355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гарри Цыганов » Олух Царя Небесного » Текст книги (страница 2)
Олух Царя Небесного
  • Текст добавлен: 4 июня 2021, 18:05

Текст книги "Олух Царя Небесного"


Автор книги: Гарри Цыганов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Поэтому и дозрел я однажды до мысли, что я – аномалия. Нормальная такая магнитная аномалия. Причём, настолько магнитная, что не могу сам с себя соскочить – притягиваю неотвратимо! И на вопрос, какого чёрта ты пишешь о своей персоне, словно ты Пушкин и фанат-пушкинист в одном лице? Я отвечаю, что есть такая потребность. А Пушкина я вспомнил не случайно. Один приятель мне как-то сказал, что я на Пушкина похож. Увидев моё радостное недоумение, он объяснился: «Тебя тоже убить хочется».

Тут он попал в яблочко. Внутри меня такое творится (замечу, не разово, а постоянно), что, убить меня хочется даже мне самому. Да уж, трудно мне. Внутри себя трудно, противно и даже невозможно. Если не выскажусь – разорвёт. Поэтому и не прячусь, высказываюсь, чтобы хоть как-то разделить эту невозможность со всем миром. Да-с, такой уж я романтик! Всем по кусочку той невозможности, глядишь, всё и рассосётся. Правда, романтик он и есть романтик, потому как желающих разделить со мной такое вдохновение маловато оказалось. В реальности же – вообще никого…

Вот и попал я внутрь оной проблемы, как кур в ощип. Или, как мне когда-то слышалось, как «кур во щи». Нормальненько я так высказался. Хотел написать умно и драматично, что, мол, моя воспалённая вселенная не уживается с вашей вечной вселенной, то есть, со всеобщим миропорядком. А написалось про кура, которого ощипывают, чтобы сожрать. Потому как, это соответствует моему униженному положению. Барахтающийся в огненно кислых щах безумный ощипанный кур – вот мой образ и моё место, и статус, и прочая…

Вот, вот, донёс я, наконец, своё мироощущение – состояние полного отчаяния! Проявление сильных чувств – вот главная проблема для меня. Псих я, ярило и безумец! Псих такой, что впору… ну, если не вешаться, то что-то в этом роде предпринять. Я же, как войду в свою зону турбулентности (а она у меня по любому поводу) – святых выноси! Впрочем, тут не только святых – всех выносить надо. Потому как я выношу мозг начисто, и вынести такое, могу только я сам. Но тогда я впадаю в полный кураж, а это чревато. Чревато для окружающей природы. Чревато тем, что я есмь. Аномалия, разгуливающая на свободе – это вам как – стрёмно? Впрочем, Вечность (моя любимая Вечность) она же всё приемлет. Всё воспримет, всех успокоит. По головке погладит, ранку залижет и… нетути меня… в домике… спрятался под землёй, и живу тихо-тихо. Бога хочу постичь… в смысле… ну, как постичь? – богоборец во мне вдруг нарисовался… а как без него?.. без богоборца я буду не я… я ж – аномалия…

Я же, как матушка Русь, оттуда и вышел – из глубины глубин, из вечной вечности, где всё было девственно чисто. Я помнил ещё тот запах воздуха и журчанье ручья, и взгляд мой был страстен и слух чуток. Я не вписался в этот мир, но и тот расплескал. Я оказался нигде – в безвременье, безмыслие, засунутый под землю. И бог этот ваш, еврейско-европейский, потасканный и слегка ущербный – меня не только не спас, но разъел мне мозг и посеял в душе мрак. Я и закопал его однажды…

А рассуждать о нём – что? бог – это такая хитрющая тема. С одной стороны, вечная тема, а с другой – там такие хитрованы поработали, что уж и не знаю, право – всех святых давно вынесли! Есть бог, нет его – не это им было важно, а важно, что тема эта – неуязвимая и нерешаемая. Там всё так хитро заплетено! Что бы кто ни говорил, а Тот, Который в их книжицах прописан, и в ус не дует, и бородой не трясёт. Типа давай, давай, приятель, мы внимательно слушаем, только… не докажешь ты всё одно ни черта! Мы эту территорию покрыли основательно. Навсегда.

