Текст книги "Знаменитые случаи из практики психоанализа"

Автор книги: Гарольд Гринвальд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

С. Р. Славсон
Групповая терапия

Одним из новейших применений психоанализа в терапии со времени второй мировой войны было широкое распространение групповой терапии и группового психоанализа. Первоначально психологи, психиатры и работники социальных сфер обратились к групповой терапии в целях экономии времени и дороговизны индивидуального анализа, а также из-за нехватки специалистов. Считалось, что даже групповой терапевтический контакт лучше, чем никакой. Сегодня некоторые терапевты (включая автора данного описания) считают групповой анализ, один или в сочетании с индивидуальным лечением, методом более предпочтительным, то есть часто даже более эффективным, чем индивидуальный анализ.

Считается, что групповая терапия предоставляет пациенту возможность действовать в ситуации более сходной с самой жизнью, а также не позволяет развития гипертрофированной зависимости пациента от терапевта, так как способствует развитию отношений с большой группой людей.

Случай [45]45
  Аналитическая групповая психотерапия девочек-подростков. Из кн.: Аналитическая групповая психотерапия.


[Закрыть] , описанный здесь, взят из книги С.Р. Славсона, талант которого сыграл не последнюю роль в том, что групповая терапия получила мировое распространение. Будучи директором отделения групповой терапии в еврейской коллегии попечителей в Нью-Йорке, Славсон первым использовал этот метод для лечения «сложных детей». Позже он пропагандировал и рекламировал развитие групповой терапии как в Соединенных Штатах, так и других странах мира.

В данном случае терапевтом была одна из пионеров групповой терапии Бетти Габриель, работавшая с группой девочек-подростков. По мере того, как проблема преступности подростков становится все острее, групповая терапия все чаще используется для решения подобных проблем. Однако использование групповой терапии ни в коей мере не замыкается работой с подростками в социальных агентствах, но используется все шире для лечения взрослых как в учреждениях, так и в частной практике.

Группа сложных девочек

Сандра была очень привлекательной девочкой. Она осветляла волосы и расчесывала их так, чтобы они выглядели «эффектно». Она активно пользовалась косметикой и выглядела старше своих лет. Вид у нее был беззаботный, но она всегда становилась серьезной, когда говорила о музыке или искусстве, к которым имела незаурядный талант. Девочка очень интересовалась собой и большую часть времени говорила о своих способностях. Она любила пофантазировать, особенно перед сном, и часто говорила о счастливой семейной жизни дома как о реальности, что далеко не соответствовало действительности.

Сандра попала на лечение через полицейский департамент, ее арестовали во время побега из дома с другой девочкой, Элен. В этом ей помогала и поощряла мать, находящаяся в серьезном конфликте со своим мужем, которого терпеть не могла. Сандра часто не ночевала дома и заводила знакомства с матросами прямо на улице. В семье постоянно происходили ссоры из-за денег, так как отец был скрягой и средств, которые он давал семье, едва хватало, чтобы сводить концы с концами; при этом был еще и вечно недоволен. Сандра часто прогуливала школу, пока ее не перевели в школу искусств, где ей было интересно.

Отец был жестоким, непреклонным и суровым человеком. Больше всех он любил среднюю дочь, а Сандра была младшей. Между этими двумя девочками существовало сильное соперничество, в котором родители винили Сандру и считали ее «смутьянкой». Мать, баловавшая девочку, не заставляла ее ничего делать по дому, но при этом жаловалась на упрямство Сандры. С другой стороны, отец относился к ней с недоверием и часто называл ее обидными именами, например, «бродягой». Сама Сандра считала себя ленивой и «чокнутой» и признавала, что попала в беду. Отец был настолько строг, что даже летом заставлял Сандру отправляться в постель в девять часов вечера.

