355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гарольд Роббинс » Куда уходит любовь » Текст книги (страница 7)
Куда уходит любовь
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 08:11

Текст книги "Куда уходит любовь"


Автор книги: Гарольд Роббинс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

9

Три недели, оставшиеся от моего отпуска, стали нашим медовым месяцем. Они, собственно, и составили всю нашу семейную жизнь. Ибо до моего возвращения было около двух лет. Война длилась еще чуть больше года, и потом мне никак не удавалось демобилизоваться.

Нора не приехала в аэропорт проводить меня, она не любила прощаний. Не встречала она меня и по прилете. На поле была ее мать.

Когда я спустился по трапу, старая леди уже ждала меня на летном поле. Ждать в помещении аэровокзала было не для нее. Она протянула мне руку.

– Добро пожаловать домой, Люк. Как хорошо, что ты вернулся. Я поцеловал ее в щеку.

– Возвращаться всегда хорошо. А где Нора?

– Прости, Люк. Твоя телеграмма пришла только вчера. Она в Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке?

– Сегодня вечером открытие ее первой послевоенной выставки. Мы не имели представления, что ты возвращаешься. – Она увидела разочарование на моем лице. – Нора была очень расстроена, когда я говорила с ней по телефону. Она хочет, чтобы ты позвонил ей, как только окажешься дома.

Я мрачно усмехнулся. Представляю себе. Вот так у меня шел весь год. Как только я думал, что могу уезжать, что-то случалось, и мне приходилось оставаться. Я бы уже давно унес ноги из армии, если бы мне не дали временное звание полковника и не перевели в штаб-квартиру. Все остальные, с кем я летал, уже полгода, как сняли форму.

– С ней все в порядке? – Нора была отнюдь не самым исправным корреспондентом в мире. Хорошо, если я получал от нее хоть одно письмо в месяц. Не будь ее матери, я был бы совершенно не в курсе дел. Старая леди писала мне регулярно, и я получал от нее, как минимум, одно письмо в неделю.

– С ней все отлично. Она очень много работала, готовясь к этой выставке. Но ты же знаешь Нору. – Она насмешливо взглянула на меня. – Она же не может иначе. Она всегда должна быть чем-то занята.

– Ага.

Она взяла меня под руку.

– Идем в машину. Чарльз подхватит твой багаж.

По пути домой мы почти не разговаривали. Мне казалось, что старая леди нервничала, хотя внешне это почти не проявлялось. В некотором смысле, это было естественно. У нас впервые появилась возможность проверить наши новые взаимоотношения. Я и сам был несколько напряжен.

– Номер телефона Скааси лежит на столе в библиотеке, около телефона, – сказала она, едва только мы вошли в дом.

Дворецкий пошел наверх с моими чемоданами, а я направился в библиотеку. Листок бумаги в самом деле был там, где она и сказала. Сняв трубку, я назвал оператору номер телефона. Ждать долго не пришлось.

– Галерея Скааси, – произнес чей-то голос. На заднем фоне я слышал шум толпы и звуки голосов.

– Будьте любезны, мисс Хайден.

– Кто говорит, простите?

– Звонит ее муж из Сан-Франциско.

– Минутку, прошу вас. Я попытаюсь ее найти.

Ожидание, казалось, длилось невыносимо долго. Снова возник тот же голос.

– Простите, мистер Хайден. Похоже, что я не могу ее найти. Мистер Хайден. В первый раз я услышал, что ко мне так обращаются.

И, наверно, не последний. Потом уже меня это стало раздражать, но в первый раз просто рассмешило.

– Моя фамилия Кэри, – уточнил я. – Есть тут Сэм Корвин?

– Сейчас посмотрю. Минутку.

Через несколько секунд Сэм взял трубку.

– Люк, старина! Добро пожаловать домой!

– Спасибо, Сэм. Где Нора?