Я вот лично об эту тему все свои зубья поломал. Уже новые давно выросли, так я и их поломал. И что вы думаете, один я такой беззубый? Да ни в коем разе! Ни один, сколько-нибудь уважающий себя борзописец (и сам Лев Толстой, и большой друг Христа – Достоевский) не обошёл её стороной. Я так скажу, если ты занялся этой странной работёнкой, писательством то есть, то без двух тем, тебе не обойтись. Это – Бог и Эротика. Эротика в самом широком смысле – как основной инстинкт Жизни. И бог, конечно, не Тот Который в их книжицах прописан, а Бог как смысл той Жизни.

Эротика и Бог – это основа основ писательского труда, потому как, это основа жизни. А если вдуматься, (что нам, впрочем, противопоказано) то тема выходит вообще одна на все времена: ЭРОТИКА + БОГ = ЛЮБОВЬ. Нет любви – нет литературы! Так-то вот. В принципе, на этом можно поставить жирную точку. Самая главная мысль в этом лучшем из миров – озвучена. Оспорить её не суждено никому. Ну, если только Ницше попробует, но он умер. Сказал, что бог умер, а умер сам. Вот, и поди ж ты! Итак…

8. Шаткое доказательство существования Бога

Как всякий «счастливец праздный», я болен темой бога. Иначе говоря, я болен инобытием. Ну, да, ну, да – именно болен. Хотел сказать, что меня волнует тема бога, а написал слово «болен», и всё встало на свои места. Потому как Сияние Чистой Правды, которая смысл и суть всех вещей, если помните, говорит мне, что не может быть такой мрачной и безысходной религии. Поэтому все мы больны тем ветхим Богом (не в смысле ветхозаветным, а их трактовкой Того Самого).

Я человек неуравновешенный, как было доложено выше (или свыше). А это значит, что религиозные люди меня раздражают. Почти до обморока, то есть бесят. А те, кто говорит, что живут во имя Бога (Того Самого) – убивают во мне всё светлое и чистое. А со мной нельзя так. Я и так больной на голову, а если ещё лишить меня светлых ориентиров, то уж и не знаю, в какие дебри заведёт меня освобождённая и тёмная сторона моей личности. Короче, вся эта религиозная паства вместе с их поводырями кажутся мне людьми или недалёкими, или лживыми, а часто и тем, и другим одновременно. Я им не верю. Я их не понимаю. Я их не люблю. Я с ними несовместим. Я бегу от них. Это ещё одна разновидность Алён (поминал я тут как-то Алён-фрейдисток). Поминал также, что они находятся в состояние зависимости от самого своего состояния. Меняется только предмет вожделения, вернее меняется название предмета вожделения. Вообще, мне давно кажется, что вся путаница происходит именно в названиях – в Слове. Поэтому, вспомнив Иоанна, скажу так: «В начале путаницы было Слово, и слово это – Бог».

Кстати, идейка тут возникла. А что если одних зависимых попытаться лечить другими зависимыми – клин клином, так сказать. То есть, Алёнам-фрейдисткам дать поручение разобраться с богозависимой публикой. Сеансы проводить, внушения… глядишь, они друг дружку и успокоят… поедят, конечно, чуток, но и успокоят потом. Потому как одного поля ягоды. Ведь религиозные люди, посвятившие себя Господу, отрекаются от мирской жизни, презирают всё телесное, чтобы возвысить дух, приблизить себя к Богу. Это ведь тоже аномалия, причём, ещё какая магнитная. Я бы сказал – магнитно-магнетическая! Я сам себя примагнитил и то маюсь, а их – Нечто под названием Господь. Но я не поклоняюсь себе, не молюсь себе, я себя – постигаю. Я бога в себе постигаю. Моё я, моё ego и есть бог, которого я силюсь постичь. А у этих бедолаг – что?