Девочка очень переживала из-за разлада и ссор между родителями. В семье матери отводилась подчиненная роль – причем не только отцом, но и дочерьми. Кажется, отец был не в состоянии удовлетворить сексуальные запросы жены, и у нее были сексуальные связи с другими мужчинами. (На одном из групповых сеансов Сандра сказала, что хотела бы быть чьим-то любимым ребенком, ей всегда хотелось иметь отца, которого она могла бы любить. Она вспоминала, что, даже будучи ребенком, не могла взять его за руку и назвать «папой». А ей очень этого хотелось. Как же она его называла? Девочка захихикала и ответила: «Па».)

Диагноз: беспорядочное поведение, пре-Эдипова группа, ведомый тип.

Роза, беженка из нацистской Германии, еще будучи ребенком, претерпела ряд травматических переживаний во время бегства ее семьи из Европы. За это время ее по крайней мере дважды изнасиловали. Когда она попала на лечение, то часто плакала без всякой видимой причины и страдала от пугающих снов, кошмаров и «общей нервозности». Она часто раздражалась и впадала в депрессию, причин которой не понимала. Она подозрительно относилась к людям, была недружелюбна, склонна к уединению и недоверчива, особенно к мужчинам. Роза кусала ногти, когда нервничала, и дергалась всем телом. Это началось, когда ей было восемь лет, тогда же она начала кричать на своих отца и мать. Отец Розы в основном из-за резкого ухудшения своего социального и экономического статуса переживал депрессию. Из былого бизнесмена в Германии здесь он превратился в рабочего. Роза была очень чувствительной и остро реагировала на настроение отца, который обращался с ней как с ребенком и не мог принять ее естественного для подростка стремления к независимости. До шести лет Роза была единственным ребенком. Она помнит, как отец играл с ней, когда ей было четыре года, чего с тех пор он больше не делал. Хотя ей хотелось иметь брата, она встретила его появление с негодованием, и в момент его рождения она испытывала сильные приступы рвоты.

Роза была хорошо развитой, привлекательной девочкой, ей хотелось иметь друзей, но при этом никак не удавалось завязать отношения с другими подростками. Изучение этого случая обнаружило, что у девочки не были решены должным образом проблемы с ее ранней склонностью к Эдипову комплексу. Кроме того, у нее были серьезные сексуальные проблемы, которыми она могла поделиться со своей единственной ближайшей подругой, также проходившей лечение. Менструации начались у нее в десять лет и всегда проходили болезненно. Матери она об этом ничего не сказала. Девочка считала себя мученицей и думала, что заменяет брату мать с 8 лет. Она купала и кормила его, что казалось естественным ее родителям, и уже в десять лет выполняла большую часть домашней работы.

Диагноз: психоневроз с элементами маниакальности.

Берта была высокой хрупкой девочкой шестнадцати лет с рейтингом 126. Из-за ее худенького личика и длинного носа учителя иногда называли ее Пиноккио. У нее были каштановые волосы, которые она часто подстригала по последней моде, но редко расчесывала, и большие красивые голубые глаза. Одевалась она всегда неряшливо и никогда не следила за своей внешностью. После индивидуального лечения она стала уделять внешности больше внимания и начала пользоваться помадой, крася губы бантиком.

Берта не была зациклена на себе, хорошо относилась к людям, говорила искренне и непринужденно, но монотонно. Казалось, у нее ни в чем нет заинтересованности и она говорила обо всем одинаково бесстрастно, словно о погоде. У нее было сильно развито чувство справедливости, она бурно реагировала на все, что казалось ей несправедливым, независимо от того, касалось ли это лично ее.

Берта часто прогуливала школу, а ее мать жаловалась, что она «была грубиянкой, воровала деньги у старшей сестры и была очень вспыльчивой». Были у нее и другие недостатки: она поздно вставала, часто лгала, имела нежелательных друзей, дралась со своим семнадцатилетним братом и всегда опаздывала даже к столу. Оказываясь в трудной ситуации, она взывала к Богу. Надо сказать, что она была не по годам развитой. Возможно, она догадывалась о внебрачных связях своего отца и с недоверием относилась к родителям.