– Не знаю, – ответил он. – Только что была здесь. Ждала твоего звонка. Ну, ты же знаешь, как бывает на открытии. Может быть, выскочила перекусить. У нее весь день крошки во рту не было. Тут как в курятнике, такая сумятица.

– Могу себе представить. Как идут дела?

– Великолепно. Скааси еще до открытия выставки продал несколько основных вещей. Организовал для Норы кучу очень важных контактов.

Больше говорить было не о чем.

– Попроси ее позвонить мне, как только она сможет. – Я посмотрел на часы. Здесь было шесть часов, что означало девять часов в Нью-Йорке. – Я весь вечер буду на месте.

– Ясное дело, Люк. Ты у Нориной матери?

– Совершенно верно.

– Как только найду ее, она сразу же позвонит тебе.

– Спасибо, Сэм, – сказал я. – Пока.

Положив трубку, я вышел из библиотеки. Миссис Хайден уже ждала меня в холле.

– Ты поговорил с Норой?

– Нет. Она вышла пообедать. Моя теща не удивилась.

– Я же предупредила ее, что ты будешь звонить к шести. Мне пришлось вступиться за Нору.

– Сэм сказал, что у нее был очень тяжелый день. Вы же знаете, что такое открытие выставки в Нью-Йорке.

Она посмотрела на меня так, словно собиралась что-то сказать, но передумала.

– Ты, должно быть, устал после полета. Почему бы тебе не пойти наверх и не освежиться? Скоро будет обед.

Когда я поднялся в свою комнату, она зашла в библиотеку и плотно прикрыла за собой двери. Тогда я еще не знал, что она тут же набрала номер Сэма.

Тот устало снял трубку, отлично понимая, кто ему звонит.

– Да, миссис Хайден.

Голос у старой леди был резким и гневным.

– Где моя дочь?

– Не знаю, миссис Хайден.

– Кажется, я дала вам указание обеспечить ее присутствие, когда будет звонок из дома.

– Я передал Норе ваши слова, миссис Хайден. Она сказала, что будет. Но когда я стал искать ее, она исчезла.

– Где она? – повторила старая леди.

– Я уже говорил вам. Не знаю.

– Так найдите ее. И сейчас же. И скажите ей, что я требую, чтобы она немедленно же позвонила домой!

– Да, миссис Хайден.

– И я хочу, чтобы она первым же самолетом вылетела сюда! Вы должны будете убедиться, что она села на него. Вы это понимаете, мистер Корвин? – У нее был холодный стальной голос.

– Да, миссис Хайден. – Он услышал, как в трубке, которую держал в руке, что-то щелкнуло. Медленно он положил ее на рычаги. В висках стало ныть, и он устало потер их. Он сделал все, чтобы заработать себе хорошую головную боль. Нора могла быть в любом из сотни мест.

Протолкавшись сквозь толпу, Сэм вышел на ночную улицу. Пятьдесят седьмая была почти пуста. Посмотрев в оба ее конца, он мысленно подбросил монетку. Через секунду он принял решение. Перейдя улицу, он пошел по ней вниз к Парк-авеню. Если уж надо с чего-то начинать, он двинется с самого верха и будет прочесывать все подряд. «Эль-Марокко» было ничем не лучше остальных.

Когда он пересекал Лексингтон-авеню на Пятьдесят четвертой стрит, на лицо ему упал яркий свет из витрины аптеки. Повинуясь импульсу, он зашел туда и позвонил знакомому детективу.

Лишь к двум часам утра они, наконец, наткнулись на нее. На третьем этаже дома без лифта на Восьмой стрит в Гринвич-виллидже.

– Должно быть, здесь, – сказал детектив. Он втянул носом воздух. – Даже здесь можно забалдеть!

Сэм постучал в двери. Она должна быть за ними. Она подцепила парня в баре на Восьмой стрит, где собираются безработные актеры. Сэм был удивлен, узнав, что она встречалась с ним со времени их прибытия в Нью-Йорк. А он-то думал, что имеет представление о каждой минуте ее времени.