Мне всегда казалось странным, что можно из всего богатства и многообразия жизни вычленить бога в отдельный символ и предаваться изо дня в день поклонению его образу, молитве и уничижению себя. Что-то в этом глубоко противное природе. Во всяком случае, моей природе. Да и верующим в религиозном понимании я бы себя не назвал. Это что-то совсем иное. Как я уже говорил, как можно не верить в то, в чём живёшь. Наверное, поэтому никакого придыхания и какой-то особой умильной любви к Богу я не испытываю. Для меня ненормальным является выделение его в отдельную субстанцию. Он живёт во мне, я – в нём; он – моя суть. Он есть ВСЁ и НИЧТО. Из Ничто черпается Всё. Сияние Чистой Правды и есть всё и ничто, потому что это понятие абсолютное, философское. Это как Чистый Разум. Это – камертон, которым проверяется подлинность. Бог это явление абсолютное – абсолютной ЧИСТОТЫ и абсолютной ПРАВДЫ, это квинтэссенция всего: жизни, смерти, начала и конца. Он изначален и конечен. Он существует и отсутствует единовременно.

И объяснение этого великого парадокса я обнаружил в даосизме: «Те, кто говорят, что могут объяснить Дао, не понимают его, а те, кто понимают его, не объясняют ничего…». В этой формуле абсолютно моё отношение к Богу. Больше скажу, основы даосизма и явились той прарелигией, из которой впоследствии черпали знания все последующие религии. Бог абсолютен, реален, но как только словами начинаешь осваивать это пространство – он мельчает и, в конечном счёте, – исчезает. Или становится чем-то отвлечённым, как некий философский символ. А в философии всё шатко – и доказать можно всё, и опровергнуть.

Из истории вопроса. Некогда в Китае наравне с мощными религиозно-философскими учениями – конфуцианством и буддизмом – возникла уникальная доктрина, у истоков которой, по легенде, стоял мудрец Лао Цзы (Старый младенец), написавший даосский трактат «Дао дэ Цзин», где изложены основные положения даосизма. Центральное место в доктрине даосизма занимает Учение о Дао. Дао – «нерождённое, порождающее всё сущее», всеобщий Закон, господствующий вечно и всюду, первооснова бытия. Непостижимое для органов чувств, неисчерпаемое и постоянное, без имени и формы, Дао даёт имя и форму всему.

Я не изучал даосизм. Я его предчувствовал, то есть знал, не оформляя эти знания словом. То, что я прочёл однажды «Дао дэ Цзин», не удивило меня, оно как бы уже существовало во мне. «Знаю, и всё!» Это было абсолютно моё восприятие, то есть я так и мыслил, так и ощущал ЭТО. Новым стало только само слово, обозначающее понятие Дао. Но ведь это абсолютно неважно, как назвать НЕЧТО: Бог, Дао или выразить ещё каким-нибудь звуком. Аллах, например или Иегова.

Но я отвлёкся. В своих трактатах о Дао Лао-Цзы писал, что «перед лицом смерти всё ничтожно, из-за всего существующего проглядывает Ничто. Ничто – это и есть первооснова мира, из Ничто всё возникает. Ничто – путь вещей, явлений, процессов, потому что из Ничто всё вытекает и в Ничто всё возвращается». «Ничто» – это слово, которое не обозначает ничего. И в то же время это глобальное понятие, где твоё воображение рисует изначальный мир. Это – первооснова, та девственная глина, из которой Господь вылепил этот мир. И это сродни творчеству. Только попав в резонанс изначального Ничто, ты способен стать выразителем его, а значит воспроизвести его суть.

Но дальше наши пути расходятся. Вернее так: дальше начинается практика, и у каждого свой неповторимый опыт. Даосы считают, что утрачивая личностное начало (ego, «Я»), ты приобщаешься к Дао – Великому Ничто, постигая Великое Ничто и становясь им, ты способен стать чем угодно, не будучи больше «Я», но становясь Всем и Ничем одновременно. Всё в мире происходит спонтанно, естественно, по воле Неба, благодаря механизму, называемому «небесной пружиной». Пытаясь влиять на ход событий, человек нарушает гармонию, поэтому одним из даосских принципов является недеяние (У-вэй). У-вэй – не есть бездействие, это действие вне ума, вне рассуждений, действия в медитативном состоянии тишины ума, когда поступки текут естественным образом, без предположений о ходе событий, без трактовки их, без объяснений. В состоянии У-вэй можно рубить дрова, рисовать картины, возделывать сад – делать что угодно, если ваш ум при этом молчит. Адепт занимает наблюдательную позицию ко всему, особенно по отношению к себе. Он невозмутим и анализирует всё посредством интуитивного мышления. Небесная пружина, своеобразный «первотолчок», инициирует жизнь человека, которая затем спонтанно протекает от рождения до смерти.