Враждебные отношения между родителями установились еще в начале совместной жизни. Даже когда мать была беременна Бертой, отец заводил связи с другими женщинами. В то же время он очень любил Берту и был до такой степени подвержен ее влиянию, что когда мать хотела что-то от него получить, то просила Берту походатайствовать за нее. С другой стороны, между матерью и Бертой часто происходили бурные ссоры, так как девочка игнорировала свою мать, несчастную, неблагополучную женщину, родившую семерых нежелательных детей. Разочаровавшись в своем браке, мать находила выход своим чувствам в оскорблениях и издевательствах над мужем, детьми и невесткой.

В частых ссорах Берты с братом мать всегда принимала его сторону, что приводило девочку в негодование. Она жаловалась, что мать ругает, оскорбляет и унижает ее даже в присутствии друзей. Ссоры между матерью и дочкой были такими неистовыми, что иногда они даже хватали первые попавшиеся под руку предметы и бросали ими друг в друга, так что однажды разбили большое зеркало.

Берта выросла на ферме и переехала в большой город только за год до лечения. До рождения Берты трое детей погибли при несчастном случае, и отец с матерью испытывали чувство вины по этому поводу. Сестра же матери часто пыталась настроить девочку против отца.

Диагноз: беспорядочное поведение, ведомый тип, склонный к привычкам, невротические симптомы.

Рева была крайне инфантильной девочкой с устойчивым чувством неполноценности. Имея привлекательную внешность, она считала себя некрасивой. Она совершенно была неспособна отнестись к чему-либо ответственно, хотя бы к своим опозданиям в школу или к назначенным встречам, была отчужденной и чувствовала, что ее никто не любит из-за ее излишнего спокойствия. У нее не было друзей, и большую часть времени она проводила дома, постоянно возясь со своим лицом, так как воображала, что у нее прыщи. В то же время ее описывали как нервную девочку, которая поднимает визг, когда сердится, и которая постоянно кусает ногти, боится темноты, незнакомых людей и собак. Рева всегда завидовала своему младшему брату, который был уже намного выше ее ростом и выглядел старше. Она часто дралась с ним. Когда Рева начал посещать школу, с ней часто случались приступы беспричинного плача и рвоты.

Сама Рева смотрела на себя как на ребенка, и ей явно недоставало уверенности в себе. Она не чувствовала себя «такой же полноценной, как другие люди» и говорила, что не может смотреть им прямо в глаза. Вообще она относилась к себе как к неудачнице. Обострение психоневротических симптомов у нее началось за шесть месяцев до лечения, когда ее собака упала с крыши и разбилась насмерть.

Рева была старшей из троих детей. Двое остальных были мальчиками. И отцу, и матери, и среднему сыну поставили диагноз – психоневроз. У самого младшего, которому тогда было девять лет, обнаружили запоздалое развитие и серьезные проблемы в поведении, так что его пришлось положить в больницу. Отношение родителей к детям было разным: мать пыталась оградить детей от малейшей проблемы, а отец, человек раздражительный и подверженный частым вспышкам гнева, нещадно их бил.

Как выяснилось, главной проблемой девочки была ее сильная зависть к брату и привязанность к отцу. Чувствовалось, что она находится на уровне маленького ребенка и переживает Эдипов конфликт. Рева не восприняла никаких взрослых манер или моделей поведения, свойственных подростку ее возраста. Она одевалась и расчесывалась аккуратно, но по-детски, всегда держалась неуверенно и робко и, когда с кем-то разговаривала, постоянно крутила носовой платок или сжимала его в ладошке. Во время терапии она говорила доверительным тоном, жаловалась на головные боли и на то, что у нее краснеют глаза, когда она делает уроки или читает. Индивидуальная терапия практически не имела успеха, так как Рева обнаружила сильнейшее сопротивление. Она постоянно срывала сеансы, частично из-за своего равнодушия ко временному фактору, но главным образом потому, что была не способна установить личные отношения.

Диагноз: психоневроз с инфантильным развитием характера.