Через несколько секунд из-за двери раздался чей-то голос.

– Убирайтесь. Я занят. Сэм снова постучал.

На этот раз в голосе появились нотки гнева.

– Я сказал – пошли к черту! Я занят!

Прищурившись, детектив оценил крепость двери, а затем, примерившись, ударом ноги высадил замок. Приложился он к ней не очень сильно, но дверь вылетела с оглушительным треском.

Из темноты на них налетел молодой мужчина. И снова детектив вступил в дело, как казалось, без особой спешки, но мгновенно оказался между Сэмом и юношей, после чего молодой человек рухнул на полу. Прижав руки к подбородку, он лишь смотрел на них.

– Нора Хайден здесь? – спросил Сэм.

– Такой здесь нет, – быстро ответил молодой человек.

Сэм несколько секунд молча смотрел на него, а затем, переступив через тело, направился в другую комнату. Прежде чем он притронулся к двери, та открылась.

В дверном проеме стояла Нора, совершенно голая, с сигаретой в зубах.

– Сэм, малыш! – Она расхохоталась. – Явился к нам на вечеринку? Никак в Аптауне стало скучновато. – Повернувшись спиной, она направилась в комнату. – Заходи, – бросила она из-за плеча. – Здесь еще хватит чая для всей мексиканской армии.

Кинувшись за ней, Сэм развернул ее к себе. Вырвав сигарету у нее изо рта, он швырнул ее на пол. Резкий запах марихуаны бил ему в ноздри.

– Одевайся!

– Чего ради? – агрессивно спросила она.

– Ты отправляешься домой. Она подавилась от смеха.

– Дом, милый дом. Как ни был он скромен, это дом, мой милый дом. Сэм отпустил ей пощечину. Звонкий шлепок заставил ее отшатнуться.

– Одевайся, я сказал!

– Минутку! – Молодой человек уже поднялся на ноги. Направляясь к Сэму, он на ходу влезал в узкие черные брюки. – Вы не имеете права так поступать. Вы что, ее муж или что-то в этом роде?

Нора снова стала хохотать.

– Он хороший парень. Мой муж? Всего лишь сторожевой пес, которого наняла моя матушка. Мой муж за пять тысяч миль отсюда!

– Твой муж дома. Он приехал сегодня вечером. Он ищет тебя.

– Он был в отлучке два года. Так что два дня туда или сюда не имеют значения.

– Наверно, ты не поняла, что я сказал, – тихо заметил Сэм. – Люк дома.

Нора уставилась на него.

– Великолепно. Когда состоится парад?

Внезапно ее лицо стало покрываться бледностью, и она поспешила в ванную. Сэм слышал, как она давится рвотой, затем раздался звук спускаемой воды.

Через несколько минут она появилась, прижимая к лицу мокрое полотенце.

– Мне дурно, Сэм, мне ужасно дурно.

– Вижу.

– Нет, ты не видишь! – взорвалась она. – И никто не видит и не понимает. Знаешь ли ты, что это такое, ночь за ночью оставаться одной в постели, когда тебе хочется, а ты не можешь?

– Это не самое важное в жизни.

– Может быть, для тебя! – с гневом выпалила она. – Но после работы я вся как на взводе. Не могу спать. Мне надо как-то расслабиться!

– А ты не пробовала холодный душ?

– Очень смешно! – скривила губы она. – Ты хоть представляешь, как я пыталась избавиться от этого? – Она прикоснулась ко лбу. – Ну ничего не получается! Оно меня не покидает! – Она провела руками по голому телу. – Вот откуда все это идет, и каждый раз я чувствую, что пустею все больше. Я должна снова обрести что-то. Я должна почувствовать, что опять полна жизнью! Ты понимаешь это, мистер Художественный Критик?

Сэм ткнул пальцем в ее одежду на смятой постели.