Мир по своей сути не содержит противоречий, но в нём происходит вечная трансформация. Ты должен покорно следовать потоку жизни, пребывая в естественности и природной простоте; принимать всё спокойно и естественно, не противореча своей природе, не ведя войны с самим собой. Успокоиться и принимать мир таким, каков он есть здесь и сейчас. Следуя таким путем, находясь в естественной гармонии с миром, в гармонии с природой, возможно обретение долголетия и процветания духа. По мнению даосов, природа сама себя созидает и сама себя упорядочивает, имея высшее духовное начало в своей первооснове. Все проявления природы – есть проявления этого духовного начала. Именно в постижении постоянной природной деятельности скрыт источник глубочайшей Истины о мире. Так считают даосы.

Но есть абсолютно противоположное понимание ego – его неповторимость и ценность. Не утрачивая личностное начало, но, напротив, возведя его в истину – человек постигает мир. Вот так выглядит его логический строй: Кто формирует Человека? Жизнь. Жизнь это Желание, любое желание – грех. Однако сами Атомы одарены желанием жизни. В Человеке тайна аллегорического «Греха», падения Духа в Материю – формирует истинное, неповторимое ego. ЭГО и являет бога на земле. Одно лишь высшее Я, истинное ЭГО – божественно и есть БОГ в человеке. Это уже европейское понимание.

Ну, а поскольку русская мысль впитала оба восприятия, так и не определившись, Восток мы или Запад, а скорее – просто зависла в двух этих глобальных, но несовместимых мирах. И эта двойственность восприятия у русского человека стало началом тех роковых противоречий, что сформировало нас как нацию.

9. Вот и поди ж ты!..

Меня тоже формировала моя практика. И эти противоречия двух миров коснулись меня не умозрительно, а в самом что ни на есть реализме. В том реализме, что так и не суждено мне было постичь. Вот и поди ж ты. Практика, практика… какая на хрен практика? Наверное, пора уже завязывать выражаться умнО, а то сам себя перестаёшь понимать. На самом деле всё просто. Эта самая чёртова практика – моя жизнь, и противоречий в ней набралось выше крыши, которую сносило у меня периодически на протяжении всей этой грёбаной практики. Я стал ху… художником. Остаётся выяснить, кто эту долбаную практику мне подсунул – или сам я её сотворил, или она меня проверяла на вшивость? Да-да, именно – проверяла на вшивость!

И вопрос этот из серии – Вопрос Вопросычей, на который ответом станет опять же моя жизнь (долбаная в те дни и грёбаная). Потому что мой «ху-художник» это, прежде всего, Копатель (копатель сути, если кто не понял). Копатель и вопрошает, вытаращив глаза: как же это случилось, что ты стал художником? Лично я не понимаю до сих пор! Не понимаю, не догоняю, не ведаю, в какой небесной или подземной канцелярии замутили этот компот – решили, что я художник. Всё случалось само собой, по накатанной, так сказать, плоскости. Отец художник, ну и сЫнку, стало быть, куда-то в те края определим…

Мной, впрочем, никогда особо не занимались. Весь родительский задор и пыл, и энтузиазм был растрачен на их дочь – мою старшую сестру. Какие-то бесконечные кружки, секции, фигурное катание, долбёжка на фоно семь лет кряду, престижная архитектурная школа… всё это закончилось, впрочем, довольно плачевно – алкоголизм, тюрьма и ранняя смерть вышеозначенной дочери. А я был такой Люля. Люля это моё детское прозвище, которое приросло ко мне надолго. Во всяком случае, в семье. Люля – это прообраз Олуха, как я теперь понимаю. Люля был таинственный малый, «странный» – так его называли потом многие. А он был не странный, он был НИКАКОЙ, но это я уже потом определил. То есть, совсем никакой как дао, но без божественных смыслов. Он будто был, но его будто и не было. По большому счёту он отсутствовал. И, естественно, ничего не хотел. Вообще. И как тут было этому Люле чем-то увлечься?

