Текст книги "Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944"

Автор книги: Гарольд Дойч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Папа дает согласие

При первой же встрече Мюллера с отцом Ляйбером последний сразу согласился передать папе предложение антинацистской оппозиции. Ответ папы был предельно ясным и также не заставил себя долго ждать. Вопрос, переданный через Мюллера оппозицией, заключался в следующем: «Согласен ли папа выступить в роли посредника между оппозицией и английским правительством в целях содействия заключению соглашения между ними о приостановке военных действий во время антинацистского восстания в Германии, а также относительно характера будущего мирного договора?» Мюллер также отметил, что если потребуется и будет сочтено целесообразным, то генерал Бек готов лично приехать в Рим для встречи с папой.

Пий XII, который был человеком крайне осторожным, на этот раз принял решение не колеблясь и практически без раздумий. Два десятилетия спустя с момента описываемых событий отец Ляйбер вспоминал, что папа практически немедленно дал следующий ответ: «Германская оппозиция должна быть услышана в Англии», подчеркнув при этом, что он готов выступить в качестве ее голоса. Пять лет спустя, когда отцу Ляйберу было под восемьдесят, он говорил, что эти слова папа произнес после суточного раздумья.

В любом случае тот факт, что Пий XII быстро согласился стать посредником между группой заговорщиков внутри одного из воюющих государств и правительством того государства, с кем первое находилось в состоянии войны, может быть назван совершенно удивительным и исключительным в истории папства. До конца своих дней отец Ляйбер так и не отошел от шока по поводу того, что, по его мнению, «папа зашел слишком далеко».

Безусловно, это был очень смелый шаг, граничивший с безрассудством. Ведь беды, с ним связанные, как лично для папы, так и для церкви были поистине неисчислимыми. Если бы нацисты об этом узнали, они, конечно, как сказал однажды отец Ляйбер с почти зловещей усмешкой, «не разорвали бы папу в клочья», однако «по полной программе» использовали бы это в качестве предлога для самого широкомасштабного наступления и гонения на католическую церковь в Германии, а также на всех тех, кого СС сочло бы «подходящим кандидатом». Если бы о решении папы стало известно Муссолини, который в частном порядке высказывал самые дикие угрозы в адрес Ватикана, которые он, по его словам, с удовольствием бы осуществил, будь у него развязаны руки, тот наверняка обвинил бы Ватикан в нарушении Лютеранского пакта и использовал бы данный факт для оправдания более активного вмешательства во внутренние дела государства Ватикан, если он действительно ставил перед собой такую задачу. Большинство католического мира в конкретных условиях того времени и с учетом того, на каком историческом перекрестке находился мир в то время, наверняка бы отнеслось отрицательно к вмешательству папы в вопросы мировой политики.

Поездки в Рим

Цепь, звеньями которой были группа Бека—Остера, а также английский МИД, вскоре замкнулась. Без сомнения, на согласие папы выступить в качестве посредника положительно повлияли сделанные еще ранее заявления Чемберлена и Галифакса о том, что они будут приветствовать любые усилия со стороны Ватикана, направленные на достижение мира.

Во время второй или третьей встречи Мюллера с Ляйбером последний сообщил, что Лондон дал согласие на поддержание контактов. Они осуществлялись следующим образом: Мюллер, получив соответствующие инструкции и информацию от Остера и Донаньи в Берлине, передавал их в Риме Ляйберу; от него здесь же получал ответ.

Их встречи сначала проходили в личных апартаментах Ляйбера в Папском университете в Григориане, где отец Ляйбер преподавал в качестве профессора. Встречи всегда проводились с соблюдением всех правил предосторожности; приехав в Рим, Мюллер делал короткий телефонный звонок Ляйберу и просто говорил: «Я уже здесь», а Ляйбер в ответ лишь называл ему время для встречи.

После Ляйбера информация шла по следующим звеньям цепи: папа – английский посол в Ватикане сэр Фрэнсис д'Арси Осборн (герцог Лидсский) – официальный Лондон. Как пожелал того сам понтифик, он никогда не встречался с Мюллером лично. Пий XII, проявляя осторожность и дальновидность, хотел умышленно организовать все так, чтобы и у него, и у Мюллера была возможность утверждать, что они не виделись с момента начала войны.

Мюллер передавал Ляйберу перечень вопросов, которые, по словам последнего, «обычно формулировались кратко и четко», на которые сэр Фрэнсис после соответствующих консультаций с Лондоном давал устные или письменные ответы на английском языке. Обычно ответ из Лондона сообщался папой Ляйберу в устной форме, но однажды ему был показан документ, написанный рукой английского посла. Это были не переговоры в обычном смысле этого слова. Скорее это можно назвать обменом мнениями, который должен был создать основу для переговоров.

