Текст книги "Три круга ненависти"

Автор книги: Гарм Видар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Прайд отстраненно кивнул и, достав из тайника бластер, переложил его в карман куртки.

– Может он и прав, – невесело усмехнулся Прайд и невольно поморщился – обожженная щека покрылась коркой, больно стягивающей кожу. – "Заживает как на собаке... Вот и не забывай, что ты, всего лишь презренный пес пес-ищейка, внезапно почуявшая след."

Прайд вывел машину со стоянки и не спеша поехал прочь от института.

– Может Джо и прав, – немного помолчав спокойно повторил Прайд, – мы сейчас на минутку заскочим ко мне – я заберу кое-какие мелочи, а потом что-нибудь придумаем: в городе полно пустующих домов.

Прайд осторожно притормозил около своего подъезда и, не выключая двигатель, выскользнул из машины.

– Ты только не выходи из машины! Чтобы не произошло!!! – на бегу крикнул он Крисс.

Почти вплотную к подъезду загораживая проход стоял хорошо знакомый автомобиль.

"Проклятие! Хард. Только его сейчас не хватало, – подумал Прайд огибая машину и мимоходом касаясь капота – двигатель еще не остыл – видимо Хард приехал несколько секунд назад. Прайду даже показалось, что он слышит отзвук шагов доносящийся с верхних этажей.

И тут где-то высоко над головой что-то грохнуло, дождем посыпались осколки стекол, камни, еще какие-то дымящиеся куски... Прайд прикрывая голову руками метнулся обратно к машине.

– Похоже Джо был таки прав: ночевать там на самом деле не стоило. Бедный Хард! На том свете он будет локти кусать – в кои-веки успел раньше меня и невпопад!!! – Прайд плюхнулся за руль и поспешно тронул машину с места.

Проскакивая мимо машины Харда, сиротливо припаркованной у подъезда, Прайд краем глаза увидел, что за ней притаилась какая-то смутно знакомая фигура.

Что-то звякнуло, и в боковом стекле рядом с головой Прайда образовалось аккуратное отверстие.

– Крисс, пригнись!!! – Прайд прибавил газу. Уточнением личности прятавшегося он решил заняться как-нибудь в другой раз, при более благоприятных обстоятельствах. Тем более, что вдалеке уже послышался звук сирены патрульной машины.

– У тебя всегда такая насыщенная жизнь, Генри? – сдавленным голосом спросила Крисс, свернувшаяся калачиком на заднем сиденье.

– Нет. Обычно все выглядит гораздо банальней. Просто с годами, наверное, накапливается все больше и больше страждущих, аллергеном для которых служит моя скромная персона.

– Почему? По-моему, ты достаточно обаятельный?!

– Возможно это как раз и является основной причиной.

– Опять ты надо мной смеешься?

– Нет. Я же обещал, – Прайд устало покачал головой, – наоборот, я похоже в первый раз пытаюсь всерьез проанализировать ситуацию. Разве ты не замечала, что чем более обаятелен человек, тем большее раздражение он подчас вызывает, как по количеству раздраженных, так и по качеству раздражения. Или красота?! Разве ты не ощущала на себе, как много есть желающих ее растоптать или унизить? Причем эта тенденция прогрессирует во времени. Общество прямо-таки аккумулирует раздражение, причисляя к факторам, его провоцирующим, все новые и новые элементы.

– Для меня это слишком сложно, – тихо произнесла Крисс. – Я могу, наконец, сесть нормально?

– Я думаю ты это просто обязана сделать! Во-первых твои колени, торчащие выше головы, меня отвлекают, а во-вторых, еще неизвестно, когда тебе представится такая возможность в следующий раз. Кто знает, что нас ждет в следующую минуту... Наверное Джо был кругом прав, напрасно я впутываю тебя в это дело, – Прайд вздохнул, – а с нашей эпохой всеобщего раздражения – на самом деле – все просто. Это наверное лишь проявления запущенного комплекса неполноценности. Циклопические сферы зон отчуждения – символ нашего времени. Похоже, что каждый человек сейчас представляет из себя такую зону. И вместо того, чтобы бескорыстно первому протянуть руку, мы ищем мифический тайный смысл в чужих порывах, пытаемся заранее просчитать возможные негативные последствия. И все от априорного признания собственной ущербности, иногда мнимой, а иногда и нет. Наше отношение к отклонению от стандарта, независимо в какую сторону – к новому необычному, или просто непохожему – это лишь зеркальное отражение отношения к самому себе. Как страх перед жизнью, это всего лишь парадоксальное отражение нашего страха перед смертью. Как ненависть, которая при ближайшем рассмотрении может оказаться... любовью, и любовь, внезапно оборачивающаяся ненавистью.