Но теперь я так скажу: быть никаким – это первый признак величия. Ещё не само величие, но признак очень существенный. А если ты ещё ленив как бог, и оторван от реального мира, то Художник-копатель у нас почти состоялся. Он тих и задумчив. Но. Это – уже аномалия, гигант и потенциальный властитель дум. Осталось совсем немного – прожить эту долбаную жизнь и воплотить задуманное. Вот тут, где никто ничего не подозревал – и оказалась самая большая загвоздка. Почти непреодолимая. Нам не нравилась эта жизнь. Совсем. Нам – это мне и моему другу Копателю. Не нравилась не почему-либо, просто не нравилась, как данность – и всё. Она нас раздражала просто своим проявлением – ярким солнечным деньком, скажем. В отместку она нас выталкивала из себя. И мы отвращались от неё совсем, что было уже нашей реакцией на её выталкивания. Вот такой замкнутый круг взаимонеприятия. Мы с ней не совмещались. Выражаясь по-научному – не было у нас диффузии, не случилось, знаете ли, проникновения одного в другое…

Вообще, на этом феномене надо бы тормознуть. Может, и раскопаем чего. Поймите меня правильно, можно просто жить изо дня в день – радоваться, огорчаться, даже страдать, даже яриться! Думать, верить, сомневаться, преодолевать – да всё, что угодно! И это будет жизнь. Здесь же… странное ощущение непричастности – к радости, горю и ко всему, что случается в этой жизни, что она, собственно, из себя и представляет. То есть, ты не просто живёшь, а как бы параллельно прокручиваешь её как кинофильму. И оцениваешь. Остаётся только понять, может это просто свойство мозга. И феномен этот и не феномен вовсе, а пусть и необычное, но реальное свойство натуры – самоустраняться. И это свойство не принадлежало лично нам с Копателем, а вполне себе возможно и у остальных homo sapiens. Да-с. Быть может, это некое свойство творческой натуры.

Ещё скажу (потому как оседлал я тут своего Конька Горбунка, и лечу уже к высотам мысли), что, чем больше ты человек, тем больше ты отстранён от этой жизни. Это уже из моей теории о Надприродном сознании. Вот и поди ж ты. Соорудил я такую теорию, во времена моей «странной» молодости, и до сих пор она жива и функционирует. И не потому только, что об этой теории больше никто не слышал, (быть может, она и существует, да я об этом ничего не знаю – не суть) а потому, главное, что она меня не разочаровала до сих пор.

Суть её в том, что ЧЕЛОВЕК как уникальный, а по сути, единственный вид в животном мире должен иметь какое-то свойство, отличающее его от остального мира. Просто в своё время я стал свидетелем такой полемики. Приводилось масса аргументов в пользу человека, как высшего духовного проявления Природы и Космоса. Прежде всего, это мышление, РАЗУМ. Само определение – человек разумный, говорило, что корень искать надо здесь, в самом загадочном его проявлении – в мозге. Но вот какое свойство мышления отличало его? Ведь и животный мир мыслит, но, при этом, не изобретает, скажем, велосипеда. И романов не пишет, хотя язык свой имеет, и такие трели выводит порой, что человеку и не повторить, и не приблизиться. Так какое же свойство этих самых мозгов нас так возносит?

А вот это свойство и возносит. Умение посмотреть со звезды. Не на звезду, а ОТТУДА посмотреть. Вознестись НАД природой, над самой мыслью, над – над. Ещё есть одно определение древних – Разум, сам себя осознающий. Это сказано о Логосе. Но это и есть высшее проявление мышления. Механизм мышления. Сознание ВНЕ, сознание НАД – есть единственное свойство, отличающее нас от остального мира. Так я решил однажды. И никто, и я в том числе, не опроверг ещё этого утверждения.

И ещё. Этим свойством обладает в основном мужчина (если мужчину и женщину брать в «чистом виде», то есть без проникновения одного пола в другой, как это часто случается в природе). У женщин преобладает природное мышление. Классический пример: когда наступает похолодание, женщина – обрастает жирком; мужчина – изобретает шубу. Или печь. А это уже НАДприродное сознание. И совсем, так сказать, ЕЩЁ. Сам Бог НЕ обладает этим свойством. Тем более в моём понимании бога как дао. И здесь кроется уникальность и величие ЧЕЛОВЕКА. И его абсолютного одиночества. И его вселенской трагедии…

10. И всё-таки!