В ходе своих поездок и переговоров в Риме Мюллер выполнял также роль крайне важного передаточного звена и в плане информации по церковным делам. Он постоянно передавал информацию о преследовании нацистами церкви в Южной Германии и Австрии, которой его снабжал монсеньор Нехауслер, получая ее, в свою очередь, от местных епископов, служивших в этих районах. «Давайте сюда», – неизменно говорил Мюллер, когда Нехауслер показывал ему толстую пачку полученной новой информации, которую нужно было передать в Рим. Вот как описывает напряженную обстановку тех дней сам Нехауслер. «Когда Мюллер уезжал, я не спал всю ночь», – вспоминал он. Ту информацию, которую передали Нехауслеру такие священнослужители, как епископ Раш из Инсбрука, ошеломленные и разъяренные нацисты могли услышать уже в 8.30 утра следующего дня по Радио Ватикана.

Накопленную информацию отец Ляйбер передавал своему знакомому немецкому иезуиту, отцу Вальтеру Марио, который являлся членом курии Ватикана и имел возможность передать эту информацию через своих английских и французских коллег на Запад. В 1940 году эта информация была опубликована в виде толстого сборника, который вышел в Лондоне и Нью–Йорке. Официально не сообщалось, что публикация была сделана за счет английского правительства; книга вышла под заголовком «Преследование католической церкви в Третьем рейхе: факты и цифры. Перевод с немецкого».

Когда переживший концлагерь Нехауслер впервые после войны встретился с Ляйбером, тот показал ему книгу и сказал: «Здесь практически весь материал, который вы передали».

Через Мюллера также регулярно передавалась информация о зверствах СС в Польше, столь тщательно собираемая агентами абвера по приказу Канариса. Помимо этого, Мюллер сумел добиться через свои личные контакты, чтобы в Польшу был направлен в качестве представителя Ватикана иезуит Йозеф Гризар для того, чтобы внимательно следить там за политикой нацистов в отношении церкви.

С учетом постоянного преследования церкви со стороны нацистов самым важным из всего передаваемого Мюллером в Ватикан были предупреждения о готовившихся СД новых акциях антирелигиозного характера, представлявших непосредственную опасность для церкви и священнослужителей. Как и в ряде других сфер, оппозиция имела здесь своего сторонника, который занимал один из высших постов в системе спецслужб, подчинявшихся лично Гиммлеру. Это был Артур Небе, руководитель отдела криминальной полиции полицейских сил рейха. Он имел доступ ко всем секретным материалам, проходившим по всем подразделениям спецслужб, подчинявшихся Гиммлеру. Помимо прочего, он постоянно информировал оппозицию о докладах СД по католическим и протестантским религиозным учреждениям и организациям, отчетах о деятельности или бездействии епископов и других священнослужителей, о текущих или планируемых арестах и многом другом, что могло представлять безусловный интерес для оппозиционных сил в качестве «предупредительной профилактики». Сначала подобная информация попадала к Остеру и Донаньи, а затем через Мюллера в Ватикан, а также по другим церковным каналам через двоюродного брата Донаньи Дитриха Бонхоффера.

Вопросы относительно будущего государства Ватикан и церкви в Германии временами вскользь затрагивались в ходе бесед Мюллера с его главными друзьями в Риме. Инициатива подобного обсуждения полностью исходила от оппозиции; другая сторона просто соглашалась вести разговор на эти темы. Думая о том, какой выйдет Германия из пепла Третьего рейха, такие люди, как Бек, Герделер, Остер и Донаньи, большое значение придавали роли религии и церкви. Поскольку именно церковные деятели активно выступали против нацистских выходок и произвола и старались, как могли, противостоять этому, а также с учетом того, что именно по религиозным и моральным соображениям выступали против нацистского режима многие члены оппозиции, было неудивительно, что вышеупомянутым вопросам придавалось столь большое значение. Как сообщил Мюллер, именно лично Бек передал ему через Остера и Донаньи поручение выяснить взгляды папы на такие вопросы, как будущее Ватикана, и как государства, и как центра католической церкви.

Оппозиция считала совершенно естественным пойти навстречу любым пожеланиям папы в знак благодарности за его согласие выступить в роли посредника в контактах с Англией и за поистине выдающуюся роль, которую он сыграл в этих вопросах. Несколько позднее Донаньи и его двоюродный брат Бонхоффер должны были осуществить ряд поездок в Рим, чтобы Мюллер представил их отцу Ляйберу, генеральному аббату Нутсу и всем священнослужителям, которые были в курсе осуществляемых контактов.

В соответствии с полученными инструкциями Мюллер отдельно обсудил эти вопросы с монсеньором Каасом и отцом Ляйбером. Из бесед с Каасом он вынес впечатление, что в Ватикане чувствуют себя очень стесненно из–за малого размера занимаемой территории, причем это ощущение запертости в замкнутом пространстве по степени совсем недалеко от самой настоящей клаустрофобии. На это накладывались еще и все возрастающие проблемы в отношениях с Италией, что было весьма чувствительно для столь малого государства. Мюллер сам, по его словам, высказал соображение обоим собеседникам (желая увидеть их реакцию) о необходимости расширения территории Ватикана, чтобы на ней поместился международный аэропорт, а также штаб–квартиры различных религиозных орденов. Делать подобные предложения ему позволял неофициальный и доверительный характер бесед.

Пий XII не дал никакого ответа на подобные предложения, какими бы заманчивыми они ни выглядели. Он в то же время передал через отца Ляйбера свои соображения относительно будущего германского епископата, подчеркнув, что он выступает за более жесткий контроль Ватикана за выдвижением и назначением германских епископов в течение ближайших 10—15 лет. С учетом разрабатываемых Третьим рейхом программ фактического уничтожения церкви и религии, которые не могли бы не затронуть и германский епископат, подобные соображения папы были вполне объяснимы и обоснованы. Сам отец Ляйбер обратил внимание Мюллера на то, что церковь в США сумела добиться вполне достойного и благоприятного положения, не заключая при этом никакого союза с государством. И наоборот, подчеркнул он, ярким контрастом является франкистская Испания, где, несмотря на тесное взаимодействие церкви и государства, между ними постоянно возникают трения и конфликты.

Вопрос о том, кто в Ватикане и в Риме в целом имел представление о действительных целях миссии Мюллера, очень важен для того, чтобы пролить свет на историю деятельности оппозиции в тот период, которая в значительной степени выглядит как запутанный клубок. Как утверждает отец Ляйбер, папа, насколько ему известно, ни с кем не обсуждал этот вопрос, за исключением самого Ляйбера и Осборна.

Хорошо известно, что Пий XII был в значительной степени «одиночкой» и предпочитал держать, особенно в важных вопросах, все нити в своих руках. Впоследствии он не стал назначать преемника кардиналу Маглионе на посту государственного секретаря Ватикана, а оставил этот пост за собой (уже являясь папой). До тех пор, пока автор не предоставил ему в 1966 году доказательств обратного, отец Ляйбер был убежден, что держал в тайне все связанное с контактами между оппозицией и Англией не только от Маглионе, но также и от заместителей госсекретаря Тардини и Монтини.

Однако, как мы позже увидим, Пий XII не был таким уж «индивидуалистом», как считал бывший его правой рукой отец Ляйбер. О том, как тщательно и с какими, можно сказать, изощренными предосторожностями осуществлялись контакты, свидетельствует и то, что о многом происходящем в Риме в связи с миссией Мюллера не знал даже один из ключевых участников этих контактов – отец Ляйбер.

Как уже отмечалось, отношения Мюллера с монсеньором Каасом были гораздо более близкими и доверительными, чем с отцом Ляйбером, и что именно с Каасом Мюллер консультировался по поводу того, как выйти на папу, перед тем как сделать это через отца Ляйбера. При каждом своем приезде в Рим Мюллер либо останавливался в домашних покоях Кааса в Ватикане, либо встречался с ним за кружкой пива в Барьера–Дрехер – излюбленном месте немцев в центре Рима. Если Мюллер останавливался у Кааса дома, то уходил от него через черный ход. После поражения Франции эти встречи были сопряжены с еще большим риском, встречаться стали в подвальном помещении собора Святого Петра.

Однако в описываемое нами время ситуация не была столь напряженной; поскольку официальной задачей Мюллера по линии абвера был сбор информации через его контакты в Ватикане, вполне естественно, что он собирает подобную информацию, включая в том числе и могущие представлять интерес слухи, через такого высокопоставленного и хорошо осведомленного человека, как Каас. В ходе его частых встреч с папой тот наверняка ориентировал его как по этому, так и по другим вопросам, связанным с Германией. Что же касается его непосредственного личного участия в контактах, то это касалось лишь одной области, но в ней он заменял и папу, и отца Ляйбера. Речь идет об обсуждении с Осборном состава будущего временного правительства Германии; по этому вопросу папа, по вполне понятным причинам, не хотел принимать личного участия в регулярных рабочих обсуждениях [67]67
  Какими бы ни были цели поездок Мюллера в Рим, эти поездки продолжались вплоть до его ареста в 1943 году, поскольку оппозиция всячески стремилась сохранить этот канал связи с Англией в надежде, что контакты можно будет возобновить, когда обстоятельства сложатся более благоприятно. О некоторых деталях бесед между Каасом и Осборном можно прочитать в главе 7 настоящей книги.


[Закрыть].

Другим доверенным лицом Мюллера, с которым он регулярно встречался во время своих поездок в Рим, был известный священнослужитель из Баварии, работавший в отделе пропаганды Ватикана, монсеньор Иоганн Шёнхоффер, который был в курсе происходящих событий и подтвердил сказанное на этот счет Мюллером.

Шёнхоффер подробно информировал о деятельности Мюллера своего близкого друга Пауля Марию Крайга, который был военным священником швейцарской гвардии.

Другим местным священнослужителем, с которым активно контактировал Мюллер, был ректор германского колледжа Иво Зейгер. Большое влияние на дальнейшее развитие событий оказали контакты Мюллера с генеральным аббатом (мировым главой) Премонстратензианского ордена, бельгийцем Губертом Нутсом, которому Мюллер звонил всякий раз, как приезжал в Рим. Еще до войны Нутс обратился к Мюллеру по исключительно теплой рекомендации, данной последнему главным аббатом бенедиктианцев, прося о содействии в одном запутанном и сложном деле, связанном с одним из аббатств в Австрии. Нутс был в курсе того, что Мюллер и группа Бека готовят заговор с целью свержения нацистского режима, и знал, с какими целями Мюллер приезжает в Рим, не будучи, правда, знаком с деталями его работы здесь и в Ватикане [68]68
  В ходе бесед с автором, состоявшихся 9 сентября 1960 года и 17 ноября 1966 года в одном из аббатств генерального аббата Нутса, тот самым наилучшим образом охарактеризовал Мюллера, назвав его «очень хорошим, честным и прямым человеком»; прощаясь с автором, он сказал: «У меня просто нет слов, чтобы выразить те похвалу и восхищение, которых он достоин. Он пожертвовал собой. Он сделал для Германии все, что смог; совершенно бескорыстно, абсолютно не думая о себе».


[Закрыть].

Отец Ляйбер счел своим долгом проинформировать в общих чертах о происходящем ректора университета в Григориане американца Винсента Дж. Маккормика, члена Общества иезуитов, который был свидетелем того, насколько непростая сложилась ситуация.

Информация о контактах в Ватикане каким–то образом достигла ушей Высшего руководителя Общества иезуитов Владимира Ледочовского. Насчет того, что было потом, воспоминания различных людей разнятся. Мюллер вспоминал, что Ледочовский был настолько взбудоражен и взволнован этими новостями, что высказался за немедленное прекращение контактов, а также за запрещение отцу Ляйберу в них участвовать. Однако папа не позволил столкнуть себя с пути, который он избрал; вместе с тем он дал указание, чтобы встречи Ляйбера с Мюллером проводились не в таком людном месте, как Григориана, а были перенесены в иезуитский приход Сан–Беллармино, расположенный в окрестностях Рима.

Отец Ляйбер отчетливо помнит и то, что встречи были перенесены в другое место, и тревогу Ледочовского, однако не может утверждать, что эти события были как–то связаны между собой [69]69
  Отец Ляйбер слышал от нескольких людей, что Ледочовский выражал недовольство его деятельностью, однако руководитель Общества иезуитов ни разу не поговорил с ним об этом лично. Если бы тот это сделал, то, как отмечает отец Ляйбер, он дал бы ему следующий ответ: «Ваше преосвященство, его святейшество полностью в курсе всего происходящего и держит все это в строжайшем секрете».


[Закрыть].

Скорее всего, те проявления волнения и возбуждения руководителя иезуитов, свидетелями которых стали окружающие, произошли позднее, но вызваны они были именно сообщениями о контактах и вызревали с того момента, как Ледочовский впервые о них услышал [70]70
  Возможно, Ледочовский чувствовал себя на мушке у нацистов с тех пор, как нацистская пресса грубо обрушилась на газету «Оссерваторе Романо» за слишком большое внимание, уделенное 50–летию Ледочовского. По мнению нацистов, это на самом деле было сделано специально для того, чтобы вызвать симпатии к Польше.


[Закрыть].