– Для меня это действительно слишком сложно, – покачала головой Крисс, и осторожно погладила Прайда по обожженной щеке. – Слишком абстрактно. Для меня зло гораздо конкретней. Я не знаю насколько опасны мутанты, но я считаю, что гораздо опасней те люди, которые сначала стреляют, а потом еще пытаются рассуждать, что иначе они не могли бы поступить, а то, не дай бог, человечеству бы грозила такая опасность... Соблюдение генетической гигиены, регулируемой в государственном масштабе, кажется мне обыкновенным, пусть генетическим, но расизмом. Какое вообще мы имеем право лишать жизни живое существо, лишь на том основании, что оно не похоже на нас?!

– Ты знаешь кто я? – устало спросил Прайд притормозив машину.

– Да, – ответила Крисс, не переставая осторожно гладить Прайда по щеке.

– Я сыщик! Я выискиваю скрытых мутантов!!!

– Я знаю, – кивнула Крисс.

– И я... знаю кто... ты.

– Я поняла, что ты догадался, – спокойно сказала Крисс. Рука на щеке Прайда замерла, но не дрогнула. – Да, мой генетический код отличен от твоего, Генри. Я, действительно, мутант. И у меня есть связь с зоной, при институте где сегодня тебя чуть не убили. Зона давно пытается наладить контакт с внешним миром, но встречает здесь лишь барьер – барьер ненависти, а не просто силовое поле.

– У меня нет ненависти к мутантам, – хрипло выдавил Прайд и закрыл глаза, особенно остро ощущая мягкую теплую руку на своей щеке. – Просто у меня такая работа...

– Я все знаю. И про Фобос тоже.

Прайд ожидал этого, но все равно вздрогнул и невольно застонав сквозь крепко стиснутые зубы, почувствовал как опустошающей волной накатывает безысходная усталость. Прайд бессильно уткнулся разгоряченным лбом в ветровое стекло.

– Твой сын Макс, ты помог ему бежать на Фобос... И еще двум... другим мутантам.

– Его хотели отдать экологической комиссии, – Прайд вновь застонал, в лучшем случае его ждала депортация в зону! А в худшем...

– Как и всех нас, – тихо сказала Крисс за его спиной. – Уже не первый год мы пытаемся достучаться до вас. Но вы делаете вид, что нас не существует вовсе. Либо просто убивая, либо вышвыривая в зоны. По принципу: с глаз долой и нет проблемы.

– Я не могу иначе... Это мой... долг, – хрипло выдавил Прайд.

– А с Максом ты смог?

– Макс...

– А меня ты теперь сдашь экологический инспекции?

– Но... Я должен подумать.

– Думай Генри. Лучше поздно, чем постфактум, – Крисс села, поджав под себя ноги и стала молча глядеть в окно.

– Прайд поднял тяжелую, словно наполненную ртутью голову и с трудом повернулся лицом к Крисс.

– Ты ищешь во мне чужие враждебные черты? – печально спросила Крисс, не отрывая отрешенно взгляда от унылого пейзажа за окном.

– Нет, – с трудом произнес Прайд, язык у него словно одеревенел и ворочался с трудом. – Я хочу понять: все что между нами произошло было заранее запланировано или...

– А что между нами такого произошло?

– Ты выбрала не совсем удачное время, чтобы расквитаться со мной за то, что я над тобой подтрунивал.

– Дурачок! Конечно... запланировано. Только я, похоже, перевыполнила план. Вечно я путаю – когда надо лишь сыграть роль, а когда вжиться в нее настолько, что позволить ей начать играть со мной... Слишком это зыбкая грань – между игрой и жизнью. И если я теперь не знаю как мне жить дальше – это игра?

– Давай уедем на Фобос, – сказал Прайд, стараясь говорить, по-возможности, спокойно. – Они оказываются допускать к себе экологические инспекции.

– Ты же хорошо понимаешь, если мы так сделаем, то в конце-концов управившись здесь экологическая инспекция доберется и до Фобоса. Во имя твоего сына и остальных, я должна быть здесь.

– Они тебя убьют, – печально сказал Прайд.

– Ну, пока у меня есть ты, сделать это будет не так уж просто, улыбнулась Крисс.

Прайд наконец почувствовал как от ее улыбки начинает потихоньку спадать нервное напряжение и отступать опустошенность. Он слабо улыбнулся в ответ:

– От столь откровенной лести растает любой, даже менее самолюбивый мужчина, чем я.

– Эту фразу можно интерпретировать, как согласие помочь мне?

– Эту фразу, по крайней мере, можно интерпретировать! Но этим мы займемся позднее, а сейчас, в первую очередь, мы должны определиться с ночлегом. Не в машине же нам спать?! – бодро сказал Прайд, украдкой бросая взгляд на обнаженные колени Крисс.

Крисс моментально сделала ангельское лицо и покорно произнесла:

– Ну, в этом вопросе я полностью полагаюсь на тебя. Тем более, что по части сна ты уже успел зарекомендовать себя прошлой ночью, – но потом не удержалась и тихонько хихикнула.

Прайд подозрительно покосился на ее смеющееся лицо, но сам не выдержал и широко улыбнулся, а потом и вовсе расхохотался. Впервые за последние три года.

– Ну вот, здесь нас никто не найдет! – Прайд окинул хозяйским взглядом новые владения. Квартира была меблирована даже лучше, чем его старая. Прайд уже давно мог бы подыскать нечто подобное, но привычка, склонность к бродячей жизни – все как-то руки не доходили.

Крисс заглянула на кухню. Водопровод работал, газ тоже был. Даже сохранилась кое-какая посуда.

– У меня в багажнике есть коробка с консервами, – бодро сказал Прайд, – я всегда таскаю с собой некоторый запас. Жизнь такая непредсказуемая штука, а я бы хотел гарантировать себе хотя бы минимум комфорта.

– Я знаю, – улыбнулась Крисс, – все мужчины жутко кичатся своей неприхотливостью и умением выживать в экстремальных условиях, но при этом ни за что не упустят возможность вкусно поесть.

– Конечно, – самодовольно хмыкнул Прайд, – я при всей своей гипертрофированной склонности к авантюрам еще к тому же жутко хозяйственный! А в перерывах между тем как стреляю или стреляют в меня обожаю готовить.

– Обожать и уметь – это разные философские понятия.

– Сейчас ты сможешь уточнить это на практике, – гордо заявил Прайд, и я думаю, что тебе станет стыдно за неуместный в данном вопросе скептицизм!

– Посмотрим, – интригующе промурлыкала Крисс.

Прайд сходил к машине и принес в дом сначала лэптоп, а потом коробку с консервами. Его видавший виды автомобиль ничем не выделялся среди припаркованных и просто брошенных машин на небольшой стоянке, зажатой с трех сторон пустующими домами.

Потом Прайд оккупировал кухню, предварительно изгнав оттуда Крисс, мотивируя это тем, что мол когда он готовит, то должен сосредоточиться и полагаться на вдохновение, а Крисс его отвлекает, заставляя мысли течь совершенно в другом направлении.

– Каюсь! И после ужина готова искупить вину, – восторженно прошептала Крисс, когда через полчаса Прайд торжественно пригласил ее к столу. – Но ты опять надо мной смеешься – все это никак не возможно было приготовить из тех несчастных банок и пакетов, которые ты принес из машины. Тем более за полчаса!

Прайд гордый произведенным эффектом, скромно потупившись пробормотал:

– Это что, это так – на скорую руку... А вот завтра я съезжу за продуктами...

