Текст книги "Стилет (другой перевод)"

Автор книги: Гарольд Роббинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Илина пыталась вмешаться:

– Отец, это я… я сама… – она вдруг осеклась. Такая мука и печаль была в его взгляде. Никогда в своей жизни – ни прежде, ни потом – она не видела такого страдания в глазах.

– Илина, – проговорил отец, – надень на себя чтонибудь и выйди.

Она молча набросила платье и направилась к двери. Пропуская ее, отец немного откатил свое кресло назад.

Поравнявшись с ним, Илина ощутила прикосновение его руки. Пальцы были холодны как лед.

Она вышла, а отец вкатил кресло к комнату и закрыл за собою дверь.

Будто во сне, она шла по коридору. Остановилась перед дверью своей комнаты… Из спальни донеслись короткие сухие хлопки. Илина вздрогнула всем телом и опрометью кинулась обратно. Рванула дверь…

Мать в странной позе лежала поперек кровати. Отец сидел в кресле, безжизненно свесившись через подлокотник. На полу рядом с креслом лежал дымящийся револьвер.

Отец не оставил ей ни гроша. Зато от матери она получила в наследство шестьдесят тысяч долларов. Илина взяла эти деньги и отправилась в Монте-Карло.

* * *

Чезарио вернулся в гостиную.

– Тонио! – позвал он.

Тот появился в дверях с полной сумкой продуктов.

– Ваше сиятельство? – удивленно воскликнул он. – Вы уже дома? Баронесса…

– Я знаю, – перебил Чезарио. – Только что видел ее. Где ты был?

Голос Илины раздался из спальни:

– Это я послала его купить что-нибудь для ужина. Она вышла в черном, обтягивающем бедра трико, золотистой блузке из ламы и таких же туфлях.

– С чего ты взяла, что я собираюсь ужинать дома, а не в «Эль-Марокко»?

Она засмеялась. Ее темные волосы, казалось, излучали свет, когда она вошла и остановилась посреди комнаты под люстрой…

– Ох, Чезарио, нет! Не получится… По крайней мере, сегодня.

– Но почему?

– Не могу же я пойти в «Эль-Марокко» в таком платье? А других у меня нет.

– Как нет? – удивился он. – Куда же они подевались?

Она взяла его лицо в ладони и, встав на цыпочки, поцеловала. Потом прошла через комнату и уселась на диван.

– Тонио! Принеси нам кофе! – приказал Чезарио.

– Слушаю, ваше сиятельство! – слуга поклонился и исчез за дверью.

– Так что же стряслось с твоими туалетами? Она ответила просто:

– Все осталось в Калифорнии. Со мной только то, что на мне, да еще норковое манто. Администратор отеля и слушать ничего не хотел – просто запер вещи перед моим носом, когда мой кредит был прерван по указанию той женщины. К счастью, у меня в сумочке был обратный билет до Нью-Йорка. Я отправилась в аэропорт – и вот я здесь! – она ослепительно улыбнулась. – Ну скажи, разве я не удачлива?

Чезарио не успел ответить. В комнату вошел Тонио с подносом в руке. Он поставил на столик перед диваном кофейник и тонкие фарфоровые чашки, потом вышел в столовую и позвякивая посудой, стал убирать со стола.

Илина принялась разливать кофе. Чезарио смотрел на нее.

Странно, но ему было удивительно хорошо. Он отдыхал. Упреки, взаимные обвинения, выяснения отношений – все это было ни к чему. Они прекрасно понимали друг друга. К тому же, они оба были европейцы…

Она подала ему чашку.

– Сахар?

Чезарио кивнул. Он маленькими глотками потягивал напиток. Ему нравился его горьковатый привкус.

– Ты как-то молчалив сегодня, дорогой,-сказала она по-французски.

– Устал, – коротко ответил он. – Дел прибавилось. Она поднялась и подсела ближе. Ласково провела рукой по волосам, сказала мягко:

– Видишь, как хорошо я придумала поужинать дома… Правда ведь?

Он молча кивнул, наслаждаясь нежными прикосновениями ее легких пальцев.

– Мы ляжем пораньше и я постараюсь, чтобы ты хорошенько отдохнул. Ты и не почувствуешь меня в постели…

Он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Завтра я прикажу снять для тебя номер в отеле.

– Но зачем? – возразила она, продолжая ласкать его голову.-У тебя такая удобная квартира… В ней достаточно комнат.

– У американцев свои обычаи, Илина, ты же знаешь. Будет лучше, если ты переберешься в отель.

Она легонько поцеловала его:

– Хорошо, дорогой. Как скажешь…

Он поставил на столик пустую чашку. В дверях появился Тонио.

– Что-нибудь еще, ваше сиятельство?

– Нет, Тонио, спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, ваше сиятельство! – Тонио поклонился. – Спокойной ночи, баронесса.

– Спокойной ночи, Тонио.

Илина обернулась к Чезарио, обворожительно улыбнулась. Налила ему еще кофе.

– Знаешь, о чем я думаю, – лицо ее приняло озабоченное выражение. – Мы ведь не можем ужинать дома каждый вечер…

Чезарио улыбнулся и, не дослушав, потянулся за бумажником.

– Конечно, – согласился он. – Сколько тебе нужно? Она задумалась.

– Поскольку теперь я буду у тебя работать, – рассудительно сказала она, – ты мог бы дать мне небольшой аванс в счет будущего жалования, верно?

– Ну да, – кивнул он, продолжая улыбаться, – так обычно и делают.

Она заулыбалась.

– Вот и чудесно. Ты меня успокоил. Скажем, ты дашь мне теперь тысячу… нет, лучше —две тысячи долларов. А потом будешь вычитать их из моего жалования.

Он посмотрел недоверчиво. Она не переставала его удивлять!..

– Две тысячи?

Она кивнула с серьезным видом.

– Да. Я буду очень экономна и постараюсь быстро покрыть эту сумму.

Чезарио не выдержал и расхохотался.

– Боже милостивый! Ты что же, хочешь закупить весь магазин «Диор»?!

– Не понимаю, что тут смешного… Не хочешь же ты в самом деле, чтобы я ходила с тобой вот в этом платье?

Все же он не мог скрыть улыбки. У нее и вправду не было ни малейшего представления о стоимости Денег!

– Ну хорошо. Я выпишу тебе чек. – Он поднялся, прошел к конторке, что-то черкнул на бумаге и вернулся. – Думаю, этого достаточно.

Она взяла листок и положила на кофейный столик. На нем значилась сумма в двадцать пять сотен.

Вдруг щемящая жалость пронзила все ее существо. Илина смотрела на человека, стоящего перед ней, и чувствовала, как он устал и одинок.

Она потянула его за руку и заставила сесть рядом на диван.

– Спасибо, Чезарио, – прошептала она чуть слышно.

– Не стоит. Чепуха это все, – он смотрел невесело. – В конце концов, мы должны поддерживать друг друга. Жалкие остатки вымирающей цивилизации.

– Не надо так говорить, – перебила она.

Он посмотрел ей в глаза… Необъяснимая печаль охватила все ее существо. Все отчаяние, всю тщету и бессмысленность человеческой жизни прочитала она в этом взгляде…

Она поцеловала его в губы. Опустила руку на бедро – пальцы ощутили быстрый упругий ответ.

Незнакомое прежде материнское чувство пробудилось в ней. Этот человек терзался тем же, от чего страдал ее отец…

– Пойдем, – нежно прошептала она. – Я помогу тебе отдохнуть от забот. – В этом она была уверена. Она знала все то, что дарит мужчине забвение. – Пойдем…

Ей тоже нужно было забыться.

* * *

Через заднее стекло припаркованного на углу лимузина Большой Датчанин видел, как они вышли из «Эль-Марокко».

– Заводи! – повелительно бросил шоферу.

Высокий швейцар кинулся от входа навстречу свободному такси. Большой Датчанин заметил, как Илина что-то сказала Чезарио, тот улыбнулся и махнул швейцару. Они оба повернулись и пошли вдоль квартала.

Большой Датчанин чертыхнулся. За ними наблюдали четыре ночи, и каждый раз они брали такси. А сегодня пошли пешком!

– Жми на Пятьдесят третью! – рявкнул шоферу. – Может, подцепим их на углу Лессингтон-авеню.

Однако на Лессингтон-авеню им пришлось проехать мимо: Чезарио со спутницей были в этот момент на противоположной стороне улицы и переходили с Пятьдесят третьей на Парк-авеню. Большой Датчанин едва успел их заметить, и они скрылись за поворотом.

– Проклятье! Вот уж не везет, так не везет…– бранился он. – Попробуем достать их на Парке. Давай через Пятьдесят пятую…

Шофер повернул к нему бледное лицо.

– Не нравится мне это, шеф, – нервно проговорил он. – Может, попробуем в другой раз?..

Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увернуться от молочного фургона, и в итоге пришлось проехать мимо поворота на Пятьдесят пятую.

– Лучше гляди на дорогу, – рычал Большой Датчанин. – Хватит возиться, сегодня же покончим с ними!

Он впился взглядом в светофор, нетерпеливо ожидая, когда откроется движение. Он достанет их сегодня, чего бы ему это ни стоило! Жена того и гляди взбеленится: уже пятые сутки он не ночует дома, оправдываясь важной работой. Не известно, отпустит ли она его еще раз…

Наконец машина тронулась.

Илина и Чезарио прошли мимо павильона перед зданием Сигрэма и остановились полюбоваться фонтаном, расцвеченным огнями.

– Теперь дело в шляпе! – Большой Датчанин довольно потирал руки: – Сворачивай на Пятьдесят вторую. – Он достал с заднего сидения автомат «Томми». – Шлепнем его, когда он пойдет вниз по ступеням.

Автомобиль повернул и затормозил у восточного угла. Большой Датчанин огляделся. Прохожих почти не было. Илина и Чезарио подошли к ближайшему фонтану.

Он поднял автомат и взял их на мушку. Теперь дело сделано! Если вам нужно, чтобы работа была выполнена хорошо, займитесь ею сами. Он самодовольно ухмыльнулся. Такое разве доверишь желторотым юнцам… Момент – и эта парочка отправится в дорогу, которую он им укажет…

Чезарио и Илина спускались к следующему фонтанчику. Чезарио был четко виден в рамке прицела.

– Пошел! – зарычал Большой Датчанин, нажимая курок.

Мотор взревел одновременно с автоматом. Но после двух выстрелов что-то заело в оружии.

Чезарио обернулся. Он был весь как на ладони, но в следующее мгновение машина рванула с места. Остервенело дергая затвор, Большой Датчанин пытался вынуть застрявший патрон. В бессильной ярости он смотрел, как Чезарио толкнул Илину в фонтан и сам скрылся за невысокой оградой.

Все произошло в мгновение ока, и, когда Большой Датчанин бранясь на чем свет стоит, наконец сменил патрон, машина уже свернула на Лессингтон-авеню. Он еще увидел, как Чезарио помогает девушке выбраться из воды, и через секунду они скрылись из виду. Машина неслась со страшной скоростью. Он в бешенстве отшвырнул от себя автомат.

Шофер свернул на другую улицу.

– Вы достали его, босс? – спросил через плечо.

– Черта с два! – рявкнул Большой Датчанин. Шофер выехал на Третью авеню.

– Куда теперь, босс? – спросил почти весело.

– В Нижний город, в правление Союза, – не успев договорить, он услышал громкий хлопок и схватился за пистолет в кармане пиджака. Вдруг машина накренилась и застучала по асфальту. Шофер затормозил.

– Колесо село, – сказал он.

– Та-ак, – прокряхтел Большой Датчанин. Выбираясь из машины и оглядывая улицу в поисках такси, он ворчал себе под нос: – Бесполезно!.. Бывают же такие ночи, когда во всем не везет.

Глава четырнадцатая

– С тобой все в порядке? – спросил Чезарио, вытаскивая дрожащую Илину из фонтана.

Та глядела круглыми от у аса глазами.

– Чезарио! В тебя кто-то стрелял?!

Он огляделся. Из здания напротив уже выходили люди.

– Молчи! Ни звука! – приказал он, увлекая ее за собой к обочине тротуара, где уже тормозило такси.

– К башне, приятель! – сказал он шоферу, и машина тронулась. Чезарио повернулся к Илине и снова спросил:

– С тобой все в порядке?

– Все в порядке, – будто эхо, повторила она и оглядела себя. – Но мое новое платье! Оно испорчено…

– Нашла о чем жалеть, – он усмехнулся, – считай, что нам повезло!

Илина посмотрела на него – и все поняла.

– Эти люди стреляли в тебя!

– Не знаю, – хмыкнул он, – я не успел их об этом спросить.

Ее стала колотить дрожь. Он накинул ей на плечи свое пальто. Властно и твердо посмотрел в глаза.

– Никто не должен об этом знать. Поняла? Никто! Она молча кивнула. Отыскала его руку и нежно пожала. Стараясь не стучать зубами, проговорила тихо:

– Тебе, наверное, еще труднее, чем мне… – ее голос прозвучал виновато и мягко.

Такси остановилось у отеля, и они поспешно вышли. Пока Чезарио расплачивался с водителем, швейцар проводил Илину, вбегавшую в дверь, изумленным взглядом.

Чезарио вынул двадцатидолларовую купюру и показал ее водителю:

– Вы никогда нас сюда не привозили! Деньги исчезли в руке шофера.

– Я вас вообще никогда не видел! – радостно ответил он и тут же отъехал.

Чезарио открыл комнату и пропустил Илину вперед. Она задержалась в дверях:

– Может, я поднимусь к тебе? Мне страшно сегодня одной…

– Нет, – ответил он, но потом подумал, что провести с нею ночь – вовсе неплохая идея… – Мне надо переодеться и привести себя в порядок. А потом я спущусь к тебе.

* * *

Большой Датчанин сидел один в своем кабинете, в офисе своего профсоюза. Перед ним стояла початая бутылка виски. Снизу доносился приглушенный звук Утренней профилактической проверки.

Он плеснул из бутылки в стакан и опрокинул содержимое в рот. Жидкость обожгла горло.

Может, парни были правы, не советуя ему самому браться за дело? Он слишком большой человек, чтобы заниматься исполнительской работой. Ее и впрямь лучше поручать желторотым юнцам. Может, они и не сделают все как надо, но им меньше терять, чем ему!

Он вспомнил свою юность, и ему стало грустно… Ах, добрые старые времена! Тогда все было впереди. И вещи тогда назывались своими именами, а если кто становился поперек дороги, ты попросту сбивал его с ног. И не надо было каждый свой шаг с кем-то обсуждать, и не надо было по любому поводу советоваться. ..

Он вспомнил, как Леп вызвал его и Сэма к себе в Бруклин.

– Надо, чтобы ты и Сэм смотались в Монтичелло и сожгли Варсити Вика, – сказал он. – Этот парень слишком много на себя берет.

– О'кей, Леп! – ответили они и отправились в бар взять виски, чтобы скоротать время поездки. Потом поспорили, какую машину взять. Ему не подходила машина Сэма, а Сэму не нравилась его. Согласились на компромисс и у входа в бруклинский небоскреб свистнули большой «пирс».

Добирались почти пять часов. Около двух ночи подкатили к придорожной гостинице Варсити Вика. В машине оставалось еще три бутылки виски – половину выпили по дороге.

Они вышли и размяли затекшие мышцы.

– Подышим немного, – Сэм глубоко вздохнул. – Какой воздух! Не то что в городе – чистый, свежий… Вот где надо жить человеку!

Ему вспомнилось, как трещали сверчки, когда они входили в гостиницу. Там было полно народу. На первом этаже давали представление. Они постояли немного, любуясь, как девчонки отплясывали вариации «Черного дна» на сером от грязи танцевальном помосте.

– Глянь-ка на ту, третью справа, – он толкнул Сэма в бок. – Эх, хороша! Сиськи у ней прыгают, как мячики!

– Не увлекайся, – бросил Сэм и пошел к бару. – Мы на работе. Лучше примем-ка по стаканчику.

– Неоткупоренную, – велел Сэм.

Бармен поставил перед ними бутылку виски. Хмуро поинтересовался:

– Что это вас занесло сюда так поздно?

– Да вот, решили прокатиться, – миролюбиво ответил Большой Датчанин. – Жарковато в городишке…

– Да и тут нехолодно, – возразил бармен.

– Я гляжу, дела идут в гору? – спросил Сэм, кивая на бар.

– Как когда, – неохотно отозвался бармен.

– Вик здесь? – как бы мимоходом спросил Сэм.

– Не видел его сегодня, – так же подчеркнуто небрежно ответил бармен.

Номер закончился, и танцовщицы направились в раздевалку. Большой Датчанин потянулся и потрепал за грудь проходившую мимо девчонку. Та сверкнула глазами.

– Могу оставить ее для вас, – безучастно проговорил бармен.

– Как-нибудь на днях, – отозвался он и, переглянувшись с Сэмом, направился в офис распорядителя. Бармен нагнулся было, чтобы нажать кнопку сигнализации, соединяющей с кабинетом.

– Я бы на твоем месте не стал этого делать, – обронил Большой Датчанин, благодушно усмехнувшись.

Бармен медленно распрямился и, повернувшись к стойке, принялся полировать ее полой куртки.

– Какое мне дело? – проворчал он. – В конце концов, я здесь только содержатель бара…

– Вот и ладно, – одобрил Большой Датчанин, – держись и дальше этого правила!

И он двинулся за Сэмом, догнав его у двери кабинета.

Варсити Вик сидел за столом. Увидев вошедших, широко улыбнулся:

– Входите, парни!

Они притворили за собой дверь.

– Мы от босса, – сообщил Большой Датчанин. – Он хочет тебя видеть.

– О'кей, – проговорил Вик, бросая взгляд на телохранителя. Тот вскочил на ноги. – Пусть сообщит, куда надо прийти.

– Босс хочет видеть тебя немедленно.

Варсити Вик помолчал. Глаза его потемнели и сузились.

– Перенесем на завтра, сегодня я занят.

Они развернулись, будто направляясь к выходу. Телохранитель, усмехнувшись, опустил револьвер. Сэм с одного удара уложил его и обернулся к Вику:

– Ты же знаешь, босс не любит ждать.

Варсити Вик был бледен, когда они втроем выходили из гостиницы. Бармен мрачно смотрел им вслед, машинально протирая все то же место на стойке.

Большой Датчанин усадил Вика рядом с собой на заднее сидение, Сэм повел машину. Отъехав подальше от главной магистрали, он достал бутылку виски, откупорил ее зубами и протянул Вику.

– Хочешь согреться?

Тот отрицательно качнул головой.

– Тогда возьми из бака бензина.

– Зачем?

– Леп сказал: «Сожгите его!». Босс ничего не говорит просто так.

Дожидаясь, пока отполыхает огонь, они забрались в машину и прикончили оставшееся виски. Однако когда они собрались уезжать, оказалось, что Сэм перестарался, выливая бензин. В баке не осталось ни капли. Пришлось целых три мили протащиться пешком, прежде чем удалось увести другой автомобиль. На нем они и вернулись в город.

Большой Датчанин вздохнул и налил себе еще. Добрые старые времена! Все прошло… Все ушли из жизни. Нет больше Лепа и Сэма. Леп сел на электрический стул, а Сэма проткнули ножом в бассейне.

Он поднял стакан и посмотрел на свет. Весь мир кажется золотым, когда смотришь на него сквозь виски.

Во всем виноваты эти свиньи. Он никогда не поверит, что Сэма могли расколоть! Сэм был его другом. Они убили его. Они точно пиявки: уж коли вцепятся в спину – нипочем не отдерешь! Но на этот раз все будет иначе. Он сам им покажет…

Проглотив виски, он потянулся к телефону. Надо позвонить старухе – сказать, что задержался, но теперь едет домой. Все равно будет браниться…

Набирая номер, он не заметил, как отворилась дверь и на пороге возникла фигура Чезарио.

* * *

Перед самым рассветом ее разбудил звук ключа, поворачивающегося в замке.

– Чезарио?

– Да, – его голос звучал напряженно и сухо. Он очутился на краю постели, в яростном нетерпении. сдирая с себя одежду, упал рядом. Она ощутила близость сильного трепещущего тела, твердая ладонь стиснула грудь. Боль и страх пришли одновременно.

– Не торопись так, Чезарио, – взмолилась она, пытаясь засмеяться. – Можно подумать, ты уже стал американцем!

Глава пятнадцатая

Чезарио подносил к губам стакан с апельсиновым соком, когда вошел Тонио.

– Мистер Беккет хочет повидаться с вами, ваше сиятельство! – как всегда поспешно доложил он.

Чезарио кивнул.

– Пригласи его сюда.

Беккет вошел в столовую, и Чезарио поднялся ему навстречу.

– Мистер Беккет! Никак не ожидал так скоро увидеть вас снова! Располагайтесь, выпейте кофе.

Беккет сел, сверля Чезарио взглядом, пока Тонио наливал ему кофе. Чезарио упорно делал вид, что ничего не замечает.

– Насколько я понимаю, – проговорил наконец Беккет, – этой ночью у вас были неприятности?

– Вот как? – невозмутимо отозвался Чезарио. – Почему вы так решили?

– Утренние газеты сообщают.

– Не читал.

Беккет посмотрел на стол: на нем рядом с чашкой Чезарио лежала сложенная пополам газета.

– А это что?

Чезарио проследил за его взглядом и поднял глаза: в глубине зрачков мерцала скрытая усмешка.

– «Уолл-стрит Джорнел» – единственная газета, которую необходимо читать для моего бизнеса.

Чувствуя, что краснеет, Беккет вынул из кармана пальто помятый номер «Дейли Ньюс» и протянул Чезарио.

Полстраницы занимали огромные буквы: СТИЛЕТ РАЗИТ ВНОВЬ! БОЛЬШОЙ ДАТЧАНИН УБИТ!

Чезарио поднял глаза и пожал плечами.

– Но какое отношение это имеет ко мне? Я же говорил вам, что не знаю этого человека.

– На той же странице – другая заметка, – сказал Беккет. – После часу ночи на Парк-авеню перед домом Сигрэма стреляли в мужчину и женщину. Женщина упала в фонтан. Они скрылись прежде, чем их успели опознать.

– И что же? – Чезарио намазывал маслом ломтик поджаренного хлеба.

– Вы с баронессой поздно вернулись в отель. Швейцар утверждает, что на ней было мокрое платье.

– Никто в меня не стрелял, – Чезарио положил на тост джема.

Беккет глотнул кофе.

– Но вы не объяснили, почему на баронессе было мокрое платье?

На пороге появилась Илина.

– А почему бы вам не задать этот вопрос баронессе? – сказала она, входя в комнату.

Мужчины поднялись. Чезарио познакомил ее с гостем.

– Мистер Беккет представляет ФБР, – добавил он.

– О-о? – он удивленно распахнула глаза. Повернувшись к Чезарио, участливо спросила: – У вас неприятности?

Чезарио ослепительно улыбнулся.

– Я так не думаю. Однако мистер Беккет убежден, что кто-то пытается меня убить.

– Какой кошмар! – Илина живо повернулась к Беккету: – Так вот зачем вам надо знать, как мое платье оказалось мокрым?

Беккет кивнул.

– Ваш вопрос меня несколько смущает… – продолжала Илина с достоинством, – видите ли, вечером бы были в «Эль-Марокко», потом решили немного прогуляться пешком. За ужином я выпила несколько больше, чем следовало. Из-за этого, а еще – из-за новых тесных туфель я оступилась и упала в лужу. Остается надеяться, что никто не видел, как это случилось… – Илина очаровательно улыбнулась.

– Вы уверены, что не упали в бассейн фонтана напротив здания Сигрэма? – спросил Беккет.

Илина смерила человека, посмевшего усомниться в ее словах, негодующим взглядом.

– Абсолютно уверена, – надменно проговорила она.

– И что же было с вами потом? – спокойно расспрашивал Беккет.

– Князь Кординелли проводил меня до моего номера. Это здесь же, в теле.

– Когда вы расстались с князем? Илина вопросительно смотрела на Чезарио. Тот ободряюще кивнул.

– Если не хочешь, можешь не отвечать, – сказал он. Она перевела взгляд на Беккета:

– Это действительно важно? Тот кивнул.

Илина вздохнула.

– Князь ушел, чтобы позавтракать у себя, около часу назад.

Чезарио поднялся. Он говорил по-прежнему спокойно, но ни тени былой приветливости не осталось в его голосе.

– А теперь, мистер Беккет, не кажется ли вам, что вы узнали вполне достаточно для одного утра?

Беккет тоже встал.

– Приношу свои извинения, баронесса, за неловкость, которую могли причинить вам мои вопросы. Что поделаешь – такая работа.

Илина сидела, потупив взор. Так и не взглянув на Беккета, она произнесла:

– Я понимаю, мистер Беккет. Он повернулся к Чезарио:

– На вашем месте, мистер Кординелли, я бы не терял бдительности. Те, что остались, представляют, на мой взгляд, не меньшую опасность.

– Спасибо, мистер Беккет, – Чезарио продолжал стоять.

Вошел Тонио. Вид у него был озабоченный.

– Ваше сиятельство, багаж уложен и к четырем часам он будет в аэропорту.

– Спасибо, Тонио, – раздраженно буркнул Чезарио. Беккет шевельнул бровями.

– Вы уезжаете, князь?

– Я лечу на автогонки в Мехико. Мой «феррари» уже ждет меня там.

– Я тоже отправлюсь туда! – воскликнула Илина, оживленно глядя на них. – Это будет захватывающе интересно!

Беккет чуть помедлил, глядя то на одного, то на другого.

– Ну что ж, желаю успеха, – произнес он наконец, направляясь к выходу. – Будьте осторожны за рулем, князь.

Чезарио немного выждал и, когда дверь за Беккетом закрылась, рассерженно повернулся к Илине.

– Зачем ты сказала ему, что едешь со мной?! Илина беззаботно улыбнулась.

– Но, Чезарио! Я хотела помочь тебе! В дверях появился Тонио.

– Тонио, принеси, пожалуйста, половинку грейпфрута, – попросила она.

Тонио исчез, и Чезарио снова напустился на нее.

– Я поставил бы тебя в известность, если бы собирался взять с собой! – рявкнул он.

Илина изумленно распахнула глаза.

– О, я не сразу поняла… У тебя там другая женщина!.. Извини, Чезарио.

Вернулся Тонио, поставил перед ней грейпфрут и вышел.

– Нет у меня там никого! – со злостью выпалил Чезарио.

– Но тогда почему бы мне не отправиться с тобой? – рассудительно сказала Илина. Она зачерпнула ложечкой мякоть грейпфрута и, кротко взглянув на Чезарио, снова опустила глаза. – Кстати, Чезарио, я не могу согласиться работать на условиях, которые мне предлагают. Перед приходом сюда я говорила по телефону с твоей секретаршей. Она сказала, что мне положено жалование – сто долларов в неделю!

– А чего же ты хотела? – возмутился тот. – Ты ведь ничего не умеешь!

– Не знаю, – вздохнула она, с грустью глядя на грейпфрут. – Я знаю только, что мне каждый день нужно иметь много денег… – Она поднесла ложечку ко рту и проглотила немного мякоти. – Это так приятно!

Он смотрел на нее и чувствовал, что невольно начинает улыбаться. Так бывает, когда вдруг люди сознают, что понимают друг друга. Она ни разу не вспомнила, как ловко солгала Беккету. И никогда не вспомнит. Илина тоже улыбалась, догадываясь, что добилась своего.

– Между прочим, – она повела бровью и снова вздохнула, – насколько мне известно, на гонках с Мехико бывает много богатых техасцев.