– Одевайся. Твоя мать хочет, чтобы ты сразу же позвонила Люку. Она посмотрела на него со странным выражением на лице.

– Мать знает?

– Твоя мать всегда все знает, – ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Она все изложила мне в тот день, когда я согласился заняться тобой.

Нора рухнула на постель.

– Она никогда мне ничего не говорила.

– А что толку, если бы она тебе и сказала? На глазах Норы закипели слезы.

– Не могу, – простонала она. – Не могу возвращаться!

– Нет, можешь. Твоя мать велела засунуть тебя в самолет после того, как ты поговоришь с Люком.

Она подняла на него глаза.

– Так она и сказала?

– Да.

– А что Люк? Он тоже знает?

– Насколько мне известно, нет. Я исполняю пожелание твоей матери, чтобы все было в пристойном виде.

Несколько секунд Нора сидела недвижимо, а потом глубоко перевела дыхание.

– Думаешь, я смогу справиться с собой? Теперь, когда Люк дома, я больше не буду одна по ночам.

Она стала одеваться.

– Ты считаешь, что тебе удастся сегодня же ночью посадить меня на самолет. – Теперь она походила на испуганного ребенка.

– Я викину тебя с первым же самолетом. Теперь она снова улыбалась, полная счастья.

– Вот увидишь, я буду ему хорошей женой! – Она накинула на плечи лифчик и повернулась спиной к нему. – Застегни, Сэм.

Подойдя к ней поближе, он защелкнул застежки лифчика. Она пошла в ванную. Когда через несколько минут Нора вышла оттуда, то выглядела такой же свежей и чистой, словно только что приняла утренний душ в своей спальне.

Подойдя к нему, Нора внезапно встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Сэм, что нашел меня. Я просто боялась возвращаться. Боялась увидеть его лицо. Но я знаю, что теперь все будет в порядке. Я хотела, чтобы ты меня нашел, и ты это сделал.

Несколько секунд он вглядывался ей в лицо, а затем пожал плечами.

– Если ты так хотела, чтобы я нашел тебя, почему ты не оставила мне записку?

– Все должно было быть именно так, как было. В противном случае все было бы не так. Кто-то рядом должен все знать обо мне.

Он распахнул двери.

– Пошли.

Выйдя в другую комнату и миновав выломанную дверь, она даже не посмотрела на молодого человека, который молча сидел на стуле.

10

Чарльз поставил передо мной стакан апельсинового сока. Прошло уже пара месяцев после моего возвращения. Едва только я поднес стакан к губам, как в комнату вошла моя теща.

Она улыбнулась мне.

– Доброе утро, Люк. – Сев за стол, она разложила на коленях салфетку. – Как она себя чувствует с утра?

– Похоже, неплохо, – сказал я. – Спала крепко. Надеюсь, что утренняя тошнота практически кончилась.

Она кивнула.

– Нора сильная здоровая девочка. Она не должна испытывать никаких тревог.

Я не пробыл дома и полутора месяцев, когда Нора обнаружила, что беременна. Как-то, придя домой из офиса, я обнаружил ее в форменной истерике. Она лежала ничком на постели в нашей спальне, захлебываясь в гневных рыданиях.

– В чем дело? – Я уже привык к ее темпераментным вспышкам, как например, когда она считала, что форма, которая должна легко ожить под ее руками, отказывалась ей подчиняться.

– Я не хочу этого! Я не верю! – рыдая, села она на кровати. Я посмотрел на нее.

– Спокойнее. Чего ты не хочешь?

– Этот проклятый доктор! Он сказал, что я беременна! Несмотря ни на что, я стал расплываться в улыбке.

– Известно, что такие вещи временами случаются.

– И что в этом смешного? Вы, мужчины, все одинаковы. Сразу надуваетесь и начинаете чувствовать себя гордыми и мужественными, не так ли?

– Я в самом деле чувствую себя неплохо, – признал я.

Слезы уже текли у нее ручьем, и весь ее гнев теперь обрушился на меня.

– Твоей-то работе ребенок не помешает. Тебя-то он из формы не выведет, когда ты станешь большой, толстой и безобразной, когда на тебя никто больше и не взглянет.

Она уставилась на меня.

– Я не хочу этого! – снова заплакала она. – Я избавлюсь! Я знаю врача, который…

Я подошел к ней поближе.

– Ничего подобного ты не сделаешь.

– Ты не сможешь меня остановить! – закричала она, вскакивая с постели и кидаясь к дверям.

Я поймал ее за плечо и рывком развернул к себе.

– Могу и сделаю, – тихо сказал я. Ее глаза помутнели от злости.

– Я тебя совершенно не интересую! Тебя даже не волнует, что я могу умереть от этого! Тебя интересует только ребенок!

– Это неправда. Я беспокоюсь и о тебе. Поэтому и хочу, чтобы у тебя был ребенок. Аборт может быть опасен.

Из ее глаз медленно стало исчезать сердитое выражение.

– Ты в самом деле беспокоишься из-за меня?

– Ты же знаешь, что да.

– И когда появится ребенок, ты по-прежнему будешь больше заботиться обо мне, чем о… чем о нем?

– Ты единственное, что у меня есть, Нора. Ребенок – это нечто совсем другое.

Она помолчала.

– У нас будет сын.

– Откуда ты знаешь? – спросил я. – Ребенка нельзя создать в мастерской, как по заказу.

Подняв голову, она посмотрела мне в лицо.

– Я знаю. Каждый мужчина хочет сына, и он у тебя будет. Я позабочусь об этом.

– Пусть тебя это не волнует. Маленькая девочка меня тоже вполне устроит.

Высвободившись из моих рук, она подошла к зеркалу. Сбросив на пол ночную рубашку, она стала поворачиваться, вглядываясь в свое отражение.

– Вроде бы стала толстеть.

Я улыбнулся. Она была плоской, как гладильная доска.

– Для этого еще рановато.

– Да нет! Врач сказал, что у каждой женщины это проявляется по-своему. Да и кроме того, я чувствую, что тяжелею.

– Ты так не выглядишь.

– В самом деле? – Повернувшись, она увидела мою улыбку. – Я тебе покажу!

Расхохотавшись, она бросилась на постель, потянув меня за собой. После короткой схватки Нора оказалась на мне. Целуя меня, она прижалась ко мне всем своим весом.

– Ну вот. Как ты себя чувствуешь?

– Чувствую я себя прекрасно.

– В самом деле? – Я уже знал, о чем говорят эти внезапно просыпающиеся у нее в голосе голодные интонации. Она снова приникла ко мне поцелуем, и ее тело прижалось ко мне.

– Минутку, – остановил я ее. – Ты уверена, что все в порядке?

– Не будь таким глупым. Врач сказал мне, что все может идти как обычно. Только ты не должен очень давить на меня своим весом. Он рекомендовал позицию, когда женщина наверху.

– Женщина наверху? – переспросил я, изображая полное невежество. – А я-то думал, что верх всегда берет мужчина.

– Ты все понимаешь. Я говорю, что женщина должна быть сверху. Я действовал так, словно знакомлюсь с чем-то новым для меня. Тут я уж ничего не мог поделать. В экстазе я вскинул руки и ноги в воздух.

– Бери меня, я твой!

И мы оба покатились со смеха.

Но уже следующие несколько пробуждений она чувствовала себя куда хуже. С того дня ее мутило почти беспрерывно.

– Как идут дела в офисе? – поинтересовалась моя теща.

– Думаю, что превосходно. Они по-прежнему присматриваются ко мне, а я пытаюсь разобраться, как идут дела. В сущности, я пока еще почти ничего не сделал.

– Такие вещи требуют времени.

– Понимаю. – Я посмотрел на нее. – Порой мне кажется, что мне стоит вернуться в школу и начать все заново. Пока меня не было, появилось так много новых концепций. Развилась целая отрасль, построенная на использовании алюминия, как конструктивного элемента. А я об этом ничего не знаю.

– Из-за этого не стоит беспокоиться.

Я понимал, что она имела в виду, говоря это. Она имела в виду, что она знает то, что мне пока неизвестно. Но спрашивать не имело смысла. Когда надо будет, она сама все расскажет. Или не скажет ничего. Я это уже усвоил для себя.

Она была настоящей женщиной, моя теща. У нее была своя манера делать дела. Как в то первое утро, когда я пошел в офис.

Пригласив меня в библиотеку, она взяла со стола конверт и молча протянула его мне.

Я с интересом открыл его. Из конверта выпали на пол несколько акций, четкий шрифт которых бросился мне в глаза. Подняв их с пола, я рассмотрел их. Сертификат представлял собой двадцать процентов акций компании «Хайден и Каррузерс». На обороте была передаточная надпись – акции вручались мне.

Я положил их обратно в стол.

– Они мною не заработаны. Она улыбнулась.

– Ты их заработаешь.

– Может быть, и так, – сказал я. – Но сейчас взять их я не могу. Я чувствую себя полным идиотом. В конторе есть люди, которые работают там много лет. Они этого не поймут.

– Ты еще не видел утренние газеты?

– Нет.

– Тогда, может быть, тебе лучше заглянуть в них, – и она протянула мне «Кроникл».

Газета уже была развернута на странице финансовых новостей. Буквы заголовка гласили: «Компания «Хайден и Каррузерс» выбирает нового вице-президента». В тексте был мой портрет. Я быстро пробежал строчки.

– Вот уже в самом деле начинаю с самого верха, – сказал я, возвращая ей газету.

– Только так Хайдены и могут начинать.

Не имело смысла уточнять, что я не Хайден. Она и без того все отлично понимала. Она не потеряла дочь, а приобрела сына.

– Думаю, что мое понижение в должности не будет столь же стремительным.

– У тебя странное чувство юмора, Люк.

– Легко пришло, легко и ушло.

– Не говори так! – Теперь она улыбалась. – Ты прекрасно справишься с делами. Я уверена в тебе.

– Надеюсь. – Повернувшись, я направился к дверям.

– Подожди, – остановила она меня. – Ты забыл акции.

– Оставьте их у себя. Когда я решу, что они в самом деле заработаны, то попрошу их у вас.

Какое-то болезненное выражение появилось в ее глазах. Мне совершенно не хотелось ее обижать. Я вернулся к письменному столу.

– Поймите меня, пожалуйста, – сказал я. – Я ценю, что вы для меня делаете. Но я буду чувствовать себя куда лучше, если смогу сам их себе заработать.

Несколько секунд она не спускала с меня глаз, а затем сунула акции в письменный стол.

– Понимаю. И от всего сердца одобряю. Так и должен поступать Хайден.

И на это я не ответил.

– Удачи.

Я вернул ей улыбку.

– Спасибо.

И с тех пор я неловко чувствовал себя с ней.

Когда Нора спустилась вниз, мы уже почти кончили пить кофе. Она уже была одета для выхода. Я вскинул брови. Каждый раз, когда Нора спускалась до полудня, это воспринималось как чудо.

Лицо ее пылало возбуждением.

– Ты должен с самого утра отправляться в свой офис?

– Думаю, что нет. Если бы я и год там не показывался, сомневаюсь, чтобы кто-то обратил на это внимание.

– Отлично! Я хочу кое-что показать тебе.

– Что именно?

– Это сюрприз.

– Скажи мне, – попросил я. – С тех пор, как я дома, с меня хватает сюрпризов. И не уверен, что вынесу еще один.

Она засмеялась.

– Он тебе понравится. – Она посмотрела на мать, и обе они заулыбались. – Мой друг хочет, чтобы ты отделал ему дом.

– Так, – сказал я. Это было больше, чем я мог ожидать. Наконец-то. – Где это?

– Недалеко. Мы подъедем туда, ты посмотришь, и я расскажу, что он хочет.

– Потрясающе. Я готов отправиться куда угодно.

О таком доме я мог только мечтать. Три крыла, семнадцать комнат, на вершине Ноб-хилла, поднимавшимся над заливом. Великолепная старинная мраморная лестница дугой поднималась из большого входного холла. Комнаты были огромными, таких сейчас больше не строят. Сзади дома размещался гараж на три машины с помещением для прислуги наверху. Сам дом был сложен из серого камня, изящно тронутого патиной времени; и крыша из голубой черепицы, казалось, отражала в себе небо.

– Он прекрасен. Надеюсь, что его не собираются перестраивать до основания. Его только испортят.

– Думаю, главным образом, он хочет усовершенствовать ванные и отопительную систему, ну, может, пристроить еще несколько комнат наверху.

– Имеет смысл, – сказал я, продолжая изучать дом.

– Нужна детская. И большая студия для жены в северном крыле, чтобы было побольше света. Может быть, еще комбинация офиса и небольшого личного кабинета для мужа, когда он работает дома.

Я отнюдь не был идиотом.

– Кому на самом деле предназначается этот дом?

– Ты еще не догадываешься?

– Боюсь, что да.

– Мать купила его для нас, – сказала Нора.

– Великолепно! – взорвался я. – Ты хоть представляешь, сколько может стоить содержание такого дома? В месяц на него пойдет больше, чем я зарабатываю за год!

– Какая тебе разница? Из-за денег мы не должны беспокоиться. Одних процентов с моих доходов для нас более чем достаточно.

– Думаешь, я не знаю? – уже рассердился я. – Но не приходит ли тебе в голову, что я хотел бы сам содержать свою собственную семью? И ты и твоя мать думаете только о деньгах. И я себя начинаю чувствовать, как жиголо.

– Ты ведешь себя, как полный идиот! Меня волнует лишь одно – чтобы у нас было приличное место для жизни и настоящий дом, куда я могла бы привезти ребенка.

– Ребенку не нужен семнадцатикомнатный дом на Ноб-хилл, куда он должен прибыть. Если тебе нужен собственный дом, вокруг полно строений, которые мы можем купить. Дом, который я мог бы содержать.

– Конечно, – с сарказмом сказала она. – Но мне не хотелось бы похоронить себя в таком доме. У меня своя точка зрения.

– Своя точка зрения? А как насчет моей точки зрения?

– Ты определил ее достаточно ясно, когда женился на мне, – холодно сказала она. – И когда пошел работать к «Хайдену и Каррузерсу».

И насколько это известно всему Сан-Франциско, ты входишь в клан Хайденов. Нравится тебе это или нет, но ты один из нас.

Я молча смотрел на нее. Понимание положения, в котором я оказался, окатило меня как ледяной водой. Она говорила чистую правду. Война завершилась, и никто не сомневался, что с полковником Люком Кэри покончено. А то немногое, что у меня еще осталось от своей независимой личности, теперь было связано с ними.

– Мне нужен этот дом, – тихо сказала Нора. – И если ты не возьмешься перестраивать его, я найду архитектора, который это сделает.

Мне не нужно было видеть ее, чтобы понять смысл ее слов. Понимал я также, что это означало для меня. И случись так, мне пришлось бы искать себе работу водителя грузовика.

– Ладно, – неохотно вымолвил я. – Сделаю.

– Тебе не стоит огорчаться, дорогой. – Она обвила меня руками. – Ты станешь самым знаменитым архитектором в Сан-Франциско, когда все увидят, какую великолепную штуку ты сделаешь из этого дома!

Но она не успела скрыть торжествующее выражение глаз. И этой ночью в первый раз после моего возвращения домой, она не лежала в моих объятиях.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю