Текст книги "Возмездие королевы Виктории"

Автор книги: Гарри Гаррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

15

– В общем и целом удачная операция, – резюмировал агент Росс Соунз, перелистывая разложенные на столе бумаги, постукивая карандашом по зубам, поправляя очки в позолоченной оправе и оглаживая лысину. – Началась скверно, но все хорошо, что хорошо кончается, как кто-то сказал.

– Шекспир.

– А это еще кто, Хоукин, кто-то из замешанных в деле, кого вы еще не упоминали? Я вижу, тут хватает осложнений.

– Нет, сэр, ничего, по-моему, у вас все схвачено.

– Не совсем. Этот скотланд-ярдовец Смиви хочет, чтобы вы сделали заявление. Вы могли бы заскочить туда сегодня во второй половине дня?

– Да, конечно, но если уж речь зашла Скотланд-Ярде, встает вопрос, не дающий мне покоя. Почему вы навели их на меня? Это нелояльно по отношению к ФБР.

– Вы что, перебрали крепкого пива? Я видел в вашем личном деле пометку, что вы питаете слабость к выпивке, а это может быть опасно. Я никогда не стучал на вас местной полиции.

– Вот как? Тогда каким же образом получилось, что после моего звонка, когда я дал вам свой телефонный номер, в бар – в ресторан – где я якобы находился, заявились двое легавых?

– Откуда мне знать, зачем явились легавые, почему бы вам не осведомиться у легавых? Может, на них напала жажда. Единственное, что мне известно, это когда я перезвонил, вас там не оказалось, зато оказался кто-то пытавшийся всучить билет Ирландского тотализатора. Почему вы ушли?

– Разве полиция не разыскивала меня за употребление террористских купюр?

– Насколько мне известно – нет. Если хотите знать правду и если не будете трепать языком, признаюсь, что мы не получили тут должного взаимодействия, на которое обычно рассчитываем. Ну, прежде всего это не их вина, возникли сложности с доставкой номеров купюр сюда, агент со списком оказался на самолете с неисправным двигателем, провел сутки в Исландии и только после этого смог доставить список. Затем обычная бодяга: кому его вручить? Разрешение, канцелярщина, официальные печати, заинтересовать Английский банк, дело нелегкое. При всем при том вчера мы передали номера в банки и получили от них четыре недостающих стодолларовых купюры, и получили дешево, позвольте признаться, доллар снова съехал вниз, так что нам пришлось уплатить всего триста восемьдесят шесть зеленых. Прибыль в четырнадцать долларов будет очень выгодно смотреться в балансовом отчете. Недоставало только этих четырех купюр, остальные были в пачке у этого шотландца и в чемодане…

– Погодите минутку! Значит, полиция не искала человека, обменявшего эти банкноты?

– Сейчас ищет. Если вы сообщите, что это сделали вы, это прояснит дело, а я замолвлю словечко. Полагаю, у вас имелись веские основания. Чтобы все было чисто, скажем, что при ведении этого дела у вас возникли накладные расходы в сумме четырехсот долларов, распишитесь в этой ведомости, и дело закрыто.

Ошарашенный Тони написал свою фамилию, чувствуя, что жизнь обвела его вокруг пальца.

– А вы не будете любезны ввести меня в курс? Последнее, что я видел, как всех увозили в "черных мариях[51]51
  «Черная мария» – жаргонное выражение, в точности соответствующее нашему «черный ворон», «воронок».


[Закрыть]", а меня доставили сюда. Скажем, где Эстер Бен-Альтер?

– Дожидается в приемной, когда вы освободитесь. А остальные? Дайте-ка загляну в список. Полковник со своей сворой контрреволюционеров. Тут все довольно ясно. Они угнали самолет, а его признали главарем. Состоится скорый суд, после чего они все угодят в тюрьму на много лет.

– Здорово. Я знаю чету в Глазго, которая тоже порадуется этой вести. Как насчет Вилли и его шотландских патриотов?

– Ими занимается Скотланд-Ярд, да оно и к лучшему. Единственный террорист, чья причастность к угону самолета доказана – это Ангус, ныне покойный. Полиция пытается выяснить, кто еще из шотландцев замешан в этом деле, но это трудновато, они народ неразговорчивый и не слишком дружелюбный.

– Ни одна страна мира не находилась в оккупации так долго.

– Не сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к происшедшему. Но нас это уже не касается, слава Богу, хотя Скотланд-Ярд и хотел бы, чтобы вы попытались опознать среди них участников изъятия денег из автомобиля.

– Трудновато, – заявил вдруг Тони в приступе солидарности горца с горцем. – Шотландцы как индейцы – все на одно лицо.

– Наверное, вы правы. Просто изложите полиции все, что вам известно, и подпишите показания. Кто там у нас еще? Эту египтянку взяли как соучастницу, а также какого-то головореза Аль-Фатаха, пытавшегося удрать за границу.

– Правосудие свершится.

– Вот и все. Удачно загребли всех причастных, ряд скорых судов, гласные и негласные приговоры, все деньги возвращены. Вот ваш паспорт, вы так и не забрали его. Я забронировал вам на завтра вечерний рейс.

– Подождите минуточку! Мне придется идти в Скотланд-Ярд, давать показания, побриться и переделать кучу всяких других вещей. Нельзя ли мне задержаться здесь ненадолго… если вычесть эти дни из моего отпуска?

– Насколько мне известно, в вашем заведении возникли какие-то осложнения. Что-то насчет шоколадных ручных гранат.

– Потерпят без меня еще пару дней. Ну же, дружище Соунз, будьте другом, а? Мы ведь прошли вместе огонь и воду, Мексику и Англию, Вашингтон и, словом, все на свете. Придумайте какую-нибудь отговорку, раздобудьте мне недельку. Я сам все оплачу, честное слово.

Соунз погрузился в раздумья, втянув щеку и пожевывая ее изнутри.

– Что ж… не вижу, что тут может помешать. Вас могут оставить для дачи дополнительных показаний, если инспектор Смиви подаст официальный рапорт, у вас появятся вполне веские основания. Как по-вашему, он пойдет вам навстречу?

– Несомненно. – В его памяти ярко вспыхнули воспоминания о движении "За свободу Уэльса". – Я получу у него письмо для вас сегодня же.

– Тогда все чисто, Хоукин. Я возвращаюсь сегодня вечером с деньгами спецрейсом на самолете ВВС с вооруженной охраной, нечего судьбу испытывать. Как только вернусь, подам рапорт. Это дело украсит ваш послужной список, да, определенно. Могу сказать вам сейчас же, совершенно конфиденциально, после той операции в Мексике я постоянно в вас сомневался. Но вы настоящий труженик, Хоукин, находка для Бюро. Очень жаль, что стреляете вы плоховато. Выходя, закройте за собой дверь.

Но сперва Тони пришлось открыть дверь – и тут же столкнуться нос к ному со Стокером, дюжим агентом казначейства. Даже большущий, очень знакомый чемодан, оттягивающий Стокеру руку, вовсе не казался обузой, нисколько не сковывая его движений и нисколько не влияя на его рефлексы; невероятно проворно выхватив обрез, сделанный из автоматической винтовки, Стокер нацелил его на Тони.

– Полегче! – воскликнул Тони, отступая. – Будьте добры, поаккуратнее со своей артиллерией. Вы разве забыли, что это я вернул вам деньги?

Стокер нехотя сунул обрез в один из своих оттопыривающихся карманов, битком набитых оружием и боеприпасами, как Тони уже довелось убедиться однажды, и насупился, уставив на Тони кровожадный взор.

– Знаю про это, но вы возились жуть как долго. Да притом иные с банкнотов замусолены, исписаны…

– Бросьте, Стокер, от этого они ни капельки не обесценились. Неужто у вас не найдется доброго словца для тех, кто выручил деньги?

Очевидно, в арсенале Стокера не нашлось ни единого доброго слова; не промычав даже дружелюбного междометия, он двинулся вперед, а двое его востроглазых коллег по пятам за ним. Тони отступил в сторонку, пропуская их, а после вышел в приемную, где дожидалась Эстер, глядя из окна на зелень деревьев Гросвенор-Сквайр, частично загороженных статуей Франклина Делано Рузвельта. Услышав шаги Тони, она поспешно обернулась.

– Ты возвращаешься, – проронила она, старательно выхолостив из голоса малейшие оттенки эмоций.

– Скоро. Но сперва я хотел бы задать тебе парочку вопросов, если ты не против.

– Я ждала этих вопросов, – потупилась она.

– Ты с самого начала знала, что полиция вовсе не разыскивает меня за употребление этих купюр. Более того, смахивает на то, что ты работала в одной упряжке с полицией. Почему ты мне не сказала?

– Я хотела, поверь. Но инспектор стоял на том, что тебе надо позволить продолжать в том же духе. Ты так хорошо справлялся, да притом так увяз в тенетах террористов, что ни одна живая душа не сумела бы распутать это дело так же быстро и эффективно, как ты. Ты должен понять, для нас это было очень важно. Полиция была не так уж благосклонна к нам, а сотрудничество с ней помогло нам раскрыть истину в этом деле с угоном самолета. Мы не претендуем на почести, но полиции известно, что мы способствовали успеху. В будущем она не станет тревожить нас. Пойми, пожалуйста, я связана по рукам и ногам целым рядом обязательств. Что ж еще мне оставалось? Я хотела сказать тебе, и…

Отвернувшись, она закрыла лицо крохотным платочком. Повернув ее обратно, Тони бережно расцеловал ее солоноватые глаза.

– Я ни капельки тебя не виню. Как говорит знаменитый шекспировед Росс Соунз, "Все хорошо, что хорошо кончается". И уезжаю я не сейчас. Может, у меня в запасе будет целая неделя. Не хочешь ли показать мне местные достопримечательности?

– Не хочу ли я?! – Она рассмеялась. – Во-первых, Тауэр, Британский музей…

– Я предпочел бы музеи изобразительного искусства, это по моей части. Ты не против?

– С радостью. Фактически говоря, в Королевской академии сейчас как раз проходит выставка кубинского революционного плаката…

– Может, позже, намного позже. Сперва куда-нибудь вглубь благословенного шестнадцатого столетия, потом потихоньку-полегоньку доползем до двадцатого. Потом обед. Тебя это устроит?

– Лучше и быть не может, согласна всей душой.

Рука в руке, со смехом они сбежали они по лестнице навстречу чахлым, промозглым радостям лондонской весны. Сверху сеялись разбавленные радиоактивные осадки от французских ядерных бомб, в недосягаемой для взора высоте грохотал непомерно дорогой сверхзвуковой авиалайнер "Конкорд", в дальних краях люди самых разных племен и вероисповеданий яростно стреляли друг в друга, но в данный момент ни Тони, не Эстер не думали об этом.

Дверь паба зазывно распахнулась им навстречу, и они вошли, все так же смеясь, дабы узреть, какие еще радости сулит им грядущее.