И всё-таки! Всё-таки существование бытия божьего у меня зависло. Дао переводится как ПУТЬ, (пусть даже в высшие пределы) и сколько бы я не повторял формулу: «Те, кто говорят, что могут объяснить дао, не понимают его, а те, кто понимают его, не объясняют ничего…» – к бытию божьему это никак не относится. То есть эта формула имеет отношение к пути, и даже не Бога, а к Высшей сущности. Поэтому само существование бытия божьего даосизм не объясняет никак, поскольку в даосизме и конфуцианстве Бога как понятия не существует.

Бога как личность нам подарили древние. В Египте Аменхотеп IV пытался утвердить Единобожие (правда, неудачно), греки поселили богов на Олимп, во главе с Зевсом. Но особенно в этом преуспели иудеи в Бытии, что входит в Пятикнижие Библии. Откуда сам Господь появился, Библия умалчивает, но создал Господь и небо, и землю, и всевозможными тварями её населил, и человека создал. Ну, и потом, как бы в довесок, из ребра первочеловека – создал и первую женщину.

Прошли века, прежде чем человечество задумалось о доказательстве того легендарного явления. Так однажды появились пять доказательств бытия Бога Фомы Аквинского. Но эти доказательства сосредоточены главным образом не на высшей сущности Бога, что обязательно для религиозного понимания, а на материальном мире. Поэтому Кант так легко разделался со всеми пятью доказательствами Фомы, и, как нам популярно разъяснил Булгаков – ненароком соорудил шестое. Конечно же, шестое доказательство Канта потрясает, и выражено оно, как всё гениальное, кратко и просто – я свободен, а значит, Бог есть. Только и здесь высшая сущность Бога является следствием. Следствием выстроенного философом логического умозаключения. А в философии, как я уже отмечал, всё шатко – и доказать можно всё и опровергнуть.

Кант начинает шестое доказательство бытия Бога с известной посылки: ничто не происходит в мире без причины. Принцип детерминизма (причинно-следственных отношений) – это общий закон мироздания. Этому закону подчиняется и человек. Однако бывают случаи, когда человек действует свободно, ничем не понуждаемый. То есть, как будто без причины. Иными словами, там, где нет свободы – там нет ответственности, и не может быть ни права, ни нравственности. Кант считает, что отрицать свободу человека – это то же самое, что отрицать самою мораль и нравственность. С другой же стороны, не смотря на окружающие обстоятельства, особенности характера. наследственность и т.п., перед любым поступком у человека есть время, когда он может сделать свободный выбор в пользу того или иного решения. Это и есть свобода по Канту.

Итак, Кант в доказательстве бытия Бога выводит два фактора: 1) Всё в мире живёт по закону причинности. 2) Человек в редкие мгновения своей свободы не подчиняется этому закону. А значит – Бог есть. Я бы эту логику продолжил так: я люблю, а Бог есть любовь – значит, Бог есть. Не знаю, не знаю, как вам такая логика, но не такого БЫТИЯ БОГА мы ожидали. Свобода, Любовь – это всё в человеке, а хотелось бы про самого Бога, про бытие божье. И здесь почему-то вспоминается возглас поэта Бездомного: «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!»

Я же попытаюсь заехать с другой, более привычной стороны – из Библии, которую, каюсь, недолюбливаю, вернее, не понимаю того ажиотажа, который нагнетается вокруг этой неоднозначной книги. И трепета с придыханием, с которым цитируют строки оттуда. И начнём мы со знакомого всем высказывания Иоанна: «Вначале было слово. И слово было у Бога, и слово было Бог». Ну! ведь звучит! Это уже не сказка о бородатом старце, создавшем всё – здесь осмысление божьей сущности. И здесь не свойства Человека, познавшего божью суть – здесь определение самого Бога: слово было Бог. Только и это определение нас не устроит. Меня, правда, тут попытались поправить, мол, Евангелие переводилось с греческого, а у греков написано Logos. Хорошо, только это ничего не меняет, потому как Слово в глубинном понимании и есть Логос (отсюда потом и логика возникла). Логос – Разум, сам себя осознающий. Но это – мужское начало. По Иоанну выходит, в основе мироздания лежит мужское начало.