Лидия была высокой изящной девочкой с негнущейся прямой осанкой и привлекательной, утонченной внешностью. Она носила довольно причудливую прическу, завязывая волосы в хвост высоко на макушке, густо красила губы и ходила в шутовских очках и долгое время могла, не мигая, смотреть в одну точку. Одной из характерных для Лидии черт было полное отсутствие аффектов. Даже о смерти своей любимой бабушки или о ненависти к другу ее матери она говорила без малейшего изменения в выражении лица. Улыбалась она очень редко.

Лидия была одной из двух дочерей; ее сестра, которая была на три с половиной года старше ее, уже была замужем.

В психиатрическом тесте Лидия получила рейтинг 135. В школе у нее были прекрасные оценки, но внезапно она забросила учебу. Учителя стали жаловаться, что спокойная девочка, которая всегда хорошо себя вела, вдруг стала встречаться с молодыми людьми намного старше себя, поздно приходить домой и не сообщать, где была. Внезапно из хорошей, усидчивой, довольно послушной девочки она превратилась в агрессивную и сварливую персону. Кроме того, она страдала энурезом.

Когда Лидии было девять лет, ее родители развелись, хотя уже после своей новой женитьбы отец не раз приходил к ним и был не прочь вступить в сексуальную близость со своей бывшей женой. На Лидию развод родителей подействовал очень сильно. Она чувствовала, что они ее предали, особенно отец. Мать, женщина очень строгая, никогда не была довольна успехами Лидии. Даже когда девочка приносила из школы хорошие отметки, она считала, что те могут быть еще лучше. Это не могло не расстраивать Лидию.

Однажды она хотела убежать из дома со своей подругой, которая украла с этой целью часы и кольцо у сестры Лидии, но вместо побега продала часы и купила себе одежду.

Диагноз: скрытая шизофрения.

Паула с минимальным рейтингом 94 представляла собой результат сложного психосоциального развития. Когда она попала на лечение, то вела себя скорее как мальчик, разговаривала низким хриплым голосом, употребляла ругательства, хотя ей было всего двенадцать лет. В то же время она очень мило одевалась, у нее были черные, завитые в кудряшки, мило свисавшие вокруг личика волосы. Она говорила, что ей нравится иметь кудряшки, так как мальчишки могли за них дергать.

Паула была низкой, коренастой, хорошо развитой девочкой с темными глазами и маленьким бледным лицом. Менструации начались у нее в десять с половиной лет.

Паула чувствовала сильную враждебность к своей матери и всем женщинам. Она обожала своего отца и называла его «безумцем». Она придумывала всевозможные романтические истории о себе, в которых невинные друзья семьи мужского пола выступали во всяких отвратительных ролях. В школе она училась плохо, на занятиях постоянно хихикала, много болтала и не успевала по некоторым предметам. С раннего детства одним из ее желаний было стать полицейским.

Будучи ребенком, Паула часто пыталась вытолкнуть мать из постели, чтобы самой спать с отцом, и уже во время терапии она иногда звала отца помыть ей голову, когда она обнаженной находилась в ванной. Она открыто выражала недовольство по поводу того внимания, которое отец оказывал матери. Главную проблему Паулы видели в серьезном нарушении сексуальной идентификации. Она не могла принять роли женщины и воображала себя мальчишкой в основном потому, что единственным человеком в семье, который дарил ей любовь, был отец, в то время как мать была злобной, беспокойной и властной. Отец в свою очередь был человеком безответственным, сохранившим молодость духа. Он очень любил Паулу, но находился в серьезном конфликте с двумя мальчиками, старше нашей пациентки, и, кроме того, в семье были еще две девочки, одна из которых была младенцем.

Пауле явно требовалась интенсивная индивидуальная психотерапия. Сначала ее стремились определить к терапевту-женщине, но, как выяснилось, для того, чтобы в большей степени идентифицировать себя как женщину, ей нужен был групповой опыт. Поэтому в возрасте двенадцати лет ее отправили в активную терапевтическую группу, где она провела четыре года. Этот опыт был для девочки чрезвычайно важным как из-за очевидных результатов, так и из-за того энтузиазма и чувства удовлетворения, которые она оттуда вынесла. В какой-то момент даже выяснилось, что она доверяет только двум женщинам в этом мире – инспектору по делам несовершеннолетних и терапевту, ведущему активную группу.

Когда Пауле исполнилось шестнадцать лет, ее перевели в группу интервью. После полутора лет было решено совсем прекратить лечение и предоставить ей возможность испытать себя в мире, хотя при желании она могла вернуться в группу.

Диагноз: беспорядочное поведение, Эдипов тип с ярко выраженным нарциссизмом.

В тринадцать с половиной лет Джорджию отправили на психиатрическое лечение из-за полной неспособности адаптироваться к окружающей социальной среде, недостатка друзей, чрезмерной зависимости от матери, нежелания ходить в школу, застенчивости и причудливых хореических тиков, которые выражались в гримасах, движениях языка и губ, подергивании головой и невольном шаркании ногами. Впервые тики заметили, когда ей было семь лет, и диагностировали как хорею Сиденхема. Девочка лечилась в больнице более шести лет. Наконец врачи заподозрили психогенетические причины болезни и отправили пациентку на психотерапию. После индивидуального лечения ей назначили групповую терапию. Девочке было тогда пятнадцать с половиной лет, и она все еще страдала тиками, часто грезила наяву и смотрела в пространство до тех пор, пока у нее не «темнело» в глазах. В детском возрасте ей часто снились драконы и змеи, в кошмарных снах к ней подбирались драконы и подымали ее высоко в небо. Когда же она пришла на групповую терапию, ее сновидения наполняли мальчики и свидания. К себе самой она относилась как к ничтожеству. Друзей у нее не было. К своим же близким – к матери и старшей сестре – она испытывала крайнюю враждебность.

Родители Джорджии были людьми неблагополучными. Хозяйством и детьми железной рукой управляла мать, агрессивная женщина, нещадно бившая Джорджию, чтобы остановить ее тики, причины которых она не понимала. Джорджия была постоянной мишенью для недовольства и критики матери, постоянно сравнивавшей ее с другими детьми и ставившей ей в пример старшую сестру. Кроме всего прочего, Джорджия была очень высокой и дети дразнили ее «долгоножкой».

Отец страдал нарциссизмом, был человеком инфантильным, дерзким, подверженным вспышкам гнева, во время которых срывался в крик и визг. Он пренебрегал семьей, но любил Джорджию, хотя даже с ней часто был непостоянен. Однако девочка была к нему сильно привязана.

Диагноз: смешанный психоневроз с элементами истерии, депрессия, взаимозаменяемость и исчезновение симптомов[46]46
  Более подробно об этом лечении и его результате см. The Practice of Group Therapy, ed. S. R. Slavson (New York, International Universities Press, 1947), p. 197—218. В этом отчете Глория названа Лилией Слоэйн, однако оба имени являются вымышленными.


[Закрыть].

Запись занятия (33).

Присутствовали: Роза, Сандра, Паула, Рева, Джорджия, Лидия, Берта.

Паула, Роза, Рева и Берта пришли вовремя. Паула плохо выглядела. У нее было изможденное выражение лица, и она казалась похудевшей. Сандра сообщила девочкам, что оставила школу, на что девочки отреагировали неодобрительно, так как считают, что Сандре нужно продолжать учиться. Но та ответила, что немало думала над этим вопросом и даже не могла уснуть до трех часов ночи, пока не приняла решение относительно того, сможет ли ей пригодиться продолжение учебы. Она уже решила, кем станет, и школа тут не поможет, а наоборот, будет помехой. Она хочет сочинять песни, а для этого ей нужно не только иметь время практиковаться, писать музыку, оркестровать и аранжировать ее, но также общаться с поэтами и контактировать с издателями, чтобы продавать свои песни. Она много занимается на фортепьяно и считает, что учеба ей мешает. Ей нужно выбрать что-то одно, и легче будет бросить школу. (А)

В это время пришла Джорджия и, не зная, о чем идет речь, перебила беседующих. Она извинилась за то, что не была на прошлом занятии. Она была сильно больна, причем заболела прямо в офисе. Но ее шеф был к ней очень добр, и ее даже поразило его участие. С тех пор, как они беседовали о политике накануне выборов, он обращался с ней «по-королевски». Можно сказать, что и жена босса тоже стала ее другом. На Джорджии был надет корсаж с приколотым к нему букетиком, что девочки не преминули заметить. Джорджия оживилась. Вчера вечером она ходила на свидание к Леону и теперь подробно рассказывала о том, как они развлекались. Затем она показала терапевту свой табель. Ее очень расстроила невысокая оценка по стенографии. (В)

Джорджии очень понравились развлечения, которые предложил ей Леон. Он предоставил ей три места на выбор, куда можно было сходить. Джорджия работала целыми днями с девяти до семнадцати тридцати и так уставала после работы, что могла пойти только в кино. Она отколола букетик и дала девочкам понюхать розы. (С)

В этот момент терапевт сказала, что ей сложно успевать записывать все диалоги, и высказала мысль о возможности пригласить на занятие стенографистку. Джорджия сразу же вызвалась делать это самой, говоря, что это ей очень поможет в изучении стенографии. Девочкам эта идея показалась великолепной. Терапевт дала Джорджии блокнот и два отточенных карандаша[47]47
  Однако после этого занятия от этого плана пришлось отказаться. Его отклонили сами девочки


[Закрыть].

К этому времени появилась Лидия. Все девочки похвалили Реву, которая с каждым занятием становилась все привлекательнее. На этом занятии она была одета в очень миленькое платьице, которое девочки тут же обсудили. Рева принимала их похвалы скромно и сказала, что даже мама считает ее «хорошенькой» в этом платье. Затем Лидия начала говорить о своих гастрономических вкусах, но ее перебила Сандра, чтобы рассказать, какой сон она видела после последнего занятия. (D)

Сандре снилось, что когда она играла на пианино, к ней подошла маленькая обезьянка, а может быть, это был маленький белый медвежонок, и стала мешать играть. Она немного испугалась. Наконец, видя, что животное не унимается, она побежала в комнату к матери и попросила, чтобы та его выгнала, но обезьянка последовала за ней. Тогда Сандра выбежала из дома, но обезьянка продолжала ее преследовать. Сандра попыталась ее ударить, а та вонзилась ей зубами в руку. Некоторое время они боролись, так как Сандра пыталась освободиться. Внезапно (смеясь, девочка сказала: «Знаете, как бывает во сне») обезьянка превратилась в ее сестру Элен. Элен сказала: «Не возвращайся и не смей играть на пианино. Если не послушаешься, я снова превращусь в обезьянку». Сандра не обратила на нее внимания и решила вернуться в дом. Когда она подходила к порогу, Элен снова превратилась в обезьянку. (Сандра встала, наклонилась и стала размахивать низко опущенными руками, чтобы изобразить, как выглядела обезьянка.) Тут она проснулась.

Сандра сама истолковала свой сон. «Как я уже сказала, я думаю, Элен держится за меня», а обезьянка – это человекоподобное животное с низким уровнем интеллекта. (В прошлом Элен подбивала Сандру ходить на свидания с незнакомыми людьми, знакомиться с матросами, убегать из дома и на другие дерзкие поступки. Сандра часто говорила, что Элен не очень умна.) Берта также сказала, что Элен цепляется за Сандру, а Сандра хочет от нее избавиться. Сандра сказала, что до сих пор помнит, как она боялась. Лидия заметила: «Сандра, мне кажется, для тебя дружить с Элен все равно, что отрезать себе нос. Элен приносит тебе больше вреда, чем пользы». Затем терапевт спросила Сандру, не могла ли обезьянка вместо Элен оказаться ее отцом. (Е)

Сандра захихикала и сказала, что когда она была маленькой, ее отец часто пугал ее, корча страшные рожи и угрожая. Она добавила: «Я и ненавижу, и жалею его». Берта сказала, что Сандра очень сильно привязана к отцу и что он тоже за нее держится. Ее собственный отец, сказала Берта, очень часто злится на нее до бешенства и тогда становится похожим на зверя, готового вцепиться в свою добычу. Паула громко засмеялась и сказала, что очень странно то, что и Берта говорит это. Отец Паулы тоже пугал ее. Он часто кричал, и она думала, что он кричит от боли. (F)

Берта в прошлую пятницу смотрела за ребенком сестры и договорилась, что не будет ночевать дома. Она сказала об этом отцу и о том, что будет ночевать у соседей сестры. Когда мать приходила навестить сестру, Берта сказала ей, что собирается провести там и следующую ночь. Однако никто из домашних не позвонил, чтобы справиться о ней, и ее сестра заметила, что родители не очень-то о ней беспокоятся. Когда Берта пришла домой в воскресенье вечером, отец ужасно разозлился и спросил: «Кто, черт побери, разрешил тебе там ночевать?» Он намекал на то, что она «спала с каким-то парнем». Берта говорила об этом чуть не плача. Тогда Рева спросила, почему отец ей не доверяет, но Берта ничего не могла ответить. Она была «легкомысленной в прошлом», но «в последнее время вела себя намного лучше». Она так разозлилась на своего отца, что прямо сказала ему о том, что он далеко не идеальный родитель, но не успела договорить, как он ее ударил. Тогда мать впервые вступилась за девочку и сказала, что уйдет из дома, если он будет бить Берту. Берта сказала, что отец ревнует мать и часто обвиняет ее в связях с другими мужчинами. В конце концов дошло до того, что оба стали обвинять друг друга во внебрачных связях. Вчера вечером, когда отец разозлился на нее и стал бить, Берта напомнила ему о случившемся и стала выговаривать ему за то, какую он ей создавал обстановку. Она спросила, считает ли он правильным свое поведение со взрослым ребенком. Но отец ничего не ответил ей на это. (G)

Роза сказала, что у ее отца тоже есть странности. Он «разжигает свой гнев, а потом – убийство». Лидия считает, что в семье отца страдают безумием. У двух тетушек наблюдалось некоторое психическое расстройство. Смеясь, она добавила: «Мой отец – чокнутый». Она рассказала, как однажды, когда они жили в пригороде в красивом, хорошо меблированном доме, вся семья сидела за столом, беседуя. Вдруг отец запустил в мать подсвечником. Затем бросил в нее своей зажженной сигарой, побил посуду и окна. Он разнес весь дом. Лидия подробно описала дубовую резную мебель, кружевные с золотом шторы. Причиной его ярости послужил спор между матерью и бабушкой. Лидия сказала, что у ее сестры такой же темперамент. Сандра сказала, что хотя в ее семье и не доходит до такого, но ее отец, когда разозлится, бросает в нее столовым серебром. Джорджия припомнила, что когда она была маленькой, ее отец вел себя точно так же. Он ломал вещи, пинал двери и вообще крушил, что попадется под руку. (Н)

Берта сказала, что пока она все это слушала, поняла, что никогда не любила своего отца, но просто жалела его так же, как Сандра. Причина в том, что она чувствовала его слабость. Сегодня отец довольно неловко извинился перед ней и попытался откупиться, сказав, что она может купить себе одежду, какую только пожелает.

Сандра сказала, что она не может посочувствовать своему отцу и очень на него сердита. Почему сердита? Потому что, когда она вернулась домой после побега, он подозревал, что у нее была с кем-то сексуальная связь. Роза спросила Сандру, а чего же она еще ждала. Очень сердито Сандра спросила: «Что ты имеешь в виду?» Роза ответила, что отец ведь знал о ее привычке знакомиться с матросами, и вообще она не может понять, почему Сандра убежала из дому. Сандра ответила: «А почему бы и нет? Я хотела найти любовь, которой дома нет». Лидия спросила, чувствует ли Сандра себя чужой дома, и добавила: «Сандра, мне кажется, так сложно разорвать порочный круг». Сандра сказала, что ее отец мог бы и понять, что люди бегут из дому, потому что несчастны, а не потому что хотят стать бродягами. (I)

Тут Сандра смутилась, сказав, что переписывает свою биографию, и девочки попросили ее почитать. Все сидели молча, пока Сандра читала. Кажется, наибольшее впечатление талант Сандры произвел на Розу и Лидию. Другие тоже похвалили Сандру. Рева (чтобы выглядеть хуже) громким голосом сказала, что она тоже пишет, но не биографию, а небольшой рассказ. Девочки тоже попросили ее почитать, что она и сделала. Реву слушали с таким же вниманием, как Сандру. Когда Рева закончила читать, девочки были под сильным впечатлением. Джорджия сказала, что чуть не заплакала, и видела, что другие девочки тоже были близки к слезам. Рева читала с большим чувством. Когда она закончила, Паула предложила Сандре отпечатать то, что уже было готово в ее биографии, и продолжать печатать, пока Сандра ее не закончит. Сандра отдала рукопись Пауле. Тогда Берта предложила отпечатать рассказ Ревы.

Девочки отметили, что хотя рассказ Ревы был очень милым и интересным, она сделала в нем несколько грамматических ошибок. Берта спросила, не будет ли Рева возражать, если она исправит их, когда будет печатать. Рева сказала, что будет этому очень рада, она знала, что сделала несколько ошибок. Чтобы Сандра не чувствовала недостатка в похвалах, девочки снова выразили восторги по поводу ее биографии. Они сказали, что сразу узнали в одинокой девочке саму Сандру (Сандра никак не отреагировала на это замечание). (Q)

Роза снова вернулась к обсуждению отцов. Она сказала, что продолжает думать о своих отношениях с отцом, и повторила случай, о котором рассказывала несколько месяцев назад во время индивидуального лечения. Когда она плохо вела себя в детстве, отец грозил сделать ее бедной, выбросить на улицу, где она станет нищей. С ноткой сарказма Сандра сказала, что отец грозил отрезать ей одну косу, чтобы она выглядела нелепо.

Терапевт заметила, что все девочки, кажется, боятся своих отцов, и спросила, чего же именно они боялись. «Не только отцов»,– добавила Паула. Ее парень Джим сказал, что ее мать тоже ведет себя «зловеще». Паула не знала значения этого слова. Тогда девочки нашли его в словаре терапевта. Паула сказала с печальным выражением лица: «Мне так не везет». И добавила: «Видите, это не только отцы, но и матери тоже».

Когда отец увидел Паулу на коленях у Джима, он сказал ей: «А ну, слезь с его колен, черт возьми». Паула стала спорить и спросила, почему он так сердится, они же не делают ничего плохого. Ее отец должен радоваться, что она сидит на коленях у Джима в его присутствии, а не тайком, но он все равно обозвал ее обидными именами.

Берта сказала, что никогда не смогла бы приласкать своего парня или сесть к нему на колени в присутствии своего отца. Она даже не может взять своего друга за руку. Лидия сказала, что она при всех, родных и друзьях, сидела на коленях у Макса и засовывала руку в Джо. Паула не дала ей закончить и сказала: «Лидия, мне кажется, тебе хочется того, что есть у Джо». Лидия сказала, что она ничего не хочет из того, что есть у Джо. Паула спросила, как долго она встречается с Джо. Лидия ответила, что с февраля по июнь. Тогда Паула сказала: «Лидия, я думаю, ты хочешь пенис Джо». Лидия возмущенно подняла голову и сказала: «Вовсе нет, даже если бы он предложил мне его на серебряном блюде». Она попыталась объяснить, что она имела в виду, но Паула засмеялась и сказала: «Как бы там ни было, ты правильно оговорилась» («в»), Лидия отрицала, что в этом есть какой-то особый смысл, и сказала, что только вчера вечером выгнала Джо из дому. Еще Лидия сказала, что в школе у нее часто было плохое настроение. Она не интересовалась мальчиками, и мальчики не действовали на нее так, как они, кажется, действовали на других девочек. Сандра и Роза тоже сказали, что у них бывало плохое настроение, и они «могут навоображать себе всякого, а потом плакать».