к заливу и упала в возродившееся море. Другая – пролетев мимо Сабриэль в облаке пыли и пепла, рухнула на землю.

– Связан и уничтожен, – прошептала Лираэль. Она все еще ощущала свою руку, не веря тому, что ее уже нет, что на месте кисти болтается лишь обгоревший рукав.

Лираэль затрясло, и она зарыдала так, что ничего не видела сквозь слезы, но обернулась в поисках Собаки.

– Я здесь, – тихо ответила на ее зов Собака, лежавшая на боку там, где до этого был шар. Услышав голос Лираэль, она хотела помахать хвостом, но смогла пошевелить лишь самым его кончиком. У Собаки уже не было сил подняться.

Лираэль опустилась на колени рядом с ней, казалось, что Собака даже не ранена, но Лираэль видела, как лапы ее подернулись инеем, вокруг шеи облезла шерсть, будто Собака враз состарилась. Собака очень медленно подняла голову и лизнула щеку Лираэль.

– Что ж, все сделано, госпожа, – прошептала она, и голова ее упала на грудь. – И теперь я должна тебя покинуть.

– Нет, – всхлипнула Лираэль, обняла Собаку и прижалась к ее носу. – Это должна была быть я! Не хочу, чтобы ты уходила! Я люблю тебя, Собака!

– Будут еще и другие собаки, другие друзья, другие любимые, – прошептала Собака. – Ты должна найти свою семью. Ты достойна занять высокое положение в мире. Я тоже люблю тебя, но мое время истекло. Прощай, Лираэль!

И она ушла. А Лираэль осталась, склоненная над маленькой статуэткой из мыльного камня, изображающей собаку.

Она услышала, как позади разговаривают Яраэль и Сабриэль, как легко звякнул Билгейр, что было так странно после долгого звона всех колокольчиков. Голос Билгейра освобождал Моггета от службы, которую тот нес миллион лет.

Сэм нашел Лираэль, свернувшуюся клубочком на пепле, локтем она прижимала фигурку Собаки. Другой рукой она придерживала Астарель, чтобы тот не зазвенел.