На этом, собственно, вся Библия и стоит: ветхий Бог – мужского рода. В Евангелие уже – триединая сущность Бога: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой (два мужчины и одно нечто – голубок, который, кстати, и принёс человечеству Благую весть). Существует, конечно, Божья Матерь, но она как бы за скобками – не является божьей сущностью. Однако именно здесь и обнаружен логический провал! Здесь всё вопиёт – и твердь небесная и земля животворящая! Этот мир, так уж случилось, поделён на мужское и женское начала. Женское начало – ПРИРОДНОЕ, мужское – НАДПРИРОДНОЕ (вот и теория наша сгодилась). Иначе ничего бы не было! И женская природа – это не довесок в виде ребра Адама, и не функция, назначение которой рожать. Это полноценное и равное явление Бытия.

Ничто не существовало: ни ясное Небо,

Ни величья свод, над Землёю простёртый.

-Что же покрывало всё? Что ограждало? Что скрывало?

Были ли то бездонные глубины вод?

Не было смерти, и бессмертия не было.

Не было границ между днём и ночью.

Лишь Единый в своём дыхании без вздоха,

И ничто другое не имело бытия.

Царил Мрак, и всё было сокрыто изначала

В глубинах Мрака – Океана бессветного.

Зародыш, скрытый в скорлупе,

Под жаром пламени в природу  развернулся.

Риг-Веда

Имеющий уши да услышит. Всё уже сказано и написано. Вот оно – начало бытия Бога! «Тьма излучает Свет, и Свет роняет одинокий Луч в Воды, в глубину Лона Матери. Луч пронизывает Девственное Яйцо…».* То есть, НЕЧТО находилось в состоянии тьмы. Но Оно, узрев МАТЕРЬ, – засветилось. «Свет – Хладный Пламень, и Пламень – Огнь, и Огнь рождает Тепло, Воду производящее – Воду Жизни в Матери Великой».* Тьма недвижима, мертва – в ней смысла нет. В ней вообще ничего нет – ни смысла, ни бессмыслицы. Это такое состояние вселенской прострации. И если бы не Матерь – так и пребывал бы Отец во Тьме великой, пока не превратился бы в Чёрную Дыру. И не было бы НИЧЕГО. Но Он узрел Матерь – и появилось ВСЁ. «Он проник в Неё, распространяясь молочно-белыми сгустками в Глубинах Матери, Корне, растущем в Недрах Океана Жизни».*

* Станцы Дзиан. Космическая эволюция.

Произошло чудо – зародилась ЖИЗНЬ. То есть, всё просто: вселенская жизнь и жизнь любой божьей твари происходит через соединение полов. Через соитие, через зачатие! Но именно это и возмущает христиан. Никакого ЧУДА – сплошная, пардон, физиология. То ли дело голубок порхал, знаки подавал – Благую весть принёс. И зачатие, хоть и случилось, но НЕПОРОЧНОЕ…

Однако. СВЯТАЯ СВЯТЫХ – это Лоно Матери. У израильтян главной функцией Иеговы было деторождение, и эзотеризм Библии, истолкованный каббалистами, указывает, что Святая Святых в храме – символ утробы. Эта идея была заимствована иудеями у египтян и индусов (это к вопросу уникальности Библии). Индусы не стеснялись, кстати, в храмах изображать сценки совокупления. Фаллический элемент встречается в каждом имени, данном Богу. ГОЙ – (русск.) оголённый, чистый. Почтительное обращение к мужчине у древних славян. Буквально: полноценный мужской половой член. Гойная сила – сила жизни, плодородие. ХЕР – старославянская буква ХЕРЪ – обозначает божественное. – Геракл (Heracles); Геркулес (Herilus); Эрос (Herotius); Герой (Herois).

Испокон веку у всех народов в основе жизни и веры лежало продолжение РОДА, деторождение. Только у «избранного народа» фаллические символы стали непристойны, в силу их материального и животного элемента. Это был роковой уклон с пути Истины.

Евреи назвали своего Бога – Иегова. В переводе J, hovah или Jah-Eve. Jah совершенное число или один (фаллическое начало) и Нovah (или Ева) имеет значение, как и у древних – Отец-Матерь. Но дальше началась трансформация его в единую сущность Отца. Так, в Бытии, в его искажённом переводе звучит: «…тогда начали люди призывать имя Господа», на самом деле это должно читаться: «…тогда начали люди называть себя именем J, hovah», или мужчинами и женщинами, кем они стали после разделения полов. А дальше… Каин убил Авеля, то есть Каин (мужчина или Jah) убил Авеля (Eve) – сестру свою. Или мужское начало убило женское. С тех пор властвует Бог-Отец. То есть произошла антропологическая революция: Матерь была поглощена Отцом. А на земле, женщина стала низшим существом, рабыней мужчин.

Однако это не помешало иудеям «Печать Вишну» – двойной треугольник – имеющий много тайных смыслов, но также символизирующий мужское и женское начало (один треугольник входит в другой), сделать символом нации и назвать его Звезда Давида. Так что убедительнейшее доказательство бытия Бога написано древними. И написано так, что возражений тут быть не должно, и не может. Потому что здесь сошлось всё: и духовное, и материальное, и физика, и метафизика. И сама Жизнь.


11. Ху-ху… или Рисую Бога

Мы же остановились на самом волнительном повороте моей судьбы. Я стал ху… художником. Да, именно это запинание, это «ху-ху» и окрасило мой период творческого становления. Окрасило большим сомнением – туда ли я полез. А он, этот период становления, если быть точным, ещё не завершился. Да и предусмотрено ли тут завершение? Вопрос. И ещё одно уточнение. Надприродное сознание и есть основа творчества. Кстати, «посмотреть со звезды», что и является надприродным сознанием, конечно же, не мной придумано. Это живёт в подсознании любой творческой личности. И в сознании тоже…

Я всю жизнь рисовал. Вернее сказать, что-то изображал, потому что рисовать-то я как раз не любил. И не умел. Умение рисовать, кстати, для художника это вопрос «на засыпку». Здесь таится самая неразрешимая закавыка для нашего брата. Умение рисовать правильно порой для творчества – самая большая и неразрешимая проблема. Но об этом лучше и не начинать, потому как закончить невозможно. Тем более рассказ у нас о самом начале пути в неизвестность. Так вот, всё моё ученичество было пронизано мукой и раздражением. Я ненавидел походы на этюды, все эти дали в дымке, стога на закате, ненавидел вечные натюрморты с парафиновыми фруктами, гипсовые головы и проч., чем вдохновляли нас в художественной школе, где я благополучно прозябал. Пока меня оттуда не выгнали. По причине как раз неспособности к рисованию. По той же причине и в институт я не попал. Моя нелюбовь к рисованию по принуждению, сказалась на моём образовании. Я образовывался сам. Всю жизнь. И вот что я понял: учёба и творчество – вещи несовместимые (для меня уж точно), потому что природа их в сути своей различна. Моя же природа требовала свободы и чистого творчества.

А чистое творчество – вещь неподъёмная. Да и есть ли оно вообще? Поэтому и поиски мои были иллюзорны и тяжелы. Так неподъёмно тяжелы, что и вспоминать неохота. Я ничего не принимал на веру. И учителям не верил. И Отца Небесного убивал. И пусть не пугает вас эта страшненькая фраза – я был, доведён до отчаяния. Жизнь по всем пунктам отторгала юношу, поэтому юноша всё, что хоть сколько-нибудь напоминало жизнь – презирал и старательно вымарывал из сознания. А уж, кто ещё как не Отец Небесный заварил всю эту кашу, и выставил на позор его – потерянного и несчастного. Это сейчас я узнал, что «нашёл одного учителя – потерял истинного», и услышал: «не сотвори себе кумира», и осознал мысль: «увидел бога – убей бога». Все эти истины копились веками, чтобы примирить однажды мой юношеский нигилизм с мудростью предков. Убить Всевышнего невозможно, тогда как, уничтожив ограниченный взгляд на него, обретаешь истинного Творца. Наш взгляд – порождение несовершенного ума, и втискивая Беспредельное в рамки своего узкого предела мышления, – теряем его.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю