Текст книги "Апостол: Творец Апокрифов (СИ)"

Автор книги: Гарри Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Разумеется, – безразлично буркнул ланир, а после перешёл к интересующему его вопросу, – Чем так ценна новая руда?

Мэр кивнул, и налогосборщик достал кинжал из шкатулки, которая покоилась возле него. Бирюзовое свечение озарило комнату, когда оружие разрезало воздух.

– Ого, – не смог сдержать свои эмоции ланир, – Кхм…прошу меня извинить.

– Не нужно извинений, – улыбался худощавый, – Опробуйте.

Ланир взял кинжал в руки и тщательно осмотрел. Данное холодное оружие предназначалось не только для колющих ударов. Острые края позволяли резать.

– С виду обычный кинжал, не считая красивого металла.

– Мой ланир, коснитесь им вот этой железной пластинки, – пропищал худощавый, подавая жертву для оружия.

Ренод Бойкий прикоснулся лезвием, а после и вовсе разрезал железный квадрат.

– Как бумагу⁈ – удивился ланир.

– Именно, – подтвердил мэр, а его свита кивала и улыбалась.

– Немедленно нужно поставить пост у шахты, – вскочил ланир.

– Успокойтесь, – придержал мэр военачальника, – Наши люди охраняют шахту, а другие лангарды думают, что в ней залежи золота.

– Как много руды вы сможете добыть? – воодушевленно спросил ланир.

– Трудно сказать, – ответил пухлый мужчина.

– Сколько рыцарей можно вооружить? Какие свойства у доспехов?

– На все ответ: не знаем, – ответил мэр, – Защитные свойства мы в должной мере не изучили. Прочный? Да. Насколько? Не можем сказать.

– Я вас понял, – с трудом успокоился Ренод Бойкий.

В комнате повисло молчание, которое обругивал треск из пасти камина. Мэри старалась не замечать поздний час, но унылость книги вызывало сон.

– Финансовый вопрос, – убила тишину девочка, громко захлопнув книгу.

– Да, дочь моя? – подпрыгнув от неожиданности спросил Леон Клайминг.

– Казна Улграда пуста, – важно заявила Мэри.

Девочка холодно встала с кресла и направилась к отцу. Её хрупкие ручки подобию плющу обвились вокруг шеи мэра, а после рубиновые губки поцеловали мёртвую щеку Леона Клайминга.

– Если поставки ресурсов и танталлов не начнут ход через месяц, то планы пойдут крахом.

– Мэри Клайминг, – уважительно обратился Ренод Бойкий к девочке, но его бровь не смогла скрыть удивлённую неприязнь к произошедшему ходу, – Мой лан уверил меня в вашей платёжеспособности, да как заверил Ваш отец, Амеди Верховный платит больше.

– Расходы увеличились, – виновато пропищал налогосборщик, – Мы не хотим оскорбить нашего лангарда, но грандиозные планы требуют увеличить размер ресурсов.

– Я вас услышал, – заверил ланир присутствующих, – утром я отправлю ворона с просьбой о увеличение бюджета, добавив своё одобрение.

– Благодарим, – покладисто поклонился Леон Клайминг. В угоду сей жест повторила свита и с неохотой дочь мэра.

– Но… – прервал Ренод Бойкий хвальбу окружения, – у меня есть условия, которые я потребую с Вас мэр Леон Клайминг.

– Все Ваши пожелания встречу с улыбкой, – коряво улыбнувшись ответил мэр, но услышав просьбу ланира потерял сию эмоцию на всю ночь. Ренод Бойкий не стеснялся персон, а желание далеко не рукоплескало честному имени бравого военачальника.

* * *

– Ты запомнил? – спросил ланир у юноши.

– Да. Золото. Много золота в шахте.

Ренод Бойкий с Фиакром вышли из города, направились к своему лагерю под заход ночной звезды, которая тихо скрывалась за Улградом.

– Простите, а что необычного в этой руде?

– Фиакр, да ты дурень, – покачал головой ланир, – Оружие из этой руды режет доспехи, как бумагу. Затачивать нет необходимости. С этой рудой можно захватить всю Глаю, да и Тарну.

Юношу поглощало изумление.

– Я тебе верю малыш, но запомни: если твой язык хоть слово сболтнёт…

– Мой ланир, я никому не расскажу. Клянусь своей жизнью, – испугано залепетал Фиакр.

– Надеюсь…надеюсь…

* * *

Дневная звезда прогнала ночную и торжественно встречала жителей Улграда. Лучи с утра сообщали: погода будет жаркой.

В паре километров от душного города спешил второй марш. На этот раз повозок отправилось больше, чем рыцарей. А в середине колонны сидели певчие и тренировали свои голоса.

Певчие – малый круг дев. Они прибывают на место битвы ланитов, дабы петь во время боя или отпеть павших после сражений. Маленьких девочек отбирали и учили особой технике пения, ещё начиная с рождения первых ланитов. Их голоса нежны, а песню слышат не только сражающиеся, но и сами боги.

– Яркая звезда моя, – молилась одна из дев богам, – Я молю о любви тебя. Послушай же голоса убиенных, прими в свои объятия жителей Улграда, ибо я дарую суд, кару грязным ликам.

В руках девы лежала монетка, она периодически её целовала и пристально разглядывала изображение змеи, которая поедала людей.

Закончив свою молитву, девушка спрятала монету в корсете; чешуйчатая грудь мелькнула на секунду, которую заметили только небеса.

* * *

Лучи дневной звезды вступили в беспощадную битву с ночными. От их сражения получилось зеленоватое свечение, которое освещало прибрежный город.

Жители Улграда выбирались из своих домов и спешили на работу. Треть населения занималась рыболовлей, другая торговлей, а остальные ланиты работали в шахте. В последний месяц у шахтёров прибавилось работы. Приходилось работать за двоих, а то и за троих. Они не жаловались, так как стали платить больше. Занятие было нелёгким, но двадцать лет тяжкого труда позволит им обеспечить безбедную старость.

Группа крепких мужчин собиралась возле выхода из города. Когда все шахтёры пришли, толпа выдвинулась.

Мужчины проходили мимо слабой недостроенной деревянной стены. В центре лагеря находился позорный столб, у которого в колодках стоял оголённый рыцарь. Братья по оружию подходили к нему, били деревянной палкой по его спине.

– Смотрите, – сказал самый старый из мужчин, – Церхэймеры кого-то наказывают.

Крики рыцаря недолго стояли над окрестностями города. Несмотря на кончину провинившегося, его продолжали бить палкой, до тех пор, пока весь состав не сделал по удару.

– Лучше уж работать в шахте, – отозвался один из шахтёров.

– За распитие в рабочее время тебя только лишат пары монет, – поддержал другой, – Служили бы в армии, то всё. Поминай как звали.

Мужчины рассмеялись. Не было среди них даже одного человека, который не пил в рабочее время.

– Странная руда, – задумчиво произнёс один из шахтёров, – От грубых прикосновений она разваливается. Кому вообще нужна? Толку в ней нет.

– Не наше дело, – вставил старый мужчина, – Платят, вот и хорошо. Видать нашли в ней толк. А вам пустым головам кирками махать и лясы не точить.

– Верно говоришь, отец, – согласился самый крупный из них, – Развели тут бабское кудахтанье.

Группа людей в тишине дошла до шахты, где их встретили рыцари ланира Ренода Бойкого. Они задали несколько вопросов и осмотрели ланитов, а после неумелой проверки пропустили шахтёров.

Двойную норму старик выполнил раньше других. В самом дальнем месте присел отдохнуть, достал бурдюк из сумки и начал жадно пить. Когда жажда отступила, шахтёр тяжело вздохнул. С соседней стены, ему подпел упавший камешек, который заставил на секунду насторожиться старика. Он посмотрел по сторонам, проверил балки на прочность, а после уселся на холодной пол.

– Вши уиши вши, – издала параллельная сторона.

– Какого хрена? – встревожился старик, поднимаясь со своего места. В это время противоположная стена открыла проход, отвечая на вопрос шахтёра. Из дыры торчала панцирная голова по размерам с лопаточную часть коровий туши.

Старик разинул рот, а крик застыл в горле.

Странное существо вылезло в проход. Голова диковинки напоминала муравьиную, а тело отвратительно походило на многоножку. Глаза у существа отсутствовали, но вместо этого по бокам располагались глубокие ноздри, которые в считанные секунды вдохнули весь дух шахтёра.

Старик рванул к выходу, но жвала существа разомкнулись и с легкостью перерубили ноги. Кровь с силой бурной реки заполняла помещение. Шахтёр кричал от боли и поддался панике, но старался уползти. Насекомое-существо не позволило этого сделать, «нежно» взяло тело жвалами и утащило в проём.

* * *

Церхэймер приложил тяжёлую пощечину рыцарю, вынуждая провинившегося пасть на колени и взвыть от боли.

– Вы! Двое! К столбу его! – скомандовал Жюст Статый.

– Да! – в один голос крикнули выбранные рыцари, которые в стойке смирно наблюдали за происходящим. Они взяли под лопатки собрата и повели его в указанное место.

– Жюст! – крикнул Ренод Бойкий.

Такое обращение является оскорбительным. Ланиты знатной крови имеют право носить фамилии, в отличие от простолюдинов. Обращение к знатному ланиту без титула и без фамилии – серьёзное оскорбление. Иногда дозволяется опускать произношение титула в дружественной обстановке, но не более. Если профанирующий не имеет выше статус, то оскорблённый вправе убить обидчика. Вызов на дуэль редкость в таких ситуациях, ведь униженный имеет право на удар в спину.

Несмотря на явное оскорбление, лицо Жюста осталось непроницаемым.

Военачальник вышел из своей палатки и грозно направился к церхэймеру.

– Мой ланир, – поприветствовал церхэймер Ренода Бойкого и приложил правую ладонь к сердцу.

– Что произошло?

– Этот пёс был поставлен в разведку. Ночью напился и уснул на посту, – докладывал Жюст Статый, – Мой приговор был мягким, как Вы и просили.

– Он один употребил вино? – спросил Ренод Бойкий.

– Да, – ответил церхэймер, – Наказание – битьё палками. Весь свободный состав приступит к исполнению немедленно.

– Хорошо. В скором времени прибудет марш. К его прибытию укрепление должно быть готово.

– Как прикажете, – церхэймер сделал кивок и удалился.

Ночные прогулки давали о себе знать, ланира тянуло в сон. Ренод Бойкий спешно отдал приказы по обеспечению лагеря и лишению рыцарей неразбавленного вина, а после отправился к себе в палатку вздремнуть до обеда.

Фиакр, в отличие от ланира, после прихода из города «поспал». Сны оборвались, так и не начавшись, его разбудил патруль, отвесив смачного пинка.

Юноша утопил своё лицо в бочке с водой, но разбитость и сонливость не хотели уходить. Дабы убить картины сна, Фиакр легким бегом выбежал из лагеря и сделал несколько кругов вокруг палаток.

– Тебе дело найти? – спросил юношу один из рыцарей, который с товарищами стоял на посту.

– Утренняя пробежка, – ответил Фиакр.

– Утро было во время зелёных лучей, а сейчас от часа к часу полдень будет.

– Я знаю. У меня ещё дела есть. Я пошёл, – соврал юноша и ушёл от надоедливых рыцарей.

К сожалению, спокойствие не удел в лагере. По гарнизону свирепо ходил церхэймер (стоявший по значимости ниже Жюста Статого) и кого-то искал, а когда нашёл, то его рык поднял дремавших птиц.

– ФИИИИАААКР!!! А НУ ЖИВО ВЗЯЛ ТРУП И ПОВЁЗ ЕГО ХРАНИТЬ!

– Да! – ответил пугливо юноша, – А кто пойдёт со мной?

– Лопата и твои ручонки, – усмехнулся церхэймер.

Фиакру пришлось изрядно помучиться. Бывший рыцарь имел лишь нижнее бельё, но легче от этого не становилось. Ушло три часа на похороны.

Провинившийся не являлся ланитом из знатного рода, да и времена шли после падения ланитского царства. Права жизни безнаказанно отобрали у всех, кроме лангардов. Если ты из знатного рода, то твой долг служить и умереть за лангарда. А если родился простолюдином, то будь орудием в руках знати.

Лангарды при царе имели закрепленный за их родом участок земли. В политике они выступали советчиками и голосом регионов. Правление династии царей тяжело назвать долгим. Лангарды вечно ругались между собой и часто шли врозь с правителем. В итоге правящую семью свергли, убив в корень всех наследников и потомков, а заговорщики вступили в холодные или горячие сражения. Войны приносили смерть и голод, да бюрократия не волновала главенствующий класс.

Сотни поколений назад, когда ланиты прибыли в Глаю, они не отличались друг от друга, имели равные привилегии. Об этом писал Персерон, в своей книге «Тропы Глаи»: «К западу от земель Глая, быть океану дикому. Пучины, рождающие детей Амифа, пропустили белоликий народ. Туман расступился и показались паруса размерами с богов. Лебеди (имеется ввиду корабли) остановились у берегов и заняли свободные земли. Добрые лики и конские хвосты встречали гостей, как любящая мать родного ребёнка. Сердце народа не билось в груди, оно билось в душах и головах.»

Персерон в последних своих трудах так же упоминал о ланитах. Строки те были холодны и не давали конкретики:

«Я полюбил чувство ланитов. Ибо там я был любим, да любовью не пахло в доме родном. Однажды решил я оставить семью, пусть и буду своим среди чужих. Но почки древа не дали плодов. Шипы пропитаны ядом, а их образ осени предвещает зиму.»

Не считая нагоняев, которыми насытился Фиакр и другие рыцари, день прошёл спокойно. К сожалению, нельзя сказать такое о вечере. Шахтёры развели суматоху, гул убегал за многие километры, пугая диких зверей.

Когда пухлый начальник пришёл разобраться, что за дела, его практически снесло толпой. Так бы и затоптали ненароком, но обнажённые мечи рыцарей остудили шахтёрский пыл.

Ренод Бойкий вместе с Леоном Клаймингом и церхэймерами тоже прибыли к шахте. Увидев военачальника и мэра, голос толпы вновь воспарил над местностью.

Жюст Статый, недолго думая, достал свою плеть. Толпа постепенно успокоилась, когда увидела голодные острия наконечников, а говорить с руководством вышел крепкий парень.

– Ты лидер? – спросил Леон Клайминг шахтёра, – Рассказывай, что происходит.

– Лучше показать, – просто ответил парень.

Из толпы вынесли средних размеров ткань, с которой капала кровь. Перед мэром развернули полотно, демонстративно показывая отрубленные ноги.

– Это всё, что осталось от старика, – сказал себе в нос один из толпы.

– Мы услышали крик, – рассказывал лидер шахтёров, – Когда пришли на место, то от «отца» остались лишь ноги и кровавая лужа. В проёме заметили дыру, которая уходит глубоко вниз. Кровавые тропы в ней и скрываются.

– Это Мот! – кричала толпа, – Мы разбудили Мота! Забрали его сокровище! Он заберёт нас!

Мот – это чудовище. По сказаниям ланитов он являлся богом. Однажды Мот обезумел и пожрал народ, который жил в Глае до ланитов. Другие боги разгневались на брата и заточили его в безымянных горах. С тех пор Мот обитает под рядами великанов и жаждет вырваться на свободу, дабы отомстить и пожрать ещё больше народов.

– Успокойтесь, – потребовал мэр, – Отведите меня к месту.

У шахтёров глаза полезли на лоб. Большинство закачало головой, другие же прятали лица.

– Я отведу Вас, – вызвался крепкий парень.

– Хорошо. – ответил мэр, а после обратился к ланиру, – Ваша компания будет очень кстати.

– Разумеется, – задумчиво ответил ланир.

Два церхэймера во главе с Жюстом Статым остались у входа, третий выдвинулся вместе с военачальником.

Место убийства находилось в глубине шахты. Дорога в недра Глаи часто резко уходила вниз, светильники на стенах не полностью освещали проходы, вынуждая группу людей идти осторожно.

По пути попадались разбросанные шахтёрами различные инструменты, а тележки полные бирюзовой рудой одиноко стояли во мраке. Свечения они не издавали, но их блестящий вид так и манил.

– Вот здесь, – показал на высыхавшую лужу крови парень, когда группа пришла на место.

Ланир вытащил короткий меч из ножен и подошёл к новообразовавшемуся проёму.

– Бо́лгар, дай мне огонь, – приказал Ренод Бойкий церхэймеру.

Церхэймер снял со стены светильник и подал своему военачальнику.

– Глубоко, – заключил ланир, – В доспехах будет тесно, вернёмся в лагерь, а после осмотрим.

– Вы считаете это разумно? – спросил мэр.

– Работы должны идти. А Ваши люди не будут работать пока не убедятся, что чудовище из их сказок не существует.

– Вы нам не верите? – спросил парень ланира.

– Я верю, что старик нежилец, – сухо ответил Ренод Бойкий, – А что касается Мора или Мота, как вы его зовёте…Возможно один из вас, убил его, дабы остановить работы.

– Предполагаете шпион иного лангарда? – спросил Леон Клайминг.

– Именно. Чудовища – это опасности жизни. Сказки – это сказки. В жизни у монстров человеческие лица.

– Хорошо сказано, – похвалил мэр ланира, – Парень, успокой своих людей. Скажи им расходиться по домам, а завтра утром мы им поведаем о своих находках.

– Да, – ответил лидер толпы, – Разрешите и мне пойти с вами⁈

– Ха, – усмехнулся ланир, – Разумеется ты с нами пойдешь. Плутать в этих туннелях мы не собираемся. И прихвати ещё троих мужчин с членами. По-моему опыту, проводники любят умирать в пути.

Ренод Бойкий, церхэймер Болгар, рыцарь из лагеря, а также парень со своими товарищами выдвинулись в шахту после захода дневной звезды. С собой они прихватили несколько сумок, в которых беспорядочно покоились: еда, вода, разбавленное вино, запасные фонари, огниво, береста с измельчённым хворостом, верёвки, шахтёрские инструменты и средства для первой медицинской помощи.

Первым спуститься вниз вызвался парень. Один из фонарей закрепил на своей талии вместе с верёвкой, по которой его спустили. За ним спустился рыцарь, а дальше все остальные, кроме церхэймера, он должен остаться на непредвиденные случаи.

Группа оказалась в туннеле, который ввел глубоко вниз. Чем глубже они спускались, тем легче и чище становился воздух, что слегка смущало ланитов.

– Здесь дышать легче, чем на свежем воздухе, – говорил один из шахтёров, – Явно царство Мота. Не к добру это.

– Спокойно, – успокаивал парень товарища, – За отца мы должны отомстить. Бог или люди иного лангарда, они все ответят.

Туннель вышел в небольшое пространство, от которого шли в разные стороны другие проходы.

– Делайте явные засечки, – приказал ланир. Туннели уходили вглубь, разглядеть куда они ведут не удавалось, а тратить лишнее время, да и идти раздельно в стан врага глупо. Поэтому вся группа отправилась в проход, в который вели кровавые «крошки».

Из сердца шахты до ланитов донеслись странные звуки, которые сильно перепугали шахтёров. С трудом Ренод Бойкий убедил товарищей парня, что это с большей вероятностью люди, чем их мифическое божество. Шахтёры доверились и продолжили путь.

Проход завершался ярким бирюзовым светом, нарастал при приближении к нему.

– Вот вам и Мот, – усмехнулся ланир, – Огни горят. Уверен, что это подземное убежище таких же ланитов, как и вы.

К сожалению, ланир ошибался. Когда ланиты подошли к краю прохода, перед ними появилось огромных размеров помещение с тысячами туннелей. Свет издавала бирюзовая руда, которую таскали орды насекомых-существ.

Это были муравьиные многоножки – так называли насекомых, которые проживали под землёй возле гор, выстраивались в километровые ряды и несли жвалами руду. Панцирные существа складывали её в центре помещения, сооружая стены.

В самом центре сидело громадных размеров существо. Оно напоминало слизняка с щупальцами осьминога. К отросткам монстра присосались несколько других насекомых, которые отличались от муравьиных многоножек. По размерам они на глаз крупнее и имели панцирное шарообразное тело. Можно предположить, что это яйца, которые отложила матка. Но эти шарики имели тонкие паукообразные лапки, которые периодически двигались.

Один из натуралистов однажды сделает шокирующие заявление: «Горы – это муравейники тварей. Наш мир огромен и за стенами тумана есть другие миры.»

– Я же говорил, что это не Мот, – истерично пошутил ланир, – Медленно…уходим отсюда.

Ланиты прошли половину пути, как к ним в проём забрался один из представителей муравьиных многоножек. Прошла доля секунды, а насекомое уже оказалось рядом. Рыцарь, недолго думая совершил колющий удар в голову существа. Панцирь оказался крепким и гладким. Клинок вместо вхождения в плоть скользнул по панцирной голове. Рыцаря повело на насекомое, которое в свою очередь распаковало жвала и практически перерубило солдата пополам.

Брызги крови окотили ланитов и насекомое. Шахтёры в ужасе закричали и, расталкивая друг друга, помчались к выходу. Ренод Бойкий, недолго думая, схватил крепкого парня и, используя его как щит, опрокинул трёх шахтёров, устремился к выходу.

Реноду Бойкому и парню хватило времени только добежать до помещения. Насекомое расправилось с шахтёрами и неслось к ним. Ланиру оставалось только приготовить меч для последнего боя.

– Я задержу эту тварь, а ты беги и расскажи всё! – приказал военачальник. Парень, не раздумывая рванул к выходу, а Ренод Бойкий дождался выхода насекомого и отсёк ему одну ногу, которых имелось с несколько десятков.

Тварь оглушительно визгнуло и переключилось на военачальника, позволив парню убраться прочь. Постепенно тело многоножки заполнило помещение, а голова проводила лобовые удары или лязгала жвалами. Ланир уворачивался от натиска и не забывал наносить рубящие и колющие удары. Все атаки оказывались без успешными, тело насекомого имело довольно прочный панцирь.

– Да чтоб тебя, – ворчал Ренод Бойкий.

Насекомое тоже не сдавалось и провело успешную атаку. Левую руку существо отсекло чуть выше локтя. Фонтан украсил помещение. Однако потеря стоила того. Меч нашёл слабое место между головой и телом, вошёл как в масло и порвал трубки внутри тела, которые шли к сердцу насекомого. Тварь сдохла.

Кровь ланита хлестала с бешенной скоростью, правая рука отказалась слушаться, тряслась. Это являлось чудом, что руки позволили сразиться с невиданным чудовищем. Ланир гордился собой, ведь в последнем сражении он победил. Уходит, как подобает воину.

Братья и сестры убитого спешили на последний крик брата. Туннели заполнялись тушами насекомых и противными звуками. Тварей стало настолько много, что дышать было невозможно. Да и не нужно уже это.

От чего умер ланир Ренод Бойкий? Вот это вопрос. Возможно, потерял сознание. Возможно, умер от быстрой кровопотери, а может добит жвалами или лобовыми атаками насекомых, да и вовсе его могли растоптать. Но мне хотелось бы верить, что боги его не бросили. Но кинули ли они в нужный момент взор? И могут ли посмотреть, что происходит под землёй?…

* * *

Шахту временно закрыли. Управителя народ выгнал из города. Простым умам нужен виновный, и они его нашли. Сначала зашла речь о казни, но мэр смог убедить народ заменить плаху на изгнание.

Лангарду Амеди Верховному спешно отправили ворона с подробностями о произошедшем. Церхэймер Жюст Статый временно занял пост ланира, чему не сильно обрадовались рыцари.

Погибшим отдали дань почестей. Во время церемонии, весьма кстати, прибыл второй марш. Певчие тут же принялись за свою работу, отпели павших и подарили титул героев, даже шахтёрам.

Лагерь решили свернуть и разместить армию в городе.

Стены Улграда незамедлительно принялись укреплять и готовиться к вторжению насекомых.

Мэри Клайминг, как и её отец, выступила с речью, а после помогала семьям потерявших кормильцев. За это ей дали титул «Дева Милосердия». Этим регалиям может окрестить народ. Во времена первых царей, земли Глаи часто сталкивались с голодом. Тогда и появились девы, которые жертвовали свои тела для выживания народа. Позднее этот титул стали давать девам, которые, несмотря на свой статус, приравнивали себя к простолюдинам, помогали в трудные времена.

* * *

Улград утопал в сплетнях. Новая версия в разы отличалась от старой, а спустя несколько дней, дошла до абсурда. Парень – единственный свидетель ужасных событий в шахте, потакал слухам и являлся одним из новаторов пугающих идей. День для него начинался на холодной земле улиц, оттуда он устремлялся в кабак и за кружку мёда выдумывал новую версию.

Лишь певчих не волновало творчество шахтёра. Круг малых дев пел богам три раза в день. Их голоса нежны и наполнены любовью, заботой. Пьяные шахтёры ни один раз пытались завоевать сердца дев, но всё оказывалось бесполезно.

Певчие всю жизнь хранили свою девственность. Они считали, что, совершив прелюбодеяние, падут в глазах богов. Их голоса утратят силу, а души отправятся прямиком в Бездну.

Конечно, место находили случаи, когда певчие заводили семьи. Такие романтические истории пользовались популярностью среди мужчин. Ведь за покровом вуали прятались неписанной красоты девы, а корсеты подчёркивали популярную в те времена фигуру – песочные часы.

Равнодушными не оставались и рыцари. Их вульгарное поведение способствовало отсутствие близости. Любовные дела в «долге» прописать не посчитали нужным. Даже наоборот – сурово карались. Церхэймеры считались ярыми блюстителями долга, большую часть времени им приходилось следить за инстинктами своих подчинённых.

«Секс и любовь – награда рыцарям после похода. Сражайтесь яростно и получите женское тепло.» – вечная фраза Жюста Статого.

* * *

Дом мэра не остался в стороне от суеты жителей Улграда. Каждый вечер с третьего этажа доносились девичьи крики, которым подпевала бьющаяся посуда. Народ поддерживал и жалел бедную девочку. На её хрупкие плечи выпала тяжёлая ноша. Мэри Клайминг без устали помогала горожанам, а её сердце разрывало от скорби по убиенным.

– ТВАРЬ! МРАЗЬ! СКОТИНА! СЫН ШЛЮХИ!

Леон Клайминг долго не решался подняться на третий этаж к дочери. Последний раз его попытки успокоить девочку закончились полётом в него вазы. Когда шум утихомирил свои обороты, мэр города отправился в комнату к Мэри. Его шаги в дуэте со скрипом ступеней оповещали дом о храбром поступке мэра. Дворецкий молча качал головой, а его презренный взгляд провожал силуэт хозяина дома.

– Разрешите? – вежливо обратился мэр к смотрящей в окно девочке. Леон Клайминг пристально наблюдал за дочерью, готовился увернуться от летящих предметов. К его счастью, руки кареглазки слабо сжимали один лишь спёртый воздух.

– Да, – устало промямлила Мэри. Она не обращала внимания на отца, её взор хищно направлялся на слоняющихся шахтёров.

Леон Клайминг закрыл за собой дверь. Силы мужчины закончились, что-то сказать или подойти не хватало духа.

– Работы в шахте нужно восстановить, – нарушила минутное молчание девочка.

– Люди боятся, – сказал мэр себе под нос.

– А мне есть до этого дело? – девочка повернулась к Леону Клаймингу. Её лицо создавалось нитями морозного гнёта. От взгляда Мэри стыла кровь в жилах.

– Угроза…

– Я здесь угроза, – перебила мэра девочка, – Я здесь богиня и мать! Мой приказ ты услышал! Так захлопни рот, жалкое создание!

– Да, – мэр приклонил колено. Если бы взгляд мог пробивать деревянный пол… Страх сковал грудную клетку и ударял в мозг безумными идеями. Леон Клайминг тысячу раз пожалел о своём решении подняться наверх, но это его долг, шанс изменить свою жизнь.

– Грязный пёс убил все мои планы! Моя кампания рушится на глазах! Герой? Чемпион? Ум? Тупой, высокомерный и МЁРТВЫЙ! У тебя неделя! – кричала Мэри. Её щеки надулись от гнева, от чего кареглазка стала ещё прекраснее.

– Спасибо Мэри Нэсеф Руника тон Шраск, – ответил Леон Клайминг и упал ниц перед девочкой.

– Свободен, – с презрением сказала Мэри и взяла книжку с кровати.

Мэр на четвереньках выполз из комнаты и кланяясь убрался прочь.

* * *

Ворон от лангарда Амеди Верховного не заставил себя долго ждать. Сообщение было коротким:

Я быть у вас. Готовьте лица. Мои ладони – повергнут ваше легкомыслие.

Рыцари угнетали себя своим воображением, а церхэймеры готовились к казни за невыполнение долга. Горожане же в спешке украшали город в честь приезда правителя. Байки о насекомых народу стали не интересны, алкогольные напитки хозяин кабака спрятал от пьяниц, все силы бросили на приведение города в порядок.

Приезду лангарда радовался только один человек. Крики в доме мэра сменились на радостный смех девочки, а Леона Клайминга ожидали новые хлопоты, новые пытки для нервов.

* * *

Прошла неделя после гибели ланира Ренода Бойкого. Слухи о трагических событиях перевернулись: парень из героя превратился в пьяницу, а подвиг – унылую околесицу.

Вскоре прибыл марш во главе лангарда Амеди Верховного. Правитель нижних западных земель ланитов сурово осматривал окрестности. Праведный гнев выжидал момент обрушиться на Улград.

Тысяча рыцарей, десятки повозок и Пядь Услуг шли следом за своим лангардом. Голоса ланитов доносились до стен города и завершались у заколоченной шахты.

Пядь Услуг – организация, которая обслуживала личную армию лангарда. В ход услуг входили: проститутки, спектакли, палачи особого уровня (специалисты по пыткам и убийствам) и повара, которые готовили вкусные блюда. Пядь – мера величины, которой можно быстро сделать замер. Организация взяла себе такое название из-за скорого оказания необходимых услуг. Пядь Услуг незамедлительно выполнит ваше желание, за ваши деньги.

Отряд из двадцати рыцарей во главе церхэймера Жюста Статого, мэр города Леон Клайминг со своей дочерью и налогосборщиком вышли из Улграда встречать правителя. Мэри шла под руку с отцом, её глаза наполнились очарованием и блестели под светом дневной звезды Зуры. Мэр под нос репетировал любезности и ответы на вопросы, которые никогда бы не услышал от лангарда. Церхэймер молча гладил рукоять плети. Крысоватый налогосборщик в полусогнутом положении следовал за Леоном Клаймингом, лепетал дурные советы, которые отвергали мысли мэра.

Амеди Верховный одарил всех холодным взглядом, когда знатные лица встретились. Его орлиный взор потрошил зверьков, но заметив Мэри, глаза хищника вспыхнули от удивления, пошло и растеряно пожирали красоту девочки.

– Мой лан, – обратился церхэймер к лангарду, – мы рады Вашему прибытию.

– Молчать пёс, – грубо отсёк правитель и слез со своего коня. Лангард подошёл к девочке и одарил её улыбкой. – Я поражен вашей природой дева.

Мэри протянула руку. Амеди Верховный, не убирая взгляд от чарующих очей, поцеловал хрупкую кисть и не сразу отпустил её.

– Ваши слова – муза для меня, – кокетливо ответила девочка.

– Моё сердце жаждет узнать, откуда такая роза в этом забытом месте?

– Меня зовут Мэри Клайминг. Я дочь мэра Улграда Леона Клайминга.

Лангард с трудом перевел свой взгляд на мэра, безразлично осмотрел заштопанные одеяния Леона.

– Мой лан, сами боги выковали мою дочь. Моя покойная жена не могла иметь детей, но после таинств смогла подарить мне дитя, – поведал Леон Клайминг на взгляд лангарда, а после опустил голову.

– Я соболезную Вашей утрате, – фальшиво сказал Амеди Верховный мэру, а после вновь обратился к девочке. – Я почту за честь быть сопровожденным Вами.

– Непременно, – поклонилась Мэри и под руку повела лангарда в город.

На стене Улграда почётно стояли стражники, а с ними певчие. Одна из дев малого круга сольно приступила к песне. Она находилась далеко от марша, но её голос кружил среди слушателей, шептал в уши, проникал в душу.

Сердца ваши выкованы из стали и злата,

Окутаны мысли заветами богов.

Пусть тают оковы, души им плата,

А плоть разорвут тысячи ртов…

«Тук, Пум, Тук» – раздались удары барабана со стороны леса.

Рыцари в ужасе посмотрели на место рождения звука войны. В ответ ланитам десятки огромных жёлтых пар глаз пожирали их взглядом, одновременно показывая длинные змеиные языки.