Текст книги "Аборсен"

Автор книги: Гарт Никс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать четвертая. ЗАГАДОЧНАЯ ИНИЦИАТИВА МОГГЕТА

Ник нашел на земле согнутый гвоздь и, вооружившись им и смутным воспоминанием о том, как работает замок, еще раз попытался войти в бетонное строение, где располагался один из девяти блоков соединения, жизненно важный для всей операции, которую готовили на «Лайтинг-Фарм».

Теперь Ник не слышал ничего, кроме раскатов грома, и не смотрел вверх, потому что молнии были слишком близкими, слишком яркими. То, что находилось в нем, требовало, чтобы он посмотрел вдаль и убедился, что полушария правильно помещены на бронзовые подставки. Но даже если бы Ник хотел подчиниться этому требованию, у него на это не было сил.

Он снова опустился на землю, выронив при этом гвоздь, и начал искать его, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла. Но он обязан был что-то делать, пускай даже бесполезное.

Вдруг Ник почувствовал, как что-то коснулось его щеки, и отдернул голову. Но это прикоснулось снова, оно было более влажным, чем туман, и шершавым. Ник чуть приоткрыл глаза – мелькнуло что-то светлое.

Наконец он понял, что это такое. Это был маленький белый кот, который нежно вылизывал его лицо.

– Пошел прочь, кот, – простонал Ник. В раскатах грома голос его был едва слышен. Ник чуть шевельнул рукой и добавил: – Тебя поразит молния!

– Сомневаюсь, – прямо в ухо Нику ответил Моггет. – Я решил, что должен забрать тебя с собой. К сожалению. Ты можешь идти?

Ник отрицательно покачал головой и, к своему удивлению, обнаружил, что плачет. Его удивило появление говорящего кота, но мир рушится, и все может случиться.

– Нет, – прошептал он. – Что-то сидит внутри меня, кот. Оно не позволяет мне уйти отсюда.

– Разрушитель в смятении, – сказал Моггет. Он видел, как второе полушарие погружали на бронзовую подставку и потом на платформу. Обожженные и побитые Мертвые Руки действовали довольно бессмысленно. Зеленые глаза Моггета отражали блеск молний, но он даже не моргал. – Как и Хедж, – добавил кот. Моггет уже провел тщательную разведку и видел колдуна на кладбище. Хедж был покрыт льдом, явно отправился в Смерть за подкреплением.

Ник каким-то образом знал, что это его последний шанс, что этот говорящий кот как-то связан, как и Собака из его снов, с Лираэль и Сэмом. Собрав последние силы, он заставил себя сесть, но и только-то. Юноша был слишком слаб, и полушария находились слишком близко.

Моггет, глядя на него, раздраженно помахивал хвостом.

– Полагаю, лучшее, что я могу сделать, это забрать тебя отсюда, – повторил кот.

– Что? – пробормотал Ник. Он не мог даже представить себе, как коту удастся перенести хотя бы на небольшое расстояние взрослого мужчину, Даже так ослабевшего.

Моггет не ответил, а просто встал на задние лапы. И начал меняться…

Внезапно Ника ослепил яркий свет. Он уже понял, что животное изменяется, но все никак не мог в это поверить. Потому что вместо маленького белого кота перед ним стоял широкоплечий светловолосый человек ростом чуть выше десятилетнего ребенка. У него была очень бледная кожа альбиноса, хотя глаза отнюдь не были красными, а ярко-зелеными, миндалевидными – точно такими, какие были у кота.

Талию мужчины охватывал пояс из красной кожи, к которому был прикреплен крошечный серебряный колокольчик. Затем Ник заметил, что на манжетах белых одежд этого привидения – а как иначе его назвать? – были повязаны широкие ленты, усеянные узором из маленьких серебряных ключей – такие же серебряные ключи Ник видел на плаще Лираэль.