Можно назвать и других свидетелей ватиканских контактов. Аббат знаменитого бенедиктинского монастыря в Меттене Корбиниан Гофмейстер в течение многих лет был другом Мюллера и еще до войны часто ездил вместе с ним по церковным делам в соседние с Германией страны, в том числе и в Рим. Через новых друзей Мюллера в абвере Гофмейстер получил статус секретного информатора военной разведки, что значительно облегчило ему выезд за рубеж. О том, что он с самого начала был полностью осведомлен о характере и целях поездок Мюллера в Рим, имеется свидетельство Августина Майера, который в 1966 году сменил его на посту аббата Меттена. В начале осени 1939 года отец Майер был назначен профессором Бенедиктинского университета Сан–Анселмо в Риме. 3 октября он направлялся к месту своего нового назначения в сопровождении аббата Гофмейстера, который ехал вместе с ним до Инсбрука, где у него были какие–то дела. Они остановились в Мюнхене, откуда аббат позвонил Мюллеру домой, и они долго разговаривали; затем Майер и Гофмейстер вновь встретились на вокзале. В поезде более молодой из двух священнослужителей – Майер – был в самом подавленном настроении и совсем пал духом; он понимал, что, пока идет война, он не сможет вновь увидеть свою семью, поскольку если он вернется в Германию, то назад его уже не выпустят. Аббат участливо постарался успокоить его и посоветовал не падать духом: к Рождеству, сказал он, война закончится и Майер сможет вернуться домой – сейчас в Германии готовится крупный военный заговор, в результате которого страна будет избавлена от диктатора и будет заключен мир [71]71
  Об этом рассказал автору аббат Меттена Августин Майер в беседе, состоявшейся 17 июля 1967 года. Майер совершенно отчетливо помнит точную дату разговора с Гофмейстером, поскольку один его знакомый госслужащий доверительно сообщил ему, что, если он хочет успеть выехать из Германии, он должен получить паспорт не позднее 25 октября 1939 года; Майер настолько торопился, что получил паспорт на два дня раньше.


[Закрыть].

Эта важная информация проливает дополнительный свет на сроки контактов, которые имел Мюллер в Риме. Становится очевидным, что к этому времени Мюллер не только уже получил все необходимые инструкции от Остера, но и провел первые встречи в Риме, в результате которых папа дал заверения в своей готовности выступить в качестве посредника, а это усилило надежды оппозиции на то, что удастся успешно организовать и осуществить заговор, сорвав, таким образом, наступление на Западе, которое планировалось на конец осени 1939 года.

И вновь аббат Гофмейстер часто совершал вместе с Мюллером поездки в Рим, где Гофмейстер и Майер часто присутствовали при встречах и долгих беседах Мюллера с Каасом, Ляйбером, Шёнхоффером и другими. Таким образом, Гофмейстер узнал о существовании связи между планами свержения нацистского режима и теми переговорами о мире, которые в какой–то форме осуществлялись через Ватикан [72]72
  Как вспоминал аббат Гофмейстер, он был в курсе того, что готовится заговор, который возглавляет Бек; он также знал о той роли, которую в подготовке заговора играл Остер.


[Закрыть].

Еще одним человеком, знавшим в общих чертах о контактах с Ватиканом в силу того, что имел тесные отношения с Мюллером, был монсеньор Нехауслер; правда, он никогда не пытался подробно выяснить, по каким делам его друг посещает Вечный город.

А на другом «участке фронта» – в Берлине, на Тирпиц–Уфер, законспирированная оппозиционная группа Остера держала в строжайшем секрете все, что было связано с поездками Мюллера в Рим; другие оппозиционные группы практически ничего об этом не знали, за редким исключением, – в частности, это касалось небольшой, глубоко законспирированной группы Гроскурта в Цоссене, членство в которой было жестко ограниченным, а все члены тщательно проверены. В то же время Бек полностью был в курсе происходящего, ему регулярно сообщали все, что заслуживало внимания. Инструкции для Мюллера, проекты которых составляли Остер и Донаньи, обязательно согласовывались с ним, перед тем как выработать окончательный вариант [73]73
  Кристина фон Донаньи, выступая 1 декабря 1952 года на обсуждении, посвященном деятельности оппозиции, организованном издательством E.P., в частности, сказала: «Остер и Донаньи регулярно посещали Бека. Любой обсуждаемый документ, проект любой инструкции должен был быть согласован с Беком». Сендтнер в своих исследованиях также указывает, что «источником указаний» для Мюллера был Бек.


[Закрыть].

Как ранее отмечалось, часть сообщений Мюллера была специально выделена для прочтения Беком; эти материалы, а также свои письменные комментарии по поводу устных сообщений Мюллера Донаньи привозил Беку домой.