– И тогда нам будет ничего уже не страшно. Мы обманем их все! Мы умрем не с чужой помощью, а сами – от обжорства. И смерть эта будет прекрасной.

– Я могу предложить так же и другой вариант, – совсем уж застенчиво сказал Прайд. – Тем более, что кто-то обещал искупить свою вину.

– Я готова, – невинно похлопала огромными пушистыми ресницами Крисс, – надеюсь только, что мы все же успеем перебраться из кухни в комнату?

– Я думаю, – серьезным тоном сказал Прайд, – что да, хотя это и не имеет принципиального значения. Некоторое время я еще могу потерпеть, но все же не стоит затягивать решение столь животрепещущего вопроса, – и Прайд легко подхватил Крисс на руки...

Через час, когда Крисс уже спала, Прайд встал и подключил компьютерного патриарха к сетевому коммутатору.

Информационный блок посвященный общедоступным событиям не содержал ничего интересного. Прайд лишь мельком отметил, что напряженность, увязываемая с наличием в городе возможных мутантов продолжает необоснованно нагнетаться.

Прайд хорошо представлял какую потенциальную опасность могут таить непредсказуемые свойства мутантов, но он так же хорошо знал, что мутанты никогда не идут на обострение отношений вне кризисных и безвыходных ситуаций. А с некоторых пор, Прайд мог считать, что знает мутантов лучше и глубже, чем кто-либо, может даже лучше самих мутантов. Ведь его сын Макс был мутантом. Макс, которого он в свое время таскал на плечах, которому вытирал сопливый нос, а порою, окончательно выведенный из себя разбушевавшимся бесенком, и вынужденно прикладывался к традиционной точке, служащей незадачливым воспитателям как средство радикального воздействия в экстремальных ситуациях, порою ошибочно принимаемую за панацею в разрешении всех возникающих конфликтов.

Макс, в котором Прайд без труда угадывал собственные сглаженные временем черты и с которым, как бы заново, проживал почти не различимые на данный момент, но возможно лучшие годы своей жизни. Хотя конечно услужливая память наверняка постаралась сгладить, затушевать негативные нюансы прошлого. И вполне возможно, что пора детства не столь уж радужна и безмятежна – как впоследствии это хочет представить память – со своими ничуть не менее важными проблемами и не менее горькими бедами, особенно учитывая остроту восприятия в те далекие годы. Помнил бы человек, пусть смутно, события происходившие в зрелости, через такой же промежуток времени, что отделяет его от навсегда ушедшего детства? Кто знает...

Прайд устало прикрыл глаза. Перед его мысленным взором явственно возникла картина, казалось навсегда впечатанная в память, словно выжженное тавро. Та картина которая снова и снова возникала, стоило Прайду хоть на мгновение прикрыть глаза. Он вновь видел как Макс стоит перед экологической комиссией. Приговор был предрешен. Они его совершенно не слушали – кому охота слушать что там лепечет жалкий мутант. Макс пытался воздействовать на них логикой и умом. А им не нужны были ум и логика, они могли бы прислушаться к одному-единственному аргументу – к силе. Но мальчик не так был воспитан. Прайд сам его таким воспитал...

А потом было заключение медицинской комиссии и приговор... Страшный приговор, но в отличии от всего остального спектакля – амбициозно называемого заседанием экологической комиссии – очень логичный. Конечно, как мог оставаться в живых потенциальный носитель как минимум трех-четырех новых свойств, совершенно чуждых их представлению об обычном человеческом организме?!

Заседание комиссии было закрытым. Давно миновали времена, когда эти процессы разворачивались публично, обставляемые как яркое и красочное шоу. Теперь, когда фактически каждый второй житель города мог не пройти тест на экологическую чистоту, обильные костры инквизиции могли слишком ярко высветить язвы общества раздувающего это жуткое пламя. Общества в котором малейшее отклонение от стандарта стало считаться самым страшным пороком.

Прайд вспомнил как используя свое право доступа он миновал электронный контроль и попав в здание где должна была заседать экологическая комиссия долго блуждал по полутемным коридорам, пытаясь открыть все двери, попадавшиеся на пути. Словно слепой блуждающий в лабиринте, с каждым шагом неотвратимо приближающийся к поджидающему его минотавру.

Внезапно распахнув одну из дверей, Прайд оказался на галерке огромного зала: полупустой амфитеатр, где скучающе развалились в уютных креслах сытые ухоженные мужчины и полукруг света, в котором застыла нелепая, неуместная здесь, хрупкая фигура мальчика...

Все остальное происходило как в дурном сне.

Прайд действовал словно хорошо отлаженная боевая машина. Когда через полчаса он подошел к боксу, где содержались мутанты, привезенные на суд, часовой (они были так уверены в себе, что выставили только одного-единственного часового!) даже не успел ничего сообразить...

Зато старший из мутантов, мельком глянув Прайду в глаза тихо и спокойно сказал:

– Я пилот. Если вы поможете нам добраться до космопорта, остальное я беру на себя.

Конечно это была авантюра, но все прошло на удивление гладко. Видимо долгие годы легких побед атрофировали бдительность у блюстителей генной чистоты.

Уже стоя у корабельного люка Макс осторожно коснулся тонкими холодными пальцами руки Прайда:

– Ты с нами... отец?

– Нет, – чуть помедлив покачал головой Прайд, – слишком стар, чтобы начинать все с начала. К тому же, если у Них под рукой не будет виноватого, Они так просто вас в покое не оставят.

– Они убьют тебя.

– Ну нет, на это они вряд ли пойдут. Это чревато скандалом, а они терпеть не могут скандалов, они любят полумрак и шепот.

– Я буду ждать тебя, отец.

Прайд молча кивнул и подтолкнул мальчика к кораблю.

Старший из мутантов, задержался на мгновение у люка:

– Надеюсь вы знаете, что делаете.

– Я тоже надеюсь, – спокойно сказал Прайд, поднимая воротник куртки и зябко поеживаясь на сыром осеннем ветру. – Хотя последнее время я начинаю в этом сомневаться.

– Сомнения это – жизнь, а жизнь это... прекрасно. До свидания!

– Прощайте, – холодно усмехнулся в ответ Прайд. – Вы ведь понимаете, что если бы не Макс, то я скорей всего был бы среди тех, кто идет сейчас по вашему следу.

– Кто знает, – спокойно произнес мутант не отрывая пристального взора глубоко посаженных светящихся темным пламенем глаз от лица Прайда. – А может вы еще будете жалеть о сегодняшнем поступке...

Фраза была двойственная. Ее можно было трактовать по разному, и как то, что Прайд отказался лететь на Фобос, и как сожаление, что вопреки всем своим жизненным установкам помог бежать мутантам...

Но Прайд ни о чем не пожалел, ни сразу, ни потом, когда трибунал приговорил его к двухлетней ссылке на молибденовые рудники Плутона.

Но не было у Прайда и злобы на мутантов, ни когда он вновь вынужден был вернуться к своему ремеслу сначала на Плутоне, где способствовал выявлению и депортации мутанта-оборотня, ни теперь – здесь в городе, где все это когда-то начиналось.

Лишь об одном сожалел Прайд, что опоздал тогда к началу заседания комиссии и так и не узнал, кто же именно написал донос, выдавший Макса, а у самого Макса спросить об этом не успел – не того было.

По всем же косвенным фактам, выходило, что донос вышел из-под пера, уже возникшего тогда на горизонте очередного, но самого перспективного поклонника Марриет – блистательного и сановного советника Чени.

Прайд с трудом вынырнул из засасывающей пучины воспоминаний и попытался в обход официальных каналов получить доступ к информации для служебного пользования. На первых порах ему это удалось, симулировав запрос по линии системного контроля. Информационный блок почти полностью был посвящен страшному террористу и безжалостному убийце – Генри Прайду. На совести которого были сержант Хард, программист Алек Кроун, а так же... инспектор Олби.

"Так", – пожевав губами отметил Прайд, – "Олби ОНИ тоже убрали. Интересно, как старый лис умудрился дать заманить себя в ловушку? И почему же ОНИ не добавили к этому списку целую компанию покойных акванавтов? Но, похоже, что информация отчасти справедлива – виной всему несомненно некий Генри Прайд. Очевидно изначально предполагалось, что он станет действовать в ином направлении, но где-то он зацепил что-то такое, о чем знать был не должен. Причем настолько серьезное, что Олби, отнюдь не питавший к Прайду теплых чувств, поплатился своей жизнью."

Прайд хмыкнул: непривычно было размышлять о себе в третьем лице.

"Может прав был Алек Кроун? Ну чего я лезу в это дело? Что мне до всех этих компьютерных зомби, исчезновений? Мало мне, что ли двухлетней ссылки на Плутоне? Бросить все, пока не поздно, силой заставить Крисс уехать на Фобос, и хоть пару лет пожить по человечески, а там – хоть трава не расти! Невозможно же все время жить одними надеждами. Да и жизнь ли это? Ведь у меня не осталось даже иллюзий. Откуда берется надежда?!!" Прайд устало помотал головой, словно больная лошадь силящаяся отогнать надоевшего до рвотных позывов слепня, причиняющего однако не сколько боль, сколько отвлекающего от размеренного погружения в небытие.

И все-таки, если проанализировать факты, к каким выводам это может привести? Что мы имеем в наличии? Во-первых, тандем: Исчезновения компьютерные чудеса (разрушение лэптопа, не фиксируемая связь, сбои в системах слежения института, не санкционированное вмешательство в информационный банк по части сведений касательно лично его – Прайда); во-вторых, тандем акванавты – коммутационные микросхемы, а в третьих и последних мутанты, проблему которых кто-то стремиться поставить во главу угла и похоже действительно являющихся неким связующим звеном во всей этой неразберихе.

Теперь по порядку. Отдел Социального Контроля начав действовать в связи с исчезновениями явно превысил свои полномочия, не только не воспрепятствовав, но даже подтолкнув его – Прайда к соприкосновению с чем-то таким, чего касаться нельзя было ни в коем случае. Возможно, что это соприкосновение было просто неизбежным, но ОНИ понадеялись, что всегда успеют воспользоваться его слабым звеном – Фобосом. Но так попытки убрать раздражитель начались с самого начала, логично было бы предположить, что ОНИ просто вынуждены были позволить вмешательство третьих лиц, дабы не обнаружить... собственную причастность к событиям. Из трех групп только акванавты действовали последовательно и предсказуемо – методично пытаясь его просто убить. Таинственные незнакомцы из первой группы запугивая добивались скорее обратного – заинтриговывая, хотя возможно, что это как раз и являлось их конечной целью.

И третья группа...

Прайд украдкой бросил взгляд на диван, где свернувшись калачиком лежала Крисс. На секунду ему показалось, что она вовсе не спит, но тут краем глаза он заметил, что на экране лэптопа произошли изменения.

"Пользователь компьютера SQ-486-16-10 просьба зарегистрироваться в сети. Назовите ваш код доступа. Вы случайно проникли в блок информации предназначенный для служащих Отдела Контроля Социальных Процессов. Подтвердите, что вы имеете доступ к данной информации. Назовите ваш код."

Прайд лениво набрал один из реально существующих кодов, имеющихся у него в запасе и принадлежащих реально существующим стопроцентно "надежным" гражданам, с "делами" которых он сталкивался в ходе предыдущих своих расследований и чьими кодами он периодически пользовался, когда не хотел быть опознанным.

Компьютер мгновенно отреагировал:

"Ваше право доступа не подтверждено кодом. Доступ к информации перекрыт. Вы имеете право на пользование только общедоступным блоком информации".

"Благодарю за напоминание", – фыркнул Прайд, – "не больно и нужна была ваша служебная информация, пользы от нее как от наших акванавтов в морских пучинах."

На экране вновь появился список информационных блоков общего пользование к которым имел потенциальный доступ Прайд зарегистрировавшийся с чужим кодом.

Не обращая внимания на крикливые заголовки, воспевающие трудовые будни города, Прайд перевел лэптоп в состояние ожидания поступления новой информации, хотя сам весьма смутно представлял какую информацию он ожидает.

Потом Прайд осторожно перебрался на диван и лег рядом с Крисс. Крисс заворочалась во сне, что-то пробормотала – Прайду показалось, что он разобрал слово "черный" – и доверчиво прижалась к его плечу.

Прайд погладил ее по щеке, потом устало закрыл глаза и очень скоро провалился в тяжелое мучительное забытье.

На этот раз ему ничего не снилось. Сон был удушливым и вязким, словно Прайд медленно погружался в топкую маслянистую жижу...

На рассвете, когда проем окна стал чуть выделяться на фоне окружающего непроницаемого мрака из беспокойных объятий сна его вырвал зуммер коммутатора вмонтированного в лэптоп.

Прайд еще не успел удивиться, как на экране компьютера, оставленного в режиме ожидания, возникло лицо Марриет.

– Ты, я вижу, времени даром не теряешь, – брезгливо поджав губы произнесла Марриет глядя как бы сквозь Прайда.

Прайд невольно скосил глаза на обнаженное плечо Крисс выглядывающее из-за его плеча.

– Как ты меня нашла? – сухо спросил Прайд.

– Кто она? – резким и каким-то визгливым голосом спросила Марриет.

– Как ты меня нашла? – настойчиво повторил Прайд.

– Никогда не думала, что ты скатишься до такого – станешь подбирать на улице девок, – игнорируя вопросы фыркнула Марриет, – хотя, зная тебя, конечно этого следовало ожидать.

– Ты связалась со мной чтобы лишний раз оскорбить? По-моему, спустя три года можно было и оставить меня в покое!

– Можно, – вдруг холодно согласилась Марриет, – если бы ты постоянно не путался у меня под ногами.

– Я?! – Прайд удивленно приподнял брови.

– Но ты, об этом, еще пожалеешь, – с ледяным спокойствием произнесла Марриет и, не дожидаясь ответной реакции Прайда, прервала связь.

Прайд не успел даже пренебрежительно фыркнуть, как экран вновь ожил. Теперь на нем возникло мрачное лицо Алека Кроуна.

– Жаль конечно, что вы не прислушались к моему совету, Прайд, и не послали это дело по соответствующему адресу.

– Может еще не поздно? – стараясь сохранить хладнокровие спросил Прайд.

– Поздно! Вы уже по уши в дер...

– Где вы сейчас находитесь, Алек?

– Хм, – лицо Алека Кроуна на мгновение потеряло четкие очертания, это сложный вопрос. Слишком много времени ушло бы на объяснения.

– Ничего, – жестко сказал Прайд, – я не тороплюсь.

– И напрасно, – лицо Алека Кроуна вновь стало хорошо различимым, – у вас нет времени выслушивать мои пространные излияния, Прайд. Ваше убежище, как вы сами понимаете, обнаружено. И не только нами. У вас есть, как максимум, минут десять – пятнадцать. Не забудьте только захватить лэптоп. Следующий раз, когда вы подключитесь к сети, мы постараемся заблокировать вашу идентификацию.

– Почему я должен верить вам?

– У вас нет другого выхода, Прайд, – грустно улыбнулся Алек Кроун с экрана и его изображение начало таять. – Поторопитесь, Прайд...

Прайд тут же попытался запросить коммутационную службу:

– Только что компьютер SQ-486-16-10 имел связь...

– Абонент не зафиксирован.

– Я так и думал, – мрачно пробормотал Прайд.

Когда Прайд осторожно тронул Крисс за плечо, она тихо сказала:

– Я не сплю и все слышала...

Когда через пару минут они стремглав выскочили из квартиры Прайд сразу же понял, что они опоздали.

Снизу слышался топот множества ног и отрывистые команды.

– Быстрее! На крышу! – Прайд схватил Крисс за руку и они стараясь двигаться бесшумно побежали наверх.

Лэптоп в левой руке отчаянно мешал, Прайд задыхался, ноги отказывались служить...

"Еще немного и я не выдержу! Супермен из меня никудышный!" – Прайд на бегу глянул вниз – преследователи отстали на пять-шесть лестничных пролетов.

Дверь на крышу была заперта. Прайд с остервенением рванул висячий замок. Еще раз! Посыпалась ржавая труха и замок, содрав кожу с ладоней, развалился на части.

– Быстрее, – шепнул Прайд, помогая Крисс протиснуться в узкий люк. "Но куда?! И до каких пор можно бежать?!"

Прайд вдруг почувствовал дикую опустошающую усталость. Не физическую, нет! Появилось непреодолимое желание остановиться достать бластер и...

А Макс? А Крисс?

Крыша соседнего здания в предрассветном сером сумраке виднелась метрах в трех и на два, два с половиной, ниже той, на которой они в данную минуту находились.

– Дай мне лэптоп, – тихо сказала Крисс, – а лучше брось его совсем.

– Нет, – спокойно сказал Прайд, стараясь дышать как можно ровнее. Он оглянулся на люк – шум погони был уже совсем рядом. – Говорят рожденный ползать летать не может... Сейчас мы это проверим на практике.

Прайд тяжело разбежался и прыгнул. На мгновение ему показалось, что пословицы никогда не лгут, но крыша соседнего дом, принявшая его в жесткие не ласковые объятия, мигом вышибла все мысли до единой.

– Прыгай! – прохрипел Прайд, стараясь пристроить лэптоп на скользкой от вечного мерзкого моросящего дождя крыше.

Почти одновременно, когда гибкое тело Крисс взвилось в воздух, из люка за ее спиной вынырнули две тени, слегка поблескивающие влажными гидрокостюмами.

Прайд путаясь в полах куртки выхватил бластер и не целясь выстрелил. Тени залегли, а Крисс плашмя приземлилась на крышу, где уже находился Прайд и стала медленно соскальзывать к ее краю.

"Не успею!" – Прайд судорожно ткнул бластер за пазуху и попытался передвинуться поближе к Крисс. Бластер выскользнул, прогрохотал по крыше и, блеснув серебристой рыбой, исчез в темном провале.

Тело Крисс противоестественно изогнулось, застыло на краю крыши, а потом вдруг оказалось метрах в двух от края. Причем Прайду даже показалось, что какой-то миг на крыше находилось сразу две Крисс, настолько быстро все это произошло.

"О, господи!" – Прайд бессильно откинулся навзничь. – "Какими еще способностями она обладает?!"

Но время на построения гипотез не было, из люка на соседней крыше вынырнуло еще несколько теней, и Прайд, поспешно перевернувшись на живот, на четвереньках, подхватив по дороге лэптоп, пополз к Крисс.

До люка через который можно было попасть вовнутрь оставалось около полутора метров, но Крисс, похоже, была без сознания.

– Сдавайтесь, Прайд! Нам приказано, если вы будете чинить сопротивление вас уничтожить. Не усугубляйте и без того свое незавидное положение!

Прайд зло прищурившись оглянулся.

"Полицейские?! Спелись с акванавтами? Впрочем, гидрокостюмов уже что-то не видать..." – Прайд пытаясь подтащить одеревеневшее тело Крисс поближе к люку, как можно спокойнее, насколько позволяли обстоятельства, поинтересовался:

– Что же мне теперь: прыгать обратно?

– Вы напрасно иронизируете, Прайд. Положение гораздо серьезнее, чем вы думаете, – прозвучал с соседней крыши тот же усталый и равнодушный голос. – Я уже нарушил инструкции вступая с вами в пререкания. Советник Чени приказал...

– Вот уж никогда бы не подумал, что досточтимый советник опустится до личной мести! – буркнул Прайд, стараясь оттянуть время. Люк был уже совсем рядом.

– Я не в курсе о том, на что вы намекаете, но это не личная месть!

"Я и сам так думаю", – хмыкнул Прайд проскальзывая в люк и протаскивая за собой одновременно и лэптоп и бесчувственное тело Крисс.

– Стреляйте! Он уходит!!!

"Поздно, приятели!" – Прайд заскользил по ступеням лестницы не отпуская Крисс и лэптоп. – "Скорее вниз пока не накрыли..."

Стало светло словно днем. Сверху посыпались обломки, закапал расплавленный метал.