– Теперь, – осторожно произнес Моггет, который чувствовал внутри Ника частицу Разрушителя и понимал, что нужно быть крайне осмотрительным и применить хитрость, когда не хватает сил. – Я собираюсь тебя поднять, и мы с тобой найдем хорошенькое местечко, откуда сможем наблюдать за соединением полушарий.

При упоминании о полушариях Ник ощутил в груди боль, жар страшного пламени. Да, полушария рядом, они дают о себе знать.

– Я должен проследить за работой, – прохрипел он и снова закрыл глаза. Мысль о полушариях пылала в мозгу ярче молний.

– Дело сделано, – прошипел Моггет, затем поднял Ника, стараясь при этом избегать прикосновений к его груди. Альбинос был похож на муравья, который тащит груз, превышающий его собственный вес. – Мы всего лишь найдем место, откуда будет лучше видно, как соединяются полушария.

– Лучше видно… – пробормотал Ник. Это как-то успокоило боль в груди, позволило мыслить самостоятельно.

Ник открыл глаза и встретился со взглядом зеленых глаз своего носильщика. Он не смог бы определить, что они выражали. Был это страх или взволнованное ожидание чего-то?

– Мы должны остановиться! – прошипел Ник, и боль вернулась с такой силой, что он вскрикнул, Крик его потонул в раскатах грома. Моггет ниже наклонил голову, а Ник продолжал шептать: – Я могу показать тебе… ах… отпереть блок соединения… отсоединить главный кабель…

– Слишком поздно, – возразил Моггет и начал пробираться между металлических штырей – улавливателей молний, лавируя так, будто мог предугадать, куда ударит следующий разряд. Позади Моггета и Ника последние уцелевшие рабочие Хеджа соединяли главный кабель с бронзовой колыбелью, в которой покоилось одно из полушарий. Полушария находились на платформах железнодорожного пути, в пятидесяти ярдах одно от другого, и их плоскости были обращены друг на друга. Была непонятно, что приведет в движение платформы и соединит полушария, но ясно, что это должно произойти довольно скоро.

Многие из штырей уже полностью зарядились от молний и передавали силу полушариям. Вокруг железнодорожных платформ проскакивали длинные голубые разряды, и Моггет чувствовал, какой голод гложет Разрушителя, как взволновано древнее существо внутри серебряного металла полусфер.

Альбинос зашагал быстрее, хотя и опасался двигаться слишком быстро, чтобы не насторожить существо, сидящее в Нике. Но молодой человек спокойно лежал у Моггета на руках, одной частью сознания понимая, что поздно что-либо предпринимать, другой – печалясь, что он проиграл.

Скоро стало ясно – Ораннис старается выбраться из своих оков. Молнии окружили полушария, но временами казалось, что какая-то невидимая рука расталкивает их в разные стороны. При этом все больше молний попадало в металлические штыри на склоне. Участились раскаты грома. Если сначала гром гремел по девять раз в минуту, то теперь происходило по девяносто раскатов в минуту. Все пространство «Лайтинг-Фарм» было охвачено непрекращающимся грохотом.

Затем в течение нескольких минут в центре грозы вообще не возникло ни одной молнии. Но полушария осветились новым сильным светом, и каждый раз, оглядываясь, Моггет видел в глубине серебряного металла все более четкие черные тени. Будто они злились, что нечто снаружи мешает им соединиться.

Снова засверкали молнии, гром сотрясал землю. Полушария засветились еще ярче. Завизжав колесами по рельсам, платформы двинулись к месту соединения.

– Полушария соединяются! – закричал Моггет и что есть силы побежал вверх по склону. Он сгорбился, пытаясь защитить свою ношу от злобной энергии, которая взрывалась со всех сторон.

В груди Ника задрожала частичка серебра, которая почувствовала притяжение своего целого. Эта частичка стала вырываться из сердца Ника, чтобы отпраздновать кровавую победу. Но сила, которая влекла ее, еще была недостаточно могучей, к тому же полушария находились довольно далеко… И вместо того чтобы прорываться сквозь мышцы и кости, осколок серебра проник в кровеносную артерию, чтобы освободиться тем же путем, каким он попал в Ника почти год тому назад.

Сэм опустил ладонь, когда Мертвая Рука, корчась, упала, а золотой огонь Хартии пробежал по конечности духа. Огонь полыхнул рядом с деревьями, и они загорелись. Дым от горящих деревьев спиралью поднимался вверх, врываясь в туман, который все катился вниз с хребта.

– Надеюсь, что это сделали мои стрелы, – заметил сержант Эванс. Он выпустил в эту Мертвую Руку несколько серебряных стрел, но они лишь на какое-то время затормозили движение Мертвого. – Дух еще там, – мрачно произнес он. – Хотя тело уже уничтожено.

Сэм чувствовал, что с другой стороны хребта карабкаются Мертвые. Сэм с солдатами отбили лишь первую атаку. Но пока перед ними находилась лишь незначительная часть Мертвых Рук.

– Они не приближаются, потому что готовятся к главной атаке, – сказал майор Грин, сняв шлем и вытирая вспотевший лоб.

– Да, – согласился Сэм и, поколебавшись, добавил: – Там сейчас около сотни Мертвых Рук, и с каждой минутой прибывают все новые.

Он взглянул на Лираэль, покрытую ледяной коркой, и на солдат, окружавших ее. Солдат стало гораздо меньше. Никто еще не пострадал от Мертвых, но человек десять, а то и больше просто убежали, испугавшись сражения. Майор злился, но не запрещал им уходить, он не мог и стрелять в них, все равно его команда уже уменьшилась наполовину.

– Хотел бы я знать, что произошло! – не выдержал Сэм. – С Лираэль и этими, проклятыми Хартией полушариями!

– Хуже всего – ждать, – откликнулся майор Грин. – Но, думаю, мы скоро узнаем, как все сложится. Этот туман, что ползет вниз, накроет нас через несколько минут.

Сэм понял, что туман сползает все быстрее, вниз по склону тянулись его огромные щупальца. При этом он чувствовал, с каким нетерпением карабкаются через хребет Мертвые.

– Они идут! – крикнул майор. – Парни! Готовьтесь к бою!

Мертвых было слишком много, чтобы их можно было остановить заклинанием Хартии. Сэм, после некоторого колебания, достал трубки, которые дала ему Лираэль, и поднес их к губам. Может, он больше и не был наследным Аборсеном, но он должен был играть эту роль перед лицом опасности.

Он приложил к губам отверстие Саранета, вдохнул и выдул чистый, сильный звук, который, как лезвие меча, прорезал раскаты грома и морось тумана.

Сэм вложил в этот звук всю свою волю, и голос Саранета разнесся по полю битвы, окружив больше пятидесяти Мертвых Рук, Сэм почувствовал, как они замедлили движение, но ощущал он и то, как им хочется уничтожить его.

И все же Сэм был сильнее, все Мертвые Руки внезапно остановились и стояли, окутанные туманом, подобно мрачным статуям. В них впивались серебряные стрелы, и некоторые солдаты бросились в штыковую атаку, пронзая Мертвых насквозь.

Однако духи внутри мертвых тел продолжали сражение, и Сэм понимал, что всех ему не победить. Эхо Саранета все еще звучало в горах, когда Сэм припал к отверстию Ранны. Но ему снова пришлось глубоко вдохнуть, и в это короткое мгновение эхо от звука Саранета исчезло, а с ним и сила Сэма. Он потерял контроль над Мертвыми, и они тут же двинулись вниз лавиной, жадной до Жизни.

Глава двадцать пятая. ДЕВЯТЫЕ ВОРОТА

Лираэль и Собака бегом перебежали через Седьмой Предел, не останавливаясь даже на то мгновение, когда Лираэль произносила заклинание на открытие Седьмых Ворот. Линия огня перед ними задрожала и, внезапно поднявшись вверх, образовала огненную арку для прохода.

Низко нагнувшись под аркой, Лираэль оглянулась назад и увидела фигуру, очертаниями напоминающую человека. Фигура быстро двигалась к ним. Это существо само было огнем и тьмою, оно держало меч, с которого капало красное пламя, такое же, как пламя Седьмых Ворот.

Затем Лираэль и Собака прошли через Восьмой Предел, и Лираэль быстро выдохнула заклинание на создание дорожки в огне, который встал на дыбы прямо из воды перед ними. Эта огненная стихия была здесь главной, на реке время от времени вспыхивали язычки пламени, которые двигались в соответствии с причудами течения или исчезали в никуда.

Лираэль почувствовала, как задергалось у нее веко, это было признаком нервного напряжения и страха, поскольку повсюду, куда ни глянь, бушевал огонь, а сзади неумолимо приближался Хедж.

Собака громко залаяла, и огромный язык огня качнулся в сторону. Лираэль этого даже не заметила, потому что все ее мысли были заняты только угрозой, надвигавшейся сзади.

– Спокойно, госпожа, – тихо сказала Собака. – Мы скоро все это минуем.

– Хедж! – выкрикнула Лираэль и тут же произнесла два магических слова, чтобы послать назад два змееподобных языка пламени, которые сплелись друг с другом в каком-то удивительном танце. Как живые, подумала Лираэль, заметив при этом, что пламя не дает дыма. – Я видела Хеджа, – повторила Лираэль, – позади нас.

– Знаю, – ответила Собака. – Когда мы пройдем Восьмые Ворота, я останусь и остановлю его, пока ты пойдешь дальше.

– Нет! – воскликнула Лираэль. – Ты должна идти со мной! Я не боюсь его… это… это просто меня немного нервирует!

– Осторожно! – выкрикнула Собака, и они едва успели отпрыгнуть в сторону от прокатившегося совсем рядом огромного шара огня, который обдал их нестерпимым жаром. Закашлявшись, Ляраэль упала на колени – и река, не упустив такого случая, постаралась утянуть ее на дно.

И это ей почти удалось. Внезапно усилившееся течение подняло уровень воды до талии Лираэль, но девушка быстро поднялась, опершись на меч, и выпрыгнула на мелководье.

Собака тут же кинулась спасать хозяйку и немного смутилась, увидев, что Лираэль не только стоит на ногах, но даже почти не вымокла.

– Я подумала, что ты уже под водой, – пробормотала она, а затем, на всякий случай, полаяла на огонь.

– Идем! – позвала Лираэль.

– Я хочу подождать в засаде… – начала было Собака, но Лираэль ухватила ее за ошейник, не дав договорить. Собака упиралась передними ногами, но Лираэль тащила ее за собой.

– Мы вместе будем сражаться с Хеджем, – приказала Лираэль дрожащим голосом. – А теперь – вперед!

– Ну, хорошо, – прорычала Собака и вскочила, подняв вокруг Лираэль тучу брызг.

– Что бы ни случилось, – добавила Лираэль уже спокойнее, – я хочу, Собака, чтобы мы были рядом.

Невоспитанная Собака озабоченно поглядела на хозяйку и ничего не ответила, Лираэль, казалось, хотела сказать что-то еще, но промолчала и снова пошла сквозь огонь.

Спустя несколько минут они вышли во тьму, которая и была Восьмыми Воротами.

Лираэль ничего не видела, не слышала, да и не ощущала, она не чувствовала даже собственного тела. Казалось, что она стала бестелесным разумом, совершенно одиноким, отрезанным от всех внешних раздражителей.

Лираэль ожидала этого и, хотя не чувствовала своего рта и губ, а уши не слышали никаких звуков, произнесла заклинание, которое должно было провести их через абсолютную тьму. К Девятому и последнему Пределу Смерти.

Девятый Предел резко отличался от всех других частей этого мира. Лираэль заморгала, когда после темноты Восьмых Ворот по глазам ударил неожиданно яркий свет. Привычное уже прикосновение воды к коленям исчезло, река теперь лишь чуть плескалась у щиколоток, была теплой. Пронизывающий холод воды остался позади.

Везде в Смерти зрение ограничивалось странной серой мглой, за которой ничего нельзя было разглядеть. Здесь же все было по-другому. Здесь возникало ощущение необъятности пространства, растянувшегося на многие мили над поверхностью искрящейся воды.

Впервые можно было осмотреться и увидеть нечто большее, чем унылую серую туманность. Наверху было ночное небо, столь густо усеянное звездами, что они кое-где образовывали звездные облака. Среди них нельзя было различить какие-то знакомые созвездия. Просто множество звезд, дающих такой же свет, какой дает земное солнце, только этот свет был чуть мягче.

Лираэль чувствовала, что звезды зовут ее, и в сердце девушки росло непреодолимое желание ответить на этот призыв. Лираэль достала из ножен меч и протянула руки вверх к алмазному небу. Она почувствовала, как взлетает, как ее ноги оторвались от поверхности воды.

Она увидела, как восстают Мертвые. Мертвые самых разных размеров и очертаний… Все поднимались к звездам. Некоторые двигались медленно, некоторые, наоборот, – очень быстро.

Частица сознания Лираэль предупреждала ее, что так она отвечает на зов Девятых Ворот. Звездная вуаль была последней границей перед Смертью, из которой нет возврата. Эта частица сознания девушки напоминала об ответственности и об Ораннисе, о Невоспитанной Собаке, о Сэме, о Нике и обо всем Живом мире. Что-то в ее мозгу сердито протестовало против поглотившего Лираэль покоя и отдыха, который предлагали звезды.

Не сейчас, кричала эта частица! Не сейчас!

На эти крики пришел беззвучный ответ. Звезды внезапно стали удаляться и вдруг оказались невероятно далеко. Лираэль заморгала, встряхнула головой и упала вниз, обдав брызгами Собаку, которая все еще не могла оторвать глаз от светящегося неба.

– Почему ты не остановила меня? – спросила Лираэль. Еще несколько секунд – и она уже не смогла бы вернуться. Навсегда ушла бы за Девятые Ворота.

– Это то, что каждый, приходящий сюда, должен понять сам, – прошептала Собака. Она все еще смотрела вверх, а не на Лираэль. – Потому что всем и всему приходит время умирать. Кто-то не понимает этого или старается оттянуть этот момент, но избежать его нельзя. Я рада, что ты вернулась, госпожа.

– Так же, как и я, – раздраженно ответила Лираэль. Она видела, как Мертвый пробирается через Восьмые Ворота. Каждый раз при виде преследователя Лираэль охватывало напряжение, ей казалось, что это – Хедж. Вокруг было много Мертвых, они просто бродили под звездами. Но Хедж все еще не прошел Восьмые Ворота.

А Собака продолжала смотреть на небо. Лираэль это напугало, у нее екнуло сердце. Сможет ли Собака не ответить на призыв Девятых Ворот?

Наконец Собака опустила голову и с тяжелым вздохом сказала:

– Не пришло еще мое время. – И Лираэль облегченно вздохнула. – Займешься ли ты, наконец, тем, ради чего мы сюда пришли?

– Да, да, – поспешно ответила Лираэль, недовольная тем, что позволила себе впустую потратить столько времени. Она тронула темное зеркало в мешочке. – Но что будет, если Хедж подберется как раз тогда, когда я буду смотреть?

– Если он до сих пор не приблизился к нам, может быть, ему это и не удастся, – рассудительно произнесла Собака, принюхиваясь к воде реки. – Немногие колдуны решаются заглянуть за Девятые Ворота. Их природа такова, что они не могут не отозваться на зов звезд.

– Ох, – облегченно вздохнула Лираэль.

– Он будет дожидаться, когда мы пойдем обратно, – продолжала Собака, погасив этими словами радость хозяйки, – но я буду защищать тебя.

Лираэль улыбнулась, и в этой улыбке смешались тревога, любовь и благодарность. Она подумала о двойной зависимости – тело ее в жизни охраняет Сэм, а дух, здесь, в Смерти, – Собака.

Сначала, прежде чем спрятать Нейму, она коснулась кончиками пальцев его рукоятки. Затем достала темное зеркало и решительно открыла его.

С ее пальцев закапала кровь. Но капли не упали в пеку, а полетели в небо. Лираэль этого не заметила. Она вспомнила страницы «Книги Памяти и Забвения», при этом палец ее касался яркой точки на матовой поверхности зеркала. Капля крови с кончика пальца тонким глянцевым слоем разлилась по поверхности стекла.

Лираэль подняла зеркало и поднесла его к правому глазу, в то время как левый смотрел в Смерть. Кровь придала зеркалу легкий красноватый оттенок, который, впрочем, быстро исчез, и на стекле проступила темнота. Лираэль при помощи зеркала заглянула в какое-то далекое место, но при этом видела и сверкающие воды Девятого Предела. Две картины совместились, куда-то за воды Смерти ушло солнце, и Лираэль почувствовала, что все быстрее и быстрее падает в невообразимо далекое прошлое.

Теперь Лираэль сосредоточилась на том, что же она хочет увидеть, и левая рука стала непроизвольно прикасаться к каждому из колокольчиков на перевязи.

– По Праву Крови, – произнесла она, и голос звучал сильно и уверенно, – по Праву Наследования, по Праву Хартии и по Праву Семерых, которые создали все, я должна посмотреть сквозь вуаль времени на Начало. Я должна стать свидетелем того, как был побежден и подчинен Ораннис, и понять, что было и что должно совершиться. Да будет так!

Пока Лираэль говорила, множество солнц отступали от нее, и она падала вслед за солнцами, пока все они не слились в одно, охватившее девушку своим светом. Затем свет померк, и Лираэль увидела темную пустоту. Внутри мерцала единственная светлая точка, и Лираэль падала к ней. Вскоре эта точка стала луной, потом огромной планетой, и Лираэль падала в небе этой планеты и скользила в воздухе над пустыней, которая протянулась во все стороны, над пустыней, которая, как Лираэль знала, включает в себя весь мир. Ничего не было на этой взрыхленной земле. Ничего – ни растений, ни еще чего-то живого…

Мир под Лираэль начал вращаться все быстрее и быстрее, и девушка увидела, каким он был в давние времена, как возникла жизнь. Затем снова началось падение среди солнц, и перед ней возник еще один мир, который после войн и сражений стал пустыней.

Лираэль наблюдала, как шесть раз миры оказывались близки к крушению. В седьмой раз она увидела свой собственный мир. Она знала это, хотя и не увидела чего-то знакомого, узнаваемого. Она знала, что Разрушитель выбрал его, но на этот раз ее мир выбрали и другие. Была битва, в которой они объединились против Разрушителя, и тогда каждому нужно было решать, на чьей стороне сражаться.

В картине, которая предстала перед Лираэль прошло много дней, произошло множество ужасных событий. Но при этом своим левым глазом Лираэль продолжала видеть, как рядом с ней вышагивает Собака, и понимала, что в Смерти прошло совсем немного времени.

В конце концов она познала все и больше не желала смотреть. Она закрыла оба глаза, захлопнула зеркало и медленно опустилась на колени, крепко сжав эту магическую серебряную вещицу в руках. Ее омывали теплые воды, но ей это не доставляло удовольствия.

Когда Лираэль открыла наконец глаза, то увидела что Собака внимательно заглядывает ей в лицо, ожидая каких-то рассказов.

– Нам нужно спешить! – быстро проговорила Лираэль. – Я раньше действительно не понимала… Нам нужно спешить!

Она повернулась и быстро пошла к Восьмым Воротам, с новой решимостью взявшись за меч и колокольчики. Теперь ей было ясно, что может натворить Ораннис, и это было хуже всего того, что можно было себе представить. Его очень точно назвали Разрушителем. Ораннис существовал только для разрушения, и Хартия была его смертельным врагом, потому что только Хартия могла его остановить. Мало того, что Разрушитель ненавидел все живое и хотел уничтожить саму Жизнь, у него было достаточно сил для того, чтобы это совершить. Теперь одна лишь Лираэль знала, как был пленен Ораннис. Повторить это трудно, а может быть, и невозможно. Но сейчас представлялся единственный шанс, и Лираэль твердо решила вернуться в Жизнь. Она должна попытаться победить Разрушителя во второй раз. Ради себя, ради Собаки, Сэма, Ника, майора Грина и его солдат, ради людей Анселстьерры, которые погибнут, даже не осознавая опасности, и ради всего Старого Королевства. Ради сестер Клэйр. Даже ради тети Киррит…

Мысли обо всех этих людях и о собственной ответственности перед ними владели Лираэль, пока она добиралась до Восьмых Ворот. Она уже готова была произнести заклинание на их открытие, как вдруг из темноты полыхнуло пламенем. Это выпрыгнул им наперерез объятый огнем Хедж.

Меч Хеджа сильно ударил Лираэль, ранив ее в левую руку, и она чуть не выронила колокольчик.

Боль пронзила плечо и шею. Лираэль сжала ручку колокольчика.

Но Хедж опередил ее. Его колокольчик уже был наготове. Лираэль узнала – Саранет. Она напряглась, чтобы сопротивляться его силе, но не ощутила при звоне никакого принуждения.

– Сидеть! – скомандовал Хедж, и Лираэль внезапно поняла, что силу Саранета колдун направил на Невоспитанную Собаку.

Собака зарычала, но окаменела, не успев прыгнуть. Саранет удерживал ее, она не могла даже пошевелиться.

Лираэль кружила вокруг Собаки, стараясь нанести удар по той руке Хеджа, в которой был зажат колокольчик. Но колдун тоже ходил по кругу. Лираэль заметила в его движениях что-то весьма странное и необычное. Сначала она не могла понять, что именно. Но потом догадалась, что голова Хеджа все время опущена вниз: он боялся увидеть звезды Девятых Врат…

Хедж начал приближаться к Лираэль, но она двинулась по кругу в обратном направлении, при этом между ними все время находилась неподвижная Собака.

Лираэль видела, как Собака моргнула.

– Ты заставила меня слишком долго гнаться за тобой, – сказал Хедж.

Голос его под влиянием Свободной магии был похож на голос Мертвого, то же самое происходило и с его внешностью. Хедж башней возвышался над Лираэль, внутри у него пылал огонь, просвечивавший сквозь глазницы, вырывавшийся из пасти, стекавший с кончиков пальцев колдуна. Перед Лираэль был дух Свободной магии, заключенный в человеческую оболочку.

– Но теперь все кончено, – продолжал Хедж. – И здесь, и в Жизни. Мой Хозяин уже стал единым Целым, и Разрушение началось. В мире живых теперь существуют только Мертвые, которые воздают хвалу деяниям Оранниса. Только Мертвые – и Я, его преданный визирь.

В голосе Хеджа было что-то гипнотическое. Лираэль понимала, что колдун хочет усыпить ее бдительность перед последним, убийственным ударом. Странно, но он не пытался воздействовать на девушку звоном колокольчика.

– Хедж, прислушайся к зову Девятых Ворот, – произнесла Лираэль. – Разве ты не слышишь призыва звезд?

При этих словах она сделала выпад, но колдун увернулся от удара, он был готов к нему и к тому же лучше владел мечом. Хедж парировал удар, прорвав плащ Лираэль как раз напротив ее сердца.

Лираэль быстро отскочила назад, за Собаку. Хедж двинулся вслед, все так же наклонив голову и глядя на девушку исподлобья.

Стоя спиной к Собаке, Хедж не видел, как та вздрогнула, потом подняла лапу, стараясь не плеснуть водой, и стала красться за колдуном.

– Я не верю тому, что ты рассказал о Разрушителе, – говорила тем временем Лираэль, пятясь назад, старалась говорить погромче, чтобы заглушить шаги Собаки. – Я знала бы, если бы что-нибудь случилось с моим телом в Жизни. Кроме того, если бы он был на свободе, тебе не надо было бы сейчас возиться со мной.

– Ты меня раздражаешь, вот и все! – вне себя от злобы закричал Хедж. Он улыбнулся, а пламя на его мече, будто предчувствуя убийство, разгорелось еще ярче. – Мне приятно прикончить тебя. И больше ничего. Как мой Хозяин разрушает все, что ему не по нраву, так поступаю и я.

Хедж еще раз взмахнул мечом, но Лираэль отразила удар. Затем они вцепились друг в друга, голова Хеджа склонилась над Лираэль, и его зловонное, с запахом раскаленного металла дыхание обожгло ее щеку.

– Но быть может, я еще сначала чуть-чуть поиграю, – опять рассмеялся Хедж, отступая на шаг.

Лираэль ударила его мечом, вложив в этот удар всю свою силу, весь свой гнев. Хедж расхохотался, отступил еще на шаг и… свалился на Собаку.

Он выронил и меч, и колокольчик, прижал руки к глазницам, стараясь уберечь их от пара, поднявшегося над водой. Но сделал это недостаточно быстро. Падая, Хедж глянул на звезды, и они позвали его, преодолев силу заклинаний, которые сотни лет удерживали колдуна в мире Живых. Хедж всегда оттягивал момент смерти, выискивая что-то, что помогло бы ему навечно остаться под солнцем. Разрушитель обещал наградить его Вечной Жизнью и еще большим могуществом в Смерти. Хедж делал все, чтобы это заслужить.

А теперь, только из-за одного-единственного взгляда на манящие звезды, все рухнуло. Хедж безвольно уронил руки. Звездный свет наполнил его глазницы сверкающими слезами, слезами, которые медленно гасили адский огонь, полыхавший в нем. Клубы дыма взвились и улетели прочь. Река успокоилась. Хедж поднял руки и начал свой полет к небу, к звездам, к Девятым Воротам.

Невоспитанная Собака тут же вытащила из воды колокольчик и осторожно протянула Лираэль, стараясь, чтобы тот не зазвенел. Лираэль молча спрятала его в мешочек на перевязи. У нее не было времени и сил на то, чтобы праздновать победу над колдуном. Лираэль знала, что ее уже ждет гораздо более могучий враг.

Лираэль и Собака пересекали Восьмые Ворота. Было очень страшно. Они боялись, что лживые слова Хеджа об Ораннисе могут стать правдой ко времени их возвращения в Жизнь.

Лираэль тяготил груз ее новых познаний. Ей теперь было известно, как снова заточить Разрушителя, но она также знала, что сама не сможет справиться с этим, Сэм должен был оправдать наследство, полученное от Создателей Стены, ведь неспроста его плащ был расшит серебряными мастерками Строителей.

Для пленения Оранниса нужны были и другие кровники, но как раз их-то и не было.

Хуже того, – пленение Разрушителя – только половина работы. Даже если бы Лираэль и Сэму как-то удалось это сделать, все равно – разрушений не избежать. И кроме того, нужна была такая храбрость, какой, как казалось Лираэль, он не обладает.